Страница:
Мы вошли в мою комнату. Я села на стул, а Ясна на кровать.
– Ну, малышка, рассказывай, что у тебя произошло. Судя по всему, ты всю ночь не сомкнула глаз. Так?
– Да.
– Так что, в таком случае, гнетет твою душу? Откройся мне, Ясна, разве я хоть раз обидела тебя или у тебя был повод не доверять мне?
– Нет. Но я не знаю, что сказать.
– Ты, главное, говори, а я пойму, я же тоже когда-то была девочкой, и у меня был этот проклятый переходный возраст.
– Ты была девочкой? С трудом верится. Кажется, ты и родилась такой… мудрой и правильной.
– Рассказывай.
– Йо, я… наверно… влюбилась.
– Влюбилась? Интересно, в кого же? Надеюсь, он красив?
– Ты себе даже не представляешь, как он красив. Красив – не то слово. Он просто неотразим. Красив, как сокол в утренних сумерках.
– Умный?
– Умен, как дельфин в волнах летнего прилива.
– Романтичен?
– Романтичен, как соловей в конце мая!
– Вот это да, не человек, а само совершенство.
– Да, он совершенен, как окружность круга или… или как число пи!!!
– Ясна, деточка моя, я так рада за тебя, что тебе попался такой милый… кстати, он ласковый, обходительный?
– Он нежен, как соломинки на сеновале в середине июля!
– Крошка моя, я вся горю нетерпением узнать, кто же твой избранник. Кто он? Как его имя?
– Его зовут Антонио.
– АНТОНИО?!! – невольно вырвалось у меня.
– Да, святой Антонио. А… Йо, ты что… Ты почему побледнела?
– Ничего, Ясна, ничего, но ведь… господи, как же я сразу не догадалась!
Ясна вдруг стала смурнеть.
– Нет-нет, Ясна. Я рада за тебя. Рада, но, признаться, не ожидала, что выбор падет именно на него. Так ты говоришь – умен, красив, романтичен и нежен?
Вдруг меня как метлой ударило.
– Ясна, а откуда ты знаешь, что он так нежен?!
Ясна посмотрела на меня так, что я поняла: вопрос был неуместен.
– Я не знаю это так, как ты подумала, но сердцем чувствую, что это именно так.
– Милая, не сердись на меня. Я не хочу тебе никакого зла, но предостеречь тебя просто обязана, ведь ты еще не знаешь, что такое любовь, проходить вы ее будете только на втором курсе. Кстати, Ясна, а у вас… ну… были какие-то серьезные разговоры на эту тему?
– Были. Был. Один. Разговор.
– О чем?
– Это важно?
– Очень, малышка, очень.
– Хорошо, я расскажу.
– Да, расскажи мне все. Как вы встретились, ведь это же любовь не с первого взгляда?
– Нет, это с первого прикосновения.
– Что?! Так, давай рассказывай подробнее, с массой деталей и комментариев, лирических отступлений и размышлений.
Ясна кивнула и стала рассказывать.
СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР
… Было это месяц назад. Я прогуливалась по лесу и составляла новую коллекцию лекарственных трав. Помнишь, ты просила меня это сделать, так как наши прошлые запасы уже подходили к концу? Вот в тот день я потихоньку и забрела на полянку, где стоит шалаш святого Антонио. Но тогда я еще не знала, что это именно он. Я только слышала, что где-то в лесу живет какой-то молодой святой с очень странной судьбой, правда, с какой именно, никто не знал, но все повторяли, что с очень странной.
В тот день я была в хорошем настроении и, увидев шалаш, решила узнать, кто же это в нем живет.
Мне навстречу из шалаша вышел человек и внимательно стал смотреть на меня.
– Добрый день, милая девушка, – поздоровался он со мной.
– Добрый, – ответила я.
– Что привело столь очаровательную девушку в такую темную чащу леса?
– Меня привела сюда суровая необходимость собрать лекарственные цветы.
– Ясна, ты что, так и сказала – «суровая»? – всплеснула я руками.
– Да, но это я с перепугу, просто… ну, прости, с языка сорвалось, но суть не в этом. Главное, что он предложил мне свою помощь в собирании лекарственных трав, что с успехом и проделал. Мы собрали такое большое количество, что, если ты не забыла, ты была в шоке.
– Да, я помню этот знаменательный день. А что было дальше?
– Дальше я еще несколько раз приходила к нему поговорить о том о сем. Он оказался очень хорошим собеседником. А в один прекрасный день я поняла, что не могу жить без него. Вот так, – закончила свой рассказ Ясна и печально посмотрела на меня.
– Но когда у вас был серьезный разговор?
– Совершенно недавно. Я ему призналась в любви, и он сказал, что у меня это с возрастом пройдет…
– Слава богу!
– И он с удовольствием этот возраст подождет.
– Что?!! – я чуть было не впала в продолжительную медитацию от такого поворота человеческой мысли.
– Он сказал, что подождет, пока я повзрослею и смогу точно решить для себя, выходить ли за него замуж или нет.
– Вот это да! Ну и фрукт!
Мои мысли судорожно метались от одной извилины к другой, пытаясь найти хоть какое-то разумное решение в сложившейся ситуации. Странно, у девочки наступает первая влюбленность, а меня колотит, словно меня окатили холодной водой в сорокаградусный мороз.
– Ладно, моя девочка. Тебе пока не о чем думать. Время пройдет, и все будет хорошо. Точнее, посмотрим, что будет. Главное для тебя – сдать экзамены. Ты согласна?
– Конечно.
– Вот и хорошо. Отправляйся спать. Через день у тебя экзамен, так что будь готова к вступительным испытаниям. Экзамены для таких, как ты, то есть для тех, кто сдает их экстерном, всегда очень сложны.
ЭКЗАМЕН
Весь последующий день Ясна провела под моим пристальным вниманием и неустанной опекой. И вот день поступления настал.
На экзамены в ведилище мы прибыли рано утром. Экзамены, как правило, проходили в индивидуальном зачете. Здесь не было конкурса, но были определенные условия приема. Даже если сто человек смогут сдать экзамен, то все они будут учиться, и если ни один из них не сдаст, то учиться не будет никто. Вот такие правила.
Для объективности в приемную экзаменационную комиссию часто приглашают людей из других учебных заведений, так как условия экзамена очень просты. Абитуриент делает попытки одержать победу над преподавателем в каком-либо магическом искусстве или сразу в нескольких, и дело даже не в том, сможет ли он победить, а в том, насколько оригинальным будет его подход к проблеме. Все магическое искусство заключается не столько в знании заклинаний, сколько в неординарном мышлении. Проще говоря, в смекалке и твердой воле.
Абитуриента отводят в комнату, которую опытные профессора превращают в мини-модель Вселенной, с огромным количеством измерений и субпространств. Там поступающий остается один на один с экзаменатором, и начинается соревнование. И тут уже никто не сможет помочь поступающему – ни родная мама, ни взятка экзаменационной комиссии, ни шпаргалка. Никто. Один на один.
И вот Ясна посмотрела на меня, печально вздохнув, сделала шаг в сторону приемной комнаты. Я ободряюще потрепала ее по головке, и мое сердце сжалось. Все-таки она мне как дочь, и я за нее очень переживаю.
Мы еще раз переглянулись, и она шагнула в двери, которые тут же за ней закрылись.
Ниженаписанное я восстановила со слов самой малышки.
Когда Ясна вошла в комнату, то увидела перед собой приемную комиссию в количестве двух человек: Брр Хлопн – преподаватель высшего пилотажа на метлах, а вторым экзаменатором был – АНТОНИО!!! Оказывается, наш святой не брезговал и магической практикой, в которой за последние несколько лет так поднаторел, что был избран в нештатные члены Академии высшей магии. И вот по иронии судьбы его пригласили в приемную комиссию.
– Как ваше имя? – спросил Брр Хлопн.
– Ясна.
– Вы готовы сдать экзамен?
– Да.
– Прекрасно. Вы ознакомились с условиями?
– Да.
– Хорошо. Через пару минут вы окажетесь в полной темноте. Это мир ноль, и первая же ваша мысль начнет создавать миры, вы будете их генерировать своим образным мышлением, но ваша главная задача – не попасть в мир экзаменатора или, на крайний случай, вырваться из него. Ваша конечная цель – оказаться снова в мире ноль, при этом как можно быстрее. Я буду следить за вами во всех ваших перемещениях. А экзамены будете сдавать вот этому человеку – известному магу и волшебнику, а также святому Антонио. – Антонио официально поклонился. – Вам все понятно?
– Да, – ответила Ясна, а мысленно пожелала экзаменатору всего самого лучшего в следующем перевоплощении.
– Итак, внимание, начали… – скомандовал Брр Хлопн, и вокруг малышки действительно тут же возникла полная темень. Первая мысль Ясны была: «Темно, как в колодце…»
Холод и влага моментально покрыли все тело, Ясна оказалась в колодце. Держась на плаву, она подняла голову вверх и увидела, что где-то там высоко виднеется ведро, которым набирают воду. Это самое ведро стало стремительно приближаться, в то же время где-то рядом забулькала вода, и из нее показались два лягушечьих глаза.
Ясна моментально взвизгнула и подумала о пустыне, где не встречаются лягушки, и тут же оказалась лицом к лицу с песчаной змеей. Они смотрели друг другу в глаза. Малышка, недолго думая, превратилась в страуса и быстро-быстро побежала прочь, но змея незамедлительно обернулась стервятником и полетела следом. И вот тут Ясна поняла, что это не стервятник, не лягушка и не невидимая зверюшка, а святой Антонио, который пытается ей навязать свои правила игры и заманить в свой мир. Два чувства стали бороться в малышке: с одной стороны, ей нужно было его победить и сдать экзамен, а с другой – ее так манил мир святого Антонио, да и сам Антонио тоже, что мысли от противоречий просто спотыкались друг о друга и отказывались шевелиться.
Что же делать? Ясна попыталась ни о чем не думать, но, по закону подлости, стала только об Антонио и думать: о его красивых зрачках, руках, о его добром и отзывчивом сердце… Не успела она об этом подумать, как оказалась – ну конечно, в его сердце: вокруг стоял монотонный гул ударов сердца, и рядом стремительно носились кровяные шарики. Но в то же время под сердцем зашевелился страх. Ясна поняла, что Антонио не остановит ничто. Малышка так растерялась и подумала такое про Антонио, что, оказавшись там (о чем подумала), чуть было не лишилась дара речи и волшебства. Но, к счастью, ей в головку пришла совершенно гениальная мысль. Она перестала думать, а вместо этого стала мысленно напевать песенку Бок Ейна Серебряные Струны. Пространство стало с такой скоростью менять свои очертания, пересотворять миры, что в его космической первозданности вдруг раздался отчаянный вопль святого Антонио:
– Прекрати! Прекрати сейчас же!
В тот же миг все исчезло, и Ясна снова оказалась в комнате, где сидел Брр Хлопн, а на полу, держась за голову, лежал Антонио, еле выдавивший из себя:
– Экзамены приняты, перевести сразу на третий курс.
Вот так быстро закончились вступительные экзамены моей малышки. Так в истории всего магического искусства юная ведьма впервые быстро поступила в ведилище сразу на третий курс, без всяких подготовительных курсов, если, конечно, не считать общения со мной.
ЦЕЛЫЙ И НЕВРЕДНЫЙ
К НАМ ЕДЕТ ЙО
За окном кареты была зима. Завывали метель, волки и Ясна.
– Йо-о-о, ну пожалуйста-а-а, дава-а-а-ййй…
– Нет, нет, нет и еще раз нет! – отстаивала я свою позицию.
– Что у тебя за дурацкая привычка…
– Это не привычка – это мировоззрение!
– Нет, привычка! Привычка! Дурацкая! Дурацкая привычка портить людям настроение!!!
– Это я порчу настроение?! Ты сама его себе портишь, а заодно и мне.
– Ну-у-у Й-й-о-о-о! – снова затянула Ясна своим плаксивым намеренно писклявым голосом, которому сама же давала определение: «Против противного не противься, в противном же случае – опротивеет совершенно!»
Тем временем карета, запряженная тремя вороными, двумя ворованными и одним вороном, двигалась в сторону юго-восточных границ Империи.
Ямщик то и дело пытался затянуть «Когда я на почте тужил с ящиком», от обиды вскрикивал «Но!» и, чувствуя, что лошади презрительно фыркают в его сторону, после очередного «Эх, залетные!» добавлял еще что-то неразборчивое.
Падал пушистый снег и мой рейтинг на волшебном рынке. Последний факт меня изрядно беспокоил, как укус комара в самое неподходящее для этого место.
Мы с Ясной направлялись в город Шрамбал, где располагался легендарный ШИШ. Но, чтобы читателю стало понятно то, что понятно нам, чтобы читатель не подумал, что, дескать, Йо совсем зарвалась и стала своим поклонникам подсовывать всякие там шиши и прочие фигурные неприличности, я расскажу об этом более подробно.
Итак, Шрамбал – это город, центр волшебных академий, университетов, институтов, училищ и школ. Шрамбал – город мудрецов и студентов, так как последние многомиллионнолетние исследования доказали: только эти две биологические разновидности разумной жизни могут уживаться друг с другом в завидном симбиозе. Остальные же комбинации обречены на вымирание, конфликты и судебные процессы.
Шрамбал – город, где на каждый овальный километр приходится или по одному учебному заведению, или по одному студенческому общежитию.
Шрамбал – город, где расположены такие известные цитадели мудрости, как:
КУЧА – Космический университет чародейства альтернативного;
ПУП – Подготовительный университет пророков;
ЗУЗЯ – Звездный университет знахарства и ясновидения;
НИФИГА – Научный институт философии и глубинной астрологии;
ШОК – Школа общего колдовства;
ШТОПОР – Школа традиционного обучения практической и общей рунистике;
и, конечно же, легендарный МИСТЕР ИСТУКАН!
Таков город Шрамбал.
Что нас сюда принесло? Мы приехали проведать Ловда, моего нового ученика из села Верхние Пенки. До весны я предложила ему поучиться в школе, т.е. в ШИШе – Школе иррационального шаманства, и если он не передумает заниматься магией, то к лету пусть перебирается ко мне на Залысью гору, дабы обучаться чародейству, так сказать, в боевых условиях.
В школе Ловд выбрал отделение словесной магии, так как сочинял стихи.
На хозяйстве мы, как всегда, оставили Трататуна, который уже однажды зарекомендовал себя прекрасным хозяином и талантливым администратором (налоговая полиция теперь обходит наш дом за тридевять земель).
Карета остановилась напротив небольшого, сложенного из дубовых веток шалаша, на котором красовалась табличка с нацарапанным на скорую руку словом ШИШ.
– Приехали! – радостно констатировала я факт нашего прибытия.
– Приехали? – удивленно переспросила Ясна.
– А что, тебя что-то смущает?
– Да, смущает.
– Что?
– Ведь это же ШАЛАШ!
– Правильно.
– Но тут и три человека не поместятся, даже такие стройные, как я!
– Ясна, как тебе не стыдно! Ты же ученица волшебницы! Да в этом, как ты презрительно выразилась, «шалаше» помещается семь тысяч учеников и полторы тысячи преподавательского состава! Неужели ты думаешь, что Магический центр учебных заведений станет выстраивать замки до небес? В этом шалаше, к твоему сведению, двенадцать параллельных пространств плюс одно альтернативное!
– И правда, как это я не подумала.
– Если хочешь знать, так МИСТЕР ИСТУКАН вообще выглядит, как обычная коробочка из-под спичек, но помещается в ней 167 корпусов института, плюс 43 полигона, один из которых моделирует все Мироздание в масштабе один на троих!
– Я поняла, поняла. Успокойся.
Тут и я, наконец, поняла, что меня так раздражает – кучер. Он все это время не сводил с меня глаз и своей протянутой руки.
– Ясна, дай кучеру чаевые, у тебя там где-то была мелочь.
– Мне не чаевые, мне, пардон, водочные надобно, – улыбаясь, проговорил кучер.
– Что? – воскликнула я.
– Я уже не мальчик, а…
Договорить он так и не успел. Меня так разозлило его поведение, что вне себя от гнева я превратила его в крысу, а карету в тыкву.
Ошарашенная случившимся, Ясна нежно взяла меня за руку и прошептала:
– Йо, может, пойдем лучше прогуляемся?
– Пожалуй, что-то я не в духе.
ВСТРЕЧА
Мы медленно шли улочками Шрамбала, и вся наша беседа сводилась к тому, что Ясна читала названия учебных заведений и требовала от меня их расшифровки.
– БРЭД.
– Большой радикально-энциклопедический дом.
– ЭТАП.
– Эзотерическая трансперсональная академия практиков.
Из-за угла очередного шалаша нам навстречу вышел маленький, но весьма округлый старичок. Глядя на его лицо, тут же вспоминалось, что земля действительно круглая. Он тяжело дышал и то и дело останавливался, чтобы вытереть со лба пот. Человек был в мундире административной службы Шрамбала – длинный сюртук со стоячим воротничком и блестящими пуговицами, на которых изображены щит и меч. (Кстати, только пуговицами и отличались сюртуки администраторов и самих преподавателей. У последних на пуговицах были изображены веточка омелы и серп, что символизировало нелегкое, но благородное добывание знания во имя ближних, то есть студентов. Конечно же, у самих студентов по поводу этой символики были свои, крайне специфические интерпретации и, конечно же, совершенно непечатные)
– Добрый день, – поздоровался он.
– Добрый, – ответили мы.
– Жарко, – сообщил старичок и снова вытер пот со лба.
– Жарко, – поддержали мы разговор.
– Вы, простите за любопытство, приехали поступать или кого-то проведать?
– Проведать. А что? – ехидно спросила Ясна, не любившая, когда ее спрашивали о том, что она хотела бы спросить у другого.
– Просто я – главный администратор Шрамбала. Меня зовут Се Йф Сбум Гай. Вот поэтому я так любопытствую, понимаете, профессия обязывает.
– Понимаем.
– Да-а, ох-ох, адская работа. Простите, я не расслышал, как вас зовут?
– Мы не говорили.
– Не говорили?
– Нет.
Се Йф недоверчиво посмотрел на нас, снова вытер со лба пот и уже строгим голосом, не терпящим отлагательства, спросил:
– С кем имею честь?
Ясна вздрогнула, вытянулась по струнке и честно-преданно-ни-в-чем-не-виновато посмотрела Се Йфу Сбум Гаю в глаза. Ну прямо как я в свои студенческие годы.
– Меня зовут Ясна!
– Угу… А вас как зовут, милейшая? – не сбавляя тона, спросил меня Се Йф, глядя в упор своим конторским взглядом.
Но меня этим уже не возьмешь, не испугаешь. Я-то знала главного администратора Шрамбала давно и к тому же очень хорошо. К тринадцатому курсу мы, студенты и студентки, прекрасно знали, что строг он только с виду, а на самом деле весьма добр (не раз выручал нас из финансовых проблем), весьма справедлив (не раз заступался за нас перед разгневанными преподавателями), весьма мудр (не раз помогал нам оригинальным советом), весьма азартен (не раз играл с нами на спор, кто больше съест за обеденным столом, чем несказанно помогал нам дожить до конца сессии), и самой страшной тайной Се Йфа была его страсть к маленьким статуэткам Бога. Коллекционером он был страстным и маниакальным. Со всего параллельного пространства, со всех времен, со всей Вселенной он собирал статуэтки, так или иначе изображающие идею Бога. Чего в его коллекции только не было, начиная от обычной палочки папоротника, которую Первые Жители Первой Планеты воткнули перед собой и воззвали к ней с просьбой укоротить их слишком длинный третий хвост, и заканчивая гигасуперсверхкомпьютером с Нортонии, которому местные жители приносят жертвы в обмен на откровения.
Пока я предавалась воспоминаниям, Се Йф Сбум Гай в очередной раз вытер пот со лба и, не теряя надежды, но утрачивая терпение, переспросил:
– ТАК КАК ЖЕ ВАС ЗОВУТ?
– Вы меня уже не помните?
– А что, я должен вас помнить?
Мне осталось только произнести два слова:
– Статуэтка Многоногого.
– О! Йо! Это ты?!
– Нет, Се Йф, это моя галлюцинация. Ну конечно же, это я.
– Какое счастье! Какими судьбами? Как же я мог забыть того, кто преподнес мне такой потрясающий подарок – статуэтку Многоногого Божества с планеты Данс!
Се Йф облапил меня и по-отцовски прижал к себе, стыдливо чмокнув в щечку.
– Но как ты выросла! Ох, проказница! О твоих проделках до сих пор деканаты всех ученых заведений вспоминают с содроганием!
Неожиданно встрепенулась Ясна:
– Так она была…
– О, не то слово! Это была гроза не только МИСТЕРА ИСТУКАНА, но и всего Шрамбала! Однажды она…
Я не дала Се Йфу подробнее развить мысль «когда она…» и тактично перебила его:
– Знакомьтесь, это моя ученица, Ясна.
– У тебя уже своя ученица?! Как быстро летит время! Надо же, своя ученица… подожди, ведь ты ОЙО-ЙО-ЙЙЙ?!!
ОСТОРОЖНО, НАПРЯЖЕНИЕ!
Се Йф так спросил меня, что я аж заволновалась и судорожно стала припоминать, действительно ли я – Йо, не перепутала ли чего, как мои недавние знакомые Солей-Лукреций и Лукреций-Солей. Нет, интуиция подсказывала мне, что ничего я не напутала. Окончательно убедившись в этом, я нашла в себе силы признаться:
– Да, я Ойо-Йо-Ййй. А в чем, собственно, дело?
Чтобы не утомлять читателя пересказом длинного и нудного рассказа Се Йфа Сбум Гая, скажу вкратце. Меня вызвали в ШИШ из-за неудовлетворительного поведения Ловда. И то, что я сама приехала, – чистая случайность, но она оказалась очень кстати.
Через сорок минут я переспросила:
– Так, все-таки, что он натворил?
Главный администратор снова начал мямлить о педагогике, родителях, то и дело вытирая серым платочком пот со лба, рассказывал о современных методах обучения. Но во второй раз слушать эту галиматью я не имела ни сил, ни желания.
– Так я спрашиваю, ЧТО ОН НАТВОРИЛ?
– Ничего.
– НИЧЕГО?
– Ничего.
– Так зачем же меня вызывали в школу?
– Понимаешь, Йо, он ничего не натворил, но у всех преподавателей такое ощущение, что вот-вот и натворит.
– Есть какие-нибудь симптомы?
– В том-то и дело, что нет! Но уже несколько недель во всей школе стоит такое напряжение, что ты даже себе представить не можешь! Учимся, как на пороховой бочке. Вот поэтому мы и хотели вызвать тебя, чтобы во всем разобраться. Это же какая-то аномалия, ребенок тихо, спокойно учится, а вокруг ощущение, как перед большой войной.
– Понятно, – ответила я, пытаясь хоть что-нибудь понять.
– Йо, идем, я познакомлю тебя с его классным руководителем, тем более, он же и директор. Сейчас, сама понимаешь, педагогов мало, приходится совмещать в себе, как говорится, и отца, и отчима!
– Хорошо, – согласилась я. – Ничего со времен моей учебы не изменилось
Но Се Йф, по-видимому, не расслышал моей фразы и ответил:
– Да, Йо, все в этом мире со временем линяет.
ДВЕРЬ
Мы вошли в здание ШИШа и стали подниматься на девятый этаж по воздуху. Пока мы летели, я спросила у Се Йфа:
– А почему вы не сделаете ступеньки, как во всех зданиях Шрамбала?
– Так решил новый директор. Студенты учатся по его программе обучения, так сказать, экспериментальный метод. Ступеньки раньше у нас были, но он приказал их удалить.
– Почему? – спросила Ясна.
– Чтобы студенты не забывали такой необходимый в жизни навык, как левитирование, чтобы практиковали его как можно чаще, добиваясь предельного совершенства.
– Умный, как я посмотрю, ваш новый директор. Как зовут этого гения педагогики?
– Стип ПрПррП.
Мы наконец-то достигли девятого этажа.
– Йо, я по твоей интонации понял, что тебе что-то не понравилось?
– Как тебе сказать, Се Йф, но каково первокурсникам, ведь они еще не умеют летать?
– А зачем им летать? Первокурсники занимаются на первом этаже.
– Ах, как мило со стороны ПрПррПа. Но если мне не изменяет память, то именно первокурсников чаще всего вызывают к директору. И как в таком случае ведет себя первокурсник, который еще боится директора, как директор налоговую инспекцию?
– Ну, малышка, рассказывай, что у тебя произошло. Судя по всему, ты всю ночь не сомкнула глаз. Так?
– Да.
– Так что, в таком случае, гнетет твою душу? Откройся мне, Ясна, разве я хоть раз обидела тебя или у тебя был повод не доверять мне?
– Нет. Но я не знаю, что сказать.
– Ты, главное, говори, а я пойму, я же тоже когда-то была девочкой, и у меня был этот проклятый переходный возраст.
– Ты была девочкой? С трудом верится. Кажется, ты и родилась такой… мудрой и правильной.
– Рассказывай.
– Йо, я… наверно… влюбилась.
– Влюбилась? Интересно, в кого же? Надеюсь, он красив?
– Ты себе даже не представляешь, как он красив. Красив – не то слово. Он просто неотразим. Красив, как сокол в утренних сумерках.
– Умный?
– Умен, как дельфин в волнах летнего прилива.
– Романтичен?
– Романтичен, как соловей в конце мая!
– Вот это да, не человек, а само совершенство.
– Да, он совершенен, как окружность круга или… или как число пи!!!
– Ясна, деточка моя, я так рада за тебя, что тебе попался такой милый… кстати, он ласковый, обходительный?
– Он нежен, как соломинки на сеновале в середине июля!
– Крошка моя, я вся горю нетерпением узнать, кто же твой избранник. Кто он? Как его имя?
– Его зовут Антонио.
– АНТОНИО?!! – невольно вырвалось у меня.
– Да, святой Антонио. А… Йо, ты что… Ты почему побледнела?
– Ничего, Ясна, ничего, но ведь… господи, как же я сразу не догадалась!
Ясна вдруг стала смурнеть.
– Нет-нет, Ясна. Я рада за тебя. Рада, но, признаться, не ожидала, что выбор падет именно на него. Так ты говоришь – умен, красив, романтичен и нежен?
Вдруг меня как метлой ударило.
– Ясна, а откуда ты знаешь, что он так нежен?!
Ясна посмотрела на меня так, что я поняла: вопрос был неуместен.
– Я не знаю это так, как ты подумала, но сердцем чувствую, что это именно так.
– Милая, не сердись на меня. Я не хочу тебе никакого зла, но предостеречь тебя просто обязана, ведь ты еще не знаешь, что такое любовь, проходить вы ее будете только на втором курсе. Кстати, Ясна, а у вас… ну… были какие-то серьезные разговоры на эту тему?
– Были. Был. Один. Разговор.
– О чем?
– Это важно?
– Очень, малышка, очень.
– Хорошо, я расскажу.
– Да, расскажи мне все. Как вы встретились, ведь это же любовь не с первого взгляда?
– Нет, это с первого прикосновения.
– Что?! Так, давай рассказывай подробнее, с массой деталей и комментариев, лирических отступлений и размышлений.
Ясна кивнула и стала рассказывать.
СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР
Потом стали обнаруживаться признаки более пугающего свойства.
И. Ильф, Е. Петров
… Было это месяц назад. Я прогуливалась по лесу и составляла новую коллекцию лекарственных трав. Помнишь, ты просила меня это сделать, так как наши прошлые запасы уже подходили к концу? Вот в тот день я потихоньку и забрела на полянку, где стоит шалаш святого Антонио. Но тогда я еще не знала, что это именно он. Я только слышала, что где-то в лесу живет какой-то молодой святой с очень странной судьбой, правда, с какой именно, никто не знал, но все повторяли, что с очень странной.
В тот день я была в хорошем настроении и, увидев шалаш, решила узнать, кто же это в нем живет.
Мне навстречу из шалаша вышел человек и внимательно стал смотреть на меня.
– Добрый день, милая девушка, – поздоровался он со мной.
– Добрый, – ответила я.
– Что привело столь очаровательную девушку в такую темную чащу леса?
– Меня привела сюда суровая необходимость собрать лекарственные цветы.
– Ясна, ты что, так и сказала – «суровая»? – всплеснула я руками.
– Да, но это я с перепугу, просто… ну, прости, с языка сорвалось, но суть не в этом. Главное, что он предложил мне свою помощь в собирании лекарственных трав, что с успехом и проделал. Мы собрали такое большое количество, что, если ты не забыла, ты была в шоке.
– Да, я помню этот знаменательный день. А что было дальше?
– Дальше я еще несколько раз приходила к нему поговорить о том о сем. Он оказался очень хорошим собеседником. А в один прекрасный день я поняла, что не могу жить без него. Вот так, – закончила свой рассказ Ясна и печально посмотрела на меня.
– Но когда у вас был серьезный разговор?
– Совершенно недавно. Я ему призналась в любви, и он сказал, что у меня это с возрастом пройдет…
– Слава богу!
– И он с удовольствием этот возраст подождет.
– Что?!! – я чуть было не впала в продолжительную медитацию от такого поворота человеческой мысли.
– Он сказал, что подождет, пока я повзрослею и смогу точно решить для себя, выходить ли за него замуж или нет.
– Вот это да! Ну и фрукт!
Мои мысли судорожно метались от одной извилины к другой, пытаясь найти хоть какое-то разумное решение в сложившейся ситуации. Странно, у девочки наступает первая влюбленность, а меня колотит, словно меня окатили холодной водой в сорокаградусный мороз.
– Ладно, моя девочка. Тебе пока не о чем думать. Время пройдет, и все будет хорошо. Точнее, посмотрим, что будет. Главное для тебя – сдать экзамены. Ты согласна?
– Конечно.
– Вот и хорошо. Отправляйся спать. Через день у тебя экзамен, так что будь готова к вступительным испытаниям. Экзамены для таких, как ты, то есть для тех, кто сдает их экстерном, всегда очень сложны.
ЭКЗАМЕН
– Это просто анекдот, – сказал Полыхаев, мрачно улыбаясь.
И. Ильф, Е. Петров
Весь последующий день Ясна провела под моим пристальным вниманием и неустанной опекой. И вот день поступления настал.
На экзамены в ведилище мы прибыли рано утром. Экзамены, как правило, проходили в индивидуальном зачете. Здесь не было конкурса, но были определенные условия приема. Даже если сто человек смогут сдать экзамен, то все они будут учиться, и если ни один из них не сдаст, то учиться не будет никто. Вот такие правила.
Для объективности в приемную экзаменационную комиссию часто приглашают людей из других учебных заведений, так как условия экзамена очень просты. Абитуриент делает попытки одержать победу над преподавателем в каком-либо магическом искусстве или сразу в нескольких, и дело даже не в том, сможет ли он победить, а в том, насколько оригинальным будет его подход к проблеме. Все магическое искусство заключается не столько в знании заклинаний, сколько в неординарном мышлении. Проще говоря, в смекалке и твердой воле.
Абитуриента отводят в комнату, которую опытные профессора превращают в мини-модель Вселенной, с огромным количеством измерений и субпространств. Там поступающий остается один на один с экзаменатором, и начинается соревнование. И тут уже никто не сможет помочь поступающему – ни родная мама, ни взятка экзаменационной комиссии, ни шпаргалка. Никто. Один на один.
И вот Ясна посмотрела на меня, печально вздохнув, сделала шаг в сторону приемной комнаты. Я ободряюще потрепала ее по головке, и мое сердце сжалось. Все-таки она мне как дочь, и я за нее очень переживаю.
Мы еще раз переглянулись, и она шагнула в двери, которые тут же за ней закрылись.
Ниженаписанное я восстановила со слов самой малышки.
Когда Ясна вошла в комнату, то увидела перед собой приемную комиссию в количестве двух человек: Брр Хлопн – преподаватель высшего пилотажа на метлах, а вторым экзаменатором был – АНТОНИО!!! Оказывается, наш святой не брезговал и магической практикой, в которой за последние несколько лет так поднаторел, что был избран в нештатные члены Академии высшей магии. И вот по иронии судьбы его пригласили в приемную комиссию.
– Как ваше имя? – спросил Брр Хлопн.
– Ясна.
– Вы готовы сдать экзамен?
– Да.
– Прекрасно. Вы ознакомились с условиями?
– Да.
– Хорошо. Через пару минут вы окажетесь в полной темноте. Это мир ноль, и первая же ваша мысль начнет создавать миры, вы будете их генерировать своим образным мышлением, но ваша главная задача – не попасть в мир экзаменатора или, на крайний случай, вырваться из него. Ваша конечная цель – оказаться снова в мире ноль, при этом как можно быстрее. Я буду следить за вами во всех ваших перемещениях. А экзамены будете сдавать вот этому человеку – известному магу и волшебнику, а также святому Антонио. – Антонио официально поклонился. – Вам все понятно?
– Да, – ответила Ясна, а мысленно пожелала экзаменатору всего самого лучшего в следующем перевоплощении.
– Итак, внимание, начали… – скомандовал Брр Хлопн, и вокруг малышки действительно тут же возникла полная темень. Первая мысль Ясны была: «Темно, как в колодце…»
Холод и влага моментально покрыли все тело, Ясна оказалась в колодце. Держась на плаву, она подняла голову вверх и увидела, что где-то там высоко виднеется ведро, которым набирают воду. Это самое ведро стало стремительно приближаться, в то же время где-то рядом забулькала вода, и из нее показались два лягушечьих глаза.
Ясна моментально взвизгнула и подумала о пустыне, где не встречаются лягушки, и тут же оказалась лицом к лицу с песчаной змеей. Они смотрели друг другу в глаза. Малышка, недолго думая, превратилась в страуса и быстро-быстро побежала прочь, но змея незамедлительно обернулась стервятником и полетела следом. И вот тут Ясна поняла, что это не стервятник, не лягушка и не невидимая зверюшка, а святой Антонио, который пытается ей навязать свои правила игры и заманить в свой мир. Два чувства стали бороться в малышке: с одной стороны, ей нужно было его победить и сдать экзамен, а с другой – ее так манил мир святого Антонио, да и сам Антонио тоже, что мысли от противоречий просто спотыкались друг о друга и отказывались шевелиться.
Что же делать? Ясна попыталась ни о чем не думать, но, по закону подлости, стала только об Антонио и думать: о его красивых зрачках, руках, о его добром и отзывчивом сердце… Не успела она об этом подумать, как оказалась – ну конечно, в его сердце: вокруг стоял монотонный гул ударов сердца, и рядом стремительно носились кровяные шарики. Но в то же время под сердцем зашевелился страх. Ясна поняла, что Антонио не остановит ничто. Малышка так растерялась и подумала такое про Антонио, что, оказавшись там (о чем подумала), чуть было не лишилась дара речи и волшебства. Но, к счастью, ей в головку пришла совершенно гениальная мысль. Она перестала думать, а вместо этого стала мысленно напевать песенку Бок Ейна Серебряные Струны. Пространство стало с такой скоростью менять свои очертания, пересотворять миры, что в его космической первозданности вдруг раздался отчаянный вопль святого Антонио:
– Прекрати! Прекрати сейчас же!
В тот же миг все исчезло, и Ясна снова оказалась в комнате, где сидел Брр Хлопн, а на полу, держась за голову, лежал Антонио, еле выдавивший из себя:
– Экзамены приняты, перевести сразу на третий курс.
Вот так быстро закончились вступительные экзамены моей малышки. Так в истории всего магического искусства юная ведьма впервые быстро поступила в ведилище сразу на третий курс, без всяких подготовительных курсов, если, конечно, не считать общения со мной.
* * *
После вступительных экзаменов из леса в неизвестном направлении исчез святой Антонио. О причине его столь поспешного перемещения не знает никто, кроме Ясны, но она молчит, как рыба, в которую превратилась в день сдачи экзамена, и с тех пор не высовывается из аквариума. В виде маленькой золотой рыбки она тоскливо поглядывает на мир сквозь стекло. Естественно, такое испытание любви переживет не каждый. Ведь это только вдуматься: вот так познать внутренний мир своего возлюбленного – не каждому по силам и по нервам. Но, я думаю, завтра у малышки пройдет эта ипохондрия, и все будет хорошо. Самое страшное позади, а любовь… да черт с ней, с любовью!
ЦЕЛЫЙ И НЕВРЕДНЫЙ
Большую часть всех абсурдных вещей, какие приходили ему в голову, он уже повидал наяву. А эта была не хуже прочих.
Д. Адамс
К НАМ ЕДЕТ ЙО
Если я спрошу, где мы находимся, мне не придется об этом пожалеть?
Д. Адамс
За окном кареты была зима. Завывали метель, волки и Ясна.
– Йо-о-о, ну пожалуйста-а-а, дава-а-а-ййй…
– Нет, нет, нет и еще раз нет! – отстаивала я свою позицию.
– Что у тебя за дурацкая привычка…
– Это не привычка – это мировоззрение!
– Нет, привычка! Привычка! Дурацкая! Дурацкая привычка портить людям настроение!!!
– Это я порчу настроение?! Ты сама его себе портишь, а заодно и мне.
– Ну-у-у Й-й-о-о-о! – снова затянула Ясна своим плаксивым намеренно писклявым голосом, которому сама же давала определение: «Против противного не противься, в противном же случае – опротивеет совершенно!»
Тем временем карета, запряженная тремя вороными, двумя ворованными и одним вороном, двигалась в сторону юго-восточных границ Империи.
Ямщик то и дело пытался затянуть «Когда я на почте тужил с ящиком», от обиды вскрикивал «Но!» и, чувствуя, что лошади презрительно фыркают в его сторону, после очередного «Эх, залетные!» добавлял еще что-то неразборчивое.
Падал пушистый снег и мой рейтинг на волшебном рынке. Последний факт меня изрядно беспокоил, как укус комара в самое неподходящее для этого место.
Мы с Ясной направлялись в город Шрамбал, где располагался легендарный ШИШ. Но, чтобы читателю стало понятно то, что понятно нам, чтобы читатель не подумал, что, дескать, Йо совсем зарвалась и стала своим поклонникам подсовывать всякие там шиши и прочие фигурные неприличности, я расскажу об этом более подробно.
Итак, Шрамбал – это город, центр волшебных академий, университетов, институтов, училищ и школ. Шрамбал – город мудрецов и студентов, так как последние многомиллионнолетние исследования доказали: только эти две биологические разновидности разумной жизни могут уживаться друг с другом в завидном симбиозе. Остальные же комбинации обречены на вымирание, конфликты и судебные процессы.
Шрамбал – город, где на каждый овальный километр приходится или по одному учебному заведению, или по одному студенческому общежитию.
Шрамбал – город, где расположены такие известные цитадели мудрости, как:
КУЧА – Космический университет чародейства альтернативного;
ПУП – Подготовительный университет пророков;
ЗУЗЯ – Звездный университет знахарства и ясновидения;
НИФИГА – Научный институт философии и глубинной астрологии;
ШОК – Школа общего колдовства;
ШТОПОР – Школа традиционного обучения практической и общей рунистике;
и, конечно же, легендарный МИСТЕР ИСТУКАН!
Таков город Шрамбал.
Что нас сюда принесло? Мы приехали проведать Ловда, моего нового ученика из села Верхние Пенки. До весны я предложила ему поучиться в школе, т.е. в ШИШе – Школе иррационального шаманства, и если он не передумает заниматься магией, то к лету пусть перебирается ко мне на Залысью гору, дабы обучаться чародейству, так сказать, в боевых условиях.
В школе Ловд выбрал отделение словесной магии, так как сочинял стихи.
На хозяйстве мы, как всегда, оставили Трататуна, который уже однажды зарекомендовал себя прекрасным хозяином и талантливым администратором (налоговая полиция теперь обходит наш дом за тридевять земель).
Карета остановилась напротив небольшого, сложенного из дубовых веток шалаша, на котором красовалась табличка с нацарапанным на скорую руку словом ШИШ.
– Приехали! – радостно констатировала я факт нашего прибытия.
– Приехали? – удивленно переспросила Ясна.
– А что, тебя что-то смущает?
– Да, смущает.
– Что?
– Ведь это же ШАЛАШ!
– Правильно.
– Но тут и три человека не поместятся, даже такие стройные, как я!
– Ясна, как тебе не стыдно! Ты же ученица волшебницы! Да в этом, как ты презрительно выразилась, «шалаше» помещается семь тысяч учеников и полторы тысячи преподавательского состава! Неужели ты думаешь, что Магический центр учебных заведений станет выстраивать замки до небес? В этом шалаше, к твоему сведению, двенадцать параллельных пространств плюс одно альтернативное!
– И правда, как это я не подумала.
– Если хочешь знать, так МИСТЕР ИСТУКАН вообще выглядит, как обычная коробочка из-под спичек, но помещается в ней 167 корпусов института, плюс 43 полигона, один из которых моделирует все Мироздание в масштабе один на троих!
– Я поняла, поняла. Успокойся.
Тут и я, наконец, поняла, что меня так раздражает – кучер. Он все это время не сводил с меня глаз и своей протянутой руки.
– Ясна, дай кучеру чаевые, у тебя там где-то была мелочь.
– Мне не чаевые, мне, пардон, водочные надобно, – улыбаясь, проговорил кучер.
– Что? – воскликнула я.
– Я уже не мальчик, а…
Договорить он так и не успел. Меня так разозлило его поведение, что вне себя от гнева я превратила его в крысу, а карету в тыкву.
Ошарашенная случившимся, Ясна нежно взяла меня за руку и прошептала:
– Йо, может, пойдем лучше прогуляемся?
– Пожалуй, что-то я не в духе.
ВСТРЕЧА
Не хочу сказать, что все держу… под контролем. Тогда оно не было бы в ажуре и по кайфу.
Д. Адамс
Мы медленно шли улочками Шрамбала, и вся наша беседа сводилась к тому, что Ясна читала названия учебных заведений и требовала от меня их расшифровки.
– БРЭД.
– Большой радикально-энциклопедический дом.
– ЭТАП.
– Эзотерическая трансперсональная академия практиков.
Из-за угла очередного шалаша нам навстречу вышел маленький, но весьма округлый старичок. Глядя на его лицо, тут же вспоминалось, что земля действительно круглая. Он тяжело дышал и то и дело останавливался, чтобы вытереть со лба пот. Человек был в мундире административной службы Шрамбала – длинный сюртук со стоячим воротничком и блестящими пуговицами, на которых изображены щит и меч. (Кстати, только пуговицами и отличались сюртуки администраторов и самих преподавателей. У последних на пуговицах были изображены веточка омелы и серп, что символизировало нелегкое, но благородное добывание знания во имя ближних, то есть студентов. Конечно же, у самих студентов по поводу этой символики были свои, крайне специфические интерпретации и, конечно же, совершенно непечатные)
– Добрый день, – поздоровался он.
– Добрый, – ответили мы.
– Жарко, – сообщил старичок и снова вытер пот со лба.
– Жарко, – поддержали мы разговор.
– Вы, простите за любопытство, приехали поступать или кого-то проведать?
– Проведать. А что? – ехидно спросила Ясна, не любившая, когда ее спрашивали о том, что она хотела бы спросить у другого.
– Просто я – главный администратор Шрамбала. Меня зовут Се Йф Сбум Гай. Вот поэтому я так любопытствую, понимаете, профессия обязывает.
– Понимаем.
– Да-а, ох-ох, адская работа. Простите, я не расслышал, как вас зовут?
– Мы не говорили.
– Не говорили?
– Нет.
Се Йф недоверчиво посмотрел на нас, снова вытер со лба пот и уже строгим голосом, не терпящим отлагательства, спросил:
– С кем имею честь?
Ясна вздрогнула, вытянулась по струнке и честно-преданно-ни-в-чем-не-виновато посмотрела Се Йфу Сбум Гаю в глаза. Ну прямо как я в свои студенческие годы.
– Меня зовут Ясна!
– Угу… А вас как зовут, милейшая? – не сбавляя тона, спросил меня Се Йф, глядя в упор своим конторским взглядом.
Но меня этим уже не возьмешь, не испугаешь. Я-то знала главного администратора Шрамбала давно и к тому же очень хорошо. К тринадцатому курсу мы, студенты и студентки, прекрасно знали, что строг он только с виду, а на самом деле весьма добр (не раз выручал нас из финансовых проблем), весьма справедлив (не раз заступался за нас перед разгневанными преподавателями), весьма мудр (не раз помогал нам оригинальным советом), весьма азартен (не раз играл с нами на спор, кто больше съест за обеденным столом, чем несказанно помогал нам дожить до конца сессии), и самой страшной тайной Се Йфа была его страсть к маленьким статуэткам Бога. Коллекционером он был страстным и маниакальным. Со всего параллельного пространства, со всех времен, со всей Вселенной он собирал статуэтки, так или иначе изображающие идею Бога. Чего в его коллекции только не было, начиная от обычной палочки папоротника, которую Первые Жители Первой Планеты воткнули перед собой и воззвали к ней с просьбой укоротить их слишком длинный третий хвост, и заканчивая гигасуперсверхкомпьютером с Нортонии, которому местные жители приносят жертвы в обмен на откровения.
Пока я предавалась воспоминаниям, Се Йф Сбум Гай в очередной раз вытер пот со лба и, не теряя надежды, но утрачивая терпение, переспросил:
– ТАК КАК ЖЕ ВАС ЗОВУТ?
– Вы меня уже не помните?
– А что, я должен вас помнить?
Мне осталось только произнести два слова:
– Статуэтка Многоногого.
– О! Йо! Это ты?!
– Нет, Се Йф, это моя галлюцинация. Ну конечно же, это я.
– Какое счастье! Какими судьбами? Как же я мог забыть того, кто преподнес мне такой потрясающий подарок – статуэтку Многоногого Божества с планеты Данс!
Се Йф облапил меня и по-отцовски прижал к себе, стыдливо чмокнув в щечку.
– Но как ты выросла! Ох, проказница! О твоих проделках до сих пор деканаты всех ученых заведений вспоминают с содроганием!
Неожиданно встрепенулась Ясна:
– Так она была…
– О, не то слово! Это была гроза не только МИСТЕРА ИСТУКАНА, но и всего Шрамбала! Однажды она…
Я не дала Се Йфу подробнее развить мысль «когда она…» и тактично перебила его:
– Знакомьтесь, это моя ученица, Ясна.
– У тебя уже своя ученица?! Как быстро летит время! Надо же, своя ученица… подожди, ведь ты ОЙО-ЙО-ЙЙЙ?!!
ОСТОРОЖНО, НАПРЯЖЕНИЕ!
Даже если признать возможным все остальное – чего, впрочем, делать не следует, то последнее невозможно ни при каких обстоятельствах.
Д. Адамс
Се Йф так спросил меня, что я аж заволновалась и судорожно стала припоминать, действительно ли я – Йо, не перепутала ли чего, как мои недавние знакомые Солей-Лукреций и Лукреций-Солей. Нет, интуиция подсказывала мне, что ничего я не напутала. Окончательно убедившись в этом, я нашла в себе силы признаться:
– Да, я Ойо-Йо-Ййй. А в чем, собственно, дело?
Чтобы не утомлять читателя пересказом длинного и нудного рассказа Се Йфа Сбум Гая, скажу вкратце. Меня вызвали в ШИШ из-за неудовлетворительного поведения Ловда. И то, что я сама приехала, – чистая случайность, но она оказалась очень кстати.
Через сорок минут я переспросила:
– Так, все-таки, что он натворил?
Главный администратор снова начал мямлить о педагогике, родителях, то и дело вытирая серым платочком пот со лба, рассказывал о современных методах обучения. Но во второй раз слушать эту галиматью я не имела ни сил, ни желания.
– Так я спрашиваю, ЧТО ОН НАТВОРИЛ?
– Ничего.
– НИЧЕГО?
– Ничего.
– Так зачем же меня вызывали в школу?
– Понимаешь, Йо, он ничего не натворил, но у всех преподавателей такое ощущение, что вот-вот и натворит.
– Есть какие-нибудь симптомы?
– В том-то и дело, что нет! Но уже несколько недель во всей школе стоит такое напряжение, что ты даже себе представить не можешь! Учимся, как на пороховой бочке. Вот поэтому мы и хотели вызвать тебя, чтобы во всем разобраться. Это же какая-то аномалия, ребенок тихо, спокойно учится, а вокруг ощущение, как перед большой войной.
– Понятно, – ответила я, пытаясь хоть что-нибудь понять.
– Йо, идем, я познакомлю тебя с его классным руководителем, тем более, он же и директор. Сейчас, сама понимаешь, педагогов мало, приходится совмещать в себе, как говорится, и отца, и отчима!
– Хорошо, – согласилась я. – Ничего со времен моей учебы не изменилось
Но Се Йф, по-видимому, не расслышал моей фразы и ответил:
– Да, Йо, все в этом мире со временем линяет.
ДВЕРЬ
– Благодарю вас, – проворковала она. – Вы сделали простую, обыкновенную дверь очень счастливой.
Д. Адамс
Мы вошли в здание ШИШа и стали подниматься на девятый этаж по воздуху. Пока мы летели, я спросила у Се Йфа:
– А почему вы не сделаете ступеньки, как во всех зданиях Шрамбала?
– Так решил новый директор. Студенты учатся по его программе обучения, так сказать, экспериментальный метод. Ступеньки раньше у нас были, но он приказал их удалить.
– Почему? – спросила Ясна.
– Чтобы студенты не забывали такой необходимый в жизни навык, как левитирование, чтобы практиковали его как можно чаще, добиваясь предельного совершенства.
– Умный, как я посмотрю, ваш новый директор. Как зовут этого гения педагогики?
– Стип ПрПррП.
Мы наконец-то достигли девятого этажа.
– Йо, я по твоей интонации понял, что тебе что-то не понравилось?
– Как тебе сказать, Се Йф, но каково первокурсникам, ведь они еще не умеют летать?
– А зачем им летать? Первокурсники занимаются на первом этаже.
– Ах, как мило со стороны ПрПррПа. Но если мне не изменяет память, то именно первокурсников чаще всего вызывают к директору. И как в таком случае ведет себя первокурсник, который еще боится директора, как директор налоговую инспекцию?