Страница:
Остальные государства Европы с 1866 г.
Такие крупные преобразования в сердце Европы не могли не отразиться на всех остальных государствах, и тем сильнее, чем прочнее была в них вера в гибель Германии. Скандинавских земель эти треволнения почти не коснулись. В Дании довольно скоро погасла надежда на вспыхнувший между Австрией и Пруссией раздор, а та статья Пражского договора, по которой шлезвигские земли должны были отойти к Дании в случае, если бы их население высказалось в пользу такого решения, оказалась теперь совершенно бесполезной. В Швеции, после богатого событиями 1866 года, прежний четырехобластной государственный строй был заменен современным конституционным, с двумя палатами во главе. Преемник Оскара I, наследовавший ему в 1859 году, Карл XV, попробовал преобразовать свое войско по принципу новой германской системы самозащиты; но эта попытка не имела успеха. Впрочем, как в Швеции, так и в Норвегии, сожаление об утерянном Данией Шлезвиге скоро изгладилось. Как та, так и другая держава сознавали, что им не только не страшна, но даже полезна сильная вновь созданная германская держава, которая их не поглотит, а скорее защитит в случае нападения на них могущественной их соседки — России, тщеславные замыслы которой, были направлены теперь в другую сторону.По тем же соображениям, как и Скандинавия, могли приветствовать основание нового Германского государства и другие нейтральные державы, как то: Голландия, Бельгия, Швейцария. Народная гордость предписывала королю и его главному министру чрезмерно грандиозные цели и стремления, которые могли быть весьма опасны для Бельгии как для страны, являющейся естественным вознаграждением Франции за расширение прусских владений. Король бельгийский, Леопольд II, преемник своего досточтимого отца на престоле, вместе с Фрер Орбаном I, вождем либерального правительства, которое управляло делами государства с 1867 по 1870 год, противился косвенным попыткам незаметно присоединить Бельгию к Франции. Такова, например, была цель объединения железнодорожного управления бельгийской и французской сети восточных дорог, которая подорвала бы самостоятельность бельгийских железнодорожных путей. В целом же оба эти государства продолжали выполнять свое естественное назначение, а именно: смягчать взаимные отношения и противоречия сильнейших держав благодаря тому, что представляли собой удобную почву для мирных и международных отношений, а внутри страны продолжали успешное развитие своих самых прогрессивных и лучших реформ.
Россия
Россия также приняла нейтральную позицию в отношение старого и нового германского государственного строя. Личные симпатии императора были на стороне Пруссии; в то же время скорее поверхностный, нежели действительный упадок австрийского могущества был выгоден для русских интересов на Востоке. Но, несмотря на это, политика России после 1856 года была очень осторожна по отношению к восточному вопросу. Отчасти эта осторожность объясняется необходимостью долгой и упорной борьбы, которую Россия была вынуждена вести в этот период времени в Средней Азии. Действительно, в период времени между 1864 и 1876 годами, император Александр II вновь был вынужден вести целый ряд упорных войн в Средней Азии, прокладывая европейской цивилизации новые пути в глубь Азии.Движение России в глубь Средней Азии началось еще давно и было вызвано необходимостью защиты своих восточных границ от разбойнических набегов со стороны кочевников и желанием завязать торговые отношения со среднеазиатскими ханствами. Первые попытки утвердиться на восточном берегу Каспийского моря и завязать отношения с Хивой были сделаны в период царствования Петра Великого. При его преемниках была построена Оренбургская линия укреплений для защиты от разбойнических набегов туркменских племен. Позднее эта линия была с двух сторон продолжена в глубь среднеазиатских степей: с одной стороны от Оренбурга, с другой — от Западной Сибири. В течение столетия, с 1740 по 1840 год, на этом пространстве возникли десятки городков и укреплений, заселенных оренбургскими и сибирскими казаками. В это же время Россия успела подчинить своей власти большую часть кочевых (киргизских) племен, обитавших к северу и северо-востоку от Аральского моря. Однако, несмотря на это, даже и в царствование Александра II торговые пути из России в Среднюю Азию не были безопасны, так как подвергались нападениям разбойнических шаек хивинцев и кокандцев, которые грабили русские торговые караваны и, уводя русских людей в плен, продавали их в неволю на рынках Хивы и Коканда. Именно поэтому России пришлось последовательно вести войну с Кокандским, Бухарским и Хивинским ханствами, предпринимая дальние и трудные походы в глубь среднеазиатских степей, причем войскам приходилось бороться не только с врагом, но и со всеми трудностями переходов по бесплодной и безводной степи.
Войны России в Средней Азии
Сначала, в течение двух лет — 1864–1865 годы, завоевано было Кокандское ханство. Русские генералы, Веревкин и Черняев, овладели важнейшими кокандскими крепостями, а затем и двумя главными городами ханства: Туркeстаном и Ташкентом. Нельзя при этом не отметить тот любопытный факт, что большой и богатый город Ташкент, с 100 000 населением, был взят горсткой русских храбрецов, под командованием генерала Черняева, который решился идти на приступ, имея в отряде всего 2000 человек. Так как в войну с кокандским ханом собрался было вступить эмир бухарский, то русским пришлось обратить оружие против него и нанести войскам эмира сильнейшее поражение; затем русская армия легко овладела важнейшими укрепленными пунктами Бухарского ханства. Когда русские войска заняли столицу ханства, древний и богатый город Самарканд, эмир бухарский запросил мира и признал над собой главенство России.
Спустя несколько лет России пришлось воевать и против Хивы. При этом русский отряд, под командованием генерала Кауфмана, совершил ранней весной (1873 г.) трудный переход из Ташкента в Хиву, рассеял хивинские войска, овладел городом Хивой, и хивинский хан вынужден был признать над собой верховную власть российского императора. Пожалуй, наиболее значимым результатом этой войны было окончательное уничтожение торговли невольниками в Средней Азии, где Хива служила гигантским невольническим рынком. После взятия этого города огромное количество рабов (персидских и русских подданных) было освобождено русскими войсками из тяжкой неволи и отпущено на родину. Окончательное же умиротворение Средней Азии закончилось гораздо позднее покорением воинственного племени текинцев и взятием их крепости Геок-Тепе русскими войсками, под командованием М. Д. Скобелева [38](1881 г.).
Начиная с 1856 года, восточный вопрос, столь важный для России, как-то затух. Ослабление внимания к эти проблемам лишь замедлило реформы в Турции. Стремление ее христианских подданных к независимости, которое имело успех в Греции в начале столетия, не прекращалось и теперь достигло некоторых видимых результатов.
Греция
В 1862 году в результате революции в Греции был свергнут король Оттон I, а в 1863 году державы-покровительницы после долгих поисков остановили свой выбор на несовершеннолетнем датском принце Георгиосе I, которому Англия великодушно подарила Ионические острова. Но это отнюдь не ослабило аппетитов греческого честолюбия, действительно заключенного в 1830 году в слишком тесные рамки, и стремлений добиться расширения пределов страны. Когда же в 1868 году вспыхнуло критское восстание, греческое правительство рисковало быть вовлеченным в войну, но все-таки поддерживало его. 15 апреля Порта предъявила Греции свой ультиматум; по предложению Пруссии, в Париже состоялась в январе 1869 года конференция держав, которая поддержала его и решениям которой Греция должна была подчиниться.Румыния
Сильно продвинулась вперед в своем развитии и Румыния, в которой, в феврале 1866 года, князь Куза был свергнут с престола в результате дворцового переворота, закончившегося призванием на княжение Карла, второго сына князя Карла Антона Гогенцоллeрн-Зигмаринского. Выбор вельмож княжества и народных представителей пал, таким образом, на человека умного и энергичного, весьма удачно справившегося со своей трудной задачей: Карлу румынскому удалось ограничить зависимость от Турции лишь ежегодной данью в 700 000 франков и отменой некоторых державных прав, которые не имели для Румынии особого значения.Сербия
За последние годы Сербия также достигла высшей степени своей независимости, а Порта отказалась от права размещения в сербских крепостях своих войск, и 18 апреля 1867 года князь Михаил торжественно вступил в Белградскую крепость. Через год он пал от руки убийцы; но народ, верный династии Обреновичей, которой он был обязан своим освобождением, в лице скупщины, [39]призвал на сербский престол еще несовершеннолетнего Милана, воспитывавшегося в Париже. В то же время той же скупщиной в 1869 году была разработана в письменном виде и провозглашена конституция.Босния, Черногория и Болгария также не были для Турции надежными владениями, потому что население этих стран было крайне смешанное. Однако в то же время турецкому султану представился случай напомнить египетскому хедиву [40]Измаилу-паше, что он его вассал и не имеет права поступать самовольно, без разрешения своего турецкого владыки. А между тем, Измаил, без ведома султана, пригласил на открытие Суэцкого канала все европейские державы. Это открытие состоялось 17 февраля 1867 года после 20 лет тяжелого, упорного труда, под руководством и по плану энергичного, выдающегося деятеля, французского инженера Фердинанда Лессепса, которому принадлежала и сама инициатива этого сооружения. В 1866 году хедив Измаил задумал, в подражание европейским государствам, объявить у себя в Египте своего рода конституцию и даже парламент, который он открыл подобием тронной речи; и даже сам султан Абдул-Азис, по возвращении с Парижской всемирной выставки, последовал примеру своего вассала.
Англия
Почти столь же отдаленная, как и эти восточные земли, Англия не могла не интересоваться великими событиями 1866 года. После смерти лорда Пальмерстона (18 октября 1865 г.), благодаря которому Англия стала пользоваться очень большим влиянием в международных делах на материке, его утверждение, что Англия должна стоять в стороне от всяких европейских смут и неурядиц, превратилось почти в догмат для англичан. Так, например, в 1867 году, при решении одного важного общеевропейского вопроса, член английского правительства, лорд Стенлу, высказал прямо, что общая гарантия нейтралитета Люксембурга по отношению к Европе (нейтралитета, в котором принимала участие и Англия) не обязывала Англию с оружием в руках противостоять нарушению этого нейтралитета. Таким образом, в то время, как европейские (континентальные) державы стонали под бременем военных расходов и нужды, Англия могла лишь радоваться своему избытку в бюджете. К тому же еще подоспели и окончательные преобразования: в 1867 году — продолжение трудов 1832 года, расширение права выборов; и в 1869 году, — после того, как выборами было призвано к государственному кормилу либеральное правительство, — учреждение в Ирландии англиканской государственной Церкви, которую обязаны были за свой счет содержать ирландцы. Эта мера была введена гладстоновским биллем отчуждения, принятого под давлением тайного союза так называемых ирландских «фениев», [41]иначе говоря, вновь разгоревшейся враждой кельтов и саксов. За это время Англия отличилась лишь одним деянием в прежнем благородном духе, а именно: узнав, что абиссинский негус Феодор позволяет себе варварски мучить англичан и других европейцев, которые попадали к нему в руки, английское правительство послало туда целую экспедицию, под предводительством сэра Роберта Нэпира. Негус воображал, что, за дальностью расстояния, ему все сойдет безнаказанно; но он жестоко ошибся. В январе 1868 года английские отряды высадились на североафриканском берегу недалеко от Массове и штурмом овладели абиссинской твердыней Магдала, у входа в которую они увидели труп негуса, покончившего жизнь самоубийством.Америка
Сознание государственной чести, чувство долга и собственного достоинства с которым произносились в Древнем Риме слова: "Civis Romanus sum" (т. е. "я римский гражданин!"), по замыслу многих американских правителей должно было привиться с тем же пафосом и на их континенте, однако они далеко не с таким достоинством отнеслись к трудной задаче, которую представляли собою события в Америке в семидесятых годах XIX века.Соединенные Штаты
Общее внимание всей Европы обратила на себя североамериканская борьба за независимость, равно как и злополучное созидание габсбургского престола в Мексике. Большое значение в области непосредственных и материальных интересов европейцев давно уже занимало переселенческое движение в Америку (особенно усилившееся за последнее столетие), торговые отношения и, наконец, то воздействие, которое оказывало знакомство с американской жизнью на либеральные стремления в Европе. С изумлением следили европейцы за успехами американского передового движения, вместе с которым росла и численность населения, увеличиваясь вдвое через каждые 20 лет. Так, например, с 5 300 000 человек в 1790 году она повысилась к 1859 году до 28 000 000 человек (из них 3,5 миллиона негров-невольников). Это число было расселено в 34 штатах и 7 территориях.Северные и южные штаты. Избрание Линкольна
Но с течением времени все яснее и яснее выступали противоречия между северными и южными штатами. Основой этих противоречий, главным образом, послужил невольничий вопрос. Рабство, которое, несмотря на конституцию 1787 года, все еще не возбранялось, было удобно для южных штатов и даже отчасти обусловливало формы их жизни. Этот вопрос был главным при выборе президента и возбудил такое сильное противоречие, что вызвал распад общественной жизни на республиканскую и демократическую партии, как это бывает при всяком общественном управлении. Республиканская партия, у которой был перевес в северных штатах, особенно указывала на авторитет Союза и, по отношению к главному вопросу, получила характер аболиционистический. Демократическая же партия преобладала в невольничьих штатах и требовала, чтобы каждому штату в отдельности дано было как можно больше самостоятельности; и этим-то полностью самостоятельным штатам должно было предоставить решение главного вопроса — вопроса о невольничестве. Дух народа был исполнен глубокой ненависти к общественному строю, который противоречил христианским и вообще гуманным убеждениям. Как два враждебных лагеря относились друг к другу члены этих обеих партий или, вернее, народностей, причем одна из них — «рабовладельцы» — занимала южные владения, а плебеи, или «янки» — северные. 6 ноября 1860 года на выборах кандидатом в президенты выступил и избран был Авраам Линкольн, а вслед за тем последовало давно ожидаемое отпадение невольничьих штатов: Южной Каролины, Джорджии, Флориды, Миссисипи, Алабамы и Луизианы. Они соединились в г. Монгомери (в штате Алабама) в особую конфедерацию, президентом которой в феврале 1861 году был избран Джефферсон Дэвис. Война началась взятием южанами форта Семтера, близ Чарльстона, в Южной Каролине, и, так как они давно к ней готовились, то для не готовых к обороне янки это оказалось неприятным сюрпризом. Но они все-таки решились воевать, тем более, что новый президент объявил, что "Союз этих штатов нерасторжим", и, по истечении четырехлетней борьбы, они вышли из нее победителями.
Гражданская война в Америке 1860 [42]-1865 гг.
Мы не имеем возможности подробно описать военные события этой исполинской борьбы, происходившей на огромном пространстве, в бесчисленных битвах и боях. С обеих сторон в этой войне участвовали больше чем миллион воинов. Сначала североамериканцы терпели поражения, которые и побудили этих энергичных людей предположить, что войну нельзя закончить иначе, как полным подавлением восстания в южных штатах. "Нет такой черты, ни прямой, ни кривой, которая могла бы служить пограничной линией в случае их отмежевания", — говорил Линкольн. Попытки вмешательства со стороны европейских держав считались оскорблением и, как таковые, были с негодованием отвергнуты. Однако без затруднений были получены огромные займы, которые были необходимы для содержания войска, стоившего до 1 500 000 долларов в день. С неописуемой яростью защищались южные штаты, войско которых было лучше организовано, а их военачальники сначала превосходили северных в опыте и умении.1 января 1863 года, в качестве якобы "особой и необходимой военной меры", Линкольн объявил рабов свободными, и из освобожденных негров-невольников вскоре были сформированы целые полки: они-то первые и вступили в завоеванную столицу конфедератов — Ричмонд. Через шесть дней после этого достопамятного дня — 3 апреля 1865 года — между самыми доблестными из вождей, Робертом Эдуардом Ли и Улиссом Симпсоном Грантом, заключена была Аппоматокскортхоузская капитуляция, по которой генерал Ли сдался с остальными 26 000 человек войска, 159 орудиями и 71 знаменем. Война прекратилась: добрые начала победили, но, несколько дней спустя, жертвой их пал благородный и энергичный Линкольн, незадолго перед тем вторично избранный президентом. Умный и честный, он неустрашимо шел к своей цели, твердой рукой направляя дела своего отечества, и пал 15 апреля 1865 года в городе Вашингтоне, неожиданно сраженный убийцей в театре. Вице-президенту Эндрю Джонсону предстояло довести до конца дело Линкольна — введения в побежденных штатах прежнего образа правления, и он справился с ней без особых затруднений.
Английская уния
Великая американская война имела для Англии весьма тягостные и унизительные последствия. Сооружение каперских судов на английских верфях, еще во время войны, уже повело к неприятной по этому поводу переписке между обеими столицами: Лондоном и Вашингтоном, и, как только победа склонилась на сторону Союза, то министр иностранных дел, Сьюард не сразу же предъявил Англии счет на покрытие убытков, которые нанесло каперское судно «Алабама» и другим Североамериканским штатам. В течение многих лет тянулся этот Алабамский вопрос, пока не разрешился, наконец, приговором, по которому Англия должна была уплатить 15 000 000 долларов в счет возмещения убытков.Мексиканское царство, 1861–1867 гг.
Почти одновременно с этой грандиозной, горячей борьбой, происходившей на юге Североамериканских Соединенных Штатов, в Мексике произошло событие, определенно рассчитанное на то, чтобы воспользоваться случаем того распада штатов, которое могло произойти в начале распри. В 1861 году Англия, Франция и Испания предприняли совместную экспедицию с целью заставить Мексиканскую республику удовлетворить денежные претензии со стороны их подданных. С этой целью был заключен договор — Соледадская конвенция — с президентом этой республики Бенито Пабло Хуаресом.Англичане и испанцы возвратились в свои отечества; но французы остались, следуя совершенно фантастическому плану Наполеона III, который мечтал о каком-то возрождении Мексики. После многочисленных потерь под стенами Пуэблы, которую они осаждали, французы 7 июня 1863 года вступили в покоренную ими столицу Мексики. Их генерал, Форэ, созвал собрание из числа наиболее именитых граждан, и таким образом, решено было основание наследственной Мексиканской империи; первым представителем и главой этой династии Наполеон избрал эрцгерцога Максимилиана, брата австрийского императора Франца Иосифа. В то время, как в Мексике играли в плебисцит, Максимилиан, получивший в Риме благословение папы, для предстоящих расходов сделал заем под ростовщические проценты и, заручившись поддержкой клерикальной партии, уже был на пути в Мексику, куда последовала за ним и его супруга, дочь бельгийского короля.
В июне 1864 года они вступили на территорию своей будущей империи. Некоторое время Максимилиан держался на престоле под защитой Франции. В победах над республиканскими отрядами не было недостатка, как не было его в честном и добром желании государя все сделать к лучшему; но ни то, ни другое не принесло пользы; и новый престол существовал здесь лишь с помощью французских войск под командованием маршала Базена. Но именно присутствие французских войск на американской территории и вызвало протест со стороны Соединенных Штатов, которые тем временем снова окрепли. Они принялись защищать общую идею, высказанную некогда Джеймсом Монро (президентом с 1817 по 1825 г.), которая, собственно заключалась в том, что "время для основания европейских государств на американской почве уже миновало", и что "Америка существует для американцев". Французам волей-неволей пришлось внять этому угрожающему предостережению и они удалились; а злополучный мексиканский император остался в Мексике, его супруга, вернувшись в Европу и не найдя там помощи и защиты, лишилась рассудка. Покинутый своими союзниками, Максимилиан попался в руки хуаристов и был расстрелян 19 июня 1867 года, в Кверетаро. То же самое судно, на котором прибыла в Мексику злополучная императорская чета, отвезло обратно в Европу останки эрцгерцога Максимилиана, павшего жертвой своего и чужого честолюбия.
Этим печальным событием мы закончим перечень исторических фактов и событий по ту сторону океана и вернемся в Европу, где могущество Наполеона III, которое он хотел поднять этим предприятием, падало, вместо того, чтобы возвышаться. Мексиканские события сильно повредили ему и повлекли за собой весьма серьезные последствия.
Австрия с 1866 г.
Все случившееся в 1866 года оказало прямое или косвенное влияние на Италию, Францию и Австрию более, чем на все остальные государства Европы. Как выяснилось в течение последующих десятилетий, неудачный исход войны Австрии с Германией благотворно подействовал на Австрийскую империю, несмотря на то, что он стоил последней ее итальянской провинции и преобладания в Германии. До тех пор, пока Австрия вынуждена была вмешиваться в дела и распри этих двух государств, у нее оставалось слишком мало сил для своей внутренней борьбы на востоке своих владений. Министерство Белькреди, действовавшее нерешительно и нарушившее февральскую конституцию, лишь усилило энергию отдельных народностей в предъявлении своих безграничных требований. Таким образом, дело скоро дошло до союза отдельных частей государства, который мог привести к полному расчленению империи; с другой стороны, и объединение, как в форме абсолютизма, которую придал ему Шварценберг, так и в конституционной форме, выработанной Шмерлингом, тоже рушилось. Оставалось только испробовать третью, новую форму, которую в противоположность централизму и федерализму назвали дуализмом, а именно: вступить в сделку, примириться с Венгрией. Чванство и напыщенная гордость венгров разрушила все планы объединения, созданные Шварценбергом и Шмерлингом, и теперь оставался лишь один выход: разбить империю на две равные части, с сохранением только самых необходимых черт объединения.Умным и усердным исполнителем этой политики оказался бывший саксонский министр, барон Карл Фердинанд фон Бейст. Это был карьерист и интриган, который оказался лишним в новом государственном устройстве Германии, но в Австрии он мог даже принести пользу своей изворотливостью. Первым делом, в котором он проявил свое искусство, было примирение с Венгрией. Ей возвратили ее прежний государственный строй; дали возможность образовать свое особое самостоятельное министерство; владения престола Св. Стефана были восстановлены в прежних размерах; в их число вошли Трансильвания и Хорватия; примирение торжественно состоялось по древневенгерскому обряду, в Офене, где в июне 1867 года император Франц Иосиф короновался королем Венгрии. После этого прежнее министерство было распущено, а затем произошел возврат к конституционализму даже в цислейтанских землях.
Самый первый и главный успех немецкой конституционной партии заключался в том, что этот переход состоялся при помощи не чрезвычайного, а обычного, очередного рейхсрата, которым и была восстановлена февральская конституция. Особая комиссия этого рейхсрата соединилась с комиссией венгерского сейма и подписала, наконец, «соглашение» обеих сторон, в виде единой "Австро-Венгерской монархии", как ее впредь и титуловали. Однако во всем остальном эти оба государства были обособлены; общими для них интересами были только война, внешняя политика и общая для них часть финансовых интересов. Ими управляли государственные министерства, которые в свою очередь состояли под парламентским наблюдением делегаций, собиравшихся каждый год, поочередно, то в Цислейтании, то в Венгрии. При распределении финансов Венгрия даже совершила выгодную сделку, так как она приняла на себя лишь 30 % государственного долга и других общих обязательств. Вообще, эта половина Австрийской империи достигла значительной степени спокойствия и правильного развития; вдобавок, спустя некоторое время, ей удалась и еще (ее собственная) одна сделка с триединым Далматско-Хорватско-Словенским королевством.