Йерби Фрэнк. Золотой ястреб

   В болотах водились лягушки и аллигаторы. Большие голубые цапли кричали в ночи. Кроме того, ее белая кожа, которую она всегда тщательно оберегала от солнца ее родной Испании, теперь была совершенно беззащитна от более яростного местного солнца. Она вся покрылась бронзовым загаром, а ее кожа снова и снова покрывалась волдырями и шелушилась. Донья Елена большую часть времени проводила в гамаке, а в ее отсутствие Бианка все больше и больше искала общества Кита. Его холодная вежливость, его сводящее с ума равнодушие приводило ее в бешенство, но она не могла сопротивляться.
   Если бы она могла купаться в море, это могло бы принести облегчение, но даже этот способ охлаждения тела и нервов был для нее заказан, потому что рядом с берегом постоянно сновали большие спинные плавники акул. Так что ей оставалось только сидеть в редкой тени винной пальмы, откуда она могла постоянно видеть пристальный взгляд голубых глаз, и дыхание замирало в ее груди. «Хотела бы я знать, о чем он думает, – размышляла она. – Я бы отдала половину жизни, чтобы узнать это…»
   Мысли Кита в этот момент были мрачными от беспокойства. Он думал, что «Морской цветок» должен был уже вернуться. Он должен уже быть здесь! Она была так прекрасна, так тиха и нежна! И она принадлежала ему – ему! Но какое ему до нее дело? Его все еще интересует Маленькая Роза. Никогда он ее не забудет, никогда. Ее изумрудные глаза, ее чудесные волосы, ее кожу, похожую на овечье молоко. Никогда он не забудет ее, как она лежала, прижавшись к нему, и плакала от огорчения, когда думала, что ее выстрел убил его. Никогда он не сможет забыть ее ради Бианки, которая принадлежала его врагу и никогда не сможет принадлежать ему – со всей своей иссиня-черной копной волос и губами, мягкими, нежными, таинственно улыбающимися… Он порывисто поднялся и посмотрел на пляж.
   Бианка встала и сделала к нему несколько шагов, потом ее маленькие плечи поникли, и она повернула обратно. Позади нее лежали джунгли, перепутанные, прохладные и привлекательные. Она пошла туда, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Действительно, там было холодно и темно, а в нескольких ярдах от нее тек маленький ручей. «Я пойду за ним, – решила она. – Я всегда смогу найти обратный путь…»
   Думая так, она пошла вдоль ручья, пока не достигла того места, где он расширяется и превращается в глубокий омут в чаще бамбука. Вода была такой чистой, почти что неподвижной и притягательной, а жара давила на голову девушки подобно шерстяному одеялу. Не задумываясь, она скинула башмаки, чулки, которые постоянно падали и в которые все время забивался песок и камешки на пляже, приподняла повыше подол платья и вошла в воду.
   Бианка не умела плавать. Такое достижение совершенно невообразимо для испанской аристократки. Так что она, совершенно довольная собой, ходила взад и вперед по холодной, зеленой воде, двигаясь так легко, что даже не побеспокоила гигантского аллигатора, который лежал, похожий на сучковатое бревно, на черном дне. Она могла бы ходить так неопределенно долго, но внезапно остановилась, потому что случайно попала ногой в какую-то нору. Она провалилась вниз, вода закрыла ее до талии, промочив одежду насквозь.
   – Святая дева! – закричала она.
   Затем, когда холод воды достиг ее кожи, она улыбнулась. «Я, пожалуй, останусь здесь», – сказала она и действительно начала купаться. Она старалась держаться ближе к берегу, потому что промокшая одежда тянула ее назад.
   Но ее всплески и смех растревожили старого каймана. Он медленно двинулся наверх, и его мерзкое рыло вскоре показалось над поверхностью. Бианка не видела и не слышала его; она уже была на краю омута и поставила свою изящную белую ногу на берег, когда он с ревом появился сзади. Девушка обернулась и на мгновение застыла, увидев открытые огромные челюсти и уродливые зубы. Потом она стала карабкаться на берег, а когда у нее это не получилось, завизжала.
   В тот момент, когда Кит услышал ее крик, он стоял на пляже, глядя в море с огромным облегчением, потому что на горизонте заметил белую капельку «Морского цветка». Услышав крик, он обернулся и ринулся в заросли. Он увидел, что Бианка с трудом продирается к нему через заросли, а тяжелая намокшая одежда тянет ее назад. Она бросилась к нему и через все ее одежды он почувствовал бешеный стук ее сердца, потом услышал треск в чаще и освободился из ее объятий. Когда появилось огромное, уродливое чудовище, он достал один из своих пистолетов и выстрелил в разинутую пасть.
   Взбешенный аллигатор от ярости и боли заколотил хвостом по зарослям, сметая все вокруг, наконец затих навсегда, отвратительный даже в смерти… Кит повернулся к Бианке и увидел, что ее всю трясет, и даже ее губы побелели. Протянув руки, он прижал ее к себе.
   Она прижалась к его груди, ее плечи вздрагивали от рыданий. Прошло много времени, прежде чем она успокоилась и подняла свое маленькое овальное личико. Внезапно, непредумышленно и почти бессознательно он приподнял ее голову и поцеловал. Это был короткий поцелуй, светлый и нежный, совершенно лишенный желания. Она стояла, закрыв глаза. Потом девушка медленно отодвинулась от него и изучающе поглядела в его лицо.
   – Почему ты сделал это? – прошептала она.
   – Почему? Правда, Бианка, я не знаю.
   – Разве ты не видишь этого, Кит? – пробормотала она. – Разве ты не знаешь, что я хочу услышать?
   Он медленно покачал головой.
   – Прости меня, – сказал он наконец. – Это произошло помимо моей воли… Пойдем, на горизонте показался «Морской цветок».
   Кит протянул руку, она оперлась на нее, отвернувшись, а по ее щекам текли слезы.
   – Не плачь, – сказал Кит. – Скоро все это закончится.
   Внезапно Бианка заглянула в его лицо, повернувшись спиной к горизонту, где уже ясно можно было различить белые контуры «Морского цветка». Она положила руки на его широкие плечи.
   – Я помолвлена, – медленно начала девушка, – с хорошим и достойным человеком. Ты не должен был этого делать, Кит. Ты не должен был целовать меня, потому что ты заставил меня сказать то, что давно уже говорит мое сердце: я люблю тебя и больше никого другого – сейчас и навеки, до самого смертного часа!
   Кит посмотрел на нее и в его глазах появилась боль.
   – Ты не должна говорить этого, – сказал он. – Ты не должна даже думать об этом.
   – Почему? – ее глаза искали его взгляд. – Есть другая, – догадалась она.
   В ее голосе не было вопроса. Ее слова были утверждением, а голос ужасающе спокоен.
   – Есть дон Луис, – проворчал Кит.
   Бианка медленно покачала маленькой головой.
   – Нет, не дон Луис, – сказала она. – Кит, на кого она похожа, эта женщина?
   Кит посмотрел мимо нее в сторону «Морского цветка».
   – Она похожа на ангела, – сказал он. – Похожа на ведьму – я не могу решить. Ее глаза – изумрудные, как море, а волосы похожи на греческий огонь. Она поцеловала меня лишь однажды, когда я лежал при смерти, и этим вернула мне жизнь. Ее красота запала мне в сердце, и оно будет кровоточить до тех пор, пока я снова не найду ее.
   Бианка пристально глядела на него, ее глаза были похожи на алмазы.
   – Бог поможет тебе в твоих поисках, – прошептала она. – Я не желаю тебе несчастья!
   Потом, привстав на цыпочки, она поцеловала его. Ее губы до тех пор не отпускали его, пока его руки крепко не обвились вокруг ее талии. Ее лицо исказилось от боли, но она не сопротивлялась. Наконец, она медленно высвободилась из его рук, так что он снова увидел ее слезы. Он отпустил ее почти сразу, а потом стоял и смотрел ей вслед, на ее склоненную голову и сотрясающиеся плечи. Потом» Кит снова повернулся к «Морскому цветку», чувствуя странное ощущение, что никогда в жизни у него не будет счастья, уверенности или мира.

ГЛАВА 5

   Кит стоял на пляже Кал-де-Сак вместе с Бианкой и Бернардо Диасом и смотрел на появляющийся из-за горизонта корабль дона Луиса.
   – Он прибыл по расписанию, – проворчал Бернардо.
   Кит ничего не сказал. Он повернулся и окинул взглядом эту освещенную солнцем землю. Все выглядело как обычно, ничего не изменилось. И все же что-то волшебным образом изменилось. Длинные голубые пальцы гор сбегали в море с обеих сторон пляжа. Крошечная деревушка затерялась среди болот и джунглей, которые отступили на несколько ярдов, до тех пор, пока не были остановлены вездесущими Гаити, они были более заросшими, чем он думал раньше.
   Корабль дона Луиса пересекал Наветренный пролив с величественной неторопливостью. Кит взглянул на Бианку и увидел ее бледное лицо, плотно сжатые губы и недрогнувшие глаза. Бианка посмотрела на него и протянула свою маленькую руку.
   – Прощайте, сеньор Кристобаль, – оживленно сказала она. – И большое спасибо за то, что вы спасли меня от скуки во время этого утомительного путешествия. До вас я ничего не знала о пиратах, москитах, аллигаторах и других не менее интересных вещах.
   Кит взял ее руки и немного задержал. На его тубах появилась улыбка.
   – И все это вы увидели благодаря мне? – спросил он.
   – Да, сама бы я не отважилась на это. Кроме того, когда вы найдете свою Розу, я хочу, чтобы вы выбросили из головы даже мимолетную мысль обо мне.
   – А дон Луис? Как насчет него?
   – Я исполню свой долг, – просто сказала Бианка.
   – Я вижу, – ответил Кит.
   Бианка посмотрела на него, в ее черных глазах была нежность.
   – Я думаю, что мир еще узнает о вас что-то великое, – прошептала она. – Я думаю, что вы станете принцем. А я совершу свое последнее путешествие из Картахены – и из вашей жизни, мой Кит. И стану доброй и послушной женой великого гранда. И я буду проводить свои дни, вспоминая вас. А потом настанет день, когда мне удастся справиться с этим. Вы знаете, когда это случится, Кит?
   – Нет, – сказал Кит. – А когда это будет, Бианка?
   – Это будет день моей смерти, – прошептала она.
   Кит протянул мускулистую руку и прижал ее к себе.
   – Не терзайте себя понапрасну, – сказал он. – Я совсем не тот человек, за кого вы меня принимаете. Помните, что я морской бродяга, жестокий, плохо образованный, а моя душа попадет прямиком в ад за пролитую кровь и совершенные убийства, и что я не стою и кончика вашего пальца. Помните только об этом и забудьте тот несчастный случай, который причинил вам столько боли.
   Бианка выпрямилась.
   – Нет, никогда! – воскликнула она.
   Бернардо тронул Кита за руку.
   – Он сейчас подойдет, – сказал он. – Я думаю, что лучше всего отвести девушку и ее женщину за холмы, до тех пор, пока это дело не завершится.
   – Да, – сказал Кит. – Джим отведет их. Я встречусь с этим кровавым идальго лицом к лицу.
   Бианка повернулась, подошла к донье Елене и они вместе пошли через пляж к подножию гор под присмотром ирландца. Кит недолго смотрел ей вслед, а потом повернулся к лодке, пробирающейся через прибой.
   Он и его компания, состоящая из Бернардо, Патрисио, Смитерса и Дюпре, подошли к кромке воды. Без колебаний дон Луис дель Торо спрыгнул в воду, не обращая внимания, что вода попадала в его черные лайковые сапоги или плескалась на прекрасные шелковые чулки. Он был одет во все черное, согласно моде, принятой среди испанской знати.
   Дон Луис дель Торо, хотя и не был так высок, как Кит, все же был выше среднего роста. Он был крепко сбитым мужчиной, чье тело, даже в спокойном состоянии, дышало громадной силой. Скрытые под широкими рукавами черного бархатного камзола, его руки были такими же большими, как у Бернардо, а плечи такими же широкими, как у самого Кита. Его нос гордо выступал на словно высеченном из гранита лице, подбородок был украшен небольшой бородкой, по моде, заведенной Габсбургами. Его карие глаза, спрятанные под широкими бровями, впились в лицо Кита.
   – Где она? – требовательно спросил он по-английски.
   – Сперва позвольте мне увидеть цвет вашего золота, – сказал Кит на чистейшем кастильском.
   Дон Луис подошел поближе, пытливо вглядываясь в лицо Кита.
   – Я уже видел вас раньше, – проворчал он. – Но где?
   – Много лет назад, в Кадисе, – ответил ему Кит, – когда вы отхлестали мою мать плеткой. В гавани Кадиса, после того как ваши люди убили ее. Вы видели меня в Порт-Ройале, когда претендовали на роль спасителя. И вы видите меня снова. Но довольно об этом. Где деньги?
   Дон Луис кивнул одному из одетых в шлем и панцирь солдат, сопровождавших его. Человек вышел вперед, неся увесистый дубовый сундучок. Когда его открыли, присутствующие увидели слабый отблеск тусклых, грубо обработанных монет. Кит взял несколько тяжелых монет, отчеканенных в Лиме, в Перу, похожих на простые бруски золота. Почти все они были одного веса, или даже немного тяжелее.
   – Приведи девушку, – сказал он Бернардо.
   Все это время пристальный взгляд дона Луиса не отрывался от его лица. И все это время в лице гранда гнева было меньше, чем раскаяния.
   – Ты именно такой, каким я ожидал тебя увидеть, – сказал он, – зная твое происхождение. Но Кристобаль, я не отдавал приказа мучить твою мать. Напротив, я просил судей о милосердии. Но городские власти были слишком усердны. За это я прошу у тебя прощенья и еще раз говорю, что я неповинен в этом.
   – Ты лжешь! – воскликнул Кит.
   Дон Луис пожал плечами, как бы подчиняясь неизбежному.
   – Этот щенок зубаст и ядовит, я должен знать это, – сказал он тихо, обращаясь скорее к самому себе.
   Но в этот момент его темные глаза заблестели, потому что на пляже появилась Бианка, ее лицо было бледным и лишенным ярких красок, а тубы не улыбались.
   Кит видел, как дон Луис раскрыл ей навстречу свои огромные ручищи. «Мне это абсолютно безразлично», – думал он, но постепенно его стало охватывать чувство, похожее на зубную боль Он почувствовал некоторое удовлетворение, когда Бианка отвернула голову, так что гранду не удалось поцеловать ее в губы.
   – Он не причинил вам вреда? – прорычал дон Луис.
   – А если я сделал это? – фыркнул Кит.
   – Ты умрешь, – просто сказал дон Луис.
   В его тоне не слышалось никаких сильных эмоций – казалось, он говорит о погоде, но тем не менее сердце Бианки забилось сильнее.
   – Нет, Луис, – быстро сказала она, – он не причинил мне никакого вреда. Незачем отрицать, что он был очень учтив.
   Дон Луис взглянул в лицо Кита так, как будто хотел запечатлеть его в памяти.
   – Ты получил свое золото. Теперь мы можем уехать?
   – Да, – ответил Кит. – Уезжайте и будьте прокляты!
   На лице дона Луиса промелькнула улыбка.
   – Мы еще увидим, на чью голову падет это проклятие, – спокойно сказал он. – Пойдем, Бианка.
   Он повернулся, все еще продолжая обнимать Бианку. Но в последний момент она высвободилась одним движением и побежала к тому месту, где стоял Кит.
   Она встала перед ним, а из ее черных глаз катились слезы.
   – Прощай, Кит, – прошептала она. – Бог поможет в твоих поисках, направит тебя и подарит счастье.
   Потом она повернулась и побежала обратно к ожидающему ее дону Луису, чье лицо было черным, как грозовая туча.
   Кит не сказал ни слова. Вместо этого он повернулся к своим товарищам и коротко приказал:
   – На «Морской цветок». Это дело сделано.
   Испанский корабль все еще был виден на горизонте, когда лебедки «Морского цветка» освободили якорь из плена голубых волн. Его паруса наполнились бризом, и бригантина начала медленно выходить из гавани Кал-де-Сак, оставляя за собой белый пенистый след.
   – Ты все хорошо сделал, – сказал Бернардо. – За одно это дело ты обогатил нас больше, чем за все наши последние плавания.
   Кит ничего не ответил, он вглядывался в испанский корабль, дрейфующий по течению по неподвижному, залитому солнцем морю. Потом он нахмурил брови.
   – Да, – коротко ответил он, – но мы еще не добрались до дома с нашими сокровищами. Смотри, Бернардо.
   Бернардо устремил пристальный взгляд туда, куда указывал ему Кит.
   – Дьяволовы дети! – воскликнул он. – Я же знал, что этим испанским собакам нельзя доверять.
   Кит показывал на выход из гавани, где двойной линией стояли военные корабли, перекрывая бухту между длинными голубыми пальцами гор. В одной линии стояло четыре корабля, а в другой – три. Потом он спокойно отдал приказание Смитерсу, который стоял рядом.
   – Поднять все паруса, – приказал он. – Пушкарям занять свои места. Готовьтесь отразить абордаж.
   – Если нам удастся прорваться в открытое море, – пробормотал Бернардо, – у нас может появиться шанс. Но если нас поймают здесь, мы погибли! В этой душегубке нам не поможет наше превосходство в скорости.
   – Если бы нам удалось прорвать эту линию, – начал Кит.
   – Они не дураки, – взорвался Бернардо. – Ловушка была хорошо обдумана, и приманка сработала.
   Смитерс поднялся на полубак и обратился к Киту.
   – Прошу прощения у капитана, – начал он, – но у меня есть идея.
   – Тогда говори!
   – У этих кораблей осадка в два или три раза больше, чем у нас. Если мы повернем обратно в гавань, они пойдут за нами. А когда они там сядут на мель, мы ускользнем от них.
   Кит покачал головой.
   – Это линейные корабли, Смитерс, – сказал он. – Они могут очень долго стоять на месте, ожидая удобного момента.
   – Но с этого расстояния они не смогут напасть на нас, – возразил Смитерс.
   – Даже если нам удастся выбраться отсюда, – мрачно заметил Бернардо, – они пошлют нам вслед бортовой залп из всех своих шестидесяти четырех пушек, Кит. Четыре таких залпа потопят нас. В темноте, возможно…
   – Это наш единственный шанс, – воскликнул Кит. – Но надо молить бога, чтобы не было луны!
   Смитерс отдал приказание рулевому, и «Морской цветок» развернулся параллельно испанским кораблям. Сделав еще пол оборота, корабль направился обратно в гавань. Когда они достигли мелководья, каждый человек на борту затаил дыхание. Рулевой снова сделал поворот, и корабль встал поперек гавани, снова параллельно испанцам, но в этом месте было так мелко, что они не могли последовать за ним.
   Кит знал, что сейчас настало время для сражения. Если бы испанцы были настоящими моряками, они могли расправиться с «Морским цветком» за несколько часов. Весь вопрос был в том, захотят ли они подвергать себя опасности. У них были длинные пушки, стреляющие маленькими зарядами, но обладающие большой пробивной способностью. На «Морском цветке» была только одна такая пушка, установленная на носу и используемая во время преследования, в то время как семеро испанцев могли противопоставить ей более пятидесяти таких пушек. Если испанцы начнут до наступления ночи, бригантина будет обречена.
   Кит испытал огромное облегчение, когда они не разорвали свою линию, а продолжали патрулировать вход в гавань с прежней невозмутимостью, курсируя между гаитянскими холмами.
   Смитерс приказал раздать команде порции рома, но ни Кит, ни Бернардо не притронулись к нему. День тянулся невыносимо медленно. Красное, как кровь, солнце медленно садилось за горизонт. Незаметно на испанские корабли опустилась тень, похожая на черную паутину. Темнота сгущалась все больше и больше.
   Кит повернулся к Смитерсу, чтобы отдать приказание, но в этот момент услышал вздох Бернардо. Кит еще раз обернулся вокруг.
   «Возможно, этой ночью мы встретим смерть», – подумал он. Обернувшись к Смитерсу, он приказал:
   – Вы можете поднять все паруса, мистер Смитерс.
   Бернардо подошел к Киту и тронул его за руку.
   – Ты настоящий боец, – с гордостью сказал он. – Я видел многих, которые склонялись перед превосходящим противником и умирали потом в пытках или под кнутом. Это смерть, позорная для настоящего моряка, который лучше предпочтет погибнуть в бою. Я горжусь, что ты выбрал этот путь и последую за тобой.
   Не говоря ни слова, Кит пожал протянутую руку. Потом он пошел в свою каюту и вскоре возвратился, неся знамя «Морского цветка» – большой золотой ястреб на голубом поле. Он протянул его Бернардо.
   – Бернардо, – сказал он. – Подними наши цвета на мачте, чтобы их хорошо было видно!
   «Морской цветок» стоял в гавани так, что ветер дул ему в корму. А в серебряном свете луны темным пятном выделялись ожидающие испанские корабли.
   – Не стреляйте до тех пор, – скомандовал Кит, – пока мы не подойдем как можно ближе. Мы должны использовать свой шанс этой ночью!
   Очень осторожно рулевой провел бригантину в тени гор, в опасной близости от берега, так что прежде чем испанцы заметили их, она уже была среди них. Бригантина так близко подошла к одному из испанских кораблей, что, казалось, до него можно было дотронуться рукой. Кит махнул рукой и разом заговорили все пушки «Морского цветка», причем каждый выстрел попадал в цель.
   Кит видел, как переломились мачты испанского корабля, увлекая вниз паруса и такелаж, и что-то похожее на надежду, появилось в его сердце. Отдача от выстрела была такой сильной, что пушки отпрыгнули назад почти на критическое расстояние.
   – Заряжай! – прокричал Кит, и пушкари заработали молотками, забивая заряды в пушки. Вскоре корабль был готов к стрельбе. Остальные испанские корабли не могли вмешаться в этот поединок, потому что бригантина так близко подошла к испанскому кораблю, что они не могли пустить в ход пушки, не рискуя задеть свой корабль.
   Снова Кит отдал приказ открыть огонь и вскоре смог услышать треск разрываемого дерева и крики погибающей команды. Вдруг, к его изумлению, на испанском корабле вспыхнуло пламя и через три минуты весь корабль был охвачен огнем. «Морской цветок» находился в самой середине испанского флота, отчетливо выделяясь на фоне пляшущего пламени.
   Наконец испанцы пустили в дело свои большие пушки, расколов ночную тьму. Кит видел желтые языки пламени, разорвавшие ночную тьму. Теперь уже все испанские корабли, отбросив колебания, открыли огонь. Все больше и больше снарядов попадало в их корабль. Кит видел, как упали, истекая кровью, сразу четыре его пушкаря.
   Один из испанских кораблей стал параллельно «Морскому цветку»и поливал его палубу картечью. После этого залпа бригантина потеряла половину команды.
   – Боже мой! – пробормотал Кит. – Почему они не потопят нас?
   Но испанцы продолжали стрелять из маленьких пушек, один за одним уничтожая команду бригантины, до тех пор, пока на ее палубе не осталось менее двух дюжин человек. Кит и Бернардо совершенно не пострадали, только в пяти или шести местах были обожжены падающими горящими осколками. Рулевой был убит, так что корабль, лишенный управления, беспомощно качался на волнах.
   Кит услышал последние крики моряков, придавленных падающей мачтой. Он огляделся вокруг, ища Бернардо, и увидел его, совершенно черного от пороховой гари, на залитом кровью лице выделялись только белки глаз. Кит протянул ему руку, и Бернардо пожал ее. Он стоял рядом со своим юным капитаном, за которым всегда следовал без колебаний и с которым исколесил полмира. Теперь он готов был встретить вместе с ним смерть, которая, как оба знали, была неизбежна. И заглянув Бернардо в глаза, Кит не увидел в них страха.
   В этот момент с испанских кораблей раздался приветственный крик, прославляющий подходящий огромный корабль дона Луиса. Вскоре Кит увидел дона Луиса, высаживающегося на палубу «Морского цветка»в окружении своих солдат.
   Кит и Бернардо приготовились достойно встретить гранда. Лунный свет отражался от стальных доспехов и белых плюмажей на шлемах испанцев.
   Белые зубы дона Луиса блестели на его темном лице.
   – Ты отлично дрался, Кристобаль, – сказал дон Луис. – Я знаю немногих капитанов, которые могли противостоять нам так долго.
   – Слова! – прорычал Кит. – Делай с нами что хочешь, и покончим с этим!
   – К чему такая спешка, – спокойно сказал дон Луис. – Я требую только вернуть деньги. Где они?
   Голубые глаза Кита сверкнули на его прокопченном лице. Он кивнул Бернардо. Тот ушел и через несколько минут вернулся с сундучком.
   – Открой его, – приказал дон Луис.
   Кит устал, онемевшие пальцы с трудом слушались его. Когда ему наконец удалось открыть сундучок, золотые монеты тускло заблестели в лунном свете.
   – Возьми его, – приказал дон Луис одному из своих солдат. Тот подчинился и с трудом поднял увесистый сундучок. Дон Луис поднял шпагу к забралу своего шлема и отсалютовал Киту.
   – Аиос, – мягко сказал он. – И когда будешь вспоминать свою мать, вспомни, что я пощадил ее сына.
   Потом он повернулся на каблуках и покинул палубу «Морского цветка», оставив Кита и Бернардо в столбняке.
   – Матерь божья! – прошептал Кит. – Во имя каких дьявольских замыслов он пощадил нас?
   – Настанет день, когда мы это узнаем, – пробормотал Бернардо. – А теперь пойдем, мы должны перевязать раненых и похоронить погибших.
   Тем не менее Кит продолжал стоять без движения, задумчиво глядя на море. Наконец он посмотрел на разбитую, скользкую палубу и двинулся почти автоматически, а его глаза были пустыми и невидящими.

ГЛАВА 6