Страница:
Какой-то скептик решил однажды разобрачить Трайлангу как шарлатана. Он
поставил перед ним большое ведро свежегашеной извести в растворе,
обычно употребляемом при побелке.
--Учитель,--сказал материалист с притворным уважением за которым была
скрыта насмешка,--я принес вам кислого молка, выпете его, пожалуйста.
Трайланга без колебаний выпил до последней капли несколько литров
обжигающей жидкости. Спустя минуту злодей в агонии упал на землю.
--Помогите, свами, помогите!--завопил он.--Я весь горю! Простите мне
это злое испытание!
Великий йогин нарушил свое обычное молчание.
--Насмешник,--промолвил он,--предлагая мне яд, ты не чувствовал, что
моя жизнь едина с твоей жизнью. И если бы не мое знание того, что Бог
присутствует в моем желудке, как и в каждом атоме творения, известь
убила бы меня. Теперь, когда ты знаешь божественный закон возвратного
удара, никогда более не устраивай таких шуток над кем бы то ни было.
Грешник, исцеленный словами Трайланги, заковылял прочь.
Обратный удар не был следствием хотения учителя. Он явился результатом
действия закона справделивости /4/, который охватывает даже самые
дальние галактики. Для человека, подобного Трайланге, достигшего
богопознания, этот закон проявляется моментально, ибо такой человек
навсегда изгнал все противоречащие друг другу устремления "я".
Вера в существование автоматического закона справедливости,--нередко
проявляющегося совершенно неожиданно, как то было в случае с
Трайлангой и его возможным убийцей,--коренилась в человеческом
сознании с давних пор. "Мне отмщение. Я воздам, говорит Господь" /5/.
Какая нужда в невеликих ресурсах? Вселенная сама позаботится о
необходимом возмездии.
Недалекие умы не верят в существование божественной справедливости,
любви, всезнания и бессмертия, "Туманные догадки писаний". Равнодушие
к космической драме пораждает цепь радо или поздно приводящих к
Пробуждению.
Всмемогущество этого закона рождено Христом, когда во время
триумфального въезда в Иирусалим, ученики и толпы народа кричали от
радости и возглашали: "Мир в небесах" и "Осанна в вышних!", некоторые
фарисеи жаловались на такое недостойное зрелище.
"Учитель,--протестовали они,--запрети своим учинекам".
Иисус же ответил, что если ученики и замолкнут, "камни возопиют" /6/.
Этим ответом он указал, что божественная справедливость--это не
фигуральная абстракция; что человек, исполненный душевногг мира, даже
если у него вырвут с корнем язык, все же найдет слова и защиту в
недрах творения, в космическом порядке.
"Не думаете ли вы,--говорил Иисус,--заставить замолчать люддей,
исполненных духовного мира? С таким же успехом вы можете пытаться
заглушить голос Бога, славу и вездесущее бытие которого воспевают даже
камни! Хотите потребовать от людей, чтобы они не праздновали мир на
небесах? Чтобы они собирались толпами только в случае войны на земле?
Тогда, о фарисеи, готовьтесь превозмочь самые основы мирового порядка,
ибо не только слабые люди, но камни или земля, огонь и воздух
восстанут против вас, дабы свидетельствовать о божественной гармонии".
Благодать йогина во Христе Трайланги была однажды ниспослана моему
саджо мама (дяде по линии матери). Как-то утром дядя увидел учителя
среди толпы поклонников в одном из гхатов Бенареса. Ему удалось
приблизиться к Трайланге и смиренно коснуться ног йогина. Дядя с
изумлением обнаружил, что при этом мгновенно исцелился от тяжелого
хронического заболевания /7/.
Из всех учеников великого йогина в живых осталась только его ученица
Шанкари Май Джью, дочь одного из учеников Трайланги; она получила
подготовку от свами с самого раннего детства. Сорок лет она жила в
уединении гималайских пещер около Гадринатха, Кедарнатха, Амарнатха и
Пасупатинатха. Брахмачарини (женщина-аскет) родилась в 1826 году, и
сейчас ей давно уже перевалило за сто лет. Однако внешне она еще не
стара: она сохранила черные полосы, ослепительно белые зубы и
поразительную энергию. По прошествии нескольких лет она покидает свое
уединение, чтобы присутствовать на мела и других религиозных
праздниках.
Эта святая женщина нередко посещала Лахири Махасайа, она вспоминала,
как однажды в Баракхпурской части Калькутты, когда она сидела подле
Лахири Махасайа, его великий гуру Бабаджи спокойно вошел в комнату и
разговаривал с ними обоими.
Однажды в Веранаси Трайланга отказался от своего обычного безмолвия,
чтобы публично воздать почести Лахири Махасайа. Какой-то ученик
Трайланги возразил:
--Господин,--сказал он,--почему вы, свами отказавшийся от мира,
оказываете такое уважение домохозяину?
--Сын мой,--ответствовал Трайланга,--Лахири Махасайа подобен
божественному котенку, который остается всюду куда бы ни поместила его
Космическая Мать. Выполняя свой долг в роли мирянина, он достиг того
же совершенства в самопознании, к которому я пришел отказавшись от
всего, даже от набедренной повязки!
Примечание к главе 31.
/1/ "Он только для Бога, она для Бога в нем"--Мильтон
/2/ Почтенная мать скончалась в Бенаресе в 1950 году.
/3/ Члены одного из монашеских орденов, носящие ритуальный бамбуковый
жезл "Брахма-данда", или "жезл Брахмы", символизирующий позвоночным
столбом человека.
/4/ Он был муни, монахом, следующим мауна, духовной тишине. Его
нудизм--это дигамбарас--практика "одетых небесами" поклонников Шивыц,
Господа, который владеет ничем, а значит всем.
/5/ Послание к римлянам XII, 19.
/6/ Евангелие от Луки XIX, 37--40.
/7/ Жизнь Трайланги и других великий учителей напоминает нам о словах
Иисуса: "Уверовавших же будут сопровождать многие знамения: именем
Моим будут изгонять бесов; будут говорить на новых языках;
Будут брать змей, и если смертоносное выпьют, не повредит им; возложат
руки на больных, и те будут здоровы". (Марк XVI, I, 17--18).
стр. 1 (после стр 277).
Глава 32. Воскрешение Рамы из мертвых.
"Был болен некто Лезарь... Иисус, услышав то, сказал, эта болезнь не
к смерти, но к славе Божие, да прославится через нее Сын Божий" /1/.
Как-то солнечным утром Шри Юктешвар на балконе своей серампурской
обители объяснял христианское Священное Писание. Кроме нескольких его
учеников там находился и я с группой своих учеников из Ранчи.
"В этом отрывке Иисус называет себя Сыном Божиим. Хотя Он поистине был
един с Божественным, это выражение имеет более глубокое, неличностное
значение,--объяснял мой гуру,--ибо "Сын Божий"--это Христос, или
Божественное Сознание в человеке. Ни один смертный не в состоянии
прославить Бога. Единственная почесть, которую человек может воздать
Богу--это искать Его; человек не может прославить Абстракцию, которую
он не знает. "Слава", или нимб вокруг головы святых, является
символическим свидетельством способности воздать должное Богу".
Шри Юктешвар продолжал чтение изумительной истории о воскрешении
Лазаря. В заключении, держа на коленях открытое Евангелие, он сказал с
торжественным выражением на лице:
"И я имел счастье узреть подобное чудо. Лахири Махасайа воскресил
одного из моих друзей".
Сидевшие около меня юноши начали улыбаться, выказывая живой интерес.
Да и во мне самом было еще много мальчишеского, и я получал истинное
наслаждение не только от философских рассуждений учителя, но, и от
любого рассказа, который мне удавалось вытянуть из Шри Юктешвара о его
необыкновенных переживаниях в присутствии его гуру.
"Мы с Рамой были неразлучными друзьями,--начал учитель.--Он был
застенчив и нелюдим, а потому предпочитал посещать школу нашего гуру
Лахири Махасайа только в часы между полуночью и рассветом, когда
исчезала толпа дневных посетителей. Так как я был ближайшим другом
Рамы, он повторял мне многие из своих глубоких духовных переживаний. Я
черпал вдохновение в нашей идеальной дружбе".
Гуру погрузился в воспоминания, и лицо его прояснилось.
"Неожиданно Рама подвергся суровому испытанию,--продолжал Шри
Юктешвар.--Он заболел азиатской холерой. Поскольку наш учитель никогда
не возражал против услуг врачей, особенно в случаях тяжелых
заболеваний, к Раме вызвали двух специалистов. Среди безумной
суматохи, связанной с уходом за тяжело больным другом, я настойчиво
молился Лахири Махасайа о помощи. Выбрав свободную минуту, я помчался
к нему домой и, всхлипывая, рассказал всю историю.
--Раму лечат доктора. Он будет здоров,--вечело улыбнулся гуру.
С легким сердцем возвратился я к постели друга, но нашел его в
состоянии агонии.
--Он проживет не более одного или двух часов,--сказал мне один из
врачей с жестом отчаяния. Еще раз я поспешил к Лахири Махасайа.
--Доктора--добросовестный народ,--вечело возразил гуру.--Я уверен, что
Рама выздоровеет.
В доме Рамы уже не было докторов: оба они ушли. Один из них оставил
для меня записку: "Мы сделали все, что смогли, но этот случай
безнадежен".
В самом деле, мой друг являл собой картину умирающего человека. Я не
мог себе представить, чтобы слова Лахири Махасайа оказались
ошибочными, однако вид Рамы, быстро приближающегося к смертной черте,
вызвал в моем уме мысль: "Все кончено!"... И вот так, переходя от
крайности отчаяния к надежде, я ухаживал за другом, стараясь сделать
все, что было в моих силах. Внезапно он поднялся и воскликнул:
--Юктешвар, беги к учителю и скажи ему, что меня уже нет. Попроси его
благословить мое тело перед последними обрядами.
С этими словами Рама тяжело вздохнул и испустил дух.
Я плакал у его ложа целый час. Он всегда так любил спокойствие, и вот
теперь достиг крайнего предела--покоя смерти. Вошел другой ученик, и я
попросил его остаться в доме до моего возвращения. В полузабытьи я
опять поплелся к гуру.
--Как здоровье Рамы?--Лицо Лахири Махасайа освещала улыбка.
--Господин, вы скоро увидите, в каком он состоянии--вспылил я.--Через
несколько часов вы увидите как его тело понесут в крематорий.
И я упал на землю, громко застонав.
--Юктешвар, возьми себя в руки! Сядь спокойно и медитируй!
Гуру погрузился в самадхи. День и ночь прошли в нерушимом безмолвии; я
безуспешно старался восстановить внутренний мир.
На рассвете Лахири Махасайа сочувственно взглянул на немя:
--Я вижу, что ты все еще взволнован. Почему ты не объяснил мне вчера,
что ждешь от меня ощутимой помощи? Ты хотел, чтобы я дал Раме
какое-нибудь лекарство?
Учитель кивком головы указал на лампу в виде кубка, наполненную
нечищенным касторовым маслом.
--Набери немного масла из лампы в пузырек и вылей в рот Рамы семь
капель.
--Господин,--взмолился я,--он мертв со вчерашнего дня! Зачем ему
теперь масло?
--Ничего, сделай то, что я говорю!
Радостное настроение гуру было для меня непонятным, ибо я все еще
находился под впечатлением горестной утраты. Отлив немного масла из
лампы, я отправился к дому Рамы.
Тело моего друга было охвачено трупным окончанием. Не обращая внимания
на его ужасное состояние, я открыл губы оказательным пальцем, затем
при помощи левой руки и пробки мне удалось накапать масло поверх
стиснутых зубов. Когда седьмая капля коснулась холодных губ, Рама
задрожал всем телом. Его мышцы с головы до ног вибрировали, и он
чудесным образом сел на ложе.
--Я видел Лахири Махасайа в сияющем свете,--воскликнул Рама,--он
светился как солнце. "Встань, отбрось сон,--велел он,--и приходи ко
мне вместе со своим другом Юктешваром!"
Я не мог поверить своим глазам, видя, что Рама сам оделся. Он оказался
достаточно сильным после роковой болезни для того, чтобы дойти пешком
до дома Лахири Махасайа. Там он простерся перед гуру со словами
благодарности.
Учитель был само веселье. Он лукаво подмигнул мне:
--Юктешвар,--сказал он,--теперь ты, конечно будешь носить всегда
пузырек с касторовым маслом. Когда ты увидишь труп, лишь воспользуйся
маслом. Что же, семь капель касторового масла, несомненно, разрушат
силу Ямы /2/.
--Гуруджи, вы смеетесь надо мной! Я не понимаю. Объясните, пожалуйста,
в чем моя ошибка.
--Дважды говорил я тебе, что Рама выздоровеет, однако ты не мог
полностью поверить мне,--объяснил Лахири Махасайа.--Я не хотел
сказать, что доктора могут исцелить его, я сказал только, что они
присматривают за ним. Я не желал вмешиваться в дела врачей, ведь им
тоже нужно жить.
Голосом, венящим от радости, гуру добавил: "Всегда знай, что
всемогущий Параматман /3/ может исцелить любого человека с доктором
или без него!"
--Я вижу свою ошибку,--промолвил я покаянно.--Теперь я убедился, что
простое ваше слово связано со всей Вселенной".
Когда Шри Юктешвар закончил этот внушающий благоговение рассказ, один
из юных учеников Ранчи задал вопрос, вполне понятный в устах ребенка:
--Господин,--сказал он,--но зачем же ваш гуру послал касторовое масло?
--Дитя, применение масла не имело особого значения. Поскольку я ожидал
чего-нибудь материального, Лахири Махасайа избрал стоявший вблизи
светильник с касторовым маслом в качестве объективного символа, чтобы
пробудить во мне большую веру. Учитель позволил Раме умереть из-за
моих частичных сомнений. Но божественный гуру знал, что раз он
предсказал выздоровление ученика, ему придется избавить Раму даже от
такого необратимого явления, как смерть!
Затем Учитель подозвал меня ближе.
--Йогананда,--промолвил он с необычайной серьезностью,--с самого
рождения тебя окружали ученики Лахири Махасайа. Великий учитель провел
возвышенную жизнь в частичном уединении и совсем не хотел создавать
какую-либо организацию вокруг своего учения. Тем не менее, он сделал
многозначительное предсказание:
"Лет через пятьдесмят после моего ухода,--сказал он,--напишут жизнь
мою, потому что к этому времени на Западе возрастет интерес к Йоге.
Весть Йоги облетит земной шар. Она поможет основать братство людей,
идущих к осознанию Единого Отца".
--Сын мой, Йогананда,--промолвил Шри Юктешвар,--ты должен вложить свои
силы в эту важную миссию и в описание жизни гуру.
Когда в 1945 году исполнилось пятьдесят лет со времени ухода из жизни
Лахири Махасайа, я завершил подготовку этой книги к печати. И еще одно
совпадение: 1946 год оказался также и годом, открывшим новую
революционную эру--эру атомной энергии. Все серьезные умы, как никогда
прежде, обратились к неотложной проблеме--установлению мира и братства
между народами, дабы продолжающееся употребление физической силы не
уничтожило все человече6ство вместе с его проблемами.
Хотя человечество и все его труды могут бесследно исчезнуть под
воздействием времени или ядерной бомбы, солнце не изменит своего
курса, а звезды не прекратят постоянного бдения. Нельзя остановить или
изменить космический закон, и потому для человека разумно привести
себя в гармонию с ним. Если космос против грубой силы, если солнце не
ведет войн на небесах, а удаляется в должное время, уступая место
скромному свету звезд, что могут нам дать наши бронированные кулаки? И
разве могут они помочь миру? Космоса движет не жестокость, а добрая
воля; достигшее мира человечество узнает бесчисленные плоды такой
победы, более сладкой, чем любая победа, обретенная на земле, залитой
кровью.
Подлинно действенной Организацией Объединенных Наций будет
естественный и не имеющий названия союз человеческих сердец. Для
исцеления от земных горестей важнее не интеллект, а широкая симпатия и
глубокое прозрение; они появятся из постижений основы единства всего
человечества--родства с Божественным. И пусть Йога, наука о личном
единении с Божественным, придет со временем во все страны и ко всем
людям, дабы осуществить идеал--мир через братство в духе.
Индия обладает цивилизацией очень древней, и эта ее необычайная
устойчивость никоим образом не случайна, она следствие преданности
вечным истинам, которые Индия предлагала миру через лучших своих сынов
в каждом поколении. Уже одной длительностью своего существования и
неразрушимостью в течение многих веков Индия дала самый достойный
ответ той проверке, какую ей устроило время.
Библейский рассказ о мольбе Авраама к Господу--пощадить город Содом,
если там найдется хоть десять праведников /4/ и ответ Божества: "Не
разрушу его ради десяти". Судьбы Вавилона, Египта и других
могущественных наций, которые когда-то были ее современниками.
Ответ Господа ясно показывает нам, что странажива не материальными
успехами, а человеческими шедеврами. И пусть божественные слова будут
услышаны вновь в двадцатом столетии, когда человечество едва не
погибло в крови, залившей половину мира: не должен погибнуть ни один
народ, способный дать десять человек, великих в глазах неподкупного
Судьи.
Придерживаясь того же убеждения, Индия доказала, что она весьма
разумно реагировала на бесчисленные уловки времени. Ее мастера
самопознания во все века освящали ее землю. Лахири Махасайа и его
ученики, Шри Юктешвар, появились в мир возвестить, что наука йоги
жизненно важна для счастья человека и долговечности народа.
В течение трех десятилетий я обнаружил в Индии, Америке и Европе
глубокий интерес к освобождающей йоге и ее творцу.
Лахири Махасайа родился 30 сентября 1828 года в благочестивой
брахманской семье очень древнего происхождения. Место его
рождения--деревня Гхурни в найоне Надья, около город Кришнна-гара в
Бенгалии. Он был младшим сыном Муктакаши, второй жены достопочтенного
Рор Мохан Лахири, первая жена которого, родив трех сыновей, умерла во
время поломничества. Мать ребенка скончалась, когда он был еще мал. О
ней известно немного, кроме того знаменательного факта, что она была
ревностной поклонницей Господа Шивы, именуемого в писаниях "Царем
Йогинов" /5/.
Мальчик (его полное имя--Шьяма Чаран Лахири) провел детские годы в
наследственном доме в Надье. Когда ему было три или четыре года,
окружающие его часто видели, как он сидел в позе йоги, зарывшись в
песок так, что все тело его, за исключением головы, оставалось
скрытым.
Зимой 1833 года поместье Лахири было разрушено, когда протекавшая
вблизи его река Джаланги изменила свое русло и исчезла в водах Ганги.
Вода затопила один из храмов Шивы, построенный семьей Лахири, а также
и их наследственный дом. Какой-то поклонник спас каменное изваяние
Господа Шивы из бурлящих вод и установил его в новом храме, ныне
хорошо известном под названием Гхурни Шива Сите.
Гор Мохан Лахири и его семья покинули надью, поселившись в Бенаресе,
где отец немедленно построил храм Шивы. Он вел семейную жизнь по
распорядку, установленному Ведами, с регулярными церемониалами
поклонения, делами милосердия и изучением священного писания.
Справедливый и откровенный, он, однако, не игнорировал благотворного
потока идей современности.
Маленький Лахири брал уроки Хинди и Урду в Бенаресе, в учебных
группах. Он изучал сансрикт, бенгали, французский и английский языки.
Готовясь к тщательному изучению Веды, юный йогин внимательно следил за
дискуссиями на темы священных писаний, которые вели ученые брахманы, в
том числе пандит по имени Наг Бхата из Махратта.
Шьяма Чаран был добрым, мягким и храбрым юношей; его любили все
товарищи. Обладая правильным телосложением, здоровьем и силой, он
прекрасно плавал, отличался физической силой и ловкостью.
В 1846 году Шьяма Чаран Лахири женился на Шримати Каши Мони, дочери
Шри Дебнараян Саньяла. Образцовая индийская хозяйка, Каши Мони
радостно выполняла свои домашние обязанности, служила гостям и бедным.
Их союз был благословлен двумя сыновьями и двумя дочерями. В возрасте
двадцати трех лет, в 1651 году Лахири Махасайа занял пост бухгалтера
военно-инженерного департамента британского правительства. За время
службы он получил много повышений. Таким образом, он не только достиг
совершенства перед Ликом Всевышнего, но также добился успеха в
небольшой человеческой драме, где он играл скромную роль конторского
служащего.
Несколько раз Военный департамент переводил Лахири Махасайа в свои
отделения в Газипуре, Мирьяпуре, Найни Тал, Данапуре и Бенаресе. После
смерти отца молодой человек взял на себя ответственность за всех
членов семьи. Он купил для них дом в глухом предместье
Бенареса--Гарудешвал Мошулла.
На тридцать третьем году его жизни осуществилось то, для чего он
воплотился на земле. Около Раникхета, в Гималаях Лахири Махасайа
встретил своего великого гуру Бабаджи и получил от него посвящение к
крийа-йогу.
Последнее событие оказалось знаменательным не только для Лахири
Махасайа: оно стало счастливым днем для всего человеческого рода.
Затерянное или надолго исчезнувшее искусство высшей йоги было вновь
выведено на свет.
Как мать Ганга по легенде дала свой божественный лоток иссохшему
подвижнику Бхагиратху, так и небесный поток Крийа хлынул из тайных
обителей Гималаев в запыленные хижины людей.
Примечание к главе 32.
/1/ Иоанн XI, 1, 4.
/2/ Имя бога смерти.
/3/ Буквально "верховная душа".
/4/ Бытие XVII, 23--32.
/5/ Одна из ипостасей Верховной Троицы--Брахма, Вишну,
Шива--универсальные функции которых, соответственно,--творение,
сохранение и разрушение--Восстановление, Шива (иногда Сива)
представлен в мифологии как Господь Отречения, он появляется в
видениях своим преданным под разными аспектами, такими как Махадева,
длинноволосый Аскет, или натараджа, космический танцор.
Глава 33. Бабаджи, йогин-Христос современной Индии.
Утесы северных Гималаев около Бадринарайана и сейчас еще освящены
жизненным присутствием Бабаджи, гуру Лахири Махасайа. Этот
скрывающийся в уединении учитель в течение сотен, а, может быть, и
тысяч лет не меняет свою физическую форму. Бессмертный
Бабаджи--аватара. Это санскритское слово означает "нисхождение"--от
корней "ава", или "вниз", и "три", или "переходить". В индийских
писаниях слово аватара имеет смысл "схождение божестве6нного во
плоть".
"Духовное состояние Бабаджи находится вне человеческого
разумения,--разъяснил мне Шри Юктешвар.--Затуманенный взор человека не
в состоянии проникнуть к его трансцендентальной звезде. И потому
тщетны любые попытки описать такое состояние: оно непостижимо".
Упанишады содержат тщательную классификацию каждой стадии духовного
продвижения. "Сиддха", или "совершенное существо" прогрессирует к
состоянию "иванмугта", "паранмукта"--"высшая свобода"--полная власть
над смертью. Последний полностью освободился из-под рабства майи и ее
циклов перевоплощений. Поэтому паранмукта редко возвращается в
физическое тело; а если он делает это, то он--аватар, божественно
избранный посредник, передающий на землю высочайшее блаженство. Аватар
не подчинен действию всеобщих законов вселенной; его чистое тело,
видимое как светлый образ, свободно от какого бы то ни было долга
перед природой. Случайный взор может и не найти ничего необычного в
телесной форме аватара, но иногда оказывается, что она не отбрасывает
тени и не оставляет отпечатка на земле. Существуют внешние
символические признаки внутренней свободы от тьмы и оков материи.
Только такой богочеловек знает истину, стоящую по ту сторону
взаимоотношений жизни и смерти. Омар Хайам, говорит о таком
освобождении человека в своем бессмертном "Рубайате":
О неизбывная Луна моей отрады!
Восходит Месяц вновь над нашим Садом,
Но тщетно станет он потом, взойдя,
Искать меня за этою оградой /1/.
Здесь "неизбывная Луна моей отрады"--это Бог, вечная Полярная Звезда,
никогда не устаревающая. "Месяц", который "восходит вновь над нашим
садом"--это внешний космос, обреченный на беспрестанное возвращение.
Эти цепи исчезли, когда персидский ясновидец осуществил
самореализацию. "Но тщетно станет он потом, взойдя, искать меня за
этою оградой". Какое крушение надежды неистовой Вселенной из-да явной
оплошности!
Христос выразил свою свободу другими словами: "Тогда один книжник
подошел, сказал ему: "Учитель! Япойду за тобою, куда бы Ты ни пошел. И
говорит Иисус: лисицы имеют норы, и птицы небесные--гнезда; а Сын
Человеческий не имеет где приклонить голову" /2/. Ибо можно ли в
действительности следовать за Христом, одаренным вездесущим Бытием,
иначе как во всеохватывающем духе?
Кришна, Рама, Будда и Патанджали были в числе многих аватар Индии.
Значительная поэтическая литература возникла вокруг Агасти, аватара,
южной Индии. Он совершил множество чудес в своей жизни и во времена
христианской эры считается, что он живет в физическом теле и по сей
день.
Миссия Бабаджи в Индии заключается в помощи пророкам при осуществлении
ими божьего промысла. Таким образом, он, по классификации писаний,
является Махаватарой (Великим Аватарой). Утверждают, что он дал
посвящение йоги Шанкаре /3/, несравненному иднийскому философу, а
также Кабиру, известному средневековому гуру. Главным его учеником в
девятнадцатом столетии был, как мы знаем, Лахири Махасайа, возродивший
утраченное искусство Крийа.
Махаватар всегда в общении с Христом; вместе они шлют вибрации
освобождения и искупления, планируют духовную технику спасения для
данной эпохи. Труд этих двух полностью просветленных учителей, один из
которых в теле, а другой без него, заключается в том, чтобы
вдохновлять народы на отказ от войн, от рассовой ненависти,
религиозного сектанства и вредоносного материализма. Бабаджи хорошо
осведомлен о тенденциях современности, в особенности пробемах западной
цивилизации, и он понимает необходимость распространения
самоосвобождения йоги и на Западе, и на Востоке.
То обстоятельство, что в истории нет упоминания о Бабаджи, не должно
смущать нас. Великий учитель не появлялся открыто; ни в одном
столетии. В его планах на тысячелетия нет места жадой гласности,
искажадющей истину. Подобно Содателю, единственной, но безмолвной
Силе, Бабаджи трудится в скромной неизвестности.
Великие пророки, подобные Христу и Кришне, приходят на землю для
специфической и эффектной работы, И как только она окончена, они
удаляются с земли. Другие же аватары, такие как Бабаджи, совершают
работу, которая больше связана с медленным эволюционным развитием
человечества, а не с каким-нибудь одним выдающимся историческим
событием. Эти учителя всегда скрываются от грубых взоров публики и
обладают способностью по своему желанию становиться невидимыми. По
поставил перед ним большое ведро свежегашеной извести в растворе,
обычно употребляемом при побелке.
--Учитель,--сказал материалист с притворным уважением за которым была
скрыта насмешка,--я принес вам кислого молка, выпете его, пожалуйста.
Трайланга без колебаний выпил до последней капли несколько литров
обжигающей жидкости. Спустя минуту злодей в агонии упал на землю.
--Помогите, свами, помогите!--завопил он.--Я весь горю! Простите мне
это злое испытание!
Великий йогин нарушил свое обычное молчание.
--Насмешник,--промолвил он,--предлагая мне яд, ты не чувствовал, что
моя жизнь едина с твоей жизнью. И если бы не мое знание того, что Бог
присутствует в моем желудке, как и в каждом атоме творения, известь
убила бы меня. Теперь, когда ты знаешь божественный закон возвратного
удара, никогда более не устраивай таких шуток над кем бы то ни было.
Грешник, исцеленный словами Трайланги, заковылял прочь.
Обратный удар не был следствием хотения учителя. Он явился результатом
действия закона справделивости /4/, который охватывает даже самые
дальние галактики. Для человека, подобного Трайланге, достигшего
богопознания, этот закон проявляется моментально, ибо такой человек
навсегда изгнал все противоречащие друг другу устремления "я".
Вера в существование автоматического закона справедливости,--нередко
проявляющегося совершенно неожиданно, как то было в случае с
Трайлангой и его возможным убийцей,--коренилась в человеческом
сознании с давних пор. "Мне отмщение. Я воздам, говорит Господь" /5/.
Какая нужда в невеликих ресурсах? Вселенная сама позаботится о
необходимом возмездии.
Недалекие умы не верят в существование божественной справедливости,
любви, всезнания и бессмертия, "Туманные догадки писаний". Равнодушие
к космической драме пораждает цепь радо или поздно приводящих к
Пробуждению.
Всмемогущество этого закона рождено Христом, когда во время
триумфального въезда в Иирусалим, ученики и толпы народа кричали от
радости и возглашали: "Мир в небесах" и "Осанна в вышних!", некоторые
фарисеи жаловались на такое недостойное зрелище.
"Учитель,--протестовали они,--запрети своим учинекам".
Иисус же ответил, что если ученики и замолкнут, "камни возопиют" /6/.
Этим ответом он указал, что божественная справедливость--это не
фигуральная абстракция; что человек, исполненный душевногг мира, даже
если у него вырвут с корнем язык, все же найдет слова и защиту в
недрах творения, в космическом порядке.
"Не думаете ли вы,--говорил Иисус,--заставить замолчать люддей,
исполненных духовного мира? С таким же успехом вы можете пытаться
заглушить голос Бога, славу и вездесущее бытие которого воспевают даже
камни! Хотите потребовать от людей, чтобы они не праздновали мир на
небесах? Чтобы они собирались толпами только в случае войны на земле?
Тогда, о фарисеи, готовьтесь превозмочь самые основы мирового порядка,
ибо не только слабые люди, но камни или земля, огонь и воздух
восстанут против вас, дабы свидетельствовать о божественной гармонии".
Благодать йогина во Христе Трайланги была однажды ниспослана моему
саджо мама (дяде по линии матери). Как-то утром дядя увидел учителя
среди толпы поклонников в одном из гхатов Бенареса. Ему удалось
приблизиться к Трайланге и смиренно коснуться ног йогина. Дядя с
изумлением обнаружил, что при этом мгновенно исцелился от тяжелого
хронического заболевания /7/.
Из всех учеников великого йогина в живых осталась только его ученица
Шанкари Май Джью, дочь одного из учеников Трайланги; она получила
подготовку от свами с самого раннего детства. Сорок лет она жила в
уединении гималайских пещер около Гадринатха, Кедарнатха, Амарнатха и
Пасупатинатха. Брахмачарини (женщина-аскет) родилась в 1826 году, и
сейчас ей давно уже перевалило за сто лет. Однако внешне она еще не
стара: она сохранила черные полосы, ослепительно белые зубы и
поразительную энергию. По прошествии нескольких лет она покидает свое
уединение, чтобы присутствовать на мела и других религиозных
праздниках.
Эта святая женщина нередко посещала Лахири Махасайа, она вспоминала,
как однажды в Баракхпурской части Калькутты, когда она сидела подле
Лахири Махасайа, его великий гуру Бабаджи спокойно вошел в комнату и
разговаривал с ними обоими.
Однажды в Веранаси Трайланга отказался от своего обычного безмолвия,
чтобы публично воздать почести Лахири Махасайа. Какой-то ученик
Трайланги возразил:
--Господин,--сказал он,--почему вы, свами отказавшийся от мира,
оказываете такое уважение домохозяину?
--Сын мой,--ответствовал Трайланга,--Лахири Махасайа подобен
божественному котенку, который остается всюду куда бы ни поместила его
Космическая Мать. Выполняя свой долг в роли мирянина, он достиг того
же совершенства в самопознании, к которому я пришел отказавшись от
всего, даже от набедренной повязки!
Примечание к главе 31.
/1/ "Он только для Бога, она для Бога в нем"--Мильтон
/2/ Почтенная мать скончалась в Бенаресе в 1950 году.
/3/ Члены одного из монашеских орденов, носящие ритуальный бамбуковый
жезл "Брахма-данда", или "жезл Брахмы", символизирующий позвоночным
столбом человека.
/4/ Он был муни, монахом, следующим мауна, духовной тишине. Его
нудизм--это дигамбарас--практика "одетых небесами" поклонников Шивыц,
Господа, который владеет ничем, а значит всем.
/5/ Послание к римлянам XII, 19.
/6/ Евангелие от Луки XIX, 37--40.
/7/ Жизнь Трайланги и других великий учителей напоминает нам о словах
Иисуса: "Уверовавших же будут сопровождать многие знамения: именем
Моим будут изгонять бесов; будут говорить на новых языках;
Будут брать змей, и если смертоносное выпьют, не повредит им; возложат
руки на больных, и те будут здоровы". (Марк XVI, I, 17--18).
стр. 1 (после стр 277).
Глава 32. Воскрешение Рамы из мертвых.
"Был болен некто Лезарь... Иисус, услышав то, сказал, эта болезнь не
к смерти, но к славе Божие, да прославится через нее Сын Божий" /1/.
Как-то солнечным утром Шри Юктешвар на балконе своей серампурской
обители объяснял христианское Священное Писание. Кроме нескольких его
учеников там находился и я с группой своих учеников из Ранчи.
"В этом отрывке Иисус называет себя Сыном Божиим. Хотя Он поистине был
един с Божественным, это выражение имеет более глубокое, неличностное
значение,--объяснял мой гуру,--ибо "Сын Божий"--это Христос, или
Божественное Сознание в человеке. Ни один смертный не в состоянии
прославить Бога. Единственная почесть, которую человек может воздать
Богу--это искать Его; человек не может прославить Абстракцию, которую
он не знает. "Слава", или нимб вокруг головы святых, является
символическим свидетельством способности воздать должное Богу".
Шри Юктешвар продолжал чтение изумительной истории о воскрешении
Лазаря. В заключении, держа на коленях открытое Евангелие, он сказал с
торжественным выражением на лице:
"И я имел счастье узреть подобное чудо. Лахири Махасайа воскресил
одного из моих друзей".
Сидевшие около меня юноши начали улыбаться, выказывая живой интерес.
Да и во мне самом было еще много мальчишеского, и я получал истинное
наслаждение не только от философских рассуждений учителя, но, и от
любого рассказа, который мне удавалось вытянуть из Шри Юктешвара о его
необыкновенных переживаниях в присутствии его гуру.
"Мы с Рамой были неразлучными друзьями,--начал учитель.--Он был
застенчив и нелюдим, а потому предпочитал посещать школу нашего гуру
Лахири Махасайа только в часы между полуночью и рассветом, когда
исчезала толпа дневных посетителей. Так как я был ближайшим другом
Рамы, он повторял мне многие из своих глубоких духовных переживаний. Я
черпал вдохновение в нашей идеальной дружбе".
Гуру погрузился в воспоминания, и лицо его прояснилось.
"Неожиданно Рама подвергся суровому испытанию,--продолжал Шри
Юктешвар.--Он заболел азиатской холерой. Поскольку наш учитель никогда
не возражал против услуг врачей, особенно в случаях тяжелых
заболеваний, к Раме вызвали двух специалистов. Среди безумной
суматохи, связанной с уходом за тяжело больным другом, я настойчиво
молился Лахири Махасайа о помощи. Выбрав свободную минуту, я помчался
к нему домой и, всхлипывая, рассказал всю историю.
--Раму лечат доктора. Он будет здоров,--вечело улыбнулся гуру.
С легким сердцем возвратился я к постели друга, но нашел его в
состоянии агонии.
--Он проживет не более одного или двух часов,--сказал мне один из
врачей с жестом отчаяния. Еще раз я поспешил к Лахири Махасайа.
--Доктора--добросовестный народ,--вечело возразил гуру.--Я уверен, что
Рама выздоровеет.
В доме Рамы уже не было докторов: оба они ушли. Один из них оставил
для меня записку: "Мы сделали все, что смогли, но этот случай
безнадежен".
В самом деле, мой друг являл собой картину умирающего человека. Я не
мог себе представить, чтобы слова Лахири Махасайа оказались
ошибочными, однако вид Рамы, быстро приближающегося к смертной черте,
вызвал в моем уме мысль: "Все кончено!"... И вот так, переходя от
крайности отчаяния к надежде, я ухаживал за другом, стараясь сделать
все, что было в моих силах. Внезапно он поднялся и воскликнул:
--Юктешвар, беги к учителю и скажи ему, что меня уже нет. Попроси его
благословить мое тело перед последними обрядами.
С этими словами Рама тяжело вздохнул и испустил дух.
Я плакал у его ложа целый час. Он всегда так любил спокойствие, и вот
теперь достиг крайнего предела--покоя смерти. Вошел другой ученик, и я
попросил его остаться в доме до моего возвращения. В полузабытьи я
опять поплелся к гуру.
--Как здоровье Рамы?--Лицо Лахири Махасайа освещала улыбка.
--Господин, вы скоро увидите, в каком он состоянии--вспылил я.--Через
несколько часов вы увидите как его тело понесут в крематорий.
И я упал на землю, громко застонав.
--Юктешвар, возьми себя в руки! Сядь спокойно и медитируй!
Гуру погрузился в самадхи. День и ночь прошли в нерушимом безмолвии; я
безуспешно старался восстановить внутренний мир.
На рассвете Лахири Махасайа сочувственно взглянул на немя:
--Я вижу, что ты все еще взволнован. Почему ты не объяснил мне вчера,
что ждешь от меня ощутимой помощи? Ты хотел, чтобы я дал Раме
какое-нибудь лекарство?
Учитель кивком головы указал на лампу в виде кубка, наполненную
нечищенным касторовым маслом.
--Набери немного масла из лампы в пузырек и вылей в рот Рамы семь
капель.
--Господин,--взмолился я,--он мертв со вчерашнего дня! Зачем ему
теперь масло?
--Ничего, сделай то, что я говорю!
Радостное настроение гуру было для меня непонятным, ибо я все еще
находился под впечатлением горестной утраты. Отлив немного масла из
лампы, я отправился к дому Рамы.
Тело моего друга было охвачено трупным окончанием. Не обращая внимания
на его ужасное состояние, я открыл губы оказательным пальцем, затем
при помощи левой руки и пробки мне удалось накапать масло поверх
стиснутых зубов. Когда седьмая капля коснулась холодных губ, Рама
задрожал всем телом. Его мышцы с головы до ног вибрировали, и он
чудесным образом сел на ложе.
--Я видел Лахири Махасайа в сияющем свете,--воскликнул Рама,--он
светился как солнце. "Встань, отбрось сон,--велел он,--и приходи ко
мне вместе со своим другом Юктешваром!"
Я не мог поверить своим глазам, видя, что Рама сам оделся. Он оказался
достаточно сильным после роковой болезни для того, чтобы дойти пешком
до дома Лахири Махасайа. Там он простерся перед гуру со словами
благодарности.
Учитель был само веселье. Он лукаво подмигнул мне:
--Юктешвар,--сказал он,--теперь ты, конечно будешь носить всегда
пузырек с касторовым маслом. Когда ты увидишь труп, лишь воспользуйся
маслом. Что же, семь капель касторового масла, несомненно, разрушат
силу Ямы /2/.
--Гуруджи, вы смеетесь надо мной! Я не понимаю. Объясните, пожалуйста,
в чем моя ошибка.
--Дважды говорил я тебе, что Рама выздоровеет, однако ты не мог
полностью поверить мне,--объяснил Лахири Махасайа.--Я не хотел
сказать, что доктора могут исцелить его, я сказал только, что они
присматривают за ним. Я не желал вмешиваться в дела врачей, ведь им
тоже нужно жить.
Голосом, венящим от радости, гуру добавил: "Всегда знай, что
всемогущий Параматман /3/ может исцелить любого человека с доктором
или без него!"
--Я вижу свою ошибку,--промолвил я покаянно.--Теперь я убедился, что
простое ваше слово связано со всей Вселенной".
Когда Шри Юктешвар закончил этот внушающий благоговение рассказ, один
из юных учеников Ранчи задал вопрос, вполне понятный в устах ребенка:
--Господин,--сказал он,--но зачем же ваш гуру послал касторовое масло?
--Дитя, применение масла не имело особого значения. Поскольку я ожидал
чего-нибудь материального, Лахири Махасайа избрал стоявший вблизи
светильник с касторовым маслом в качестве объективного символа, чтобы
пробудить во мне большую веру. Учитель позволил Раме умереть из-за
моих частичных сомнений. Но божественный гуру знал, что раз он
предсказал выздоровление ученика, ему придется избавить Раму даже от
такого необратимого явления, как смерть!
Затем Учитель подозвал меня ближе.
--Йогананда,--промолвил он с необычайной серьезностью,--с самого
рождения тебя окружали ученики Лахири Махасайа. Великий учитель провел
возвышенную жизнь в частичном уединении и совсем не хотел создавать
какую-либо организацию вокруг своего учения. Тем не менее, он сделал
многозначительное предсказание:
"Лет через пятьдесмят после моего ухода,--сказал он,--напишут жизнь
мою, потому что к этому времени на Западе возрастет интерес к Йоге.
Весть Йоги облетит земной шар. Она поможет основать братство людей,
идущих к осознанию Единого Отца".
--Сын мой, Йогананда,--промолвил Шри Юктешвар,--ты должен вложить свои
силы в эту важную миссию и в описание жизни гуру.
Когда в 1945 году исполнилось пятьдесят лет со времени ухода из жизни
Лахири Махасайа, я завершил подготовку этой книги к печати. И еще одно
совпадение: 1946 год оказался также и годом, открывшим новую
революционную эру--эру атомной энергии. Все серьезные умы, как никогда
прежде, обратились к неотложной проблеме--установлению мира и братства
между народами, дабы продолжающееся употребление физической силы не
уничтожило все человече6ство вместе с его проблемами.
Хотя человечество и все его труды могут бесследно исчезнуть под
воздействием времени или ядерной бомбы, солнце не изменит своего
курса, а звезды не прекратят постоянного бдения. Нельзя остановить или
изменить космический закон, и потому для человека разумно привести
себя в гармонию с ним. Если космос против грубой силы, если солнце не
ведет войн на небесах, а удаляется в должное время, уступая место
скромному свету звезд, что могут нам дать наши бронированные кулаки? И
разве могут они помочь миру? Космоса движет не жестокость, а добрая
воля; достигшее мира человечество узнает бесчисленные плоды такой
победы, более сладкой, чем любая победа, обретенная на земле, залитой
кровью.
Подлинно действенной Организацией Объединенных Наций будет
естественный и не имеющий названия союз человеческих сердец. Для
исцеления от земных горестей важнее не интеллект, а широкая симпатия и
глубокое прозрение; они появятся из постижений основы единства всего
человечества--родства с Божественным. И пусть Йога, наука о личном
единении с Божественным, придет со временем во все страны и ко всем
людям, дабы осуществить идеал--мир через братство в духе.
Индия обладает цивилизацией очень древней, и эта ее необычайная
устойчивость никоим образом не случайна, она следствие преданности
вечным истинам, которые Индия предлагала миру через лучших своих сынов
в каждом поколении. Уже одной длительностью своего существования и
неразрушимостью в течение многих веков Индия дала самый достойный
ответ той проверке, какую ей устроило время.
Библейский рассказ о мольбе Авраама к Господу--пощадить город Содом,
если там найдется хоть десять праведников /4/ и ответ Божества: "Не
разрушу его ради десяти". Судьбы Вавилона, Египта и других
могущественных наций, которые когда-то были ее современниками.
Ответ Господа ясно показывает нам, что странажива не материальными
успехами, а человеческими шедеврами. И пусть божественные слова будут
услышаны вновь в двадцатом столетии, когда человечество едва не
погибло в крови, залившей половину мира: не должен погибнуть ни один
народ, способный дать десять человек, великих в глазах неподкупного
Судьи.
Придерживаясь того же убеждения, Индия доказала, что она весьма
разумно реагировала на бесчисленные уловки времени. Ее мастера
самопознания во все века освящали ее землю. Лахири Махасайа и его
ученики, Шри Юктешвар, появились в мир возвестить, что наука йоги
жизненно важна для счастья человека и долговечности народа.
В течение трех десятилетий я обнаружил в Индии, Америке и Европе
глубокий интерес к освобождающей йоге и ее творцу.
Лахири Махасайа родился 30 сентября 1828 года в благочестивой
брахманской семье очень древнего происхождения. Место его
рождения--деревня Гхурни в найоне Надья, около город Кришнна-гара в
Бенгалии. Он был младшим сыном Муктакаши, второй жены достопочтенного
Рор Мохан Лахири, первая жена которого, родив трех сыновей, умерла во
время поломничества. Мать ребенка скончалась, когда он был еще мал. О
ней известно немного, кроме того знаменательного факта, что она была
ревностной поклонницей Господа Шивы, именуемого в писаниях "Царем
Йогинов" /5/.
Мальчик (его полное имя--Шьяма Чаран Лахири) провел детские годы в
наследственном доме в Надье. Когда ему было три или четыре года,
окружающие его часто видели, как он сидел в позе йоги, зарывшись в
песок так, что все тело его, за исключением головы, оставалось
скрытым.
Зимой 1833 года поместье Лахири было разрушено, когда протекавшая
вблизи его река Джаланги изменила свое русло и исчезла в водах Ганги.
Вода затопила один из храмов Шивы, построенный семьей Лахири, а также
и их наследственный дом. Какой-то поклонник спас каменное изваяние
Господа Шивы из бурлящих вод и установил его в новом храме, ныне
хорошо известном под названием Гхурни Шива Сите.
Гор Мохан Лахири и его семья покинули надью, поселившись в Бенаресе,
где отец немедленно построил храм Шивы. Он вел семейную жизнь по
распорядку, установленному Ведами, с регулярными церемониалами
поклонения, делами милосердия и изучением священного писания.
Справедливый и откровенный, он, однако, не игнорировал благотворного
потока идей современности.
Маленький Лахири брал уроки Хинди и Урду в Бенаресе, в учебных
группах. Он изучал сансрикт, бенгали, французский и английский языки.
Готовясь к тщательному изучению Веды, юный йогин внимательно следил за
дискуссиями на темы священных писаний, которые вели ученые брахманы, в
том числе пандит по имени Наг Бхата из Махратта.
Шьяма Чаран был добрым, мягким и храбрым юношей; его любили все
товарищи. Обладая правильным телосложением, здоровьем и силой, он
прекрасно плавал, отличался физической силой и ловкостью.
В 1846 году Шьяма Чаран Лахири женился на Шримати Каши Мони, дочери
Шри Дебнараян Саньяла. Образцовая индийская хозяйка, Каши Мони
радостно выполняла свои домашние обязанности, служила гостям и бедным.
Их союз был благословлен двумя сыновьями и двумя дочерями. В возрасте
двадцати трех лет, в 1651 году Лахири Махасайа занял пост бухгалтера
военно-инженерного департамента британского правительства. За время
службы он получил много повышений. Таким образом, он не только достиг
совершенства перед Ликом Всевышнего, но также добился успеха в
небольшой человеческой драме, где он играл скромную роль конторского
служащего.
Несколько раз Военный департамент переводил Лахири Махасайа в свои
отделения в Газипуре, Мирьяпуре, Найни Тал, Данапуре и Бенаресе. После
смерти отца молодой человек взял на себя ответственность за всех
членов семьи. Он купил для них дом в глухом предместье
Бенареса--Гарудешвал Мошулла.
На тридцать третьем году его жизни осуществилось то, для чего он
воплотился на земле. Около Раникхета, в Гималаях Лахири Махасайа
встретил своего великого гуру Бабаджи и получил от него посвящение к
крийа-йогу.
Последнее событие оказалось знаменательным не только для Лахири
Махасайа: оно стало счастливым днем для всего человеческого рода.
Затерянное или надолго исчезнувшее искусство высшей йоги было вновь
выведено на свет.
Как мать Ганга по легенде дала свой божественный лоток иссохшему
подвижнику Бхагиратху, так и небесный поток Крийа хлынул из тайных
обителей Гималаев в запыленные хижины людей.
Примечание к главе 32.
/1/ Иоанн XI, 1, 4.
/2/ Имя бога смерти.
/3/ Буквально "верховная душа".
/4/ Бытие XVII, 23--32.
/5/ Одна из ипостасей Верховной Троицы--Брахма, Вишну,
Шива--универсальные функции которых, соответственно,--творение,
сохранение и разрушение--Восстановление, Шива (иногда Сива)
представлен в мифологии как Господь Отречения, он появляется в
видениях своим преданным под разными аспектами, такими как Махадева,
длинноволосый Аскет, или натараджа, космический танцор.
Глава 33. Бабаджи, йогин-Христос современной Индии.
Утесы северных Гималаев около Бадринарайана и сейчас еще освящены
жизненным присутствием Бабаджи, гуру Лахири Махасайа. Этот
скрывающийся в уединении учитель в течение сотен, а, может быть, и
тысяч лет не меняет свою физическую форму. Бессмертный
Бабаджи--аватара. Это санскритское слово означает "нисхождение"--от
корней "ава", или "вниз", и "три", или "переходить". В индийских
писаниях слово аватара имеет смысл "схождение божестве6нного во
плоть".
"Духовное состояние Бабаджи находится вне человеческого
разумения,--разъяснил мне Шри Юктешвар.--Затуманенный взор человека не
в состоянии проникнуть к его трансцендентальной звезде. И потому
тщетны любые попытки описать такое состояние: оно непостижимо".
Упанишады содержат тщательную классификацию каждой стадии духовного
продвижения. "Сиддха", или "совершенное существо" прогрессирует к
состоянию "иванмугта", "паранмукта"--"высшая свобода"--полная власть
над смертью. Последний полностью освободился из-под рабства майи и ее
циклов перевоплощений. Поэтому паранмукта редко возвращается в
физическое тело; а если он делает это, то он--аватар, божественно
избранный посредник, передающий на землю высочайшее блаженство. Аватар
не подчинен действию всеобщих законов вселенной; его чистое тело,
видимое как светлый образ, свободно от какого бы то ни было долга
перед природой. Случайный взор может и не найти ничего необычного в
телесной форме аватара, но иногда оказывается, что она не отбрасывает
тени и не оставляет отпечатка на земле. Существуют внешние
символические признаки внутренней свободы от тьмы и оков материи.
Только такой богочеловек знает истину, стоящую по ту сторону
взаимоотношений жизни и смерти. Омар Хайам, говорит о таком
освобождении человека в своем бессмертном "Рубайате":
О неизбывная Луна моей отрады!
Восходит Месяц вновь над нашим Садом,
Но тщетно станет он потом, взойдя,
Искать меня за этою оградой /1/.
Здесь "неизбывная Луна моей отрады"--это Бог, вечная Полярная Звезда,
никогда не устаревающая. "Месяц", который "восходит вновь над нашим
садом"--это внешний космос, обреченный на беспрестанное возвращение.
Эти цепи исчезли, когда персидский ясновидец осуществил
самореализацию. "Но тщетно станет он потом, взойдя, искать меня за
этою оградой". Какое крушение надежды неистовой Вселенной из-да явной
оплошности!
Христос выразил свою свободу другими словами: "Тогда один книжник
подошел, сказал ему: "Учитель! Япойду за тобою, куда бы Ты ни пошел. И
говорит Иисус: лисицы имеют норы, и птицы небесные--гнезда; а Сын
Человеческий не имеет где приклонить голову" /2/. Ибо можно ли в
действительности следовать за Христом, одаренным вездесущим Бытием,
иначе как во всеохватывающем духе?
Кришна, Рама, Будда и Патанджали были в числе многих аватар Индии.
Значительная поэтическая литература возникла вокруг Агасти, аватара,
южной Индии. Он совершил множество чудес в своей жизни и во времена
христианской эры считается, что он живет в физическом теле и по сей
день.
Миссия Бабаджи в Индии заключается в помощи пророкам при осуществлении
ими божьего промысла. Таким образом, он, по классификации писаний,
является Махаватарой (Великим Аватарой). Утверждают, что он дал
посвящение йоги Шанкаре /3/, несравненному иднийскому философу, а
также Кабиру, известному средневековому гуру. Главным его учеником в
девятнадцатом столетии был, как мы знаем, Лахири Махасайа, возродивший
утраченное искусство Крийа.
Махаватар всегда в общении с Христом; вместе они шлют вибрации
освобождения и искупления, планируют духовную технику спасения для
данной эпохи. Труд этих двух полностью просветленных учителей, один из
которых в теле, а другой без него, заключается в том, чтобы
вдохновлять народы на отказ от войн, от рассовой ненависти,
религиозного сектанства и вредоносного материализма. Бабаджи хорошо
осведомлен о тенденциях современности, в особенности пробемах западной
цивилизации, и он понимает необходимость распространения
самоосвобождения йоги и на Западе, и на Востоке.
То обстоятельство, что в истории нет упоминания о Бабаджи, не должно
смущать нас. Великий учитель не появлялся открыто; ни в одном
столетии. В его планах на тысячелетия нет места жадой гласности,
искажадющей истину. Подобно Содателю, единственной, но безмолвной
Силе, Бабаджи трудится в скромной неизвестности.
Великие пророки, подобные Христу и Кришне, приходят на землю для
специфической и эффектной работы, И как только она окончена, они
удаляются с земли. Другие же аватары, такие как Бабаджи, совершают
работу, которая больше связана с медленным эволюционным развитием
человечества, а не с каким-нибудь одним выдающимся историческим
событием. Эти учителя всегда скрываются от грубых взоров публики и
обладают способностью по своему желанию становиться невидимыми. По