Страница:
Кен решил, что коп говорит «мы», потому что сам все это время оставался в уютном здании больницы.
– Вы узнали, чья это лодка?
– Да, вчера вечером ее похитили из дока. Владелец даже не знал, что она пропала. Ребята ищут отпечатки пальцев.
– Кто бы это ни был, он пытался меня убить.
– А вы знаете людей, которые хотят вашей смерти?
Кен инстинктивно покачал головой:
– Нет.
– Скорее всего какие-нибудь ребятишки угнали лодку и решили повеселиться. Такое часто здесь случается. Вам просто не повезло.
Повеселиться? Как бы не так.
Доктор наложил на рану двадцать швов и сказал, что серьезных повреждений нет. Он предложил использовать костыль, но, увидев, как пациент несколько раз проковылял по кабинету, отказался от этой мысли.
Кен оплатил медицинские услуги кредитной картой, но не стал проверять остаток счета, решив отложить это до утра. Сейчас ему было не до финансовых проблем.
Он вернулся в свою машину и поехал домой, по дороге задавая себе один и тот же вопрос: «Замешана ли в этом Миф Дэниелс?»
Возможно, Майклсон был прав.
Кен с тревогой посмотрел в зеркальце заднего обзора. Все чисто. Пока.
Он не мог рассказать полиции всего, что знал. Теперь все проблемы придется решать самому.
И что там на очереди?
Гэнта всегда раздражало, что полиция в сериалах обладает просто неисчерпаемым количеством ресурсов. Там, в кино, никогда не бывает проблем с деньгами и людьми, а времени на раскрытие преступления дают столько, сколько нужно следователю.
Вранье.
Возможно, в маленьких городках все выглядело по-другому, но в крупных центрах полиции часто приходилось экономить на расходах. Если через несколько дней в деле об убийстве не появлялось подозреваемых, детектив должен быть представить очень веские аргументы, чтобы продолжить расследование. За это время накапливалось много других преступлений, и все силы бросались на новые задачи.
Гэнт чувствовал, что следствие по делу Карлоса Валеса зашло в тупик. Вскрытие не дало никакой полезной информации, а на единственного подозреваемого, Кена Паркера, не было улик. То, что Валес был латиноамериканцем с криминальным прошлым, мало помогало делу. А тот факт, что его убили в бедном районе, осложнял расследование еще больше. Гэнт со вздохом признавал, что если бы жертвой стал какой-нибудь белый доктор из фешенебельного квартала, срок расследования могли бы продлевать до бесконечности. По крайней мере, до тех пор, пока местная пресса не потеряет интерес к происшествию. А о безработном дворнике забудут на следующий же день после убийства.
Бартон Сабини – другое дело. Обвинение в растрате сделало его заметной фигурой, на которой сосредоточилось внимание местных деловых кругов. К тому же все знали, что еще один убитый, Дон Браун, занимался бизнесом в той же отрасли промышленности, что и Сабини. Много ли шансов, что два человека, погибших один за другим в течение одной недели, окажутся крупными менеджерами городской металлургии? Гэнт говорил с Сереной Мизнер, расследовавшей дело Брауна, но никакой связи между ним и Сабини не обнаружено.
В случае с Сабини отсутствие подозреваемых было особенно удручающим. Его убийство все больше смахивало на заурядный грабеж. Сабини зашел в подземный торговый комплекс и выпил в баре коктейль, вероятно, решив отпраздновать благополучное окончание проверки на детекторе. Из бара он ушел один, а несколько часов спустя его нашли мертвым в пяти кварталах от комплекса.
Возможно, бедняга просто оказался не в то время и не в том месте. По крайней мере, внешне все выглядело именно так. Настораживало только то, что, как и в деле Карлоса Валеса, жертва была знакома с Кеном Паркером. У Сабини был телефон и адрес оператора детектора лжи, значит, он мог ему позвонить или даже встретиться. Разумеется, Гэнт ничего не знал наверняка. Но он чувствовал, что ключ ко всем этим загадкам как-то связан с Паркером. Если лейтенант не сможет его найти, оба дела попадут в разряд «нераскрытых» и вскоре будут окончательно забыты.
Ровно в девять Гэнт вошел в аудиовизуальную лабораторию и поздоровался с двумя дежурными офицерами. На это место часто назначали полицейских, перенесших травмы. Сейчас за приборной доской сидели Карлтон и Уитткауэр, и у каждого под боком торчал костыль. Карлтона подстрелили во время облавы на наркодилеров, Уитткауэр поскользнулся на конфетной обертке в помещении казармы. Как ни странно, у Карлтона вид был куда более цветущий.
– Что смотрим, ребята? – спросил Гэнт, заглянув через их спины.
– Так, всякую ерунду, – пробурчал Карлтон. – Я только что поставил шоу Майкла Мосса.
На мониторе действительно появился полицейский Мосс – он проверял уровень алкоголя в крови задержанного водителя. Видеокамера, установленная внутри патрульной машины, фиксировала каждое движение офицера.
– Посмотри, он все время приглаживает волосы, – заметил Карлтон. – А к камере поворачивается только правой стороной лица. Думает, это самый выгодный ракурс.
Гэнт рассмеялся, продолжая следить за Моссом. Один раз в объектив попал его профиль.
– Вот черт! С правой стороны он действительно симпатичней.
Карлтон улыбнулся и пометил в журнале время.
– Надеется попасть на телевидение. В передачу «Копы».
Лейтенант повернулся к Уитткауэру:
– А для меня что-нибудь есть?
– Пока ничего. Слышал такое выражение – мух считать? Так вот, как раз этим я и занимаюсь. В прямом смысле.
Уитткауэр кивнул на стоявший перед ним монитор. На черно-белом дисплее в ускоренном темпе мелькала запись с изображением здания Кена. Оператор покрутил настройку и замедлил скорость, словно заметив что-то необычное. Он нажал кнопку, и на увеличенной картинке появился человек, входивший в дом. Уитткауэр сравнил его с фотографиями Кена и Сабини, висевшими рядом на панели. Убедившись, что сходства нет, продолжал смотреть пленку.
– Сколько вы уж промотали?
– Двенадцать с половиной дней. И я еще ни разу не видел Паркера. Наверное, он пользуется другим входом. Ты уверен, что мы что-нибудь найдем?
– Должны найти. Продолжай смотреть, Уитткауэр.
Слегка прихрамывая, Кен шагал по тротуару Сент-Чарлз-авеню и разглядывал выцветшие номера домов. Это была уютная улочка в ультрамодном районе Виргиния-Хай-лендс, но Кена не интересовала архитектура.
Кто-то пытался его убить.
Что за тип сидел за штурвалом лодки? Был ли это тот же человек, который убрал Бартона Сабини, Дона Брауна и Карлоса Валеса?
Кен огляделся по сторонам. Убийцей мог оказаться любой из прохожих, сновавших по улице. Сейчас следит за ним и ждет только удобного момента, чтобы закончить дело.
Раньше Кен никогда не бывал на этой улице. Здесь жил некий Стен Уорнер, называвший себя «информационным брокером». Кен познакомился с ним год назад, когда фирма «Гринфилд электроникс», где работал Уорнер, заподозрила того в незаконном использовании компьютера в ее нью-йоркской штаб-квартире. Явившись для проверки на детекторе лжи, он предложил Кену свои услуги в обмен на положительный результат. Уорнер подрабатывал на стороне продажей конфиденциальной информации – начиная с кредитной истории и кончая поиском номеров, не указанных в телефонной книге.
Кен завалил Уорнера, и того немедленно уволили с работы. Но Кена заинтересовало «информационное брокерство», и он оставил себе адрес.
Не надо было сюда приходить, думал Кен, приближаясь к двухэтажному дому. Уорнер спустит его с лестницы раньше, чем он успеет открыть рот. Ну и ладно. Одним синяком меньше, одним больше, какая разница?
Кен нажал звонок. Через несколько секунд дверь распахнул молодой человек с голым торсом и всклокоченными волосами. Он подозрительно уставился на Кена.
– Стен Уорнер? – спросил Кен.
– Да.
– Меня зовут Кен Паркер, я оператор полиграфа. В прошлом году вы не прошли у меня проверку на детекторе лжи.
Уорнер присмотрелся к нему внимательнее и расплылся в широкой улыбке.
– Будь я проклят! Заходите! – сказал он с сильным южным акцентом.
Настежь открыл дверь и ушел в дом. Кен замер на пороге. Он никак не ожидал такого теплого приема. Уорнер крикнул из другой комнаты:
– Не бойтесь. У меня только одна собака, и та не кусается.
Кен прошел в гостиную, заваленную газетами, журналами и рулонами бумаги. В комнате было сумрачно, хотя сквозь опущенные шторы пробивалось солнце. Уорнер смахнул с дивана мусор, освобождая место для Кена.
– Зачем пожаловали? – поинтересовался он, плюхнувшись на стул.
Кен все еще не мог прийти в себя от радушия Уорнера.
– Вы меня помните?
– Еще бы. Завалили меня на детекторе. Из-за вас я потерял работу.
– И вы не сердитесь?..
– Нисколько. Все было честно, меня поймали за руку. Сам виноват. Хорошо, хоть в тюрьму не посадили. – Уорнер с любопытством взглянул на Кена. – А вы что, извиняться ко мне пришли?
– Нет, я…
– Вам не из-за чего волноваться. Потеря работы – самое лучшее, что могло со мной случиться. Сам бы я никогда не решился ее бросить. А теперь у меня свое дело, сам себе хозяин. Мне нравится. Впрочем, что я говорю? Вы и так все знаете. Здорово, правда?
– Да. Здорово. Собственно, за этим я к вам и пришел. Вы по-прежнему занимаетесь информационным бизнесом?
– Разумеется!
Кен инстинктивно не доверял таким бодрым и энергичным людям. Обычно они или сидели на наркотиках, или прятали глубокую тревогу, которая рано или поздно приводила к психическому срыву и заканчивалась бешеной стрельбой из автомата.
– Мне нужны сведения об одном человеке. Все, что вы сможете найти.
– У вас есть номер его водительских прав или карточки социального страхования?
– Нет. Мне очень жаль.
– Ничего страшного. Просто придется заплатить побольше.
– О какой сумме идет речь?
Уорнер показал Кену тарифную карточку с полным списком услуг. Кен с улыбкой прочитал несколько пунктов: «Телефонные номера, не указанные в справочнике, – $50.00», «Домашние адреса, не указанные в справочнике, – $40.00», «Полное полицейское досье – $275.00», «Медицинская книжка – $225.00».
– Как вы устанавливаете цены?
– Все зависит от того, насколько трудно добыть информацию, велик ли риск и сколько придется платить самому. У меня есть свои источники, и они обходятся недешево. На самом деле у меня самые низкие цены в городе. Если узнаете, что кто-то берет меньше, я сделаю вам скидку.
После некоторых колебаний Кен остановился на пакете «общих сведений», который, по словам Уорнера, становился все более популярен среди богатых немолодых дам, желавших проверить прошлое своих юных женихов. Уорнер показал ему несколько готовых образцов, напомнивших Кену его собственное досье, которое он видел в доме Миф.
– Прекрасно, – сказал Уорнер. – Осталось только назвать имя.
– Имен будет два. Первое – Бартон Чарлз Сабини.
Уорнер сделал пометку на бумаге.
– Отлично. И второе?
Кен помолчал, прежде чем ответить.
– Дэниелс, – сказал он наконец. – Ее зовут Миф Дэниелс.
– Что это? – спросила Марго, разглядывая сине-фиолетовую металлическую пластинку, которую Кен нашел в офисе Дона Брауна.
– Я у тебя хотел спросить.
Кен прислонился к перилам террасы возле бара «Элвудс». Билл и несколько его друзей сидели внутри и смотрели игру «Брэйвз».
– Зачем?
– Мне нужна эта информация. Твоя компания каждый день проводит кучу тестов. Если ты сделаешь лишний анализ, никто ничего не заметит, правда?
– Зато я замечу, – возразила она. – Прежде чем нести эту штуку в лабораторию, я должна знать, что происходит.
Кен отвернулся. Разумеется, должна. Но как объяснить, что лучше побыть в неведении ради ее же пользы? Если он по уши вляпался в дерьмо, это еще не значит, что надо тащить за собой Марго.
Можно, конечно, что-нибудь соврать.
Нет. Только не ей. Она этого не заслужила.
– Я не могу рассказать тебе обо всем сейчас, Марго. Если ты согласишься, то здорово мне поможешь, а нет – обойдусь. У меня есть причины, по которым мне лучше помалкивать, но как только появится такая возможность, я отвечу на все твои вопросы. А пока прошу просто мне поверить.
Марго молчала, слушая, как в баре орут фанаты «Брэйвз». Она сжала металлический предмет в ладони.
– Поможешь? – спросил Кен.
Марго кивнула:
– Завтра же утром отошлю это в лабораторию. Я даю им много заказов. Думаю, они не откажутся сделать один тест бесплатно.
– Спасибо, Марго.
– Не за что. Если захочешь поговорить, вспомни, что я рядом. Иногда мне кажется, что ты об этом забываешь.
– Я всегда помню.
Кен вернулся домой и услышал звонивший телефон. Он снял трубку.
– Алло?
– Пора, – сказал Майклсон.
– Вы очень самонадеянны, если думаете, что люди должны узнавать ваш голос после второй встречи.
– Полагаюсь на ваше чутье. Вы профессиональный оператор и все такое.
– Ладно. Пора что?
– Оказать мне услугу. Какие у вас планы на завтрашнее утро?
Глава 12
– Вы узнали, чья это лодка?
– Да, вчера вечером ее похитили из дока. Владелец даже не знал, что она пропала. Ребята ищут отпечатки пальцев.
– Кто бы это ни был, он пытался меня убить.
– А вы знаете людей, которые хотят вашей смерти?
Кен инстинктивно покачал головой:
– Нет.
– Скорее всего какие-нибудь ребятишки угнали лодку и решили повеселиться. Такое часто здесь случается. Вам просто не повезло.
Повеселиться? Как бы не так.
Доктор наложил на рану двадцать швов и сказал, что серьезных повреждений нет. Он предложил использовать костыль, но, увидев, как пациент несколько раз проковылял по кабинету, отказался от этой мысли.
Кен оплатил медицинские услуги кредитной картой, но не стал проверять остаток счета, решив отложить это до утра. Сейчас ему было не до финансовых проблем.
Он вернулся в свою машину и поехал домой, по дороге задавая себе один и тот же вопрос: «Замешана ли в этом Миф Дэниелс?»
Возможно, Майклсон был прав.
Кен с тревогой посмотрел в зеркальце заднего обзора. Все чисто. Пока.
Он не мог рассказать полиции всего, что знал. Теперь все проблемы придется решать самому.
И что там на очереди?
Гэнта всегда раздражало, что полиция в сериалах обладает просто неисчерпаемым количеством ресурсов. Там, в кино, никогда не бывает проблем с деньгами и людьми, а времени на раскрытие преступления дают столько, сколько нужно следователю.
Вранье.
Возможно, в маленьких городках все выглядело по-другому, но в крупных центрах полиции часто приходилось экономить на расходах. Если через несколько дней в деле об убийстве не появлялось подозреваемых, детектив должен быть представить очень веские аргументы, чтобы продолжить расследование. За это время накапливалось много других преступлений, и все силы бросались на новые задачи.
Гэнт чувствовал, что следствие по делу Карлоса Валеса зашло в тупик. Вскрытие не дало никакой полезной информации, а на единственного подозреваемого, Кена Паркера, не было улик. То, что Валес был латиноамериканцем с криминальным прошлым, мало помогало делу. А тот факт, что его убили в бедном районе, осложнял расследование еще больше. Гэнт со вздохом признавал, что если бы жертвой стал какой-нибудь белый доктор из фешенебельного квартала, срок расследования могли бы продлевать до бесконечности. По крайней мере, до тех пор, пока местная пресса не потеряет интерес к происшествию. А о безработном дворнике забудут на следующий же день после убийства.
Бартон Сабини – другое дело. Обвинение в растрате сделало его заметной фигурой, на которой сосредоточилось внимание местных деловых кругов. К тому же все знали, что еще один убитый, Дон Браун, занимался бизнесом в той же отрасли промышленности, что и Сабини. Много ли шансов, что два человека, погибших один за другим в течение одной недели, окажутся крупными менеджерами городской металлургии? Гэнт говорил с Сереной Мизнер, расследовавшей дело Брауна, но никакой связи между ним и Сабини не обнаружено.
В случае с Сабини отсутствие подозреваемых было особенно удручающим. Его убийство все больше смахивало на заурядный грабеж. Сабини зашел в подземный торговый комплекс и выпил в баре коктейль, вероятно, решив отпраздновать благополучное окончание проверки на детекторе. Из бара он ушел один, а несколько часов спустя его нашли мертвым в пяти кварталах от комплекса.
Возможно, бедняга просто оказался не в то время и не в том месте. По крайней мере, внешне все выглядело именно так. Настораживало только то, что, как и в деле Карлоса Валеса, жертва была знакома с Кеном Паркером. У Сабини был телефон и адрес оператора детектора лжи, значит, он мог ему позвонить или даже встретиться. Разумеется, Гэнт ничего не знал наверняка. Но он чувствовал, что ключ ко всем этим загадкам как-то связан с Паркером. Если лейтенант не сможет его найти, оба дела попадут в разряд «нераскрытых» и вскоре будут окончательно забыты.
Ровно в девять Гэнт вошел в аудиовизуальную лабораторию и поздоровался с двумя дежурными офицерами. На это место часто назначали полицейских, перенесших травмы. Сейчас за приборной доской сидели Карлтон и Уитткауэр, и у каждого под боком торчал костыль. Карлтона подстрелили во время облавы на наркодилеров, Уитткауэр поскользнулся на конфетной обертке в помещении казармы. Как ни странно, у Карлтона вид был куда более цветущий.
– Что смотрим, ребята? – спросил Гэнт, заглянув через их спины.
– Так, всякую ерунду, – пробурчал Карлтон. – Я только что поставил шоу Майкла Мосса.
На мониторе действительно появился полицейский Мосс – он проверял уровень алкоголя в крови задержанного водителя. Видеокамера, установленная внутри патрульной машины, фиксировала каждое движение офицера.
– Посмотри, он все время приглаживает волосы, – заметил Карлтон. – А к камере поворачивается только правой стороной лица. Думает, это самый выгодный ракурс.
Гэнт рассмеялся, продолжая следить за Моссом. Один раз в объектив попал его профиль.
– Вот черт! С правой стороны он действительно симпатичней.
Карлтон улыбнулся и пометил в журнале время.
– Надеется попасть на телевидение. В передачу «Копы».
Лейтенант повернулся к Уитткауэру:
– А для меня что-нибудь есть?
– Пока ничего. Слышал такое выражение – мух считать? Так вот, как раз этим я и занимаюсь. В прямом смысле.
Уитткауэр кивнул на стоявший перед ним монитор. На черно-белом дисплее в ускоренном темпе мелькала запись с изображением здания Кена. Оператор покрутил настройку и замедлил скорость, словно заметив что-то необычное. Он нажал кнопку, и на увеличенной картинке появился человек, входивший в дом. Уитткауэр сравнил его с фотографиями Кена и Сабини, висевшими рядом на панели. Убедившись, что сходства нет, продолжал смотреть пленку.
– Сколько вы уж промотали?
– Двенадцать с половиной дней. И я еще ни разу не видел Паркера. Наверное, он пользуется другим входом. Ты уверен, что мы что-нибудь найдем?
– Должны найти. Продолжай смотреть, Уитткауэр.
Слегка прихрамывая, Кен шагал по тротуару Сент-Чарлз-авеню и разглядывал выцветшие номера домов. Это была уютная улочка в ультрамодном районе Виргиния-Хай-лендс, но Кена не интересовала архитектура.
Кто-то пытался его убить.
Что за тип сидел за штурвалом лодки? Был ли это тот же человек, который убрал Бартона Сабини, Дона Брауна и Карлоса Валеса?
Кен огляделся по сторонам. Убийцей мог оказаться любой из прохожих, сновавших по улице. Сейчас следит за ним и ждет только удобного момента, чтобы закончить дело.
Раньше Кен никогда не бывал на этой улице. Здесь жил некий Стен Уорнер, называвший себя «информационным брокером». Кен познакомился с ним год назад, когда фирма «Гринфилд электроникс», где работал Уорнер, заподозрила того в незаконном использовании компьютера в ее нью-йоркской штаб-квартире. Явившись для проверки на детекторе лжи, он предложил Кену свои услуги в обмен на положительный результат. Уорнер подрабатывал на стороне продажей конфиденциальной информации – начиная с кредитной истории и кончая поиском номеров, не указанных в телефонной книге.
Кен завалил Уорнера, и того немедленно уволили с работы. Но Кена заинтересовало «информационное брокерство», и он оставил себе адрес.
Не надо было сюда приходить, думал Кен, приближаясь к двухэтажному дому. Уорнер спустит его с лестницы раньше, чем он успеет открыть рот. Ну и ладно. Одним синяком меньше, одним больше, какая разница?
Кен нажал звонок. Через несколько секунд дверь распахнул молодой человек с голым торсом и всклокоченными волосами. Он подозрительно уставился на Кена.
– Стен Уорнер? – спросил Кен.
– Да.
– Меня зовут Кен Паркер, я оператор полиграфа. В прошлом году вы не прошли у меня проверку на детекторе лжи.
Уорнер присмотрелся к нему внимательнее и расплылся в широкой улыбке.
– Будь я проклят! Заходите! – сказал он с сильным южным акцентом.
Настежь открыл дверь и ушел в дом. Кен замер на пороге. Он никак не ожидал такого теплого приема. Уорнер крикнул из другой комнаты:
– Не бойтесь. У меня только одна собака, и та не кусается.
Кен прошел в гостиную, заваленную газетами, журналами и рулонами бумаги. В комнате было сумрачно, хотя сквозь опущенные шторы пробивалось солнце. Уорнер смахнул с дивана мусор, освобождая место для Кена.
– Зачем пожаловали? – поинтересовался он, плюхнувшись на стул.
Кен все еще не мог прийти в себя от радушия Уорнера.
– Вы меня помните?
– Еще бы. Завалили меня на детекторе. Из-за вас я потерял работу.
– И вы не сердитесь?..
– Нисколько. Все было честно, меня поймали за руку. Сам виноват. Хорошо, хоть в тюрьму не посадили. – Уорнер с любопытством взглянул на Кена. – А вы что, извиняться ко мне пришли?
– Нет, я…
– Вам не из-за чего волноваться. Потеря работы – самое лучшее, что могло со мной случиться. Сам бы я никогда не решился ее бросить. А теперь у меня свое дело, сам себе хозяин. Мне нравится. Впрочем, что я говорю? Вы и так все знаете. Здорово, правда?
– Да. Здорово. Собственно, за этим я к вам и пришел. Вы по-прежнему занимаетесь информационным бизнесом?
– Разумеется!
Кен инстинктивно не доверял таким бодрым и энергичным людям. Обычно они или сидели на наркотиках, или прятали глубокую тревогу, которая рано или поздно приводила к психическому срыву и заканчивалась бешеной стрельбой из автомата.
– Мне нужны сведения об одном человеке. Все, что вы сможете найти.
– У вас есть номер его водительских прав или карточки социального страхования?
– Нет. Мне очень жаль.
– Ничего страшного. Просто придется заплатить побольше.
– О какой сумме идет речь?
Уорнер показал Кену тарифную карточку с полным списком услуг. Кен с улыбкой прочитал несколько пунктов: «Телефонные номера, не указанные в справочнике, – $50.00», «Домашние адреса, не указанные в справочнике, – $40.00», «Полное полицейское досье – $275.00», «Медицинская книжка – $225.00».
– Как вы устанавливаете цены?
– Все зависит от того, насколько трудно добыть информацию, велик ли риск и сколько придется платить самому. У меня есть свои источники, и они обходятся недешево. На самом деле у меня самые низкие цены в городе. Если узнаете, что кто-то берет меньше, я сделаю вам скидку.
После некоторых колебаний Кен остановился на пакете «общих сведений», который, по словам Уорнера, становился все более популярен среди богатых немолодых дам, желавших проверить прошлое своих юных женихов. Уорнер показал ему несколько готовых образцов, напомнивших Кену его собственное досье, которое он видел в доме Миф.
– Прекрасно, – сказал Уорнер. – Осталось только назвать имя.
– Имен будет два. Первое – Бартон Чарлз Сабини.
Уорнер сделал пометку на бумаге.
– Отлично. И второе?
Кен помолчал, прежде чем ответить.
– Дэниелс, – сказал он наконец. – Ее зовут Миф Дэниелс.
– Что это? – спросила Марго, разглядывая сине-фиолетовую металлическую пластинку, которую Кен нашел в офисе Дона Брауна.
– Я у тебя хотел спросить.
Кен прислонился к перилам террасы возле бара «Элвудс». Билл и несколько его друзей сидели внутри и смотрели игру «Брэйвз».
– Зачем?
– Мне нужна эта информация. Твоя компания каждый день проводит кучу тестов. Если ты сделаешь лишний анализ, никто ничего не заметит, правда?
– Зато я замечу, – возразила она. – Прежде чем нести эту штуку в лабораторию, я должна знать, что происходит.
Кен отвернулся. Разумеется, должна. Но как объяснить, что лучше побыть в неведении ради ее же пользы? Если он по уши вляпался в дерьмо, это еще не значит, что надо тащить за собой Марго.
Можно, конечно, что-нибудь соврать.
Нет. Только не ей. Она этого не заслужила.
– Я не могу рассказать тебе обо всем сейчас, Марго. Если ты согласишься, то здорово мне поможешь, а нет – обойдусь. У меня есть причины, по которым мне лучше помалкивать, но как только появится такая возможность, я отвечу на все твои вопросы. А пока прошу просто мне поверить.
Марго молчала, слушая, как в баре орут фанаты «Брэйвз». Она сжала металлический предмет в ладони.
– Поможешь? – спросил Кен.
Марго кивнула:
– Завтра же утром отошлю это в лабораторию. Я даю им много заказов. Думаю, они не откажутся сделать один тест бесплатно.
– Спасибо, Марго.
– Не за что. Если захочешь поговорить, вспомни, что я рядом. Иногда мне кажется, что ты об этом забываешь.
– Я всегда помню.
Кен вернулся домой и услышал звонивший телефон. Он снял трубку.
– Алло?
– Пора, – сказал Майклсон.
– Вы очень самонадеянны, если думаете, что люди должны узнавать ваш голос после второй встречи.
– Полагаюсь на ваше чутье. Вы профессиональный оператор и все такое.
– Ладно. Пора что?
– Оказать мне услугу. Какие у вас планы на завтрашнее утро?
Глава 12
Кен еще никогда не работал с таким нервным клиентом.
Лэнсинг буквально трясся, когда Майклсон привел его в кабинет Кена. Он без конца облизывал губы и затравленно оглядывался по сторонам. Обычно Кен старался нагнать на испытуемого страху, но сотрудник «Виккерс» и так был напуган до крайности.
В этом и заключалась «услуга». Встряхни этого парня, сказал Майклсон, надави и посмотри, что он скажет. Ты ведь знаешь, как это делается, верно?
Еще бы он не знал. Это была часть его работы. Кену не хотелось заниматься такими вещами, но он понимал, что Майклсон при желании может доставить ему большие неприятности. Не хватало только частного детектива, который во всю глотку будет орать о его проблемах.
Кен протянул руку Лэнсингу:
– Не бойтесь, это не больно.
Лэнсинг выдавил из себя слабую улыбку:
– Тогда, может быть, займете мое место?
– Я бы так и сделал, если бы это зависело от меня. Присаживайтесь.
Лэнсинг сел рядом с полиграфом, глядя на прибор с таким видом, словно перед ним бомба, готовая взорваться в любой момент. Он сопел, как паровоз.
– Вам грозит гипервентиляция, – заметил Кен. – снимать показания с человека, который потерял сознание.
Лэнсинг улыбнулся, но дыхание не изменилось. Кен повернулся к Майклсону и указал на дверь:
– Подождите снаружи. Вернетесь, когда закончим.
– Как хотите, – пожал плечами детектив.
Он вышел из офиса и плотно закрыл за собой дверь.
Кен взглянул на Лэнсинга и увидел, что тот почувствовал себя немного лучше. Наверное, его угнетало присутствие Майклсона.
– Отлично, – сказал Кен. – Давайте поговорим о том, почему вы здесь.
– Потому что мне не доверяет начальство.
– Не обязательно. В бизнесе часто используют проверку сотрудников на полиграфе. Многие инвесторы, компании-учредители и советы директоров прибегают к этой процедуре. Просто для того, чтобы использовать все возможности.
– Пожалуй, – неуверенно согласился Лэнсинг.
– Но вас прислали сюда по какой-то конкретной причине. Вы можете мне сказать, почему компания вам не доверяет?
– В «Виккерс индастриз» ведется следствие по поводу нарушений корпоративного устава. Ко мне несколько раз обращались следователи, но я ничего им не сказал. Только они все равно приходят ко мне.
– И это все?
– Все.
Кен с сомнением взглянул на Лэнсинга. Тот отвел глаза, потом заморгал.
Ладно, пусть еще понервничает…
– Хорошо, – сказал Кен, взяв со стола планшет. – Посмотрим, что у нас есть.
Он прошелся по списку вопросов с Лэнсингом, который попытался немедленно на них ответить. Кен объяснил, что ответы понадобятся только во время теста. Закрепляя ленты на груди Лэнсинга, он почувствовал радиомикрофон, о котором ему говорил Майклсон.
– Что там у вас? – спросил Кен.
– Радиомикрофон.
– Вы что, записываете нашу встречу?
– Нет. «Виккерс» попросила меня надеть его после того, как началось расследование.
– Вы так и носите его целыми днями?
– И ночами тоже. Я ведь не знаю, когда ко мне придут следователи.
Кен улыбнулся:
– А как насчет того времени, когда вы с девушкой?
– Сейчас у меня нет девушки. В любом случае, я не стал бы приглашать в нашу компанию следователя.
– Понимаю. Микрофон придется снять. Полиграф – очень чувствительный инструмент. Радиоволны могу исказить результаты.
– Ладно. Только объясните это Майклсону, когда он спросит, почему я снял жучок.
– Договорились.
Кен прекрасно знал, что Майклсон за дверью слышит каждое их слово. Второй микрофон был прикреплен к крышке стола, и Кен не сомневался, что радиоволны никак не повлияют на показания прибора.
Он показал Лэнсингу обычный фокус с картами, поразив его «точностью» своего устройства. Настало время приступить к проверке.
– Скажите, вы являетесь сотрудником «Виккерс индастриз»?
– Да.
– Вы согласны абсолютно правдиво отвечать на все вопросы, касающиеся вашего обвинения?
– Да.
– Вы понимаете, что я буду спрашивать вас только о том, что касается вашего дела?
– Да.
– Вы что-нибудь украли у своего работодателя?
– Нет.
– Вы когда-нибудь разглашали конфиденциальную информацию, касающуюся вашей фирмы, в разговоре с тем или иным представителем закона?
– Нет.
Показатели Лэнсинга были достаточно стабильны, но Кен нахмурился, делая фломастером пометки на графике. Начались критически важные вопросы.
– Вы когда-нибудь лгали, чтобы избежать неприятностей на работе?
– Нет.
– Вы обсуждали конфиденциальные подробности вашего слияния с «Лайсием металз» с тем или иным представителем закона?
– Нет.
После вопроса о слиянии давление Лэнсинга поднялось выше среднего.
– Ваше имя Мэтт Лэнсинг?
– Да.
– Вы когда-нибудь нарушали законы при подготовке налоговых документов в интересах компании или в своих личных?
– Нет.
– Вы принимали предложение того или иного представителя закона о предоставлении вам юридической неприкосновенности в обмен на конфиденциальную информацию о вашей фирме?
– Нет.
Лэнсинг заметно успокоился. Его реакция на последний вопрос была слабее, чем на предыдущие, гораздо менее важные вопросы.
– Давайте еще раз, – сказал Кен.
Они снова прошли весь тест, и снова давление Лэнсинга подскочило при одном упоминании о слиянии компаний. Чем слияние так пугало этого парня?
Кен оторвал ленту с графиком и перенес ее на стол. Он стал внимательно изучать рисунок, делая на нем бессмысленные пометки. Потом снова повернулся к испытуемому.
– Поговорим о людях, которые к вам приходили. Я уверен, что они задавали вам много вопросов, и вполне естественно, что вы отвечали на некоторые – хотя бы для того, чтобы вас оставили в покое. Я прав?
Лэнсинг пожал плечами.
– Я знаю, что вы сказали им больше, чем следовало, и на вашем месте сам поступил бы точно так же. Эти парни хоть на кого нагонят страху.
– Я сказал вам правду, – нахмурился Лэнсинг.
– Когда просишь десять человек сказать правду, получаешь десять разных ответов. Все зависит от точки зрения. Я уверен, что вы не хотели говорить с этими парнями. То, что вы им сообщили, было вызвано оказанным на вас давлением. Вероятно, вас пытались запугать, иначе вы бы ничего им не сказали. Ваша компания тоже это понимает. Поэтому вполне естественно, что, с одной стороны, вы считаете себя абсолютно невиновным, а с другой – испытываете беспокойство. Все это видно на графике. Если вы откажетесь со мной говорить, результаты теста представят вас в гораздо худшем виде, чем вы того заслуживаете.
– Возможно, ваш детектор барахлит.
– С прибором все в порядке. Помните, как я угадал карту? – Кен улыбнулся. – Для полиграфа вы как открытая книга. И это не так уж плохо. Данные говорят о том, что в глубине души вы честный человек.
– Что не мешает вам называть меня лжецом, – возразил Лэнсинг.
– Вам не совсем подходит это определение. Я думаю, вы просто оказались между молотом и наковальней. И сами не знаете, как выбраться.
Лэнсинг опустил глаза и смотрел в пол.
Не сдавайся, подумал Кен. Стой на своем. Неужели ты поверишь в это дерьмо?
– Вы уверены, что больше ничего не хотите мне сказать? – спросил Кен. – Вам же будет лучше, если вы объясните ваши показатели.
Лэнсинг потер пальцами виски.
– Все это похоже на какой-то кошмар.
– Еще не поздно все исправить. Учтите, график против вас.
Держись, Лэнсинг, не клюй на эту наживку. На графике ни черта не видно.
– У вас найдется что-нибудь выпить?
– Нет.
Лэнсинг сжал руки так, что у него побелели костяшки пальцев.
– Я все время твержу себе, что это только работа. Ни больше, ни меньше.
– Скажите мне правду.
– Похоже, я сойду с ума.
– Поймите, я не могу игнорировать результаты теста. Вы сотрудничали с федералами? В этом дело?
– Нет!
– Однако именно так подумает ваше начальство, когда я представлю им отчет.
– Это неправда.
– Тогда скажите мне, что правда.
Лэнсинг откашлялся.
– Дело не так плохо.
– Я вас слушаю. Ради вашего же блага.
Губы Лэнсинга зашевелились.
– Говорите!
Лэнсинг вздохнул.
– ФБР предложило мне собрать информацию на «Виккерс». У них есть список сотрудников компании, с которыми я должен был поговорить.
– Зачем?
– Чтобы получить у них сведения. ФБР интересуют внутренние дела компании.
– Почему?
Лэнсинг не ответил на этот вопрос.
– Я ни с кем не говорил. Мне плевать, что хотят федералы, я не стану для них шпионить.
– Вы сообщили об этом боссу?
– Нет.
– Почему?
– Не знаю. Возможно, из-за этого у меня были такие показатели?
– Только отчасти. Вот что я скажу вам, Лэнсинг. Вы по-прежнему что-то скрываете. Вы сами это знаете, я знаю, и моя машина знает. А когда я составлю отчет, узнает и ваше начальство.
Кен посмотрел на датчик пульса. Сердце у Лэнсинга колотилось, как сумасшедшее.
– Ну, смелее, – настаивал Кен. – Расскажите мне все.
– ФБР угрожало мне тюрьмой. Они сказали, что разрушат мою карьеру и что вся моя жизнь не будет стоить ломаного гроша.
– Это связано с Бартоном Сабини?
– В определенном смысле – да. Сабини ненавидел свою компанию. Именно поэтому он сделал то, что сделал.
– А почему он ее ненавидел?
– Потому что он порядочный человек.
– Мы все время ходим вокруг да около. Скажите напрямик. В чем проблема «Виккерс»?
Лэнсинг смерил взглядом Кена.
– Наш разговор выходит за рамки теста. Не думаю, что должен обсуждать с вами подобные вопросы.
– Ваше начальство наняло меня, чтобы узнать правду. Оно мне доверяет. Поэтому давайте говорить начистоту.
Дверь распахнулась настежь, и в комнату влетел Майклсон. В руках он держал радиоприемник, на шее болтались наушники.
– Проверка закончена, – заявил он.
– Ничего подобного, – возразил Кен.
Майклсон сорвал с руки Лэнсинга манжету для измерения давления.
– Мы уходим.
– Я еще не закончил, – сказал Кен.
– Нет, закончили. Я узнал все, что хотел.
– Вы подслушивали? – спросил Лэнсинг.
– Конечно. Федералы встречались с другими сотрудниками «Виккерс»?
– Нет.
– Я хочу знать их имена. Всех, с кем хотело связаться ФБР, понятно?
Лэнсинг затравленно посмотрел на Кена.
– Да.
– Дайте мне с ним поговорить, – сказал Кен.
– Дальше я сам разберусь, – отрезал Майклсон.
Кен повернулся к Лэнсингу:
– Расскажите мне о слиянии.
– Ни слова! – рявкнул детектив.
– Одно упоминание об этом пугает вас до смерти, верно, Лэнсинг?
Майклсон возился с ремнями и датчиком потливости, стараясь освободить Лэнсинга.
– Идем. – Детектив буквально поставил того на ноги.
– Говорите! – крикнул Кен.
Но Майклсон уже вывел Лэнсинга из кабинета и потащил по пустому коридору.
Кен подошел к двери. Проклятие. Лэнсинг почти проговорился. С чего это Майклсон так бросился его выпроваживать? Если детективу была нужна информация, почему он не дал закончить?
Существовала только одна причина, которая заставила Лэнсинга потерять хладнокровие, а Майклсона – вытащить его из комнаты.
Слияние компаний. Все сходилось на этой сделке.
– Мне нужно больше времени, Кенни. Не так-то просто собрать информацию. Наберитесь терпения.
Стен Уорнер рылся в ворохе бумаг.
– С терпением у меня всегда были проблемы.
Кен стоял рядом с Уорнером. Он знал, что явился слишком рано, но беседа с Мэттом Лэнсингом возбудила его любопытство. После внезапного отъезда Майклсона Кен решил направиться к Уорнеру и узнать, не добыл ли тот каких-нибудь ценных сведений.
Уорнер протянул Кену две большие ксерокопии:
– Пока это все, что есть. Досье из отдела транспортных средств.
– Зачем они мне?
– Здесь полно всякой информации. Дата, место рождения, номер социальной карточки и все такое. Отсюда можно плясать и дальше. Если вы подождете день-полтора, у меня есть приятель, которому ничего не стоит достать досье.
– Вам повезло.
– И вам тоже. Потому что он сказал мне кое-что такое, чего вы никогда не найдете в базе ОТС.
– И что же это?
– Есть еще один человек, который в последнее время проявлял интерес к Миф Дэниелс.
Лэнсинг буквально трясся, когда Майклсон привел его в кабинет Кена. Он без конца облизывал губы и затравленно оглядывался по сторонам. Обычно Кен старался нагнать на испытуемого страху, но сотрудник «Виккерс» и так был напуган до крайности.
В этом и заключалась «услуга». Встряхни этого парня, сказал Майклсон, надави и посмотри, что он скажет. Ты ведь знаешь, как это делается, верно?
Еще бы он не знал. Это была часть его работы. Кену не хотелось заниматься такими вещами, но он понимал, что Майклсон при желании может доставить ему большие неприятности. Не хватало только частного детектива, который во всю глотку будет орать о его проблемах.
Кен протянул руку Лэнсингу:
– Не бойтесь, это не больно.
Лэнсинг выдавил из себя слабую улыбку:
– Тогда, может быть, займете мое место?
– Я бы так и сделал, если бы это зависело от меня. Присаживайтесь.
Лэнсинг сел рядом с полиграфом, глядя на прибор с таким видом, словно перед ним бомба, готовая взорваться в любой момент. Он сопел, как паровоз.
– Вам грозит гипервентиляция, – заметил Кен. – снимать показания с человека, который потерял сознание.
Лэнсинг улыбнулся, но дыхание не изменилось. Кен повернулся к Майклсону и указал на дверь:
– Подождите снаружи. Вернетесь, когда закончим.
– Как хотите, – пожал плечами детектив.
Он вышел из офиса и плотно закрыл за собой дверь.
Кен взглянул на Лэнсинга и увидел, что тот почувствовал себя немного лучше. Наверное, его угнетало присутствие Майклсона.
– Отлично, – сказал Кен. – Давайте поговорим о том, почему вы здесь.
– Потому что мне не доверяет начальство.
– Не обязательно. В бизнесе часто используют проверку сотрудников на полиграфе. Многие инвесторы, компании-учредители и советы директоров прибегают к этой процедуре. Просто для того, чтобы использовать все возможности.
– Пожалуй, – неуверенно согласился Лэнсинг.
– Но вас прислали сюда по какой-то конкретной причине. Вы можете мне сказать, почему компания вам не доверяет?
– В «Виккерс индастриз» ведется следствие по поводу нарушений корпоративного устава. Ко мне несколько раз обращались следователи, но я ничего им не сказал. Только они все равно приходят ко мне.
– И это все?
– Все.
Кен с сомнением взглянул на Лэнсинга. Тот отвел глаза, потом заморгал.
Ладно, пусть еще понервничает…
– Хорошо, – сказал Кен, взяв со стола планшет. – Посмотрим, что у нас есть.
Он прошелся по списку вопросов с Лэнсингом, который попытался немедленно на них ответить. Кен объяснил, что ответы понадобятся только во время теста. Закрепляя ленты на груди Лэнсинга, он почувствовал радиомикрофон, о котором ему говорил Майклсон.
– Что там у вас? – спросил Кен.
– Радиомикрофон.
– Вы что, записываете нашу встречу?
– Нет. «Виккерс» попросила меня надеть его после того, как началось расследование.
– Вы так и носите его целыми днями?
– И ночами тоже. Я ведь не знаю, когда ко мне придут следователи.
Кен улыбнулся:
– А как насчет того времени, когда вы с девушкой?
– Сейчас у меня нет девушки. В любом случае, я не стал бы приглашать в нашу компанию следователя.
– Понимаю. Микрофон придется снять. Полиграф – очень чувствительный инструмент. Радиоволны могу исказить результаты.
– Ладно. Только объясните это Майклсону, когда он спросит, почему я снял жучок.
– Договорились.
Кен прекрасно знал, что Майклсон за дверью слышит каждое их слово. Второй микрофон был прикреплен к крышке стола, и Кен не сомневался, что радиоволны никак не повлияют на показания прибора.
Он показал Лэнсингу обычный фокус с картами, поразив его «точностью» своего устройства. Настало время приступить к проверке.
– Скажите, вы являетесь сотрудником «Виккерс индастриз»?
– Да.
– Вы согласны абсолютно правдиво отвечать на все вопросы, касающиеся вашего обвинения?
– Да.
– Вы понимаете, что я буду спрашивать вас только о том, что касается вашего дела?
– Да.
– Вы что-нибудь украли у своего работодателя?
– Нет.
– Вы когда-нибудь разглашали конфиденциальную информацию, касающуюся вашей фирмы, в разговоре с тем или иным представителем закона?
– Нет.
Показатели Лэнсинга были достаточно стабильны, но Кен нахмурился, делая фломастером пометки на графике. Начались критически важные вопросы.
– Вы когда-нибудь лгали, чтобы избежать неприятностей на работе?
– Нет.
– Вы обсуждали конфиденциальные подробности вашего слияния с «Лайсием металз» с тем или иным представителем закона?
– Нет.
После вопроса о слиянии давление Лэнсинга поднялось выше среднего.
– Ваше имя Мэтт Лэнсинг?
– Да.
– Вы когда-нибудь нарушали законы при подготовке налоговых документов в интересах компании или в своих личных?
– Нет.
– Вы принимали предложение того или иного представителя закона о предоставлении вам юридической неприкосновенности в обмен на конфиденциальную информацию о вашей фирме?
– Нет.
Лэнсинг заметно успокоился. Его реакция на последний вопрос была слабее, чем на предыдущие, гораздо менее важные вопросы.
– Давайте еще раз, – сказал Кен.
Они снова прошли весь тест, и снова давление Лэнсинга подскочило при одном упоминании о слиянии компаний. Чем слияние так пугало этого парня?
Кен оторвал ленту с графиком и перенес ее на стол. Он стал внимательно изучать рисунок, делая на нем бессмысленные пометки. Потом снова повернулся к испытуемому.
– Поговорим о людях, которые к вам приходили. Я уверен, что они задавали вам много вопросов, и вполне естественно, что вы отвечали на некоторые – хотя бы для того, чтобы вас оставили в покое. Я прав?
Лэнсинг пожал плечами.
– Я знаю, что вы сказали им больше, чем следовало, и на вашем месте сам поступил бы точно так же. Эти парни хоть на кого нагонят страху.
– Я сказал вам правду, – нахмурился Лэнсинг.
– Когда просишь десять человек сказать правду, получаешь десять разных ответов. Все зависит от точки зрения. Я уверен, что вы не хотели говорить с этими парнями. То, что вы им сообщили, было вызвано оказанным на вас давлением. Вероятно, вас пытались запугать, иначе вы бы ничего им не сказали. Ваша компания тоже это понимает. Поэтому вполне естественно, что, с одной стороны, вы считаете себя абсолютно невиновным, а с другой – испытываете беспокойство. Все это видно на графике. Если вы откажетесь со мной говорить, результаты теста представят вас в гораздо худшем виде, чем вы того заслуживаете.
– Возможно, ваш детектор барахлит.
– С прибором все в порядке. Помните, как я угадал карту? – Кен улыбнулся. – Для полиграфа вы как открытая книга. И это не так уж плохо. Данные говорят о том, что в глубине души вы честный человек.
– Что не мешает вам называть меня лжецом, – возразил Лэнсинг.
– Вам не совсем подходит это определение. Я думаю, вы просто оказались между молотом и наковальней. И сами не знаете, как выбраться.
Лэнсинг опустил глаза и смотрел в пол.
Не сдавайся, подумал Кен. Стой на своем. Неужели ты поверишь в это дерьмо?
– Вы уверены, что больше ничего не хотите мне сказать? – спросил Кен. – Вам же будет лучше, если вы объясните ваши показатели.
Лэнсинг потер пальцами виски.
– Все это похоже на какой-то кошмар.
– Еще не поздно все исправить. Учтите, график против вас.
Держись, Лэнсинг, не клюй на эту наживку. На графике ни черта не видно.
– У вас найдется что-нибудь выпить?
– Нет.
Лэнсинг сжал руки так, что у него побелели костяшки пальцев.
– Я все время твержу себе, что это только работа. Ни больше, ни меньше.
– Скажите мне правду.
– Похоже, я сойду с ума.
– Поймите, я не могу игнорировать результаты теста. Вы сотрудничали с федералами? В этом дело?
– Нет!
– Однако именно так подумает ваше начальство, когда я представлю им отчет.
– Это неправда.
– Тогда скажите мне, что правда.
Лэнсинг откашлялся.
– Дело не так плохо.
– Я вас слушаю. Ради вашего же блага.
Губы Лэнсинга зашевелились.
– Говорите!
Лэнсинг вздохнул.
– ФБР предложило мне собрать информацию на «Виккерс». У них есть список сотрудников компании, с которыми я должен был поговорить.
– Зачем?
– Чтобы получить у них сведения. ФБР интересуют внутренние дела компании.
– Почему?
Лэнсинг не ответил на этот вопрос.
– Я ни с кем не говорил. Мне плевать, что хотят федералы, я не стану для них шпионить.
– Вы сообщили об этом боссу?
– Нет.
– Почему?
– Не знаю. Возможно, из-за этого у меня были такие показатели?
– Только отчасти. Вот что я скажу вам, Лэнсинг. Вы по-прежнему что-то скрываете. Вы сами это знаете, я знаю, и моя машина знает. А когда я составлю отчет, узнает и ваше начальство.
Кен посмотрел на датчик пульса. Сердце у Лэнсинга колотилось, как сумасшедшее.
– Ну, смелее, – настаивал Кен. – Расскажите мне все.
– ФБР угрожало мне тюрьмой. Они сказали, что разрушат мою карьеру и что вся моя жизнь не будет стоить ломаного гроша.
– Это связано с Бартоном Сабини?
– В определенном смысле – да. Сабини ненавидел свою компанию. Именно поэтому он сделал то, что сделал.
– А почему он ее ненавидел?
– Потому что он порядочный человек.
– Мы все время ходим вокруг да около. Скажите напрямик. В чем проблема «Виккерс»?
Лэнсинг смерил взглядом Кена.
– Наш разговор выходит за рамки теста. Не думаю, что должен обсуждать с вами подобные вопросы.
– Ваше начальство наняло меня, чтобы узнать правду. Оно мне доверяет. Поэтому давайте говорить начистоту.
Дверь распахнулась настежь, и в комнату влетел Майклсон. В руках он держал радиоприемник, на шее болтались наушники.
– Проверка закончена, – заявил он.
– Ничего подобного, – возразил Кен.
Майклсон сорвал с руки Лэнсинга манжету для измерения давления.
– Мы уходим.
– Я еще не закончил, – сказал Кен.
– Нет, закончили. Я узнал все, что хотел.
– Вы подслушивали? – спросил Лэнсинг.
– Конечно. Федералы встречались с другими сотрудниками «Виккерс»?
– Нет.
– Я хочу знать их имена. Всех, с кем хотело связаться ФБР, понятно?
Лэнсинг затравленно посмотрел на Кена.
– Да.
– Дайте мне с ним поговорить, – сказал Кен.
– Дальше я сам разберусь, – отрезал Майклсон.
Кен повернулся к Лэнсингу:
– Расскажите мне о слиянии.
– Ни слова! – рявкнул детектив.
– Одно упоминание об этом пугает вас до смерти, верно, Лэнсинг?
Майклсон возился с ремнями и датчиком потливости, стараясь освободить Лэнсинга.
– Идем. – Детектив буквально поставил того на ноги.
– Говорите! – крикнул Кен.
Но Майклсон уже вывел Лэнсинга из кабинета и потащил по пустому коридору.
Кен подошел к двери. Проклятие. Лэнсинг почти проговорился. С чего это Майклсон так бросился его выпроваживать? Если детективу была нужна информация, почему он не дал закончить?
Существовала только одна причина, которая заставила Лэнсинга потерять хладнокровие, а Майклсона – вытащить его из комнаты.
Слияние компаний. Все сходилось на этой сделке.
– Мне нужно больше времени, Кенни. Не так-то просто собрать информацию. Наберитесь терпения.
Стен Уорнер рылся в ворохе бумаг.
– С терпением у меня всегда были проблемы.
Кен стоял рядом с Уорнером. Он знал, что явился слишком рано, но беседа с Мэттом Лэнсингом возбудила его любопытство. После внезапного отъезда Майклсона Кен решил направиться к Уорнеру и узнать, не добыл ли тот каких-нибудь ценных сведений.
Уорнер протянул Кену две большие ксерокопии:
– Пока это все, что есть. Досье из отдела транспортных средств.
– Зачем они мне?
– Здесь полно всякой информации. Дата, место рождения, номер социальной карточки и все такое. Отсюда можно плясать и дальше. Если вы подождете день-полтора, у меня есть приятель, которому ничего не стоит достать досье.
– Вам повезло.
– И вам тоже. Потому что он сказал мне кое-что такое, чего вы никогда не найдете в базе ОТС.
– И что же это?
– Есть еще один человек, который в последнее время проявлял интерес к Миф Дэниелс.