Йохансен Рой. Детектор лжи

   Миф остановилась у скамейки, разорвала конверт. Внутри лежала пачка черно-белых фотографий, еще влажных после распечатки. На всех снимках был изображен Кен Паркер.
   Вот он спорит с владельцем тягача.
   Вот идет к своему офису.
   А вот держит в руках листок с крупным красным заголовком: «Уведомление о выселении».
   К фотографиям прилагалась аудиокассета с пометкой: «Кен Паркер. Телефонные звонки 5/11 – 5/14».
   В сопроводительной записке было сказано: «Пока все идет по плану».
   Миф сунула документы обратно в портфель и зашагала по коридору.
 
   Остаток дня Кен провел, пытаясь разгрести навалившиеся проблемы, но все его попытки заканчивались ничем. Банковский счет был пуст, друзья сидели на мели, а на ссуду рассчитывать не приходилось, поскольку закладывать было нечего.
   Правда, в запасе все еще оставался один выход.
   Кен даже не стал бы рассматривать эту возможность, если бы не существовало Бобби. Сам он не боялся банкротства: конечно, будет очень неприятно, но он как-нибудь переживет.
   Однако он не мог сказать того же о своем брате.
   Проклятие.
   В две минуты восьмого Кен шел по Пидмонт-роуд, направляясь к западной части парка. Почему бы не прогуляться, подумал он. Заодно можно обдумать ситуацию.
   Он оглядел парк. Спускались сумерки, и игровая площадка, на которой еще оставалась кучка детей, погрузилась в густую тень. За детьми присматривали няни и родители. Примерно в сотне ярдов от них на скамейке виднелись две фигуры – Миф и Сабини.
   Миф окликнула Кена, как только тот появился на дорожке.
   – Рада вас видеть.
   Она встала, чтобы поздороваться, но Сабини остался сидеть на месте, продолжая смотреть на детскую площадку. Потом бросил на Кена усталый взгляд:
   – Спасибо, что пришли.
   Кен пожал ему руку. Внимание Сабини снова сосредоточилось на площадке. Он кивнул на мальчика дет десяти, который лазил по перекладинам.
   – Это мой сын.
   Кен взглянул на ребенка. Между ним и Сабини не было никакого сходства, и мальчику это явно пошло на пользу.
   – Он здесь вместе с няней, – хмуро пояснил Сабини. – Я не видел его уже четыре месяца. Мы с женой в разводе. Она не хочет, чтобы я встречался с сыном, пока не закончится процесс. Он очень тяжело это переносит.
   Кен подумал, что то же самое можно сказать о самом Сабини. Его глаза налились кровью, а лицо приобрело пепельный оттенок.
   Сабини глубоко вздохнул.
   – Не думайте, что эта скверная история нравится мне больше, чем вам, Кен. Но я хочу поскорей со всем покончить, а мисс Дэниелс считает, что тест на полиграфе – самый быстрый способ. Вы поможете мне обмануть машину?
   Сабини снова уставился на сына. Кен вспомнил, как отец следил за ним, когда он играл в детском парке в Хьюстоне.
   Сабини смотрел на своего ребенка с тем же выражением удивления и гордости.
   Кен понял, что Сабини чем-то напоминает ему отца. Тот тоже никогда не жаловался, хотя с годами работа на мраморном руднике выжала из него все силы. Он ходил, вечно сгорбившись, едва передвигая ноги, но никто не услышал от него ни одной жалобы.
   Кен посмотрел на Сабини. Ему хотелось, чтобы этот человек был невиновен, хотя бы потому, что любил своего сына.
   Миф достала пачку банкнот.
   – Берете? Момент истины. Большие деньги.
   Что бы ему посоветовал Бобби? Наверное – забыть об этом.
   Даже не наверное – наверняка. Но после того, как он угробил свою жизнь, делая правильные вещи, один этот маленький проступок мог уладить все его проблемы. Теперь он позаботится о Бобби, начнет все заново.
   Кен почувствовал, что у него колотится сердце. Неужели он решится?
   – Сколько у нас будет времени? – спросил он.
   – Двенадцать дней.
   – Придется постараться, но, думаю, справимся.
   Миф протянула ему деньги и коричневый конверт.
   – Что это? – спросил он.
   – Все, что вы должны знать о деле. Вырезки из газет, материалы следствия, снимки, документы.
   Дверь захлопнулась. Они заключили сделку.
   Кен почувствовал тошноту. Он сунул пачку в карман брюк. Руки дрожали.
   Сабини улыбнулся:
   – Спасибо, Кен. Когда начнем?
   – Дайте мне еще пару дней, чтобы подготовиться. В понедельник вечером вас устроит?
   – Вполне.
   – Приходите в мой офис часам к девяти. К этому времени все разойдутся.
   – Приду, – пообещал Сабини.
   – Полная конфиденциальность, не так ли? – спросила Миф.
   – Разумеется. Иначе я бы за это не взялся.
   Миф предложила подбросить его до дома, однако Кен отказался, предпочел трамвай. Конечно, таскаться по городу с десятью штуками в кармане было не самой лучшей идеей, но ему хотелось остаться одному и попытаться убедить себя, что он не продал душу дьяволу.
   В конце концов, никто из-за него не пострадает. Если Сабини невиновен, все равно он не сможет вернуть украденные деньги. А если виновен, худшее, что ему грозит, – небольшой срок в тюрьме, после чего никто не помешает этому человеку выйти на свободу и наслаждаться наворованным добром. Результат будет тот же. «Виккерс индастриз» просто не повезло.
   Отличная логика, подумал Кен. Он справлялся с этими проблемами не хуже своих подопечных.
 
   За двадцать шесть лет существования штаб-квартира «Виккерс индастриз» разрослась в огромный одноэтажный комплекс. Вместо того, чтобы перебраться в более просторное здание, компания продолжала пристраивать помещения к старому дому, пока он не превратился в сложный лабиринт из сотен офисов и коридоров. Даже после нескольких недель работы сотрудники фирмы продолжали путаться в нем, а начальство держало специальных секретарей, чтобы указывать дорогу посетителям.
   Президент компании Герберт Декер считал своим долгом ежедневно прогуливаться по коридорам, всем своим видом изображая человека, на котором лежит тяжкий груз ответственности. Он делал это даже по вечерам, когда все работники расходились по домам. Его редкая бородка не скрывала слабого, немощного подбородка, а зачесанные кверху волосы только подчеркивали растущую лысину.
   Декер мечтал о том, чтобы дела в его фирме снова наладились. Сотрудники и так уже нервничали, боясь потерять работу из-за слияния с «Лайсием металз», а тут еще Бартон Сабини подлил масла в огонь.
   Неблагодарная скотина. Декер сделал его финансовым директором, отвергнув более молодых и перспективных кандидатов в надежде, что Сабини останется верен своей компании. Большинство его подчиненных только и ждали возможности переметнуться в другие фирмы на лучше оплачиваемые должности. Кто мог подумать, что этот тюфяк окажется замешан в самом скандальном преступлении за всю историю корпорации?
   Чертов ублюдок.
   Декер вошел в свой кабинет и увидел Теда Майклсона, развалившегося на его диване. Майклсон был частный детектив, которого «Виккерс» часто нанимала раньше.
   – Чувствуйте себя как дома, Тед.
   Майклсон рассмеялся и сел.
   – Я думал, вы не против, – сказал он.
   Детектив был грузноватым мужчиной лет пятидесяти, с тщательно ухоженной щетиной на подбородке.
   – Спасибо, что смогли прийти так поздно. – Декер сел за стол. – Сегодня весь день была жуткая запарка.
   Майклсон кивнул на развешанные по стенам металлические диски, каждый из которых был отлит в память о разработке новой рецептуры сплава.
   – Хотите, чтобы у вас было побольше таких штуковин, верно?
   – Да. – Декер пригладил всклокоченную шевелюру. – Что нового?
   – Вовсю копаю под Бартона Сабини. Скоро мы будем знать о нем все.
   Декер прищурил глаза:
   – Я хочу знать только одно. Где эти чертовы деньги?
   – Работа идет полным ходом.
   – Эту фразу я слышу от вас каждый раз. Что вы думаете о предложении прокурора устроить проверку на детекторе лжи?
   – Похоже, у них еще меньше доказательств, чем мы ожидали. Они ни на йоту не подобрались к пропавшим деньгам, и вы поступили очень умно, наняв меня. Уверен, что Миф Дэниелс не согласится на тест. Она не так глупа.
   – Возможно.
   – Вы об этом хотели со мной поговорить?
   – Не совсем. Появилось еще одно обстоятельство.
   – Беда не приходит одна, верно? – ухмыльнулся детектив.
   – К одному из наших вице-президентов обратился федеральный агент и предложил дать показания против фирмы.
   – Показания о чем?
   – Он выражался очень туманно. Очевидно, о каких-то фиктивных сделках.
   – У них есть доказательства?
   – Сомневаюсь. Они здорово наседали на Мэтта Лэнсинга из отдела финансов. Хотели, чтобы он шпионил за вами.
   – Лэнсинг сам вам об этом рассказал?
   – Да.
   – Надо будет поговорить. – Майклсон записал имя Лэнсинга в свой блокнотик. – Я установлю за ним слежку.
   – Зачем?
   – Чтобы убедиться, что он не сболтнет федералам лишнего. Может, сейчас он и говорит правду, но если позже на него нажмут как следует, ваш парень запоет, как канарейка. Как звали агента?
   Декер протянул Майклсону листок бумаги:
   – Вот его фамилия и телефонный номер. Стивен Ларс. Слышали о таком?
   – Нет, но мне это было ни к чему. Я все проверю. – Майклсон улыбнулся во весь рот. – Уверены, что больше ничего не хотите мне сказать?
   – Разумеется. Я хочу, чтобы это вы просвещали меня, а не я вас. Что они ищут? Много ли им известно? Какова цель?
   Майклсон кивнул и убрал листок в карман.
   – Возможно, вам не понравятся ответы.
   – Не беспокойтесь. – Декер откинулся в кресле. – Когда придет время, я найду способ решить эти проблемы.

Глава 3

   Кен наклонился над мотором «корвета» и вытер лоб. С тех пор, как Билл три года назад приволок эту машину с местного кладбища автомобилей, трудозатраты на его реконструкцию, регулярно проводившуюся во время уик-эндов, составили сотни, а то и тысячи человеко-часов. «Корвет» надежно покоился на бетонном полу гаража в загородном доме Билла и Марго, и до его первого рейса на собственной тяге оставалось еще очень далеко.
   Кен и другой приятель Билла, Колби Лассен, провели не одну субботу, помогая приятелю с машиной. Каждую неделю они ремонтировали какую-нибудь часть мотора, но все их усилия приводили только к появлению новых проблем. Сегодня они решили заменить клапаны.
   – Вы спрашиваете, каков мой идеал… Женщина должна быть маленькая, – говорил Колби. – Крошка. Не лилипутка, конечно, но миниатюрная. Я знаю, многим парням нравятся высокие. Но это не мой тип. Мне не нужны великанши, в которых можно заблудиться.
   Кен усмехнулся:
   – Видел я тебя в раздевалке. Ты можешь заблудиться даже в коротышке…
   – Пошел ты.
   Билл взглянул на Кена:
   – А тебе какие нравятся?
   Кен остановился, держа в руках плоскогубцы.
   – Те, что погорячее.
   Колби фыркнул:
   – Ну, еще бы.
   – Нет, я о другом… Женщина моей мечты должна все делать в полную силу. Во всем выкладываться до конца. Она всегда уверена в себе. Знает, чего хочет и как этого достичь.
   Кен прислонился к машине.
   – Разумеется, она красива и сама это понимает. Но в глубине души боится.
   – Боится чего? – спросил Билл.
   – Жизни. Не потому, что невротичка или что-то в этом роде. Просто ей слишком тяжело стоять на том пьедестале, на который она взобралась. Такие люди все должны держать под контролем. Это их единственный способ удержаться наверху.
   Билл и Колби ошалело посмотрели на Кена.
   – О ком это ты? – не выдержал Колби.
   – Да, кто она? – с улыбкой поддакнул Билл.
   – Никто.
   Билл шагнул к нему поближе.
   – Ладно, выкладывай. О ком идет речь?
   – Ни о ком. Я серьезно. Мы говорили о женщинах вообще, разве нет?
   Билл с сомнением посмотрел на друга.
   – А я хотел сказать, что мой идеал – блондинка с большими сиськами. Теперь придется придумать что-нибудь поумнее.
   Кен снова наклонился над двигателем машины. Он сам не знал, кого описывал – настоящую Миф Дэниелс или просто образ, созданный его воображением. Когда видишь хорошенькое личико, легко представить, что за ним скрывается родственная душа.
   Не уклоняйся в сторону, приятель. Делай свою работу, забирай деньги и сматывай удочки. Больше тебе ничего не светит.
   Полученный задаток уже благотворно сказался на его жизни. Кен выкупил машину, избавился от самых назойливых кредиторов и бросил пять тысяч долларов в почтовый ящик своего брата. Если бы его еще не мучили угрызения совести из-за того, как он раздобыл деньги…
   Кен залез под капот и сделал вид, что работает.
   – Жаль, что ты не оставил эту колымагу там, где она была.
   Билл рассмеялся. Открыл холодильник и достал холодное пиво.
   – Я взял ее не для того, чтобы на ней ездить. Скорее чтобы мечтать. Стоять рядом, попивать пивко и болтать о том, о сем. Разве ты не знал?
   Ближе к вечеру Кен отказался от приглашения Билла на обед. У него еще были кое-какие дела.
   Он отправился в библиотеку Университета Эмори, надеясь найти какие-нибудь материалы по прохождению тестов на детекторе лжи. Литературы на эту тему оказалось на удивление много – от статей в периодике до научных публикаций и целых книг. Многие исследования финансировались ЦРУ или военными ведомствами, но их методы и результаты были засекречены. Существовали широко известные приемы для обмана полиграфа: например, постоянно прикусывать язык, класть в ботинок кнопку и тому подобное. Но операторы прекрасно знали о таких уловках, так что применять их было бесполезно. Сабини хотел не только пройти тест, но и сделать это так, чтобы никто не заподозрил его в жульничестве.
   Кен отложил в сторону последнюю статью. Он не узнал ничего особенно нового, зато у него появилась уверенность, что теперь он сможет провести Сабини через проверку на детекторе.
   А когда у него в кармане окажутся еще сорок тысяч долларов, беспокоиться будет уже не о чем.
 
   Разбившийся вертолет, труп в супермаркете и пожар на складе. Что ни говори, хорошая ночка.
   Баррет по прозвищу Гончая сделала четыре снимка полыхавшего здания, потратив на это последние кадры. Пора было сматываться. Последние дни выдались скучными, но ночи, вроде этой, окупали все с лихвой. Она откинула со лба короткие каштановые волосы и увидела, как к месту пожара подъезжают новые падальщики. Вот ублюдки.
   Можно подумать, сама чем-то лучше, хмуро подумала Гончая. Как и все радиофаны, она проводила ночи напролет, шныряя по городским улицам и ловя на портативный сканер полицейские сводки и сообщения об авариях и происшествиях. Часто они прибывали на место преступления даже раньше полиции и щелкали своими камерами мертвецов. Иногда из падальщиков получались профессиональные фотожурналисты, но обычно они предпочитали хранить снимки для себя и показывали их только друзьям, родственникам или таким же фанам.
   В двадцать один год Гончая успела повидать больше, чем иной за всю жизнь. Обезглавленные трупы, смятые в лепешку машины и разрушенные здания сопровождали ее ночные странствия. Она боялась даже представить, что скажут родители, если узнают, чем она занимается в свободное время.
   Гончая вынула использованную пленку и направилась к своему мотоциклу. Здесь делать больше нечего. Она не хотела встречаться с другими падальщиками – угрюмые физиономии без слов говорили о том, как она выглядит в чужих глазах.
   Убрав камеру в чехол, Гончая завела свой «харлей-дэвидсон». Она приладила под шлемом наушники сканера и с ревом помчалась прочь, оставив за спиной обугленные руины склада.
   Час ночи. Даже если отправиться домой прямо сейчас, будет неплохой улов. Но она еще не чувствовала усталости. И пленки в запасе у нее достаточно. Кто знает, что ждет впереди?
   Падальщица.
   Иногда Баррет чувствовала, что живет в каком-то замкнутом нереальном мире. Необычное хобби изолировало ее от общества. Весь круг знакомых ограничивался Марком, парнем, с которым она жила. Большую часть дня Гончая проводила в «Фотосмит-студиос», одной из лучших фотолабораторий в городе. Там она зарабатывала себе на жизнь, ретушируя портфолио моделей, а когда было настроение, занималась студийной съемкой. Но чаще всего перспектива запечатлевать на пленку сопливых подростков не приводила ее в восторг.
   Вернувшись домой около четырех, она проводила время с Марком и несколько часов спала. Около одиннадцати Гончая садилась на мотоцикл, включала сканер и отправлялась на поиски более интересной натуры. Ничто не доставляло ей такого кайфа, как эти одинокие блуждания по городу: только по ночам она чувствовала себя в своей тарелке.
   Гончая остановилась на парковке у супермаркета «Крогер», который местные жители за соседство с популярным танцевальным клубом прозвали «диско-Крогером». Она зашла в магазин, купила рогалик, пинту шоколадного молока и перекусила прямо на обочине. За едой полистала газету с описаниями преступлений и несчастных случаев, которые видела прошлой ночью. Репортеры, как обычно, все переврали. Неужели нельзя просто изложить факты?
   Она хотела выбросить газету, когда внимание привлек один снимок. Фотография в разделе бизнеса изображала симпатичную даму и мужчину средних лет. Гончая вгляделась в лицо женщины. Она уже видела ее где-то.
   Но где?
   Надпись под снимком поясняла, что это адвокат Миф Дэниелс и ее клиент Бартон Сабини, обвиняемый в совершении растраты.
   Голова женщины была резко повернута в сторону, шея напряжена, лицо чуть смазано от быстрого движения. Гончая сотни раз видела этот ракурс. Классический рефлекс «уклоняющейся модели» – такую позу принимают люди, которые не хотят, чтобы их сфотографировали. То же самое она почти каждую ночь видела на собственных снимках, поэтому могла считать себя экспертом.
   Правда, обычно адвокаты ведут себя по-другому. Они, наоборот, мечтают, чтобы их фото было напечатано во всю страницу. Но только не эта женщина.
   В ней было что-то знакомое.
   Гончая точно знала, что никогда не встречала даму лично. Значит, видела ее снимок. Кажется, черно-белый.
   Снимок, но не в газете. Где-то еще…
   Вот черт. Она знала, что теперь не успокоится, пока не вспомнит, где видела эту женщину.
   Придется постараться.
 
   В половине второго ночи Кен подъехал к своей автостоянке. Вечер он провел в баре «Уинстон», глядя на игру «Брэйвз» в Лос-Анджелесе. Настроение было приподнятое: его команда выиграла, а машину, как и прежде, можно было ставить рядом с домом.
   Едва он шагнул на тротуар, как сильный удар отшвырнул его обратно к дверце. Кен развернулся и увидел знакомое лицо.
   Мужчина был небрит, с его всклокоченных волос падал пот.
   Здоровяк навис над лицом Кена и прохрипел:
   – Чертов ублюдок! Ты смешал меня с дерьмом. Угробил меня, сукин сын!
   Кен не успел ответить, потому что получил в живот новый увесистый удар. Кулак со свистом рассек воздух.
   Кен инстинктивно согнулся пополам, но чьи-то руки схватили его сзади под мышки, вздернули кверху. Он оглянулся на второго парня. Этого Кен видел в первый раз. У него были темные гнилые зубы.
   – Смотреть на меня. Я сказал – на меня!
   Кен повернулся к первому мужчине. Теперь он вспомнил. Один из тех, кого он проверял на…
   Валес. Карлос Валес.
   Вж-жик!
   Третий удар пришелся под ложечку.
   Кен закрыл глаза, на мгновение ослепнув от жаркого ослепительного света. Внутренности словно взорвались.
   Он открыл глаза. Карлос все еще маячил перед его лицом.
   – Помнишь меня? Отвечай!
   Кен кивнул.
   – Ты назвал меня вором. Паршивым вором!
   Кен пробормотал:
   – Я только… сказал, что…
   – Заткнись!
   Ему показалось, что на его челюсть обрушилась тяжелая кувалда.
   Зубы лязгнули. Голову отбросило назад.
   – Ты разрушил мою жизнь. Я с женой и ребенком жил у своего отца. Когда меня уволили, он вышвырнул меня на улицу. Теперь у меня нет ни работы, ни дома, ни семьи. И все из-за того, что ты назвал меня лжецом. Но ты сам лжец. Лжец!
   Кен попытался выдавить из себя несколько слов. Язык не слушался. С нижней губы тонкой струйкой текла кровавая слюна.
   Он почти не мог дышать.
   – Позвони ей. Позвони этой сучке и скажи, что ты ошибся!
   Чувствуя, что голова раскалывается от боли, Кен целился в грудь Карлоса.
   Попал.
   Кен откинулся назад, отбросив гнилозубого к машине, развернулся и с размаху заехал ему кулаком в живот.
   Тот попытался ответить. Промахнулся.
   Кен нанес второй удар. Снова промах.
   Его тело разваливалось на части. Сколько он еще сможет продержаться?
   Ответ – нисколько.
   Потому что в следующий момент Кену показалось, что на него наехал грузовик.
   У него подкосились ноги. Голова ударилась о теплый тротуар.
   Он оглянулся и увидел, что над ним стоит Карлос.
   Черный ковбойский ботинок обрушился на спину Кена.
   Кен подумал, что парализован. Нет. Каждым кончиком нерва он чувствовал нестерпимую боль.
   Он ждал продолжения, но в этот момент к автостоянке подъехали его соседи. Два парня, студенты колледжа.
   Карлос и его приятель отступили.
   – Позвони, – повторил Карлос, – или тебе конец.
   Карлос и гнилозубый бросились наутек.
   Соседи Кена вылезли из машины и увидели тело на асфальте. Они стали шептаться, не зная, что делать дальше. Кен махнул им, чтобы не подходили.
   Конечно, ведь он всегда любил поваляться на парковочной площадке.
   Через некоторое время он заставил себя встать и сморщился от боли. Кен с трудом добрался до лестницы и кое-как поднялся на четвертый этаж. Каждый его шаг был как новый удар.
   В живот. В грудь. В спину…
   Карлос позаботился, чтобы он не скоро забыл эту встречу.
   Кен дрожащими руками попытался вставить ключ в замок. Не психовать, не торопиться… Ну вот. Наконец-то.
   Он открыл дверь, вошел в прихожую и потащился в спальню. Матрац лежал на полу. Нагибаться было слишком больно, поэтому Кен опустился на колени и осторожно прилег.
   Он ощупал свою челюсть. Кажется, она была не сломана, хотя очень распухла. Кен подумал, не вызвать ли «скорую помощь». Но мысль о чеке в четыреста долларов за неотложку не вызвала большого энтузиазма.
   Какое-то время он размышлял, стоит ли обратиться в полицию. Пожалуй, не стоит. Может быть, он это заслужил. Вероятно, Карлоса уволили из-за его ошибки.
   Неуверенность.
   Это было самое худшее в его профессии. Хотя Кен следовал всем правилам и старался играть по-честному, он не мог гарантировать абсолютную точность экспертизы. Сколько карьер рухнуло из-за его отчетов? Сколько семей он разлучил?
   Сколько?
   Кто знает.
   Следующие несколько часов Кен пытался заснуть, ворочаясь с боку на бок и вздрагивая от боли. Все тело ломило.
   Он играл с самим собой в игру. Что было бы, если…
   Если бы он не сделал «то, что должен».
   Если бы не втоптал свою жизнь в дерьмо.
   По крайней мере, сейчас он не лежал бы в своей убогой квартирке с синяками по всему телу. Не зарабатывал бы себе на жизнь с помощью устройства, больше похожего на лотерею, чем на детектор лжи.
   Кен хотел жить в другом мире.
   Возможно, Миф Дэниелс и Бартон Сабини откроют ему двери в этот мир.

Глава 4

   Герберт Декер ненавидел официальные приемы так же сильно, как коктейль «Том Коллинз», который сейчас прихлебывал из бокала. Он стоял в огромном атриуме одного из особняков на Хабершем-роуд и общался с людьми, чьи имена регулярно появлялись на страницах светской хроники в «Атланта джорнал конститьюшен» и «Пич Базз». Вечер был устроен дипломатом из Белиза, с которым Декер вел переговоры о поставках сырья для некоторых строительных проектов в этой стране. Еще до заключения сделки он понял, что без взятки тут не обойтись. Соответствующая сумма была заложена в смету текущих расходов его компании – подобные вещи всегда подразумевались при деловых контактах с иностранными правительствами.
   – Герберт, мы перемывали вам косточки за вашей спиной, – сказал губернатор Уолтер Холден с ослепительной улыбкой, благодаря которой его и избрали на этот пост.
   Сейчас его рейтинг был низок, как никогда, и поскольку очередные выборы должны были состояться уже в следующем месяце, у Холдена практически не было шансов остаться на следующий срок. В этот вечер губернатор не отходил от хозяина приема, Марко Винцента.
   Декер протянул пустой бокал проходившему мимо официанту.
   – Вряд ли это намного хуже того, что вы могли сказать мне в лицо.
   Он рассмеялся, и собеседники ответили вежливым смешком. Декер терпеть не мог светскую болтовню. Губернатор шагнул к нему ближе.
   – Мистер Винцент выражает обеспокоенность по поводу вашей компании.
   – Обеспокоенность – слишком сильно сказано, – заметил Винцент с едва заметным акцентом. Это был обаятельный мужчина со смуглой кожей. – Скорее, легкое сомнение.
   Декер взглянул на него с ледяной улыбкой:
   – И что же вызывает у вас это сомнение?
   – Я уже говорил губернатору Холдену, что готов вести дела с вашей фирмой, но сначала должен получить одобрение в министерстве общественных работ.
   – Разумеется.
   – Боюсь, из-за негативного имиджа вашей компании с этим могут возникнуть трудности.
   Холден спокойно пояснил:
   – Он боится, что дело о растрате напугает влиятельных людей в его стране.
   Декер почувствовал, что краснеет. Он знал: собеседники могут расценить это, как признак замешательства, но не мог сдержать ярости. Он поднял глаза к потолку.
   – Ясно.
   – Прошу вас, поймите меня правильно, – сказал Винцент. – Я с огромным уважением отношусь к вам и вашей фирме. Но вы знаете, сколь важно иметь хорошую репутацию. У некоторых людей сложилось впечатление, что «Виккерс индастриз» не может контролировать собственных сотрудников. Мое правительство должно быть уверено, что вы станете надежным поставщиком сырья.