Юров Сергей. Белый шайен

   — Вот что, значит, зайти даже в такую дыру, как этот «Орел», без оружия, — нарушил молчание ковбой.
   — Что здесь произошло, приятель? — поинтересовался я, окинув его внимательным взором.
   Выдающийся рост, черные, как уголь, глаза, черные длинные волосы, черные усы и борода сразу бросались в глаза и западали в душу. Такого встретишь раз — и уже никогда не забудешь.
   — Да вот зашел сюда пропустить стаканчик лимонада, — пояснил он, — а те четверо ублюдков решили, что содержимое моего кошелька мне ни к чему. — Он с теплотой посмотрел на меня и протянул руку. — Будем знакомы, избавитель… Тони Сайкз.
   — Джо Кэтлин. Я не знаю, как это назвать, но отныне, Сайкз, ты будешь пить лимонад с особым удовольствием.
   — Что это значит?
   — Это значит, что я посетил салун в опасный для тебя момент в надежде выпить холодного лимонада.
   Черный здоровяк затрясся всем телом, издавая что-то наподобие кудахтанья. Это так он оригинально смеялся.
   — Черт побери! — выдавил он чуть погодя. — Клянусь, с этого момента рядом с бутылкой виски на моем столе всегда будет стоять бутылка лимонада! — Он посерьезнел. — Знаешь, Кэтлин, я тебя вижу впервые, но что-то мне подсказывает, что ты новичок в Канзас-Сити.
   — Действительно, это так… А ты, я полагаю, здесь известный человек. Чем занимаешься, если не секрет?
   Я заметил, что Сайкзу пришелся не по душе мой вопрос. Он как-то странно поглядел на меня, в его темном взоре появился холодок.
   — На Западе не принято задавать таких вопросов, — в его голосе звучало неодобрение.
   — Я думал, что… э-э… что после того, как помог тебе, — смутился я, — то можно задавать вопросы.
   Секунду-другую он по-прежнему хмурился, а затем улыбнулся. Но это была вымученная улыбка, в его глазах оставался так не понравившейся мне холод.
   — Ну, ладно, Кэтлин. Считай, что я занимаюсь торговлей скота… Давай-ка, лучше выпьем. — Он рассмеялся своим оригинальным смехом, теперь уже вполне радушным. — И запьем холодным лимонадом.
   Испуганный бармен засуетился за прилавком и быстро выполнил заказ Сайкза.
   Опрокинув стакан виски и запив его лимонадом, Сайкз сказал:
   — Вот что, Кэтлин. Поскольку ты впервые на Западе, я дам тебе кое-какие советы… Никогда не выходи на улицу без оружия, не суйся не в свои дела, постарайся вести себя смирно и ты дотянешь до преклонного возраста… И ещё. — Он снова пожал мне руку. — Тони Сайкз не забывает людей, спасших его от смерти, даже если это обыкновенные прохожие. Он мстит не хуже индейца пауни, но и умеет платить долги.
   С этими словами он отпустил мою руку и пошел к выходу. В дверях он обернулся.
   — Если наши пути пересекутся, я вспомню случай в дыре «Желтый Орёл».
   Я остался стоять в салуне, облокотившись на стойку. Было, над чем поразмыслить. Ещё не угас свет моего первого дня на Западе, а я уже дважды попал в переделки. И все это указывало на то, что это только начало.
   — Знаете, кому Вы спасли жизнь? — Голос бармена вывел меня из задумчивости.
   — Ну? — Я повернулся к стойке.
   — Черному Тони.
   — Исчерпывающая информация, — улыбнулся я, когда понял, что это всё.
   Бармен нетерпеливо прокашлялся.
   — Он правая рука Стива Блэкберна.
   — И это имя мне ни о чем не говорит.
   Лицо бармена вытянулось.
   — Вы что, первый день в этом городе?
   — Истинная правда.
   Бармен понимающе кивнул и почти что зашептал мне на ухо:
   — Я скажу Вам одно: это страшные люди и хоть в Канзас-Сити они бывают не часто, но каждый раз учиняют резню по самому незначительному поводу… Просто удивительно, как это Черный Тони забрел ко мне в одиночестве и без оружия. Вероятно, где-то на этой улице у него любовница.
   — Ну, мне не чего бояться этих людей. Ведь одному из них я спас жизнь.
   — Может быть, может быть, — неуверенно пробормотал он.
   — Но от чего эти люди Вам кажутся страшными?
   Бармен медлил с ответом, собираясь с мыслями, затем высказался так:
   — Не могу сказать ничего определенного. Просто за ними закрепилась дурная слава, хотя этот босс Блэкберн из почетной семьи и доводится близким родственником одному из самых уважаемых владельцев ранчо в окрестностях Канзас-Сити.
   — Кому же? — Мой вопрос прозвучал без всякого интереса.
   — Кевину Карстерсу, хозяину «Тройного К».
   — Вот так-так! — вырвалось у меня. — Оказывается, я имею прекрасную возможность познакомиться с близким родственником Элизабет, человеком, нагоняющим страх на Канзас-Сити!
   — А говорите, Вы новичок в городе, — упрекнул меня бармен,
   Я предположил, что хозяин «Желтого Орла» может поделиться со мной сведениями о Лауре и рассказал ему о дневном инциденте на Мэйн-Стрит.
   — Вы говорите, её зовут Лаура? — После моего рассказа спросил он.
   — Лаура Осборн.
   — Носит индейскую одежду?
   — Да она вылитая индейская принцесса!
   — Ну, если не ошибаюсь, именно в эту, не то индеанку, не то мексиканку по уши влюблен Стив Блэкберн.
   Помню, я не задал больше не одного вопроса. Просто вышел из салуна, не простившись с хозяином, и медленно побрёл к главной улице города, удрученный и подавленный. Итак, первая, действительно первая по-настоящему понравившаяся мне девушка любима другим мужчиной, Стивом Блэкберном, главарем какой-то чрезвычайно опасной шайки… Но разделяет ли его чувство сама Лаура? Этого я, конечно, не знал, и мне оставалось лишь уповать на то, что это было не так.
   По пути в салун Майкла Брэкетта я прошел мимо нескольких заведений подобного рода. Залы салунов были ярко освещены, в них толпились захмелевшие клиенты, игравшие в покер и распевавшие модные песенки. Постоянно слышалась божба вперемешку со звоном посуды и стекла.
   Наконец внушительное здание под вывеской «Салун Майкла Брэкетта» предстало перед моими глазами. Если этот салун и отличался от только что увиденных мною, то только своими размерами. Да, это строение было шире и выше других заведений, но на том отличие и заканчивалось.
   Я зашел внутрь и, задержавшись у двери, принялся разглядывать разношерстную публику, среди которой надеялся отыскать Бриджера.
   Почти все столики были заняты. Вокруг двух больших столов столпилась куча посетителей. Здесь бойко шла игра в покер. Судя по вспотевшим красным лицам и развязанной речи, участники игры достаточно накачались виски, бренди и другими крепкими напитками.
   Рядом с эстрадой какие-то пьянчуги, скорее всего, ирландцы, лихо отплясывали джигу под аккомпанемент пиликающей скрипки и расстроенного пианино. Многие кто сидя, кто стоя подбадривали плясунов хлопками и поощрительными возгласами.
   Словом, веселье было в самом разгаре.
   Я увидел Бриджера сидящим за одним столом с грузным круглолицым человеком в замшевой одежде с обильной бахромой.
   — Присаживайся, Джо, — весело сказал Бриджер, когда я подошел к столику. — Присаживайся и знакомься с моим добрым приятелем… Помнишь, я говорил, что познакомлю тебя кое с кем вечером?.. Так вот это и есть тот человек.
   Обменявшись рукопожатием и назвав свои имена, мы улыбнулись друг другу. Кристофер Джеймс был добродушным пятидесятилетним толстяком с живыми озорными глазами и подвижными чертами круглого лица. В ходе последующего разговора я узнал, что он был охотником на бизонов. Я поинтересовался у него, как прошла его последняя экспедиция в прерии.
   — Мы охотились у истоков Рипабликэн, в землях шайенов и арапахов. Теперь времена изменились, идет, по сути, настоящая пограничная война, и нам приходилось держать ухо востро. К счастью, у меня хорошие отношения с вождями этих племен. В общем, все закончилось благополучно, и месяц назад мы вернулись с большим запасом бизоньих шкур.
   — Значит, так, — вставил Бриджер. — Надо прояснить дело сразу. — Он повернулся к Джеймсу. — Крис, ты тут заговорил об охоте на бизонов, о шайенах и будет к месту сказать, что этот парень, — Бриджер похлопал меня по плечу, — спит и видит, как бы поскорее добраться до фермы Бентов… Как ты отнесешься к тому, чтобы взять Джо с собой в следующей экспедиции. Ты, по-моему, планируешь отправиться в тот же район через неделю?
   — Да, да, через неделю, — подтвердил Джеймс и окинул меня взглядом живых карих глаз. — Ты, Джо, получается, знаешь Бентов?
   — Одного из них, — уточнил я. — Джорджа. Мы учились вместе в колледже Сент-Луиса.
   — Ага, — кивнул головой Джеймс. — А вот что я тебе скажу: здесь, в Канзас-Сити сейчас находиться брат Джорджа, Чарли Бент.
   Для меня это было полной неожиданностью, и довольно-таки приятной. Неугомонный младший брат Джорджа, оказывается, в Канзас-Сити! Превосходно! Теперь у меня будет провожатый из самого семейства Бентов. Нужно только увидеться с ним. Я вспомнил, что в своих письмах к брату, Чарли и Роберт часто передавали привет учащемуся, который рвётся побывать у них в гостях, то есть — мне.
   — А где я его могу увидеть? — спросил я охотника.
   — Может, сегодня он зайдет сюда…
   — Он бывает здесь? — удивился я, сам не зная почему.
   — А что, разве метисам сюда вход воспрещен? — улыбнулся Джеймс.
   — Да, нет, почему же. — смутился я. — Просто все так неожиданно… А как он оказался в Канзас-Сити?
   — Три года подряд он провожает сюда одну родственницу… Нет, Джо, ты, в самом деле, хочешь отправиться на Запад? — переменил он разговор. — Тебя не смущает, что там сейчас опасно?.. Понимаешь, время визитов к шайенам кончилось. Эта резня на Сэнд-Крик всполошила не только их. Арапахи и тетоны тоже злы как никогда.
   — Ну, я же буду на ферме Бентов, под их защитой… Только не пойму, от кого им защищать меня. От шайенов?
   — Эх, Джо, — вздохнул Джеймс, — Уильям Бент со своим семейством в странном положении. Сам он чистокровный белый, как ты, наверное, знаешь, но его дочери и сыновья — метисы, которые предпочитают жить как индейцы и держат их сторону. Да и сам Уильям слишком хорошо относится к шайенам, чтобы не вызвать гнев у армии и поселенцев…. Вот какая закавыка…
   — Я не отступлюсь от своей затеи, — упрямо возразил я.
   — Затея затеей, Джо. А там, где ты хочешь побывать, надо иметь и смелость, и мужество, и выдержку. Даже я туда поеду в последний раз.
   — Э-э, ты это брось, Крис, — вмешался Бриджер. — Коль парень решил, то нечего его отговаривать. А насчет смелости и мужества, то у него этого хватает. Сегодня я кое-что видел.
   И он рассказал Джеймсу о том, как я остановил запряжку.
   Охотник взглянул на меня иными глазами.
   — Ну, что здесь сказать? Отважный поступок… А как звали тех девушек, которые были в экипаже? Ведь интересно, кто из моих горожан тебе обязан жизнью.
   Похоже, в лице Кристофера Джеймса я нашел сведущего человека, который сможет рассказать мне о Лауре.
   — Я отвечу на этот вопрос с удовольствием, — поспешно сказал я. — Дело в том, что одна из них мне очень понравилась…
   — Так кто же они?
   — Элизабет Карстерс и Лаура Осборн.
   Охотник повел бровями и самодовольно закивал головой.
   — Знаю я этих малышек… И какая же из них тебе приглянулась?
   — Лаура.
   — Хм-м, Лаура, значит.
   — Крис, я хотел бы знать о ней всё.
   Джеймс подумал о чем-то и протянул:
   — Ну, допустим, все я тебе о ней не расскажу, но за многое ручаюсь. — Он как-то весело взглянул на меня. — Об остальном ты услышишь от Чарли Бента.
   Я недоуменно уставился на охотника.
   — А причем здесь Чарли?
   — А притом, что именно Лауру эти три года он провожает в Канзас-Сити. Она ему троюродная сестра. На этот раз они привезли сюда и младшую сестру Римского Носа.
   И вот что мне поведал старый Джейс в салуне Майкла Брэкетта под неумолчный гомон посетителей:
   — Дэвид Осборн, отец Лауры, прибыл в эти края лет, эдак, двадцать пять назад. Он был доктором по профессии и некоторое время жил в Канзас-Сити, занимаясь врачебной практикой. Однако скоро ему это надоело. Он решил переменить жизнь и переменил её в корне. В милях пятнадцати к западу от города он выстроил себе просторное ранчо и занялся скотоводством. Как оказалось, дело это у него пошло прекрасно, он ни о чем не жалел, а если приходилось, то только о том, что в просторном доме не хватает тепла женских рук. А ведь ему уже было около сорока.
   И как это часто бывает, счастье привалило неожиданно и с той стороны, откуда его никто не ждал.
   В те времена дикие индейцы были не редкостью в Канзас-Сити. Они привозили в город пушнину, бобровый мех и шкуры бизонов, обменивая все это на оружие, ножи, кухонную утварь и всякого рода безделицы, вроде стеклянных бус и зеркалец.
   Однажды в город приехала группа шайенов во главе с младшим вождем Серым Лосем. Кроме меновой торговли, у этого индейца было ещё одно дело. С собой на Восток он взял свою больную дочь с целью показать её белым докторам. Ему предложили обратиться к Осборну. Хотя тот уже давно оросил заниматься медициной, но попавшим в беду людям он никогда не отказывал и помогал, как мог. Не отказал он и индейцу. Осмотрев необычную пациентку и убедившись, что она серьезно больна, Осборн оставил её у себя, пообещав вождю через три месяца поставить его дочь на ноги.
   Уж не помню, какая у девушки была болезнь, а приехавшему через три месяца отцу веселая и вполне выздоровевшая дочь с радостью бросилась на шею. Только в кочевья шайенов Серый Лось вернулся без неё. Вышло так, что одинокий доктор влюбился в свою миловидную пациентку, а она — в него. И что оставалось Серому Лосю, как не дать согласие на брак дочери с белым знахарем, вырвавшим её из когтей смерти.
   Так и зажила на ранчо Осборна Патриция Голубое Перо, полукровка из племени шайенов. Её мать была белой женщиной, Мартой Макинтайр, попавшей в плен к индейцам, ставшей женой Серого Лося и умершей вскоре после рождения дочери.
   Двадцать лет назад у Патриции и Дэвида Осборнов родилась дочь, Лаура, а спустя два года появился сын, Энтони. Дети подросли, пошли в школу, обзавелись близким другом — Элизабет Карстерс. Навещая краснокожих родственников, Патриция часто брала с собой детей, которым очень нравилось бывать у индейцев. Да и то сказать, уж кому-кому, а детям всегда нравится там, где есть лошади, походная жизнь, рыбалка, охота и другие удовольствия. Энтони и Лаура стали прекрасными наездниками, стрелками из лука и охотниками. Казалось, счастье будет длиться вечно. Но четыре года назад произошла трагедия. Военный отряд кайова спалил отдаленное ранчо Осборнов дотла, а хозяина, его жену и сына индейцы безжалостно оскальпировали и убили.
   Повезло лишь Лауре. Ей удалось избежать смерти только потому, что в тот год она гостила у шайенов.
   С тех пор она живет с шайенами, но каждую весну она приезжает в Канзас-Сити, что бы отпраздновать день рождения своей лучшей подруги, Элизабет Карстерс.
   Ну вот, пожалуй, и все, Джо.
   Я поблагодарил Джеймса за подробный рассказ. Однако он удовлетворил мою просьбу насчет Лауры, а мне хотелось узнать о её воздыхателе.
   — Крис, уж если ты мне рассказал о Лауре, то не откажи в удовольствии послушать кое-что о Стиве Блэкберне, который, говорят, по уши в неё влюблен. Кажется, в любовных делах я становлюсь ему на пути.
   При упоминании этого имении Бриджер с Джеймсом заметно напряглись и, переглянувшись, воззрились на меня.
   — Откуда, черт возьми, ты успел услышать о нем, парень? — удивился Бриджер.
   Мне пришлось рассказать им о том, что произошло в «Желтом Орле» и о беседе с барменом.
   — Ну, дорогой, не прошло и суток со времени твоего приезда, а ты уже останавливаешь на ходу экипажи и спасаешь от смерти таких головорезов, как Черный Тони Сайкз! — покачивая головой, проговорил Джеймс. — И, похоже, ты не будешь обделен приключениями и в дальнейшем, коль собираешься сблизиться с Лаурой. — Он помолчал некоторое время. — Ну что ж, слушай. Для начала скажу, что Стив Блэкберн доводится кузеном Элизабет Карстерс. Он родился в Небраске на ранчо южнее городка Фримонт. С отличием окончил школу, однако с юных лет был необычайно вспыльчивым, раздражительным и упрямым. Этих качеств было вполне достаточно, что бы ему насмерть разругаться с отцом (его мать умерла) и навсегда покинуть родной дом.
   Какое-то время он пожил у своей родни, Карстерсов. Ему прочили блестящую карьеру, но дурные наклонности увели его в сторону от добропорядочной жизни. Года четыре назад, когда ему было двадцать лет, он связался с какой-то темной компанией, и пошло-поехало. Он зачастил со своими дружками в салуны, часто дрался и участвовал в револьверных дуэлях. Надо отдать должное, как ганфайтер Блэкберн очень силен. Молниеносно тянет револьвер из кобуры и метко стреляет с бедра. Поговаривали, что эта компания не гнушалась ни чем. Здесь были и воровство скота, и угон лошадей, и ограбления дилижансов. Однажды они попались, и Карстерсам (отец Блэкберна не пошевелил и пальцем), стоило больших трудов и денег, чтобы вызволить своего заблудшего родственника из тюрьмы.
   После этого Блэкберн поутих. В знак благодарности он какое-то время вкалывал, как простой ковбой, на ранчо «Тройное к». Именно тогда и началось его ухаживание за Лаурой, ставшей к пятнадцати годам редкой красавицей. Но и посейчас она не стала ему ближе, хотя он предпринимает для этого все усилия. В чем в чем, а в притязаниях на Лауру его упрямство прямо-таки ослиное.
   Вскоре он оставляет дом Карстерсов и отправляется на север, в родные места. Говорили, что он поклялся любыми средствами сколотить себе состояние, чтобы богатым человеком предложить Лауре руку и сердце. Не заезжая к отцу, он набирает шайку из своих давнишних приятелей. Тони Сайкз, Билли Грэхэм, Уилл Стэнли были такими же отчаянными парнями, как и он сам. Под Фримонтом располагалась резервация индейцев пауни, подходившая вплотную к ранчо Блэкбернов, так из неё он и взял себе десяток телохранителей. Племя постоянно подвергалось нападениям индейцев сиу, часто голодало и те пауни, которым Блэкберн пообещал хорошую жизнь, с радостью покинули резервацию. Они-то, с детства дружившие со своим бледнолицым соседом-сорвиголовой, знали, что он их не оставит без куска хлеба. Неудивительно, что эти пауни готовы из-за хозяина полезть в огонь и в воду, перерезать глотку каждому, на кого тот укажет.
   Ну, а чем он стал заниматься, наверное, объяснять не надо. Его увлекла старая дорожка, благо началась война на Востоке, и здесь, на Западе, ему мало кто мог помешать. Кроме всего прочего он, по слухам, стал ещё и команчеро. А уж большего греха, по моим понятиям, и выдумать не возможно… Команчеро — это закоренелые контрабандисты, торгующие оружием и огненной водой с индейцами южных прерий, похищающие детей из состоятельных семей. И горе тому отцу, кто не предоставит выкупа — похищенных безжалостно уничтожают, чтобы поддержать репутацию жестоких головорезов… Так-то. Это, конечно, слухи, но, как говорится, нет дыма без огня. Кстати, среди команчей и кайова он известен под кличкой Койот Кайова.
   А что касается его отношений с Лаурой, то тут никаких перемен. После гибели семьи она стала жить с шайенами. Но когда приезжает на день рождения Элизабет, Блэкберн всегда навещает своих родственников. Прошлой весной он просил Лауру выйти за него замуж, но девушка отказала. А когда она с Чарли Бентом вернулась в прерии, туда приехал и Блэкберн (до резни на Сэнд-Крик ещё не дошло и шайены жили мирно). Краснокожему родственнику Лауры, знаменитому Вокуини — Римскому Носу, он приготовил массу подарков — оружие, одеяла, кофе, сахар, несколько добрых скакунов, надеясь, что при виде всего этого Римский Нос уговорит двоюродную племянницу. Но она вновь отказала, и разобиженный Блэкберн накричал на неё в его присутствии. Этого, конечно, ему не стоило делать. Его просто вышвырнули из пределов кочевий шайенов со всеми приготовленными подарками.
   Ныне он опять в Канзас-Сити, и что будет дальше, судить трудно… Так что, Джо, теперь ты знаешь, какому человеку переходишь дорогу.
   — Осталось только увидеть его, — задумчиво проговорил Бриджер, набивая трубку табаком. — И завтра на балу у Карстерсов тебе представится такая возможность, Джо.
   — Ты приглашен? — слетел удивленный вопрос с губ Джеймса. — Ах да, этот случай с экипажем. — Он тронул меня за руку. — Что ж, приятного веселья, Джо. Только постарайся не будить зверя в Блэкберне или уже завтра тебя могут вынести ногами вперед. У тебя будет время поближе познакомиться с Лаурой в землях шайенов, а не здесь, на глазах у Блэкберна.
   — Спасибо за совет, Крис, — сказал я. — Это уж как получится. А от честной драки я не уклонюсь.
   Охотник подвинул мне бокал с пивом и я, пригубив из него, задумался. До моего сознания не доходили ни звуки скрипки и пианино, ни низкий гул голосов переполненного зала. Я прокручивал в уме все услышанное от Джеймса и понимал одно: что бы ни случилось, я буду искать расположения Лауры уже на завтрашнем балу. Я видел, мы приглянулись друг другу. Так какого черта мне бояться Стива Блэкберна, которого и женихом назвать-то нельзя?! Судя по рассказам, бандюга он завзятый и грубости от него можно ждать в любую минуту. Но и я не лыком шит. В кулачном бою мне с детства не было равных среди сверстников, а уроки стрельбы на ранчо мистера Триппла я помнил на зубок… Хм-м, а его свора из бледнолицых головорезов и краснокожих убийц?.. Однако один из неё мне кое-что задолжал, и обещал помнить…
   — А ну-ка погляди, кто там стоит! — прервал мои размышления охотник.
   Он указывал на дверь, и я посмотрел в ту сторону. Если бы я не слышал разговоров Криса Джеймса, то наверняка бы сейчас вскочил и выкрикнул имя своего однокашника по Уэбстеровскому колледжу. Но я скромно остался сидеть на месте, с интересом разглядывая вошедшего в салун Чарли Бента.
   Он был высоким, стройным, плечистым. В его удлиненном мужественном лице с темными глазами, прямым носом и четко очерченной линией рта, можно было найти черты, присущие краснокожий расе, но они не только не портили его наружности, а, напротив, придавали ей известное своеобразие. На его мускулистом геле ладно сидела одежда из тонкой оленьей замши, расшитая ярким шайенским орнаментом.
   Заметив Джеймса, который знаками приглашал его к нашему столу, метис улыбнулся, кивнул головой и уже через секунду тряс руку охотнику. Сначала Джеймс представил ему Бриджера.
   — О, старый Одеяло! — воскликнул Бент, назвав Бриджера прозвищем, под которым он был известен всему Западу. — Много слышал о тебе. Рад познакомиться.
   — А теперь, Чарли, обрати внимание на этого молодого человека. — Джеймс указал на меня пальцем. — Тебе, наверное, будет не все равно, если я скажу, что он дружил с твоим братом Джорджем в колледже, а?
   — Да-да, — кивнул Чарли. — Мой брат часто вспоминает товарищей по колледжу. — Он протянул мне руку. — Будем знакомы, Чарльз Бент.
   — Джозеф Кэтлин, — представился я и заметил, как равнодушное выражение лица метиса в раз переменилось. Он широко улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов, выгодно оттеняемых темной полоской аккуратных усиков.
   — Ну, как же, как же! Джозеф Кэтлин, тот самый друг Джорджа, с которым мы обменивались приветами, и который рвался побывать в кочевьях южных шайенов! — Он крепко пожал мою руку. — Ну, вот и увиделись, Джо. Очень рад встрече. Будет, что рассказать Джорджу.
   — Как он поживает, Чарли?
   — Собирается жениться на хорошенькой шайенке по имени Мэгпи, племяннице Черного Котла.
   — О, я рад за него… Значит, не опоздаю на свадьбу?
   Бент вскинул брови, прищурив свои темные глаза.
   — Ты собираешься увидеться с ним?
   — Мой отец скончался, Чарли. Я продал дом и прибыл в Канзас-Сити, чтобы отсюда двинуться к вашей ферме на Пургатори-Крик.
   — Та-а-к, — протянул Бент, нахмурившись. — На ней ты никого не увидишь, кроме нашего отца.
   — Что-то случилось?
   — Эх, Джо, — вздохнул Чарли. — В прериях многое изменилось с тех пор, как вы с Джорджем окончили колледж. Очень многое. — Он взглянул на Бриджера, затем на Джеймса. — Извините, мне нужно переговорить с Кэтлином.
   — Конечно же, Чарли, — отозвался охотник.
   Мы присели за свободный столик, и Бент начал говорить:
   — Ты, наверное, слышал, Джо, что стряслось на Сэнд-Крик. Этот ужас мне никогда не забыть. Джордж с сестрой тоже пережили его. Роберта с нами не было, но в тот проклятый день и он оказался там, на Сэнд-Крик. Старый бродяга Джим Бекуорт взялся провести войска до нашей стоянки, а когда в форте Лайон его скрутила болезнь, полковник Чивингтон, угрожая оружием, заставил Роберта встать на место проводника. Все мы оказались в этом аду.
   Я не стану здесь рассказывать о том, что последовало. Тяжко вспоминать да, наверное, и не стоит. Об этом знает вся граница.
   Бент помолчал, собираясь с мыслями.
   — После резни на Сэнд-Крик мы с Джорджем поклялись мстить Длинным Ножам. В январе полтысячи южных шайенов под предводительством Черного Котла ушли за Арканзас. Остальные во главе с Римским Носом отправились на север, к кочевьям тетонов, северных арапахов и шайенов. — Он кивнул на Бриджера и Джеймса. — Они не знают ещё о клятве Бентов, ты же теперь понимаешь, что тебя ждет на Западе. Там идет настоящая война… Три года подряд я навещаю со своей троюродной сестрой Канзас-Сити, но, думаю, больше этих визитов не будет. Не хочу рисковать ни собой, ни Лаурой. Мы ещё не говорили ос этом, а она, кажется, все поняла. Чувствуя, что мы собираемся на Восток в последний раз, она взяла с собой в путешествие младшую сестру Римского Носа, Голубую Птицу, чтобы показать ей страну белых людей.