- Выти... райте... Ага, понятно! - И мы, тщательно вытерев о коврик ноги, лапы и копыта, вступили на тропинку, ведущую напрямик через поле. Тотчас же тропинка откашлялась и хорошо поставленным голосом начала вещать:
- Дорогие танелорнцы и гости столицы! За отчетный период в девять страннодней произошли следующие значимые и не очень события, которые мы представляем вашему вниманию! Ведет программу аналист и спазмолитик...
- Вату! - скомандовал Мерин.
Герой кивнул и раздал всем по куску мягкой белой штуки.
- В уши суйте эту вату, - сказал он. - Уболтает ведь до смерти. Уж Речистое такое - все слова да разговоры. Не заткнете уши - сразу оглушит вас тропинка.
Вату в уши засунули даже лошадям.
- В повод лошадей ведите, - посоветовал Герой. - Испугаются и мигом убегут от вас лошадки. Что, пешком ходить по свету?
Поле меж тем бубнило и бубнило на разные голоса.
- А ты как же? - спросил Ико Мерина, невозмутимо полировавшего лунки на ногтях шелковым платочком.
- С полем Мерин однолеток, короче - ягода одна, - невозмутимо откликнулся краснокожий Герой. - Неизвестно только, кто кого уболтает первым.
- Не "кто уболтает", - высокомерно отозвался волшебник. - А "стороны пришли к дружескому соглашению"!
- Хау, - кивнул Герой, засовывая в каждое ухо по огромному клоку ваты.
Мы последовали его примеру, после чего вся наша глухая босоногая команда двинулась в путь. Впереди, паря в паре футов над землей, летел Мерин. Судя по его оживленной артикуляции, они с полем вовсю дискутировали. Меня разобрало любопытство, и, набравшись смелости, я вытащил вату из одного уха... Мерин с полем пели на два голоса песню про "веселый разговор", и это было жутко и страшно. Я поспешно заткнул ухо и больше не рисковал.
Идти молча было невыносимо скучно. Поле оказалось ровным и серым, так что обозревать окрестности тоже интереса не вызывало. Так что я начал сочинять про себя стихи: "Полюшко-поле, полюшко, широко поле, едут да по полю герои, эх!" И как раз после "эх" на землю упала огромная черная тень. Я поспешно выковырял из ушей затычки и услышал обрывок отчаянного крика Героя: "...ись! Перелетная сума!"
Потом нас всех сверху накрыло чем-то темным и пыльным. "Конь - на обед, молодец - на ужин", - подумалось мне. Темнота сразу запахла яблоками, шерстью и библиотекой, и я так удивился, что потерял сознание...
ГЛАВА 8
Раз уж попал в навоз - сиди и не чирикай! А если зачирикал - ну и навоз
ты после этого!
Из народной мудрости
Очнулся я оттого, что где-то мерно капала вода. Спустя пару минут я понял - где. Она капала мне на лицо. Я заморгал и поднялся, растирая воду по лицу и шее. "Заодно и умылся", - мелькнула мысль. На этот раз мы оказались в настоящей темнице: любо-дорого глядеть, не то что друидская клетка! Мои спутники мрачно сидели вдоль стен и чесались. Я тоже стал чесаться: по мне явно что-то прыгало.
- До нас здесь держали кого-то весьма блохастого, - раздраженно подала голос моя сестрица.
Несмотря на то, что сидели мы на охапках относительно сухой соломы, холодно было отчаянно. Тильда закутала ноги в юбку, мы же поджимали под себя красные, как у гусей, лапы. Только Герою было относительно хорошо: он превратился в медведя и теперь лежал, свернувшись в клубок и поминая добрым словом человека, которому пришло в голову написать книгу, где главным героем является медведь.
- На каждого медведя есть свой охотник, - завистливо сказал Причард.
- Все-таки хапнула нас Сума, - не слушая злобных завистников, принялся объяснять Герой. - Если б раньше ее заметили, успели бы в разные стороны разбежаться. Сума бы растерялась, может, все бы и обошлось...
- Если бы да кабы, во рту бы росли зелибобы, - огрызнулся Мерин.
- А это еще что? - поинтересовался Кутя. - Это едят?
- Съесть-то можно, - хмыкнул волшебник. - Да только он первый тебя завалит и съест.
- Эх, где-то теперь мои сапожки? - вздохнул Прич, поднимая обеими руками левую ногу к лицу и ожесточенно дыша на нее. Волна отвращения прошла даже по загривкам лошадей. Один Бозо глядел на властителя своих дум с немым обожанием.
- Еще поесть бы! - жалобно сказала Тильда.
Ико порылся в карманах, извлек пяток орехов и протянул ей.
- Припасы наши сгинули, - рассудил маг. - Так что кушать нечего. Хотя я не хочу кушать. Я пить хочу.
- Да, попить бы не мешало, - кивнул я.
- Будем слизывать влагу со стен! - бодро предложил Причард. Ответом ему было всеобщее порицание. Мой беспристрастный оруженосец не обратил на это ни малейшего внимания - дело привычное.
- Дураки вы все, - объявила Тильда, когда мы закончили сгибать Причарда в бараний рог и выбивать ему бубну. - Кто-нибудь из вас знает, где мы и как отсюда выбраться?
- Я знаю, - пожал мохнатыми плечами Герой. - Мне-то от этого не легче!
Штуша приполз ко мне в угол и улегся рядом со мной. Я засунул под него ноги. Сразу стало теплее и спокойнее.
- Я боюсь, - прошептал он мне на ухо.
- Ну уж не надо, - отозвался я, потрепав его за шею. - Давай так сделаем: ты меня будешь греть, а я за тебя бояться буду.
Штуша кивнул и закрыл глаза.
- Находимся мы, друзья-товарищи, в Закольцованном замке, - рассказывал тем временем Герой. - В логове ужасных миноделов и отвратительных сыноваров. Перелетная Сума хапает для них одиноких прохожих...
- Да уж, одиноких, - фыркнул Ико. - Пять душ, не считая мелкой живности!
- Это он про меня? - приоткрыл глаз Штуш.
- Нет, про Прича. Спи!
- А зачем мы им сдались?
- Ну, положим, не сдались. Положим, нас коварно захватили...
- Не придирайся к словам! - рявкнула Тильда.
- Для опытов мы им нужны, - покладисто ответил Герой. - Для испытаний новейшего, секретного оружия. Милитаристы отъявленные!
Как бы в подтверждение его слов где-то невдалеке здорово громыхнуло.
- Ну и как же нам отсюда спастись? - скуксилась Тильда.
- Стена - мокрая! - воодушевился Прич. - Стало быть, где-то рядом вода! Может, даже за стеной! Сломаем ее и уплывем к... В Камелот!
- Сам придумал или кто подсказал? - осклабился Мерин.
- Даже если бы там была вода, - задумчиво сказал Герой, подперев лапами голову. - И даже если бы мы сломали стену, все равно - мало ли в хмари плавает тварей?
- Стихи? - удивился я.
Герой приосанился, но это стоило ему шкуры. Перестав быть медведем, он стал худым длинным молодым человеком с острыми чертами лица. На голове его возник берет с пером, а в руках - лира. Именно так и выглядят поэты, подумал я. Герой пару раз дернул за струны: звуки получились пронзительные и тоскливые.
- Вопль души, не нашедшей покоя, - фыркнул волшебник.
Главный Герой сник. Его берет сморщился, поблек и превратился в капустный лист. Герой стянул его с головы, сунул в рот и захрустел на всю темницу. Лира же постепенно уменьшалась в размерах и наконец, зашипев, истаяла.
- Так какие твари плавают в хмари? - спросил Ико.
Герой икнул и вытащил изо рта перо.
- Разные. Осьмирук, например. Или Вставные Челюсти. Так обработают своих не узнаешь!
- Рассказать бы об этом Стивену, - мечтательно сказал Прич. - Ну тому, что про гадости пишет. Сразу бы забыл свой Блин-на-ножках.
- Лучше Носатому, - вмешался Мерин. - Ему нужнее.
- Или вот Квакула, - продолжал рассказ Герой. - Это такой черт-кузнец. Повадился, сволочь, луну воровать, чтоб в темноте можно было летать и кровь у людей потихоньку сосать. Вот как-то однажды зимою - хвать! И никто ничего не заметил. А в другой раз Квакодил солнце в небе проглотил!
- Гера выглянул в окно, - подхватил Мерин. - Все на улице темно!
И пошла декламация. Герой и Мерин вскочили и увлеченно начали разыгрывать сценку на тему краденого солнца. Завершилась она эффектным разрыванием пасти Мерину, после чего чтецы, тяжело дыша, плюхнулись на пол.
- Ясно, - кисло сказал Прич. - А вот, скажем, рыба?
- Какая рыба?
- Ну, свежая рыба, живая!
- Что? Водится ли здесь рыба? Не успевает завестись, как съедают!
- Кто?
- Кто-кто? Мы! - раздался голос от двери.
Мы повернулись.
На пороге стоял форменный злодей из детской сказки: кровожадный, беспощадный и черноусый.
- Это самое, - хмуро сказал он тонким голосом. - Пленники, в общем-то...
- А ты кто такое? - нахально спросил Прич.
- Я, это самое, старший минодел, в общем-то, - пропищал усатый, прислоняясь к косяку. - А вы, это самое, мясо.
- Для кого? - побледнела Тильда.
- Не для кого, в общем-то, а какое. Это самое, пушечное.
- Это он про меня? - приоткрыл глаз Штуш.
- О да, мой юный друг, - кивнул я. - На сей раз именно про тебя.
Минодел забеспокоился.
- И про него, - показал я на Асьмушку, угрожающе расправившего крылышки и пустившего струйку дыма из ноздрей.
Минодел замялся.
- А также о нас и о присутствующем в наших рядах великом волшебнике Мерине, - закончил я.
Минодел поежился.
- Куть, что у тебя там было такое ядовито-прожигающее? - вежливо спросил Ико.
Штуша завозил носом.
- Эй, Василек! - ласково сказал он тюремщику. - Ну-ка, пей киселек! Цвета зеленого, вкуса соленого, чай, не в детском саду, не отравишься!
- Твое? - шепнул я Куте. - Что же молчал?
- Не мое, - отозвался Штуш. - Еще с детства заучил. Маме очень нравилось.
Минодел стал отступать, засучивая рукава.
- Предупреждаю, - глухо сказал он. - Я, в общем-то, просто так не дамся!
- Налетай, ребята! - ликующе завопил Прич. - Пятеро на одного - мой раскладец!
- Между прочим, расклад перед боем, - отозвался Мерин, - расклад перед боем, расклад перед боем не наш!
За спиной старшего минодела выросло десятка с два таких же, как он, разбойников, правда, без усов, но с бородами или здоровенными баками. Причард увял и уполз куда-то в угол, по-видимому, жаловаться Бозо на жизнь.
- Завтра, это самое, испытание, - поделился усатый. - Новая мина, в общем-то. Бьет, это самое, наповал!
- А Наповал не против? - забеспокоился Герой. - Если его убьют, кто про лебедя на пруду петь будет?
- Могу и я. - И Мерин, выставив бороду, заныл по своему обыкновению: А белый ле-ебедь на пру-ду-у играет с раком в чехарду-у!
- Тебе, в общем-то, слова не давали! - рявкнул фальцетом минодел, которому подмога явно прибавила бодрости духа. Потом, испугавшись собственного порыва, он поковырял носком сапога пол и застенчиво сказал: Хоть поешьте, это самое, напоследок-то.
Двое его подручных внесли стол, на котором находились блюдо с хлебом и кувшин с водой. Лошадям тоже досталась вода и несколько охапок сена.
- Мы хоть и злодеи, в общем-то, - сказал минодел, - но не варвары. До, это самое, завтра!
И команда головорезов удалилась, громко топая и хором свистя похоронный марш. Это мне так показалось, что похоронный, а Мерин с его относительно музыкальным слухом подтвердил, что марш. В полном унынии мы преломили хлеб и принялись за еду. Прич вылез из угла и схватил горбушку.
- Что надо сказать? - строго спросила Матильда, хлопая его по руке.
- Кому? - проворчал оруженосец, набивая рот. - Ну ладно, спасибо.
- Пожалуйста, болван! - отозвался стол.
ГЛАВА 9
Запекая в пирог лестницу, проверь - не слишком ли он вкусен?
Из пособия начинающему спасателю
- УРРРРА! - закричал я и сам себе заткнул рот, так как к нему уже протянулись гневные лапы присутствующих.
- Как ты нас нашел? - спросил Ико.
- Это не я, - отказался от чужой славы столик. - Это все Гид. Он все-таки вернулся со своей экскурсией целый и невредимый, правда, пьяные все были в стельку: вместо Тигрованой палаты Гид привел их в Виногратую. Ну, а как Гид протрезвел, мы за вами поспешили, добрались до Поля, оно и рассказало, как дело было. Ни в какую не хотело открывать, где захоронены ваши припасы и обувь, да Гид на то и Гид - найдет, что ни спрячь! Теперь Речистое на нас в обиде. А мы глядим на небо - летит Перелетная сумка в осенней дали голубой! Она была так любезна, что донесла нас до самого замка. Затем я имел с ней приватную беседу, так что она теперь ищет перелетные лоскутки на заплатки.
И стол хищно щелкнул ящиком. Из него вывалились какие-то неаппетитные клочья.
- Ну что, пошли? - деловито спросил он.
- А ключ? - сурово спросил Герой. Был он теперь с бородой, в камзоле, с гербом на груди и штанцах-пузырях, да вдобавок еще и с алебардой. Клю-у-уч! - заревел он вдруг. - Клю-у-уч!
- Э, - открыл средний ящик стол.
Там ключ и лежал.
- Запасной, - пояснил стол, задвигая ящик. - Спрятан был в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в волке, волк в царевне, царевна в темнице во хрустальном во гробу...
- Тоже в темнице? - встрепенулся Прич. - Может, найдем? Я бы на ней женился тогда!
- После того как из нее выковыряли столько всяческих вещей, вряд ли она годится для женитьбы, - ядовито заметила Тильда.
- Тем более что она - царевна, - поднял палец Герой. - А единственный царь, которого мы здесь знаем, - Соломон.
- Боже упаси! - И Причард зарылся с головой в солому.
- Открываю! - предупредил Мерин, который все это время ковырялся ключом в замке, который вдруг щелкнул, и дверь отворилась.
Мерин сделал шаг назад и сказал:
- Ох.
- Чего охаешь? Это самое, ключ давай сюда, - тонким голосом потребовал усатый минодел.
- Это самое, не отдам! - вздернул бороду маг.
- Не отдашь? - поразился минодел. - Давно, это самое, в лоб не получал?
- Давно, - кивнул Мерин. - А слабо один на один сразиться?
- По-честному? - подозрительно спросил заточитель.
- Ну!
- Давай, в общем-то! - размял руки усатый. - Налетай!
- А при чем тут я? Герман у нас рыцарь, с ним и дерись! - И волшебник захихикал.
- Вот уж спасибо, - горько сказал я. - У меня и меча-то нет. Кто-то, помнится, обещал мне его достать?
- Да? - сухо отозвался Мерин. - Не помню. Кто?
- Я бы напомнил, - процедил я, - да некогда. Драться надо.
- На кулачках! - подпрыгивал минодел, складывая каждую ладонь в кулачок размером с говяжий бок.
- Да ты что, очумел? - спросил я.
- Ага, это самое, боишься? Бойся!
- За тебя разве что, - сказал я и зевнул. - Зашибу ведь ненароком. Я-то знаешь какой? Семерых махом одних зашибахом! Сам Тролль-с-Битой мне кузен двоюродный по материнской линии! Я за завтраком съедаю барана, а за обедом быка! Или двух, если все за слава богу.
- Да ну? - усомнился усач.
- Помажем? - хладнокровно спросил я, скрестив на груди руки (дабы унять в них предательскую дрожь). - Если мы выигрываем - ты нас отпускаешь восвояси, а свою супер-мину испытываешь на каком-нибудь другом дураке.
- Лады, в общем-то, - сказал тюремщик, пожимая мне руку. - Разбейте кто-нибудь, и прошу, это самое, в Патронный зал!
Тильда с криком: "Кия!" рубанула ладонью по нашим рукам, и мы гуськом вышли в коридор. По коридору вдоль стен стояли миноделы и кровожадно на нас поглядывали.
- Да, вот еще что! - вспомнил я. - И чтобы нам вернули наше оружие, наших лошадей и дали припасов с вашего стола!
- А ручного крота в коробочке вам, в общем-то, не надо? - ехидно поинтересовался усатый. - Ладно, так и быть. Я сегодня добрый и благородный!
И он приосанился. Потом обеспокоенно спросил:
- Верите, что я благороден?
- Верим, верим, - сладко пропела Тильда.
- То-то, - успокоился минодел и потрепал ее по щеке. - Это самое, мы уже пришли.
Он распахнул тяжелую дубовую дверь со стальными полосами, и мы прошли в обширную залу.
- Осторожно! - предупредил минодел. - Не курить, не сорить, песок не разбрасывать, шумовые сигналы подавать, в общем-то, строго воспрещается. На пороховой бочке сидим, эти самые, граждане!
- А что такое порох? - спросил я.
- Порох - это такой волшебный порошок, - разъяснил усач.
- А, - вспомнил я. - Это в котором вся сила?
- Именно. - И минодел посмотрел на меня с уважением. - Много знаешь, в общем-то?
- В общем-то, не слишком, - поспешил уточнить я, так как знал присказку о тех, кто много знает, и что с ними в конце концов бывает.
- А как тебя зовут, хозяин ласковый? - спросила Матильда подхалимским голоском.
- Усиков, в общем-то, - засмущался минодел.
- Хороший ты мужик, Усиков, - с чувством сказал Ико. - Отпустил бы ты нас, а?
- Не имею физической возможности и, это самое, морального права, заученно ответил Усиков. - Мину надобно испытывать. Наши мины - самые минные мины в мире, в общем-то!
- Так это же зверство изуверское! - вскричала Матильда.
- Вовсе это не зверство, в общем-то. Вовсе это научный эксперимент, защищался Усиков. - Все четко, все документировано, ни шагу, это самое...
- А мы никуда и не идем, - пожал плечами я.
- Ни шагу, говорю, без фиксации!
- А если мы выиграем соревнование, то на ком пытать-то будешь?
- Делов-то, - отмахнулся Усиков. - Это самое, сыноварам подбросим. Впервой, что ли?
- А они как? Не возмущаются? - заботливо осведомился Кутя.
- Ну их совсем, - плюнул с досады минодел. - Они, думаешь, лучше нас? Скажите спасибо, что я вас, это самое, сторговал. Они, в общем-то, даже с потерявшимися миноделами не церемонятся: поймают, усыновят и сварят в котле - тоже старая песня.
- Бьется в тесной печурке сыно-ок! - нервно пропел Мерин.
- Вот именно. - И усатый минодел потер руки. - Ну, это самое, драться будем?
- Еще чего, - фыркнул я. - Ты первый начал, стало быть, оружие выбираю я, понял?
В гулком сумраке Патронного зала отчетливо скрипело: наш тюремщик пытался осознать и постичь.
- Ну, в общем-то, это самое, - неуверенно сказал он и с подозрением уставился на меня.
Я же свистал и разглядывал фрески. Судя по подписи, на них было изображено "Застолье по случаю завершения испытаний". Застолье было столь ужасно, что даже Вдали со своими часами и предчувствиями залез бы на самый высокий фонарь и отказался бы с него слезать до конца дней своих.
- Моя работа, - скромно сказал главный минодел, завидев мой живой интерес.
- Мне нравится! - похвалил Причард. - Особенно вон тот юный лорд, обозревающий свои окровавленные руки.
- Это ноги, - поправил Усиков. - Причем не его, в общем-то.
- А, какая разница! - отозвался оруженосец. - Все равно красиво.
- Ребятки, искусством займемся попозже, - призвал к порядку я. - Сперва подкрепиться бы... Усиков, я придумал! Спорим, что я съем больше тебя раза в три!
- О! - обрадовался тот. - Вот это я понимаю, в общем-то! Вот это я люблю. Это самое...
- Хватит, - отрезал я. - Тащи еду!
Ус хлопнул в ладоши, но ничего не случилось. Он хлопнул два раза, но опять ничего не произошло. Тогда зааплодировали мы все, но и тут не вышло.
- Ах, да, - спохватился минодел. - Мы же вчера на нашем поваре очередную мину опробовали.
- Кто же вам теперь готовит?
- Самообслуживание, - проворчал Ус и поплелся, видимо, на кухню.
Мы терпеливо ждали, хотя Причард уже успел выстучать гулкое эхо в полу.
- Там у нас склад, - пояснил Усиков, внося в залу огромный столище, ломившийся от еды. За ним проследовали остальные миноделы.
- А я - что, я - ничего, - убрал руки Прич. - Люблю на досуге по полу постучать!
- Ты, это самое, не стучи, а то я тебя по голове постучу, с меня спрос маленький, вас тут еще много, в общем-то.
Оруженосец забрался под брюхо Бозо и застыл.
- Ха! - сказал я, глядя на яства. - И только? Чхи-чхи, плев-плев. Это мне на закуски. Даже сестре моей на один зуб.
Матильда, заранее облизываясь, подошла и уселась за стол.
- Жульничать, это самое? - холодно вымолвил Ус, погрозив мне кулаком. Не проведешь, в общем-то. Додик, подойдите!
От стены отлепился один из миноделов, размером со Штушу и примерно с такой же пастью.
- Это вот наша, эта самая, гордость, - похлопал его по плечу Усиков. Давид его фамилие. Забил, в общем-то, из пращи сыновара Голиафа. А тот раз в десять больше его был и вот с такой дубиной, это самое, с шипами! Да вот она, в общем-то, посмотрите сами.
Я осторожно повернулся. То, что стояло в углу, и что я ранее принял за колоду для колки дров, оказывается, и было дубиной!
- А шипы он отломал, чтобы в зубах ковыряться, - предупреждая вопросы, ответил старший минодел. - В общем-то.
Меня прошиб холодный пот.
- Тиль, пусти меня, - попросил я. - Дай лучше я...
- Спокуха, - веско сказала сестра и взвесила на руке свиную ножку.
- Так вон же рожа какая же, - еще раз попытался образумить Тильду я.
- Отработано. - И сестрица ловко заправила за воротник салфетку.
Додя поглядел на нее с уважением и свистнул. Еще один минодел поднес ему простыню, которую обжора и запихал за ворот.
- Даю отмашку! - громовым пописком взвыл Усиков. - В общем-то, на старт! Это самое, внимание! Ма-а-арш! - голос его сорвался и петухом улетел куда-то под потолок.
- ...ое...али! - просипел старший минодел и махнул платочком. Состязание началось.
ГЛАВА 10
Веселое застолье:
кто пьет, кто поет,
кто на зубах похрустывает.
Из якобы народных поговорок
Не желая быть свидетелем позорного поражения сестры (она же мне потом этого не простит!), я зажмурился, повернулся и пошел, куда глаза не глядят. Шел я, пока не уткнулся носом в теплую Асьмушкину чешую. Я обнял его, а он принялся мурлыкать мне на ухо.
- Я тоже хочу, - раздалось с другой стороны, и ко мне прижалось большое шерстяное и пыльное. - Ты не волнуйся, - сказало оно Штушиным голосом. Матильда только вошла во вкус, а половины яств на столе как не бывало.
[Image008]
- Это Дод все съел, - отозвался я, шмыгая носом. - Быть нам нынче в котле у сыноваров.
- Моей маме это бы не понравилось, - задумчиво изрек Кутя. - Я ж как-никак ее единственный сын. Надеюсь, еще повидаемся.
- Я тоже надеюсь, - вздохнул я.
- Да уж, вы бы с ней нашли, о чем поговорить.
- С кем? - вздрогнул я.
- С моей мамой, а то с кем еще?
- Да я про свою говорю, - пояснил я. - Хоть и не единственный, а все равно обидно, ежели не свидимся.
Внезапно за моей спиной стало очень тихо. Даже слишком. Смолкли подбадривающие вопли и свист миноделов, не верещал Причард, даже Мерин не распевал про свой таинственный "фугас". В зале эхом раздавался только чей-то тихий плач.
- Пора утешать, - отлепился я от дракона.
- Пора, брат, пора, - пропыхтел кто-то над ухом.
Я вытаращил глаза: передо мной стояла Матильда! Правда, толще обычного раза в полтора, с разводами всех цветов радуги на платье, лоснящимися от жира щеками, смеющимися глазами и чьим-то недоеденным крылышком или ножкой в руке.
- Под конец пришлось туговато, - сообщила она, отдуваясь. - Но тут они принесли ФАЗАНОВ!
Она взмахнула частью птичьего тела, и миноделы, стоящие по стенам, попятились.
- А кто плачет? - прорезался у меня голос.
Никому отвечать не пришлось: я и без того все увидел. За столом, бессильно уронив голову и обмакнув темные кудри в масло, плакал Додя.
- Не стоило ему начинать с блинов, - поведала сестрица. - Чтоб кушать за троих - тут надобно уменье!
Да, черт возьми! Скоро все тут будут стихами разговаривать, один я, тупорылый, ни единой строчки за все путешествие выдавить не могу!
- Славу пою я Матильде, великого Фенриха дщери, - злобно начал я, опасаясь, как бы меня не перебили. - Смело с Афиной Палладой можно сестрицу сравнить! В ужас повергла врагов недогрызенной ножкой фазана! Быстро сложили оружье коварные гады у ног.
- Ошибочка, - подняла палец Матильда. - Непонятно, у чьих. Если у своих - зачем? Если у моих - мог бы и получше расписать.
- У наших, общих, - выкрутился я.
- А как же лапы? - показала на Штушу Тильда.
Я запутался.
- Давайте я спою, - предложил Мерин.
- Нет! - хором сказали мы, но было поздно: старец уже встал в позу и заголосил:
Кто может сравниться с Мати-ильдой моей!
Хей!
Сверкающей пламенем че-орных очей!
Хей! Все!
И он откланялся. Мы захлопали: первый раз волшебник спел то, что нужно, к месту и кратко.
- Спасибо, господа, - присела Матильда в реверансе, а потом грозно повернулась к совершенно убитому Усикову. - Давай выпускай нас отсюдова!
- А доедать, это самое, кто будет? - пропищал тот. - Ишь, накидали костей!
- Не так, - погрозила пальцем Матильда и гаркнула: - Что есть в печи, на стол мечи!
- Ну ладно, - понурился старший минодел, а я поразился: сколько же в моей, такой вроде родной и знакомой, сестре помещается еды?
- Эй, налейте нам кубки! - распоряжался Причард.
- Да набейте нам трубки! - поддержал его Мерин.
- Да зовите своих скрипачей-трубачей, - заключил Ико. - Люблю музыку!
Один Герой, который все это время молчал, предложил:
- Прич, а не предложить ли им новое состязание - по питью?
- Идея! - дурным голосом заорал оруженосец.
- Вырву кадык! - пригрозил я. - Обойдешься. Пей так.
И Причард стал пить так. И мы стали пить. И есть. Конечно, предварительно договорившись с Усиковым насчет нашего выхода на волю.
- К сожалению, это самое, - объяснял нам Ус уже наутро, когда мы собрались в путь и стояли у главной двери, - все, что я вам могу пообещать, так это то, что не буду испытывать на вас, в общем-то, оружие и отпущу вас на все четыре стороны.
- Ах ты лгун! - накинулась на него Тильда.
- Я тут, это самое, ни при чем, - развел руками минодел. - Замок-то Закольцованный, то есть, взят в магическое кольцо. И из него никто, кроме нас, коренных, выйти не может. Ведь у кольца, ведь у кольца, - пискляво запел он, - нет ни начала, ни конца! Ха-ха-ха! - зловеще засмеялся он и тут же виновато понурился.
- Ха, - уныло сказал стол.
- По крайней мере, я путей на волю, в общем-то, не знаю, - вздохнул наш гостеприимный тюремщик.
- А я знаю. - И из темного бокового прохода вышел маленький лысенький старикашка.
- Вечный Гид! - И Герой, бросившись вперед, схватил его и стиснул в объятиях. - Вот он - тот самый мальчик, что сунет в дырку в плотине свой пальчик! Ему и больно, и смешно, а мать грозит ему в окно!
- Ты меня с кем-то перепутал! - засмеялся старичок. - Про меня вот что: "Давайте-ка Вечному высосем глаз!" - "Не надо, ребятки, я выведу вас!"
- Дорогие танелорнцы и гости столицы! За отчетный период в девять страннодней произошли следующие значимые и не очень события, которые мы представляем вашему вниманию! Ведет программу аналист и спазмолитик...
- Вату! - скомандовал Мерин.
Герой кивнул и раздал всем по куску мягкой белой штуки.
- В уши суйте эту вату, - сказал он. - Уболтает ведь до смерти. Уж Речистое такое - все слова да разговоры. Не заткнете уши - сразу оглушит вас тропинка.
Вату в уши засунули даже лошадям.
- В повод лошадей ведите, - посоветовал Герой. - Испугаются и мигом убегут от вас лошадки. Что, пешком ходить по свету?
Поле меж тем бубнило и бубнило на разные голоса.
- А ты как же? - спросил Ико Мерина, невозмутимо полировавшего лунки на ногтях шелковым платочком.
- С полем Мерин однолеток, короче - ягода одна, - невозмутимо откликнулся краснокожий Герой. - Неизвестно только, кто кого уболтает первым.
- Не "кто уболтает", - высокомерно отозвался волшебник. - А "стороны пришли к дружескому соглашению"!
- Хау, - кивнул Герой, засовывая в каждое ухо по огромному клоку ваты.
Мы последовали его примеру, после чего вся наша глухая босоногая команда двинулась в путь. Впереди, паря в паре футов над землей, летел Мерин. Судя по его оживленной артикуляции, они с полем вовсю дискутировали. Меня разобрало любопытство, и, набравшись смелости, я вытащил вату из одного уха... Мерин с полем пели на два голоса песню про "веселый разговор", и это было жутко и страшно. Я поспешно заткнул ухо и больше не рисковал.
Идти молча было невыносимо скучно. Поле оказалось ровным и серым, так что обозревать окрестности тоже интереса не вызывало. Так что я начал сочинять про себя стихи: "Полюшко-поле, полюшко, широко поле, едут да по полю герои, эх!" И как раз после "эх" на землю упала огромная черная тень. Я поспешно выковырял из ушей затычки и услышал обрывок отчаянного крика Героя: "...ись! Перелетная сума!"
Потом нас всех сверху накрыло чем-то темным и пыльным. "Конь - на обед, молодец - на ужин", - подумалось мне. Темнота сразу запахла яблоками, шерстью и библиотекой, и я так удивился, что потерял сознание...
ГЛАВА 8
Раз уж попал в навоз - сиди и не чирикай! А если зачирикал - ну и навоз
ты после этого!
Из народной мудрости
Очнулся я оттого, что где-то мерно капала вода. Спустя пару минут я понял - где. Она капала мне на лицо. Я заморгал и поднялся, растирая воду по лицу и шее. "Заодно и умылся", - мелькнула мысль. На этот раз мы оказались в настоящей темнице: любо-дорого глядеть, не то что друидская клетка! Мои спутники мрачно сидели вдоль стен и чесались. Я тоже стал чесаться: по мне явно что-то прыгало.
- До нас здесь держали кого-то весьма блохастого, - раздраженно подала голос моя сестрица.
Несмотря на то, что сидели мы на охапках относительно сухой соломы, холодно было отчаянно. Тильда закутала ноги в юбку, мы же поджимали под себя красные, как у гусей, лапы. Только Герою было относительно хорошо: он превратился в медведя и теперь лежал, свернувшись в клубок и поминая добрым словом человека, которому пришло в голову написать книгу, где главным героем является медведь.
- На каждого медведя есть свой охотник, - завистливо сказал Причард.
- Все-таки хапнула нас Сума, - не слушая злобных завистников, принялся объяснять Герой. - Если б раньше ее заметили, успели бы в разные стороны разбежаться. Сума бы растерялась, может, все бы и обошлось...
- Если бы да кабы, во рту бы росли зелибобы, - огрызнулся Мерин.
- А это еще что? - поинтересовался Кутя. - Это едят?
- Съесть-то можно, - хмыкнул волшебник. - Да только он первый тебя завалит и съест.
- Эх, где-то теперь мои сапожки? - вздохнул Прич, поднимая обеими руками левую ногу к лицу и ожесточенно дыша на нее. Волна отвращения прошла даже по загривкам лошадей. Один Бозо глядел на властителя своих дум с немым обожанием.
- Еще поесть бы! - жалобно сказала Тильда.
Ико порылся в карманах, извлек пяток орехов и протянул ей.
- Припасы наши сгинули, - рассудил маг. - Так что кушать нечего. Хотя я не хочу кушать. Я пить хочу.
- Да, попить бы не мешало, - кивнул я.
- Будем слизывать влагу со стен! - бодро предложил Причард. Ответом ему было всеобщее порицание. Мой беспристрастный оруженосец не обратил на это ни малейшего внимания - дело привычное.
- Дураки вы все, - объявила Тильда, когда мы закончили сгибать Причарда в бараний рог и выбивать ему бубну. - Кто-нибудь из вас знает, где мы и как отсюда выбраться?
- Я знаю, - пожал мохнатыми плечами Герой. - Мне-то от этого не легче!
Штуша приполз ко мне в угол и улегся рядом со мной. Я засунул под него ноги. Сразу стало теплее и спокойнее.
- Я боюсь, - прошептал он мне на ухо.
- Ну уж не надо, - отозвался я, потрепав его за шею. - Давай так сделаем: ты меня будешь греть, а я за тебя бояться буду.
Штуша кивнул и закрыл глаза.
- Находимся мы, друзья-товарищи, в Закольцованном замке, - рассказывал тем временем Герой. - В логове ужасных миноделов и отвратительных сыноваров. Перелетная Сума хапает для них одиноких прохожих...
- Да уж, одиноких, - фыркнул Ико. - Пять душ, не считая мелкой живности!
- Это он про меня? - приоткрыл глаз Штуш.
- Нет, про Прича. Спи!
- А зачем мы им сдались?
- Ну, положим, не сдались. Положим, нас коварно захватили...
- Не придирайся к словам! - рявкнула Тильда.
- Для опытов мы им нужны, - покладисто ответил Герой. - Для испытаний новейшего, секретного оружия. Милитаристы отъявленные!
Как бы в подтверждение его слов где-то невдалеке здорово громыхнуло.
- Ну и как же нам отсюда спастись? - скуксилась Тильда.
- Стена - мокрая! - воодушевился Прич. - Стало быть, где-то рядом вода! Может, даже за стеной! Сломаем ее и уплывем к... В Камелот!
- Сам придумал или кто подсказал? - осклабился Мерин.
- Даже если бы там была вода, - задумчиво сказал Герой, подперев лапами голову. - И даже если бы мы сломали стену, все равно - мало ли в хмари плавает тварей?
- Стихи? - удивился я.
Герой приосанился, но это стоило ему шкуры. Перестав быть медведем, он стал худым длинным молодым человеком с острыми чертами лица. На голове его возник берет с пером, а в руках - лира. Именно так и выглядят поэты, подумал я. Герой пару раз дернул за струны: звуки получились пронзительные и тоскливые.
- Вопль души, не нашедшей покоя, - фыркнул волшебник.
Главный Герой сник. Его берет сморщился, поблек и превратился в капустный лист. Герой стянул его с головы, сунул в рот и захрустел на всю темницу. Лира же постепенно уменьшалась в размерах и наконец, зашипев, истаяла.
- Так какие твари плавают в хмари? - спросил Ико.
Герой икнул и вытащил изо рта перо.
- Разные. Осьмирук, например. Или Вставные Челюсти. Так обработают своих не узнаешь!
- Рассказать бы об этом Стивену, - мечтательно сказал Прич. - Ну тому, что про гадости пишет. Сразу бы забыл свой Блин-на-ножках.
- Лучше Носатому, - вмешался Мерин. - Ему нужнее.
- Или вот Квакула, - продолжал рассказ Герой. - Это такой черт-кузнец. Повадился, сволочь, луну воровать, чтоб в темноте можно было летать и кровь у людей потихоньку сосать. Вот как-то однажды зимою - хвать! И никто ничего не заметил. А в другой раз Квакодил солнце в небе проглотил!
- Гера выглянул в окно, - подхватил Мерин. - Все на улице темно!
И пошла декламация. Герой и Мерин вскочили и увлеченно начали разыгрывать сценку на тему краденого солнца. Завершилась она эффектным разрыванием пасти Мерину, после чего чтецы, тяжело дыша, плюхнулись на пол.
- Ясно, - кисло сказал Прич. - А вот, скажем, рыба?
- Какая рыба?
- Ну, свежая рыба, живая!
- Что? Водится ли здесь рыба? Не успевает завестись, как съедают!
- Кто?
- Кто-кто? Мы! - раздался голос от двери.
Мы повернулись.
На пороге стоял форменный злодей из детской сказки: кровожадный, беспощадный и черноусый.
- Это самое, - хмуро сказал он тонким голосом. - Пленники, в общем-то...
- А ты кто такое? - нахально спросил Прич.
- Я, это самое, старший минодел, в общем-то, - пропищал усатый, прислоняясь к косяку. - А вы, это самое, мясо.
- Для кого? - побледнела Тильда.
- Не для кого, в общем-то, а какое. Это самое, пушечное.
- Это он про меня? - приоткрыл глаз Штуш.
- О да, мой юный друг, - кивнул я. - На сей раз именно про тебя.
Минодел забеспокоился.
- И про него, - показал я на Асьмушку, угрожающе расправившего крылышки и пустившего струйку дыма из ноздрей.
Минодел замялся.
- А также о нас и о присутствующем в наших рядах великом волшебнике Мерине, - закончил я.
Минодел поежился.
- Куть, что у тебя там было такое ядовито-прожигающее? - вежливо спросил Ико.
Штуша завозил носом.
- Эй, Василек! - ласково сказал он тюремщику. - Ну-ка, пей киселек! Цвета зеленого, вкуса соленого, чай, не в детском саду, не отравишься!
- Твое? - шепнул я Куте. - Что же молчал?
- Не мое, - отозвался Штуш. - Еще с детства заучил. Маме очень нравилось.
Минодел стал отступать, засучивая рукава.
- Предупреждаю, - глухо сказал он. - Я, в общем-то, просто так не дамся!
- Налетай, ребята! - ликующе завопил Прич. - Пятеро на одного - мой раскладец!
- Между прочим, расклад перед боем, - отозвался Мерин, - расклад перед боем, расклад перед боем не наш!
За спиной старшего минодела выросло десятка с два таких же, как он, разбойников, правда, без усов, но с бородами или здоровенными баками. Причард увял и уполз куда-то в угол, по-видимому, жаловаться Бозо на жизнь.
- Завтра, это самое, испытание, - поделился усатый. - Новая мина, в общем-то. Бьет, это самое, наповал!
- А Наповал не против? - забеспокоился Герой. - Если его убьют, кто про лебедя на пруду петь будет?
- Могу и я. - И Мерин, выставив бороду, заныл по своему обыкновению: А белый ле-ебедь на пру-ду-у играет с раком в чехарду-у!
- Тебе, в общем-то, слова не давали! - рявкнул фальцетом минодел, которому подмога явно прибавила бодрости духа. Потом, испугавшись собственного порыва, он поковырял носком сапога пол и застенчиво сказал: Хоть поешьте, это самое, напоследок-то.
Двое его подручных внесли стол, на котором находились блюдо с хлебом и кувшин с водой. Лошадям тоже досталась вода и несколько охапок сена.
- Мы хоть и злодеи, в общем-то, - сказал минодел, - но не варвары. До, это самое, завтра!
И команда головорезов удалилась, громко топая и хором свистя похоронный марш. Это мне так показалось, что похоронный, а Мерин с его относительно музыкальным слухом подтвердил, что марш. В полном унынии мы преломили хлеб и принялись за еду. Прич вылез из угла и схватил горбушку.
- Что надо сказать? - строго спросила Матильда, хлопая его по руке.
- Кому? - проворчал оруженосец, набивая рот. - Ну ладно, спасибо.
- Пожалуйста, болван! - отозвался стол.
ГЛАВА 9
Запекая в пирог лестницу, проверь - не слишком ли он вкусен?
Из пособия начинающему спасателю
- УРРРРА! - закричал я и сам себе заткнул рот, так как к нему уже протянулись гневные лапы присутствующих.
- Как ты нас нашел? - спросил Ико.
- Это не я, - отказался от чужой славы столик. - Это все Гид. Он все-таки вернулся со своей экскурсией целый и невредимый, правда, пьяные все были в стельку: вместо Тигрованой палаты Гид привел их в Виногратую. Ну, а как Гид протрезвел, мы за вами поспешили, добрались до Поля, оно и рассказало, как дело было. Ни в какую не хотело открывать, где захоронены ваши припасы и обувь, да Гид на то и Гид - найдет, что ни спрячь! Теперь Речистое на нас в обиде. А мы глядим на небо - летит Перелетная сумка в осенней дали голубой! Она была так любезна, что донесла нас до самого замка. Затем я имел с ней приватную беседу, так что она теперь ищет перелетные лоскутки на заплатки.
И стол хищно щелкнул ящиком. Из него вывалились какие-то неаппетитные клочья.
- Ну что, пошли? - деловито спросил он.
- А ключ? - сурово спросил Герой. Был он теперь с бородой, в камзоле, с гербом на груди и штанцах-пузырях, да вдобавок еще и с алебардой. Клю-у-уч! - заревел он вдруг. - Клю-у-уч!
- Э, - открыл средний ящик стол.
Там ключ и лежал.
- Запасной, - пояснил стол, задвигая ящик. - Спрятан был в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в волке, волк в царевне, царевна в темнице во хрустальном во гробу...
- Тоже в темнице? - встрепенулся Прич. - Может, найдем? Я бы на ней женился тогда!
- После того как из нее выковыряли столько всяческих вещей, вряд ли она годится для женитьбы, - ядовито заметила Тильда.
- Тем более что она - царевна, - поднял палец Герой. - А единственный царь, которого мы здесь знаем, - Соломон.
- Боже упаси! - И Причард зарылся с головой в солому.
- Открываю! - предупредил Мерин, который все это время ковырялся ключом в замке, который вдруг щелкнул, и дверь отворилась.
Мерин сделал шаг назад и сказал:
- Ох.
- Чего охаешь? Это самое, ключ давай сюда, - тонким голосом потребовал усатый минодел.
- Это самое, не отдам! - вздернул бороду маг.
- Не отдашь? - поразился минодел. - Давно, это самое, в лоб не получал?
- Давно, - кивнул Мерин. - А слабо один на один сразиться?
- По-честному? - подозрительно спросил заточитель.
- Ну!
- Давай, в общем-то! - размял руки усатый. - Налетай!
- А при чем тут я? Герман у нас рыцарь, с ним и дерись! - И волшебник захихикал.
- Вот уж спасибо, - горько сказал я. - У меня и меча-то нет. Кто-то, помнится, обещал мне его достать?
- Да? - сухо отозвался Мерин. - Не помню. Кто?
- Я бы напомнил, - процедил я, - да некогда. Драться надо.
- На кулачках! - подпрыгивал минодел, складывая каждую ладонь в кулачок размером с говяжий бок.
- Да ты что, очумел? - спросил я.
- Ага, это самое, боишься? Бойся!
- За тебя разве что, - сказал я и зевнул. - Зашибу ведь ненароком. Я-то знаешь какой? Семерых махом одних зашибахом! Сам Тролль-с-Битой мне кузен двоюродный по материнской линии! Я за завтраком съедаю барана, а за обедом быка! Или двух, если все за слава богу.
- Да ну? - усомнился усач.
- Помажем? - хладнокровно спросил я, скрестив на груди руки (дабы унять в них предательскую дрожь). - Если мы выигрываем - ты нас отпускаешь восвояси, а свою супер-мину испытываешь на каком-нибудь другом дураке.
- Лады, в общем-то, - сказал тюремщик, пожимая мне руку. - Разбейте кто-нибудь, и прошу, это самое, в Патронный зал!
Тильда с криком: "Кия!" рубанула ладонью по нашим рукам, и мы гуськом вышли в коридор. По коридору вдоль стен стояли миноделы и кровожадно на нас поглядывали.
- Да, вот еще что! - вспомнил я. - И чтобы нам вернули наше оружие, наших лошадей и дали припасов с вашего стола!
- А ручного крота в коробочке вам, в общем-то, не надо? - ехидно поинтересовался усатый. - Ладно, так и быть. Я сегодня добрый и благородный!
И он приосанился. Потом обеспокоенно спросил:
- Верите, что я благороден?
- Верим, верим, - сладко пропела Тильда.
- То-то, - успокоился минодел и потрепал ее по щеке. - Это самое, мы уже пришли.
Он распахнул тяжелую дубовую дверь со стальными полосами, и мы прошли в обширную залу.
- Осторожно! - предупредил минодел. - Не курить, не сорить, песок не разбрасывать, шумовые сигналы подавать, в общем-то, строго воспрещается. На пороховой бочке сидим, эти самые, граждане!
- А что такое порох? - спросил я.
- Порох - это такой волшебный порошок, - разъяснил усач.
- А, - вспомнил я. - Это в котором вся сила?
- Именно. - И минодел посмотрел на меня с уважением. - Много знаешь, в общем-то?
- В общем-то, не слишком, - поспешил уточнить я, так как знал присказку о тех, кто много знает, и что с ними в конце концов бывает.
- А как тебя зовут, хозяин ласковый? - спросила Матильда подхалимским голоском.
- Усиков, в общем-то, - засмущался минодел.
- Хороший ты мужик, Усиков, - с чувством сказал Ико. - Отпустил бы ты нас, а?
- Не имею физической возможности и, это самое, морального права, заученно ответил Усиков. - Мину надобно испытывать. Наши мины - самые минные мины в мире, в общем-то!
- Так это же зверство изуверское! - вскричала Матильда.
- Вовсе это не зверство, в общем-то. Вовсе это научный эксперимент, защищался Усиков. - Все четко, все документировано, ни шагу, это самое...
- А мы никуда и не идем, - пожал плечами я.
- Ни шагу, говорю, без фиксации!
- А если мы выиграем соревнование, то на ком пытать-то будешь?
- Делов-то, - отмахнулся Усиков. - Это самое, сыноварам подбросим. Впервой, что ли?
- А они как? Не возмущаются? - заботливо осведомился Кутя.
- Ну их совсем, - плюнул с досады минодел. - Они, думаешь, лучше нас? Скажите спасибо, что я вас, это самое, сторговал. Они, в общем-то, даже с потерявшимися миноделами не церемонятся: поймают, усыновят и сварят в котле - тоже старая песня.
- Бьется в тесной печурке сыно-ок! - нервно пропел Мерин.
- Вот именно. - И усатый минодел потер руки. - Ну, это самое, драться будем?
- Еще чего, - фыркнул я. - Ты первый начал, стало быть, оружие выбираю я, понял?
В гулком сумраке Патронного зала отчетливо скрипело: наш тюремщик пытался осознать и постичь.
- Ну, в общем-то, это самое, - неуверенно сказал он и с подозрением уставился на меня.
Я же свистал и разглядывал фрески. Судя по подписи, на них было изображено "Застолье по случаю завершения испытаний". Застолье было столь ужасно, что даже Вдали со своими часами и предчувствиями залез бы на самый высокий фонарь и отказался бы с него слезать до конца дней своих.
- Моя работа, - скромно сказал главный минодел, завидев мой живой интерес.
- Мне нравится! - похвалил Причард. - Особенно вон тот юный лорд, обозревающий свои окровавленные руки.
- Это ноги, - поправил Усиков. - Причем не его, в общем-то.
- А, какая разница! - отозвался оруженосец. - Все равно красиво.
- Ребятки, искусством займемся попозже, - призвал к порядку я. - Сперва подкрепиться бы... Усиков, я придумал! Спорим, что я съем больше тебя раза в три!
- О! - обрадовался тот. - Вот это я понимаю, в общем-то! Вот это я люблю. Это самое...
- Хватит, - отрезал я. - Тащи еду!
Ус хлопнул в ладоши, но ничего не случилось. Он хлопнул два раза, но опять ничего не произошло. Тогда зааплодировали мы все, но и тут не вышло.
- Ах, да, - спохватился минодел. - Мы же вчера на нашем поваре очередную мину опробовали.
- Кто же вам теперь готовит?
- Самообслуживание, - проворчал Ус и поплелся, видимо, на кухню.
Мы терпеливо ждали, хотя Причард уже успел выстучать гулкое эхо в полу.
- Там у нас склад, - пояснил Усиков, внося в залу огромный столище, ломившийся от еды. За ним проследовали остальные миноделы.
- А я - что, я - ничего, - убрал руки Прич. - Люблю на досуге по полу постучать!
- Ты, это самое, не стучи, а то я тебя по голове постучу, с меня спрос маленький, вас тут еще много, в общем-то.
Оруженосец забрался под брюхо Бозо и застыл.
- Ха! - сказал я, глядя на яства. - И только? Чхи-чхи, плев-плев. Это мне на закуски. Даже сестре моей на один зуб.
Матильда, заранее облизываясь, подошла и уселась за стол.
- Жульничать, это самое? - холодно вымолвил Ус, погрозив мне кулаком. Не проведешь, в общем-то. Додик, подойдите!
От стены отлепился один из миноделов, размером со Штушу и примерно с такой же пастью.
- Это вот наша, эта самая, гордость, - похлопал его по плечу Усиков. Давид его фамилие. Забил, в общем-то, из пращи сыновара Голиафа. А тот раз в десять больше его был и вот с такой дубиной, это самое, с шипами! Да вот она, в общем-то, посмотрите сами.
Я осторожно повернулся. То, что стояло в углу, и что я ранее принял за колоду для колки дров, оказывается, и было дубиной!
- А шипы он отломал, чтобы в зубах ковыряться, - предупреждая вопросы, ответил старший минодел. - В общем-то.
Меня прошиб холодный пот.
- Тиль, пусти меня, - попросил я. - Дай лучше я...
- Спокуха, - веско сказала сестра и взвесила на руке свиную ножку.
- Так вон же рожа какая же, - еще раз попытался образумить Тильду я.
- Отработано. - И сестрица ловко заправила за воротник салфетку.
Додя поглядел на нее с уважением и свистнул. Еще один минодел поднес ему простыню, которую обжора и запихал за ворот.
- Даю отмашку! - громовым пописком взвыл Усиков. - В общем-то, на старт! Это самое, внимание! Ма-а-арш! - голос его сорвался и петухом улетел куда-то под потолок.
- ...ое...али! - просипел старший минодел и махнул платочком. Состязание началось.
ГЛАВА 10
Веселое застолье:
кто пьет, кто поет,
кто на зубах похрустывает.
Из якобы народных поговорок
Не желая быть свидетелем позорного поражения сестры (она же мне потом этого не простит!), я зажмурился, повернулся и пошел, куда глаза не глядят. Шел я, пока не уткнулся носом в теплую Асьмушкину чешую. Я обнял его, а он принялся мурлыкать мне на ухо.
- Я тоже хочу, - раздалось с другой стороны, и ко мне прижалось большое шерстяное и пыльное. - Ты не волнуйся, - сказало оно Штушиным голосом. Матильда только вошла во вкус, а половины яств на столе как не бывало.
[Image008]
- Это Дод все съел, - отозвался я, шмыгая носом. - Быть нам нынче в котле у сыноваров.
- Моей маме это бы не понравилось, - задумчиво изрек Кутя. - Я ж как-никак ее единственный сын. Надеюсь, еще повидаемся.
- Я тоже надеюсь, - вздохнул я.
- Да уж, вы бы с ней нашли, о чем поговорить.
- С кем? - вздрогнул я.
- С моей мамой, а то с кем еще?
- Да я про свою говорю, - пояснил я. - Хоть и не единственный, а все равно обидно, ежели не свидимся.
Внезапно за моей спиной стало очень тихо. Даже слишком. Смолкли подбадривающие вопли и свист миноделов, не верещал Причард, даже Мерин не распевал про свой таинственный "фугас". В зале эхом раздавался только чей-то тихий плач.
- Пора утешать, - отлепился я от дракона.
- Пора, брат, пора, - пропыхтел кто-то над ухом.
Я вытаращил глаза: передо мной стояла Матильда! Правда, толще обычного раза в полтора, с разводами всех цветов радуги на платье, лоснящимися от жира щеками, смеющимися глазами и чьим-то недоеденным крылышком или ножкой в руке.
- Под конец пришлось туговато, - сообщила она, отдуваясь. - Но тут они принесли ФАЗАНОВ!
Она взмахнула частью птичьего тела, и миноделы, стоящие по стенам, попятились.
- А кто плачет? - прорезался у меня голос.
Никому отвечать не пришлось: я и без того все увидел. За столом, бессильно уронив голову и обмакнув темные кудри в масло, плакал Додя.
- Не стоило ему начинать с блинов, - поведала сестрица. - Чтоб кушать за троих - тут надобно уменье!
Да, черт возьми! Скоро все тут будут стихами разговаривать, один я, тупорылый, ни единой строчки за все путешествие выдавить не могу!
- Славу пою я Матильде, великого Фенриха дщери, - злобно начал я, опасаясь, как бы меня не перебили. - Смело с Афиной Палладой можно сестрицу сравнить! В ужас повергла врагов недогрызенной ножкой фазана! Быстро сложили оружье коварные гады у ног.
- Ошибочка, - подняла палец Матильда. - Непонятно, у чьих. Если у своих - зачем? Если у моих - мог бы и получше расписать.
- У наших, общих, - выкрутился я.
- А как же лапы? - показала на Штушу Тильда.
Я запутался.
- Давайте я спою, - предложил Мерин.
- Нет! - хором сказали мы, но было поздно: старец уже встал в позу и заголосил:
Кто может сравниться с Мати-ильдой моей!
Хей!
Сверкающей пламенем че-орных очей!
Хей! Все!
И он откланялся. Мы захлопали: первый раз волшебник спел то, что нужно, к месту и кратко.
- Спасибо, господа, - присела Матильда в реверансе, а потом грозно повернулась к совершенно убитому Усикову. - Давай выпускай нас отсюдова!
- А доедать, это самое, кто будет? - пропищал тот. - Ишь, накидали костей!
- Не так, - погрозила пальцем Матильда и гаркнула: - Что есть в печи, на стол мечи!
- Ну ладно, - понурился старший минодел, а я поразился: сколько же в моей, такой вроде родной и знакомой, сестре помещается еды?
- Эй, налейте нам кубки! - распоряжался Причард.
- Да набейте нам трубки! - поддержал его Мерин.
- Да зовите своих скрипачей-трубачей, - заключил Ико. - Люблю музыку!
Один Герой, который все это время молчал, предложил:
- Прич, а не предложить ли им новое состязание - по питью?
- Идея! - дурным голосом заорал оруженосец.
- Вырву кадык! - пригрозил я. - Обойдешься. Пей так.
И Причард стал пить так. И мы стали пить. И есть. Конечно, предварительно договорившись с Усиковым насчет нашего выхода на волю.
- К сожалению, это самое, - объяснял нам Ус уже наутро, когда мы собрались в путь и стояли у главной двери, - все, что я вам могу пообещать, так это то, что не буду испытывать на вас, в общем-то, оружие и отпущу вас на все четыре стороны.
- Ах ты лгун! - накинулась на него Тильда.
- Я тут, это самое, ни при чем, - развел руками минодел. - Замок-то Закольцованный, то есть, взят в магическое кольцо. И из него никто, кроме нас, коренных, выйти не может. Ведь у кольца, ведь у кольца, - пискляво запел он, - нет ни начала, ни конца! Ха-ха-ха! - зловеще засмеялся он и тут же виновато понурился.
- Ха, - уныло сказал стол.
- По крайней мере, я путей на волю, в общем-то, не знаю, - вздохнул наш гостеприимный тюремщик.
- А я знаю. - И из темного бокового прохода вышел маленький лысенький старикашка.
- Вечный Гид! - И Герой, бросившись вперед, схватил его и стиснул в объятиях. - Вот он - тот самый мальчик, что сунет в дырку в плотине свой пальчик! Ему и больно, и смешно, а мать грозит ему в окно!
- Ты меня с кем-то перепутал! - засмеялся старичок. - Про меня вот что: "Давайте-ка Вечному высосем глаз!" - "Не надо, ребятки, я выведу вас!"