Зан Тимоти. Образ будущего

   Лейя пожала плечами.
   – Насколько в таких вещах вообще можно быть уверенным. Там были и электронная сигнатура Бел Иблиса, и «ледовая смычка».
   – Это та штуковина, которую Гент придумал пару месяцев назад? Вшивает дешифратор в саму посылку?
   – Именно, – подтвердила Лейя. – Не думаю, что имперцам известно даже о самом ее существовании, не говоря уже о том, чтобы они успели взломать или скопировать ее
   – Если только Гент не использовал этот же финт, когда он еще работал на Каррде, – Хэн задумчиво потер подбородок. – В те времена имперцы могли перехватить его коды.
   – Нет, Бел Иблис спрашивал его, когда Гент впервые предложил эту разработку, – сказала Лейя. – Он ответил, что только что написал ее.
   Хэн неопределенно хмыкнул и в третий раз перечитал сообщение.
   – И есть ли у тебя предположения, что бы это могло означать?
   – Никаких, – честно сказала Лейя. – Думаю, через пару дней мы все узнаем.
   – Ну, ты-то узнаешь, – проговорил Хэн, – а мы с Карибом к тому времени будем уже далеко.
   Лейя тяжко вздохнула. Тупая боль вернулась.
   – Хэн…
   – И не спорь, конфетка, – тихо сказал он и взял ее за руку. – Если мы не положим этому конец, все пойдет прахом. Ты же все куда лучше меня понимаешь.
   – Ничего я не понимаю, – кинулась спорить Лейя. – Есть правительство Новой Республики, есть джедаи, которых обучил Люк. Они справятся, они не допустят… В конце концов, если дело дойдет до гражданской войны, мы всегда можем заставить ботанов выплатить такие репарации, какие потребуются, даже если это будет означать полный крах их экономики.
   – Ты действительно веришь, что Диамала позволит Гаврисому пойти на такие зверские меры? – возразил Хэн. – Не говоря уже о мон каламари, сиф'кри и прочих, которые последнее время горой стоят за ботанов? Брось, самообманом войны не выиграешь.
   – А как же Каррде? – предприняла Лейя последнюю попытку.
   – А что Каррде? – хмыкнул Хэн. – Только то, что он отправился на край света за копией каамасского документа, еще не значит, что он ее найдет. Если уж на то пошло, он сам в этом далеко не уверен. Иначе бы потребовал деньги вперед.
   – Я серьезно!
   Лейя попыталась ожечь мужа разгневанным взглядом, но Хэна этим не проймешь.
   – Так и я серьезно, – спокойно ответил он и нежно стиснул ее ладошку. – Ты думаешь, мне самому хочется отправиться на прогулку в Империю? Слушай, ты можешь сколько угодно тут рассуждать про наше нерушимое единство, но если Новая Республика лопнет, ни ты, ни Гаврисом, ни все Люковы джедайчики не смогут собрать ее обратно. И в каком тогда мире придется жить Йакену, Йайне и Анакину? И детенышам Чуй, и внучатам Кракена, дочуркам Веджа, да кому угодно? Мне все это нравится не больше твоего, но так надо.
   Лейя вновь глубоко вздохнула, собираясь с силами, чтобы привести расшалившиеся нервы в порядок. Нет, ей по-прежнему категорически не нравилась затея Хэна. Но в то же время, каким-то парадоксальным образом, она чувствовала, что так будет правильно. Да, неприятно, да, опасно, но – правильно.
   – Но ты же не полетишь один, правда? – тихо сказала она. – Ну, то есть не только с Карибом…
   – Да, есть у меня один подельщик на примете, – ответил Хэн со странной смесью облегчения и сожаления в голосе.
   Облегчение, как она подозревала, он испытывал потому, что его искушенная в путях Великой силы женушка не стала и дальше его удерживать, а сожаление – по той же причине.
   Лейя заставила себя улыбнуться.
   – Ландо?
   – Догадалась, э? – муж так же натужно улыбнулся в ответ. – Он самый. И еще пара ребят, – он извернулся в кресле и покосился на Сакхисакха, маячившего у выхода. – Не вас, если ты об этом хотел спросить.
   – Советую передумать, – мяукнул Сакхисакх. – Охранники-ногри, замаскированные под рабов, не выдадут вас даже в имперском мире, – он посмотрел на Лейю и тут же отвел взгляд. – Мы уже дважды подвели тебя, дочь господина нашего Дарта Вейдера. В третий раз мы не перенесем такого позора и бесчестья.
   – Если из-за вас нас сцапают в десяти шагах от трапа, будет уже не до бесчестья, – возразил Хэн. – Извините, ребята, но мы с Ландо сами справимся. А вы тут приглядывайте за Лейей, хорошо?
   – Можешь не бояться, Хэн из клана Соло, – угрюмо проговорил Сакхисакх. – Мы защитим ее.
   Лейя нашарила под столом руку Хэна.
   – Плакали наши маленькие каникулы, – тихонько сказала она, снова вымученно улыбнувшись.
   И тут же пожалела о сказанном: такое у Хэна сделалось лицо.
   Он быстро овладел собой.
   – Прости, солнышко, – прошептал он. – Не видать нам, похоже, передышки, верно?
   – Да, не часто выпадает такая возможность, – согласилась она. – Если бы я с самого начала понимала, чего все это будет стоить… не знаю…
   – Зато я знаю, – сказал Хэн. – Ты бы погибла на Алдераане, Палпатин бы до сих пор правил Империей, а я бы возил спайс для слизняков вроде Джаббы. По-моему, уже одно то, что все иначе, само по себе стоит всех жертв.
   – Ты прав, – признала Лейя, почувствовав легкий укол совести за свою минуту слабости. – Когда вы с Карибом собираетесь отправиться в путь?
   – Ну, сейчас прикинем, – деловито сказал Хэн, но в глазах его вдруг заплясали озорные искорки. – Мне еще надо послать весточку Ландо и дождаться от него ответа. А Кариб сперва должен как следует проверить перед долгой дорогой свой фрахтовик. Кроме того, он ведь семейный человек, он не может улететь, не попрощавшись толком с женой и детишками. Так что, скажем… завтра утром?
   Что в переводе означало: Соло заявил Карибу, что никуда не полетит до завтрашнего утра, а чем он это объяснил – лучше и не пытаться гадать.
   – Спасибо, – сказала Лейя, благодарно сжав его руку, и снова улыбнулась. На этот раз улыбка вышла почти искренней.
   – Это не совсем то, на что мы рассчитывали, – сказал Хэн – Но все же лучше, чем ничего, правда?
   – Много лучше, – заверила его Лейя. – Ты думаешь, все проблемы могут подождать до поздней ночи?
   – Не знаю, – честно ответил Хэн, поднимаясь на ноги и галантно предлагая ей руку в лучших традициях придворного этикета Алдераана, что случалось с ним нечасто. – Но мне почему-то кажется, что им придется обождать.

9

   С испещренной голубыми прожилками скалы, возвышающейся над океанским дном, сорвалась последняя гроздь пузырьков. Тут же, словно это был последний звонок перед началом представления, стало затухать пламя подводных светильников. Ровный гул разговоров на смотровой галерее стих, зрители замерли в предвкушении.
   Ландо Калриссиан прислонился спиной к задней стене галереи и улыбнулся – он тоже предвкушал, но предвкушал по-своему.
   Когда они с Тендрой Рисант впервые выдвинули проект подводных рудных разработок, ее семья, мягко говоря, не воспылала энтузиазмом. Но когда Ландо предложил построить еще и галерею, с которой почтеннейшая публика сможет за определенную плату любоваться зрелищем через толстый слой транспаристила, – родственники Тендры не стали скрывать глубочайшего скепсиса. «Это же смешно, – говорили они, – кто станет платить деньги за то, чтобы смотреть на добычу руды, даже в таком, по общему мнению, необычном месте, как океанское дно на планете Варн». Но Тендра поддержала Калриссиана, и финансисты ее семейства, поворчав и поломавшись, все же соизволили выделить дополнительные средства на постройку развлекательного комплекса. Так что теперь Ландо с особым удовольствием любовался галереей, до отказа набитой публикой, которая с нетерпением ожидала представления.
   Подводные факелы потухли окончательно. Теперь скала лишь чуть темнела на фоне толщи океанских вод. Тишину нарушил лишь чей-то шепот на ушко другу…
   На скале замерцал одинокий сине-зеленый огонек. Он вытягивался, ветвился, и вот уже вся скала покрылась тонкой дрожащей паутиной сине-зеленого пламени. Словно живое существо, корчащееся в предсмертных муках…
   И вдруг скала вспыхнула ослепительным разноцветным искрящимся фейерверком, выпустила суетливую толпу пузырей – и рухнула грудой щебня.
   В толпе кто-то ахнул. Подводные факелы снова начали разгораться, зрители от души зааплодировали. Включилось освещение и на галерее. Возбужденно обмениваясь впечатлениями, публика потянулась обратно в казино. Ландо стоял у дверей в ожидании, пока все уйдут, вежливо улыбался, принимал комплименты, отвечал на вопросы, которые, как всегда, колебались от заумных до банальных, и, когда последняя парочка дуро покинула галерею, установил механизм дверей на свободный доступ. По расписанию горняки должны были взорвать сегодня еще одну скалу, но до тех пор любой желающий сможет совершенно бесплатно пройти на галерею и полюбоваться видом.
   Ландо неторопливо шел по коридору к Тралус-залу, когда запищал комлинк.
   – Калриссиан.
   – Вас вызывают на связь, – объявил старший помощник Доннервин. – Передача закодирована и адресована вам лично.
   – Я приму вызов у себя в кабинете, – ответил Ландо, отключил комлинк и зашагал в сторону офиса.
   Должно быть, это Тендра, думал он. Наверное, наконец-то закруглилась со своей поездкой на Кореллию и звонит, чтобы сказать, что возвращается. А может, сенатор Миатамия или еще кто-нибудь из чиновников Диамалы – сообщить новости о том, как продвигаются дела с организацией охраны перевозок руды, о которой Ландо пытался с ними договориться.
   И то, и другое было хорошо. Поэтому в свой кабинет Ландо чуть ли не вбежал – обуреваемый предвкушением куда большим, чем то, от которого замирала давеча публика на галерее. Он запер дверь, рухнул в кресло и с размаху щелкнул выключателем комлинка.
   Это оказалась не Тендра. И даже не Миатамия.
   – Привет, Ландо, – заявил Хэн Соло, изобразив на физиономии ухмылку, которую Калриссиан знал слишком хорошо. – Как делишки?
   – Пару минут назад были куда лучше, – мигом помрачнев, ответил Ландо.
   Радостное предвкушение лопнуло как пузырь. Остался только ледяной комок дурного предчувствия под ложечкой.
   – Знаю я этот взгляд. Чего тебе от меня надо?
   – Мне надо, чтобы ты отправился со мной в небольшое путешествие, – ответил Хэн. – Сможешь вырваться на недельку?
   Комок под ложечкой резко понизил температуру. Надо же, никаких тебе «Кто – я?!», никаких «С чего ты взял, что мне от тебя вообще что-то надо?», вообще никаких традиционных шуточек и увиливаний. Что бы там ни намечалось, Хэн был настроен серьезней некуда.
   – Это зависит, – уклончиво сказал Ландо, – от того, насколько опасна эта поездка.
   В ответ на подобное заявление Соло был просто обязан разразиться градом насмешек. Не тут-то было.
   – Может оказаться довольно рискованно, – честно сказал он. – А может, и того хуже.
   Ну вот, а как хорошо начинался день!
   – Хэн, пойми…
   – Ты мне нужен, Ландо, – перебил его Соло. – Время поджимает, а мне нужен кто-то, кому я могу доверять. И у тебя есть квалификация, которая потребуется, и ты знаешь ребят, без которых не обойтись. И больше мне все равно сейчас никого не дозваться.
   – Хэн, да на мне же ответственность, я не могу просто так все бросить, – простонал Калриссиан. – Мне дела вести надо…
   – У Каррде тоже были дела, которые без него никак, – снова перебил Хэн. – Вряд ли ему понравится, если ты откажешься.
   Это был удар ниже пояса. Да, уж конечно, Каррде не понравится, если он увильнет, ссылаясь на дела. Особенно после того, как он, Калриссиан, вот так вот запросто взял и уговорил Когтя отправиться к ситху на рога в сектор Катол, чтобы вытянуть неповрежденную копию каамасского документа из таинственного Шорша Кар'даса.
   Каким боком этот Кар'дас был связан с Каррде, Ландо так и не понял. Но это и не важно. А важно то, что Коготь очень не хотел встречаться с этим самым Кар'дасом, но все-таки отправился к нему. Так что теперь «заначка» отходила к Хэну, а Калриссиану до двадцати трех не хватало очков этак двадцати.
   – Хорошо, – сдался Ландо. – Где и когда?
   – Как только, так сразу, – сказал Хэн. – «Госпожа удача» у тебя под рукой?
   – Да, на поверхности, – ответил Ландо. – Если успею на ближайший челнок, буду там через полчаса или где-то так. Кого из ребят, говоришь, надо взять с собой?
   – Твоего старого ледоруба Лобота, – ответил Хэн. – И того верпина, что работал с ним в паре, как его?
   – Моегид, – машинально ответил Калриссиан. Зародилось у него одно нехорошее подозрение… – Хэн, это то, о чем я думаю?
   – Может, и того хуже, – признался Соло. – Лобот и Моегид все еще практикуют тот ледорубский трюк, о котором ты как-то говорил?
   Нехорошее подозрение окрепло и превратилось в уверенность.
   – Не знаю, практикуют ли они до сих пор, – вздохнул Ландо, – но уверен, навыков не растеряли. Ты, случайно, не выяснил, где находится…
   Он недоговорил – хоть передача и зашифрована, упоминать это название вслух все равно не хотелось.
   Похоже, Хэн тоже не жаждал.
   – То место, о котором мы говорили в Оровуде? – иносказательно выразился он. – Вроде да. Пусть Лобот и Моегид встретят меня двумя системами ближе к Центральным мирам, чем та, где у тебя не было выбора.
   Ландо натянуто улыбнулся. Ониприбыли раньше вас, болезненным эхом откликнулась память – отчетливо, словно это было лишь вчера. У меня не было выбора. Мне жаль.
   Мне тоже, ответил Хэн, когда взвод штурмовиков препровождал его и Лейю в обеденный зал в Облачном городе, где их поджидал Дарт Вейдер.
   – Вторая система по направлению к ядру от той, – подтвердил Ландо.
   – Буду ждать, – сказал Хэн и закончил связь.
   Ландо откинулся в кресле и невидящим взглядом уставился в опустевший экран. Место, о котором они говорили в башне Оровуд. На той тайной встрече обсуждали несколько разных мест, но только одно из них могло так взбудоражить Соло.
   Бастион. Планета, где в настоящий момент находится постоянно перемещаемая с места на место столица Империи. И чье местоположение имперцы скрывают тщательнее, чем что бы то ни было. Возможно, один из самых защищенных миров в Галактике, определенно – средоточие имперских сил, и уж наверняка – место, где вовсе не ждут с распростертыми объятиями неких Хэна Соло и Ландо Калриссиана.
   И одно из последних мест в Галактике, где сохранились полные имперские архивы. Записи, где могут быть упомянуты имена и кланы ботанов, которые помогли уничтожить планету Каамас полвека тому назад. Записи, которые могут положить конец неуклонно нагнетаемому противостоянию в споре, должен ли весь народ ботанов понести кару за деяние горстки безымянных убийц.
   Если только им удастся заполучить эти записи. И убраться после этого с Бастиона живыми.
   Калриссиан снова включил связь.
   – Доннервин, пошлите сообщение Лоботу на Центральную, – приказал он. – Скажите, чтобы он собрался сам и подготовил «Госпожу удачу», мы отправляемся в небольшую поездку, – он немного поколебался, не передать ли заодно указание Лоботу связаться с Моегидом, но все же решил, что не стоит. Передатчик «Госпожи удачи» лучше защищен от прослушивания, чем связь подводного казино с поверхностью, а чем меньше будет утечка информации – тем лучше. – И зарезервируйте мне место на ближайший челнок.
   – Принято, – подтвердил Доннервин, как обычно, нисколько не удивившись внезапной перемене планов начальства. – Челнок отправляется через двадцать минут. Задержать его?
   – Нет, я уложусь, – ответил Ландо, срочно прикидывая, что ему придется успеть сделать перед отбытием.
   Все, что может понадобиться, кажется, и так найдется на борту «Госпожи удачи». А казино и рудные разработки вроде бы обойдутся и без него – если, конечно, не случится чего-нибудь из ряда вон выходящего. По крайней мере, до приезда Тендры они протянут.
   До приезда Тендры…
   Ландо сморщился от нового болезненного укола совести. После всего, через что они прошли с Тендрой, она имела право знать, с чего он вдруг бросает все и исчезает в неизвестном направлении – как сейчас. Тем более что может статься он не вернется.
   Во рту внезапно пересохло. Да нет, чепуха, конечно, он вернется. Да куда ж он денется? Разве он не вернулся живым из жадной глотки Звезды Смерти? Вернулся. И выжил после того, как подорвал гору Тантисс, и после того кореллианского недоразумения, и после всего прочего, во что его угораздило влипнуть по ходу дела.
   Но теперь Ландо стал старше, умнее. Теперь у него было дело, которое ему действительно нравилось, и женщина – наверное, первая женщина в жизни, к которой он по-настоящему, всерьез прикипел душой. И ему очень не хотелось все это потерять. Особенно в связи со скоропостижной кончиной.
   Да брось, приятель, сказал он себе. Ты же летишь не один, ты летишь с Хэном Соло, самым везучим пройдохой, какого знает Галактика. Вы вернетесь живыми и здоровыми. Конечно, вернетесь. Зуб даю.
   – Шеф?
   – Что?
   Ландо очнулся; погрузившись в размышления, он и забыл, что Доннервин все еще на связи. Ужасно глупо получилось…
   – Еще приказания будут? – спросил тот.
   – Нет, – гася неловкость, сказал Ландо. – Просто следите, чтобы все и дальше шло гладко до приезда Тендры.
   Старший помощник изобразил улыбку.
   – Конечно, шеф. В добрый путь.
   – Спасибо.
   Калриссиан отключил комлинк и поднялся на ноги. Нет, легкий приступ беспокойства за свою шкуру – вовсе не глупость. Это возраст. Стареем, поставил себе диагноз Ландо, и диагноз этот ему не понравился. Ни капельки.
   Ну что ж, отлично. Он отправится в это маленькое, но очень неприятное путешествие в глотку или еще какую часть тела Империи. И ему самому для здоровья полезно, и Новую Республику заодно спасет.
   Запросто. Как в старые добрые времена.
   * * *
   Дверь с тихим шипением закрылась за спиной Калриссиана, и Кароли Д'улин со вздохом выдернула наушник.
   – Шасса! – прошипела она.
   Древнее боевое проклятье мистрил жалобно повисло в воздухе. В тесноте крошечного служебного туалета. И не злость прозвучала в нем, и не боевой задор, а глухая, ноющая тоска.
   Кароли рискнула, риск оправдался… и теперь ей придется убить подругу.
   Ее ловкие пальцы принялись сноровисто демонтировать подслушивающее устройство, которое она подбросила в кабинет Калриссиана сорок часов назад, сразу по прибытии. Кароли разозлилась. На Тэлона Каррде – за то, что тот оказался таким предсказуемым, на саму себя – за то, что так точно его вычислила, на Шаду Д'укал – за то, что та заварила всю эту кашу.
   Что, во имя пепелищ Эмберлена, заставило Шаду пойти наперекор Одиннадцати? Верность своему нанимателю, сказала Шада тогда, на продуваемой всеми ветрами крыше. Но это же смехотворно. Маззик – всего лишь ничтожный грязный контрабандист, не более, и права претендовать на верность Шады у него не больше, чем у десятков других нанимателей, на которых она работала все эти годы. Да, верно, она работала на Маззика дольше, чем на прочих, но, что бы там себе ни думал контрабандист, Шада была и оставалась мистрил и отвечала в конечном счете только перед Одиннадцатью старейшинами.
   Но Шада вызывающе игнорировала их прямой приказ, и в результате сорвалась сделка мистрил с криминальным воротилой из хаттов. И тогда Одиннадцать возжелали получить голову Шады. Они известили об этом всех сестер и особо отрядили несколько групп на ее поимку.
   И, несмотря на всю эту бурную деятельность, нашла изменницу не кто-нибудь, а именно Кароли. Даже сейчас, спустя восемь дней, от горькой иронии сводило скулы. Двадцать лет прошло с тех пор, как они последний раз работали вместе, и все же Кароли сумела предвидеть, что следующий шаг Шада сделает в направлении правящей верхушки Новой Республики, – хоть и не могла сказать, собирается ли Д'укал примкнуть к ним или же продать. Она прилетела на Корускант как раз вовремя, чтобы выследить Шаду до апартаментов семьи советника Органы Соло неподалеку от гор Манараи.
   Кароли могла бы захватить Шаду уже там – ведь преимущество внезапности было на ее стороне. Но Соло, по слухам, постоянно охраняли воины-ногри, и хоть вполне возможно, что боевые умения этого народа сильно преувеличивают, мистрил не рискнула выступить против них в одиночку.
   И она вызвала подкрепление. Но еще до его прибытия Шада покинула здание в компании Тэлона Каррде. У Кароли снова появился шанс добраться до нее. Но не успела она пробраться на закрытую посадочную площадку, как заявилась Органа Соло со своим дроидом-секретарем и парой ногри. Советник с дроидом поднялись на борт «Дикого Каррде», а ногри остались на страже у трапа. А когда Органа Соло спустя несколько минут покинула корабль, дроида при ней уже не было. Она забрала своих телохранителей и удалилась. Кароли приготовилась… и тут, вот досада, «Дикий Каррде» поднял трап, задрал люк и был таков. А корабль Кароли был слишком далеко, чтобы она могла броситься в погоню.
   Одиннадцать рвали и метали. И ничуть не больше обрадовались мистрил, которые бросили все и примчались на Корускант, когда Кароли запросила подкрепление. Никто ничего не сказал, но слова были излишни – косые взгляды и перешептывания за спиной и так были достаточно красноречивы. Уже пошел слух, что Кароли нарочно дала Шаде уйти там, на крыше «Резинема». И не требовалось джедайской проницательности, чтобы догадаться, что многие из мистрил решили, что на Корусканте она снова сделала то же самое.
   Тем важнее ей было доказать им, что они ошибаются. И она рискнула, положилась на свою интуицию, припомнив, как Маззик несколько лет назад сболтнул о том, что Каррде как-то связан с Калриссианом.
   Интуиция не подвела ее. Соло, конечно, выражался очень осторожно, но и единственного мимолетного упоминания имени Каррде было вполне достаточно. Шада отправилась с Каррде, а теперь и Калриссиана попросили присоединиться к ним.
   И куда бы он ни полетел, Кароли от него не отстанет. Калриссиан когда-то промышлял контрабандой, а на личном корабле любого контрабандиста – хоть бы и бывшего – обязательно найдется тайник. И если Кароли удастся добраться до «Госпожи удачи» на пару минут раньше Калриссиана, есть шанс, что она успеет упаковать себя в качестве контрабанды прежде, чем он поднимется по трапу. Но если ему вздумается использовать тайник по прямому назначению или…
   Так, с этим будем разбираться потом.
   А пока надо собрать вещи и забронировать себе местечко на ближайшем челноке, идущем на поверхность. Желательно, чтобы это местечко было немного ближе к выходу, чем кресло Калриссиана.
   Дождавшись, пока в коридоре за дверью стихнут шаги и голоса, она выскользнула из служебного туалета и торопливо зашагала в сторону своей комнаты.
   * * *
   – Адмирал? – раздался из динамика голос капитана Дорьи. – Челнок руурианского посла только что вылетел по направлению к поверхности планеты.
   Во вспомогательной командной рубке ретрансляционные мониторы были выставлены двойным кольцом. Флим передал бокал с недопитым коктейлем майору Тиерсу и адресовал самоуверенную улыбку третьему присутствующему. После чего прошел на свое место.
   – Благодарю вас, капитан, – произнес он в размеренной, неторопливой манере Трауна. – Рассчитайте курс на Бастион и проинформируйте меня, когда корабль будет готов.
   – Так точно, сэр! – Интерком отключился.
   – Самое время, – рыкнул Дисра, бросая на заговорщиков яростный взгляд. – Если спросят меня, мы и так раздразнили удачу, что дальше некуда.
   – Нам уже известно ваше мнение по этой теме, благодарю вас, – если Гродин Тиерс и соблюдал субординацию, то только не сейчас; он вернул Флиму бокал. – А я бы напомнил вам, что три договора за неделю – неплохой результат.
   – Если только Корускант не накинется на нас, словно раненый крайт-дракон, – кисло возразил губернатор. – Достаточно подольше попрыгать возле их логова, их никто не удержит. А вы их еще и азартно подталкиваете.
   – Едва ли наши действия можно рассматривать как толчок, – сказал Флим; его голос и манеры, по мнению Дисры, тоже граничили с нарушением субординации. – Мы никого не раздражаем, не провоцируем. Мы приходим лишь тогда, когда нас приглашают. По какой причине Корусканту атаковать нас?
   – Как вам такая: мы все еще находимся в состоянии войны с Новой Республикой? – рявкнул, раздражаясь, мофф Дисра. – Кто-нибудь из вас об этом подумал?
   – Политическое самоубийство, – пренебрежительно фыркнул Флим. – Повторяю: в каждой из систем мы были по приглашению, забыли? Если Корусканту вздумается сунуть свой коллективный нос в…
   Его перебил пронзительный свист.
   – Что это?
   – Боевая тревога, – отрывисто бросил Тиерс. Остаток напитка из бокала в руках Флима чуть было не испортил безупречно белую униформу, когда майор оттолкнул адмирала плечом, торопливо, разве что не бегом подлетел к пульту и уселся в командное кресло.
   – Адмирал, подойдите сюда, – добавил он; его пальцы уже бегали по клавиатуре.
   Включился тактический монитор, превратив помещение в гигантский голографический дисплей; одновременно задребезжал сигнал вызова.
   – Адмирал, по-моему, на нас напали, – не без юмора сообщил Дорья. – Восемь корветов класса «мародер» только что вошли в систему и направляются к нам.
   Дисра заставил себя разжать сведенные в судороге губы, разглядывая мигающие значки, которые обозначали приближающиеся корабли противника. Разумеется, чего Дорье трястись от страха и рвать на голове волосы, ведь у него на борту сам великий Гранд адмирал Траун, а уж прославленный военачальник не выпустит бразды правления и как всегда держит все под контролем.