Зан Тимоти. Образ будущего

   Аферист послушно заткнулся. Дисра открыл было рот для достойной выволочки наглецу, посмотрел на сосредоточенное лицо гвардейца и промолчал. Губернатор чувствовал себя неуютно, он никак не мог сообразить, кого же ему напоминает Тиерс. В последнее время майор все чаще и чаще позволял себе подобные выходки. И все чаще во время размышлений начинал смотреть в пространство, ничего не видя перед собой и выстукивая пальцами незнакомый мотив. То ли напряжение все-таки оказалось для него непосильным, то ли Дисра попросту не замечал раньше за ним подобной привычки.
   Тиерс резко вскинул голову.
   – Адмирал, вы сказали, что та женщина, Д'улин, связалась с руководством мистрил и уговорила одну из них побеседовать с нами?
   – Да, – удивленно отозвался Флим. – Последнее, что я слышал, что гостья уже в дороге.
   – Пусть Д'улин еще раз выйдет на связь. Пусть попросит сменить курс. Мы встретимся на Йаге Малой.
   – Йаге? – глуповато переспросил Дисра. – Малой?
   – Да, – тонкие губы майора растянулись в улыбке. – И, пожалуй, мы сможем продемонстрировать мистрил живой пример трауновского гения. И поможем капитану Парку поверить, что Гранд адмирал на самом деле вернулся. А заодно нанесем унизительный удар по гордости одного из ярчайших представителей Корусканта.
   – Минуточку! – взмолился Дисра. – Я запутался.
   – По-моему, ваш адъютант пытается довести до нашего сведения, что Бел Иблис достаточно безумен, чтобы отправиться на Малую Йагу, – пояснил Флим; взгляд афериста был полон недоверия. Гвардеец склонил голову.
   – Прекрасно, адмирал. Только безумие тут ни при чем, просто последний шанс республиканцев предотвратить гражданскую войну. А кто лучшая кандидатура для этого, как не Гарм Бел Иблис?
   – А я думаю, что Флим впервые оказался прав, – сказал губернатор. – Вы говорите о каамасском документе, но ведь у них уже есть копия, которую мы вручили Соло и Калриссиану.
   – Но Бел Иблис об этом не знает, – Тиерс постучал пальцем по деке. – Согласно донесению, он исчез за восемь дней до того, как; предатель Кариб Девист привез на станцию Убиктората фальсифицированные сведения. А если предположить, что с Корускантом он связь не поддерживал, а скорее всего это именно так, то генерал не имеет ни малейшего понятия о путешествии Соло на Бастион.
   – А что, если его все же поставили в известность? – усомнился Дисра.
   – Тогда мы просто поразим воображение мистрил размером и мощью базы Убиктората, – сбить Тиерса с намеченного курса было почти невозможно. – Им не обязательно знать, что мы ждем нападения, пока оно не произойдет.
   Он посмотрел на афериста.
   – Кажется, это классическая техника, – добавил майор. – Если объект не знает, что что-то случится, то не будет разочарован.
   – Он прав, – поддержал его Флим,
   – Ладно-ладно, хорошо! – Дисра, признавая поражение, поднял было обе руки, но тут ему в голову пришла еще одна мысль. – А что, если Корускант переменит решение и пошлет Бел Иблиса атаковать Бастион?
   Тиерс не оценил оригинальности его мышления.
   – По какому поводу? – он пожал плечами. – Мы же отдали им каамасский документ.
   – С подчисткой.
   – О которой они не знают и которую не имеют возможности доказать, – напомнил майор. – Суть в том, что как только Бел Иблис сунется сюда, то сам вручит нам оружие, о чем еще долго будет раскаиваться. Дайте мне несколько голограмм и не спровоцированную республиканскую атаку на Бастион, и за первый месяц от Корусканта отколются тысячи планетарных систем.
   – Кроме того, – поддакнул Флим, взмахивая рукой, – даже если Бел Иблис действительно нанесет удар по Бастиону, мы-то втроем будем на Йаге Малой. Если только вы не так привязаны к здешнему комфорту, что не можете от него отказаться.
   – Я всего лишь пытаюсь указать, – чопорно сказал губернатор, – что негоже Трауну прятаться где-то в безопасном местечке, когда столица Империи под ударом.
   – Не беспокойтесь, – решительно отрезал Тиерс. – Бел Иблис не нападет на Бастион, а вот по Йаге Малой ударит обязательно. И как только мы победим его, то престиж Империи неимоверно возрастет.
   – А еще, наконец, вынудим Корускант на полномасштабную атаку.
   Тиерс покачал головой.
   – Какой вы все-таки трус, губернатор. Через пять дней Корускант будет занят гражданской войной, – сказал он. – А на нашу сторону встанут и Парк, и Рука Трауна, причем задолго до того, как Республике вновь захочется повернуть голову в нашем направлении.
   У майора заблестели глаза.
   – И на этот раз нас ничто не остановит. Вообще ничто.
   * * *
   Коридор был длинный и гнетуще однообразный; серо-зеленого цвета унылые стены на равном расстоянии друг от друга перемежались с серо-зелеными и унылыми дверями. Разумеется, накрепко запертыми. В конце концов, это все-таки была тюрьма. Стены и потолок были сделаны из металла, пол – металлическая решетка, и поэтому каждый шаг рождал негромкий жутковатый гул.
   Сейчас же отзвук дробился и перемешивался, потому что шагов было много. Именно об этом и размышлял адмирал Гилад Пеллаэон, когда шел по коридору ко второму посту охраны. Звуки напоминали ему стук капель внезапного дождя по тонкой металлической крыше. Забавно, когда же я в последний раз был под дождем?
   А еще звук шагов напоминал небольшой парад.
   И без внимания их никто не оставил. Пеллаэон насчитал уже четыре раза, когда из-за угла высовывалась голова в черном шлеме: охрана жаждала знать, не начались ли беспорядки и волнения на вверенном им посту. Пока нет, мог сказать им адмирал. Но скоро начнутся. Солдат высунулся в пятый раз и надолго исчез – предположительно, помчался докладывать начальству.
   К тому времени как адмирал добрался до поворота, все четыре охранника застыли в стойке «смирно», демонстрируя неплохую выучку. Пеллаэон прошел мимо, не удостоив ни словом, ни взглядом.
   Возле самого поста высились братья-близнецы предыдущих стражников: те же черные шлемы, та же черная униформа, та же безукоризненная выправка. Перед ними стоял стол-пульт, за ними находилась дверь карцера, а за столом сидел сердитый майор, бледный по молодости лет и неуверенности. Молокосос открыл рот, но не успел даже пикнуть.
   – Я – адмирал Пеллаэон, – сообщил юнцу Гилад пока еще доброжелательно. – Главнокомандующий военных сил Империи. Откройте дверь.
   У юного майора задергалась щека.
   – Прошу прощения, – сиплым фальцетом возразил мальчишка, – но у меня приказ содержать арестанта без права переписки и контакта с кем бы то ни было.
   Пеллаэон не возмутился, не стал устраивать шум. Просто в течение одной минуты он разглядывал собеседника взглядом, выработанным, отполированным и доведенным до идеала долгими десятилетиями, проведенными в имперском флоте. Гилад не встречал ни одного младшего офицера, который не начинал бы нервно икать на сорок седьмой секунде. Юный майор не стал исключением.
   – Я – адмирал Гилад Пеллаэон, – интонация удачно дополнила тяжелый и подобный острию ножа взгляд.
   Пеллаэон охотно позволил бы здешней охране сомневаться (ради их же блага), но у него не было ни времени, ни сил сражаться с ерундой.
   – Главнокомандующий флота и армии Империи. Откройте дверь.
   Майор сглотнул, взгляд его метнулся за спину посетителя, где стояло отделение штурмовиков, а думал майор, несомненно, еще и о двенадцати солдатах, которых он видеть не мог, но о которых ему, разумеется, доложили. С большим трудом несчастный юнец сосредоточился на стоящем перед ним грузном коренастом человеке. Кажется, майор с большим удовольствием спасся бы бегством или пересидел опасность под столом.
   – Приказ пришел от моффа Дисры, – жалобно пискнул он.
   Раздался двойной металлический лязг: командир штурм-отделения переступил с ноги на ногу. На тощей шее майора дернулся острый кадык.
   – Мофф Дисра – гражданское лицо, – напомнил мальчишке Пеллаэон, предоставляя противнику последний шанс (тоже давняя привычка, ставшая предметом для пересудов и шуток во флоте). – Я отменяю его приказ.
   Майор осторожно втянул в легкие воздух.
   – Так точно, сэр, – сказал он, капитулируя, наконец, перед превосходящими силами.
   Потом повернул голову к своим подчиненным и кивнул.
   В отличие от начальства охранник все это время смотрел только на штурмовиков и уже проделал в голове небольшое арифметическое действие, поэтому вообще не стал медлить. Он быстро шагнул к двери, набрал код и благоразумно отступил в сторону.
   – Ждите здесь, – обронил, обращаясь к командиру штурмовиков, Пеллаэон, обогнул стол и вошел в камеру, чувствуя, как внезапно и странно стал жать воротничок.
   Если Дисра каким-то образом ухитрился продолбить блокаду и распорядился уничтожить свидетелей…
   Полковник Вермель сидел на полу и играл сам с собой в сабакк. Вид полковник имел обалделый и не очень здоровый.
   – Адмирал… – пробормотал он, как будто отказывался верить собственным глазам. – Я…
   Он с трудом встал на ноги, рассыпав карты.
   – Полковник Мейж Вермель, адмирал, сэр, – отрывисто отрапортовал он. – Прошу позволения вернуться к своим обязанностям.
   – Разрешаю, полковник, – Гилад даже не потрудился скрыть облегчения. – И не могу выразить, как я рад видеть вас в добром здравии.
   – Спасибо, адмирал, – Вермель постарался подойти к командиру, не шатаясь. – Надеюсь, вы пришли не один.
   – Вот об этом не беспокойтесь, – мрачно заверил адъютанта Пеллаэон и указал на дверь из камеры. – Если быть точным, занять станцию мне не удалось, зато солдаты сгорают от желания развинтить ее до последнего винтика, если кому-нибудь из нахлебников Дисры вздумается возражать против нашего ухода.
   – Да, сэр, – Вермель бросил на начальство странный взгляд. – И все равно… могу я предложить поторопиться?
   – Опережаете мое пожелание, полковник, – согласился Пеллаэон, хмуря брови.
   Интересно, что должен был означать этот взгляд Мейжа?
   Они прошли мимо охранников в черном и майора, который сидел за столом с прежним выражением лица, без комментариев со своей стороны и возражений с другой. Штурмовики, повинуясь отданным еще раньше инструкциям, образовали полный эскорт – двенадцать солдат в авангарде и столько же с тыла.
   – Когда я минуту назад упомянул имя Дисры, вы в чем-то засомневались, Мейж, – светски произнес Пеллаэон, шагая по длинному, однообразному серо-зеленому коридору.
   – Возможно, из-за меня вам придется повздорить совсем не с Дисрой, сэр, – Вермель подошел ближе, словно боялся, что их подслушают. – Когда Дорья взял нас на абордаж на Моришиме, он дал понять, что получил приказ лично от Гранд адмирала Трауна.
   Гилад почувствовал, как сжимается горло.
   – Траун, – пробормотал он, сглатывая сухой комок.
   – Так точно, сэр, – отозвался полковник. – Я надеялся, что это какой-нибудь фокус… я помню, как вы говорили, что он абсолютно не приемлет мирных переговоров. Но Дорья был так уверен.
   – Да, – вздохнул адмирал. – Я сам слышал слухи. И в Новой Республике его видели очень многие. Как утверждают.
   Некоторое время Вермель шагал молча, только негромко пыхтел, стараясь восстановить дыхание. За последнее время ему приходилось не так уж много двигаться.
   – Но сами вы его не видели?
   – Нет, – Пеллаэон собрался с духом. – Но думаю, что время для нашей встречи наконец-то пришло. Если Траун действительно вернулся.
   – У вас из-за меня будут неприятности, – полковник неохотно оглянулся через плечо. – Наверное, будет лучше… может, я вернусь туда, а?
   – Нет, – отрезал Гилад. – Траун никогда не наказывал офицеров за то, что они поступали так, как искренне считали нужным. Особенно когда не отдавал им приказов или не обеспечивал необходимой информацией.
   Они без помех добрались до конца коридора и прошли через караулку. Офицеры и солдаты сидели на тех же местах, на которых их оставил Пеллаэон, под бдительным присмотром еще двух штурмотделений с «Химеры».
   – Нет, Мейж, мы вернемся на Бастион и выслушаем объяснения Дисры, – продолжил адмирал, когда караулка осталась позади, а впереди их ждали летная палуба, челнок и десантные боты. – Еще никому не удавалось безнаказанно обливать моего офицера грязью и называть его предателем. Кроме того, если слухи – вранье, Дисра больше не доставит нам головной боли. Нам с коммандером Дрейфом повезло стать счастливыми обладателями некоторых данных, которые указывают и доказывают связь губернатора с пиратами и дельцами черного рынка по обе стороны границы.
   Сухая загорелая кожа на острых скулах адмирала натянулась еще туже.
   – И на его участие в разжигании гражданской войны в Новой Республике. Мофф Дисра, сам того не подозревая, вручил нам все козыри для дальнейших переговоров с Корускантом. И надолго сойдет с политической сцены.
   – Да, сэр, – пробормотал Вермель. – А если слухи верны?
   Горло вновь оцарапал острый комок.
   – Тогда будем действовать, исходя из новых обстоятельств.
   Полковник Вермель кивнул и вновь перевел дыхание.
   – Да, сэр.
   – А тем временем, – Гилад сам не понимал, каким образом ему удается сохранять невозмутимость; он очень надеялся, что, оказавшись вновь на «Химере», не отдаст приказа открыть огонь, – ваш последний рапорт более чем устарел. Мне бы хотелось из ваших уст услышать, что же именно произошло на Моришиме.

31

   Подготовка заняла шесть часов с небольшим. Шесть часов сумасшедшей работы, когда каждый корабль на Экзокроне, способный оторваться от земли, торопливо прихорашивался перед сражением. Еще один час потребовался, чтобы вся эта разношерстная компания вышла на орбиту, и еще один – чтобы организовать нечто слабо напоминающее оборонный периметр.
   И теперь самый жалкий флот, который когда-либо доводилось видеть Шаде, ждал, дрожа от нетерпения и страха, подхода банды Рей'Каса, чтобы защитить свой мир или погибнуть.
   Второе – гораздо вероятнее.
   – Доклад с вашей каменюки, адмирл Давид, – браво отрапортовал с пульта связи Чин, на время даже вдруг научившийся говорить относительно разборчивым общегалактическим языком вместо той тарабарщины, которой он пользовался повседневно. – Верховный адмирл Дарр говорит – мы здоровски стоим. А еще говорит – авиафлот тож готов, ежели кто прорвется.
   Адмирал Трей Давид осчастливил своей особой рубку «Дикого Каррде» и сейчас, высясь за спиной Данкина (руки сложены на груди, ноги на ширине плеч, спина жестко выпрямлена) величественно кивал в ответ на сообщение.
   – Отлично, – весомо обронил он. – Дайте сигнал остальным, пусть будут готовы. Противник может появиться в любую минуту.
   Ни голос, ни лицо не выдавали, какие страсти могли бушевать за ледяной коркой маски уверенного в себе человека.
   – Ох, беда! – экстатически воскликнул Ц-ЗПО, которого усадили за станцию слежения. – Не переношу космические сражения!
   – В этом вопросе я с тобой спорить не стану, – согласилась Шада, разглядывая приборы на пульте перед собой; ей доверили следить за диагностикой корабля.
   Подозрения переполняли ее почти все шесть часов подготовки, теперь же мистрил задалась вопросом, почему адмирал Давид попросил разрешения командовать битвой с мостика «Дикого Каррде», вместо того чтобы вылететь на собственном флагмане. Потом Шада осмотрела флот Экзокрона и поняла очевидный ответ.
   Восемь часов назад она язвительно заметила, что местным вооруженным силам не хватало для полного счастья только потрепанного контрабандиста. Никогда раньше ни одна из ее обидных сентенций с такой меткостью не приходилось точно в цель.
   Мистрил почувствовала рядом с собой движение воздуха.
   – Игра в кто кого пересидит, да? – сказал Каррде, опускаясь возле нее на корточки. – Что скажешь?
   – У нас ни малейшего шанса, – откровенно ответила Шада. – Если только эта пупырчатая зеленявка не позаботился послать те же самые «корсары», что встретили нас на Дайарке.
   Она-то считала, что говорит достаточно тихо, чтобы ее услышал только Коготь. Но у адмирала, как выяснилось, был тонкий слух.
   – Нет, Рей'Кас приведет с собой все, что у него есть, – заверил ее Давид. – Всю свою армаду, и сам во главе. Он давно мечтает наложить лапу на богатства Экзокрона.
   Он скупо улыбнулся.
   – Кроме того, из слов Энту Ни я понял так, что вы навесили ему фонарь под глаз на Дайарке. Он жаждет возмездия, поэтому наверняка явится лично.
   Шада почувствовала, как негромко вздохнул Каррде: теплый воздух защекотал ей щеку.
   – То есть шанс у нас все-таки есть, – сказал Коготь. – Если мы притворимся, будто перепугались и удираем, то, возможно, сумеем выманить его в сторону от основного отряда. Тогда ваш флот сможет с ним справиться.
   – Возможно, – эхом откликнулся адмирал. – Но лично нам в таком случае ничего хорошего ждать не придется.
   – Я виноват в том, что он здесь, – напомнил ему Тэлон. – А вас еще не поздно пересадить на любой из ваших кораблей…
   Х'сиши зарычала и прицельно плюнула в один из приборов.
   – Идут, – фыркнула она. – Три корвьета-«мародер», чьятыре ударных крейсера «дискрил», – тогорианка повела треугольным подвижным ухом и встопорщила усы. – Чьятыре легких фр-рахтовиков, модификация длья боя. И восьемь «корсаров».
   – Подтверждаю, – поддакнула Шада, пробегая взглядом по мониторам; у мистрил неприятно сосало под ложечкой.
   Их яхта с легкостью могла справиться с любым из кораблей, а двум задать достойную трепку. Но всем вместе…
   – Турболазеры – к бою, – приказал Коготь, стремительно распрямляясь.
   – Турболазеры к бою готовы, – эхом откликнулась Шада, передавая информацию в системы наведения всех трех орудий: – «Корсары» формируют защитный экран перед большими кораблями.
   – Каптн! – воззвал Чин. – Один из «корсаров» нас зовет. Хочете отвечать?
   Напряжение Каррде почувствовала, кажется, вся команда. Неудивительно – казалось, даже воздух вокруг него ионизировался.
   – Да, валяй.
   Чин включил внешнюю связь.
   – Эй, Каррде, привет, что ли! – раздался из динамиков знакомый издевательский голос. – Говорил я тебе, что увидишь меня перед смертью, нет?
   – Да, Ксерн, говорил, – равнодушно согласился Коготь. – Удивлен, что ты еще жив после фиаско на Дайарке.
   – Чего?
   – Поражения, – терпеливо подсказал Каррде. – Говоря более понятным тебе языком, на Дайарке ты облажался как последний лох. Должно быть, с возрастом Рей'Кас раздобрел.
   Слышно было, как неподалеку от микрофона кто-то яростно клянет собеседника на родианском.
   – Он говорит, что оставит тебя напоследок, – перевел Ксерн последнюю фразу. – Тебе это понравится.
   Адмирал обстоятельно прочистил горло, напоминая о своем присутствии.
   – Рей'Кас, к вам обращается адмирал Трей Давид, объединенный авиакосмический флот Экзокрона…
   – О как! – развеселился Ксерн. – Хочешь сказать, что вся эта ржавая разваливающаяся куча металлолома стоит целого адмирала?
   – Вы вторглись в пространство Экзокрона, – хладнокровием адмирал Давид мог, пожалуй, посоперничать с Когтем; собеседника он игнорировал напрочь. – Вам дается последняя возможность уйти отсюда живыми, не вступая в бой.
   Ксерн расхохотался.
   – А ты щедрый малый! Вот уж что великодушно, так великодушно. Мы точно прибережем вас ребята напоследок. А затем выпотрошим и бросим на корм стервятникам.
   Опять затараторили на родианском.
   – Ладно, Каррде, пора нам… время превратить большой шкварок в кучу маленьких. Еще увидимся, адмирал. – Связь оборвалась.
   – Здорово эти ребятки в себе уверены, верно? – буркнула Шада.
   – Да, – сказал Коготь.
   Его ладонь скользнула к ней, зависла, словно Коготь смутился, а потом все-таки опустилась Шаде на плечо.
   – Прости, пожалуйста, – его слова предназначались только мистрил, и если кто-то в рубке их услышал, то притворился глухим. – Не надо было тебя втягивать.
   – Все в порядке, – она улыбнулась.
   Так оно и было. Конец долгого путешествия. В башне Оровуд, схлестнувшись с ногри, их ножами и бластерами, Шада готовилась умереть. Она почти надеялась, что ее перехитрят и убьют. Самый простой выход, так она тогда считала.
   И вот теперь, ожидая нападения пиратов, она думала о том, что легких выходов не бывает. Нельзя вот так просто взять и умереть и считать, что решил все проблемы. Останутся недоделанные дела, невыполненные обещания, станут лживыми клятвы…
   Шада подняла голову. Рядом стоял Каррде и смотрел в центральный иллюминатор; осунувшееся лицо было жестким. Останутся друзья…
   Интересно, когда она начала думать о Когте как о своем друге?
   Шада не знала. Какая разница? Теперь разве важно? Сейчас нужно разгрести ту кучу, которую они здесь наворотили. Уперши взгляд в дисплей, она начала сортировать цели на первостепенные и вторичные. Авангард вот-вот войдет в зону досягаемости орудий, и если Коготь не будет убирать руки с ее плеча, у них все получится.
   – Сигнал всем кораблям, – громко возвестил адмирал Давид. – Отойти. Повторяю: всем отойти.
   Шада бросила на него недоуменный взгляд.
   – Что?
   – Я сказал – отойти, – повторил адмирал, глядя на мистрил с любопытством. – Какую часть фразы вы не поняли?
   Едкий ответ был готов сорваться с губ Шады, но худые длинные пальцы Каррде чуть-чуть сжали ей плечо. Воительница промолчала.
   – Она просто хочет сказать, что в гравитационном поле планеты наш корабль менее маневренен, чем в открытом космосе, – спокойно произнес Коготь. – Как и остальные корабли вашего флота. Нет нужды оскорблять моих людей.
   – Понял, – кивнул Давид. – Приказ сохраняет силу. Отходим.
   – Босс? – спросил Данкин, демонстративно поворачиваясь к адмиралу затылком.
   В паузе было слышно, как зашипела на Давида Х'сиши. Шада опять подняла голову: Коготь оценивающе разглядывал экзокронца, напряжение Каррде где-то растерял, на губах чуть заметно играла улыбка. Глаза тоже были веселые.
   – Передай приказ, Чин, – задумчиво произнес Тэлон. – Данкин, отступай, но держись в общем строю. Шада, передай артиллеристам: заградительный огонь.
   – Есть.
   Мистрил активировала интерком, одновременно шаря взглядом по мониторам, пытаясь выяснить, что же все-таки происходит. Экраны показывали что угодно, кроме ответа. Обычно отход к планете объяснялся желанием заманить противника под удар наземной артиллерии или в засаду. Но по тревоге был поднят каждый корабль, в засаде сидеть было некому, а Экзокрон не оставлял впечатления планеты с мошной дальнобойной артиллерией.
   Флот, подчиняясь приказу, уже пришел в движение. Некоторые гражданские наскоро вооруженные корабли без особого толка огрызались, впустую растрачивая энергию. Шада оглянулась на адмирала, но тот либо не замечал, либо не особенно заботился, чем там занимаются его временные подчиненные. Может быть, гражданские тоже для него ничего не значили? Так, наживка, которой можно пожертвовать и забыть.
   – Продолжайте отступление, – произнес адмирал. – Все без исключения.
   По «корсарам» уже можно было стрелять прицельно, большие корабли предусмотрительно держались позади. Забавно, что ж они так осторожничают? Они же могли не глядя смять оборону одним ударом, а потом неторопливо пройти над основными городами Экзокрона, по дороге лениво постреливая в представителей авиафлота верховного адмирала Дарра…
   – Продолжайте отход, – опять сказал Давид. – Попрошу тактическую развертку.
   Х'сиши сипло мявкнула в ответ; дробно простучали по клавишам коготки. Все защитники уже собрались возле планеты, поздно было передумывать и брать разбег для гиперпространственного прыжка. Шада все больше хмурилась, она никак не могла взять в толк, чего добивается адмирал. Пока получалось – сгоняет всех в одну кучу, где ни у кого не останется другого выхода, кроме как драться и погибнуть.
   Она как раз обмусоливала эту мысль, когда последний пиратский корабль пересек невидимую границу. Враг тоже был настроен на драку. Ни захватчики, на защищающиеся, никто не уйдет от Экзокрона, пока либо одна, либо другая сторона не будет уничтожена.
   – А вот и они, – с облегчением выдохнул Трей Давид.
   Шада собралась ляпнуть какую-нибудь резкость. Разумеется, вот они. Где же им еще быть?
   Утробно и недоверчиво взвыла Х'сиши.
   Шада взглянула в иллюминатор. Пираты никуда не исчезли, они по-прежнему перли вперед.
   Но адмирал Давид говорил совсем не о них. Позади рядов пиратских кораблей происходило нечто непонятное.
   Точнее, появилось. Космический корабль – несомненно. Но Шада в жизни не видела подобного класса кораблей. По очертаниям приблизительно овоид, приблизительно в полтора раза больше «мародера», покрытый толстой, наверное, броней и похожий на армированного китодона с Мон каламари. Из корпуса во все стороны и без логического порядка и симметрии торчали конические раструбы. На мониторах чужак смотрелся совсем дико, на оболочке его различались непонятные символы и знаки, а сама броня выглядела неприятно живой…
   Кто-то на мостике едва слышно, но весомо выругался. Шада не знала, то ли ей смотреть в иллюминатор, то ли на приборы, но на этот раз мистрил сумела заметить, как появились еще три брата-овоида. Они не выскочили из гиперпространства, не было никакой ряби, предшествующей выходу из прыжка. Корабли просто возникли.