Страница:
– А также при условии, что он не постесняется использовать личный код генерала Бел Иблиса, чтобы я непременно встречала вас в космопорте? – добавила Лейя, обращаясь исключительно к Генту и иронически вздернув бровь.
Приободрившийся было ледоруб опять съежился.
– Так я думал, вы это… не придете, если это буду всего-навсего я… – пробормотал он.
Лейе захотелось тяжело и с чувством вздохнуть и погладить юного гения по головке. А потом отшлепать в воспитательных целях. В этом был весь Гент – тот факт, что его имя и компетенция имели немалый вес в правительственных кругах Новой Республики, относился к тем аспектам действительности, которые главе шифровальщиков были совершенно невдомек.
А что до того, что он притащил с собой Элегоса, так это объяснялось тем, что юный компьютерный гений просто-напросто не имел не малейшего представления об управлении кораблем. Все это было смешно, нелепо и действовало на нервы, но вполне в духе Гента.
– Вольно, – сказал она. – Расследование окончено, провинности – по крайней мере, до поры до времени – забыты. Итак, что же это за дело чрезвычайной важности, ради которого ты запросто нарушил полдюжины законов?
Расслабиться Гент не расслабился, но зато вспомнил, что все еще держит в руках деку, и протянул ее Лейе.
– Вот, – сказал он. – На самом деле это адресовано Бел Иблису, но… короче, просто прочтите, ладно?
Лейя взяла деку и включила ее. Интересно, подумалось ей, если бы мы с самого начала знали, что встречу назначил не Бел Иблис, а всего лишь Гент, может, все же удалось бы убедить Хэна взять меня с собой в Империю? Хотя, в общем-то, и без послания от Гента все шло к тому, что Хэн полетит один, но все же…
А потом на экране деки высветился текст, и советника пробрал ледяной озноб.
– Где ты это взял? – спросила она у ледоруба. В глазах потемнело, сквозь оглушительный пульс в висках она почти не расслышала собственного голоса.
– Генерал Бел Иблис привез это с Моришим, – дрожащим голосом объяснил Гент. – Там был этот… кореллианский корвет, только его сцапал и уволок с собой «звездный разрушитель».
– Гарм составил отчет для узкого круга должностных лиц, я читала, – сказала Лейя. – Он не хотел широко афишировать этот инцидент, пока не выяснит все досконально.
– Ну, так это и есть передача с того корвета, – сказал трясущийся главный шифровальщик. – Она была сильно искажена, но мне удалось отделить помехи и расшифровать ее, – он обиженно шмыгнул носом. – Понимаете теперь, почему я не мог просто сидеть и ждать?
Лейя молча кивнула, вчитываясь.
…ворит полковник Мейж Вермель, специальный особый курьер адмирала Пеллаэона. Я был послан сюда, чтобы наладить контакт с генералом Бел Иблисом относительно организации мирного договора между Империей и Новой Республикой. Мой корабль подвергся нападению со стороны предателей Империи, и мы не ожидаем, что нам удастся спастись. Я не жду пощады. Если Новая Республика согласна на предложение, адмирал Пеллаэон будет ждать на заброшенных газовых разработках на Песитийне, чтобы встретиться с генералом Бел Иблисом. Повторяю: говорит полковник Мейж Вермель…
– Советник? – окликнул ее Сакхисакх, замерший на страже у двери. – Советник, что-то не так?
Лейя вздрогнула – она уже почти забыла про ногри и остальных. Заключить мир. Не временное перемирие, а настоящий, желанный для обеих сторон мир. Именно то, о чем она мечтала, к чему стремилась с тех самых пор, как приказали долго жить Император и ее собственная юношеская решимость противостоять всему, что так или иначе связано с Палпатином.
И вот верховный главнокомандующий предлагает им заключить мир.
Или нет? В конце концов, речь пока идет только о переговорах. Может быть, есть какие-то неучтенные факторы, что превратят все начинание в не более чем пустую трату времени или, что хуже, в лишний козырь имперской пропаганды?
Или все еще страшнее? Может быть, это ловушка?
– Советник? – не дождавшись отклика, Сакхисакх шагнул ближе, и теперь его огромные черные глаза требовательно и озабоченно смотрели на советника Лейю снизу вверх. – Что вас встревожило?
Лейя молча передала ему деку.
Потому что, продолжали галопом скакать в голове мысли одна другой безрадостнее, быть может, Пеллаэон больше не может говорить от имени Империи. Если верить Ландо – и если Калриссиана не обвели вокруг пальца, – Гранд адмирал Траун вернулся.
А с Трауном нельзя доверять никому и ничему. Никогда.
Сакхисакх дочитал до конца и прошипел что-то презрительное на родном языке.
– Этому нельзя верить, – он брезгливо вернул деку Генту, словно в ней было нечто столь отвратительное, что ногри претило даже касаться его. – Империя есть воплощение лжи и вероломства. Так, и только так.
– Да, как правило, – осторожно согласилась Лейя. – Но с другой стороны…
– Нет и не может быть другой стороны, – прорычал Сакхисакх. – Они предали и истребили мой народ. Они предали и истребили ваш народ.
– Да… – дрогнувшим голосом признала Лейя; застарелая боль сдавила сердце.
– И если Траун и впрямь не умер, – продолжал напирать ногри; в голосе его прорезались зловещие нотки, – тем больше причин не принимать на веру ни слова из того, что утверждает Империя.
– Возможно, – кивнула Лейя. И все же…
– Разрешите взглянуть? – попросил Элегос.
Лейя заколебалась. С формальной точки зрения, заявление полковника Вермеля относилось к сугубо конфиденциальным документам Новой Республики и разглашению ни в коем случае не подлежало…
Но интуиция одержала победу над приверженностью букве закона. Прежде чем их мир был разрушен, каамаси считались самими прославленными и одаренными дипломатами и посредниками Старой Республики, соперничая в этом мастерстве даже с рыцарями Ордена. Возможно, Элегос увидит нечто такое, что поможет ей разобраться.
– Да, пожалуйста, – Лейя вручила ему деку.
В кают-компании воцарилась тишина. Каамаси долго и тщательно изучал текст. Потом в его зеленых глазах с синими зрачками что-то мелькнуло.
– Я не вижу альтернативы, – сказал он Лейе. – Да, вполне возможно, что нас пытаются заманить в ловушку, но мы не можем утверждать это с уверенностью. И поскольку есть хотя бы мизерный шанс, что адмирал Пеллаэон искренен, шанс этот упускать нельзя.
Сакхисакх уставился на Элегоса с подозрением.
– Я всегда восхищался вашим народом, веритель А'Кла, – прошипел он, балансируя на грани оскорбления. – Но сейчас вы говорите глупости, простительные лишь грудному младенцу. Неужели вы хотите, чтобы Бел Иблис отправился прямо в руки Империи?
– Вы меня неправильно поняли, друг мой, – совершенно спокойно ответил Элегос. – Я вовсе не имел в виду, что генерал Бел Иблис должен поступить столь опрометчиво. Кроме того, как вы справедливо заметили, совершенно невозможно даже предложить генералу такой план действий.
– Почему? – спросила Лейя.
– Потому что, как обнаружил уважаемый Гент, не существует никаких надежных способов быстро связаться с ним, – объяснил каамаси. – А время решает все, поскольку шанс завершить войну может исчезнуть в любую минуту, – он тронул деку на столе. – Я не знаю, когда имел место инцидент у Моришим, но очевидно, что силы, противостоящие адмиралу Пеллаэону, уже ополчились на него. Даже если все их прямые атаки окончатся неудачей, он не сможет ждать реакции Корусканта вечно.
Сакхисакх покосился на Лейю.
– Тогда кого, по-вашему, надо просить отправиться прямо в руки Империи? – с подозрением спросил он. Элегос покачал головой.
– Нет необходимости просить кого-либо, – мягко ответил он. – Выбор очевиден и лежит на поверхности. К Песитийну полечу я.
Такого поворота Сакхисакх явно не ожидал. Лейе подумалось, что даже ей не часто выпадал случай полюбоваться на сбитого с толку ногри.
– Вы? – недоверчиво переспросил ее телохранитель.
– Разумеется, – кивнул Элегос. Было ясно, что он уже все решил.
– Советник Органа Соло, я обязался доставить уважаемого Гента обратно на Корускант. Если вы будете столь любезны, что возьмете на себя это мое обязательство, я могу отправляться к Песитийну незамедлительно.
Лейя вздохнула. Теперь ей стало ясно, почему ее интуиция джедая говорила, что решение отпустить Хэна на Бастион одного, а самой остаться здесь, было правильным.
– В этом нет нужды, Элегос, – сказала она. – Вы можете отвезти его назад сами. К Песитийну полечу я.
Сакхисакх издал резкий горловой звук – то ли глухо зарычал, то ли поперхнулся.
– Я не могу этого позволить, советник Органа Соло, – твердо заявил он. – Подвергать себя подобной опасности…
– Прости, Сакхисакх, – мягко сказала она. – Но, как верно заметил Элегос, выхода нет. Я здесь единственная, у кого есть полномочия вести переговоры от имени Новой Республики.
– Тогда вызовите кого-нибудь еще с Корусканта, – не сдавался ногри. – С полномочиями.
– На это нет времени, – сказала Лейя. – Если Пеллаэон придерживается сроков, которые сообщил Вермель, он уже ждет у Песитийна целых одиннадцать стандартных дней. Я должна лететь, и немедленно, – она собралась с духом и решительно добавила: – Если вы не хотите иметь дела с имперцами, я все пойму. Я возьму «Сокол» и полечу одна.
– Прошу, не оскорбляй меня, – проскрипел ногри. – Конечно, мы с Баркхимкхом будем сопровождать тебя. До самой смерти, если такова твоя судьба.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Лейя. – И тебе спасибо, Гент, что привез сюда сообщение Вермеля. Ты все сделал правильно, хоть и нарушил при этом множество законов. Веритель А'Кла, я благодарю вас за оказанное содействие.
– Погодите-ка, – юный ледоруб, похоже, был начисто сбит с толку. – Вы что, собрались лететь туда, к имперцам? Одна?
– Не одна, – строго поправил Сакхисакх. – С ней будем мы.
– Ну да, конечно, – по природной рассеянности Гент пропустил мимо ушей угрозу в голосе ногри. – Ну, то есть… короче, я хотел спросить… ну… – он переводил взгляд с Лейи на каамаси и обратно. – Элегос… вы разве не?.. Ну, типа…
– Разве я не отправлюсь в путешествие вместе с советником? – выручил каамаси терзаемого лингвистическим удушьем ледоруба. – Конечно же, я был бы более чем польщен, если бы мне было оказано столь высокое доверие. Хоть я и не имею официального статуса в Новой Республике, мой народ обладает некоторым скромным опытом в ведении переговоров, так что, смею надеяться, я мог бы быть полезен, – он задумчиво разглядывал Гента. – Но, как вам известно, я уже ранее обещал отвезти вас на Корускант.
– Если только Гент не воспользуется челноком, чтобы добраться до Большого Пакрика, а оттуда можно отправиться на Корускант на пассажирским лайнере, – подсказала Лейя.
– Да я не это имел в виду, – мучительно сморщился Гент. – Я хотел… Короче, я ж только потому и повез вам это файло, что надеялся… ну, типа…
На этот раз прийти ему на помощь никто не спешил. Гент глубоко вздохнул, очень глубоко выдохнул и весь как-то обмяк, словно воздушный шарик, из которого выпустили гелий.
– Ну ладно, – таким тоном, будто поддался на долгие уговоры, заявил он, – чего уж там. Полечу я с вами. Чего б не слетать?
Лейя в полном недоумении несколько раз моргнула. Чего-чего, а такого поворота она от юноши вовсе не ожидала.
– Очень мило с твоей стороны, Гент, – сказал она, – но в этом действительно нет никакой необходимости.
– Нетушки, не пытайтесь меня отговорить, – замахал руками шеф шифровальной службы. – Раз уж я в это вляпался, чего б теперь не досмотреть этот голофильм до конца. И вообще, мне все бесперечь твердят, что я слишком мало выбираюсь из своего кабинета. Вот и проветрюсь.
Лейя украдкой покосилась на Элегоса. Тот едва заметно кивнул. Очевидно, за три дня наедине в двухместном кораблике Гент умудрился завоевать расположение каамаси.
Или юный ледоруб все-таки начал взрослеть, с сомнением решила принцесса.
– Решено, – сказал она. – Я очень признательна всем вам, что вы решили составить мне компанию, – она оглядела собравшихся. – Боюсь, нам придется взять «Сокол» – этот кораблик слишком мал, чтобы вместить всех нас. Это отсюда минут двадцать лету на флаере.
– Тогда – в путь! – сказал каамаси. – Время не терпит.
Пять минут спустя все пятеро летели над Малым Пакриком. Тишину нарушал только свист ветра в ушах, все молчали, погруженные в свои мысли.
Лейе не суждено было узнать, о чем думали во время той поездки ее спутники. Но что до нее самой – у нее из головы упорно не желала уходить лишь одна мысль. Она знала, что джедаям дано предвидеть будущее или, как часто делала это она сама, предчувствовать, правильный ли выбор был сделан и верно ли повел себя на избранном пути сам джедай. Сейчас она ясно ощущала, что поступает правильно.
Номожет ли джедай предвидеть собственную смерть? гадала Лейя. Или путь, что ведет к гибели, до последнего мгновения скрывает тьма? Может ли быть так, что ее выбор, который кажется ей верным и достойным, будет стоить ей жизни?
Она не знала. Возможно, ответ ждал ее в конце пути.
13
Приободрившийся было ледоруб опять съежился.
– Так я думал, вы это… не придете, если это буду всего-навсего я… – пробормотал он.
Лейе захотелось тяжело и с чувством вздохнуть и погладить юного гения по головке. А потом отшлепать в воспитательных целях. В этом был весь Гент – тот факт, что его имя и компетенция имели немалый вес в правительственных кругах Новой Республики, относился к тем аспектам действительности, которые главе шифровальщиков были совершенно невдомек.
А что до того, что он притащил с собой Элегоса, так это объяснялось тем, что юный компьютерный гений просто-напросто не имел не малейшего представления об управлении кораблем. Все это было смешно, нелепо и действовало на нервы, но вполне в духе Гента.
– Вольно, – сказал она. – Расследование окончено, провинности – по крайней мере, до поры до времени – забыты. Итак, что же это за дело чрезвычайной важности, ради которого ты запросто нарушил полдюжины законов?
Расслабиться Гент не расслабился, но зато вспомнил, что все еще держит в руках деку, и протянул ее Лейе.
– Вот, – сказал он. – На самом деле это адресовано Бел Иблису, но… короче, просто прочтите, ладно?
Лейя взяла деку и включила ее. Интересно, подумалось ей, если бы мы с самого начала знали, что встречу назначил не Бел Иблис, а всего лишь Гент, может, все же удалось бы убедить Хэна взять меня с собой в Империю? Хотя, в общем-то, и без послания от Гента все шло к тому, что Хэн полетит один, но все же…
А потом на экране деки высветился текст, и советника пробрал ледяной озноб.
– Где ты это взял? – спросила она у ледоруба. В глазах потемнело, сквозь оглушительный пульс в висках она почти не расслышала собственного голоса.
– Генерал Бел Иблис привез это с Моришим, – дрожащим голосом объяснил Гент. – Там был этот… кореллианский корвет, только его сцапал и уволок с собой «звездный разрушитель».
– Гарм составил отчет для узкого круга должностных лиц, я читала, – сказала Лейя. – Он не хотел широко афишировать этот инцидент, пока не выяснит все досконально.
– Ну, так это и есть передача с того корвета, – сказал трясущийся главный шифровальщик. – Она была сильно искажена, но мне удалось отделить помехи и расшифровать ее, – он обиженно шмыгнул носом. – Понимаете теперь, почему я не мог просто сидеть и ждать?
Лейя молча кивнула, вчитываясь.
…ворит полковник Мейж Вермель, специальный особый курьер адмирала Пеллаэона. Я был послан сюда, чтобы наладить контакт с генералом Бел Иблисом относительно организации мирного договора между Империей и Новой Республикой. Мой корабль подвергся нападению со стороны предателей Империи, и мы не ожидаем, что нам удастся спастись. Я не жду пощады. Если Новая Республика согласна на предложение, адмирал Пеллаэон будет ждать на заброшенных газовых разработках на Песитийне, чтобы встретиться с генералом Бел Иблисом. Повторяю: говорит полковник Мейж Вермель…
– Советник? – окликнул ее Сакхисакх, замерший на страже у двери. – Советник, что-то не так?
Лейя вздрогнула – она уже почти забыла про ногри и остальных. Заключить мир. Не временное перемирие, а настоящий, желанный для обеих сторон мир. Именно то, о чем она мечтала, к чему стремилась с тех самых пор, как приказали долго жить Император и ее собственная юношеская решимость противостоять всему, что так или иначе связано с Палпатином.
И вот верховный главнокомандующий предлагает им заключить мир.
Или нет? В конце концов, речь пока идет только о переговорах. Может быть, есть какие-то неучтенные факторы, что превратят все начинание в не более чем пустую трату времени или, что хуже, в лишний козырь имперской пропаганды?
Или все еще страшнее? Может быть, это ловушка?
– Советник? – не дождавшись отклика, Сакхисакх шагнул ближе, и теперь его огромные черные глаза требовательно и озабоченно смотрели на советника Лейю снизу вверх. – Что вас встревожило?
Лейя молча передала ему деку.
Потому что, продолжали галопом скакать в голове мысли одна другой безрадостнее, быть может, Пеллаэон больше не может говорить от имени Империи. Если верить Ландо – и если Калриссиана не обвели вокруг пальца, – Гранд адмирал Траун вернулся.
А с Трауном нельзя доверять никому и ничему. Никогда.
Сакхисакх дочитал до конца и прошипел что-то презрительное на родном языке.
– Этому нельзя верить, – он брезгливо вернул деку Генту, словно в ней было нечто столь отвратительное, что ногри претило даже касаться его. – Империя есть воплощение лжи и вероломства. Так, и только так.
– Да, как правило, – осторожно согласилась Лейя. – Но с другой стороны…
– Нет и не может быть другой стороны, – прорычал Сакхисакх. – Они предали и истребили мой народ. Они предали и истребили ваш народ.
– Да… – дрогнувшим голосом признала Лейя; застарелая боль сдавила сердце.
– И если Траун и впрямь не умер, – продолжал напирать ногри; в голосе его прорезались зловещие нотки, – тем больше причин не принимать на веру ни слова из того, что утверждает Империя.
– Возможно, – кивнула Лейя. И все же…
– Разрешите взглянуть? – попросил Элегос.
Лейя заколебалась. С формальной точки зрения, заявление полковника Вермеля относилось к сугубо конфиденциальным документам Новой Республики и разглашению ни в коем случае не подлежало…
Но интуиция одержала победу над приверженностью букве закона. Прежде чем их мир был разрушен, каамаси считались самими прославленными и одаренными дипломатами и посредниками Старой Республики, соперничая в этом мастерстве даже с рыцарями Ордена. Возможно, Элегос увидит нечто такое, что поможет ей разобраться.
– Да, пожалуйста, – Лейя вручила ему деку.
В кают-компании воцарилась тишина. Каамаси долго и тщательно изучал текст. Потом в его зеленых глазах с синими зрачками что-то мелькнуло.
– Я не вижу альтернативы, – сказал он Лейе. – Да, вполне возможно, что нас пытаются заманить в ловушку, но мы не можем утверждать это с уверенностью. И поскольку есть хотя бы мизерный шанс, что адмирал Пеллаэон искренен, шанс этот упускать нельзя.
Сакхисакх уставился на Элегоса с подозрением.
– Я всегда восхищался вашим народом, веритель А'Кла, – прошипел он, балансируя на грани оскорбления. – Но сейчас вы говорите глупости, простительные лишь грудному младенцу. Неужели вы хотите, чтобы Бел Иблис отправился прямо в руки Империи?
– Вы меня неправильно поняли, друг мой, – совершенно спокойно ответил Элегос. – Я вовсе не имел в виду, что генерал Бел Иблис должен поступить столь опрометчиво. Кроме того, как вы справедливо заметили, совершенно невозможно даже предложить генералу такой план действий.
– Почему? – спросила Лейя.
– Потому что, как обнаружил уважаемый Гент, не существует никаких надежных способов быстро связаться с ним, – объяснил каамаси. – А время решает все, поскольку шанс завершить войну может исчезнуть в любую минуту, – он тронул деку на столе. – Я не знаю, когда имел место инцидент у Моришим, но очевидно, что силы, противостоящие адмиралу Пеллаэону, уже ополчились на него. Даже если все их прямые атаки окончатся неудачей, он не сможет ждать реакции Корусканта вечно.
Сакхисакх покосился на Лейю.
– Тогда кого, по-вашему, надо просить отправиться прямо в руки Империи? – с подозрением спросил он. Элегос покачал головой.
– Нет необходимости просить кого-либо, – мягко ответил он. – Выбор очевиден и лежит на поверхности. К Песитийну полечу я.
Такого поворота Сакхисакх явно не ожидал. Лейе подумалось, что даже ей не часто выпадал случай полюбоваться на сбитого с толку ногри.
– Вы? – недоверчиво переспросил ее телохранитель.
– Разумеется, – кивнул Элегос. Было ясно, что он уже все решил.
– Советник Органа Соло, я обязался доставить уважаемого Гента обратно на Корускант. Если вы будете столь любезны, что возьмете на себя это мое обязательство, я могу отправляться к Песитийну незамедлительно.
Лейя вздохнула. Теперь ей стало ясно, почему ее интуиция джедая говорила, что решение отпустить Хэна на Бастион одного, а самой остаться здесь, было правильным.
– В этом нет нужды, Элегос, – сказала она. – Вы можете отвезти его назад сами. К Песитийну полечу я.
Сакхисакх издал резкий горловой звук – то ли глухо зарычал, то ли поперхнулся.
– Я не могу этого позволить, советник Органа Соло, – твердо заявил он. – Подвергать себя подобной опасности…
– Прости, Сакхисакх, – мягко сказала она. – Но, как верно заметил Элегос, выхода нет. Я здесь единственная, у кого есть полномочия вести переговоры от имени Новой Республики.
– Тогда вызовите кого-нибудь еще с Корусканта, – не сдавался ногри. – С полномочиями.
– На это нет времени, – сказала Лейя. – Если Пеллаэон придерживается сроков, которые сообщил Вермель, он уже ждет у Песитийна целых одиннадцать стандартных дней. Я должна лететь, и немедленно, – она собралась с духом и решительно добавила: – Если вы не хотите иметь дела с имперцами, я все пойму. Я возьму «Сокол» и полечу одна.
– Прошу, не оскорбляй меня, – проскрипел ногри. – Конечно, мы с Баркхимкхом будем сопровождать тебя. До самой смерти, если такова твоя судьба.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Лейя. – И тебе спасибо, Гент, что привез сюда сообщение Вермеля. Ты все сделал правильно, хоть и нарушил при этом множество законов. Веритель А'Кла, я благодарю вас за оказанное содействие.
– Погодите-ка, – юный ледоруб, похоже, был начисто сбит с толку. – Вы что, собрались лететь туда, к имперцам? Одна?
– Не одна, – строго поправил Сакхисакх. – С ней будем мы.
– Ну да, конечно, – по природной рассеянности Гент пропустил мимо ушей угрозу в голосе ногри. – Ну, то есть… короче, я хотел спросить… ну… – он переводил взгляд с Лейи на каамаси и обратно. – Элегос… вы разве не?.. Ну, типа…
– Разве я не отправлюсь в путешествие вместе с советником? – выручил каамаси терзаемого лингвистическим удушьем ледоруба. – Конечно же, я был бы более чем польщен, если бы мне было оказано столь высокое доверие. Хоть я и не имею официального статуса в Новой Республике, мой народ обладает некоторым скромным опытом в ведении переговоров, так что, смею надеяться, я мог бы быть полезен, – он задумчиво разглядывал Гента. – Но, как вам известно, я уже ранее обещал отвезти вас на Корускант.
– Если только Гент не воспользуется челноком, чтобы добраться до Большого Пакрика, а оттуда можно отправиться на Корускант на пассажирским лайнере, – подсказала Лейя.
– Да я не это имел в виду, – мучительно сморщился Гент. – Я хотел… Короче, я ж только потому и повез вам это файло, что надеялся… ну, типа…
На этот раз прийти ему на помощь никто не спешил. Гент глубоко вздохнул, очень глубоко выдохнул и весь как-то обмяк, словно воздушный шарик, из которого выпустили гелий.
– Ну ладно, – таким тоном, будто поддался на долгие уговоры, заявил он, – чего уж там. Полечу я с вами. Чего б не слетать?
Лейя в полном недоумении несколько раз моргнула. Чего-чего, а такого поворота она от юноши вовсе не ожидала.
– Очень мило с твоей стороны, Гент, – сказал она, – но в этом действительно нет никакой необходимости.
– Нетушки, не пытайтесь меня отговорить, – замахал руками шеф шифровальной службы. – Раз уж я в это вляпался, чего б теперь не досмотреть этот голофильм до конца. И вообще, мне все бесперечь твердят, что я слишком мало выбираюсь из своего кабинета. Вот и проветрюсь.
Лейя украдкой покосилась на Элегоса. Тот едва заметно кивнул. Очевидно, за три дня наедине в двухместном кораблике Гент умудрился завоевать расположение каамаси.
Или юный ледоруб все-таки начал взрослеть, с сомнением решила принцесса.
– Решено, – сказал она. – Я очень признательна всем вам, что вы решили составить мне компанию, – она оглядела собравшихся. – Боюсь, нам придется взять «Сокол» – этот кораблик слишком мал, чтобы вместить всех нас. Это отсюда минут двадцать лету на флаере.
– Тогда – в путь! – сказал каамаси. – Время не терпит.
Пять минут спустя все пятеро летели над Малым Пакриком. Тишину нарушал только свист ветра в ушах, все молчали, погруженные в свои мысли.
Лейе не суждено было узнать, о чем думали во время той поездки ее спутники. Но что до нее самой – у нее из головы упорно не желала уходить лишь одна мысль. Она знала, что джедаям дано предвидеть будущее или, как часто делала это она сама, предчувствовать, правильный ли выбор был сделан и верно ли повел себя на избранном пути сам джедай. Сейчас она ясно ощущала, что поступает правильно.
Номожет ли джедай предвидеть собственную смерть? гадала Лейя. Или путь, что ведет к гибели, до последнего мгновения скрывает тьма? Может ли быть так, что ее выбор, который кажется ей верным и достойным, будет стоить ей жизни?
Она не знала. Возможно, ответ ждал ее в конце пути.
13
Обычно от аварийной сирены можно надолго лишиться слуха, но в каюте на корме ее вой был едва слышен. Правда, Шаду учили обращать внимание на мелочи, поэтому она проснулась и соскочила с узкой и неудобной койки до того, как тревожный рев оборвался. Мистрил схватила одежду и оружие, одевалась она уже по дороге на мостик.
Коридоры были пусты. Шада сбавила шаг и навострила уши, пытаясь уловить звуки боя или стон надрывающихся двигателей, что означало бы поспешное отступление или маневр расхождения. Но на корабле было тихо, если не считать ровного говора двигателей и ее собственных легких шагов. И это было страшно. Дверь рубки открылась. Сунув руку в карман, поближе к бластеру, Шада решительно шагнула внутрь.
И сконфуженно затормозила. Вахта сидела на своих местах, кое-кто вопросительно оглянулся. За иллюминатором медленно проворачивалось пятнистое небо гиперпространства
– Привет, Шада, – Каррде поднял голову от монитора, за которым они с Пормфилом о чем-то жарко спорили; волосы Когтя были растрепаны, к тому же ему явно не помешали бы часов десять хорошего крепкого сна. – Я думал, ты спишь. Что привело тебя к нам в этот час?
– Аварийная сирена, а ты что себе возомнил? – привычно огрызнулась мистрил, озираясь по сторонам. – Что происходит? Учебная тревога?
– He совсем, – Каррде выкарабкался из-за пульта. – Приношу свои извинения, я не думал, что в твоей каюте будет слышно.
– Мне платят за то, чтобы я все слышала, – едко сказала телохранительница. – А что такое «не совсем учебная тревога»?
– Мы подходим к системе Эписоль, планета Дайарк, – пояснил Коготь. – Есть шанс, что на выходе из прыжка нас будут ждать.
Шада посмотрела в иллюминатор.
– Те самые грозные пираты, о которых предупреждал Бомбааса?
– Возможно, – Каррде собрал рассыпавшиеся по плечам длинные волосы, перехватил их лентой. – Известие о нашем путешествии несомненно опережает нас.
– Не говоря уже об известии, кто именно путешествует, – ядовито ввинтила мистрил. У Каррде дрогнули губы.
– Не говоря уже о корабле, что болтался у нас на хвосте возле Йангелле, – вернул он колкость. – Я подумал, что на Эписоль лучше явиться во всеоружии.
– Резонно, – согласилась телохранительница. – Если исключить ту часть, в которой ты не подумал, что меня следовало об этом оповестить.
– Нет, подумал, только не о том, – мягко возразил Каррде. – Едва ли ты сумеешь здесь помочь. Разве что нас возьмут на абордаж, а я могу гарантировать, что это – крайне затруднительный процесс, так что до рукопашной дело не дойдет.
– Я имею опыт не только в рукопашной, – упрямо сказала Шада. – Или я не упоминала, что эти твои турболазеры для меня – детские игрушки?
Рубка погрузилась во внимательное молчание.
– Нет, – ровно сказал Коготь. – Не упоминала. Но на данный момент едва ли этот вопрос имеет значение. Видишь ли, орудийные башни по определенным причинам представляют собой уязвимые точки, а в случае осложнений я предпочел бы, чтобы ты была здесь, где… н-ну…
– Где безопасно? – завершила фразу телохранительница. – Почему? Там что, могут оказаться не пираты?
Данкин оторвался, наконец, от приборов и уставился на капитана. Он даже открыл рот, чтобы внести свою лепту в спор, хорошенько подумал и вернулся к управлению кораблем.
– Там не Кар'дас, – произнес Коготь хорошо контролируемым голосом. – Не здесь. Если бы он хотел ударить по нам издалека, то давно бы так поступил. А это значит: он решил подождать, пока мы не доберемся до Экзокрона.
– Люблю, когда впереди маячат хоть какие-то перспективы, – буркнула Шада. – В таком случае пусти меня к орудию. Я не хуже Балига и уж определенно получше Чала.
– А Чала можно посадить за станцию слежения, – сказал в пространство Данкин и сделал вид, что ничего не говорил.
Рот Каррде, конечно же, скривил, но все-таки кивнул, соглашаясь.
– Ладно, посмотрим, как ты справишься. Данкин, скажи Чалу, чтобы шел сюда и занялся делом. Х'сиши, что у нас со временем?
– Отдъяляемся от прибытия чьятыре и один половина минуты, – тогорианка паинькой сидела на подушке, подложенной на кресло гравиакустика, и неподвижным взглядом круглых, как луны, глаз гипнотизировала Шаду; выражение на пушистой мордочке было сосредоточенно-невозмутимое, хотя кончик хвоста подрагивал.
– Лучше поторопись, – Каррде указал мистрил на дверь. – Второй турболазер.
– Знаю, – бросила Шада. – Я скажу, когда буду готова.
Через три минуты она уже была пристегнута к поворотному креслу внутри транспаристилового пузыря, проводила предварительную проверку систем и сражалась с призраками таких же боев в прошлом… Двадцать лет, отданных во славу сестер-мистрил, потом – Маззика и его подручных. В большинстве сражений ей повезло оказываться на стороне победителей. Но были и другие…
– Шада, это я, Чал, – раздался в головных телефонах мальчишеский, почти детский голос. – Ты готова?
– Почти, – телохранительница окинула взглядом приборную панель; последний индикатор сменил цвет на зеленый. – Да, готова.
– Здорово, – похоже, парень и не думал обижаться на нее, а если и сердился, то умело скрывал; либо обида уже испарилась. – Смотри в оба, мы начинаем отсчет. Десять… девять…
Мистрил вполуха слушала, как он считает, руки уже лежали на манипуляторах привода, а взгляд скользил в поисках цели. При счете «ноль» пестрота вокруг распалась на отдельные клочки, а те уже превратились в звезды…
А в борт яхты ударил шквал лазерного огня.
– Сьем целей! – зло и гортанно взвыла Х'сиши.
Шада ничего не могла поделать, она тут же представила, как каждая волосина серо-белого меха тогорианки стоит дыбом, отчего гравиакустик напоминает растрепанный и очень сердитый помпон.
– Небольшие корьябли… класс «корсар».
– Количество и класс подтверждаю, – добавил Чал. – Векторы…
Его слова утонули в шипящем реве турболазера, потому что Шала, не дожидаясь информации, развернула орудие и выстрелила. Один из «корсаров», стараясь взять жертву снизу за брюхо, поймал заряд себе в левый бок и вспыхнул. Его ведомый сквозь обломки пробрался весьма удачно и шарахнулся в сторону, набирая расстояние, только для того, чтобы попасть под огонь второй пушки. То, что осталось, продолжало лететь по инерции мобильным погребальным костром.
– Два готовы! – радостно крикнул Чал. – И третьего! Сделайте третьего, а?
– Не расслабляться, – голос Когтя был много спокойнее. – Сейчас мы их удивили, но теперь они знают, чего от нас ждать.
Шада молча кивнула в знак согласия и быстро проглядела показания тактического дисплея. Четверка оставшихся «корсаров» (Грив уже успел выполнить пламенный призыв мальчишки) отошли подальше и теперь кружили вокруг яхты, настороженно, но не собираясь отказываться от добычи. Тем временем Каррде гнал корабль к далекому газовому гиганту, вокруг которого бегала по орбите столичная планета республики Катол.
– По-моему, в следующий заход парни опробуют на нас ионные пушки, – высказала предположение Шада. – Мы это переживем?
– Легко, – заверил ее Коготь; рисунок полета резко изменился, судя по всему, Каррде согнал Данкина с места пилота и сам вел яхту. – Особенно с ионными пушками такого калибра. А вот и они.
Разбившись на пары, «корсары» зашли на удирающую яхту снизу и сверху, молотя по ней со всей дури из ионных орудий. Шада выстрелила несколько раз на скорую руку, зацепив одного из нападающих прежде, чем тот успел спрятаться, уйдя из поля зрения.
– Попадание? – спросила она.
– Ты сшибла у него ионную пушку, – проинформировал Чал. – А Балиг состриг кормовой дефлектор…
– Опьять атака, – прервало его восторженную речь утробное рычание тогорианки.
Шада вновь посмотрела на дисплей и развернула турель навстречу ближайшему «корсару».
Пират выскочил из-за «Дикого Каррде», без особого успеха пытаясь продолбить толстую броню. Шада и Балиг одновременно выстрелили в ответ, сдвоенный залп ударил «корсара» прямо в нос. Дальше полетели только обломки.
А потом с оглушительным грохотом что-то проломило транспаристиловый блистер.
– В меня попали! – вскрикнула Шада, не обращая внимания на боль, которая вгрызлась ей в плечо и теперь жевала грудь справа.
Сквозь пробоину со свистом утекал прохладный воздух. Правая рука бесполезно болталась вдоль тела, левой Шада вцепилась в ремни безопасности, мельком и без особого любопытства поинтересовавшись у себя самой, сумеет ли она выбраться из капсулы до того, как вакуум сделает свое дело. Похоже, на этот раз все действительно будет кончено…
К тому времени как был расстегнут верхний ремень, ветер стал стихать. Дурной знак. Шада опустила руку к поясному ремню, в глазах все поплыло…
Потом был вторичный удар, который она скорее почувствовала, чем услышала, стало темно, звезды скрыла плита серого металла.
Шада удивленно моргнула. Жаждущий кислорода мозг вяло пытался выяснить, что бы это значило, а в орудийную башню уже ворвался новый поток воздуха, свежего и сухого, чужие руки освободили мистрил из ремней.
– Вытаскиваем! – голос был такой громкий, что даже уши заложило. – Она ранена, пришлите сюда Анновискри, быстро!
– Уже здесь, – сказал второй голос.
Руку что-то небольно кольнуло..
Сознание возвращалось медленно – непозволительно медленно для мистрил. Какое-то мгновение Шада неподвижно лежала с закрытыми глазами, пытаясь осмыслить ситуацию и свое состояние. Рука и грудь справа онемели, а под волосами чесалось, как всегда после купания в бакте, но в целом – неплохое самочувствие. Скажем так, удовлетворительное. В разумных пределах, разумеется. Неподалеку слышалось чье-то негромкое дыхание, значит, она не одна. Мысли понемногу выстраивались в стройные ряды, хотя еще и норовили пошатнуться, несмотря на команду «смирно». Двигатели молчат, корабль вообще затих, то есть им удалось прорваться к Дайарку.
И значит, еще не финал, поживем еще немного. Жаль. Сделав глубокий вдох, Шада открыла глаза.
Она лежала на одной из трех коек в медицинском отсеке. А напротив нее, разглядывая из полуопущенных ресниц пространство перед собой, сидел Каррде.
– Понимаю так, что мы победили? – поинтересовалась мистрил.
Коготь вздрогнул, посмотрел на нее.
– Да, победили, и довольно ловко, – сказал он. – Как себя чувствуешь?
– Сойдет…
Шада для пробы пошевелила рукой: немного затекла, но в основном – порядок… Ой! Пока не размахиваешь этой рукой во всех направлениях.
– Придется еще поработать.
– Анновискри говорит, что тебе требуется еще один, как минимум, сеанс в бакта-камере, – Каррде вытянул длинные ноги. – Я попросил вытащить тебя оттуда, чтобы ты смогла сопровождать меня на прогулке. Хочу немного размяться… если интересует.
– Разумеется, интересует, – пробурчала Шада. – Где мы?
– Центральный столичный космодром Ритал-прим, – Коготь переплел пальцы и задумчиво посмотрел на них; кажется, он забыл, что собирался с ними делать дальше. – Совершили посадку часа два назад.
– И ты тянул до сих пор? Я считала, что мы спешим.
– Мы спешим, – не стал отпираться Коготь. – Но сначала мы изображали радушных хозяев для небольшой инспекционной группы. А они больше часа обшаривали корабль, разве что с микроскопом не прошлись, но углы обнюхали. Контрабанду искали, горемыки.
– Надеюсь, за ними приглядывали…
– Ни на секунду не выпустили из-под надзора, – усмехнулся Каррде. – Как бы то ни было, инспектора ушли, Пормфил и Одоннл договариваются о ремонте, а с нами просто мечтает побеседовать командующий то ли армией, то ли флотом Католской республики.
– О нападении на нас, надо полагать.
– Надо полагать, – эхом откликнулся Коготь. – Наверное, хочет знать, как это мы справились с пиратами и не получили относительно тяжелых повреждений.
– Относительно чего?
У Каррде дрогнули губы, опять, как тогда, в рубке.
– Прости, что с тобой так получилось, Шада…
– Забудь.
Извинения всегда смущали ее, даже когда их приносили от чистого сердца. Особенно – если от чистого сердца.
Коридоры были пусты. Шада сбавила шаг и навострила уши, пытаясь уловить звуки боя или стон надрывающихся двигателей, что означало бы поспешное отступление или маневр расхождения. Но на корабле было тихо, если не считать ровного говора двигателей и ее собственных легких шагов. И это было страшно. Дверь рубки открылась. Сунув руку в карман, поближе к бластеру, Шада решительно шагнула внутрь.
И сконфуженно затормозила. Вахта сидела на своих местах, кое-кто вопросительно оглянулся. За иллюминатором медленно проворачивалось пятнистое небо гиперпространства
– Привет, Шада, – Каррде поднял голову от монитора, за которым они с Пормфилом о чем-то жарко спорили; волосы Когтя были растрепаны, к тому же ему явно не помешали бы часов десять хорошего крепкого сна. – Я думал, ты спишь. Что привело тебя к нам в этот час?
– Аварийная сирена, а ты что себе возомнил? – привычно огрызнулась мистрил, озираясь по сторонам. – Что происходит? Учебная тревога?
– He совсем, – Каррде выкарабкался из-за пульта. – Приношу свои извинения, я не думал, что в твоей каюте будет слышно.
– Мне платят за то, чтобы я все слышала, – едко сказала телохранительница. – А что такое «не совсем учебная тревога»?
– Мы подходим к системе Эписоль, планета Дайарк, – пояснил Коготь. – Есть шанс, что на выходе из прыжка нас будут ждать.
Шада посмотрела в иллюминатор.
– Те самые грозные пираты, о которых предупреждал Бомбааса?
– Возможно, – Каррде собрал рассыпавшиеся по плечам длинные волосы, перехватил их лентой. – Известие о нашем путешествии несомненно опережает нас.
– Не говоря уже об известии, кто именно путешествует, – ядовито ввинтила мистрил. У Каррде дрогнули губы.
– Не говоря уже о корабле, что болтался у нас на хвосте возле Йангелле, – вернул он колкость. – Я подумал, что на Эписоль лучше явиться во всеоружии.
– Резонно, – согласилась телохранительница. – Если исключить ту часть, в которой ты не подумал, что меня следовало об этом оповестить.
– Нет, подумал, только не о том, – мягко возразил Каррде. – Едва ли ты сумеешь здесь помочь. Разве что нас возьмут на абордаж, а я могу гарантировать, что это – крайне затруднительный процесс, так что до рукопашной дело не дойдет.
– Я имею опыт не только в рукопашной, – упрямо сказала Шада. – Или я не упоминала, что эти твои турболазеры для меня – детские игрушки?
Рубка погрузилась во внимательное молчание.
– Нет, – ровно сказал Коготь. – Не упоминала. Но на данный момент едва ли этот вопрос имеет значение. Видишь ли, орудийные башни по определенным причинам представляют собой уязвимые точки, а в случае осложнений я предпочел бы, чтобы ты была здесь, где… н-ну…
– Где безопасно? – завершила фразу телохранительница. – Почему? Там что, могут оказаться не пираты?
Данкин оторвался, наконец, от приборов и уставился на капитана. Он даже открыл рот, чтобы внести свою лепту в спор, хорошенько подумал и вернулся к управлению кораблем.
– Там не Кар'дас, – произнес Коготь хорошо контролируемым голосом. – Не здесь. Если бы он хотел ударить по нам издалека, то давно бы так поступил. А это значит: он решил подождать, пока мы не доберемся до Экзокрона.
– Люблю, когда впереди маячат хоть какие-то перспективы, – буркнула Шада. – В таком случае пусти меня к орудию. Я не хуже Балига и уж определенно получше Чала.
– А Чала можно посадить за станцию слежения, – сказал в пространство Данкин и сделал вид, что ничего не говорил.
Рот Каррде, конечно же, скривил, но все-таки кивнул, соглашаясь.
– Ладно, посмотрим, как ты справишься. Данкин, скажи Чалу, чтобы шел сюда и занялся делом. Х'сиши, что у нас со временем?
– Отдъяляемся от прибытия чьятыре и один половина минуты, – тогорианка паинькой сидела на подушке, подложенной на кресло гравиакустика, и неподвижным взглядом круглых, как луны, глаз гипнотизировала Шаду; выражение на пушистой мордочке было сосредоточенно-невозмутимое, хотя кончик хвоста подрагивал.
– Лучше поторопись, – Каррде указал мистрил на дверь. – Второй турболазер.
– Знаю, – бросила Шада. – Я скажу, когда буду готова.
Через три минуты она уже была пристегнута к поворотному креслу внутри транспаристилового пузыря, проводила предварительную проверку систем и сражалась с призраками таких же боев в прошлом… Двадцать лет, отданных во славу сестер-мистрил, потом – Маззика и его подручных. В большинстве сражений ей повезло оказываться на стороне победителей. Но были и другие…
– Шада, это я, Чал, – раздался в головных телефонах мальчишеский, почти детский голос. – Ты готова?
– Почти, – телохранительница окинула взглядом приборную панель; последний индикатор сменил цвет на зеленый. – Да, готова.
– Здорово, – похоже, парень и не думал обижаться на нее, а если и сердился, то умело скрывал; либо обида уже испарилась. – Смотри в оба, мы начинаем отсчет. Десять… девять…
Мистрил вполуха слушала, как он считает, руки уже лежали на манипуляторах привода, а взгляд скользил в поисках цели. При счете «ноль» пестрота вокруг распалась на отдельные клочки, а те уже превратились в звезды…
А в борт яхты ударил шквал лазерного огня.
– Сьем целей! – зло и гортанно взвыла Х'сиши.
Шада ничего не могла поделать, она тут же представила, как каждая волосина серо-белого меха тогорианки стоит дыбом, отчего гравиакустик напоминает растрепанный и очень сердитый помпон.
– Небольшие корьябли… класс «корсар».
– Количество и класс подтверждаю, – добавил Чал. – Векторы…
Его слова утонули в шипящем реве турболазера, потому что Шала, не дожидаясь информации, развернула орудие и выстрелила. Один из «корсаров», стараясь взять жертву снизу за брюхо, поймал заряд себе в левый бок и вспыхнул. Его ведомый сквозь обломки пробрался весьма удачно и шарахнулся в сторону, набирая расстояние, только для того, чтобы попасть под огонь второй пушки. То, что осталось, продолжало лететь по инерции мобильным погребальным костром.
– Два готовы! – радостно крикнул Чал. – И третьего! Сделайте третьего, а?
– Не расслабляться, – голос Когтя был много спокойнее. – Сейчас мы их удивили, но теперь они знают, чего от нас ждать.
Шада молча кивнула в знак согласия и быстро проглядела показания тактического дисплея. Четверка оставшихся «корсаров» (Грив уже успел выполнить пламенный призыв мальчишки) отошли подальше и теперь кружили вокруг яхты, настороженно, но не собираясь отказываться от добычи. Тем временем Каррде гнал корабль к далекому газовому гиганту, вокруг которого бегала по орбите столичная планета республики Катол.
– По-моему, в следующий заход парни опробуют на нас ионные пушки, – высказала предположение Шада. – Мы это переживем?
– Легко, – заверил ее Коготь; рисунок полета резко изменился, судя по всему, Каррде согнал Данкина с места пилота и сам вел яхту. – Особенно с ионными пушками такого калибра. А вот и они.
Разбившись на пары, «корсары» зашли на удирающую яхту снизу и сверху, молотя по ней со всей дури из ионных орудий. Шада выстрелила несколько раз на скорую руку, зацепив одного из нападающих прежде, чем тот успел спрятаться, уйдя из поля зрения.
– Попадание? – спросила она.
– Ты сшибла у него ионную пушку, – проинформировал Чал. – А Балиг состриг кормовой дефлектор…
– Опьять атака, – прервало его восторженную речь утробное рычание тогорианки.
Шада вновь посмотрела на дисплей и развернула турель навстречу ближайшему «корсару».
Пират выскочил из-за «Дикого Каррде», без особого успеха пытаясь продолбить толстую броню. Шада и Балиг одновременно выстрелили в ответ, сдвоенный залп ударил «корсара» прямо в нос. Дальше полетели только обломки.
А потом с оглушительным грохотом что-то проломило транспаристиловый блистер.
– В меня попали! – вскрикнула Шада, не обращая внимания на боль, которая вгрызлась ей в плечо и теперь жевала грудь справа.
Сквозь пробоину со свистом утекал прохладный воздух. Правая рука бесполезно болталась вдоль тела, левой Шада вцепилась в ремни безопасности, мельком и без особого любопытства поинтересовавшись у себя самой, сумеет ли она выбраться из капсулы до того, как вакуум сделает свое дело. Похоже, на этот раз все действительно будет кончено…
К тому времени как был расстегнут верхний ремень, ветер стал стихать. Дурной знак. Шада опустила руку к поясному ремню, в глазах все поплыло…
Потом был вторичный удар, который она скорее почувствовала, чем услышала, стало темно, звезды скрыла плита серого металла.
Шада удивленно моргнула. Жаждущий кислорода мозг вяло пытался выяснить, что бы это значило, а в орудийную башню уже ворвался новый поток воздуха, свежего и сухого, чужие руки освободили мистрил из ремней.
– Вытаскиваем! – голос был такой громкий, что даже уши заложило. – Она ранена, пришлите сюда Анновискри, быстро!
– Уже здесь, – сказал второй голос.
Руку что-то небольно кольнуло..
Сознание возвращалось медленно – непозволительно медленно для мистрил. Какое-то мгновение Шада неподвижно лежала с закрытыми глазами, пытаясь осмыслить ситуацию и свое состояние. Рука и грудь справа онемели, а под волосами чесалось, как всегда после купания в бакте, но в целом – неплохое самочувствие. Скажем так, удовлетворительное. В разумных пределах, разумеется. Неподалеку слышалось чье-то негромкое дыхание, значит, она не одна. Мысли понемногу выстраивались в стройные ряды, хотя еще и норовили пошатнуться, несмотря на команду «смирно». Двигатели молчат, корабль вообще затих, то есть им удалось прорваться к Дайарку.
И значит, еще не финал, поживем еще немного. Жаль. Сделав глубокий вдох, Шада открыла глаза.
Она лежала на одной из трех коек в медицинском отсеке. А напротив нее, разглядывая из полуопущенных ресниц пространство перед собой, сидел Каррде.
– Понимаю так, что мы победили? – поинтересовалась мистрил.
Коготь вздрогнул, посмотрел на нее.
– Да, победили, и довольно ловко, – сказал он. – Как себя чувствуешь?
– Сойдет…
Шада для пробы пошевелила рукой: немного затекла, но в основном – порядок… Ой! Пока не размахиваешь этой рукой во всех направлениях.
– Придется еще поработать.
– Анновискри говорит, что тебе требуется еще один, как минимум, сеанс в бакта-камере, – Каррде вытянул длинные ноги. – Я попросил вытащить тебя оттуда, чтобы ты смогла сопровождать меня на прогулке. Хочу немного размяться… если интересует.
– Разумеется, интересует, – пробурчала Шада. – Где мы?
– Центральный столичный космодром Ритал-прим, – Коготь переплел пальцы и задумчиво посмотрел на них; кажется, он забыл, что собирался с ними делать дальше. – Совершили посадку часа два назад.
– И ты тянул до сих пор? Я считала, что мы спешим.
– Мы спешим, – не стал отпираться Коготь. – Но сначала мы изображали радушных хозяев для небольшой инспекционной группы. А они больше часа обшаривали корабль, разве что с микроскопом не прошлись, но углы обнюхали. Контрабанду искали, горемыки.
– Надеюсь, за ними приглядывали…
– Ни на секунду не выпустили из-под надзора, – усмехнулся Каррде. – Как бы то ни было, инспектора ушли, Пормфил и Одоннл договариваются о ремонте, а с нами просто мечтает побеседовать командующий то ли армией, то ли флотом Католской республики.
– О нападении на нас, надо полагать.
– Надо полагать, – эхом откликнулся Коготь. – Наверное, хочет знать, как это мы справились с пиратами и не получили относительно тяжелых повреждений.
– Относительно чего?
У Каррде дрогнули губы, опять, как тогда, в рубке.
– Прости, что с тобой так получилось, Шада…
– Забудь.
Извинения всегда смущали ее, даже когда их приносили от чистого сердца. Особенно – если от чистого сердца.