Зан Тимоти. Охота на «Икара»

   — Ну, пошли, — сказал я.
   Я направился к двери, по пути прихватив один из высоковольтных разрядников — просто так, чтобы иметь под рукой хоть какое-то оружие. Никабар и Иксиль пошли рядом со мной, так чтобы в случае чего прикрыть меня. Ревс приоткрыл дверь и выглянул наружу, а мой напарник не спускал глаз с трех паттхов.
   — Все чисто, — шепнул Никабар.
   Он уже был в дверях…
   — Каликси!
   Я обернулся. Наск по-прежнему сверлил Иксиля взглядом, и в глазах его застыла зловещая угроза.
   — Ты очень дорого заплатишь за то, что сейчас сделал, — негромко сказал посол. — Ты и весь твой народ. Вспомни этот вечер, когда твои соплеменники будут умирать от голода.
   Иксиль посмотрел на него в ответ, лицо каликси оставалось невозмутимым, и я испугался, не пожалел ли он запоздало о том, какую сторону выбрал. Если Наск не просто кипятится и ему удастся убедить в своей правоте Генерального директора, то паттхи, пользуясь своей экономической мощью, вполне могут сделать несчастной жизнь народа каликси.
   — Иксиль! — тихо окликнул его Никабар. Его голос словно развеял наваждение. Иксиль отвернулся от паттха.
   — Да, — ответил он. — Идите вперед. Я пойду замыкающим.
   Секундой позже мы уже шли по хорошо освещенному, но безлюдному коридору. Музыки по-прежнему не было слышно. Тишину нарушали только наши шаги.
   — Что вы тут учинили? Распугали всех посетителей своим грозным видом? — проворчал я.
   — Вроде того, — пробормотал Никабар.
   — Надеюсь, что всех айиками вы тоже распугали, — проворчал я. — Наск говорил, у него целая армия охраняет здание.
   — Так оно и было, — угрюмо согласился Иксиль. — Нам с Эверетом пришлось с ними основательно повозиться, пока вы с Никабаром отвлекали паттхов.
   — И где же Эверет?
   — Охраняет главное помещение клуба, — сказал Иксиль. — Это здесь, сразу направо.
   Мы свернули за угол и очутились на аляповатом вращающемся танцполе, его мигающие огни зазывно вспыхивали, хотя танцоры давно разбежались, разбитые бокалы, лужи напитков и несколько оброненных шарфиков дополняли картину. Вокруг танцплощадки {со всех сторон, кроме той, с которой вышли мы) тесно стояли столики. На большинстве из них красовались брошенные бутылки и стаканы, стулья в беспорядке валялись на полу. Похоже, посетители клуба очень торопились покинуть столь гостеприимное заведение. Освещение было установлено так искусно, что большая часть столиков оставалась в глубокой тени, и это мне не очень понравилось.
   Особенно учитывая то обстоятельство, что Эверета нигде не было видно. Ни на страже, ни за каким-либо другим занятием.
   Никабар сделал то же самое наблюдение.
   — Так где же он? — проворчал он.
   — Не знаю, — ответил Иксиль, выворачивая из-за угла. — Может, вышел на улицу?
   Или его похитили айиками и паттхи, подумал я, но говорить вслух не стал. Если так, то вечеринка еще далека до завершения.
   — Где здесь дверь? — спросил я.
   — За оранжевыми прожекторами в углу есть аварийный выход, — ответил Никабар. — Он ведет в проулок, отходящий от главной улицы.
   — Будем надеяться, что Эверет там, — сказал я. — Иди вперед.
   Никабар бесшумно двинулся вперед, через танцпол, к оранжевым прожекторам, мы с Иксилем пошли следом. В сверкании разноцветных огней мы были как на ладони. Мы уже на две третьи пересекли танцплощадку, когда я заметил слева, среди погруженных во тьму столиков, какое-то движение.
   — Берегись! — крикнул я, тыкая пальцем в том направлении.
   Но мое предупреждение запоздало. Полыхнула плазма, Никабар, бормоча под нос проклятия, упал на колено и принялся наудачу палить туда, откуда раздался выстрел.
   «Черт!» — прорычал я, кинулся к морпеху и повалил его на пол. Иксиль прикрывал нас, паля очередями у нас над головами.
   — Плечо, — сквозь зубы пояснил Никабар, его голос был еле слышен за шипением плазменника Иксиля и более громкими выстрелами трехмиллиметрового пистолета самого морпеха. — Терпимо. Ты его видишь?
   Я не видел, хотя сумел заметить смутное движение в тени, когда наш невидимый противник передислоцировался для следующего выстрела. Но у меня все равно не было оружия, которым я мог бы снять его с этого расстояния, даже если бы и видел, куда стрелять. Тогда я, пригнувшись, метнулся к краю танцпола, схватил ближайший столик и наполовину толкнул, наполовину швырнул его Никабару.
   Стол, треща по швам, затормозил там, где Никабар мог бы использовать его в качестве укрытия. Но почти сразу же плазменный шар полыхнул где-то справа от нашего противника. Кто-то душераздирающе вскрикнул. Жалобно-жалобно.
   — Я снял его, — прокаркал хриплый голос. — Перестаньте! Я снял его!
   — Оставайтесь тут, — тихо сказал Иксиль, бесцеремонно толкнув меня в укрытие — под стол к Никабару.
   Пока я кубарем летел под прикрытие стола, каликси вскочил и припустил короткими перебежками по открытому пространству с такой скоростью и ловкостью, каких трудно ожидать от существа его размеров и телосложения. Пикс и Пакс уже пересекли танцплощадку, и я заметил, как они скрылись среди хаоса столов и стульев. Затаив дыхание, я смотрел, как бежит Иксиль. В любое мгновение новый выстрел из темноты мог прикончить моего напарника, а я уже ничего не мог поделать, и это было мучительно.
   Но никто не стрелял. И вот Иксиль уже добрался до края площадки, пригнулся, чтобы максимально использовать столы в качестве прикрытия, и двинулся дальше.
   Вдруг он остановился. Я снова затаил дыхание…
   — Идите сюда, — махнул Иксиль нам, убирая плазменник в кобуру. — Это Эверет. Он ранен.
   «А кто из нас не пострадал?», — чуть было не ляпнул я, но каким-то чудом сумел сдержать порыв души. Помогая друг другу, мы с Никабаром поковыляли через танцпол. В темноте между столиками вполне мог шнырять еще какой-нибудь вооруженный недоброжелатель — это тоже придавало энтузиазма, так что танцплощадку мы пересекли в рекордные сроки.
   Эверет лежал рядом с грудой мебели, из которой во все стороны торчали ножки стульев. И он действительно был ранен. На бедре, чуть выше колена, красовался единственный, но очень серьезный ожог.
   — Должно быть, я проглядел его, — объяснил Эверет, вымученно улыбаясь, пока Иксиль осторожно рвал его обуглившуюся штанину. — Вы уж меня извините.
   — Не будем об этом. — Я забрал у медика оружие и произвел быстрый, но тщательный осмотр помещения. Если где-то и затаился в ожидании еще один стрелок, то на данный момент он вел себя очень тихо. — Все мы нынче не в лучшей форме. Где тот парень, что стрелял в нас?
   — Где-то там. — Эверет кивком указал направление.
   — Схожу посмотрю на него, — сказал я.
   На куче обломков стульев через два столика от Эверета валялась груда тряпья. Злополучная груда оказалась еще одним из вездесущих айиками, он висел поперек сиденья стула, все еще сжимая в руке плазменник. Причина смерти была очевидна: попадание плазменного шара в спину с близкого расстояния. — Хорошая работа.
   — Спасибо, — поблагодарил Эверет и зашипел сквозь зубы — Иксиль окончательно отодрал обуглившуюся ткань от раны. — Вы уж извините, что я не снял его раньше: я то терял сознание, то снова приходил в себя. Я даже не знал, что он там, пока он в вас не выстрелил. У тебя сильный ожог, Ревс?
   — Болит чертовски, но не думаю, что рана серьезная, — ответил Никабар. Он стоял на одном колене рядом с Эверетом и рылся в медицинском чемоданчике, который лежал на полу рядом с нашим пострадавшим доктором. — Так как же так получилось, что они тебя не добили?
   — Не знаю, — сказал Эверет. — Я просто рад, что так получилось.
   — Я тоже, — сказал я. — Идти сможешь?
   — А куда я денусь? — спросил Эверет. Он полез в свой чемоданчик, нетерпеливо оттолкнув Никабара, и достал два ожоговых пластыря. — Полагаю, ты знаешь, как ими пользоваться, — сказал он, протягивая один пакет Никабару.
   — Я и не упомню, сколько раз мне приходилось в этом практиковаться, — проворчал Никабар, убирая с раны обгоревшую ткань; боль он переносил со стоическим терпением, без единого стона.
   — А как ты, Маккелл? — спросил Эверет, аккуратно прикладывая пластырь к своей ране. — Насколько я помню, это вообще-то мы собирались выручать тебя.
   — Со мной все в порядке, — заверил я. — Вполне обойдусь чем-нибудь от головной боли: они еще не успели перейти к более серьезным процедурам. Если не считать Иксиля, то я, пожалуй, в самой лучшей форме из всех нас.
   — Смотри не сглазь, — предупредил Никабар. — Эверет?
   — Я готов, — ответил медик и, поморщившись, разгладил края пластыря. — Хотя пока не подействует обезболивающее, мне, скорее всего, потребуется помощь.
   Я вздохнул. Да, конечно, мы — просто самая подходящая команда, чтобы бросить вызов спруту паттхианской экономической тирании. Лучше не придумаешь. Человечество рассчитывает на нас. Плохи дела человечества.
   — Что еще хорошего скажешь? — уныло ухмыльнулся я Эверету.
   — Раз уж на то пошло, могу сказать и хорошее, — неожиданно согласился он, доставая из чемоданчика пузырек с болеутоляющим и бросая его мне. — Я нашел для нас безопасное убежище. Ну, по крайней мере на время.
   — Это ты о чем? — не понял я.
   — По дороге сюда я связался с одним моим другом, — сказал он, понизив голос. — Позвонил ему с пункта«Межзвездной связи» на остановке. Он врач, преподавал у нас, когда я учился на медицинских курсах. Сейчас он на пенсии, содержит частный горнолыжный курорт на милой тихой планетке для отдыхающих. Это в пяти днях лета отсюда. Там у него есть и свой космодром — маленький, но со всеми удобствами. Заправка, посадочные площадки, периферические гравилучи для взлета, все дела.
   — Твой приятель, небось, привык к прогулочным яхтам, — с сомнением заметил Никабар. — дай «Икара» там место найдется?
   — Я сказал ему, какие у нас габариты, и он ответил, что все нормально, — объяснил Эверет. — Сейчас мертвый сезон, так что курорт почти пуст.
   — А другие города? — поинтересовался Никабар.
   — Ближайший город в двухстах километрах, — ответил Эверет. — А на этом частном курорте мы сможем спокойно закончить наши маскировочные работы и залечить раны. — Он еще больше понизил голос. — Может быть, нам даже удастся запустить наш сверхскоростной гипердрайв.
   — Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — сказал я. — А что взамен?
   — Ничего, — сказал Эверет. — Мой друг понятия не имеет, кто мы такие и чем занимаемся. Я сказал ему, что мы — группа инвесторов, хотим вложить лишние деньги в покупку курорта и ищем, где дела идут лучше. Его даже там не будет: он на два дня уезжает закупать оборудование. Так что вся турбаза будет в нашем распоряжении.
   Я посмотрел на Иксиля и вопросительно поднял бровь. Он в ответ слегка пожал плечами, на его лице я мог прочитать отражение собственных мыслей. Даже если это окажется ловушкой, учитывая, что паттхи и так дышат нам в спину, мы теряем не слишком много. По крайней мере, ловушка захлопнется не сразу, не налетят же они на нас с ходу, размахивая тупыми предметами, которыми удобно бить людей по голове. А небольшая отсрочка не только даст мне возможность привести извилины в порядок, но и автоматически повысит наши шансы ускользнуть из ловушки или с боем пробиться на свободу.
   — Хорошо, — сказал я. — Попробуем. Где это место?
   Эверет неуверенно осмотрел темную комнату.
   — Не знаю… может, когда выйдем в открытый… ну…
   — Я хочу знать это сейчас, — сказал я, подставляя ему ухо. — Шепни мне на ушко.
   Медик вздохнул, его дыхание неприятно нагрело мне щеку.
   — Это на Бейскриме, — прошептал он. — На северо-западе Нагорного континента.
   — Ясно, — сказал я, подставляя ему плечо. Он был прав, даже шептать здесь было опасно. Но мне надо было это знать, и надо было знать до того, как мы вернемся на корабль. — Хорошо. Теперь можно идти.
 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

   Мы вышли через служебный вход, прошмыгнули по узкому переулку и выбрались на многолюдные улицы к'Барча. После всей пальбы в клубе я бы не удивился, если б обнаружилось, что здание уже оцеплено местными полицейскими. Но, к своему легкому удивлению, среди пестрой праздничной толпы я не засек ни единого легавого. То ли полиция не поспела к месту происшествия вовремя из-за столпотворения на улицах, то ли у нее и без нас забот хватало. А может быть, небольшая перестрелка во время Большого фестиваля была тут в порядке вещей.
   Тем более что владелец клуба не стал жаловаться. А посол Наск наверняка не станет впутывать в дело местные власти, он ведь жаждал сам захватить «Икар».
   И хорошо, потому что нам и без проблем с полицией при отходе пришлось несладко. Уже наступила глубокая ночь, и городские улицы были запружены народом раза в три гуще, чем когда я вышел с корабля. Чуть не на каждом третьем шагу кто-нибудь из подвыпивших или даже в стельку пьяных гуляк умудрялся налететь на нас, задев по больному месту. И хотя Камерон позаботился укомплектовать аптечку «Икара» весьма качественными болеутоляющими препаратами и анестезирующими повязками, толку от них было чуть. Мы миновали только два квартала, а я уже был готов выхватить свой плазменник и начать палить почем зря, чтобы расчистить дорогу.
   К физическим мукам добавлялись и страдания душевные, ведь было совершенно непонятно, сколько времени понадобится паттхам, чтобы собрать силы для нового удара. Даже в таком скоплении самого разношерстного народа Иксиль со своими хорьками был виден за версту и привлекал к себе намного больше внимания, чем хотелось бы. Но, как и служаки закона, паттхи со своими бородавчатыми прихвостнями почему-то не спешили явить себя народу. То ли мы уже вывели из игры их основной состав, то ли Наск решил не прочесывать весь город, а бросить оставшиеся силы на то, чтобы перекрыть входы в порты. Оставалось только надеяться, что наспех оборудованный космопорт Бангрот еще не попал на их карты.
   Оказалось, что ночной клуб находится недалеко от аптеки, у которой меня перехватили айиками, а от нее уж было бы рукой подать до трамвайной остановки. Но, судя по тому, что места вокруг были незнакомые, Иксиль вел нас совершенно в другом направлении. Вполне понятный тактический ход: разумеется, как раз на ближайшей остановке паттхи обязательно выставят шпиков, которых им удастся наскрести после побоища в клубе. Но я вдруг обнаружил, что по-стариковски ворчу себе под нос — дескать, сколько можно, я уже сыт по горло этой прогулкой, и далее в том же духе.
   Но пытка вдруг кончилась, мы все-таки пробились сквозь толпу, и голова моя не отвалилась по дороге. Над нами приветливо светился знак трамвайной остановки.
   — Подождите здесь, — сказал Иксиль, заталкивая нас в очередной переулок. — Я проверю, нет ли непрошеных встречающих.
   — Правильно, — согласился я, помогая ему усадить Эверета на землю. — Там могут быть камеры наблюдения.
   — Я позабочусь о них, — пообещал он.
   Он сделал два шага и тут же затерялся в разношерстной толпе.
   — Что вы там говорили про камеры? — спросил Эверет, потирая кожу вокруг ожогового пластыря.
   — Камеры наблюдения могут использовать не только те, кто их устанавливал, — объяснил я. — Возможно, паттхи не выставили наружное наблюдение потому, что уже успели подключиться к системе городской службы безопасности.
   — А Иксиль это, видать, сразу смекнул, — заметил Никабар. Он прислонился к стене напротив и задумчиво смотрел на меня. — Слушай, Маккелл, твой напарник когда-нибудь служил в армии?
   Я пожал плечами.
   — Мы с ним шесть лет летаем на «Береге штормов», — ответил я. — Не припомню, чтобы он за все это время хоть раз упоминал о военной службе.
   — Интересно, — пробормотал Никабар.
   Он закрыл глаза. Нет, это не задумчивость, понял я. Просто морпех страшно устал.
   — Иногда он рассуждает как военный, — сказал Ревс.
   — Наверное, от меня нахватался, — сказал я. — Я пять лет отслужил в Гвардии Земли. В молодости.
   — Да, Тера мне вкратце пересказала твой послужной список. — Никабар на мгновение открыл глаза и снова опустил веки. — Как бы там ни было, думаю, ты сам понимаешь, как тебе повезло с напарником.
   Я не подскочил как ужаленный, не начал хватать ртом воздух и вообще не проявил никаких признаков, которыми обычно сопровождается внезапное озарение. Но при этих словах Никабара последние, самые упрямые кусочки мозаики встали на место. Теперь я знал, кто убил Джонса, кто хотел убить Иксиля и кто вообще вставлял нам палки в колеса с того самого момента, как мы взлетели с Меймы.
   — И, что еще более важно, я знал — почему.
   Когда в переулке снова появился Иксиль, я еще пытался продумать все, что вытекало из моего открытия.
   — Все чисто, — сказал он, протянув руку Эверету. — Трамвай сейчас подойдет, я уже видел свет фар.
   — Хорошо, — сказал я, помогая ему поднять раненого. — Вы втроем идите. Встретимся на корабле.
   Они посмотрели на меня так, словно у меня только что выросла вторая голова.
   — Что ты несешь? — возмутился Никабар.
   — Несу, что мне еще надо закончить дело, ради которого я отправился в город, — ответил я. — У меня так и не было шанса купить Шоуну борандис. Кстати, раз уж зашла речь, Наск забрал всю мою наличность.
   — Давай я схожу, — вызвался Иксиль. — А ты возвращайся на корабль.
   Я покачал головой.
   — Они еле идут, Иксиль, — напомнил я ему. — Ты единственный из нас, кто не потерял трудоспособность. Кроме тебя, никто не поможет Ревсу и Эверету благополучно добраться до корабля.
   — А как же ты? — возразил Эверет. — Тебе тоже далеко не безопасно расхаживать одному по здешним улицам.
   — Он прав, — сказал Никабар. — Иксиль, ты помоги Эверету, а я пойду с Маккеллом.
   — Иксилю может потребоваться и твоя помощь, — возразил я. — Может статься, Эверет потеряет сознание от болевого шока, и тогда его придется нести. Кстати, ты тоже можешь отключиться, а я, черт подери, не смогу дотащить тебя до корабля. — Я выглянул из переулка. — Идите, а то на трамвай опоздаете.
   — Но… — начал было Никабар.
   — Не трать попусту силы, — посоветовал ему Иксиль, подставляя Эверету плечо; Паксу и Пиксу пришлось потесниться. — Если уж Джордан что-то вбил себе в голову, его не переспоришь.
   — А если айиками опять его выследят? — буркнул Никабар.
   — Вражеские отряды частью уничтожены, частью рассеяны, — ответил я. — Лично меня больше беспокоит, что паттхи могут ненароком наткнуться на «Икар»,а вас троих там не будет. Или вы действительно думаете, что Тера и Чорт смогут отразить нападение?
   — Думаю, он прав, — неохотно согласился Эверет.
   — Конечно прав, — подтвердил я. — Как доберетесь до корабля, дайте мне еще час, чтобы догнать вас. Если я не вернусь к этому времени, ты, Иксиль, лучше попробуй взлететь. Отправляйтесь в укромное место, про которое рассказывал Эверет, а я постараюсь присоединиться к вам там. И дайте мне немного денег, ладно?
   — Вот. — Иксиль достал свой бумажник и протянул его мне, многозначительно глядя в глаза. — Этого должно хватить.
   — Спасибо. — Я взял бумажник. Напарник явно хотел мне много чего сказать, но — наедине. — Ну, идите.
   Иксиль кивнул.
   — Будь осторожен, — сказал он мне на прощание.
   — Положись на меня.
   И они поковыляли к остановке, являя собой наглядную иллюстрацию трех степеней недовольства решением капитана. Я заглянул в бумажник — там оказалось триста коммерц-марок. Хватит и еще останется. За это время Иксиль с двумя ранеными как раз успел отойти достаточно далеко. Я смешался с толпой и последовал за ними, держась на расстоянии. Делал я это отчасти из предосторожности, чтобы подстраховать их на тот случай, если мы все же перебили и распугали не всех айиками. Но важнее для меня было убедиться, что они все втроем сели в трамвай и благополучно уехали. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь догадался, что я задумал.
   Так что я встал позади компании сканксов, прячась за их спинами, и проследил, как Иксиль, Никабар и Эверет садятся в вагончик. Я подождал, пока трамвай скроется из глаз, потом встал на цыпочки, высмотрел вывеску аптеки и потопал туда.
   Я предвидел, что купить борандис в самый разгар Большого фестиваля можно будет легко и просто. Так оно и оказалось. Уже через десять минут я вышел из аптеки, во внутреннем кармане у меня лежала упаковка препарата. Я купил его на двести коммерц-марок. Если повезет, так много борандиса нам и не понадобится. Но если бы я купил меньше, чтобы хватило только добраться до убежища на Бейскриме, это выглядело бы подозрительно. Я вернулся на остановку, смешался с толпой и подождал трамвая.
   Вагончик оказался полупустым, что совершенно неудивительно: большинство гуляк, которые слетели на Палмари, чтобы как следует оттянуться, ехали в город, а не возвращались на космодром. Конечно, в переполненном вагоне было бы легче затеряться в толпе, но зато тут были свободные места, я сел и воспользовался несколькими минутами отдыха, которого мне так не хватало. В конечном счете, решил я, одно другого стоит.
   Пока я ехал в трамвае, ничего не произошло. Я не засек ни паттхов, ни айиками, ни каких-либо признаков слежки или наблюдения. Поездка показалась мне очень короткой, и вот уже двери вагончика открылись на остановке в космопорту Бангрот.
   До «Икара» отсюда было шагать и шагать. Впрочем, толпа уже поредела, и, может быть, мне повезет поймать свободный кар. Но, как бы там ни было, я все равно не собирался отправляться прямо на корабль, ни пешком, ни на машине. Вместо того чтобы повернуть направо, к «Икару», я свернул налево и пошел к станции «Межзвездной связи».
   Секретарша в приемной нашего покровителя заставила меня прождать на линии несколько минут, что само по себе было плохим знаком. Это означало, что им пришлось разбудить дядю Артура, а когда нарушают его драгоценный сон, он подходит к видеофону далеко в не самом лучшем расположении духа. Учитывая, какие новости я собирался сообщить ему, наш разговор обещал быть одним из самых неприятных за все знакомство.
   Когда экран ожил, с первого взгляда стало ясно, что моя оценка ситуации оказалась чудовищно неверной. Дядя Артур подошел к видеофону вовсе не в ночной рубашке и небрежно накинутом поверх нее халате, а его волосы не торчали в разные стороны, образуя этакий нимб. Нет, он был при всем параде, причесан волосок к волоску и облачен в наряд, который одевал только по торжественным случаям и которого я на нем уже несколько лет не видел.
   Все это означало, что я вытащил дядю Артура не из постели, а из мутных вод, где он проводит большую часть своей жизни, общаясь с акулами или еще какими хищниками, пребывающими на ступень выше в пищевой цепочке. Я отвлек его от общения с сильными мира сего. Я задался было вопросом, к лучшему это или же наоборот, но моей ударенной голове такие задачи были не под силу.
   А потом я увидел, какое у него лицо, и ледяной холод сжал мое сердце. Такое скорбное, как на кладбище, лицо бывает у того, кого противники загнали в угол, когда больше некуда деться и трюков в запасе не осталось. Взгляд гроссмейстера, оставшегося с единственной пешкой и королем, когда он с горечью понимает, что пешкой придется пожертвовать.
   — Джордан, — ровным голосом сказал дядя Артур, тщательно следя за интонациями. — Мы как раз говорили о тебе. Как обстоят дела?
   — Не слишком страшно, — ответил я. — А как у вас?
   — Боюсь, не лучшим образом, — признался он. — Где ты сейчас?
   — На Палмари, тут Большой фестиваль в разгаре, — сообщил я. — И надеюсь убраться отсюда как можно быстрее.
   — Как я понимаю, у тебя были неприятности?
   — Можно и так сказать, — съязвил я. — Меня сцапали паттхи. И позволили своим подопечным айиками сыграть на моей голове барабанное соло. Экипажу удалось выручить меня, но при этом двое получили ожоги. Я знаю, вы не любите открыто вмешиваться в мою жизнь, нонам нужна поддержка. И она нужна нам сейчас.
   Выражение его лица, пожалуй, стало даже более непроницаемым.
   — Ты уже решил, куда направишься дальше?
   — У одного из членов нашей команды есть друг на Бейскриме. У него там турбаза на отшибе. Сейчас в ней никого нет, — ответил я, похолодев пуще прежнего. Дядя ничего не ответил на мой призыв о помощи, а когда я упомянул Бейскрим, он должен был бы тут же застучать по клавиатуре компьютера. Но он не стал запрашивать данные на планету. — Думаю, перелет займет дней пять. Наверное, хоть кто-нибудь из ваших ребят успеет за это время добраться туда.
   — Да, это так, — вымученно согласился он. — Джордан… боюсь, никакой поддержки с моей стороны не будет.
   Такого я все-таки не ожидал. Я изумленно вытаращился на дядю Артура, едва не уронив челюсть.
   — Могу я поинтересоваться почему?
   — Если говорить прямо, потому что Земля решила остаться в стороне, — ответил он, уже не скрывая горечи. — Менее пятнадцати минут назад Женева разослала официальное уведомление, что никакие общественное, правительственные или частные организации, а также отдельные лица, имеющие подданство Земли или союзных ей миров, не должны предоставлять информацию, персонал и материальное обеспечение или оказывать какое-то другое содействие находящемуся вне закона космическому кораблю под названием «Икар». Его рот изогнулся в кривой усмешке.
   — Ты, Джордан, в этом распоряжении упомянут особо. Вместе с Иксилем и еще двумя-тремя членами команды, имена которых им удалось узнать.