Зейдель Кэтлин. Конец лета

   Поэтому, вместо того чтобы провести день вдвоем, Эми и Джек решили отправиться на прогулку.
 
   Было очевидно, что для обратного путешествия разумнее пересадить Мэгги из каноэ ее родителей в каноэ Джека, на место Ника. Но там, где дело касалось Мэгги, очевидные вещи не срабатывали. Начались сложные переговоры, в которых Эми не собиралась участвовать. Она направилась к скале. Через минуту к ней присоединилась Элли.
   — Ты тоже держишься от этого подальше? — спросила Эми.
   Элли кивнула.
   У Элли не было сексуальной привлекательности Мэгги, чего не было — того не было.
   Эми потрепала девочку по волосам.
   — Тебя не выводит из себя, что Мэгги все время получает то, чего хочет?
   Элли, вздрогнув, подняла голову. Она не ожидала услышать таких слов.
   — Да, наверное. По-моему, это несправедливо, что она такая умная и красивая.
   — У Мэгги несколько театральный вид, а сейчас это в моде. В пятидесятых годах ее считали бы уродливой.
   — Правда? — На мгновение в глазах Элли как будто вспыхнула надежда, но только на мгновение. — Все равно это ничего не меняет.
   — Верно, — пришлось согласиться Эми. — Но ее эффектная внешность и ум никак не меняют того факта, что Ник мог бы истечь кровью и умереть, если бы ты действовала не так быстро.
   — Но я всего лишь засвистела.
   — У тебя был свисток, и ты знала сигнал бедствия. — Сама Эми не знала, что означают эти три свистка. Ей объяснила Феба, когда они плыли в каноэ в поисках источника звука.
   Элли пожала плечами:
   — Это благодаря герлскаутам, они все время учат нас таким вещам.
   — Но ты же это применила.
   Когда к их большому весеннему турне присоединялись новые девушки, некоторые совсем молоденькие — пятнадцать, шестнадцать лет, — то они зачастую катались великолепно, но совершенно не представляли, что значит быть профессионалом, как ладить с остальными, как не размениваться на пустяки. И с каждым годом Эми находила все новых и новых, которые прислушивались к ней, она роняла намек здесь, совет там, одних ободряла, другим высказывала сомнения.
   Она продолжила:
   — Осенью у меня запланировано посещение больницы или оздоровительного центра. — Она понятия не имела, правда ли это, но как только она вернется в Денвер, то все устроит. — Ты хотела бы поехать со мной?
   — Я? — удивилась Элли. — Почему я?
   — Если там будут дети, ты сможешь рассказать им, что свисток и способность не впадать в панику могут спасти жизнь. — Или просто посмотришь, чем я занимаюсь.
   — Я с удовольствием, — сказала Элли. — Если мама с папой разрешат мне пропустить занятия в школе.
   — Уверена, разрешат. — Джайлс по крайней мере возражать не станет.
   Внезапно от группы совещавшихся донесся вопль, и два мальчика с криками понеслись к воде.
   — Первым буду я! — кричал один.
   — Нет, я, я, я, я! — визжал другой.
   — Как ты думаешь, из-за чего этот крик? — спросила у Элли Эми.
   — Похоже, кто-то сказал им, что они по очереди могут сидеть на носу, — ответила Элли, — но это неразумно. Они слишком маленькие, и у них не хватит сил. Не представляю, кто мог это предложить.
   Зато Эми представляла. Мальчики уже сидели в каноэ Джека.
   — Готова держать пари, что Джеку надоели все эти дискуссии и он просто сказал, что едет с Алексом и Скоттом, — предположила она.
   — Неужели он сделает такую глупость? — спросила Элли.
   — Конечно.
   Джек подошел к девушкам. Вид у него был удрученный, и он качал головой, словно понимал, что совершил ошибку.
   — Полагаю, что двое восьмилеток вполне заменят одного шестнадцатилетнего, и мы тем самым возместим Ника и его накачанные мышцы.
   Элли хихикнула:
   — Но им только семь.
   — Семь, восемь… какая разница? — Джек махнул рукой. — Мы мужчины.
   — Возьмите маленькое каноэ, — предложила Элли. — А мы с тетей Эми прекрасно справимся с большим.
   — О нет! Только не надо делать нам никаких уступок. Мы мужчины. И отлично справимся.
   Они не справились. Гребки Джека были настолько сильнее, чем у мальчиков, что они практически не могли управлять каноэ и далеко отстали от других.
   На первом волоке всем остальным пришлось ждать «полностью мужское» каноэ. Йен, как заметила Эми, был очень подавлен. Должно быть, он понял, что этого не случилось бы, если бы Джойс или Мэгги оказались сговорчивее.
   Когда они наконец подгребли, Джек направился к Элли.
   — Ты здесь одна обладаешь здравым смыслом. Спасибо тебе, и мы принимаем твое предложение насчет меньшего каноэ, и мне все равно, если вам с тетей Эми будет плохо, потому что во всем виноват твой отец.
   — Папа виноват? — Элли хихикнула. — Это еще почему?
   — Да, — вставил Джайлс, — почему?
   — Потому что ты просто стоял, — Джек глянул через плечо, чтобы убедиться, что ни члены семьи Йена, ни мальчики этого не слышат, — и не сказал ни слова, чтобы меня выручить.
   — Ты прав, — согласился Джайлс. — За это я возьму один из твоих рюкзаков.
   — Идет.
   Эми и Элли взяли еще пару. На маленьком каноэ и всего с одним рюкзаком Джеку с его командой вполне удавалось держаться наравне со всеми.
   Они добрались до Или в середине дня. Ник оставил сообщение и у поставщика, и в больнице. Он просил их не звонить его матери и бабушке. Рану ему зашили, и он переночевал дома у одной из медсестер. По-видимому, Джайлс Дал ему кредитную карту на тот случай, если бы понадобился номер в мотеле, но Ник умудрился устроиться бесплатно.
   — Не благодарите меня, — сказала медсестра. — Его сам Бог послал. Он весь день играл в карты с моими детьми, а я смогла поспать днем. С тех пор как от меня ушел муж, у меня не было такой возможности.
   — Понятно, — вздохнул Джайлс. — Ник, теперь ты представляешь угрозу для всего человечества. Ты узнал, чего взрослые женщины хотят больше всего — поспать. Это настолько могущественное знание, что его не стоило бы доверять парню твоих лет. Пользуйся им с умом, мой мальчик.
   — Да, сэр! — Ник ухмыльнулся.
   Сестра снабдила их всей необходимой информацией: как менять повязки, когда нужно будет снимать швы. Нику очень повезло, заметила она. Не было порезано ни одно сухожилие, не пострадала ни одна мышца. Рана еще будет болеть, но ходить он может.
   Мэгги даже не вышла из машины.
 
   Хотя Томас совершенно спокойно перенес отсутствие родителей, едва завидев их фургон на дорожке, он расплакался и минут пять отказывался идти к матери на руки.
   — Ах ты, маленький зануда! — сказала ему Феба. — Я же все равно тебя люблю.
   Эми обняла отца, Гвен и Холли.
   — И как ты можешь, проведя на природе целых три дня, — потребовала ответа Холли, — так хорошо выглядеть?
   — Подожди… — «Подожди, пока мы останемся вдвоем, и я все тебе расскажу» — вот что хотела сказать Эми.
   Ей не терпелось рассказать Холли, что произошло между нею и Джеком. Они ночи напролет говорили о своих одинаково лишенных любви жизнях, и Эми была бы только рада, если б этой осенью раздался легкомысленный, веселый звонок от Холли и она сказала бы, что у нее появился Кто-то. Эми захочет все о нем узнать: как Холли с ним познакомилась, какой он… Они с Холли были подругами, они были сестрами.
   Но как она могла сейчас рассказать Холли о Джеке? Это должно было быть секретом от семьи, а Холли была членом семьи.
   Может, это окажется сложнее, чем ей представлялось?
   Поразмыслив, она ответила иначе:
   — Я думаю, это все благодаря физическим нагрузкам.
   Малыши наперебой рассказывали Гвен, Хэлу и Холли про самолет, который прилетал за Ником. Феба, Джайлс и Элли сгрудились около ревущего Томаса. Мэгги, дуясь на всех, прислонилась к гаражу.
   За ужином Мэгги взяла свою тарелку и ела в одиночестве на переднем крыльце. Гвен сделала вид, что ничего не заметила, но Эми поняла, что это не так.
   После ужина была очередь Мэгги мыть посуду. Она не стала.
   Когда на кухне почти прибрались, Йен пришел извиниться за дочь.
   — Должно быть, она забыла посмотреть на расписание. Извините. — Он говорил искренне и был явно огорчен. — Могу ли я чем-нибудь помочь?
   Гвен покачала головой:
   — Мы уже почти закончили. — Она отложила кухонное полотенце. — Надеюсь, вы помните, что мы с Хэлом вызвались присмотреть за вашими детьми, чтобы вы с Джойс смогли провести ночь в городе, как Феба и Джайлс. Почему бы вам не поехать завтра?
   — Завтра? — В голосе Йена прозвучало удивление.
   — Почему нет? Должно быть, в походе на каноэ все сполна насладились компанией. Скотт и Эмили вполне проживут здесь без вас.
   — Я знаю. — Йен помолчал. — Это действительно очень заманчивое предложение. Пойду посоветуюсь с Джойс.
   Он ушел. Когда они услышали, как хлопнула дверь, Холли спросила:
   — Думаешь, они поедут?
   — Надеюсь, — ответила Гвек, — хотя всем нам тут придется нелегко. Интересно будет посмотреть, как справится Мэгги, когда рядом не будет ее матери!
 
   Но Гвен не суждено было удовлетворить свое любопытство. На следующее утро они узнали, что Мэгги выразила желание ехать в город вместе с родителями.
   — Но я думал, смысл как раз в том, чтобы у каждой пары было какое-то время для себя, — сказал Джек.
   — Так оно и есть. — Было ясно, что Гвен не одобряет происходящего. ~ Они позволяют этому ребенку все решать за себя. Поэтому Скотт и Эмили такие требовательные. Они знают, что они — номер два.
   Иной раз очень легко было собрать всех младших детей в одну маленькую визжащую кучу или разделить их по полу — два мальчика, две девочки, но Эми знала, что есть и другое деление — дети Фебы и Джайлса вели себя лучше детей Йена и Джойс. Первыми всегда хотели быть все четверо, но обычно именно Скотт или Эмили перекрикивали остальных. Их голоса были более возбужденными, их требования получить что-то — более настойчивыми.
   И Эми видела: они понимают, что не так важны, как Мэгги.
   — Почему Мэгги хочет ехать? — спросил Джайлс. — Что ей там делать?
   — Вы с Фебой очень хорошо провели там время, — заметил Джек.
   — Да, но это было не совсем семейное мероприятие.
   — О, — ухмыльнулся Джек, — понимаю!
   — По крайней мере, — продолжал Джайлс, — надеюсь, это не выльется в новое прибавление семейства.
   Йен чувствовал всеобщее неодобрение, и когда он пришел в главный дом за ключами от машины Хэла, чтобы ехать в город, выражение его лица было напряженным и замкнутым. Он хотел, чтобы все считали, будто он поступает правильно, и знал, что никто так не считает. Было неясно, полагает ли он, что поступает верно, но, по всей видимости, его загнали в угол. Мэгги была слишком настойчива, а Джойс слишком решительна.
   Эми никогда особо не задумывалась над жизнью брата, но сейчас, наблюдая, как автомобиль огибает большую ель на середине дороги, ей захотелось быть уверенной, что с ним все в порядке, что он радуется жизни, удовлетворен ею.
   В тот вечер у костра она села рядом с отцом.
   — Пап, это стыдно спрашивать, потому что мне следовало уже давно это знать, но как у Йена дела в профессиональной сфере? — Она привыкла, что ее семья, казалось, не обращает никакого внимания на ее карьеру, и иногда ее это обижало, но было ли ей дело до их работы? — Я знаю, чем он занимается — изучает исчезающие индейские языки. Успешны ли его занятия?
   Гвен и Холли прекратили свой разговор и прислушались — им стало интересно. Эми предположила, что они тоже хотят убедиться, что у него все в порядке.
   — Он справляется прекрасно, — ответил Хэл. — Йен отменный специалист в своем деле. Он может выучить язык, понять его грамматику быстрее всех. Все лингвистическое сообщество знает это с тех пор, как он пришел на первый курс магистратуры.
   — Значит, ему будет легко получить постоянную должность? — Холли, очевидно, знала о тонкостях академической карьеры.
   — Совсем нет. — Хэл покачал головой. — Ему все всегда дается трудно. Йен практический лингвист, а когда он учился в магистратуре, никто практической лингвистикой не занимался. Все они были теоретиками. Его факультет ничем не мог помочь ему с диссертацией. Получалось, что он в лучшем случае будет теоретиком среднего уровня, в то время как он по-настоящему одарен. Они хотели, чтобы он изменил тему, но он стоял на своем.
   — Тогда как ему удается так хорошо справляться? — спросила Холли.
   — Средства. Он единственный лингвист, который может привлечь какие-то средства. Правительство не заинтересовано в теоретической части, а его уже реально поддерживает пара калифорнийских конгрессменов, и деньги у них хорошие. Из года в год он помогает на свои гранты трем-четырем студентам, а в наши дни и в его возрасте это невероятно.
   Эми имела самое смутное представление о разнице между практической и теоретической лингвистикой, но она услышала нечто большее. Все предлагали Йену изменить тему, перестать делать то, в чем он был специалистом, начать заниматься тем, что делают все.
   — Это как у меня с неспособностью прыгать, — сказала она. — Было бы легче, если б он занялся теорией, но он остался верен себе.
   Отец повернулся к ней. Он явно не задумывался об этом раньше.
   — Да, наверное, это то же самое, — согласился он.
   Как странно думать, что их с Йеном карьеры имеют между собой что-то общее!
   Хэл обнял ее за плечи.
   — Полагаю, в вас говорит ваша мать — она всегда устанавливала собственные правила. У нее не могли родиться дети, которые поступали бы как все.

Глава 14

   Йен, Джойс и Мэгги вернулись на озеро намного раньше, чем их ждали. По тому, как Мэгги хлопнула дверцей машины, Феба поняла, что произошло. Джойс превратила поездку в увеселительную прогулку для Мэгги. Где Мэгги хочет поесть? Какой фильм Мэгги хочет посмотреть? А с угрюмыми подростками так обращаться нельзя. Они только больше дуются, пытаясь выяснить, сколько еще они могут получить.
   — Трудно с подростками, — только и сказала Гвен.
   — Я такой не была, — заметила Холли.
   — Нет. — Гвен похлопала ее по руке. — Не была.
   И Феба такой не была.
   — А в чем тут дело? — спросила Холли. — Почему Джойс спускает все Мэгги с рук?
   На крыльце главного дома, которое выходило на озеро, они сидели вчетвером: отец, Гвен, Холли и сама Феба. Где были Джек и Эми, она понятия не имела.
   Ответил отец:
   — Мать Джойс вторично вышла замуж, когда та была девочкой. У ее отчима уже была пара детей, а потом они с ее матерью завели еще. Джойс чувствовала, что никто не обращает на нее внимания, что ее никогда не слышат. Йен это понимает и поэтому держится в тени, позволяя Мэгги иметь больше прав, чем у большинства детей. Но совершенно ясно, что он позволил ситуации зайти слишком далеко.
   Феба удивилась. Она никогда не слышала, чтобы ее отец за глаза критиковал кого-то из семьи.
   Он продолжал:
   — Вероятно, Йен потратил всю свою женатую жизнь на то, чтобы доказать, что он любит Мэгги. Он и любит ее, но подозреваю, что Джойс этому не верит. И видимо, нет способа ей это доказать.
   Это звучало разумно. Феба никогда не смотрела на дело с такой стороны.
   Удивительно! Она знала, что ее отец — спокойный, наблюдательный человек, но она никогда по-настоящему не понимала, как много он на самом деле замечает. Как хорошо он понял Йена и Джойс. Внезапно она почувствовала себя неуютно: а что отец замечает за ней?
   — Ты собираешься с ним поговорить? — спросила Гвен.
   — Я никогда не вмешивался во взрослую жизнь своих детей, и, кажется, сейчас не время начинать.
 
   Если кто-то и собирался что-то сказать Йену — только не Феба, — то надо было убедить его не перегибать палку. Он был в ярости от поведения Мэгги, и после стольких лет снисходительности с ним внезапно стало трудно иметь дело.
   Вечером у костра он постоянно ее дергал, заставляя помогать столько же, сколько помогала Элли. Он делал это спокойно, стараясь не унижать ее при всех, но было ясно, что он не принимает отказ за ответ. Ей пришлось помочь малышам нанизать куски суфле на палочки. Она должна была как следует встряхнуть поп-корн. Он пытался превратить ее в Элли.
   Это было чересчур и слишком стремительно. «Ты не можешь за один вечер превратить ее в Элли», хотела предостеречь его Феба. Подростки так чувствительны, так вспыльчивы. Мэгги не станет покорно мириться с новыми правилами. Она станет рваться с этого поводка, начнет бороться, проиграет, не обращая внимания, какой и кому нанесла ущерб.
   Феба только надеялась, что это произойдет не на озере.
   Небо было темным, россыпь звезд укрылась за густыми облаками. Поднялся ветер, и они пораньше загасили костер. У Джайлса болела нога, он перетрудился во время путешествия на каноэ. Спал он беспокойно, и Феба тоже просыпалась — всю ночь ее тревожили резкие порывы ветра за окном и треск громовых раскатов над головой.
   Но дождя не было, а сильный ветер унес с собой облака. Когда на следующее утро Феба проснулась, в их маленькое окошко лился яркий свет. Она слышала, что Джайлс готовит на кухне кофе, разговаривая с Томасом. Она сунула ноги в тапочки и уже возвращалась из туалета, когда услышала крики детей, бегущих по дорожке.
   — Папа, папа… твоя лодка! — Их голоса звучали испуганно, настойчиво.
   — Дядя Джайлс, лодка, лодка!..
   Джайлс услышал и вышел из дома, лицо его было напряженным и озадаченным, брови сдвинуты.
   — Сходи посмотри, — кивнул он ей. Он еще не надел свой ортопедический башмак.
   Она схватила Томаса и побежала по тропинке, скользя на бревнах-ступеньках; дети суетились вокруг.
   На мостках уже собралась толпа: отец и Гвен, Йен и Джойс, Эми. Джек по икры стоял в воде, изучая лодку.
   Прекрасная деревянная лодка Джайлса была разбита. Сильный ветер сначала швырнул ее о берег, а потом бил о металлические опоры мостков, в щепки разнося борта. В нее набралось много воды, она накренилась, корма правого борта лежала на песке на дне озера.
   — Наверное, развязалась веревка! — крикнул Скотт.
   — Помолчи! — приказал Йен.
   Джайлс всегда привязывал лодку под углом к берегу, крепя один конец к мосткам, а другой — к дереву на берегу. Он не натягивал веревку чересчур туго, чтобы не испытывать ее прочность, но в то же время не настолько свободно, чтобы лодка билась о берег или мостки. Сейчас она была привязана только к мосткам.
   Феба увидела, как ее отец шагнул по мосткам к берегу. Она подняла голову. По ступенькам спускался Джайлс.
   Он всегда с трудом преодолевал эти ступеньки. Они были высоковаты для его шага, и перил не было.
   Почему мы не поставили перила? Джайлс приезжал сюда все эти годы, а мы так и не удосужились поставить перила.
   Джайлс спускался медленно, не глядя под ноги. Он не отрываясь смотрел на лодку. Все застыли, не сводя с него глаз.
   Это была его лодка. Единственная вещь, которая ему здесь принадлежала.
   — Я мало что смыслю в лодках. — Это из воды подал голос Джек. — Но эта выглядит неважно.
   Томас извивался, толкая Фебу в грудь маленькими кулачками, — она слишком крепко его прижала. Остальные дети молчали, напуганные тем, что взрослые расстроены.
   — Веревка разорвалась? — спросил Джайлс.
   Все посмотрели в сторону дерева. Нет. Там обрывок веревки не болтался. Значит, развязался узел.
   Непонятно. Джайлс хорошо завязывал узлы. Веревка могла лопнуть, но узлы Джайлса остались бы целыми. Он вязал хорошие, чистые, крепкие узлы.
   Ему никто не ответил.
   — Это был я!
   Голос Ника донесся со ступенек. Он выглядел взъерошенным, на нем все еще был тренировочный костюм, в котором он спал. На несколько ступенек позади него спускалась Мэгги. Видимо, голоса разбудили их обоих.
   — Вчера вечером Джайлс попросил меня ее привязать, — сказал Ник.
   — У меня болела нога, — объяснил Джайлс.
   — Ты забыл спуститься, Ник? — осторожно спросила Гвен.
   — Нет-нет, я спустился. Я привязал. Я подумал, что это просто классно, что он меня попросил. — Ник немного помялся, глядя под ноги, потом поднял голову и посмотрел прямо на Джайлса. Он действительно спустился по ступенькам, несмотря на швы на ноге. — Я знаю, что эта лодка значит для вас. И я подумал, что это здорово, что вы мне доверяете. Но я. должно быть, все испортил. Это моя вина.
   Все, что Феба слышала о жизни Ника дома, предполагало его постоянное стремление уйти от ответственности, обвинить других. Но здесь Ник вышел вперед и признал свою вину.
   Это хорошо с его стороны… но, Боже, что же он сделал с Джайлсом! Он даже представить себе не может.
   — Он ничего не испортил. — Джек уже вышел из воды. Прежде чем зайти в воду, чтобы проверить лодку, он скинул ботинки, но не закатал джинсы. Нижняя часть штанин была темной и мокрой. — Прости, Ник. Знаю, что это оскорбительно, но когда я услышал, как Джайлс просит тебя, я потом спустился вниз и проверил твои узлы. Может, Джайлс тебе и доверяет, но я, видимо, нет. А следовало бы. Я всегда терпеть не мог, когда мой отец все за мной проверял. Узлы оказались надежными, я тянул как следует. Они не могли ослабнуть Веревки лопнули до того, как развязались узлы. Ник наклонил голову. У него отлегло от сердца.
   — Тогда как это случилось? — спросила Элли. — Ты ведь спускалась, Мэгги? Узлы были…
   — Я не спускалась сюда вчера вечером! — отрезала Мэгги.
   — Нет, спускалась. Ты уходила, когда мы жгли костер. Я подумала, чго ты пошла в туалет, но когда минуту спустя мы ушли, ты поднималась… — Элли замолчала.
   Она повернулась к Фебе с полными отчаяния, глазами. Феба поняла свою дочь: Элли не знала, что делать. Она была смущена, встревожена. Элли никогда никого ни в чем не обвиняла.
   — Не знаю… — Голос Элли затих. — Может быть, я ошибаюсь.
   Не успела заговорить Феба, не успела она подбодрить свою ответственную, наблюдательную дочь, как заговорил Йен:
   — Нет! Ты не ошиблась. — Его голос стал резким. — Мэгги, ты спускалась вчера вечером к мосткам? Ты отвязала лодку?
   Мэгги злобно на него посмотрела.
   — Вы все думаете, что это место такое уж распрекрасное. Все тут такое расчудесное…
   — Мэгги, ты отвязала лодку Джайлса?
   — Нет. То есть я немного навалилась на опору и, может, могла немного ослабить узел, не знаю. Какое мне до этого дело?
   Мэгги отвязала лодку Джайлса. Это было сделано намеренно. У костра все говорили о том, что поднимается ветер. Она поняла, что может случиться.
   — Но это же просто лодка! — запротестовала она. — Так чего…
   — Заткнись! — осадил ее Йен.
   — Хорошо, я заткнусь. — Мэгги круто развернулась и зашагала вверх по ступенькам.
   — Она бы этого не сделала, — Джойс, поняла Феба, станет защищать Мэгги в любой ситуации, — если бы не была здесь так несчастна. Она не виновата. Вы не можете ее винить! — И она побежала в горку вслед за дочерью.
   Йен смотрел, как она уходит.
   — Мэгги пятнадцать лет. Она достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки, — сказал он. Медленно повернулся к Джайлсу: — Я понимаю, что деньгами этого не исправишь, но…
   Джайлс поднял руку.
   — Не надо.
   Обычно Джайлс не признавался, когда ему было больно. Он так много настрадался в детстве, а потом на работе, что просто не мог принимать все близко к сердцу.
   Но от этого ему стало больно.
   Он с трудом выговорил:
   — Джек, я больше не хочу ее видеть. Ты позаботишься о ней? Утопи, сожги, мне все равно.
   Джек кивнул:
   — Разумеется.
   Джайлс повернулся и стал карабкаться наверх. Феба сделала шаг следом. К ней подошла Гвен и взяла у нее из рук Томаса.
   — Спасибо, — прошептала Феба.
   Элли догнала ее наверху лестницы.
   — Мама, мама! С папой все хорошо?
   — С ним все будет хорошо. Но сейчас он очень расстроен.
   — Я ненавижу Мэгги! — Элли побледнела, у нее проступили веснушки. — Она ужасная.
   — Сейчас она кажется именно такой.
   За плечом Элли появился Ник.
   — Хотите, чтобы мы увели малышей? Мы можем отвести их в песчаный карьер или куда-нибудь еще.
   — Вы нам этим очень поможете, — сказала Феба. — Они, кажется, не завтракали. Возьмите коробку хлопьев и одноразовые миски. — Джойс так охаяла одноразовые миски, которые купила Гвен, что никто ими не пользовался, но сейчас Фебе было наплевать, что подумает Джойс. — Устройте пикник. Гвен забрала Томаса. Я уверена, что она справится, но все равно спросите ее.
   Ник кивнул.
   — Феба… скажите Джайлсу, что я очень сочувствую ему из-за лодки, правда, — сказал он.
   Феба коснулась его щеки.
   — Мы знаем.
   Она обняла Элли и пошла по дорожке, ведущей к новому дому, но через открытую дверь-сетку услышала голоса Джойс и Мэгги. Джайлса там быть не могло, он не пошел бы туда, где эти двое. Не пошел бы и в бревенчатый дом, потому что сейчас они там не живут. Она заглянула в гараж, где он всегда чинил лодку, но, конечно, его и там не было. Гараж был слишком полон воспоминаниями о лодке.
   Вот как все обернулось — он страдает, и у него здесь даже нет своего угла, куда можно было бы уйти.
   Она обогнула дровяной сарай. Джайлс сидел здесь, на пне, свесив руки между колен. Пень использовали в качестве колоды при рубке дров, вокруг лежал толстый слой щепок, они были светлые и пахучие. Подойдя, Феба обняла мужа за плечи.
   Как она была благодарна Гвен за то, что та взяла Томаса, что ей не нужно сейчас держать на руках ребенка, что в этот момент она может быть только женой Джайлса, а не чьей-то матерью.
   — О, Джайлс, мне так жаль! Я понимаю, что это будет совсем другое, но давай купим новую лодку. Давай сегодня же поедем в город.
   Как быстро она восприняла все изменения, привнесенные Джеком и Гвен! Разговоры, планирование, годы, уходящие на то, чтобы что-то сделать… это было частью пребывания на озере. Джайлс быстро уяснил этот свод законов. Именно поэтому он отремонтировал лодку, а не купил новую, именно поэтому он два года удил рыбу с каноэ, пока чинил ее, потому что был готов делать все так, как делают Ледженды.