— Тебя за что избили? — в общей тишине поинтересовался Славка.
   — А ты думал, я им просто так дался? — исподлобья глянул Рик. Влад торопливо убрался в дальний угол.
   Славка потер лоб рукой:
   — Слушай, мы же ни фига не понимаем. Что тут за мир, как сюда попали, — ничего! А главное — как отсюда вернуться. Что за дриды у вас такие? Тебя тоже он перенес? Если ты вольный, то почему ты тут?
   Рик демонстративно вздохнул и начал сбивчиво объяснять:
   — Меня? Ну, мы у границы стояли лагерем. У нас весной всегда большой поход. Я утром пошел за водой к реке, наклонился, и у меня закружилась голова. Жабье племя! Да со мной сроду такого не было! Очнулся непонятно где, явно выше по течению и на другом берегу. Стал возвращаться, тут Дарл и налетел. А у меня из оружия — только нож. Ну, вот и… — Рик шевельнул перебинтованным коленом. — А Орон — один из старейших дридов. Дриды — это... не знаю, как вам объяснить, у нас все это знают. Они многое могут: управлять животными, погодой, предсказывать. Даже ненадолго остановить время. Они не совсем люди. Им не нужно то, что нужно нам. Если бы дриды хотели, то могли бы завоевать и все княжества, и горные племена, но они этого просто не хотят. Они вообще непонятные. И очень редко общаются с людьми.
   — А денежки-то гребут, — злорадно заметил из угла Влад. — Дарл ему заплатил!
   — Вот это-то и странно! И вообще, последний раз дрид переносил человека из одного мира в другой пару веков назад.
   — Почему? — тут же прицепился Славка.
   — Не знаю, это же дриды, — пожал плечами Рик.
   Славка снова потер лоб рукой. Понятно, что ничего не понятно. Но главное, раз их отправили сюда, значит, могут и вернуть обратно. А для начала хорошо бы смыться от этого ненормального тэма:
   — Раз ты вольный, то что собираешься делать? Что у вас принято — жаловаться в вышестоящие инстанции? Совать под нос документы?
   — То, что я не раб, может подтвердить только мой сэт. Но связаться с ним отсюда... — Рик хмыкнул, — шансов мало, а наказание за побег, — он поморщился. — Беглых рабов почти не бывает. Для воинов это особое развлечение — загнать беглеца. Их даже специально не сразу ловят, чтобы можно было организовать охоту. За побег — смерть. Медленная. Бежать нужно, только если твердо уверены в успехе. И не от Дарла.
   — Как это — не от Дарла?
   Рик поднял глаза к потолку: утомили уже глупые вопросы!
   — Он же не для себя нас ловил! Продаст как можно скорее, и все.
   Маша судорожно, уже без слез, вздохнула.
   — Всех? Или по отдельности? — деловито уточнила Сима, пока остальные переваривали жуткую новость.
   — Ему проще всех разом, — пожал Рик плечами, сморщившись от боли. Лег, стараясь не тревожить ссадины.
   — Интересно, что нужно дать этому дриду, чтобы вернуть нас обратно? — подала голос Аля.
   — Они почти не вмешиваются в дела людей. Но я попробую вспомнить, кажется, что-то такое слышал. Только не сейчас, — Рик устало прикрыл глаза.
   Славке стало неловко: накинулся на избитого человека, у того своих проблем хватает. Но промелькнуло и ушло, мысли заняты другим: надо искать выход!
   — Жрать охота, — завозился Влад. — Если нас собираются продавать, то, может, хоть покормят.
   — Ты соображаешь, что говоришь! — возмутился Алешка. — Ты согласен, что нас можно продавать!
   — А нас вообще-то и не спросят! — развернулся к нему Влад. — Продадут, и все! А ты что, собираешься объявить голодовку? В знак протеста! Давай, а я предпочту пожрать, если дадут.
   — Рик, — позвал Славка, придушив тихо пискнувшую совесть. — А что у вас делают с теми, кто не подчиняется?
   Мальчишка вяло отозвался:
   — Бьют. Если не поможет — убивают. Зачем держать такого в хозяйстве — невыгодно.
   Слова, подкрепленные синяками и кровоподтеками на его теле, прозвучали очень веско. Славка вспомнил, с какой легкостью Дарл поднял оружие на Симу. Рик явно не преувеличивал. Черт, вот влипли, так влипли.
   — Ну так что, будем объявлять голодовку? — усмехнулся Влад.
   Алешка не ответил, встал и отвернулся к окну.
   — Мы тут — никто! — выкрикнул Влад. — Нас в любую минуту прибить могут!
   У Алешки закаменела спина, но он не обернулся.
   — Я-то соображаю, что говорю. А вот ты? — распалялся Влад.
   Тот бросил через плечо:
   — А ты готов на все, лишь бы тебя не тронули?
   — А вот это тебя не касается. Это — мое дело, на что я готов или нет. Но я тут собираюсь выжить, даже если мне придется чистить конюшню или сапоги.
   Славка уже приготовился разнимать новую драку, но Алешка уронил неожиданно спокойно:
   — Тэм уезжает.
   Славка бросился к окошку: действительно, из конюшни вывели лошадей, и Дарл в сопровождении свиты готовился отправиться в путь.
   — Ну вот, я же говорил — поехал искать покупателя, — заметил Рик.
   …Славка лежал на полу, положив руки под голову и глядя в оконце. Видна была узкая полоска темно-синего неба с маленькой неяркой звездочкой. Очень хотелось есть, казалось, что вместо желудка — огромная дыра. Потянуло вечерней прохладой, и Славка перевернулся на бок, подтянув колени к груди. Пытаясь отвлечься от мыслей о еде, он принялся вспоминать все услышанное от Рика и раскладывать по полочкам.
   Время года совпадает, у них тоже весна. Только, конечно, не конец апреля, их месяцы называются по имени здешних созвездий, и сегодня двадцать третий день Собаки. «Однозначно собачий день», — промелькнула невеселая мысль. Тот же год длиной в триста шестьдесят пять дней и сутки — в двадцать четыре часа. Правда, вместо недели пятидневка, как сказал Рик: одна рука, и названия дней совпадают с названиями пальцев. Сегодня среда, а у них — серединный день.
   Земли поделены на княжества. Это называется Стальным. Тут живут лучшие кузнецы и оружейники. Рик — из соседнего княжества, Семи Рек. Еще рядом есть какая-то Сизелия.
   Правят княжествами, естественно, князья. Потом идут сэты. Им подчинены города и все соседние деревни, он имеет право собирать войско. Под ними — тэмы, наиболее влиятельные и умелые воины. Дальше — бэры.
   Отдельно стоят купцы, ученые и главы ремесленных кланов. Совсем обособленно — дриды и ведуны. Ведуны менее могущественны, чем дриды, и больше похожи в своих поступках и желаниях на людей. Впрочем, Рик почему-то сказал: «Повезло, что он меня не опрашивал». Наверное, и с ведунами не все чисто, может, есть тут и боевая магия. Бах — и в лоб этим, как его, фаерболом. А вот огнестрельного оружия у них нет. Зато мечами учатся владеть с детства практически все: знать в обязательном порядке, у остальных как получится. И при этом уровень у них не очень-то высок, вот что странно!
   Славка перевернулся на другой бок — стало еще холоднее, сотканная из грубых ниток ткань почти не грела, зато ее протыкали колючие соломинки. В животе заурчало, и мальчик попытался вспомнить имя местного князя. Оно на ум не шло, а есть хотелось все больше.
   Рядом завозился Алешка. И этот не спит. А спит ли вообще кто-нибудь? Или отгородились молчанием и думают?
   — Рику есть куда бежать, он надеется на сэта, — еле слышно заговорил Алешка.
   — Может, он нам тоже поможет, — неуверенно предположил Славка, он не привык верить в добрых правителей. — Завтра еще Рика поспрашиваем. Мы слишком мало знаем.
   — Если получится. Завтра нас могут распродать по отдельности.
   Замолчали. Славка снова лег на спину и уставился в окошко. Все складывалось хуже некуда.
   — По истории проходили: рабов продают с публичных торгов, — с тоской проговорил Алешка. — Это что же, и нас так?! Может, лучше попробовать сейчас бежать? Я не верю, что Дарл нас убьет.
   — Я тоже. Но Рик верит. А без него убежать мы не можем, ни фига же тут не знаем.
   Мелькнула мысль: а если Рик не захочет бежать со всеми? Одному ускользнуть проще. Славка не стал ее озвучивать, поспешно отогнал. Не хватало только совсем провалиться в отчаяние, надо искать выход.

Глава 2

   Так плохо Альке не было еще никогда в жизни. И дело даже не в голоде, вони и грязной соломе. Бесконечная тоска накрыла девочку с головой. Ей казалось, что она обречена всю оставшуюся жизнь провести в этом сарае. Тоска то накатывала волной — и тогда хотелось выть, то отступала — и тогда Аля впадала в какой-то ступор.
   Рядом спала Маша, иногда вздрагивая во сне и что-то жалобно бормоча. Она проплакала весь вечер и только сейчас успокоилась. В углу шептались мальчишки: Славка и Алешка; потом Сима перебралась к ним поближе. Аля прислушалась: обсуждали побег. «Надеюсь, они нас тут не бросят?» — тоска на мгновение взорвалась испугом, но почти сразу захлестнула снова. Аля закрыла глаза. Уснуть бы, а утром пусть окажется, что все было только сном…
   — Да леший тебя раздери! — орали за стенкой. — Жабы у тебя в кармане с такими подсчетами будут!
   Аля ощутила спиной жесткий пол, неприятный запах коснулся ноздрей. Девочка открыла глаза и увидела над собой стропила и балки из нетесаных бревен. Так значит — не приснилось. Отчаяние прорвалось слезами, девочка перекатилась на живот и уткнулась в сгиб локтя.
   Голоса продолжали пререкаться:
   — А я говорю, выйдет не меньше, чем по дюжине на брата, — нудно вещал один.
   — Жди, по дюжине, как же. По десятку если наберется — и то хорошо, — язвительно возражал другой.
   — Смеешься — десяток! За такой товар!
   — А какой такой товар? Какая прибыль с такого товара?
   — Да один музыкант чего стоит, а ты говоришь — десяток! — не сдавался нудный. — Если продавать в Тирме…
   «Вот заразы!» — возмутилась Аля и услышала негромкий голос Алешки:
   — Эти гады за нас деньги делят!
   Девочка торопливо утерла слезы, приподняла голову. Спорщики разбудили всех. Алешка сидел на полу, подняв голову к оконцу, и Алю поразил его взгляд — такой силы ненависть в нем кипела.
   — Жрать охота, — вздохнул Влад. — Желудок уже в фигушку свернулся.
   Аля облизнула губы: очень хотелось пить, а вода кончилась. Девочка сжалась в клубок на соломе, отгородившись ото всех руками. Ой, да что же только родители не передумали за эту ночь! Где только ее не искали! Мама, поди, уже все больницы и морги обзвонила.
   — Я тут кое-что вспомнил, — раздался голос Рика. — Дрида нельзя заставить что-то сделать, но вроде как есть такие амулеты... Святой Вакк, как же вам объяснить! Не понимаю, как вы живете без магии!
   Аля выглянула из своего укрытия.
   — Не отвлекайся, — попросил Славка.
   Глаза у него были красные, как от бессонницы. Сима с Алешкой выглядели не лучше, и Аля подумала, что эти трое всю ночь шептались.
   — Ну, вроде как если дрид сделал тебе какую гадость, то ты можешь прийти к нему с амулетом, и тот все исправит. Только правда это, или лешачьи байки — кто их разберет. Это надо у ведунов спрашивать. Выберемся, я вас с одним таким сведу. Он точно должен знать.
   — Что значит: сведу? Ты согласен бежать вместе с нами, а не один? — жестко спросил Славка.
   Рик вскинул голову, и Аля удивилась: избитый, уставший мальчишка вовсе не выглядел жалко.
   — Я кадет княжеского корпуса! У нас не принято бросать тех, кому должен помочь!
 
   Владу было страшно. С того самого момента, как тэм замахнулся мечом на Симу. Он слишком явственно представил: сталь входит в тело, разрывает мышцы, перерубает сухожилия и вены. Где-то рядом со страхом бродило раздражение. Ну чего они строят из себя суперменов? Куда собираются бежать? Прыжком через забор и наперегонки с собаками? Идиоты. Только разозлят тэма, он и всыплет, вон, как Рику. И вообще всем достанется. Ишь, Лешка к окну прилип, нашелся наблюдатель. И чего он ждет? Что во дворе появится дрид и скажет: ой, это была такая шутка?
   — Дарл вернулся! — оповестил Алешка.
   Славка тут же бросились к нему. Влад тоже подхватился, потеснил мальчишек у окна.
   — Ну что там? — спросила Сима нетерпеливо.
   «Наша королева джунглей!» — неприязненно подумал Влад, вспомнив, как лихо девочка управлялась с мечом.
   — С каким-то мужиком разговаривает, — оповестил Славка. — Мужик без меча, но со свитой.
   — Это не мужик, это купец, — поправил Рик.
   Влад шагнул в сторону, уперся лбом в стену. Пахло пылью, древесиной — такие обычные запахи сейчас казались издевательством над здравым смыслом. Мальчик закрыл глаза и вцепился зубами в ладонь, чтобы не заорать на весь сарай: такой охватил ужас перед возможностью быть проданным одному, отдельно ото всех. Ребята хоть и раздражают, но все-таки свои. И пока они рядом, есть надежда вернуться.
   — Черт! — ударил Славка кулаком по стене. — И ведь ничего не можем сделать!
   Рядом с Владом встала Сима, окончательно отодвинув его от оконца:
   — Охраны у купца мало, всего трое. И без кольчуг. Рик, вы тут как, в мире живете?
   — Войны нет, а так на дорогах разное бывает. Где потише, где шалят разбойнички. Горные приходят, но редко.
   — Вышли из дома! — громко оповестил Алешка.
   — О чем-то договорились, — поддержал Славка.
   Влад посмотрел из-за Симиного плеча: Дарл и его гость стояли на крыльце. Голоса отсюда не слышны, но и так понятно по лицам, жестам, — результатом встречи оба довольны. Вот Дарл кивнул в сторону сарая, один из стражников неторопливо направился к ребятам.
   — Ну вот сейчас и узнаем, — сквозь зубы процедил Влад, отворачиваясь от окна. От страха даже позвоночник скрючило, хотелось забиться в угол, стать махонькой букашкой.
   Помятый, невыспавшийся стражник заглянул через порог:
   — Кто тут у вас музыкант? — спросил он, зевая.
   — Я… Это я, — с запинкой отозвался Костя.
   — Ну, так пошли, леший тебя раздери, — лениво протянул стражник.
   Костя поднялся, нерешительно посмотрел на ребят. С аккуратной модельной стрижкой, с тонкими чертами лица и длинными гибкими пальцами, в старой рубахе с чужого плеча он смотрелся нелепо. Казалось диким, что вот сейчас Костю уведут, что он затеряется в этом рабовладельческом мире, и дальше будет выживать один. Владу стало неловко под его взглядом, он суетливо завел руки за спину, втянул голову в плечи. Но чувствовалось еще и облегчение: не его продали, не его! Влад остается со всеми.
   — Топай, топай, — поторопил стражник.
   Костя вышел, Влад снова выглянул в окно. Перед крыльцом стоял горбун и протягивал безбородому пачку бумаг. Тот взял, перебрал, кивнул Дарлу. К крыльцу подвели Костю. Мальчик неловко переминался под взглядом купца. Из дома вышел парнишка, в руках у него — Влад прищурился — скрипичный футляр. Купец показал на инструмент, Костя что-то сказал. Засуетились стражники, загораживая своими спинами стоящих на крыльце.
   Ворота распахнулись, и купец выехал в сопровождении свиты. За спиной одного из всадников сидел Костя.
   Снова скрипнула дверь, Влад обернулся. На пороге торчал все тот же стражник.
   — Давай, выходи по одному. Только пацаны, — сказал он.
   Первым вышел Славка.
   Их провели по длинному узкому коридору между хозяйственными постройками. Пришлось ждать, пока стражник не отопрет узкую калитку. Вывели на широкое пустое поле, небрежно огороженное покосившимся плетнем. За хлипкой оградой виднелся лес. На поле ждали горбун Варлам и еще один стражник. Рядом крутилась пара собак, моментально показавших пленникам зубы.
   — Пока тэм вас не продал, вы должны отрабатывать свое содержание, — сказал горбун, твердо выговаривая звуки. — Вы обязаны очистить это поле. Камни сюда, — ткнул на один конец поля, — ветки в эту кучу.
   Влад посмотрел и еле сдержался, чтобы не присвистнуть. Чего только не валялось: камни, большие и мелкие, засохшие ветки, коряги. Похоже, тут когда-то высилась хлипкая постройка с маленьким садиком. Домик разрушили, деревья повыкорчевывали, и за несколько лет все это рассыпалось, разнеслось по полю. Влад оглянулся на ребят и задержал взгляд на Рике — очень уж у того было надменное лицо, как бы всем не схлопотать из-за него. Рик спросил у Варлама:
   — Ты ведь с гор? У тебя их выговор. И ты раб, так?
   — Нет, — мягко ответил горбун. — Я вольноотпущенный. Но вы можете звать меня просто Варлам. Мальчик, я не знаю, кем ты был в прошлой жизни, но сейчас ты — раб, и тебе придется с этим смириться. Уйми свой гонор. И помни — Дарл не будет терпеть непослушных.
   Рик усмехнулся, выпрямился — хотя Владу казалось, что он и без того натянут как струна — и пошел, прихрамывая, на поле.
   — Бежать не пытайтесь, собаки хорошо обучены и не выпустят за изгородь. В полдень вас покормят. Лениться не советую.
   Стоявший рядом стражник ухмыльнулся и легонько стукнул плеткой по голенищу.
   Влад быстро пошел следом за Риком. Последним сдвинулся с места Алешка.
   …Варлам давно ушел, стражники уселись на краю поля, приспособив широкий пень для игры в карты, и изредка поглядывали на ребят. Солнце застыло, чуть не доходя до зенита, и безжалостно давило на макушку. Плечи у Влада ныли, безумно хотелось пить, на зубах скрипела сухая земля. В ободранных пальцах угнездилась боль, горел оцарапанный острой веткой подбородок.
   Влад ругался про себя, не решаясь высказываться вслух, вспоминая все выражения, до самых непристойных. Когда одни и те же фразы пошли по третьему кругу, со стороны поместья показались девчонки в сопровождении Варлама.
   — Перерыв, — скомандовал горбун.
   Влад наклонился, уперся дрожащими руками в колени. В затылок словно кто пихнул мягкой перчаткой — земля бросилось в лицо, мальчишка повалился ничком. Страх оказался хорошим стимулом, и Влад вымотался до изнеможения.
   — Я вас ждать не буду. Десять минут, и за работу, — пробился сквозь гул в голове голос Варлама.
   Мальчик приподнялся: сидел только один, белесый такой — Влад не помнил, как его зовут — остальные лежали. Рику было хуже всего, лицо просто позеленело от усталости, и хромал он в последние часы особенно заметно. Влад поймал сочувствующий взгляд веснушчатой Маши и сел.
   — Мы поесть принесли, — сказала блондинка. — Нас на кухню определили.
   Варлам отошел к стражникам. Девчонки разлили по глубоким мискам картофельную похлебку.
   — И как, — лениво поинтересовался Славка. — Тут на кострах готовят?
   — Нет, на печи, только не электрической, а на угле и дровах. У них даже что-то вроде электричества есть — маленькие такие шарики, подержишь на них руку пару секунд, и они светиться начинают, — рассказывала девочка, теребя косу.
   Влад напрягся: ага, ее зовут Лера. А вон ту, большеглазую, — Аля. В памяти стремительно заполнялась дыра: белесого парня зовут Дань.
   — Это световая энергия, а не, как его... элекричество... — возразил Рик.
   — Тяжело? — с сочувствием спросила Машка, тряхнув пепельными волосами.
   Влад хмыкнул: а что, не видно?
   — В общем, мы подслушали, — деловито сказала Сима. — В доме живут только Варлам и несколько стражников. Дарл бывает набегами, сейчас снова уехал. Нас продать торопится. Постарается всех разом.
   Влад облегченно вздохнул бы, но не мог оторваться от чашки. Таким голодным он еще никогда не был, первые картофелины вообще глотал, как гусь, не жуя.
   — Время, — крикнул Варлам.
   Солнце почти опустилось к горизонту. Стражники бросили игру и торчали на краю поля, одним своим видом пугая ребят. Славка пристроил на горку камень и оглянулся: не убрано и четверти, значит, завтра их снова погонят работать. Руки плетьми повисли вдоль тела. Завтра… да утром он не встанет!
   Славка поймал брошенный охранником взгляд и побрел на поле. Так, ухватить вон ту ветку, она растопыристая, но вроде бы легкая. Рядом прошел Влад, тупо глядя перед собой. «Не успел», — пожалел Славка, когда к облюбованной ветке наклонился Рик. Но тот вдруг качнулся вперед и ничком упал на землю. Оказавшийся рядом беловолосый Дань шагнул к упавшему, но его оттолкнул подбежавший стражник.
   — Вставай, жабеныш! — он с силой пнул мальчика в бок; тот глухо вскрикнул, скорчился.
   У Славки перехватило дыхание.
   — Не трогайте его! — к стражнику метнулся Алешка, встал между ним и Риком.
   — Чего-о?
   — Не трогайте его, — упрямо повторил Алешка.
   Стражник захохотал и кивнул подошедшему товарищу:
   — Видал щенка? — и он лениво толкнул мальчика ладонью в лицо.
   Алешка вспыхнул и зверенышем бросился на мужчину. Изумленный стражник легко отбил летящий в лицо кулак, одним ударом сшиб мальчика с ног и пнул под ребра.
   Славка бросился туда, но его оттолкнул другой охранник. Лениво, так отмахиваются от мухи. Славка упал и совсем близко увидел Алешкино лицо, искаженное болью. При каждом ударе тот закусывал губу, давя в себе стон, и на мгновение закрывал глаза. Пинки сыпались отовсюду, мальчик даже не пытался встать, а только сворачивался клубком, закрывался руками. И все-таки не выдержал — закричал. Стражники били молча; если первый удар еще и нанесли в сердцах и по злобе, то сейчас метили с расчетом. Славка уткнулся лицом в борозду и заскрипел зубами. Он был готов жевать землю, только бы не закричать самому.
   ...Тишина обрушилась на него, как еще один удар; он поднял голову. Охрана расходилась, разгоняя ребят по рабочим местам. Мелькнуло перепуганное, бледное лицо Влада. Славка поднялся, поле на мгновение качнулось перед глазами.
   Алешка тоже пытался встать. С трудом, опираясь на одну руку и прижимая другую к животу, он приподнимался и неловко валился обратно, меняясь в лице от боли. Кровь из разбитого носа тяжелыми каплями падала на рубашку. Славка проглотил комок в горле, стражники с ленивым любопытством наблюдали за этими попытками.
   Наконец Алешке удалось встать на ноги. Он запрокинул голову к небу, прижал ладони к лицу, останавливая кровь.
   — Вы двое, — ткнул стражник рукой в Рика и Алешку. — Отползайте на край поля. Ваше счастье, жабьи дети, что на сегодня почти все.
   Алешка опустил голову, уронил испачканные кровью руки и взглянул на Славку. Тот отвел глаза, присел, выковыривая из земли камень.
   Горбун пришел, когда солнце почти скрылось за лесом. Печально усмехнулся, глядя на свежие Алешкины ссадины.
   — Все, возвращайтесь.
   Славка остановился и схватился за поясницу. «Я сейчас тут лягу и с места не двинусь», — подумал он. Рядом рухнул на землю Влад:
   — А я думал, что самое тяжелое — это копать на даче картошку, — сказал он, со всхлипом глотая воздух.
   Им дали умыться в небольшом деревянном корыте. Оно стояло у сарая и собирало дождевую воду с крыши. Видно, последний раз ливни прошли давно: содержимое успело слегка позеленеть. Славка торопливо пододвинулся, давая место Алешке. Тот зачерпнул воду, брезгливо поморщился, но все-таки плеснул себе в лицо.
   — Совмещенный санузел, — отметил Влад, разглядывая тонкую перегородку, за которой скрывался туалет. Подобный Славка видел в поселке, у бабушки — простая дыра в полу.
   Поужинали в сарае, девчонки принесли чугунок. На разговоры сил не осталось. Славка лежал на полу, чувствуя каждую мышцу, и с ужасом думал о завтрашнем дне. Он понимал, что утром боль будет намного сильнее. «Какой уж тут побег», — хмыкнул мальчик, с трудом переворачиваясь на другой бок. Будь он один — заплакал бы от отчаяния. Но желающих пореветь хватало, та же веснушчатая Машка, например. А уж каково сейчас скрипачу, так вообще жутко представить.
   …Ночью Славка проснулся и несколько секунд вглядывался в темноту, чуть разбавленную лунным светом из оконца. Он не мог понять, что же его разбудило, как вдруг услышал сдавленный всхлип. Попытался вскочить, но мышцы свело, и удобнее оказалось ползти к Алешке на четвереньках. Тот лежал, уткнувшись лицом в солому, плечи его вздрагивали.
   — Лешка, чего, так больно? — спросил еле слышным шепотом.
   Тот резко вскинул голову и с задавленным стоном снова опустился на пол. Славка успел заметить заплаканные глаза, и его скрутило то же чувство неловкости, как и тогда, на поле.
   — Алеш, — снова позвал его. — Ну, ты чего...
   Тот передернул плечами, всхлипнул последний раз и повернулся. Несколько секунд всматривался в полумрак, пытаясь разглядеть Славкино лицо, потом заговорил сдавленным голосом, короткими фразами, обрывая сам себя:
   — Если бы только больно! Противно... Как это противно! Я лежал там и ничего не делал. Понимаешь, ни-че-го!! Только прятался от ударов... А я думал... А завтра? Встану, пойду на то же поле?.. И так же буду работать? Как будто они имеют право меня избивать... Как будто так и надо… А я даже... Если я пойду, то признаю, понимаешь? Признаю за ними это право! Что я — раб! Я не знаю тогда... Сам себя — рабом. Я не могу! — голос сорвался, и Алешка снова заплакал, уткнувшись лицом в грязную солому.
   Славка устало лег рядом. Мышцы отозвались болью, но мальчик старался говорить твердо:
   — Завтра ты встанешь и пойдешь работать. В следующий раз могут и убить. Помнишь, что Рик говорил?
   Алешка ответил, не поднимая головы:
   — Помню. Это-то и противно. Я ведь выбирал. Сегодня выбирал! Оказалось, жить я хочу больше. Даже вот так. Как раб.
   Он замолчал, но больше не плакал. Славкины веки опускались сами собой, темный омут сна затягивал, укрывал тяжелыми волнами, но, еще болтаясь на поверхности, мальчик успел подумать, что заставит Алешку выжить. Нельзя, чтобы с ним что-нибудь случилось.
   Алька не спала. Она смотрела на невидимые в полумраке перекрытия и слушала разговор. Ну вот, стоило только подумать, что хоть кто-то отважился противостоять охране и, пожалуйста, такая детская истерика. Глупо. Особенно если вспомнить о том, что это уже вторая ночь, как она не вернулась домой. Сколько ждет милиция до приема заявления? Кажется, трое суток. Это же кошмар, — чего только не передумали родители. А если бы они знали…