Беверли Джо. Искра соблазна

   – Скорее всего, все началось в «Олмаке», – заявил Стивен.
   – Почему? – спросил Вандаймен. – Эта история могла просто быть принесена туда как пикантная новость дня.
   – Потому что в начале вечера ни о чем подобном не говорили, – сказал Леандр. – Мы с Джудит приехали достаточно рано и не слышали и намека на нечто подобное.
   Мара решилась высказаться.
   – Не понимаю, почему этой сплетне поверили? – спросила она.
   Стивен велел ей говорить без намека на эмоции.
   – Но ведь история, предъявленная для того, чтобы объяснить его долгое отсутствие и медленное выздоровление, всегда выглядела подозрительно. Ее было достаточно, пока ей ничто не противоречило, но она всегда была как треснутый горшок.
   – Мы могли бы объявить поиск свидетелей, – предложил Френсис.
   – Подобные объявления всегда подразумевают неуверенность, – заметил Стивен. – Никогда не следует признаваться в том, что мы сами в чем-то не уверены. Первое, что нам следует сделать, – это показать нашу полную убежденность в правоте Дэра. Вся эта сплетня слишком смехотворна, чтобы даже обсуждать ее.
   Все закивали, кроме Дэра, как заметила Мара. Скорее всего, никто не осмелится обвинять его напрямую, но Маре было интересно, что бы он сказал, случись такое.
   – Нашим следующим шагом, – сообщил Стивен, – будет найти распространителя сплетни.
   – Расспросить всех, кто был в «Олмаке»? – встревоженно спросил Леандр.
   – Расспросить тех, кого мы достаточно хорошо знаем, – пояснил Стивен. – Это может указать, откуда именно исходила информация.
   Мара знала, что должна сказать то, что думает. Она сглотнула и произнесла:
   – Знаете, может быть, это имеет некоторое отношение ко мне. Есть некий майор Баркстед…
   – Бедняга, – перебил Дэр. – Возможно, Мара права. Он убедил себя в том, что они Ромео и Джульетта, и напал на меня вчера из-за ревности. Но сомневаюсь, что он был в «Олмаке». Я сломал ему нос и, может быть, несколько ребер.
   Присутствующие одобрительно закивали головами.
   – Где нам его найти? – спросил Николас.
   Дэр дал его адрес.
   – Это недалеко. Солтер мог бы сходить и поинтересоваться его здоровьем.
   На это все согласились, и Солтера отправили с поручением.
   – Он мог послать туда своего приятеля, – сказала Мара. – Дэр, помнишь наш первый танец и того офицера, который казался таким сердитым?
   Он улыбнулся ей:
   – Я танцевал с тобой. Как я мог обращать внимание на каких-то там офицеров?
   Мара покраснела, но не стала отвечать на это и обратилась к остальным мужчинам:
   – Сначала мне показалось, что он сердится на меня. Может быть, это было связано с Саймоном, поскольку он сказал, что во время битвы при Ватерлоо был в Канаде. Мы поговорили о некоторых вопросах, связанных с армией, а затем мы встретились во время танца, ну, вы же знаете, как это бывает. Но затем я увидела, что он смотрит на Дэра с такой… ненавистью.
   На самом деле это было отвращение, но она не решалась произнести это слово.
   – Имя? – потребовал Николас.
   – Простите, я не знаю.
   – Он был в униформе? – спросил Хокинвилл.
   – Да.
   – Опишите ее, пожалуйста.
   Мара постаралась, но мало что смогла вспомнить.
   – Похоже на западный Мидлсекс. Я его найду. – Хокинвилл был на удивление уверен в себе.
   – Если это он, – спросила Мара, – то что мы можем сделать?
   – Узнать причину его ненависти, – сказал Николас. – Кажется, он наше первое свидетельство проявления злой воли.
   – Но почему? – не понимала Мара. – Его же не было при Ватерлоо. Он сам так сказал.
   – Возможно, он слышал эту историю от кого-то, кто там был, – устало сказал Дэр.
   Мара повернулась к нему:
   – Но это неправда.
   Прежде чем он успел возразить, Хокинвилл сказал:
   – Это и впрямь крайне сомнительно. Я же не соврал насчет высокого мнения Веллингтона о твоей службе.
   – Я благодарен за такое подтверждение моей доблести, но это не означает, что позже я не растерял всю свою храбрость. Теперь-то я знаю, как это бывает.
   – Точно так же, как и каждый, кто побывал в битве. Но сомневаюсь, что это в твоем характере.
   – Какой же для этого нужен характер?
   – По моему опыту, – сказал Хокинвилл спокойным голосом, несмотря на все растущее раздражение Дэра, – смелый человек, который вдруг пугается, все это время сражался со своими страхами. Тем больше уважения ему за то, что он все это время держался. В бесстрашном геройстве славы мало. Ты боялся?
   Дэр внезапно рассмеялся:
   – Нет. Меня же всегда считали немного сумасшедшим.
   – Поэтому вся эта история и неправда.
   Заговорил Стивен:
   – Но нам понадобятся доказательства. И свидетели.
   – Где ты был, когда тебя ранило, Дэр? – спросил Вандаймен.
   Дэр нахмурился:
   – Где-то посреди битвы.
   Хокинвилл вытащил блокнот и карандаш.
   – Расскажи все, что помнишь.
   Под градом вопросов Дэр рассказал им о своих отрывочных воспоминаниях об униформах, а затем самое важное – откуда он выехал и куда направлялся.
   Майор Хокинвилл задумался.
   – Кое-что дает некоторые ключи для исследования, – сказал он наконец, – но это может занять немало времени. Думаю, эту битву нам придется выигрывать в воздухе.
   – Как это? – спросил Николас, ясно не понимая, о чем тот говорит.
   – Среди птиц высокого полета.
   Мара взглянула на Дэра и вспомнила, что он тоже отпускал шутки про перышки и деревенские гнездышки. Но у птичек, населявших высшее общество, были острые клювы и когти. Оставалось утешаться тем, что многие из этих орлов и ястребов были повесами.
   – Самое главное наше оружие, – сказал Николас, – это бал.
   – Головокружительный? – поинтересовался Дэр.
   Все рассмеялись, большей частью потому, что обрадовались оставшемуся у Дэра чувству юмора.
   – Сногсшибательный, – подтвердил Николас с улыбкой. – А твоя официальная помолвка прибавит ему веса.
   Наступила тишина.
   – Мы уже распустили слух об этом, так что почему бы и нет? – спросила Мара.
   – Сплетня в «Олмаке» – это одно, – сказал Дэр, – а формальная помолвка – совсем другое. Саймон не хочет, чтобы ты оказалась брошенной.
   – Я тоже этого не хочу. – Она смело посмотрела ему в глаза, и наконец он отвел свой взгляд.
   Саймон запротестовал:
   – Но не можем же мы провести бал в честь помолвки без разрешения отца. Вообще-то нам нужно его присутствие.
   Мара не смогла усидеть на месте и вскочила с дивана:
   – Значит, нам нужно срочно отправиться в Брайдсуэлл! По крайней мере, мне и Дэру. – Больше всего ей хотелось увезти его в свой целительный дом.
   – Почему бы и нет? – сказал Николас. – Кроме того, таким образом ты, Дэр, сможешь удалиться от общества, не вызывая ни малейших подозрений.
   Дэр молчал, и это было принято всеми как согласие.
   Саймон встал.
   – Если мы хотим добраться до Брайдсуэлла и успеть вернуться к балу, то нам следует выехать немедленно.
   – Чем скорее, тем лучше, – согласилась Мара. – Но вам же еще нужно заниматься балом, да и быстрое путешествие не будет на пользу Дженси.
   – Она права, Саймон, – сказал Дэр, вставая. – Дженси и теперь дрожит при одной мысли об организации любого вечера, не говоря уже о бале, приправленном скандалом. Честно говоря, я собираюсь вас узурпировать. Бал пройдет здесь. Слуги могут все сделать без труда, к тому же мои родители вернулись вчера вечером. Уверен, мама будет в восторге.
   Мара чуть было не поперхнулась. Его родители были здесь в тот момент, когда она участвовала вместе с ним в ночной битве, а затем массировала его обнаженное тело?
   Саймон пытался протестовать, но Дэр был непреклонен. Дженси будет очень этому рада, но Мара видела еще одну проблему.
   – Первоначально мы хотели открыть для Бланш дверь в высшее общество, – заметила она. – Мы не можем смешивать эти две проблемы.
   – Ах да, – сказал Дэр. – Моя грязь запачкает ее.
   – Я вовсе не это имела в виду, глупец!
   Голос Николаса заглушил ее:
   – Не будь идиотом, Дэр. Честно говоря, соединение двух этих событий сыграет нам только на руку. Бал в Йоувил-Хаусе вынудит общество либо принять тебя, либо оскорбить твоих родителей, которые являются важными и уважаемыми людьми. Мы оповестим всех, что во время бала будет объявлено о твоей помолвке.
   – А если общество решит не приходить? – спросил Дэр.
   – Что ж, мы рискуем, но у нас много козырей.
   – Но мы же не можем рисковать судьбой Бланш.
   Хэл Бомон до этого молчал.
   – Если дело дойдет до выбора, она будет настаивать на том, чтобы наши проблемы отложили. Уж они-то хуже не станут, – заявил он.
   – Честно говоря, – сказал Леандр, – это смешение пойдет ей только на пользу. Ее несколько неблагоразумных поступков…
   У Мары округлились глаза при такой мягкой формулировке.
   – …затеряются на фоне мрачной драмы Дэра. Она будет играть второстепенную роль.
   – Не уверен, что ей такое придется по душе, – сказал Хэл, но это была шутка.
   – Пойду поговорю с родителями, – сказал Дэр и вышел.
   – Все может пойти совершенно не так, как нам хотелось бы, и привести к катастрофе, – заметил Леандр, когда Дэр вышел из комнаты.
   – А приведет? – спросил Николас. Это был серьезный вопрос, заданный эксперту.
   Дипломат задумался.
   – Если хотя бы один влиятельный человек окажется против, мы погибли.
   – Значит, нам следует убедиться в том, чтобы никто против не оказался. Это твоя работа.
   Черрингтон рассмеялся и покачал головой. Дэр вернулся очень скоро.
   – Мои родители встают, – сообщил он. – Они сейчас спустятся. Солтер сообщил, что Баркстед уехал. Его домовладелец сказал, что его принесли домой раненого, и что он уверял, что я без всяких причин набросился на него. На следующий день он уехал в неизвестном направлении, опасаясь будущих нападений.
   Мара взбесилась и почувствовала, что все это ее вина.
   – Там были свидетели, – сказала она. – Мужчина, пришедший с улицы, ничего не знал о причине. Это все моя вина!
   Дэр взял ее за руку.
   – Успокойся, прошу тебя, ты здесь ни при чем.
   Они посмотрели друг другу в глаза и поцеловались бы, если бы майор Хокинвилл не заговорил:
   – Если этот подонок распространяет слухи, далеко он не уйдет. Я сам поищу Баркстеда и того сердитого офицера, а также очевидцев, видевших падение Дэра при Ватерлоо.
   Он ушел, и Мара спросила:
   – Он сможет это сделать?
   – Если это кому-то и под силу, так только ему, – ответил Дэр.
   Тут вошла герцогиня Йоувил. Она взяла Мару за руки.
   – Дорогая, мы так рады! Никогда бы не подумала, что наш бездельник сделает такой великолепный выбор. Сестра Саймона!
   Это была крепкая женщина с добрым лицом и каштановыми волосами, уже тронутыми сединой.
   Мара попыталась сделать реверанс, но тут же очутилась в объятиях герцогини.
   – И вы так поспешно покидаете нас, – продолжала герцогиня, – что мы даже не успеем поговорить. Но не волнуйтесь по поводу бала. Когда вы вернетесь из Брайдсуэлла, все будет в полном порядке. – Она оглядела присутствующих повес снисходительно, словно детей, и с улыбкой добавила: – Надеюсь, что все будут вести себя хорошо.
   Когда она ушла, Николас сказал:
   – Словно мне опять шестнадцать лет. – Но в его тоне сквозила грусть, поскольку за последние десять лет и впрямь произошло немало перемен.

Глава 25

   Ровно через час Мара с Дэром и Рут сели в карету герцогини. Они немного задержались из-за детей, которые очень расстроились, узнав, что Дэр покидает их на несколько дней.
   Маре понравилось терпение, с которым он объяснял, что ему нужно поговорить с отцом Мары по поводу их свадьбы. И что они не могут поехать с ними в этот раз.
   В конце концов, Дельфи подошла к Маре:
   – Вы выйдете замуж за папу?
   – Да. И я постараюсь быть для вас лучшей матерью на свете.
   Серьезный взгляд Дельфи не дрогнул.
   – Вы будете добры к нему?
   Мара притянула девочку к себе.
   – Я люблю его, дорогая, возможно, так же сильно, как вы. Я обещаю, что никогда не причиню ему боль и не позволю никому другому этого сделать.
   Дельфи внезапно обняла ее в ответ.
   – Почему мы не можем поехать с вами? Мы будем хорошо себя вести.
   Мара посмотрела на Дэра, готовая уступить ее просьбе, но он сказал:
   – Вы будете задерживать нас, Дельфи, а нам нужно вернуться к балу. Мы скоро приедем.
   Дельфи была вынуждена уступить, но недовольная гримаса на ее лице говорила о том, что она была почти уверена, что папа не устоит против ее просьбы.
   Теперь же, сидя в карете, несущейся по дороге с огромной скоростью, Мара взглянула на Дэра. Должно быть, ему было трудно казаться строгим с детьми, которых он умел только любить и баловать.
   Он был хорошим отцом. Что касается отца Мары, она понятия не имела, как он примет их прибытие и новость. Саймон послал вперед курьера, который бы оповестил их, но все же Сим Сент-Брайд не любил неожиданности и сюрпризы и мог не захотеть, чтобы его дочь была замешана в истории с опиумом и скандалом.
   Они ехали быстро, но Мара настояла на том, чтобы сделать перерыв днем, зная, что примерно в это время Дэру нужно принять очередную дозу опиума, а затем потребовала остановиться на ночлег, когда стемнело.
   Мара и Рут спали в одной комнате, а Дэр и Солтер в другой. Они поужинали все вместе в отдельном кабинете, но это был спокойный, тихий ужин, происходивший в присутствии слуг. Дэр наверняка уже принял свою вечернюю дозу, но он все же выглядел взволнованным.
   Эти ужасные слухи опутали его, и Мара подозревала, что он и сам не мог избавиться от подозрения, что в них была доля правды. Ей хотелось приласкать его. Или по крайней мере побыть с ним наедине.
   – Почему бы нам не прогуляться? – сказал он после ужина, словно подхватывая ее мысли.
   Рут сжала губы, но не смогла найти причину, чтобы воспрепятствовать ему.
   – Мы скоро вернемся, – заверила ее Мара и поспешно надела накидку, шляпку и перчатки, прежде чем служанка успела что-нибудь возразить. Скоро они с Дэром прогуливались по тихой вечерней улице, а луна и звезды светили на темно-синем небе.
   – Знаешь, мы ведь с тобой впервые это сделали, – сказала она, беря его под руку.
   – Сделали что?
   – Пошли гулять в темноте без какой-либо цели.
   – Мне казалось, целью было остаться наедине.
   Он нежно прижал ее к себе и поцеловал в губы. Она почувствовала, что он намеревался просто прикоснуться к ее губам, но нежная страсть оказалась сильнее их обоих. Она взяла его лицо в руки и приоткрыла рот, сливаясь с ним единственным возможным способом.
   Ее спина прислонилась к грубой стене дома, а сильное тело Дэра прижималось к ней спереди. Мара больше ничего не видела и не чувствовала, за исключением Дэра и все возрастающего желания, которое сводило ее с ума.
   Они оторвались друг от друга, их взгляды соединились, и они вновь обнялись. Мара положила голову ему на грудь, в которой бешено колотилось сердце.
   – Я. так тебя хочу, Дэр!.. Я хочу полностью принадлежать тебе. Даже не знаю почему. Мы скоро поженимся. Но как долго этого ждать?..
   – Моя дорогая, любимая Мара, – прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы. – Слава Богу, я могу себя контролировать, иначе я бы взял тебя прямо здесь, у стены.
   Они неохотно разняли объятия, но не отпускали рук друг друга всю дорогу до гостиницы и расстались только у комнаты в спальню Мары, поскольку ночь им пришлось провести в разных кроватях.
   Они приехали в Брайдсуэлл утром следующего дня и встретили теплый прием ее родителей. Интересно было узнать их первую реакцию на неожиданную новость.
   – Ты так хорошо выглядишь! – воскликнула ее мать, обнимая Дэра. – На свадьбе Саймона меня так и подмывало поухаживать за тобой и накормить как следует.
   – Думаю, мне бы это понравилось, – сказал он с улыбкой. Эми Сент-Брайд, счастливо улыбаясь, взяла их за руки.
   – Пойдемте внутрь. Как хорошо, что у нас будет еще одна свадьба!
   За чаем с печеньем собралась почти вся семья. Разговор шел в основном о Лондоне и свадьбах, но в конце концов Мара и Дэр остались наедине с ее родителями.
   – Думаю, что у нас небольшая проблема, – сказал Сим Сент-Брайд, обращаясь к Дэру. Отец Мары выглядел младше своих пятидесяти двух лет, это был опрятный здоровый мужчина, весьма уверенный в себе.
   – Проблема в том, что я принимаю опиум, сэр?
   Сим Сент-Брайд отмахнулся от этого предположения.
   – Я имел в виду эти ужасные слухи. Уверен, что все это вранье, но я не хочу видеть Мару расстроенной.
   – Я не расстроена, – возразила Мара. Тем не менее, ее отец сделал строгое лицо.
   – Я всегда считал, что глупо отпускать тебя в Лондон.
   Мара взяла Дэра за руку.
   – По крайней мере, я никуда не уезжаю. Дэр собирается найти дом где-нибудь неподалеку.
   – А-а!.. – Ее отец несколько расслабился. – Что ж, тут неподалеку как раз продается дом. Но, – добавил он, всматриваясь в лицо Мары, – я бы удивился, узнав, что ты не имеешь никакого отношения к этим проблемам. Эти дьявольские волосы…
   За нее ответил Дэр:
   – Это полностью моя вина. Если эту сплетню распустил капитан Баркстед, то это связано с разногласием, возникшим между нами. Оно закончилось несколькими ударами.
   – Но ведь это не приведет к дуэли, правда? – спросила мать Мары, внезапно побледнев.
   – Нет, – заверила ее Мара.
   – Не сомневаюсь в этом, – подтвердил Дэр.
   Она повернулась к нему:
   – Дуэли не будет. Не важно, что сделал Баркстед, это не повод вызывать его на дуэль.
   – А что, если он вызовет меня?
   – На каких основаниях?!
   – В конце концов, я сломал ему нос.
   – После того как он набросился на тебя?
   – Ты там была? – Вопрос ее отца, заданный таким изумленным голосом, вернул Мару к реальности.
   Понимая, что краснеет, она сказала:
   – Я заходила на конюшню, чтобы повидать лошадь Дэра, папа.
   – И этот наглец набросился на Дэра в конюшне Йоувил-Хауса? Да он похож на сумасшедшего.
   Мара постаралась не казаться взволнованной.
   – Мы с Дэром прошли обратно к дому по боковой улочке, папа. Там все и произошло.
   Отец Мары недовольно нахмурился.
   – В этом ничего дурного нет, – сказала ее мать. – Уверена, что мы с тобой прогуливались по многим улочкам, когда ты за мной ухаживал, Сим.
   – Но не в Лондоне, – проворчал он. – Это грязное, ужасное место, и вы еще ожидаете, что мы с матерью поедем черт-те куда, чтобы побывать на балу? Лучше провести его здесь с меньшей суетой.
   Он вновь повернулся к Маре, но тут вмешалась Эми Сент-Брайд:
   – Ты же знаешь, почему бал должен пройти в городе, Сим. И подумай только: ты сможешь побывать на нескольких голосованиях в палате лордов. Ты так всегда переживаешь, что не можешь туда попасть.
   Это нисколько не смягчило его недовольства.
   – Сейчас много работы в деревне…
   – С которой великолепно справится Руперт. А как же заседания агрономического общества в Лондоне?
   Этот соблазн оказался сильнее.
   – Ну хорошо, – вздохнул он. – Если это уж очень нужно, то пусть так и будет. Мы поедем в понедельник.
   – В понедельник? – ахнула Мара. – Но, папа, бал будет во вторник.
   Он уставился на нее:
   – Что это еще за глупость? Мы не сможем там быть, да и ты не сможешь тоже. Что за глупость приезжать сюда в пятницу, прекрасно зная, что мы не можем уехать в воскресенье?!
   Это был настоящий ужас, но тут Дэр пришел ей на помощь:
   – Если мы выедем завтра пораньше, то сумеем совершить путешествие в один день, сэр.
   – Ехать почтовыми? – Ее отец уставился на Дэра так, словно он только что предложил им отправиться на луну. Во время его редких визитов за пределы Линкольншира он всегда пользовался собственным экипажем и путешествовал медленно.
   Даже мать Мары выглядела несколько смущенной, но все же заставила себя улыбнуться:
   – Разве это не замечательно? Давай, Сим. Мы постареем преждевременно, если будем все время избегать приключений.
   – Мы умрем преждевременно, если будем носиться сломя голову, нарываясь на неприятности. Это все вина Марлоу, – пожаловался Сим. – Почему он не мог нарожать побольше сыновей? Не понимаю. И держать их подальше от Лондона, этого места, которое развращает людей. С Остри ничего бы не случилось, если бы он поменьше времени проводил в Лондоне.
   – Ты думаешь, ему было бы лучше, если бы он все время жил в Марлоу? – спросила его жена.
   Он бросил на нее недовольный взгляд и вышел из комнаты, пробормотав что-то о том, что у него много дел.
   Эми Сент-Брайд улыбнулась им:
   – Он это сделает, дорогие, и это будет настоящее приключение. – Но тут она же стала озабоченной. – А как именно путешествуют почтовыми лошадьми? Нам нужно велеть, чтобы почтовая карета приехала за нами сюда? И как нам платить форейторам при смене лошадей?
   – Позвольте мне заняться всем этим, – сказал Дэр. – Полагаю, нам нужно две смены лошадей, даже если Солтер поедет верхом. Если, конечно, больше никто из родственников не хотел бы к нам присоединиться.
   – Только не девочки. Только не в Лондон. А мальчики сейчас в школе. Руперт и Мэри понадобятся здесь. А вот слуги… Нам нужны свои слуги.
   Маре пришлось сделать над собой усилие, чтобы не рассмеяться над беспокойствами матери.
   – Позвольте предложить отправить слуг в вашей собственной карете, – успокаивающим тоном произнес Дэр. – Вообще-то если они выедут пораньше, то приедут в Лондон не намного позже нас. К тому же у вас будет собственная карета, в которой вы сможете затем вернуться домой.
   – О, это было бы замечательно! Ты так все хорошо придумал! Пойду и сделаю все необходимые распоряжения. – Но она остановилась, чтобы от всей души обнять Дэра. – Я так рада всему этому, мой милый мальчик. Не могу и представить себе никого лучше для нашей Мары.
   Когда она ушла, Дэр тихо рассмеялся.
   – Это прозвучало так, словно тебе требуется чрезвычайно выносливый муж.
   Мара светилась радостью. Она была счастлива, что и родители приняли Дэра.
 
   Устройство почтовых карет заняло всего несколько минут. Дэр послал конюха в Лут с точными инструкциями, зная, что имя Брайдсуэллов будет достаточной рекомендацией. Теперь же он не знал, чем заняться.
   Он бездельничал в старом зале с потертой мебелью в обществе четырех собак и трех кошек, наслаждаясь покоем, который ранее искал и не находил нигде. Брайдсуэлл был удивительным местом, успокаивающим его душевные раны.
   Один из сеттеров шевельнулся и лег у него в ногах, а одна из рыжих кошек прыгнула ему на колени и свернулась клубочком, ожидая, когда ее погладят.
   Он начал гладить ее и подумал, что раньше, до Ватерлоо, его не особо интересовали мир и спокойствие. Но после войны он начал относиться к этим простым понятиям человеческой жизни как к бесценным сокровищам. К сожалению, свое спокойствие он находил только на дне бутылочки из-под опиума.
   До недавнего времени.
   До Мары.
   До приезда сюда.
   Что, если бы он не поехал в Лондон и Мара оказалась там без него? Она могла бы попасть в ужасные неприятности после того приключения с Баркстедом. Да и помимо этого глупца она бы встретила многих мужчин. И могла бы влюбиться в кого-то другого. Сама мысль об этом будоражила его.
   А что, если бы какой-нибудь другой мужчина оказался для нее лучше?
   Он резко поднялся, положил кошку обратно к ее подругам, лежавшим у огня, и направился к двери. Сеттер поднялся и посмотрел на него с надеждой.
   – Хочешь прогуляться? – спросил Дэр.
   Словно по команде три остальные собаки поднялись и подбежали к нему. Он покачал головой и пошел к черному выходу.
   Он так часто бродил по Брайдсуэллу в юности, что довольно легко сейчас находил дорогу в запутанных коридорах дома, пока наконец не заблудился. Собаки терпеливо ждали, не переставая вилять хвостами. Проблема, как он понял, заключалась в том, что к дому было добавлено еще одно крыло, скорее всего, для Руперта, брата Саймона, который женился и теперь жил здесь со своей семьей, а также выполнял обязанности приказчика.
   Он нашел дверь, ведущую наружу, и начал обследовать дом. Собаки составили ему компанию, исследуя новые запахи и гоняясь за птицами. Дэра наполнило умиротворение. Сколько времени прошло с тех пор, как он делал что-то столь простое?
   Он остановился на тропинке между двумя клумбами, чтобы посмотреть на разросшийся дом. Если в нем и была красота, то это была красота дикого лука. Изменения, которые дом претерпел за несколько веков своего существования, были похожи на заплаты на старом платье. Но это место притягивало к себе невероятной энергетикой.
   Неудивительно, что семья Мары была в ужасе от одной мысли провести хоть часть года в спланированной правильности Марлоу. Сент-Брайды завяли бы там, как растения, высаженные в сухой песок.
   От восточной стены дома открывался вид на Северное море, раскинувшееся за огромными пространствами долин и болот, на которых тут и там виднелись крошечные пятна овец. Как они веселились тогда – он, Саймон и целая свора двоюродных братьев и соседей, – в лодках на море! Он любил свой дом и своих родителей, но жизнь в Лонг-Чарте никогда не была такой свободной, как в Брайдсуэлле.
   Он шел дальше, через обнесенный стеной огород, кидая время от времени палку собакам. Навстречу им прошел садовник с тачкой, полной навоза, и поприветствовал его: «Добрый день, сэр».
   Но вдруг собаки совершенно забыли про палку и побежали сломя голову по тропинке. На повороте они повстречались с пухленькой девочкой, бегущей к дому в сопровождении добродушного спаниеля.