Дрейк Шеннон. Таинственный свет луны

   — Пап!
   — Монтгомери и Кеннеди как-то убили одного парня по подозрению в том, что он вампир. Помнишь, мы обсуждали эту тему на вечеринке? Говорили, правда, будто убили его просто потому, что он француз, но это не так. Как ни крути, а Новый Орлеан — город интернациональный, где уживаются люди разных национальностей. После этого случая про семьи Монтгомери и Кеннеди стали распускать самые невероятные слухи.
   Шон сделал страдальческое лицо и застонал.
   — Конечно, не все мы герои, но приятно, согласись, когда про одного или двух твоих предков слагают легенды.
   — Конечно, приятно, папа. Прямо-таки здорово, — иронически обронил Шон.
   — Я вот все думаю о Джеке Потрошителе, — вернулся к прежней теме Дэниэл. — Когда происходили все эти убийства, в Лондоне, в Ист-Энде, были кошмарные трущобы, а из-за осени стоял такой густой туман, что пешеходы материализовались, казалось, прямо из него. Многие верили, что Джек Потрошитель — порождение лондонского тумана и нищеты.
   — Но ведь туман — естественное явление, стало быть, люди верили, что вампиров может порождать сама природа или, скажем, среда обитания?
   Дэниэл пожал плечами.
   — Существуют и документальные источники, подтверждающие существование вампиров. В основном они сосредоточены в библиотеках Европы, но и у нас можно кое-что найти. Так, к примеру, в одной семье в Новой Англии старшая дочь семейства — уже после смерти — стала являться по ночам к другим своим сестрам и убила пятерых из них. Отец семейства велел раскопать могилы своих погибших дочерей, проткнул кольями их сердца, порубил их тела на куски, а потом сжег. После этого смерти прекратились. И этому имеется документальное свидетельство.
   — Скорее всего у девушек была заразная болезнь, передававшаяся от одной к другой. Вот тебе и вся мистика.
   — Но другие-то дети выжили после того, как папаша проделал эту операцию.
   — По-твоему, выходит, всех этих детей убил вампир?
   — Есть исторические свидетельства и другого свойства. Некоторые люди сами считали себя вампирами и подтвердили это в своих дневниках и письмах. К примеру, Елизавета Баторий писала, что отняла жизни у сотен молодых девушек, поскольку была уверена, будто ванны из их крови обеспечат ей вечную молодость. Я это к тому, что тебе не следует пренебрегать даже малейшими зацепками…
   Шон похлопал отца по спине:
   — Спасибо, папа. Ты мне помог, клянусь Богом!
   Дэниэл скептически хмыкнул.
   — Ты уедешь прямо сейчас?
   — Да, отец. Слишком много в этом городе трупов.
   Отец помахал ему на прощание рукой.
   По дороге в город Шон мысленно подытожил информацию, полученную в течение дня. В результате у него сложилось смутное, противоречивое ощущение.
   Он уже почти доехал до Французского квартала, как вдруг ощутил вибрацию пейджера, сигнальное устройство которого находилось у Мамми.
   Шон вдавил в пол педаль газа. Перед ним простиралась аллея, удобная для езды — хотя бы потому, что по ней днем большей частью передвигались пешком, а с наступлением темноты пешеходов в городе становилось мало. Это были настоящие трущобы. Постройки здесь явно требовали обновления и реставрации.
   Короче говоря…
   Аллея почему-то напомнила ему старинную городскую улицу в Лондоне, где он когда-то бывал.
   Место, где выходил на охоту Джек Потрошитель.
 
   Лондон, 9 ноября 1888 года
   Меган нашла Питера только в пять утра. Он стоял привалившись к стене дома и тяжело дышал. Руки у него были в крови, и он как раз в этот момент с ужасом смотрел на них.
   — Ты не делал этого! — воскликнула Меган, приближаясь к нему. — Ты не убийца.
   — Откуда ты знаешь, что я не это самое чудовище?
   — Знаю.
   — Откуда?
   — Знаю, и все тут. Я видела монстров, Питер, и уверяю тебя, ты не из их числа. Короче говоря, этой женщины ты не убивал.
   — Этой женщины? — переспросил Питер и вдруг залился истерическим смехом. — Значит, ты еще ничего не знаешь? Сегодня убили сразу двух женщин. Одну — на Джордж-Ярд, а вторую — на Майтра-сквер. Вторую, как я слышал, располосовали так, что непонятно, кто это — человек или жертвенное животное.
   Меган потрясла его за плечо.
   — Питер, ты должен быть сильным и превозмочь весь этот ужас — тем более что ты ни в чем не виноват. — Чтобы привести его в чувство, она размахнулась и отвесила ему довольно-таки увесистую пощечину. — Помни, ты этого не делал!
   — Ты права. Я не способен на подобную жестокость. Но где я был все это время, чем занимался — вот в чем вопрос. И почему у меня на руках кровь? А ведь это кровь, Меган, кровь…
   Меган повела его домой, избегая многолюдных улиц. Ночь уже кончалась, и обитатели потянулись по своим делам.
   Свет дня, однако, не развеял ужас, охвативший город. Первая жертва, Лиз Страйд, по прозвищу Длинная Лиз, была проституткой. Убийца сильно порезал ее. Но вторая жертва, Кэтрин Эддоуз, была изуродована гораздо сильнее.
   По словам одного свидетеля, ее «разделали, как свинью на бойне» — рассекли живот, извлекли внутренности, а многие органы просто-напросто выбросили. Хотя женщин убили на расстоянии не более мили одну от другой, участки, где обнаружили их тела, относились к юрисдикции разных полицейских департаментов: Лиз — к «Метрополитен полис», а останки Кэтрин забрала городская муниципальная полиция.
   Окровавленный фартук, найденный в каком-то закоулке, стал причиной того, что утром на стене одного дома появился написанный мелом лозунг: «Бей жидов — убийц англичанок!»
   Сэр Чарлз Уоррен, шеф полиции, очень опасался, что это положит начало антисемитским выступлениям в городе, а потому приказал лозунг немедленно стереть. Заодно он начал расследование, пытаясь узнать, кто сделал эту надпись.
   Как и всегда после серии убийств, в городе всех охватил страх. Питер просто заболел от ужаса, и если бы не заверения Меган, он бы, повинуясь первому импульсу, пошел и сдался полиции.
   Вскоре в газетах появилось сообщение о том, что неизвестный прислал в редакцию письмо, где признавал себя виновным в убийствах. Письмо начиналось словами «Дорогой шеф» и обвиняло в глупости лондонскую полицию. Пообещав прислать уши последней жертвы, автор подписался: «Джек Потрошитель».
   Лондон пребывал в панике.
   В такой же панике пребывал Питер и часами лежал, глядя в пространство.
   Меган бродила по улицам, пытаясь отыскать Джека Потрошителя.
   Миновал октябрь. Заболела Лора, и Питер занялся женой, отвлекшись немного от собственных проблем. При этом он не забывал и о том, что Меган ходит по улицам одна.
   — Зачем ты этим занимаешься? — спросил он у нее как-то раз.
   — Затем, чтобы ты не лишился рассудка.
   Хотя они почти не выходили вместе, в ту злополучную ночь Меган выпила с Питером по пинте темного, и они поговорили по душам.
   В частности, посмеялись над абсурдными слухами, ходившими по городу в связи с ужасными убийствами. Кого только тогда не подозревали! Врачей, мясников, еврейских раввинов, членов королевской семьи и даже королеву Викторию.
   Потом они заключили договор. Питер продолжит заниматься своим делом, а Меган будет следить за ним и охранять его в минуты затемнений сознания. Таким образом, они будут помогать людям и охотиться на Джека Потрошителя.
   В пятницу, 9 ноября, должен был состояться праздник города, спонсором которого выступал сам лорд-мэр.
   Питер и Меган шли по улице болтая и сошлись на том, что благотворительная акция лорда-мэра — предприятие одноразовое и вряд ли принесет большую пользу жителям нищих кварталов.
   Неожиданно они услышали в тумане негромкий вскрик.
   — Еще одно убийство!
   — Бог мой! Держись рядом, Меган! — крикнул Питер, и они побежали. И опять Меган потеряла его в тумане. Она кричала, звала его, даже называла детским прозвищем, но он не откликался.
   Меган бежала так, что у нее закололо сердце. Она заглядывала во все переулки и закоулки, но, никого не найдя, вернулась домой.
   К огромному своему удивлению, она увидела распахнутую дверь в квартиру Питера. Оттуда доносились рыдания. Она вбежала в квартиру и увидела Питера, стоявшего на коленях перед Лорой. Лора лежала на постели не двигаясь.
   — Питер?
   — Она умерла.
   Состояние Лоры в последнее время ухудшалось, а Меган и Питер, занятые собой и своими рейдами по кварталам бедняков, уделяли ей слишком мало внимания. И вот в ту злополучную ночь, когда они вышли на ловлю зверя, бедная Лора тихо, в полном одиночестве угасла.
   — О Питер! — вскричала Меган и припала к груди друга.
   Питер был добрейшим человеком на свете, поэтому не простил себя.
   — Это Господь наказал меня за странствия в ночи и ту кровь, что у меня на руках!
   — Нет, Питер, нет — ради своей бессмертной души не вини себя!
   — Что ты знаешь о бессмертии души? — накинулся на нее Питер.
   — Только то, что это самая ценная часть человеческого существа. Ты не виноват в смерти Лоры и должен продолжать помогать беднякам, что бы ни случилось.
   Питер сжал в объятиях тело мертвой жены.
   — Меган, ты была так добра к нам обоим. Лора очень тебя любила, да ты и сама об этом знаешь. Налей мне бренди, Меган, у меня сильно дрожат руки. Ради любви к Господу, помоги мне — ты же видишь, в каком я состоянии!
   — Я принесу тебе бренди.
   Когда Меган вышла из комнаты, она услышала выстрел.
   Она замерла, но тут же вернулась в комнату.
   В руке у Питера был небольшой пистолет. Он сделал всего один выстрел — себе в висок.
   И умер на груди своей мертвой жены.
 
   На следующий день, такой же сырой и туманный, как предыдущий, Меган узнала об убийстве Мери Джейн Келли, двадцатипятилетней проститутки ирландской национальности.
   Она была убита в комнате, которую снимала на Миллер-сквер. Убийца не торопился и изуродовал ее очень сильно — так, что люди даже не знали, человек это или разделанная туша дикого зверя.
   В тот день Меган была занята — посылала телеграммы соболезнования родственникам Питера и его жены, проклиная себя за то, что проявила недостаточно внимания к супругам.
   Ночью, разбитая и сломленная, она направилась на Миллер-сквер. Улицы были заполнены перепуганным и любопытствующим народом. Пройдя, как и многие до нее, по комнатам, где было совершено убийство, Меган вдруг почувствовала, что за ней следят. Она оглянулась и увидела этого человека.
   На нем были черный плащ и цилиндр. Увидев ее, он приподнял шляпу. Меган подошла к нему:
   — Что ты здесь делаешь?
   — Наблюдаю за результатами своей деятельности.
   — Что?!
   — Только не изображай романтическую девицу. Будто ты не знала, что все эти окровавленные женские трупы — моих рук дело? Ты вот постоянно говоришь о ценности человеческой жизни! Но подумай об этих женщинах — они растленны, больны гнусными болезнями, совершенно необразованны и тупы. Кроме того, они все шлюхи и алкоголички…
   — Ты забивал их, как мясник забивает корову…
   — Разумеется, видок у них был тот еще, но учти: прежде чем приступить к делу, я первым делом душил их, а уж потом резал и расчленял, чтобы навести полицию на ложный след… Я хочу сказать, что все они были паршивки, человеческие отбросы — и ничего больше.
   — Ты убивал их даже не из чувства голода! — возмущенно воскликнула Меган.
   Он улыбнулся:
   — Я убивал их, потому что я зверь. Такой же, как и ты, — вот в чем дело!
   — Неправда! Ты убивал их, чтобы заставить поверить Питера, будто убийца он. Ты загипнотизировал его, внушил ему комплекс вины… довел его до самоубийства! Я убью тебя!
   Он не успел даже возразить. В следующую секунду она вонзила в него клыки вампира, зубы, когти…
   Он заорал так, как, должно быть, кричали в последний миг жизни его несчастные жертвы.
   В это мгновение Меган ощутила вокруг себя круговорот воздуха и поняла: ее забирают, изымают из этого момента жизни.
   Это был Люсьен. Он своей властью выхватил Меган из схватки и этого промежутка времени и пространства.
   Но Аарон Картер остался в живых.

Глава 13

   Мамми Джонсон с самого начала считала, что копы затеяли нестоящее дело. Какой, скажите, уважающий себя убийца заявится в переполненный публикой ресторан, где, как он точно знает, его поджидает засада?
   По этой причине она чувствовала себя в полной безопасности.
   Новый Орлеан Мамми знала как свои пять пальцев и опасалась только одного: нехватки информации, имевшей отношение к ее делишкам, а уж информаторов у Мамми в городе хватало. Мамми Джонсон была в определенных кругах дама известная и влиятельная, и бояться ей, кроме преступников-гастролеров, в городе было некого.
   Когда она уходила с работы, было уже поздно. Как ни странно, город, который в обычные дни никогда, казалось, не засыпал, вел себя непривычно тихо, и на улицах было пустынно.
   «Это все оттого, — подумала Мамми, — что горожане боятся маньяка и сидят по домам». Это скажется первым делом на доходах ночных клубов, а также на секс-индустрии города. Поскольку все это имело непосредственное отношение к делам Мамми, она пожелала неизвестному преступнику провалиться сквозь землю.
   Ночь была зловещая: на обложенном черными облаками небе тускло светила луна с алыми вкраплениями, напоминавшими пятна крови.
   Взглянув на небо, Мамми вздрогнула и пошла быстрее. Тот, кто следовал за ней, тоже ускорил шаг.
   Мамми остановилась и оглянулась. Никого!
   Решив, что ей почудилось, Мамми пошла дальше.
   Но на всякий случай кое-какие меры предосторожности она все-таки приняла.
   «Если свернуть в аллею, — подумала она, — там есть узкий проход через развалины старых домов, о котором мало кто знает». Мамми знала о нем, потому что родилась и выросла в этих местах и в детстве любила бродить среди развалин.
   Решив воспользоваться им, она свернула в аллею.
   И сразу же услышала у себя за спиной шаги.
   Мамми вспомнила про часы, которые дал ей Шон, нажала на кнопочку и пошла дальше, ускорив шаг.
   Потом она снова повернулась и увидела своего преследователя.
   Мамми замерла на месте, хотя и не так уж удивилась, что увидела его. Как и в прошлый раз, выглядел он очень элегантно. Только угольно-темные волосы являли разительный контраст с его белым как мел лицом, и это показалось Мамми крайне неприятным.
   «Красится он, что ли?» — подумала она и тут наконец поняла, что сейчас ее убьют.
   — Привет, Мамми, — сказал он.
   — Привет, — выдавила она и пошла дальше как ни в чем не бывало. «Главное — выиграть время», — твердила себе Мамми.
   — Ты куда? — воскликнул он и, в два шага нагнав Мамми, схватил ее за руку.
   Она открыла рот, чтобы закричать.
   Его рука закрыла ей рот.
   — Ты донесла на меня, Мамми, — негромко сказал он и, вдруг рассмеявшись, лизнул ее щеку. — Хм, вкусно — что-то вроде мороженого с шоколадом. Я получу большое удовольствие, когда начну тебя есть. — Мамми почувствовала прикосновение его зубов к своей шее. — Нет, в самом деле, ты такая сладкая — конфетка, да и только. Итак, леди, вы продали меня копам. Даже описание моей внешности им дали, а я только-только начал входить во вкус… Нет, ты просто прелесть, — повторил он, не переставая улыбаться.
   И тут Мамми поняла, что вот-вот умрет.
 
   У Шона имелось электронное устройство, которое отслеживало положение объекта. К тому времени он успел уже оповестить о происшедшем машины специальной группы и знал, что Джек и другие полицейские мчатся к нему на помощь.
   Вот только время…
   А времени — Шон знал это очень хорошо — у него не оставалось. Совсем.
   Припарковав машину у тротуара на углу аллеи, он бросился в ее темный провал.
   Шон бежал по пустынной, едва освещенной улице, выкрикивая на бегу:
   — Мамми! Где ты, Мамми?
 
   Беспокойство и страх снова привели Мэгги к дверям креольского ресторанчика. Она устроилась в баре и теперь потягивала красное вино, которое предложил ей Сэм — симпатичный темнокожий бармен.
   — Рад вас видеть, мэм, — сказал он. — Должно быть, вы пришли поболтать с Мамми?
   — Да… вы угадали…
   — Похоже, она ушла несколько минут назад.
   — Очень жаль. — Мэгги ощутила разочарование. Вспомнив, что беспокойство, которое привело ее сюда, имело весьма конкретный характер, она решительно поднялась. Мэгги боялась за Мамми и чувствовала, что ее опасения небезосновательны. — Попробую догнать ее, — сказала она бармену.
   — Подождите, мисс Монтгомери! — крикнул ей вдогонку бармен.
   Мэгги остановилась и выжидающе посмотрела на него.
   — Если вы опасаетесь за Мамми, то уверяю вас, что в здешней округе ей никто и ничто не угрожает… а вот вам…
   — Хотите сказать, что на меня могут напасть, поскольку я белая, одинока и хорошо одета?
   Сэм признался, что именно этого и боится.
   — Я буду очень осторожна, обещаю. — Мэгги взялась за ручку двери.
   — Черт, куда вы, подождите! — услышала она крик бармена. — В городе творятся нехорошие вещи…
   Распахнув дверь, Мэгги вышла на улицу.
   Сэм последовал за ней, но тут дорогу ему преградил темноволосый человек с решительным взглядом.
   — Оставайся в ресторане. Я сам пойду за ней, — сказал он.
   Решив, что это дежурный коп, Сэм вернулся на место.
   В самом деле, что это он так разволновался? Даже побежал к двери — и это в то время, когда у него полно работы!
 
   — Ты знаешь, Мамми, кто я такой? — шепотом спросил убийца, продолжая время от времени лизать женщине щеку. Когда на него падал лунный свет, Мамми видела его зубы — острые, как бритва, и походившие на маленькие кинжалы. У Мамми ослабли ноги — она и верила, и не верила в происходящее, но наверняка знала одно: такого ужаса не испытывала ни разу в жизни.
   — Странно, да? Сам Джек Потрошитель промчался сквозь годы, чтобы оказаться возле тебя в Новом Орлеане. Еще раз спрашиваю: ты догадываешься, кто стоит перед тобой?
   Она кивнула.
   А потом услышала, как кто-то окликнул ее. Это был лейтенант Кеннеди.
   Разумеется, убийца тоже услышал его. Он ухмыльнулся и еще крепче стиснул ей горло.
   — Никто не услышит твоего крика, Мамми, — прошипел он ей на ухо.
   Но Мамми слишком любила жизнь. Она укусила руку, зажимавшую ей рот, и ударила убийцу коленом в пах.
   Рука сразу ослабла.
   — Ах ты, шлюха поганая! — прошипел убийца.
   Мамми закричала. От такого крика могли зашевелиться волосы даже на голове у мертвеца. В этот момент убийца снова сдавил Мамми горло так, что глаза у нее чуть не вылезли из орбит. Перед тем как сознание покинуло несчастную, перед ней блеснул нож убийцы с широким и острым лезвием не менее шести дюймов.
   В ту минуту, когда ничто, казалось, не могло уже помешать убийце обрушить страшное оружие на женщину, блеснул желтый глаз фонаря и послышался громкий начальственный окрик:
   — Бросай оружие!
   Нож угрожающе приблизился к горлу Мамми.
   — Сказано — брось нож!
   Нож опускался на горло Мамми.
   Грохнул предупредительный выстрел.
   Нож уже касался шеи.
   Грохнул второй выстрел. Пуля попала убийце в запястье. Но для убийцы это значило не больше, чем укус комара.
   Выстрел, еще один. Выстрелы следовали один за другим.
   Затухающее сознание Мамми еще воспринимало брань убийцы.
   Когда же клинок прижался к ее шее, убийцу вдруг отбросило от Мамми.
   Едва дыша, Мамми привалилась спиной к стене какого-то полуразрушенного дома. Сознание у нее прояснилось, и она увидела их: лейтенанта Шона Кеннеди и облаченного в черный смокинг убийцу.
   Нож лежал на земле, а эти люди, катаясь по земле, дрались не на жизнь, а на смерть. До Мамми доносилось их шумное, затрудненное дыхание и звуки ударов.
   Мамми показалось, что убийца одерживает верх над лейтенантом.
   Он уже находился сверху и теперь шарил рукой в поисках ножа, чтобы прикончить Кеннеди.
   Шон приемом джиу-джитсу перебросил убийцу через себя. Тот упал, но тут же с легкостью вскочил. Выпущенные в него пули явно не причинили ему никакого вреда.
   Поднявшись, убийца бросился за своим ножом. Шон налетел на него со спины, стараясь сбить с ног и не позволить вцепиться в рукоятку ножа. Убийца, однако, был невероятно силен. Одним ударом руки он отбросил полицейского в сторону. Тот, стукнувшись о каменную стену какого-то строения, упал.
   Убийца схватил нож и направился к Шону.
   Распростершись на земле, Шон наблюдал за человеком, который, помахивая своим широким ножом и не слишком торопясь, приближался к нему. У этого парня было бледное лицо и такие иссиня-черные волосы, что они казались крашеными. Сложение отнюдь не свидетельствовало о его силе. Во внешности этого человека было что-то странно знакомое, хотя Шон мог бы поклясться, что раньше его не видел.
   Убийца всмотрелся в лицо Шона и улыбнулся — как будто узнал его.
   — Привет, мертвяк! — негромко сказал он.
   Когда убийца приблизился к нему, Шон вскочил и, бросившись вперед, нанес ему удар головой в живот. Того отбросило на освещенную часть улицы.
   По плечу убийцы и по его правой руке струилась кровь, но он этого не замечал. Шон отметил, что человек этот восстанавливается так быстро, что в это трудно поверить.
   Приняв стойку боксера, Шон ждал его приближения.
   Однако прежде чем Шон вступил с убийцей в схватку, он услышал за спиной негодяя исполненный ярости и отчаяния крик:
   — Немедленно прекрати это, проклятый мясник!
   Это была Мэгги — и не одна! Шон слышал, как за ней бежал кто-то еще.
   — Мэгги! — закричал Шон. — Немедленно проваливай отсюда! — Он никогда не был еще в таком гневе. Не хватало, чтобы в этой смертельно опасной схватке приняла участие его любимая женщина.
   Убийца переключил внимание на Мэгги и, схватив ее за плечи, швырнул на асфальт. Как раз в этот момент Шон и прыгнул на него. Убийца, стряхнув с себя Шона и нацелив свой ужасный нож на Мэгги, бросился на нее. Шон вцепился в руку, державшую нож, не позволяя ему воспользоваться оружием. Убийца, приближаясь к Мэгги, почти тащил Шона на себе, а тот делал все, чтобы подняться. Чтобы избавиться от Шона, убийца с размаху ударил его кулаком в челюсть, послав в нокдаун.
   Шон, помотав головой, поднялся. Хотя тело и ноги слушались его плохо, у Шона не было выхода: уж слишком близко убийца подобрался к Мэгги. Она между тем тоже стала подниматься на ноги, чтобы встретиться с убийцей лицом к лицу.
   По аллее мчался еще один человек — высокий и темноволосый, в черной шелковой рубашке и черных брюках.
   — Уведите Мэгги прочь! — рявкнул он и, набросившись на убийцу, стал молотить его кулаками.
   Но Шон был полицейским, и это ему следовало драться с преступником, а не укрываться вместе с Мэгги в безопасном месте.
   — Мэгги! — крикнул в это время убийца и попытался снова пробиться к ней, но его остановил незнакомец. Похоже, этот человек был прав и никто, кроме Шона, не мог сейчас увести Мэгги в безопасное место.
   Вдалеке завыли сирены полицейских машин. Шон хмыкнул: наконец-то они прибыли к месту боя. Только не поздно ли?
   Шон подошел к Мэгги и заглянул ей в глаза. Они выражали ужас. Но она боялась не за себя, а за него.
   «Так ведь Мэгги любит меня, — подумал он. — На самом деле, по-настоящему».
   — Забирай Мамми и убирайся из этой чертовой аллеи! — гаркнул он.
   — Шон, тебе самому надо отсюда убираться, и поскорее! — возразила Мэгги.
   — Уходи отсюда, не то у нас одним трупом будет больше.
   Шон подтолкнул Мэгги в спину. Она не хотела уходить и непрестанно оборачивалась. Потом, взглянув на сцепившихся в отчаянной схватке людей, неожиданно подчинилась. Подбежав к Мамми, Мэгги схватила ее за руку и потащила к выходу из аллеи.
   К тому времени убийца уже стоял на ногах, а его противник поднимался с земли. У убийцы были все шансы ускользнуть от преследования, чем он и не преминул воспользоваться, свернув в ближайшую подворотню. Его противник последовал за ним, Шон тоже побежал за ними, но, едва свернув за угол, увидел, что и убийца, и его враг бесследно исчезли, словно растворившись в черном ночном воздухе.
   Со всех сторон в аллею сворачивали полицейские машины. Водители жали на тормоза, машины с визгом останавливались, хлопали двери, и из салонов высыпали люди в форме.
   — Он чрезвычайно опасен! — крикнул Шон. — Соблюдайте максимум осторожности.
   Задыхаясь, он добрел до головной машины, взял у офицера мегафон и прерывающимся голосом велел перекрыть все въезды и выезды из аллеи и тщательно прочесать местность.
   Убийца не должен уйти.
   Они обязаны поймать его.
   У Шона, правда, появилось предчувствие, что никого им поймать не удастся. Он вспомнил убийцу — тот, должно быть, ел столько стероидов, что их хватило, бы и для слона. И пули не производили на него ощутимого воздействия.
   Подкатила еще одна машина, из которой выскочили Джек Делони и Майк Остин в гражданской одежде. На заднем сиденье сидела дрожавшая от ужаса Мамми Джонсон. Рядом прохаживалась Мэгги. Одежда на ней была разорвана, но она, казалось, не обращала на это никакого внимания.
   — Что с тобой, Мэгги? — спросил Шон, подходя к машине.
   — А что? — отозвалась она ровным, лишенным эмоций голосом.
   Шон начал трясти ее за плечи.
   — Этот человек — опасный убийца, а ты появляешься в аллее и накидываешься на него с видом суперженщины из фантастического мультика.
   Мэгги нахмурилась:
   — Я боялась, что он убьет тебя.
   — Я полицейский, и за риск мне платят… Ах, Мэгги, Мэгги, чтоб тебя черти взяли!..
   — Прошу минутку внимания, леди и джентльмены, — дрожащим голосом обратилась к собравшимся Мамми Джонсон.
   — Да, как, кстати, нам быть с Мамми? — спросил Джек. — Может, ее в госпиталь отвезти?