Дрейк Шеннон. Таинственный свет луны

   И еще Мэгги не давал покоя один вопрос: наблюдает за ней Аарон или нет?
   На всякий случай Мэгги решила произвести небольшой обыск. Скинув туфли на высоких каблуках, она обошла холл, заглянула на кухню, в переднюю, а также тщательно осмотрела кладовую и выход на задний двор. Нигде никакого присутствия человека!
   Войдя в библиотеку, Мэгги, к огромному своему удивлению, увидела там Дэниэла. Он сидел за своим любимым столом и, казалось, переворачивал страницы какого-то журнала. Эта сцена так напоминала былые мирные дни, что у Мэгги перехватило дыхание. Она так обрадовалась, увидев старика! Ей безумно захотелось услышать его шутливые речи и увидеть добрую, всепрощающую и понимающую улыбку.
   — Эй! — негромко позвала она Дэниэла, подходя к письменному столу. Дэниэл сидел к ней спиной. Мэгги почему-то не решилась прикоснуться к его согбенной над столом спине. Вдруг он свалится на пол? Тем не менее голову Дэниэл подпирал рукой, так что страха у Мэгги поубавилось. Она опустилась на колени и заглянула старику в глаза.
   Ударил гром, и вспыхнула молния. В свете желтого зигзага Мэгги увидела, что у Дэниэла из виска течет кровь, капая на журнал. Она коснулась его руки. К счастью, рука была теплой, а пульс на шее бился. Итак, Дэниэл жив, только оглушен. Мэгги невероятно обрадовалась.
   Потом она услышала чьи-то рыдания и повернулась на звук. И сразу же увидела своих подруг — Сисси и Энджи. Связанные, они лежали на полу у дальней стены библиотеки.
   Энджи смотрела на Мэгги огромными глазами, казалось, моля о помощи. Сисси свесила голову к стене, и ее лица почти не было видно.
   «Господи, какое счастье!» — подумала Мэгги и устремилась к подруге, надеясь развязать ее.
   Она полагала, что и Сисси в приличной форме, и тогда они убегут отсюда втроем.
   Неожиданно в комнату ворвался холодный ветер. Он взметнул драпировки на окнах и зашуршал бумагами на столе.
   — Мэгги…
   Она услышала свое имя, произнесенное тихим, шелестящим голосом.
   — Что ты будешь сейчас делать? Ты видишь меня, знаешь, где я? Можешь ли ты меня отыскать? Отважишься ли вступить со мной в бой? Если проиграешь, я сделаю с тобой все, что мне заблагорассудится… Ты будешь страдать до тех пор, пока не умрешь, а смерть твоя, как ты понимаешь, будет долгой…
   Ползя к противоположной стене, Мэгги оглядывалась в поисках серой зловещей тени.
   — Аарон, то, что было между нами…
   — Между нами всегда стоял Кеннеди. Кстати, тебе понравился дар, который я оставил для тебя в прихожей?
   — Кто она, Аарон?
   — Откуда мне знать, Мэгги? Некая дама по имени Эйвон. Несчастная, которая перешла мне дорогу. Я же говорил тебе, что меня расстроил Кеннеди. Он грубо разбудил меня на рассвете… и мне пришлось отбиваться. Но после этого я ошибок уже не совершал. Помчался прямо к тебе к «Монтгомери энтерпрайзис» и стал следить за твоими сотрудницами. Какие девочки, Мэгги! Меня прямо огонь охватил! Но я не спешил. Я зашел в ближайший магазин, купил все для изысканного ужина, после чего сказал, что их ждут на плантации у Кеннеди. Мне пришлось поторапливаться, чтобы заодно прихлопнуть этого старого книжного червя в его кабинете… Ну вот так все и случилось… Ты, Мэгги, не должна испытывать враждебности ко мне… Все-таки твои подружки пока живы. А эта женщина у входа не в счет. Она умерла у меня на руках и наслаждалась каждой минутой близости со мной…
   — Я ненавижу тебя, Аарон. Ты — хладнокровный убийца!
   — Но, Мэгги, мы все хладнокровные убийцы. Ты же не в состоянии изменить натуру зверя!
   — Ошибаешься! Убивать, не испытывая никаких чувств, вовсе не в нашей натуре.
   — Какая же ты лицемерная лгунья, моя прелесть! Сама-то ты убивала. И это все доказывает.
   — Только когда…
   — Как только ты выбирала себе жертву и решала, что она должна умереть. Брось, Мэгги, ты такое же родимое пятно сатаны, как все мы, и желаешь иметь силу и власть Бога. Но тебе еще кажется, что ты имеешь право судить других.
   Она покачала головой:
   — Иди к дьяволу, Аарон. Там твое место. Я, надеюсь, принадлежу к Божьим созданиям.
   — К глупым созданиям, поскольку Господь давно отвернулся от тебя. Неужели ты думаешь, будто получишь прощение лишь потому, что пьешь кровь из банка Красного Креста? — хмыкнул Аарон.
   — Глупости, Аарон. Потому что Господь уже всех нас простил. Неужели человек может думать, будто Господь простит его за то, что он покупает кровь? Какая наивность! Вообще-то я полагаю, что есть существа, которых Господь проклял задолго до того, как их создал, и одно из них — ты!
   Саркастический смех Аарона, казалось, отдавался эхом во всем доме.
   — Создал? По-твоему, мы были созданы?
   — Да. Я абсолютно в этом уверена.
   Тень на стене — а это и был Аарон — покачала головой:
   — Ну нет. Мы дети ночи, квинтэссенция тьмы, если угодно. Мы — воплощенное зло, вроде крокодилов, пауков «Черная вдова» и тому подобных смертоносных тварей. Мы все, Мэгги, рождены, чтобы убивать… В каком-то смысле мы оказываем населению пользу, как смертельные болезни, сокращаем его численность. А ты, глупышка с куриными мозгами, пытаешься все это отрицать. Ты прячешься от реальности, отгораживаешься от нее жалким фанерным щитом морали.
   — Я не желаю быть монстром, Аарон, — вот в чем дело.
   — Не желаешь? И в этом-то все дело? Но может, ты изменишь свое решение? Мэгги, проси у меня прощения! Лучше всего — бросься мне в ноги. Когда ты проделаешь все это, возможно, я отпущу и этого старого хрена, и твоих подружек живыми…
   — Повторяю: я не желаю быть монстром, Аарон!
   — Тогда я принесу в жертву нашему общему делу старого Кеннеди. Старый Кеннеди, а? Как ты к нему относишься?
   — Я сделаю все, что ты хочешь, Аарон, только не причиняй ему вреда…
   К тому времени Мэгги добралась до Энджи и Сисси. Они были связаны собственными чулками, да так крепко, что у них посинели колени и лодыжки.
   Все трое обменялись взглядами. Кого освобождать первой — Энджи или Сисси? Если Энджи была еще довольно бодра и могла постоять за себя, то голова Сисси клонилась все ниже, и даже если бы им удалось вырваться из плена, ее все равно пришлось бы поддерживать при ходьбе.
   Мэгги закричала от боли, когда серая тень нанесла ей сильнейший удар по плечам.
   — Зачем вмешиваться, Мэгги? Я ведь еще не решил никого освободить.
   — Я сказала, что готова на все, лишь бы…
   — Сначала ты сослужишь мне службу губами. Подойди ко мне.
   — А где ты? — спросила Мэгги, поднимаясь на ноги.
   Сила Аарона и впрямь была ужасна. Она решила, что справлялась с ним прежде только потому, что ею владела ярость, когда он убивал кого-то, кто был ей дорог, и Мэгги было уже все равно, жить или погибнуть самой. На этот раз Аарон повел себя изощреннее: захватил в плен ее друзей, но никого из них пока не убил.
   — Где ты? — снова спросила она. Мэгги хотелось вывести его из библиотеки. Это дало бы ее подругам возможность освободиться.
   Когда она подошла к столу, за которым сидел старый Дэ-ниэл Кеннеди, сзади на нее повеяло холодом. Мэгги обернулась и увидела наконец своего врага. Давно не сталкивалась она с ним в открытом бою: забыла, что он всегда подходит и нападает сзади.
   Теперь Аарон стоял прямо перед ней — красивый и элегантный, но его черты были искажены яростью.
   Он приподнял голову Дэниэла за волосы и приставил ему к горлу клинок длиной в шесть дюймов.
   — Помнишь, Мэгги, как делаются такие штучки? Берется такой вот нож и…
   — Я все очень хорошо помню, Аарон. Но я помню еще кое-что: начав кровавую оргию в Новом Орлеане, ты проделал все так, чтобы кое-какие твои деяния приписали Люсьену. Или я ошибаюсь?
   Аарон пожал плечами:
   — А почему бы и нет? Конечно, такой обман долго бы не продлился, но я вдруг подумал, что ты, узнав об этом, разочаровалась бы в старом товарище — этом, с позволения сказать, царе вампиров, который в последнее время ведет себя, как овечка Долли на заливном лугу.
   — Ты льстишь себе, Аарон. Никто из наших никогда не спутает тебя с Люсьеном.
   — Давай лучше вернемся к нашему делу, Мэгги. — Аарон выразительно указал острием ножа на горло Кеннеди. — Итак, что ты готова для меня сделать, чтобы я выпустил на свободу этого старого олуха? В этот момент он находится так близко от смерти, что я почти чувствую ее запах.
   — Аарон…
   — Опять начинаешь свои психологические игры? В этом смысле с тобой надо держать ухо востро. Но игры играми, а я готов прозакладывать душу, которой у меня нет, что прежде чем ты попытаешься вырвать у меня нож или сделать хоть что-нибудь еще, голова этой старой обезьяны скатится с плеч. Это я тебе обещаю.
   — Хорошо. Ответь тогда мне всего на один вопрос. Ты вот спрашиваешь, что я готова для тебя сделать. Что ты имеешь в виду, Аарон?
   Аарон размышлял, улыбаясь.
   — Но я же ясно сказал, еще в самом начале. Прежде всего встань передо мной на колени, Мэгги.
   Медленно, не сводя с него глаз, она опустилась на колени.
   — Теперь скажи, что сожалеешь о наших многолетних ссорах и идейных расхождениях. Только не поднимайся с колен! Ползи ко мне и говори, как ты обо всем этом сожалеешь.
   И Мэгги поползла, понимая, что выхода у нее нет. Аарон не блефовал на этот раз.
   Время… Ей надо выиграть время и как следует все обдумать.
   — Отпусти его — и я уйду вместе с тобой, — сказала она.
   — Давно известно, Мэгги, что ты ужасная лгунья.
   Она покачала головой:
   — Я говорю правду, Аарон. Если ты отпустишь старика и девушек, я сделаю все, что ты захочешь.
   — Как это благородно!.. Но сначала надо получить доказательства того, что ты говоришь правду. Ползи ко мне, Мэгги… На коленях! Теперь ты все время будешь передвигаться на коленях. А теперь поцелуй меня, Мэгги, с огнем и страстью. Этот поцелуй станет залогом будущих ласк.
   Она стояла перед ним на коленях, но Аарон не двигался. Острие его ножа находилось в опасной близости от горла старого Кеннеди.
   Мэгги дотронулась до щеки Аарона, приподнялась и коснулась его губ. Его рот был холоден, а губы сомкнуты. От них пахло кровью. Это должно было бы распалить в ней жажду крови. Во всяком случае, Аарон думал именно так.
   — Хочется крови, Мэгги, а?
   — Да, — сказала она.
   — Почему бы тебе в таком случае не прикончить Кеннеди? — предложил он.
   — Потому что я разучилась убивать.
   — Этому нетрудно научиться снова. Поцелуй меня еще раз, Мэгги. Ощути как следует вкус моего поцелуя. А потом… загляни хорошенько в себя.
   — Отпусти Дэниэла, прошу тебя. И отведи это ужасное острие от его горла.
   — Хорошо! — Аарон отвел клинок от горла Дэниэла.
   В следующую минуту, однако, этот же нож он с силой прижал к шее Мэгги. Она с ужасом поняла, что Аарону не составит труда отрезать ей голову.
   — Давай же, Мэгги, начнем процесс познания…
   Свободной рукой Аарон подтащил Мэгги к себе.
   — Если ты убьешь меня, другие из нашего племени убьют тебя. Люсьен…
   — Правление Люсьена подходит к концу. Неужели ты этого не понимаешь? Вот тебе пример: разве твой драгоценный Люсьен пришел сюда защитить тебя? У Люсьена нынче вялая кровь и почти не осталось власти. Я провел не меньше века, чтобы научиться генерировать энергию более сильную, чем у Люсьена. Что мне какой-то Люсьен? Если мне захочется убить тебя, я и его убью — так, мимоходом. И тогда начнется мое правление. Так что не зли меня, Мэгги…
   Она тяжело вздохнула и посмотрела на него в упор. А потом ее охватил настоящий ужас.
   — Отпусти ее, задница! — прозвучал густой, с низкими модуляциями голос Шона.

Глава 19

   Шон никак не мог отделаться от вопроса, который сверлил ему мозг.
   Кто лежал мертвый при входе?
   Он опустился на колени и ощупал тело. Шону впервые в жизни едва не сделалось дурно.
   Потом появился леденящий страх: отец! Что они сотворили с его добрым старым отцом? А Мэгги, что с ней? В доме было невероятно тихо. Тихо и темно. Начинал накрапывать дождь, выл ветер, и дело шло к буре.
   Ему захотелось громко крикнуть: позвать отца или Мэгги. Но он не осмелился. У него был только один шанс — внезапность.
   Чтобы обыскать все, Шон призвал на помощь детские воспоминания о доме: используя их как путеводную кить, он начал обходить комнаты. В столовой никого не было, на кухне тоже… В зловещей тишине Шон двинулся в гостиную, а потом…
   А потом он услышал голоса: резкий, хриплый голос Картера и другой — женский, мягкий и молящий. Это был голос Мэгги.
   Она просила, чтобы Картер не убивал его отца.
   Пригнувшись, чтобы не представлять собой мишень, как учили его в полицейской школе, Шон подкрался к двери библиотеки и заглянул туда.
   И сразу же увидел Аарона, который держал нож у горла Мэгги.
   И тогда Шон крикнул, подняв пистолет:
   — Отпусти ее, задница!
   Убийца оттолкнул Мэгги, но все еще удерживал ее свободной рукой. Другую руку, вооруженную ужасным ножом, он держал близко от шеи Кеннеди-старшего.
   Увидев в полумраке комнаты Шона, Аарон рассмеялся:
   — «Отпусти ее… Всем стоять смирно…» Большой мальчик, да? Ты только глянь, Мэгги, твой коп заявился! Не понимаю, почему ты не сказала ему, что пули не наносят вампирам вреда?
   Мэгги, глянув на Шона, сглотнула.
   — Ну не говорила, так скажи ему об этом сейчас. Пусть он наконец поймет, — злобно сказал Аарон. — Или я прикончу его.
   — Шон, то, что он говорит, увы, правда…
   — Ты слышал ее слова, большой мальчик? Убирайся учить уроки! Иначе ты труп. Я убью тебя. Быстро и легко. Так что уходи и не доставляй мне неприятностей. В противном случае ты сильно об этом пожалеешь!
   В комнате послышался шум. Это Сисси и Энджи развязывали стягивавшие их путы, вернее, уже почти развязали их. Оставались связанными только запястья. Поскольку Аарон собирался устроить на плантации пир и освобождение девиц могло помешать его планам, он глянул в ту сторону, где лежали девушки.
   Шон был копом. Причем копом милостью Божьей. И соответственно стрелял мастерски. Он не мог убить Картера пулей, но мог замедлить его движения или даже слегка ранить его. Пока Аарон смотрел на девушек, прошло некоторое время.
   Шон вскинул пистолет и прицелился Аарону в голову. Стреляя в него, он надеялся выиграть немного времени. Грохнул выстрел. Шон попал в цель. Пуля поразила Аарона точно в середину лба.
   Мэгги вскрикнула. Аарон мерзко выругался и отпрянул к стене. Шон понял, что в его распоряжении есть несколько мгновений.
   Но тут он увидел, что Аарон Картер — существо с белым лбом и крашеными волосами — движется прямо на него.
   Мэгги метнулась как молния. Схватив с полки в качестве оружия увесистый том древней истории, принадлежавший Кеннеди-старшему, она обрушила его с дьявольской силой на Аарона. Тот качнулся и привалился к двери. Шон бросился вперед, спуская курок бесполезного пистолета.
   Но когда он достиг места, где, как ему казалось, замер Аарон Картер, там его уже не было, зато Шон увидел Мэгги и, забыв обо всем, бросился ей навстречу.
   — Мэгги! Шон! — только и слышалось в комнате. Они стиснули друг друга в объятиях. При этом Шон время от времени бросал заботливые взгляды на своего отца.
   — У твоего отца, по-моему, легкое сотрясение мозга, — сказала Мэгги, когда страсти немного улеглись.
   — Не так уж я и стар, чтобы получить сотрясение мозга от пустячного удара, — возразил Дэниэл. Но все решили, что на всякий случай вызвать «скорую помощь» не помешает.
   — У него ничего серьезного! — воскликнула Энджи. — Он говорит и мыслит вполне здраво. Но после всего этого нам просто необходимо устроить здесь пикник! Здесь так шикарно!
   — Лучше вам уехать, — возразил Шон.
   Он отнес отца на кушетку, стоявшую у стены, и посмотрел на Мэгги:
   — Как ты думаешь, куда девался Аарон?
   — Понятия не имею.
   — Сдохнет он когда-нибудь? — Шон неотступно думал о своем противоборстве с вампиром.
   Мэгги покачала головой:
   — Пока, во всяком случае, он жив.
   И вдруг весь дом стал сотрясаться от раскатов смеха.
   Мэгги испугалась и схватила Шона за руку. Но боялась она не за себя — за него. Он поднял руку, чтобы погладить ее по щеке и немного успокоить, но тут же понял, что пока Аарон жив и на свободе, покоя не будет.
   — Он не ушел из дома! — тихо сказала Мэгги.
   С улицы послышались звуки заводимого мотора.
   «По крайней мере девушки будут в безопасности», — подумал Шон и в следующую минуту ощутил присутствие Картера.
   Он сидел на корточках в библиотеке рядом с постелью отца, как вдруг в окно ворвался черный вихрь и закружил его. Шон наносил удары по тому месту, где, как он думал, был Картер. У Аарона были очень сильные руки. Когда он охватывал Шона, тому едва удавалось дышать. Шон ничего не видел и только чувствовал запах этого человека, отдававший мертвечиной.
   — Ты труп! — рычал Картер как зверь. — Надеюсь, ты отдаешь себе в этом отчет? Но я не убью тебя сразу — мне этого мало. Я разорву тебя на куски!
   Он хватал их с Мэгги и с размаху бросал об пол и о стены. Ударившись о стену, Шон помотал головой, чтобы прийти в себя.
   Он снова увидел Картера. Теперь Аарон обрел вид человека.
   — Аарон! Ты ведь хочешь сразиться со мной! — крикнула Мэгги, стараясь отвлечь его от поднимавшегося с пола Шона.
   Потом она сменила тактику. Издав боевой клич, Мэгги бросилась на Аарона, но тот легко отразил ее атаку и расхохотался:
   — Неужели ты думаешь, что победишь меня, любовь моя? Все то время, что прошло после нашей последней стычки, я не сидел сиднем, а совершенствовал боевое мастерство. Для этого мне пришлось принимать целые ванны крови. Теперь, Мэгги, ты не одолеешь меня и через тысячу лет.
   С этими словами Аарон поднял Мэгги на вытянутой руке. Как она ни дралась и ни пыталась укусить его за горло, все было напрасно.
   Между тем Шон поднялся, вскинул пистолет и, прицелившись, выстрелил. Потом взвел курок и выстрелил снова, но осторожно, так, чтобы не задеть Мэгги.
   Все-таки Шон попал в него. Он понял это потому, что Мэгги снова обрела силу и вцепилась в Аарона. Услышав, как свинец вошел в тело Аарона, она сразу же накинулась на вампира.
   Аарон швырнул ее на пол.
   А потом, совершенно неожиданно для всех, он снова исчез.
   И вот тогда на Шона стала наступать тьма. Почти невидимые пальцы рвали его тело, старались выколоть ему глаза… А потом Аарон снова поднял Шона и швырнул на пол.
   Боль была ужасная. Казалось, Шона измолотили досками. У него болело все — голова, плечи, спина…
   Он лежал в темноте. Увидев Мэгги, Шон собрался с силами и пополз к ней.
   — Скажи мне только одно: где он? — спросил Шон.
   — Не знаю. Уверена только, что он вернется.
   Шон обнял Мэгги и зашептал ей на ухо:
   — Знаешь, тебе придется все-таки это сделать. Превратить меня в свое подобие.
   Она замотала головой:
   — Нет, Шон, пусть уж Аарон возьмет меня и удовлетворится этим. Он сам мне говорил, что желает этого.
   — Глупости! Никакой дар не удовлетворит его зверскую натуру. К тому же, если ему удастся нас побить или обмануть, он станет еще сильнее — как ты этого не понимаешь?
   — Умоляю, Шон, не проси меня об этом. Я ведь люблю тебя, а состояние «перехода» почти равно смерти. Да это и есть смерть, если разобраться.
   — Прошу тебя, Мэгги, сделай это для меня!
   — Даже став вампиром, ты не сможешь его убить. Таковы правила, которые никто не может нарушить. Даже Люсьен. За такое деяние суд вампиров приговаривает к смерти.
   Они снова услышали смех. За спиной у Мэгги появилась большая темно-серая тень, которая с каждой минутой обретала все более четкие очертания.
   — Сделай это, Мэгги! Молю тебя!
   — Нет, Шон, никогда, — ответила она, целуя его.
   — Сделай это, Мэгги, хотя бы из любви к Господу, иначе пострадают десятки, если не сотни безвинных людей.
   На его щеки капали ее слезы.
   — Сделай это, Мэгги, прошу тебя!
   — Нет, Шон, этого я не сделаю никогда.
   Он привлек ее к себе и пристально посмотрел в золотисто-кошачьи глаза.
   — Или сейчас, или никогда, Мэгги.
   — Нет!
   — Мэгги, я не собираюсь становиться вампиром всерьез. Только представь — я буду человеком, но с телом и замашками вампира!
   — Шон, тут трудно сказать что-либо определенное. Когда мужчине вводят тинктуру, он чаще всего становится умалишенным. И начинает убивать.
   — Но других шансов у нас нет — ты это сознаешь?
   И тогда Шон почувствован у себя на горле ее зубы. Они напоминали стальные гвоздики. Отравленная ими кровь расходилась по его венам.
   Неизвестно, сколько прошло времени, но Шон ощутил в себе гигантские силы. Он стал словно шаровая молния.
   Прошла еще минута — или несколько минут, — и Шон увидел, как на диване начали обозначаться руки, ноги, плечи и голова. Это был Аарон.
   Он нарушил правила и набросился на своего собрата.
   Шон оборонялся. Аарон Картер был вооружен огромным ножом, и шансов у Шона, отбивающегося от него, почти не было. Пропустив сильнейший боковой левый, он некоторое время приходил в себя.
   Но постепенно Шон стал приноравливаться к Аарону.
   Тот, перехватив нож поудобнее, снова пошел на него.
   Мэгги пыталась помешать Аарону. Она стояла у него за спиной, отклоняясь то влево, то вправо. Не участвуя в схватке непосредственно, Мэгги отвлекала внимание Картера.
   Шон, почувствовав, что у него появился сильный союзник, сам пошел в наступление на вампира. У Картера имелось преимущество — он был вооружен широким длинным ножом-мачете.
   Неожиданно, с порывом ветра, в комнату вихрем ворвался Люсьен:
   — Собираетесь биться? Но только один из вас вооружен клинком. Это непорядок. В таком случае возьмите и вы клинок, Кеннеди. Вообще-то дуэли у нас не допускаются, но у вас с Картером такие глаза, что примирение между вами вряд ли возможно, а потому мы готовы пойти вам навстречу. Тем более у Кеннеди есть в футляре кавалерийская сабля, о которой он почему-то забыл. Уверен, оружие предков придаст ему силы. Что у вас, Картер?
   — Нож-мачете.
   — Ну что ж, как в таких случаях говорят — с Богом!
   Они сошлись в библиотеке, где люди, чтобы не мешать им, жались по стенам.
   Помахивая саблей, Шон ждал, когда Аарон атакует его. Как только Аарон напал на Шона, их клинки со звоном скрестились.
   Оружие у Аарона было более тяжелое и широкое. Сабля же Шона, более легкое оружие, в руке поворачивалась быстрее.
   — Шон! — душераздирающим голосом крикнула Мэгги, когда Аарон размахнулся.
   Аарон с размаху нанес удар. Шон отразил его, а потом по-кавалерийски взмахнул саблей, больше действуя при ударе кистью и предплечьем, чем плечом. Все затаили дыхание.
   На долю секунды в глазах Картера мелькнули испуг и удивление, после чего голова с чавкающим звуком слетела у него с плеч — острая сталь перерубила мышцы, хрящи и сухожилия.
   Шон отшвырнул дымящуюся от крови саблю. К нему бросилась Мэгги и стиснула его в объятиях.
   — Боже, Шон, что ты сотворил!
   — Что ж, теперь появился еще один убийца, — мрачно обронил Шон.
   — Господи, Шон, ты не понимаешь…
   — Мэгги, пока мы живы. Хотя у нас в доме есть убийца, больше никто здесь никого не убьет. Теперь, после всего случившегося, мы должны приложить все свои силы, чтобы жить иначе!
   Шон подошел к окну. Выли включенные во всю мощь сирены съезжавшихся к дому полицейских автомобилей. Отвернувшись от окна и слегка покачиваясь от усталости и напряжения, Шон пошел искать Люсьена. Но его уже нигде не было.
   Не прошло и минуты, как в дом хлынули офицеры полиции. Впереди шел Джек с перебинтованной головой. Среди офицеров были и важные шишки — например, шеф Дэниэлс. Шон что-то говорил, что-то объяснял, но чувствовал себя прескверно — голова у него раскалывалась, мысли путались.
   Внезапно Шон рухнул ничком на ковер, и у него все померкло перед глазами.
   Мэгги не говорила ему, что вампиры иногда теряют сознание.
 
   Время шло быстро.
   Через неделю Дэниэл Кеннеди выписался из госпиталя. Мэгги и Энджи были правы: у него действительно оказалось легкое сотрясение мозга.
   Шона тоже выписали. Он лежат в одной палате с отцом.
   Газеты захлебывались, расхваливая подвиги Шона и Мэгги. Журналисты считали, что они избавили Новый Орлеан от современного Джека Потрошителя.
   Дело закончилось, как и все дела об убийствах, довольно прозаически. Труп убийцы был доставлен в морг, откуда, правда, при невыясненных обстоятельствах исчез. Его заменили другим — тоже обезглавленным, — и никто не знал, куда он вдруг делся. В сущности, в этом не было ничего удивительного, поскольку доктор Пьер, светило местной судмедэкепертизы и главный смотритель морга, находился в это время в больнице с сотрясением мозга и поэтому не контролировал персонал.
   Как ни странно, узнав о похищении трупа, Пьер особой ярости не выказал.
   Короче говоря, инцидент так или иначе был исчерпан. Одно было плохо: у жителей города возникло по поводу этого дела множество вопросов, на которые не находилось ответов.
   Всех очень занимал труп: граждане не понимали, куда он исчез и почему так и не был найден.
   Однако не прошло и пары недель, как обо всем этом стали забывать.
   Шон каждый день смотрел на себя в зеркало, но изменений в своей внешности не замечал.
   Он по-прежнему любил чеснок.
   И все-таки…
   Ему не давала покоя мысль, что он вдруг может свихнуться.
   На службу Шон вернулся только по настоянию Мэгги и Джека.
   Мэгги перебралась в квартиру Шона. Они проводили много времени в Оуквиле и на плантации семейства Монтгомери: отдыхали и зализывали раны.
   И ждали, что будет.