Гамильтон Питер Ф.. Дисфункция реальности - Угроза (Пришествие Ночи - 2)

   - Я чувствую это. Я чувствую за стенами неприязнь.
   - Это Анстид, - сказал Дариат, - вот кого ты чувствуешь. Рубра лишь его часть, он его слуга.
   Росс Нэш и не пытался скрыть свое отвращение.
   Дариат знал, что на самом деле ни один из них ему не доверяет. Они были сильными соперниками, согласившимися на зыбкое перемирие в силу того, что могли нанести друг другу непоправимый ущерб. Такое положение не могло продолжаться долго. Присущие людям сомнения и недоверчивость, действуя вопреки взаимным договоренностям, ставили под вопрос доводы разума. Ставки с обеих сторон были слишком велики, что еще больше усиливало желание видеть предательство в каждом подозрительном вздохе и в каждом неверном шаге.
   Но он докажет свою надежность, и сделает это так, как не смог бы сделать никто другой. Он доверит им не только свою жизнь, но и свою смерть. Ведь и то и другое самым нелепым образом связано друг с другом.
   Ему нужны были их потрясающие способности к перевоплощению, и в то же самое время он хотел, чтобы у него остался дар ментального общения. Их способности были дарованы смертью, следовательно, он должен умереть и вселиться в тело, наделенное геном ментального общения. На словах это выглядело проще простого. Но это было сущее безумие. Впрочем, то, что он видел в последние дни, бросало вызов всякому здравомыслию.
   Тем временем Кира и Хорган вошли в апартаменты. Они продолжали целоваться, даже когда закрылась входная дверь.
   Дариат сосредоточился, его ментальная мощь переподчиняла новые нервные окончания, единственной задачей которых стало сплести тонкую паутину обмана. Образ двойной фигуры Киры превратился в образ единой фигуры. Иллюзия была создана переподчиненным скоплением нервных клеток обиталища, в десять раз превышающим объем человеческого мозга. Массы этого участка, совсем небольшого по сравнению с массой всей нервной системы, было вполне достаточно, чтобы создать превосходную иллюзию, фантом, который, впрочем, обладал весом, фактурой, цветом и запахом. И даже теплом человеческого тела, зарегистрированного клетками-сенсорами в тот момент, когда они с типичным для юнцов похотливым нетерпением стали стягивать друг с друга одежду.
   Труднее всего Дариату было имитировать постоянный поток эмоций и ощущений, который Хорган бессознательно выплескивал в ментальный диапазон. Но осторожно воспользовавшись памятью нервных клеток, он сумел добиться и этого. Следящие нервные окончания без всякого интереса наблюдали за происходящим.
   Сознание Дариата расщепилось, и в нем, по всем правилам альтернативной квантовой физики, образовались две реальности. В одной из них Хорган и Кира сбрасывая на ходу одежду, с хохотом неслись в спальню. В другой...
   От изумления Хорган широко раскрыл глаза. В одном поцелуе он ощутил все, на что было способно ее тело. Его переполнило чувство небывалого эротического возбуждения. Но сейчас она лишь высокомерно насмехалась над ним. Со стороны одной из спален в зал вошли еще четверо. Двое мужчин, стоявших по краям, были огромного роста.
   Хорган не мог оторвать от них взгляда. Еще в дневной группе он слышал нечто подобное - жуткие истории, шепотом передаваемые напуганными до смерти детишками. Чепуха. Эта стерва разложила его как лакомую добычу, которую они изнасилуют до смерти. Пошевельнувшись, он убедился в том, что мышцы его ног утратили гибкость.
   Нечто странное, похожее на шар из затвердевшей жидкости, ударило его в затылок. Падая, он услышал отдаленное пение хора потусторонних ангелов.
   Дариат видел, как Росс Нэш поволок полубесчувственное тело Хоргана в спальню. Он постарался отвести взгляд от ступней парня, которые парили в воздухе, поднявшись на десять сантиметров от пола.
   - Ты готов? - спросила Кира, в ее тоне сквозило презрение.
   Он прошел мимо нее в спальню.
   - А после этого мы сможем трахаться?
   Дариат предпочитал старомодные капсулы, которые можно было проглотить. Они нравились ему больше, чем прокладки переливания или медицинские пакеты. Капсула длиной два сантиметра была черного цвета. Он приобрел ее у поставщицы наркотиков, услугами которой постоянно пользовался. Она обещала, что нейротоксин гарантирует отсутствие боли. Как будто он мог обратиться с жалобой, если бы это было не так.
   Эта мысль вызвала у Дариата улыбку. Продолжая забавляться, он проглотил капсулу. Если это средство причинит ему вред, то он будет вынужден самым суровым образом научить ее уважать права покупателя.
   - Приступайте, - сказал он фигурам, обступившим кровать. Теперь смутно, как сквозь запотевшее стекло, он видел высокие грязно-коричневые фигуры. Склонившись над распростертым телом Хоргана, они создали шар холодного огня, который стал кататься вверх и вниз по позвоночнику парня.
   Яд действовал быстро. Его не обманули. Дариат уже не чувствовал своих конечностей. Перед глазами стояла серая пелена. До него доносилось все меньше и меньше звуков, и это было настоящее облегчение, поскольку ему не пришлось слышать все эти вопли.
   - Анастасия, - пробормотал он. Как легко было бы сейчас воссоединиться с ней. Ведь прошло лишь чуть больше тридцати лет, а это ничто по сравнению с вечностью. Он вполне мог найти ее.
   Он умер.
   И оказался за пределами реальности.
   Его тело и мозг содрогнулись от жестокого удара. Огромная вселенная взорвалась и унеслась прочь. Его окутала тишина. Раньше он думал, что такая тишина возможна только в межгалактическом пространстве. Это была полная тишина. В ней не было места ни жаре, ни холоду, ни прикосновению, ни вкусу. Хор мыслей звучал в ней подобно раскатам грома.
   Он не стал осматриваться. Здесь, в шестом царстве, смотреть было просто не на что, да и нечем. Но он знал, кто пребывает в таком же состоянии. Он понимал, что рядом с ним находятся духи, о которых ему когда-то рассказывала Анастасия.
   На него обрушился поток горестных эмоций, проливаемый призраками. Он почувствовал и их жалобные стенания, и ненависть всех оттенков, и зависть. Но главным образом это было отвращение к самим себе. Все они были духами, лишенными надежды на спасение.
   Снаружи повсюду был цвет, но его как бы и не существовало. Он был издевательской насмешкой над ними, так как до него нельзя было дотронуться. Это была вселенная, которую он мог назвать реальной. Царство живых. Невиданной красоты материальная реальность сама призывала к тому, чтобы ей завладели.
   Ему захотелось постучаться в нее, потребовать, чтобы его пустили внутрь. Но у него не было рук. Впрочем, стен тоже не было. Он захотел крикнуть живым, чтобы они спасли его. Но у него не было голоса.
   - Помогите мне! - вопил его разум.
   Заблудшие духи злобно смеялись на ним. Их количество ошеломило его, это были целые полчища. У Дариата не было ни определенного места, ни защитной скорлупы, в которой он мог бы укрыться. Он одновременно находился повсюду и везде соприкасался с ними. Он не мог противостоять их нашествию. Обнаружив в нем похоть и жадность, они цеплялись за его воспоминания, припадая к сладостному потоку ощущений, которые в них содержались. Это конечно, было лишь слабым подобием реальности, но зато свежим и насыщенным подробностями. Впрочем, лишь этот хлеб насущный был доступен в этом скрытом континууме.
   - Анастасия, помоги мне.
   Они обожали его самые позорные тайны, так как в них заключались самые сильные страсти - женщины, за которыми он подсматривал с помощью сенсорных клеток обиталища, мастурбации, безнадежная тоска по Анастасии, ложные обещания, сделанные под покровом ночи, похмелье, ненасытность, ликование, когда он разбил дубинкой голову Мерсина Коламбы, прижавшееся к нему жаркое тело Анастасии. Они поглощали все, насмехаясь над ним даже тогда, когда превозносили его до небес за то, что он даровал им проблеск реальной жизни.
   Время. Дариат чувствовал, как оно движется за пределами пустоты. Но там, снаружи, прошли лишь секунды. Здесь же все было несколько иначе. Продолжительность времени здесь равнялась продолжительности воспоминаний каждой личности и зависела от того, как она его воспринимает. Но он, похоже, стал исключением из этого правила, так как насилию над ним не было конца. Эта пытка никогда не закончится, ведь их было так много.
   Он с ужасом понял, что ему придется с этим смириться. И стал делать то же самое, что и они. Он уже жаждал снова познать тепло, прикосновение и запахи. Воспоминания об этих сокровищах были повсюду. Ему стоило только протянуть...
   В холодной и сырой спальне стояла дешевая мебель. Но ничего лучшего он просто не мог себе позволить. Во всяком случае, не сейчас. Документы об увольнении все еще лежали в кармане его куртки. Там же была и пачка с расчетными деньгами. Правда, теперь она стала значительно тоньше. Еще днем она была достаточно толстой, но потом он отправился в бар и делал там то, что делал бы на его месте любой мужчина.
   Дебби поднялась с постели и, сонно жмурясь, посмотрела на него. Ее голос, похожий на вой кошки во время случки, вспорол тишину. Претензии, претензии, и снова одни претензии. Где он был со своими нехорошими друзьями? Знает ли он, который уже час? Сколько он выпил? Эти ее постоянные вопросы.
   Ну, в общем, он сказал стерве, чтобы она заткнулась, потому что на этот раз ему абсолютно насрать на все ее оскорбления. И когда она не успокоилась, он ударил ее. Но даже это не подействовало. Она заорала благим матом, подняв на ноги всех этих чертовых соседей. Поэтому он снова ударил ее, но на этот раз сильнее.
   ...пожирать жалкие отголоски ощущении.
   "Святой Анстид, помоги своему вечному слуге. Пощади меня. Помоги!"
   Смех, один только смех. Поэтому он успокоился и, осмеянный всеми, оказался...
   Солнце ярко освещало храм инков, гордо устремленный к небу. Этот храм выглядел более величественно, чем любой из кафедральных соборов, которые ему довелось видеть. Но построивший его народ теперь был покорен мощью Испании. Сокровища королей не шли ни в какое сравнение с теми богатствами, что находились внутри разрушенного города. Завоевателей ожидало славное будущее.
   В такой зной он чувствовал себя в доспехах как в духовке. Рана на ноге покрылась странной коричневой сыпью. Наверняка в нее попали споры каких-то растений, которых полно в этих проклятых джунглях. Он боялся, что ему не суждено вновь увидеть берега Испании.
   ...что не давало ответа. Несчастье и боль не шли ни в какое сравнение с теми бесчисленными испытаниями, которые лежали в смутно воспринимаемой отсюда внешней вселенной.
   Десять секунд. Ровно столько времени прошло с того момента, как он умер. Как долго пребывают здесь другие духи?
   Как они это вынесли...
   Столетия, в течение которых боль, подобно сердцу влюбленного, только и ждет своего часа. Чтобы впиться в очередную жертву и обнаружить, что и в ней нет ничего нового. Однако даже такая безвкусица намного лучше того ада, что лежит за пределами тускло мерцающего, опустевшего дома, которым является наша плоть. Безумие и злодейство поджидают тех, кто рискнул покинуть пределы познанного. Безопаснее остаться. Безопаснее испытывать те страдания, что уже познаны, чем те, которым еще нет объяснений.
   ...Дариат почувствовал вспышки боли, которую испытывал Хорган. Они озаряли пустоту шестого царства подобно языкам пламени, лизавшим черное дерево. Они исходили из тех мест, где собирались наиболее многочисленные группы духов, похожих на собак, которые грызутся между собой из-за куска аппетитного бифштекса. Там были ярче цвета, которые просачивались сквозь трещины неровно прорезавшие измерения. Заблудшие духи выли в унисон с ненавистью, искушая и насмехаясь над Хорганом, уговаривая его сдаться. Девицы обещали ему море удовольствий, а злодеи угрожали вечными муками.
   Когда Кира, Росс, Энид и Клаус применяли свою мощь, расширялись трещины, сквозь которые проникали большие порции боли.
   - Он мой, - вызывающе объявил Дариат. - Он приготовлен для меня. Он принадлежит мне.
   - Нет, мой.
   - Мой.
   - Мой.
   - Мой! - вопили духи.
   - Кира, Росс, помогите мне вернуться, - он знал, что не смог бы остаться здесь, в этой холодной, тихой темноте, вдали от вселенной заново рождавшихся. Туда ушла Анастасия, и там они снова встретятся. Задержаться здесь, где не было ничего, кроме воспоминаний о вчерашних мечтах, было бы просто безумием. Анастасия оказалась настолько храброй, что рискнула пойти дальше. Он мог бы последовать за ней, хотя и не был достоин ее.
   - Прекратите, умоляю вас, - взывал Хорган, - спасите меня.
   Однородность, в которой был подвешен Дариат, стала деформироваться. Появилась плотная узкая труба, напоминающая воронку циклона, которая ведет в бездонные, неизведанные глубины газового гиганта. В нее загнали духов, а вместе с ними и Дариата. Его очень сильно прижало к...
   Плохо вымощенная улица с домами по обеим сторонам. Шел проливной дождь. Его босые ноги окоченели от холода. В воздухе пахло гарью. Ветер прижимал к земле клубы дыма, поднимавшегося из дымоходов. Рваное пальто насквозь вымокло. Кашель становился все более мучительным. Впалая грудь содрогалась при каждом вздохе. Мама лишь печально улыбалась, когда он рассказывал ей, как у него все болит изнутри.
   Сбоку доносилось сопение его маленькой сестры. Ее личико едва выглядывало из-под шерстяного капора и поднятого воротника пальто. Он держал ее за руку, так как иначе она бы просто упала. Девчушка была совсем хилой и выглядела еще хуже, чем он. А ведь зима еще только начиналась. Им никогда не хватало мясной похлебки, а то, что перепадало, состояло в основном из овощей. Но этим не насытишь желудок. А вот в лавках полно мяса.
   Вместе с ними шли горожане, которых собирал на службу неумолчный перезвон церковного колокола. Деревянные башмаки его сестренки уныло стучали по мостовой. В них было полно воды, из-за которой так опухли ее маленькие белые ножки и обострились язвы.
   Отработав на полях сквайра, папа получил хорошую оплату. Но у него никогда не оставалось лишних денег, которые можно было бы потратить на еду.
   В свободной руке он сжимал истершийся пенни с профилем королевы Виктории. Он нес его улыбающемуся, тепло одетому пастору.
   Похоже, это было не совсем справедливо.
   "Пожалуйста", - взмолился Хорган, на этот раз уже не так громко. Боль мешала ему сосредоточиться.
   Дариат метнулся к парню. "Я помогу, я помогу", - лгал он. В дальнем конце туннеля появился свет. Он полыхал, перемещался и сверкал подобно солнечному свету, пробивающемуся сквозь запыленное стекло церкви. Но другие духи тоже обещали парню спасение.
   Холод пронизывал весь этот мир. Такого понятия, как тепло, просто не существовало. Оно отсутствовало даже под его жесткими и вонючими меховыми шкурами. Под лучами солнца ослепительно сверкнула серебристая ледяная стена. Его соплеменники, рассеявшиеся по травянистой равнине, пробирались через грязные лужи, заполненные ледяным месивом. Впереди, в зарослях высокой травы, что-то мелькнуло - это был мамонт.
   - Ну давай, Дариат, - позвал его Росс Нэш.
   Когда энергетические импульсы наткнулись на Дариата, он почувствовал, что его мысли приобрели форму и стали тверже. От этого прикосновения он стал сильнее, приобрел вес и объем. Опередив других духов, он ликовал, мысленно празднуя победу. Они выли и бранились, видя, что он уходит все дальше и дальше. Быстрее внутрь!
   Его обрадовала даже беспросветная мгла.
   Из глаз брызнули слезы радости. Боль казалась наслаждением, так как она была реальной. Он застонал, увидев раны на своем худощавом теле и испытывая странное ощущение того, что его кожу отмывают какой-то сухой жидкостью. Она текла туда, куда ее направлял его мозг. Он напряг волю и увидел, что рваные раны затягиваются. Получилось!
   "О, моя дорогая Анастасия, ты во всем была права. А я всегда в глубине души сомневался. Что же я наделал?"
   Кира презрительно улыбнулась, глядя на него сверху вниз.
   - Теперь ты забудешь о своем жалком стремлении отомстить Рубре и будешь работать с нами. Используя твои ментальные способности, мы захватим черноястребы "Магелланик ИТГ" и сможем захватить другие звездные системы. Потому что если мы сейчас проиграем, то вернемся в потусторонний мир и лишимся свободы. Ты находился там всего пятнадцать секунд. В следующий раз ты останешься там навсегда.
   Иона проснулась. Ее тело еще дремало, но она уже открыла глаза. В ее сознании хаотично возникали образы, передаваемые восприятием обиталища. Она снова видела свои любимые уголки парковой зоны, наблюдала за жителями обиталища, которые в столь ранний час либо спали, либо еще развлекались, либо уже возвращались домой. Малолетние дети уже проснулись, а зевающие служащие пришли в рестораны, где их ждал завтрак. Звездолеты, хотя и не так часто как днем, прибывали в космопорт и покидали его. Из Кольца Руин, по переходным орбитам Хофмана, медленно поднималась пара непривычного вида шарообразных кораблей-мусорщиков, которые, судя по всему, шли на сближение с обиталищем. На фоне звездного неба была видна уже почти вся сфера Мирчуско с ее желтоватыми вихревыми полосами. Уже можно было различить пять из семи спутников Мирчуско. Их тусклые полумесяцы растянулись по плоскости кольца.
   Далеко внутри газовой полосы Кольца Руин два десятка черноястребов неслись к экватору газового гиганта, чтобы там произвести спаривание. Три яйца уже были сброшены в толстые внутренние кольца Мирчуско. Она видела, как им помогали черноястребы, и чувствовала их страх и любопытство. Их умирающий родитель мчался вперед, излучая эмоции возвышенного удовлетворения.
   "Жизнь продолжается, - подумала Иона, - даже в столь ужасные времена как сейчас".
   Нервные окончания, пронизавшие дом у озера, предупредили ее о том, что к спальне приближается Доминика. Отключившись от восприятия обиталища, она открыла глаза. Рядом с ней на мягком как мех воздушном матрасе лежал Клемент. Его глаза были плотно закрыты, а из открытого рта раздавалось тихое похрапывание.
   Иона с нежностью вспомнила эту ночь. Он был хорошим любовником, энергичным и умелым, правда, немного эгоистичным - но это обычное дело в его возрасте. Но при всем удовольствии, которое она получила, он не шел ни в какое сравнение с Джошуа.
   Мембрана двери открылась, пропустив Доминику внутрь. На ней было короткое фиолетовое платье, а в руках она держала поднос.
   - Ну, как там мой маленький братец? - она искоса посмотрела на два нагих тела. Иона рассмеялась.
   - Он вырос большой и сильный.
   - Неужели? Тебе бы следовало разрешить кровосмешение, во всяком случае, для меня.
   - Обратись с этим к епископу. Я занимаюсь лишь гражданской и финансовой юрисдикцией. Все, что касается вопросов морали, находится в сфере его компетенции.
   - Позавтракаем? - предложила Доминика, усевшись на край кровати. - У меня есть сок, бутерброды, кофе и кусочки квантата.
   - Ты пробудила во мне аппетит, - Иона растолкала спящего Клемента и приказала окну стать прозрачным. Стекло тотчас утратило коричневый оттенок, и за окном снова можно было увидеть спокойную гладь озера, лежавшего у подножия утеса. Осевая труба, которая освещала интерьер Транквиллити, только начинала флюоресцировать и сейчас отбрасывала лучи оранжевого спектра.
   - Что-нибудь слышно о Латоне? - поинтересовалась Доминика. Скрестив ноги, она сидела напротив Ионы и Клемента, разливая сок и передавая бутерброды.
   - Ничего нового к тем сведениям, что вчера доставил космоястреб флота, - ответила Иона. Это была одна из причин, по которым она вступила в связь с Клементом, ей захотелось тепла физической близости, ей нужно было почувствовать, что ее кто-то желает. Получив доступ к секретному докладу флота Конфедерации, Иона рассмотрела информацию об энергетическом вирусе. По мере ознакомления с этими сведениями она испытывала все большее беспокойство.
   Как только Транквиллити передал ей содержание диска Грэма Николсона, она, обратившись к промышленным станциям, находившимся на орбитах за пределами космопорта, выдала им заказ на постройку еще десяти платформ стратегической обороны вдобавок к тем тридцати пяти, которые уже осуществляли защиту обиталища. Промышленные компании были рады этой работе, так как в связи с ограничением межзвездных рейсов производство компонентов для космических кораблей пошло на спад. Даже не будучи талантливым военачальником, можно было понять, что Латон попытается расширить масштабы своего мятежа. Транквиллити, расположенный почти на прямой линии между Лалондом и Землей, находился в самом сердце Конфедерации. Первые две новые платформы были почти готовы к транспортировке, а остальные должны были вступить в строй через неделю. Иона уже подумывала, не заказать ли ей еще некоторое количество таких платформ.
   Еще не прошло и часа после того, как космоястреб флота передал диск с предостережением, доставленным с Трафальгара, а Иона уже наняла двенадцать космоястребов, которым надлежало нести патрульную службу на ближних подступах к Транквиллити. Она вооружила их боевыми осами из резервных запасов обиталища. К счастью, в ее распоряжении оказалось достаточное количество биотех-кораблей. С тех пор как ее дед сделал обиталище местом, где происходило спаривание биотехов, черноястребы и их капитаны вели себя совершенно лояльно по отношению к Транквиллити и Повелителю Руин.
   Все эти меры по обороне и патрулированию, предпринятые после убытия эскадры Терранса Смита, привели к тому, что обиталище постепенно перешло на осадное положение.
   Но были ли принятые Ионой меры предосторожности достаточными?
   - Насколько сильно ударили меры предосторожности по компании Васильковских? - спросила Иона. Доминика сделала глоток сока.
   - Очень сильно. Уже сейчас двадцать пять наших кораблей стоят на приколе в доке Транквиллити. Ни один купец не намерен рисковать своим грузом до тех пор, пока не убедится в том, что в пункте назначения нет Латона. Вчера из различных звездных систем прибыли три наших капитана. Они говорят, что везде одно и то же. Планетарные правительства фактически изолируют прибывающие корабли. То же самое делают и правительства астероидов. Если такая ситуация продлится еще неделю, то межзвездная торговля вообще прекратится.
   - К этому времени они найдут "Яку", - сказал Клемент, откусывая свой подрумяненный тост. - Черт возьми, может быть, они уже его нашли. Космоястреб флота сообщил, что его ищут по всей Конфедерации. Ни один корабль не может удалиться от звездных систем на расстояние более десяти дней полета. Держу пари, что в данный момент эскадра флота дает ему хорошую трепку.
   - Больше всего меня в этом раздражает то, что приходится целыми днями томиться в ожидании хоть каких-то известий, - заметила Иона.
   Наклонившись, Доминика сжала рукой ее колено.
   - Не волнуйся. Эскадра Седьмого флота не позволит Латону развернуться. Вот увидишь, через неделю все они вернутся сюда и будут, поджав хвосты, жаловаться, что им не дали возможности проявить свою воинскую доблесть.
   Посмотрев Доминике в глаза, Иона увидела в них глубокое сочувствие.
   - Да, конечно, - сказала она.
   - С ним ничего не случится. Он единственный из тех, с кем я знакома, кто сумеет уцелеть даже при взрыве сверхновой. Какой-то отщепенец, страдающий манией величия, не представляет для него опасности.
   - Спасибо тебе.
   - Вы это о ком? - поинтересовался Клемент, разжевывая еду. Он перевел взгляд с одной девушки на другую.
   Иона впилась зубами в кусочек оранжевого квантата. Он чем-то напоминал дыню, но по вкусу скорее походил на пряный грейпфрут. Подняв чашку с кофе, Доминика плутовато ухмыльнулась.
   - Да это мы о своем, о девичьем, - сказала она, - тебе все равно не понять.
   Клемент запустил в нее коркой квантата.
   - Это вы о Джошуа. Вы обе от него просто без ума.
   - Он наш друг, - сказала Иона, - который рискует своей глупой башкой. Вот мы и волнуемся о нем.
   - Нет повода для волнений, - весело успокоил ее Клемент. - Джошуа показывал мне свою "Леди Макбет". Она обладает лучшими боевыми качествами, чем военный фрегат. К тому же перед отходом Смит вооружил ее боевыми осами. Любого идиота, который вздумает с ней сразиться, можно смело считать покойником.
   Иона поцеловала его.
   - И тебе спасибо.
   - Всегда пожалуйста.
   Они закончили завтрак в мирной, дружеской обстановке.
   Иона уже обсуждала с ними, как провести остаток дня, когда к ней обратился Транквиллити. "Такова уж доля единовластного повелителя обиталища", - подумала она. Ему ничего не нужно делать, так как его мысли осуществляются мгновенно. Но именно ему приходится рассматривать все вопросы. А их немало. Торговая Палата нервничает, Финансовый и Коммерческий Советы нервничают еще больше. Рядовые жители не понимают, что происходит. Каждый желает, чтобы его успокоили, и надеется на то, что это сделает именно она. Вчера она дважды давала интервью компаниям новостей. Еще три делегации выразили желание получить личную аудиенцию.
   - Паркер Хиггенс обратился с просьбой о срочной беседе, - сказал Транквиллити, когда она уже допивала кофе. - Рекомендую тебе встретиться с ним.
   - Так, значит, ты рекомендуешь, да? А я вот считаю, что у меня есть неотложные дела, которые будут поважнее.
   - Полагаю, что это важнее, чем кризис, вызванный появлением Латона.
   - Что именно?
   Она почувствовала некую двусмысленность, которая заставила ее сесть. В голосе Транквиллити явно ощущалась какая-то неловкость. Казалось, что он и сам не уверен в том, что данная тема имеет большое значение. Это было необычно и поэтому заинтересовало ее.