Гамильтон Питер Ф.. Дисфункция реальности - Угроза (Пришествие Ночи - 2)

   Затем она снова услышала тихий хор.
   - Не надо бояться, - пел он, - позволь нам помочь тебе.
   В это время еще одно человекообразное существо, схватив ее колени и сев на них, прижало изуродованные ноги Дженни к земле. Передняя часть ее защитного костюма была разорвана. Теперь стало трудно дышать.
   - Дженни! О боже! Я не могу стрелять, они сидят на ней.
   - Улетайте! - молила Дженни. - Улетайте же.
   Ей показалось, что все обезболивающие блоки нейронных процессоров перестали действовать. Она изнемогала от боли в ногах и руке. Мысли путались. В ее меркнущее сознание проник треск разрываемого материала. Ей стало жарко. Она почувствовала движение влажного воздуха над своей обнаженной промежностью.
   - Мы можем это остановить, - убеждал ее хор тихих голосов. - Мы можем спасти тебя. Впусти нас внутрь.
   Она почувствовала, что на ее сознание оказывают давление. Какой-то странный, теплый и сухой ветер гулял внутри ее черепной коробки.
   - Идите к черту, - завопила она. Дженни отправила своим уже дрогнувшим нейронным процессорам последнее, твердое как алмазная игла, распоряжение. Это был код камикадзе. Приказ активизировал силовую батарею высокой плотности. Дженни очень хотелось знать, достаточно ли осталось энергии для того, чтобы разнести всех человекоподобных.
   Энергии оказалось достаточно.
   "Экван" вращался вокруг экватора Лалонда в шестистах километрах над коричневыми и бледно-желтыми полосами пустынь континента Сарель. Транспорт колонистов, с выступающими из центральной части корпуса пятью похожими на крылья ветряных мельниц панелями термосброса, медленно вращался вокруг своей оси, совершая один полный оборот за двадцать минут. Пассажирский макбоинг BDA-9008 причалил к переходной трубе, расположенной в передней части корпуса звездолета.
   Это была полная умиротворения картина: звездолет и космоплан тихо скользили над скалистыми берегами Сареля и синевой океана. В тысячах километрах впереди них граница смены дня и ночи покрыла мглой половину Амариска. Через каждые несколько минут из сопла, расположенного между панелями термосброса, вырывалось облачко желтого пара, которое в мгновение ока улетучивалось.
   Такое беспечное проявление технологического совершенства создавало эффект, который полностью противоречил тому, что происходило внутри переходной трубы, где орали дети, а их родители с покрасневшими лицами ругались на чем свет стоит, отмахиваясь от неприятных липких капель. Никому не было предоставлено время, необходимое для подготовки к отлету. Они взяли с собой только одежду и некоторые ценные вещи, которыми поспешно набили свои заплечные мешки. Детям не выдали даже лекарств, сдерживающих тошноту. Сотрудники посольства гневно на всех орали, скрывая за своей руганью как облегчение, которое они испытывали, покидая Лалонд, так и отвращение, которое у них вызывала плавающая в воздухе блевотина. Но экипаж "Эквана" привык к поведению обитателей планеты. Они проплывали, держа в руках всасывающие санитарные пакеты. Ублажая расстроенных детей, они загоняли их в одно из пяти больших отделений ноль-тау.
   Сидя перед стойкой аудио-видеопроектора, расположенного на командной консоли ходового мостика, капитан Фарра Монтгомери равнодушно наблюдала за тем, что происходило в переходной трубе. Подобные сцены она видела уже тысячу раз.
   - Вы, наконец, скажете мне, куда мы держим курс? - спросила она человека, пристегнутого к амортизационному креслу старшего помощника. - Я могла бы начать расчет нашего курсового вектора. Это может несколько сократить время рейса.
   - Омбей, - ответил сэр Асквит Периш, - посол Кулу на Лалонде.
   - Начальству виднее, - сказала она язвительно.
   - Мне это нравится не больше, чем вам.
   - В наших капсулах ноль-тау осталось три тысячи колонистов. Что вы им скажете, когда мы прибудем в княжество?
   - Понятия не имею, но не сомневаюсь в том, что как только они узнают о реальном положении на Лалонде, то сразу же забудут о всех своих протестах.
   С легким чувством вины капитан Монтгомери вспомнила о диске, который лежал в ее нагрудном кармане. Сообщения, которые приходили из Даррингема в течение последней недели, были довольно сильно искажены. Может быть, это к лучшему, что они улетают. По крайней мере можно будет переложить всю ответственность на посла, когда транспортная компания начнет задавать свои вопросы.
   - Когда мы сможем покинуть орбиту? - спросил сэр Асквит.
   - Как только вернется Кирон. Знаете, у вас не было никакого права посылать его в такой рейс.
   - Мы можем ждать в течение еще двух оборотов вокруг планеты.
   - Я не полечу без своего пилота.
   - Но если их к этому времени не будет на борту, то вы уже никогда больше не увидите своего пилота.
   Она посмотрела на него.
   - Так что же все-таки происходит там, внизу?
   - Хотел бы я знать, капитан. Но могу сказать вам, что я чертовски рад тому, что мы улетаем.
   Когда "Экван" вошел в тень, макбоинг произвел расстыковку. Его пилот включил двигатели орбитального маневрирования, и корабль перешел на эллиптическую орбиту, которая проходила через верхние слои атмосферы Лалонда. "Экван" начал предстартовую проверку ионных ускорителей и заправку труб плавления. Члены экипажа носились по капсулам жизнеобеспечения, приводя в порядок разболтавшиеся осветительные приборы и убирая мусор.
   - Его взяли, - сообщил штурман.
   Капитан Монтгомери активизировала полетный компьютер, запросив изображение, передаваемое внешним сенсором.
   Длинный инверсионный след, образованный сине-белой плазмой, протянулся через затемненную восточную сторону Амариска. Аппарат, который его оставил, сейчас мчался над прибрежными горами. Поднявшись на пятьдесят километров, аппарат продолжал набирать высоту. Оставляя довольно яркий извилистый след, он скользил над покрытыми снегом вершинами гор.
   Полетный компьютер "Эквана" зарегистрировал открывшийся канал связи.
   Как только Ральфу Хилтчу удалось снова выйти на связь со звездолетом, Кирон Сайсон, который все время находился в напряжении, наконец расслабился. Сразу же после посадки на Лалонд связь со звездолетом прервалась, теперь же ее удалось без труда восстановить. Ральф счел, что виной тому были технические неполадки, и теперь ничуть не сомневался в том, что коммуникационный блок будет работать. Он решил, что обязан успешному выходу на связь исправной коммуникационной схеме звездолета.
   Пилот отключил звуковые сигналы, но янтарные огоньки, предупреждавшие о загрязнении окружающей среды, по-прежнему мигали. Сухой и пыльный воздух раздражал гортань Ральфа. Как только они поднялись достаточно высоко над океаном и взяли курс на транспорт с колонистами, гравитация в кабине стала уменьшаться. Низкий рев маршевых двигателей стал понемногу затихать.
   Пыльный воздух затруднял дыхание. Что касается атмосферы, которая царила в маленькой кабине космоплана, то она была зловещей. В задней части кабины, съежившись в пластиковом кресле, сидел Джеральд Скиббоу. Его запястья были прикованы наручниками к подлокотникам. Костяшки пальцев, сжимавших подлокотники, побелели. После того как люк переходного тамбура закрылся, его быстро усмирили. Однако затем Билл и Дин искали любой повод, чтобы свернуть ему шею. Слава богу, смерть быстро унесла Дженни, но зрелище ее гибели было ужасным.
   Ральф знал, что ему нужно поискать в своей памяти сведения о тварях, аналогичных этим человекообразным, и получить стратегически важную информацию об угрозе, которую они представляют. Но он никак не мог заставить себя сделать это. Пусть этим займется отделение секретной службы на Омбей, их не будет так отвлекать эмоциональная сторона дела. Ведь для него Дженни была чертовски хорошим офицером и другом.
   Пилот выключил маршевые двигатели. В результате наступившего режима свободного падения желудок Ральфа чуть было не вывернуло наизнанку. Он быстро запустил программу подавления рвотных позывов.
   Вжавшегося в кресло Джеральда Скиббоу трясло. Раздвоенные концы его грязной окровавленной бороды подпрыгивали, едва не касаясь кончика носа, из которого все еще шла кровь.
   Ангар "Эквана" представлял собой цилиндрическую камеру, выполненную из ребристого металла. Стены состояли из затененных углублений и серебристых выступов. Космоплан, крылья которого полностью сложились, без труда миновал открытые двери, а его закругленный и чуть приплюснутый нос вошел прямо в кольцо фиксатора. Скользнув вокруг фюзеляжа, захваты вошли в загрузочные гнезда, расположенные за куполом радара, и втянули аппарат внутрь.
   Три охранника из состава экипажа "Эквана", которые имели опыт усмирения буйных иветов, вплыли в кабину космоплана. Вдохнув воздух, наполненный частицами пепла, они закашлялись.
   Билл снял с пленника наручники.
   - Беги, чего же ты ждешь? - ласково обратился он к своему подопечному.
   Джеральд Скиббоу высокомерно посмотрел на него. Однако как только его тело, оторвавшееся от кресла, взмыло вверх, этот надменный взгляд сменило выражение испуга. Отчаянно размахивая руками, он пытался зацепиться за потолок кабины. В конце концов он вцепился в петлю захвата, которую ему бросили.
   Приблизились ухмыляющиеся охранники.
   - Так и буксируйте его, - сказал им Ральф, - а вы, Скиббоу, не нарывайтесь на неприятности. Мы вооружены и будем все время у вас за спиной.
   - На борту корабля нельзя использовать термо-индукционные карабины, запротестовал один из охранников.
   - В самом деле? Ну ничего, я попробую.
   Всем своим видом выражая недовольство, Джеральд Скиббоу все же позволил буксировать себя. Группа из восьми человек выплыла в круглый коридор, соединявший ангар с одной из капсул жизнеобеспечения.
   У входа в отделение ноль-тау их поджидал сэр Асквит Периш. Липкие набойки не давали ступням его ног оторваться от пола. Он с неприязнью посмотрел на Джеральда Скиббоу.
   - Это из-за него вы потеряли Дженни Харрис?
   - Так точно, сэр, - сквозь сжатые зубы ответил Билл.
   Сэр Асквит неуклюже отошел в сторону, освобождая проход.
   - Тот, кто его зомбировал, обладает несколькими способами управления энергией, - пояснил Ральф. - Он смертельно опасен, и в схватке один на один превзойдет любого из нас.
   Посол бросил на пленника быстрый оценивающий взгляд.
   Световые полосы, освещавшие коридор, примыкавший к люку отделения ноль-тау, замигали и потускнели.
   - Прекрати! - рявкнул Дин, ткнув Скиббоу карабином в поясницу.
   Световые полосы вновь загорелись в полный накал.
   Джеральд Скиббоу небрежно усмехнулся, взглянув на ошеломленного посла. Между тем охранники уже впихивали пленника в горловину люка. Иронически подняв бровь, Ральф Хилтч последовал за ними внутрь.
   Отделение ноль-тау представляло собой большую сферу, разделенную на секции посредством ячеистых настилов. Площадь каждой секции не превышала трех метров. Все здесь выглядело как-то незаконченно и было плохо освещено. Повсюду виднелись ничем не прикрытые металлические балки и километры силового кабеля. Молчаливой колонной стояли капсулы-саркофаги. Их верхние поверхности зияли пустотой. Однако большинство из них было активировано, и внутри находились колонисты, которые, поставив на карту свое будущее, решили стать покорителями Лалонда.
   Джеральд Скиббоу приближался к открытой капсуле, которая находилась прямо внутри прохода. Поворачивая голову какими-то не по-человечески прерывистыми движениями, он обвел взглядом отделение. Охранник, который держал его, почувствовал, как напряглись мышцы пленника.
   - Даже не думай об этом, - предупредил он. Его резко подтолкнули к предназначенной для него капсуле.
   - Не надо, - сказал он.
   - Полезай внутрь, - нетерпеливо крикнул Ральф.
   - Нет. Только не это. Пожалуйста. Я буду вести себя хорошо.
   - Полезай внутрь.
   - Нет.
   Один из охранников, зацепившись пальцем ноги за решетку, вмонтированную в настил, и таким образом получив точку опоры, стал толкать его вниз.
   - Нет! - он уперся руками в края капсулы. На лице появилось выражение твердой решимости. - Я не полезу! - заорал он.
   - Лезь!
   - Нет.
   Теперь уже все трое охранников толкали его внутрь. Джеральд Скиббоу боролся с ними. Уперевшись ногой в балку, Уилл ударил прикладом карабина по левой руке Скиббоу. Раздался хруст сломанных костей.
   Он взвыл от боли, но все же сумел удержаться. Его пальцы побагровели, а кожа покрылась буграми.
   - Нет!
   Карабин снова опустился вниз. Уперевшись ладонями в расположенный сверху настил и встав на спину Скиббоу, Ральф попытался ногами протолкнуть пленника внутрь капсулы.
   Оставляя кровавый след, сломанная рука Джеральда Скиббоу соскользнула с края капсулы.
   - Прекратите, прекратите, - по его торсу побежали ручейки белого света.
   Ральф почувствовал, что сейчас сломается его собственный позвоночник с такой мощью его усиленные мускулы оказывали воздействие на кости скелета. Он ощутил резкие покалывания в подошвах ног. Змейки белого света обвили его лодыжки.
   - Дин, включай капсулу, как только он окажется в ней.
   - Да, сэр.
   Рука снова соскользнула. Джеральд Скиббоу испустил высокий звериный вой. Билл нанес удар по его левому локтю. После каждого удара из-под приклада карабина вылетал сноп сверкающих искр, как будто удары наносились по кремню.
   - Полезай внутрь, сволочь, - заорал один из охранников, лицо которого побагровело от натуги и сморщилось, словно резиновая маска.
   Сопротивление Джеральда Скиббоу ослабело, его рука, по которой наносил удары Билл, наконец потеряла опору. Со стоном, вырвавшимся из его раскрытого рта, он рухнул на дно капсулы. Ральф завопил от боли, вызванной резкой встряской его сведенных судорогой ног. Крышка капсулы заскользила на свое место, и ему пришлось изо всех сил подгибать колени, чтобы его ноги не остались внутри капсулы.
   - Нет! - орал Джеральд Скиббоу. Он весь светился, как голограмма. В тускло освещенном помещении его тело ярко переливалось всеми цветами радуги. Его голос заглушала задвигавшаяся крышка капсулы. Он окончательно затих после того, как раздался щелчок сработавшего механизма запирания. Раздавались лишь глухие удары кулака, стучавшего по композиту.
   - Где это чертово ноль-тау? - в отчаянии вопрошал Билл. - Где же оно?
   Крышка капсулы оставалась без видимых изменений, ничто не говорило в пользу присутствия эффекта скользящего черного поля. С упорством человека, похороненного заживо, Джеральд Скиббоу продолжал рваться наружу.
   - Оно включено! - хрипло закричал стоявший у панели управления Дин. Господи, оно включено и набирает силу.
   Ральф с испугом смотрел на саркофаг.
   "Работай, - взмолился он мысленно, - ну же, давай мать твою, работай! Дженни ради этого погибла".
   - Включайся же, дерьмо! - орал Билл.
   Джеральд Скиббоу перестал стучать. Над крышкой образовалась черная пустота.
   Билл облегченно перевел дыхание.
   Ральф обнаружил, что вцепился в одну из балок. Вероятность того, что Джеральд Скиббоу может вырваться, сильно его напугала.
   - Передайте капитану, что мы готовы, - сказал он сухо. - Я хочу доставить его на Омбей как можно скорее.
   20
   Видимое с борта звездолета "Крестьянская месть" пространство растворилось, вытолкнув корабль, диаметр которого составлял сорок восемь метров. Солнечный ветер и тусклый свет далекой звезды системы Новой Калифорнии в последний раз коснулись темного силиконового корпуса. Плавно выдвинулись из своих углублений сенсоры ближнего действия. Хищно сверкнули круглые золотые линзы, вмонтированные в черные вздутия. Ощупывая космическое пространство в радиусе пятьсот километров, они вели поиск объектов искусственного происхождения.
   Поток данных, передаваемых сенсорами, хлынул в сознание Эрика Такрара. Это был язык монохромных символов. Курсоры пробегали по огромным, постоянно изменяющим свою конфигурацию экранам. Наконец эти вылепленные из фотонов стервятники набросились на подробный список величин. Радиация, масса и данные лазерного сканирования аккуратно вносились в список параметров.
   Материализовавшись из вибрирующих двоичных фракталов, "Кристальная луна" висела в пространстве на расстоянии двухсот шестидесяти километров от "Крестьянской мести". Это был межпланетный грузовой корабль длиной восемьдесят метров. На одном конце его корпуса находилась капсула жизнеобеспечения, а на другом - покрытые серебряной фольгой резервуары и красноватого цвета труба привода плавления. Панели термосброса, похожие на крылья ветряной мельницы, окаймляли сферу отсека поддержания окружающей среды, которая находилась под капсулой жизнеобеспечения. Коммуникационные тарелки выступали из решетчатой башни, расположенной в передней части капсулы. Средняя часть корабля представляла собой шестиугольную раму, которая поддерживала пять колец со стандартными грузовыми контейнерами. Некоторые из них посредством толстых кабелей и шлангов были соединены с отсеком поддержания окружающей среды.
   Тонкая струя голубой плазмы длиной двадцать пять метров, вырываясь из трубы плавления, придавала "Кристальной луне" постоянное ускорение, равное шестидесяти g. Этот корабль покинул астероид Теама еще пять дней тому назад, взяв на борт груз промышленных машин и генераторов микроплавления, предназначенных для поселения на астероиде Юкиа, расположенном во внешнем поясе астероидов Дана, который вращался вокруг газового гиганта Сакраменто. Из трех поясов астероидов Дана был наименее населенным, и туда редко летали звездолеты. Единственной связью "Кристальной луны" с цивилизацией (и военным флотом) был его микроволновый коммуникационный луч, направленный на астероид Юкиа, который лежал в трехстах двадцати миллионах километрах впереди по курсу.
   Когда нейронные процессоры Эрика доложили, что расчеты закончены, он приказал рентгеновским лазерам открыть огонь.
   Над тарелками микроволновой связи "Кристальной луны", который находился в двухстах пятидесяти километрах, поднялся вихрь алюминиевых снежинок. В передней части капсулы жизнеобеспечения появился длинный коричневый шрам.
   "Господи, только бы никого не было в каюте, которая расположена ниже", - подумал он.
   Эрик попытался отогнать эту мысль. Даже секундная слабость могла стоить ему жизни. Еще в академии его достаточно долго в этом убеждали. В его нейронные процессоры даже была введена специальная программа контроля поведения, которая должна была упреждать любую неадекватную реакцию. Но даже неосторожное вздрагивание или прерывистое дыхание могли быть опасными.
   "Крестьянская месть" включила привод плавления и двинулась в направлении подбитого грузового корабля с ускорением в пять с половиной g. Эрик сделал еще два выстрела из рентгеновского орудия в трубу плавления "Кристальной луны". Из нее перестала вылетать струя плазмы. Охлаждающая жидкость била струей из скрытого тенью разрыва в корпусе. Сверкающий серебристо-голубой шлейф уносило назад.
   - Хороший выстрел, Эрик, - похвалил Андре Дюшамп. Он загрузил в свои нейронные процессоры дублирующую программу управления огнем. Если бы новый член экипажа не открыл огонь, то через какие-нибудь доли секунды это сделал бы сам Андре Дюшамп. Несмотря на поведение Эрика в баре "Каталина", Андре все же мучили сомнения. В конце концов, О'Флагерти был одним из них, и любой, кто столкнулся бы с необходимостью его убить, сделал бы это без особых угрызений совести. Но открыть огонь по безоружному гражданскому судну...
   - Ты заслужил свое место на борту, - едва слышно сказал Андре, отменяя свою программу управления огнем.
   На расстоянии ста двадцати километров от "Кристальной луны" Андре развернул корабль и начал торможение. Скользнули, открываясь, двери ангара. От большой перегрузки Андре даже присвистнул.
   У него были все основания испытывать удовлетворение. Неважно, что это был ничтожный межпланетный прыжок. Двести шестьдесят километров, которые отделяли его от жертвы, были идеальной дистанцией для нападения. Покинув Теаму, "Крестьянская месть" перешла на орбиту Сакраменто. Все сенсоры корабля прощупывали траекторию, которую им продал Ленс Коулсон. И вот наконец они обнаружили слабый след выхлопа "Кристальной луны". Рассчитать координаты прыжка из той точки, где они находились, было весьма непросто.
   Двести шестьдесят километров. Космоястребы вполне могли внести поправку в эти точные расчеты.
   Выходя на перехват "Кристальной луны", Андре Дюшамп распорядился оставить панели термосброса внутри единого силиконового корпуса "Крестьянской мести". Координаты прыжка были тщательно рассчитаны. Андре был осторожен, он учитывал, что им, возможно, придется быстро уходить. Так уже бывало и раньше: космоястребы, пребывая в режиме невидимости, поджидали свою жертву, или из грузовых контейнеров неожиданно выскакивали морские пехотинцы Конфедерации. Правда, до сих пор все это случалось с другими.
   - Бев, прощупай, пожалуйста, нашу цель сенсором активного захвата, приказал Андре.
   - Слушаюсь, капитан, - отозвался Бев Леннон.
   К обшивке "Кристальной луны" потянулись шупальца сканирующих лучей, выпущенных боевыми сенсорами. Бриллиантовое копье пламени, вырывавшееся из трубы плавления "Крестьянской мести", превратилось в небольшой шар сверкающего гелия, прилипший к соплу. Струя охлаждающей жидкости, вырывавшейся из пробитой трубы плавления, слегка раскачивала корпус "Кристальной луны", который находился в шести километрах от них. В кормовой части вспыхивали огни ионных ускорителей, которые пытались погасить колебания корпуса и стабилизировать положение корабля.
   Ионные ускорители "Крестьянской мести" подталкивали громоздкий звездолет к его беспомощно барахтавшейся добыче. Брендон вывел из ангара многоцелевой аппарат и стартовал в направлении "Кристальной луны". За ним медленно закрылась одна из дверей грузового отсека.
   - Давай, Брендон, - нетерпеливо пробормотал Андре, наблюдая за тем, как маленький вспомогательный аппарат устремился вперед, оставляя за собой ярко-желтый след. Через двадцать минут диспетчерская служба Юкиа узнает о том, что связь с кораблем оборвалась. Еще несколько минут уйдет на бюрократические проволочки, а затем сенсоры нащупают след "Кристальной луны". Выяснится, что привод плавления корабля и его аварийный маяк не работают. Они поймут, что это означает. Флот будет поднят по тревоге, и если только не произойдет какое-нибудь чудо, то в дело вмешается патрульный космоястреб. Поэтому на проведение всей операции Андре отводил максимум двадцать минут.
   - Вроде бы все чисто, - сообщил Бев Леннон. - Но экипаж, должно быть, уцелел после первого удара рентгеновского лазера. Я засек электронные излучения, которые исходят из капсулы жизнеобеспечения. Полетные компьютеры все еще работают.
   - И они специально вырубили аварийный маяк, - добавил Андре. - Это разумно, должно быть, они понимают, что мы разрежем их жестянку пополам, чтобы заткнуть любой крик о помощи. Может быть, они хотят договориться?
   Он приказал полетному компьютеру открыть внутренний канал связи корабля.
   Когда включилась стойка аудио-видеопроектора, Эрик услышал шипение помех, доносившихся с тускло освещенного мостика "Кристальной луны". Раздались мелодичные звонки, а затем детский плач. Он увидел, что Мадлен Коллум, лежавшая в амортизационном кресле, приподняв голову, повернулась в направлении коммуникационной консоли. Сине-красные тени заскользили по ее удлиненному, гладко выбритому черепу.
   - "Кристальная луна", подтвердите контакт, - потребовал Андре Дюшамп.
   - Подтвердить? - вырвался из аудио-видеостойки дрожащий от гнева мужской голос. - Знаешь ли ты, грязная скотина, что двое членов моего экипажа погибли?! Изжарились заживо! Тине было всего пятнадцать лет!
   Нейронные процессоры прекратили жжение в глазах, которое внезапно почувствовал Эрик. Пятнадцатилетняя девочка! Господь Всемогущий! Эти межпланетные перевозки часто становились семейным бизнесом. В экипажи кораблей привлекались двоюродные и родные братья и сестры.
   - Откройте задвижки контейнеров DK-30-91 и DL-30-07, - потребовал Андре так, как будто он ничего не слышал. - Это все, что нам нужно.
   - Пошел ты.
   - Мы все равно их разрежем, англичанишка, но уж если начнем это делать, то разрежем и капсулу. Я вскрою ваш корпус, как фольгу пакета с замороженными продуктами.
   Боевые сенсоры показывали Эрику, что многоцелевой катер подошел к поврежденному кораблю на расстояние двести метров. Десмонд Лафо уже снабдил манипуляторы катера лазерными резаками. Белые веретенообразные аппараты проходили предварительный тест на выполнение команд. Вслед за маленьким проворным катером, который находился уже в трех километрах от поврежденного корабля, двигалась громада "Крестьянской мести".
   - Мы подумаем об этом, - раздался голос на борту "Кристальной луны".
   - Папа! - заверещала где-то вдалеке девочка, - папа, сделай так, чтобы они ушли.
   Какая-то явно испуганная женщина пыталась ее успокоить.
   - Нечего тут думать, надо выполнять, - заявил Андре. Наступила тишина.
   - Сволочи, - пробормотал Андре. - Эрик, вдарь-ка еще по этой капсуле.
   - Если мы их убьем, они не смогут освободить контейнеры.
   Андре нахмурился.