Страница:
Но я умею ждать. Я достигла в этом виртуозного мастерства.
Я могу ждать по-разному. Могу ждать, разбивая целостность ожидания на более короткие отрезки. Например, жду не 14 ноября, когда вернется Пьер, а 2 0октября, когда будут мои именины. Или, наоборот, могу перекрывать конечную цель ожидания более отдаленной целью, тогда кажется, что исходная цель близка и легко достигается. Тогда я начинаю ждать начала весны, когда можно будет надеть новое красивое пальто…»
«…Хочешь прикол? Сегодня приехали Дэн и Владимир и забрали Николетту и Джулию. Я была так погружена в свои переживания, что не замечала переживаний подруг, которые вели сопряженную с невероятным количеством опасностей переписку (одного почтового голубя разорвали Фокус и Дот).
Я рада за девочек. Но представляешь, Эльза решила уехать вместе с ними! Я- просто в шоке! Из моего дома все разбегаются. Последние несколько месяцев мы только и делаем, что машем платочками. Я остаюсь совершенно одна. Правда, с Леоном есть, о чем поговорить…»
«…Мне ли роптать?
Чудеса случаются только тогда, когда их не ждешь. А я, по-моему, жду всегда, так что у чудес просто нет возможности осуществиться. Нужно отключиться, расслабиться и тогда… Ну, вот опять!!!».
«…Самая слабая часть моего существа скажет: «Я не могу жить без него…» А самая сильная возразит: «Можешь, но не долго…».
«…Единственный человек, за которого я пойду замуж- это Пьер.
Сколько жить еще неизвестно, а с каждым днем, с каждой неделей, с каждым месяцем жизни по отдельности- все меньше дней, недель, месяцев совместного проживания.
Я заранее оплакала эти напрасные дни. Я всегда была чуточку «умной Мартой»…»
«…Это просто безумие!
Все струны моей души натянуты до предела. Я не могу ходить, потому что сразу начинаю бегать и прыгать, я не могу говорить- моя речь моментально превращается в скороговорку. Я даже не могу просто улыбаться, потому что сразу начинаю смеяться. Я думаю только об одном: «Пьер завтра придет!!!».
«…Я дошла до полного изнеможения, хотя и пытаюсь умерить свою прыть. Листаю Босха. Но даже его работы сейчас воспринимаются как-то иначе. Неужели и он был весельчаком?…»
«…Ночь прошла как-то смутно и нелегко. Мне опять снился мой давнишний кошмар. Я в глыбе льда. И снова ни вздохнуть, ни пошевелиться и такая тоска, что хоть вой…»
«…Прошло уже две недели, а Пьер все не появляется. Тревога сжимает мне сердце. Одна мрачная картина сменяет другую. Последние несколько дней я рисую утопленницу в кувшинках с мечом в груди, на котором сидит ворона…»
31.
— Марта! — княжна услышала вопль Леона, бежавшего по коридору.
Девушка распахнула дверь, и молодой человек кубарем влетел в комнату:
— К замку приближается всадник! Это может быть только…
— Пьер!!! — закричала Марта. — Бежим!!!
Во дворе они опустили подъемный мост и развели ворота. Конь уже ступил на бревенчатую поверхность. Его заметно шатало. Припавший к гриве обессилевший наездник начал оседать вниз. Ребята подхватили его. Голова юноши запрокинулась. Это был не Пьер! В осунувшемся исхудалом лице с трудом угадывались черты эсверского принца.
— Крис? Как же это? — Марту прошиб озноб.
— Надо отнести его в замок! — Леон попытался обхватить Криса и, видимо, задел очаг невыносимой боли. Принц ненадолго пришел в себя.
— Марта… — еле слышно простонал он. — Они захватили дворец… Я не знаю, где мой отец… За мной может быть погоня… Я — опасен… Но мне больше не к кому…
Тут он снова потерял сознание.
— Он бредит, — то ли спросил, то ли утвердил Леон.
— Он еле жив, — прошептала Марта.
Вдвоем они перенесли и уложили принца на диван в мастерской Марты. Леон отвел коня на задний двор и сходил за большой коробкой с лекарствами. Хотя раньше ребятам не приходилось заниматься ничем подобным, они сразу принялись за дело. Непонятно, как Крис еще был жив. Его тело было истерзано с нечеловеческой жестокостью.
В дверь постучали. Марта и Леон замерли и уставились друг на друга. Раздался недовольный голос Стэллы:
— Леди Говира просила узнать, почему ты не пришла на ужин?
Девушка чуть не засмеялась от облегчения. Она боялась появления более серьезных врагов. Думая, что пока лучше скрыть появление опального принца, Марта крикнула в сторону двери:
— Леон, если ты еще не разделся, открой!
В коридоре оторопело молчали. Леон одобрительно хмыкнул. Молодые люди принялись обрабатывать раны. Скоро их руки, простыни, бинты — все было в крови принца. Крис не приходил в себя.
Было уже совсем поздно, когда они закончили. Обессилев, ребята уселись прямо на пол.
— Если начнется заражение крови, мы будем бессильны, — сказал Леон.
Марта смотрела на принца в сострадающем оцепенении. Молодые просидели так до самого утра. Не спали, только изредка клевали носом.
Девушка распахнула дверь, и молодой человек кубарем влетел в комнату:
— К замку приближается всадник! Это может быть только…
— Пьер!!! — закричала Марта. — Бежим!!!
Во дворе они опустили подъемный мост и развели ворота. Конь уже ступил на бревенчатую поверхность. Его заметно шатало. Припавший к гриве обессилевший наездник начал оседать вниз. Ребята подхватили его. Голова юноши запрокинулась. Это был не Пьер! В осунувшемся исхудалом лице с трудом угадывались черты эсверского принца.
— Крис? Как же это? — Марту прошиб озноб.
— Надо отнести его в замок! — Леон попытался обхватить Криса и, видимо, задел очаг невыносимой боли. Принц ненадолго пришел в себя.
— Марта… — еле слышно простонал он. — Они захватили дворец… Я не знаю, где мой отец… За мной может быть погоня… Я — опасен… Но мне больше не к кому…
Тут он снова потерял сознание.
— Он бредит, — то ли спросил, то ли утвердил Леон.
— Он еле жив, — прошептала Марта.
Вдвоем они перенесли и уложили принца на диван в мастерской Марты. Леон отвел коня на задний двор и сходил за большой коробкой с лекарствами. Хотя раньше ребятам не приходилось заниматься ничем подобным, они сразу принялись за дело. Непонятно, как Крис еще был жив. Его тело было истерзано с нечеловеческой жестокостью.
В дверь постучали. Марта и Леон замерли и уставились друг на друга. Раздался недовольный голос Стэллы:
— Леди Говира просила узнать, почему ты не пришла на ужин?
Девушка чуть не засмеялась от облегчения. Она боялась появления более серьезных врагов. Думая, что пока лучше скрыть появление опального принца, Марта крикнула в сторону двери:
— Леон, если ты еще не разделся, открой!
В коридоре оторопело молчали. Леон одобрительно хмыкнул. Молодые люди принялись обрабатывать раны. Скоро их руки, простыни, бинты — все было в крови принца. Крис не приходил в себя.
Было уже совсем поздно, когда они закончили. Обессилев, ребята уселись прямо на пол.
— Если начнется заражение крови, мы будем бессильны, — сказал Леон.
Марта смотрела на принца в сострадающем оцепенении. Молодые просидели так до самого утра. Не спали, только изредка клевали носом.
32.
На следующий день Кристоферу стало хуже. Несчастный принц лежал в горячке и бреду. Рана на ноге распухла и почернела. Марта с Леоном изучили всю имеющуюся в замке литературу. Нашлось четыре медицинских справочника, но все они были так богато проиллюстрированы, что практически не содержали информации. Пользуясь более чем скупыми описаниями, ребята готовили лекарства.
Марту мучил парадокс — отчего жизнь наследника Эсверии оказалась в руках совершенно не сведущих во врачевании людей. Они с Леоном дежурили по очереди. В один из вечеров Леон вернулся и молча протянул княжне два гербовых листа. На одном из них Марта прочла: «Извещение. Разыскивается принц Кристофер Ив Эсверский, сын короля Донатана Синеокого Эсверского. Как сообщник короля, потворствующего Силам Зла, он приговорен к смерти Трибуналом Нравственности. Всякий, кто будет помогать ему скрываться от правосудия, будет считаться преступником. Сила этого извещения, согласно конвенции, действительна на территории четырех королевств, Синей, Драдуании, Эсверии, И-и».
Марта обратилась ко второму извещению — они были одинаковы.
— Что это такое? Почему их два? — ничего не понимала девушка.
— Их три, — с горечью отозвался Леон. — И третий уже у Говиры. Она вызывает нас.
— Началось, — Марта кусала губы.
— Что будем делать? — спросил Леон.
Марта бросила листы в огонь. Пламя в одну секунду испепелило их. Если бы все остальное было также просто!
— Останься с Крисом! — сказала она. — А я пойду к Говире!
Но Марта ничего не смогла объяснить воспитательнице. Взбешенная отказом выдать опального принца, Говира приказала созвать общее собрание в Зеленом зале.
Марту мучил парадокс — отчего жизнь наследника Эсверии оказалась в руках совершенно не сведущих во врачевании людей. Они с Леоном дежурили по очереди. В один из вечеров Леон вернулся и молча протянул княжне два гербовых листа. На одном из них Марта прочла: «Извещение. Разыскивается принц Кристофер Ив Эсверский, сын короля Донатана Синеокого Эсверского. Как сообщник короля, потворствующего Силам Зла, он приговорен к смерти Трибуналом Нравственности. Всякий, кто будет помогать ему скрываться от правосудия, будет считаться преступником. Сила этого извещения, согласно конвенции, действительна на территории четырех королевств, Синей, Драдуании, Эсверии, И-и».
Марта обратилась ко второму извещению — они были одинаковы.
— Что это такое? Почему их два? — ничего не понимала девушка.
— Их три, — с горечью отозвался Леон. — И третий уже у Говиры. Она вызывает нас.
— Началось, — Марта кусала губы.
— Что будем делать? — спросил Леон.
Марта бросила листы в огонь. Пламя в одну секунду испепелило их. Если бы все остальное было также просто!
— Останься с Крисом! — сказала она. — А я пойду к Говире!
Но Марта ничего не смогла объяснить воспитательнице. Взбешенная отказом выдать опального принца, Говира приказала созвать общее собрание в Зеленом зале.
33.
Грет-лоттцы уже знали о приезде принца. Многие даже предлагали помощь. Только про извещение не было известно, поэтому никто не понимал гневного тона воспитательницы:
— Три дня назад Марта и Леон подвергли всех смертельной опасности! Они открыли ворота, не зная, кто приближается к замку. А если бы это были враги!
Дама обернулась к Марте:
— Это не юношеское безрассудство! Это преступная халатность!
Все только начиналось, а в зале уже были видны растерянные лица.
— Сегодня утром мы получили важное извещение. Кристофер Ив обвиняется в самом страшном преступлении нашего века — пособничеству силам Зла! Ваши отцы и братья истекают кровью на полях сражений, а есть люди, которые мешают приближению счастливого будущего!
Больше никто не смотрел безразлично. Напряжение отразилось в десятках глаз.
— Виновность Кристофера Ива доказана. Он уже лишен всех королевских привилегий и разыскивается как особо опасный преступник.
Невообразимый шум поднялся в зале.
— Вы удивлены?! Марта и Леон перехватили два извещения. Только последнее попало мне в руки. И я считаю необходимым предупредить вас об опасности, которую несет пребывание Криса в замке!
Воспитательница достала гербовый лист и прочла известный княжне текст.
— В Трибунале, конечно, скоро узнают, что мы оказываем помощь преступнику, и тогда нам всем несдобровать. Забудьте о своих планах, проектах и мечтах. Вашей судьбой уже распорядилась Марта Грет-Лоттская. А она решила пожертвовать двадцатью тремя близкими людьми ради сомнительной амбиции спасти врага!
Дама эффектно замолчала и нанесла решающий удар:
— Я собрала вас здесь, чтобы сообща решить эту проблему. Я предлагаю проголосовать за выдачу Кристофера Ива Трибуналу Нравственности. Этим вы внесете свой вклад в борьбу со Злом. Помните, ваше решение передать Криса властям — это попытка спасти своихдрузей! А это настоящий подвиг!
— Итак, поднимите руку те, кто согласен выдать Кристофера Ива!
Легкое движение прошло по группе, но Марта уже выбежала на середину зала.
— Опомнитесь!!! — закричала она. — Подвиг?! Еще ни один подвиг во имя спасения не совершался путем предательства. Вам толкуют о друзьях, но упускают самую суть человеческих отношений!
— Это все слова, — попыталась вклиниться Говира в речь Марты.
Но княжна жестко отчеканила:
— Сейчас говорю я!
Девушка снова обернулась к грет-лоттцам:
— Сейчас самое ценное, что у нас есть — это наша дружба! В ней наша сила, твердость, радость и, наконец, спасение! Идет война. Ей сопутствуют многочисленные перевороты в разных уголках нашего мира. И сегодня неизвестно, кого завтра объявит вне закона группа лицемеров и карьеристов. Мы не знаем, за кем еще может приехать конвой, чтобы бросить в сырое подземелье и возвести на эшафот!
Марта перевела дух:
— Нам нужно держаться вместе! И тогда мы выживем или умрем достойно.
Настало время для решающего слова:
— Крис останется здесь, как останетесь и вы, когда ваши жизни окажутся в опасности! Будем молиться, чтобы Бог отвел подозрения от нашего замка и укрепил наши силы и мужество!
Торжественная тишина разлилась в воздухе. Дети смотрели прямо и гордо.
— Это чушь! — завизжала дама. — Я все равно пошлю ответ на это извещение!
— С кем? — Леон прошел через зал и бросил к ногам леди Говиры отрубленные головы Фокуса и Дота.
Марта с бешенством уставилась на друга — птиц не надо было убивать! А леди Говира вся посерела и подняла окровавленные головы. Губы ее дрожали:
— Я… Я… поеду и доложу, куда следует…
Неловко прижав к впалой груди черные комки, она побрела к выходу. И как только она скрылась за дверью, в зале поднялось всеобщее ликование. Только Марта была невесела. Хмуро пройдя мимо Леона, она пошла к себе в мастерскую.
— Три дня назад Марта и Леон подвергли всех смертельной опасности! Они открыли ворота, не зная, кто приближается к замку. А если бы это были враги!
Дама обернулась к Марте:
— Это не юношеское безрассудство! Это преступная халатность!
Все только начиналось, а в зале уже были видны растерянные лица.
— Сегодня утром мы получили важное извещение. Кристофер Ив обвиняется в самом страшном преступлении нашего века — пособничеству силам Зла! Ваши отцы и братья истекают кровью на полях сражений, а есть люди, которые мешают приближению счастливого будущего!
Больше никто не смотрел безразлично. Напряжение отразилось в десятках глаз.
— Виновность Кристофера Ива доказана. Он уже лишен всех королевских привилегий и разыскивается как особо опасный преступник.
Невообразимый шум поднялся в зале.
— Вы удивлены?! Марта и Леон перехватили два извещения. Только последнее попало мне в руки. И я считаю необходимым предупредить вас об опасности, которую несет пребывание Криса в замке!
Воспитательница достала гербовый лист и прочла известный княжне текст.
— В Трибунале, конечно, скоро узнают, что мы оказываем помощь преступнику, и тогда нам всем несдобровать. Забудьте о своих планах, проектах и мечтах. Вашей судьбой уже распорядилась Марта Грет-Лоттская. А она решила пожертвовать двадцатью тремя близкими людьми ради сомнительной амбиции спасти врага!
Дама эффектно замолчала и нанесла решающий удар:
— Я собрала вас здесь, чтобы сообща решить эту проблему. Я предлагаю проголосовать за выдачу Кристофера Ива Трибуналу Нравственности. Этим вы внесете свой вклад в борьбу со Злом. Помните, ваше решение передать Криса властям — это попытка спасти своихдрузей! А это настоящий подвиг!
— Итак, поднимите руку те, кто согласен выдать Кристофера Ива!
Легкое движение прошло по группе, но Марта уже выбежала на середину зала.
— Опомнитесь!!! — закричала она. — Подвиг?! Еще ни один подвиг во имя спасения не совершался путем предательства. Вам толкуют о друзьях, но упускают самую суть человеческих отношений!
— Это все слова, — попыталась вклиниться Говира в речь Марты.
Но княжна жестко отчеканила:
— Сейчас говорю я!
Девушка снова обернулась к грет-лоттцам:
— Сейчас самое ценное, что у нас есть — это наша дружба! В ней наша сила, твердость, радость и, наконец, спасение! Идет война. Ей сопутствуют многочисленные перевороты в разных уголках нашего мира. И сегодня неизвестно, кого завтра объявит вне закона группа лицемеров и карьеристов. Мы не знаем, за кем еще может приехать конвой, чтобы бросить в сырое подземелье и возвести на эшафот!
Марта перевела дух:
— Нам нужно держаться вместе! И тогда мы выживем или умрем достойно.
Настало время для решающего слова:
— Крис останется здесь, как останетесь и вы, когда ваши жизни окажутся в опасности! Будем молиться, чтобы Бог отвел подозрения от нашего замка и укрепил наши силы и мужество!
Торжественная тишина разлилась в воздухе. Дети смотрели прямо и гордо.
— Это чушь! — завизжала дама. — Я все равно пошлю ответ на это извещение!
— С кем? — Леон прошел через зал и бросил к ногам леди Говиры отрубленные головы Фокуса и Дота.
Марта с бешенством уставилась на друга — птиц не надо было убивать! А леди Говира вся посерела и подняла окровавленные головы. Губы ее дрожали:
— Я… Я… поеду и доложу, куда следует…
Неловко прижав к впалой груди черные комки, она побрела к выходу. И как только она скрылась за дверью, в зале поднялось всеобщее ликование. Только Марта была невесела. Хмуро пройдя мимо Леона, она пошла к себе в мастерскую.
34.
«Я не хочу бороться за справедливость! Я не могу бороться за то, чего нет! — Марта сидела в огромном черном кресле и чуть не плакала. — Фокус и Дот, они же были как люди, совершенно разумные. Я не хотела, чтобы кто-нибудь пострадал! Леон тоже хотел, как лучше. И Леди Говира… Где истина?»
Кристофер спал. Его дыханье впервые было спокойным и ровным. Марта не знала, что именно помогло принцу. Молодого человека лечили всем, что казалось лечебным. Леон… Если бы не он, принца, возможно, не удалось бы спасти. Сейчас после собрания она заперлась от своего друга. А ведь мальчик сам не свой после отъезда Дианы.
Марта вышла в коридор. Рядом с ее дверью, прислонившись к стене, спал Леон. Княжна опустилась рядом и тихонечко позвала:
— Леон, Леон…
— Диана! Диана! — заметался он во сне.
— Тебе надо поспать. Пойдем.
Девушка помогла молодому человеку подняться и, проводив в свою комнату, уложила на Настину кровать. Леон плакал:
— Я уеду завтра! Я не могу без нее!
За окнами светила луна. Со дня на день замок мог быть захвачен силами Зла, одерживающими победу за победой над армией людей. Очень скоро сюда приедет Трибунал Нравственности. И тогда… Но всех в замке давно рвала на части любовь. Может так и должно быть.
Кристофер спал. Его дыханье впервые было спокойным и ровным. Марта не знала, что именно помогло принцу. Молодого человека лечили всем, что казалось лечебным. Леон… Если бы не он, принца, возможно, не удалось бы спасти. Сейчас после собрания она заперлась от своего друга. А ведь мальчик сам не свой после отъезда Дианы.
Марта вышла в коридор. Рядом с ее дверью, прислонившись к стене, спал Леон. Княжна опустилась рядом и тихонечко позвала:
— Леон, Леон…
— Диана! Диана! — заметался он во сне.
— Тебе надо поспать. Пойдем.
Девушка помогла молодому человеку подняться и, проводив в свою комнату, уложила на Настину кровать. Леон плакал:
— Я уеду завтра! Я не могу без нее!
За окнами светила луна. Со дня на день замок мог быть захвачен силами Зла, одерживающими победу за победой над армией людей. Очень скоро сюда приедет Трибунал Нравственности. И тогда… Но всех в замке давно рвала на части любовь. Может так и должно быть.
35.
Сидя у кровати Кристофера, княжна невольно думала: «Какое счастье, что я не увлечена им. Иначе могло оказаться, что я жертвую всеми, спасая единственного». А иногда княжна, наоборот, жалела, что не влюблена в бывшего наследника Эсверии. Его профиль серебрился в лунном свете и был настолько прекрасен, что Марте казалось, что она смотрит на статую древнего Бога.
Она так ждала пробуждения Криса, но все-таки пропустила его. Когда на следующее утро она открыла глаза, постель перед ней была пуста. В спальне раздавались приглушенные мужские голоса. Уже понимая, что к чему, девушка отворила дверь. Леон и Крис поднялись ей навстречу.
— Дорогая Марта, я не знаю, как выразить свою благодарность, — принц взял ее руки в свои. — Леон мне все рассказал…
Девушка присела за столик к молодым людям. Они пили великолепный кофе, запасы которого в замке были неистощимы из-за особой любви князя к этому напитку.
Крис рассказал о драматичных днях переворота в Эсверии:
— Представители Трибунала Нравственности предложили объединить усилия синейцёв, драдуанцев, эсверцев и жителей И-и в борьбе со Злом. Но мы несли чудовищные потери, и отец отказался отправлять новые войска на границу. И тогда Трибунал обвинил его в пособничестве Темным силам…
Марта сидела, обхватив ладонями горячую чашку, и безмолвно смотрела на Криса.
— А вы тут как живете? — спросил принц. Молодые люди одновременно поморщились.
— Понятно, — кивнул Крис. И все покатились со смеха.
А потом Марта, Леон и Крис пошли вниз. Опальный принц поблагодарил каждого лично, и княжне казалось, что теперь все будет лучше.
Она так ждала пробуждения Криса, но все-таки пропустила его. Когда на следующее утро она открыла глаза, постель перед ней была пуста. В спальне раздавались приглушенные мужские голоса. Уже понимая, что к чему, девушка отворила дверь. Леон и Крис поднялись ей навстречу.
— Дорогая Марта, я не знаю, как выразить свою благодарность, — принц взял ее руки в свои. — Леон мне все рассказал…
Девушка присела за столик к молодым людям. Они пили великолепный кофе, запасы которого в замке были неистощимы из-за особой любви князя к этому напитку.
Крис рассказал о драматичных днях переворота в Эсверии:
— Представители Трибунала Нравственности предложили объединить усилия синейцёв, драдуанцев, эсверцев и жителей И-и в борьбе со Злом. Но мы несли чудовищные потери, и отец отказался отправлять новые войска на границу. И тогда Трибунал обвинил его в пособничестве Темным силам…
Марта сидела, обхватив ладонями горячую чашку, и безмолвно смотрела на Криса.
— А вы тут как живете? — спросил принц. Молодые люди одновременно поморщились.
— Понятно, — кивнул Крис. И все покатились со смеха.
А потом Марта, Леон и Крис пошли вниз. Опальный принц поблагодарил каждого лично, и княжне казалось, что теперь все будет лучше.
36.
Крис много расспрашивал о жизни обитателей замка. Узнав про Диану, он невероятно расстроился:
— Бедная девушка… Но она такой прекрасный человек, у нее все еще будет хорошо. А Джулия? Николетта? Эльза?
Княжна рассказала, что подруги уехали.
— Пьер должен вернуться. А все нету. И никаких вестей…
— Как? Вы что, ничего не знаете про него?! — с нескрываемым удивлением воскликнул Крис.
«Нет! Нет! Нет!» -раздалось сразу с нескольких сторон. А одна пара глаз уставилась на него с неизъяснимой тревогой и волнением.
— Вы не получали его писем? — Крис не верил, что эти люди не знают того, что известно всем.
— Нет, нет, мы ничего не получали! Сейчас же война! С почтой и раньше были проблемы! — заговорили хором.
— Ну, Пьер выиграл турнир, — сказал Крис, и стало понятно, что это только начало долгой истории. — Ему достался титул графа де Кресса. Но оказалось, что сам замок, угодья, фамильные драгоценности, ценные бумаги давно забрал себе монастырь святого Никона…
Аудитория ахнула.
— И тут было объявлено, что королевне Драдуанской ищут достойного мужа. Ингре Зденешке исполнилось четырнадцать. Ее родители давно умерли. Несостоятельность и продажность регента была вскрыта на днях. Намечались масштабные смотрины. Единственным ограничением для участников было наличие титула. А у Пьера он как раз был…
В зале, в котором находилось много человек, воцарилось такое молчание, которого, казалось, здесь не было даже в моменты полного отсутствия людей.
— Пьер тут же отправился в Драдуанию. Ему удалось познакомиться с Ингрой за три дня до официальных смотрин. И они так и не были начаты, потому что королевна твердо решили выйти замуж за молодого графа де Кресса. Свадьба и коронация уже состоялись…
Невообразимый гул поднялся в зале. Марта смотрела на радостные лица, ставшие ей вмиг чужими, слушала слова и не понимала их смысла. Безумный карнавал закружился перед ее глазами. Ей нужно было подойти к Крису — но как действуют наши ноги? Ей нужно было спросить — но как язык и гортань порождают звуки?
Марта знала, что ответ на вопрос есть в ее сердце. Но она боялась дотронуться до него и умереть от невыносимой боли. Наконец, Крис услышал это отчаянное: «Как?» Но он не знал, как ответить. А Марта смотрела на Криса, и суть произошедшего вступала в ее сознание.
Она поняла все. Отвернулась. Пошла к дверям. И вдруг раздался грустный звон ключей, будто стон, шелест платья, будто горестный шепот. Марта без сознания оказалась на каменном полу Белого зала. Ее подняли руки с аметистовым кольцом на безымянном пальце и уложили на диван. Кто-то помчался за нюхательной солью. Но Марта очнулась до того, как флакончик был найден. Невидящим взором оглядела она присутствующих. И не понимая, что с ней только что произошло, снова двинулась к двери.
— Стойте! — кто-то схватил ее за руку, но она выдернула ее с болезненной дрожью.
— Что с вами? Вас проводить? — княжна прибавила шагу и скоро была у двери. Девушка тяжело оперлась на косяк, будто восстанавливая равновесие. Еще шаг, и она исчезла во мраке коридора.
— Бедная девушка… Но она такой прекрасный человек, у нее все еще будет хорошо. А Джулия? Николетта? Эльза?
Княжна рассказала, что подруги уехали.
— Пьер должен вернуться. А все нету. И никаких вестей…
— Как? Вы что, ничего не знаете про него?! — с нескрываемым удивлением воскликнул Крис.
«Нет! Нет! Нет!» -раздалось сразу с нескольких сторон. А одна пара глаз уставилась на него с неизъяснимой тревогой и волнением.
— Вы не получали его писем? — Крис не верил, что эти люди не знают того, что известно всем.
— Нет, нет, мы ничего не получали! Сейчас же война! С почтой и раньше были проблемы! — заговорили хором.
— Ну, Пьер выиграл турнир, — сказал Крис, и стало понятно, что это только начало долгой истории. — Ему достался титул графа де Кресса. Но оказалось, что сам замок, угодья, фамильные драгоценности, ценные бумаги давно забрал себе монастырь святого Никона…
Аудитория ахнула.
— И тут было объявлено, что королевне Драдуанской ищут достойного мужа. Ингре Зденешке исполнилось четырнадцать. Ее родители давно умерли. Несостоятельность и продажность регента была вскрыта на днях. Намечались масштабные смотрины. Единственным ограничением для участников было наличие титула. А у Пьера он как раз был…
В зале, в котором находилось много человек, воцарилось такое молчание, которого, казалось, здесь не было даже в моменты полного отсутствия людей.
— Пьер тут же отправился в Драдуанию. Ему удалось познакомиться с Ингрой за три дня до официальных смотрин. И они так и не были начаты, потому что королевна твердо решили выйти замуж за молодого графа де Кресса. Свадьба и коронация уже состоялись…
Невообразимый гул поднялся в зале. Марта смотрела на радостные лица, ставшие ей вмиг чужими, слушала слова и не понимала их смысла. Безумный карнавал закружился перед ее глазами. Ей нужно было подойти к Крису — но как действуют наши ноги? Ей нужно было спросить — но как язык и гортань порождают звуки?
Марта знала, что ответ на вопрос есть в ее сердце. Но она боялась дотронуться до него и умереть от невыносимой боли. Наконец, Крис услышал это отчаянное: «Как?» Но он не знал, как ответить. А Марта смотрела на Криса, и суть произошедшего вступала в ее сознание.
Она поняла все. Отвернулась. Пошла к дверям. И вдруг раздался грустный звон ключей, будто стон, шелест платья, будто горестный шепот. Марта без сознания оказалась на каменном полу Белого зала. Ее подняли руки с аметистовым кольцом на безымянном пальце и уложили на диван. Кто-то помчался за нюхательной солью. Но Марта очнулась до того, как флакончик был найден. Невидящим взором оглядела она присутствующих. И не понимая, что с ней только что произошло, снова двинулась к двери.
— Стойте! — кто-то схватил ее за руку, но она выдернула ее с болезненной дрожью.
— Что с вами? Вас проводить? — княжна прибавила шагу и скоро была у двери. Девушка тяжело оперлась на косяк, будто восстанавливая равновесие. Еще шаг, и она исчезла во мраке коридора.
37.
Марта не вышла к ужину. Леон и Крис несколько раз приходили звать ее — она не откликалась. Леон пытался объяснить происходящее усталостью девушки, но при этом имел такой тоскливый вид, что принц все понял.
Княжна лежала одетая на не разобранной постели. Силы совершенно покинули ее. Долгое время она не могла даже пошевелиться. Но около девяти часов вечера заскулила подросшая Каролина, которая привыкла гулять в это время. Марта издала тихий стон. Щеночек еще более засуетился. И как не хотелось девушке никуда идти, она встала и пошла.
Случайно выглянувший в окно Кристофер Ив увидел белый, печальный силуэт, бредущий по аллее парка вслед за резвящейся собакой. Ему очень захотелось оказаться сейчас рядом с Мартой. Но он знал, вернее, конечно, чувствовал, что будет девушке в тягость.
Княжна лежала одетая на не разобранной постели. Силы совершенно покинули ее. Долгое время она не могла даже пошевелиться. Но около девяти часов вечера заскулила подросшая Каролина, которая привыкла гулять в это время. Марта издала тихий стон. Щеночек еще более засуетился. И как не хотелось девушке никуда идти, она встала и пошла.
Случайно выглянувший в окно Кристофер Ив увидел белый, печальный силуэт, бредущий по аллее парка вслед за резвящейся собакой. Ему очень захотелось оказаться сейчас рядом с Мартой. Но он знал, вернее, конечно, чувствовал, что будет девушке в тягость.
38.
Из записок княжны Марты:
«…Бога нет! Нет! Нет!! Нет!!! Мир развивается, черпая силы из самого себя. Вот почему порой все так не ладно идет, так не гуманно заворачивается. Все случайно. И нет большего бреда, чем уповать на Случайность! В один момент ты можешь прославиться и разбогатеть, а в следующий пасть в грязь. Надо заранее смириться с тем, что, отпустив человека, ты больше никогда его не увидишь…»
«…А если Бог и есть, то это страшное, злое существо, бросившее нас в этот Ад и смеющееся над нашими мучениями. Нет шанса на счастье, спасение и оправдание. Я так молила за Пьера! И я могла бы стать гораздо лучше, если бы он вернулся ко мне… И что же? Вот и Джомрок был убит, когда получил шанс на спасение…»
«…Конечно, во всем виновата моя бедность. Если бы я была богата, если бы за мной стояло приличное состояние, то Пьер был бы моим. Но в таком случае ты бы никогда не узнала подлинную цену его чувств? Хорошо, я знаю, но разве это сделало меня счастливей?…»
Марта предприняла специальный поход по замку, пытаясь оценить всю степень его нищеты. Это был злой поход. Она вышла за порог комнаты и сразу оказалась в незнакомом месте. Ничто больше не отзывалось в ней теплым чувством! Она видела только ветхость мебели, потертость обивок, замшелость стен. Диковинные вещи, которые так любил собирать ее отец, и которые она так любила разглядывать, теперь казались неуместными и жалкими. А как убоги были эти поцарапанные столы в классных комнатах и измазанные мольберты!
Из всего убранства только шторы в Зеленом зале выглядели более или менее достойно, но когда княжна увидела на них мелкие частые брызги коричневой краски, то долго сдерживаемые слезы брызнули из глаз. Девушка и не вспомнила, в каком веселом детским бою на кисточках появились эти капельки. Она плакала, размазывая слезы по щекам. И была несчастна и не знала, от чего больше: из-за того, что живет в такой бедности или из-за того, что уже никогда не увидит свой дом иначе.
— Марта, что с вами? — появился рядом Крис.
Он уже много дней искал повода поговорить с девушкой, но Марта не видела его в упор. Не захотела и сейчас — отвернулась и быстро зашагала прочь.
***
«…Бога нет! Нет! Нет!! Нет!!! Мир развивается, черпая силы из самого себя. Вот почему порой все так не ладно идет, так не гуманно заворачивается. Все случайно. И нет большего бреда, чем уповать на Случайность! В один момент ты можешь прославиться и разбогатеть, а в следующий пасть в грязь. Надо заранее смириться с тем, что, отпустив человека, ты больше никогда его не увидишь…»
«…А если Бог и есть, то это страшное, злое существо, бросившее нас в этот Ад и смеющееся над нашими мучениями. Нет шанса на счастье, спасение и оправдание. Я так молила за Пьера! И я могла бы стать гораздо лучше, если бы он вернулся ко мне… И что же? Вот и Джомрок был убит, когда получил шанс на спасение…»
«…Конечно, во всем виновата моя бедность. Если бы я была богата, если бы за мной стояло приличное состояние, то Пьер был бы моим. Но в таком случае ты бы никогда не узнала подлинную цену его чувств? Хорошо, я знаю, но разве это сделало меня счастливей?…»
Марта предприняла специальный поход по замку, пытаясь оценить всю степень его нищеты. Это был злой поход. Она вышла за порог комнаты и сразу оказалась в незнакомом месте. Ничто больше не отзывалось в ней теплым чувством! Она видела только ветхость мебели, потертость обивок, замшелость стен. Диковинные вещи, которые так любил собирать ее отец, и которые она так любила разглядывать, теперь казались неуместными и жалкими. А как убоги были эти поцарапанные столы в классных комнатах и измазанные мольберты!
Из всего убранства только шторы в Зеленом зале выглядели более или менее достойно, но когда княжна увидела на них мелкие частые брызги коричневой краски, то долго сдерживаемые слезы брызнули из глаз. Девушка и не вспомнила, в каком веселом детским бою на кисточках появились эти капельки. Она плакала, размазывая слезы по щекам. И была несчастна и не знала, от чего больше: из-за того, что живет в такой бедности или из-за того, что уже никогда не увидит свой дом иначе.
— Марта, что с вами? — появился рядом Крис.
Он уже много дней искал повода поговорить с девушкой, но Марта не видела его в упор. Не захотела и сейчас — отвернулась и быстро зашагала прочь.
39.
Из записок княжны Марты:
«…Каждый за себя! Только за себя!!! Наши силы в этой войне не равны. Быть может даже грешно кому-то помогать, уменьшая причитающиеся ему страдания. Взаимовыручка- как заговор против темного Бога. Друзья как заговорщики. И гнев на них падет, увеличенный многократно. А больше того, что предназначено лично мне, мне не выдержать!!!»
Марта беззвучно плакала. Шок от пережитого не отпускал ее. Облик мира, который теперь вырисовывался в ее сознании, был страшен. Она всегда верила вблагость Бога. Но понимала это как абсолютно без проблемное существование. И теперь она ощущала, что ее предал не только Пьер…
Шло время. В дневнике появлялись новые записи:
«…Не надо истерик. Смотри на вещи трезво. Бог — один, а людей- много, а их просьб и того больше. На данный момент времени у Него есть дела и поважнее, чем исполнение твоих желаний. Сейчас война. Бог выполняет просьбы наших сражающихся воинов, их жен, матерей, любимых. А давно ли ты молилась об отце?»
«…Каждый за себя! Только за себя!!! Наши силы в этой войне не равны. Быть может даже грешно кому-то помогать, уменьшая причитающиеся ему страдания. Взаимовыручка- как заговор против темного Бога. Друзья как заговорщики. И гнев на них падет, увеличенный многократно. А больше того, что предназначено лично мне, мне не выдержать!!!»
Марта беззвучно плакала. Шок от пережитого не отпускал ее. Облик мира, который теперь вырисовывался в ее сознании, был страшен. Она всегда верила вблагость Бога. Но понимала это как абсолютно без проблемное существование. И теперь она ощущала, что ее предал не только Пьер…
Шло время. В дневнике появлялись новые записи:
«…Не надо истерик. Смотри на вещи трезво. Бог — один, а людей- много, а их просьб и того больше. На данный момент времени у Него есть дела и поважнее, чем исполнение твоих желаний. Сейчас война. Бог выполняет просьбы наших сражающихся воинов, их жен, матерей, любимых. А давно ли ты молилась об отце?»
40.
Крис не оставлял попыток поговорить с Мартой. Однажды он пришел к ней, дверь в комнату оказалась не заперта. Крис постучал и заглянул внутрь. Хозяйки не было, но Каролина бурно приветствовала принца. На тумбочке рядом с кроватью Марты лежал молитвослов. Почти машинально Крис взял его в руки. Верхний правый уголок коричневого переплета с золотым теснением был обтрепан. Отчетливо виднелись следы тонких, как иголки, зубов.
— Карлуша, Карлуша, — покачал головой Крис.
Собака исподлобья, как бы виновато, смотрела на принца. Крис не выпускал молитвослов из рук и вдруг заметил, что по форзацу, чуть ближе к началу идет тонкая еле заметная темная полоса, которая неизбежно появляется при регулярном чтении определенных страниц. Крис аккуратно развернул книгу на этом месте. «О ненавидящих и обидящих нас» — гласило название молитвы.
— Карлуша, Карлуша, — покачал головой Крис.
Собака исподлобья, как бы виновато, смотрела на принца. Крис не выпускал молитвослов из рук и вдруг заметил, что по форзацу, чуть ближе к началу идет тонкая еле заметная темная полоса, которая неизбежно появляется при регулярном чтении определенных страниц. Крис аккуратно развернул книгу на этом месте. «О ненавидящих и обидящих нас» — гласило название молитвы.
41.
Крис застал Марту в библиотеке.
Девушка сидела, погрузившись в чтение огромного фолианта, оказавшегося впоследствии «Достоверным описанием четырех королевств». Стоял прекрасный зимний день. С улицы доносились радостные голоса детей — Леон заливал каток. Марта сосредоточенно вникала в текст.
Вдруг девушка замерла, вздрогнула и через секунду залилась звонким смехом. Она хохотала, как человек, внезапно освободившийся от гнетущей боли или давящего страха.
Марта заметила постороннего и захлопнула книгу.
— Что вас рассмешило? — дружественно поинтересовался Крис.
— Ничего! — сказала Марта, и тут же добавила, словно извиняясь за допущенную грубость. — Интересно написано…
Но не желая в равной степени ни лгать, ни выдавать своей тайны, она поднялась, убрала книгу в шкаф и спросила спокойно:
— Как вы себя чувствуете, Крис?
Принц очень надеялся, что это послужит началом беседы, но выслушав ответ, девушка убежала. Крис стоял и слушал ее удаляющийся смех.
Из записок княжны Марты:
«…Сегодня я чуть не умерла от смеха. И это меня почти вылечило. Еще ночью я решила прочитать всю имеющуюся в замке литературу про драдуанское королевство. И вот что я встретила на первых же страницах: «Драдуания получила свое название и предназначение от преподобного Мага Драдуана-Музыканта. В королевстве ведутся работы по теории музыки, изобретению новых инструментов. Но главной задачей является сочинение музыки…»
Эта информация могла бы показаться совершенно нейтральной, если бы я не знала, как Пьер ненавидит музыку. Помню, как он говорил: «Совершенно не понимаю, как нормальные здоровые мужчины могут на полном серьезе чертить дурацкие закорючки на бумаге, терзать тонкие железки и кривляться, дуя в трубы». Сегодня я так смеялась, что чуть со стула не свалилась…»
Девушка сидела, погрузившись в чтение огромного фолианта, оказавшегося впоследствии «Достоверным описанием четырех королевств». Стоял прекрасный зимний день. С улицы доносились радостные голоса детей — Леон заливал каток. Марта сосредоточенно вникала в текст.
Вдруг девушка замерла, вздрогнула и через секунду залилась звонким смехом. Она хохотала, как человек, внезапно освободившийся от гнетущей боли или давящего страха.
Марта заметила постороннего и захлопнула книгу.
— Что вас рассмешило? — дружественно поинтересовался Крис.
— Ничего! — сказала Марта, и тут же добавила, словно извиняясь за допущенную грубость. — Интересно написано…
Но не желая в равной степени ни лгать, ни выдавать своей тайны, она поднялась, убрала книгу в шкаф и спросила спокойно:
— Как вы себя чувствуете, Крис?
Принц очень надеялся, что это послужит началом беседы, но выслушав ответ, девушка убежала. Крис стоял и слушал ее удаляющийся смех.
Из записок княжны Марты:
«…Сегодня я чуть не умерла от смеха. И это меня почти вылечило. Еще ночью я решила прочитать всю имеющуюся в замке литературу про драдуанское королевство. И вот что я встретила на первых же страницах: «Драдуания получила свое название и предназначение от преподобного Мага Драдуана-Музыканта. В королевстве ведутся работы по теории музыки, изобретению новых инструментов. Но главной задачей является сочинение музыки…»
Эта информация могла бы показаться совершенно нейтральной, если бы я не знала, как Пьер ненавидит музыку. Помню, как он говорил: «Совершенно не понимаю, как нормальные здоровые мужчины могут на полном серьезе чертить дурацкие закорючки на бумаге, терзать тонкие железки и кривляться, дуя в трубы». Сегодня я так смеялась, что чуть со стула не свалилась…»
42.
Проснувшись на следующее утро Марта не ощутила никакой боли в своем сердце. Она надела голубовато-серое платье, собрала волосы в пучок и пошла на кухню. Пэм прямо вспыхнула при ее появлении. Марта помнила, что когда-то очень давно поссорилась с этой милой пожилой женщиной. Но ведь это было ОЧЕНЬ ДАВНО.
— Как ваша поясница? — спросила девушка. Пэм молчала.
— Что я могу сделать?
— Казаны мыть, коли не шутишь.
Три огромных чана стояли на полу. Марта взяла один из них и пошла на улицу. Возвращаясь обратно, она встретила Леона и Криса.
— О, Марта, привет! — воскликнул старый приятель. — Пойдем с нами. Мы как раз сейчас будем обсуждать новый распорядок дня.
— Я буду работать на кухне, — серьезно сказала Марта.
— Мы думали, что все по очереди будут работать там.
Марта отрицательно покачала головой:
— Я буду там всегда.
— И я, — подал голос Крис.
Бедная княжна и опальный принц вместе вошли на кухню. Длинный стол был заставлен грязной посудой, оставшейся с ужина и умножившейся после завтрака. Княжна принялась мыть чашки. Человек, который еще недавно был наследником огромного королевства, сел на простой деревянный табурет и принялся чистить картошку.
— Как вы разместились, Крис? — спросила Марта. — Извините, я сама не проследила…
— Все в порядке, спасибо! — обрадовался, что завязывается беседа, Крис. — Леон открыл мне комнату Пьера…
Марта как раз хотела подлить в таз немного горячей воды, но когда прозвучали последние слова, специально зачерпнула больше. И теперь погрузила руки в мутный кипяток.
«Не то! Не то! — ту же спохватилась она. — Мы же договорились — никаких депрессий, никаких истязательств. Леон поступил самым правильным образом. Это одна из лучших комнат. К тому же, Пьер не вернется…» Княжна глубже опустила руки, но потом с усилием выдернула их из кипятка.
— Как ваша поясница? — спросила девушка. Пэм молчала.
— Что я могу сделать?
— Казаны мыть, коли не шутишь.
Три огромных чана стояли на полу. Марта взяла один из них и пошла на улицу. Возвращаясь обратно, она встретила Леона и Криса.
— О, Марта, привет! — воскликнул старый приятель. — Пойдем с нами. Мы как раз сейчас будем обсуждать новый распорядок дня.
— Я буду работать на кухне, — серьезно сказала Марта.
— Мы думали, что все по очереди будут работать там.
Марта отрицательно покачала головой:
— Я буду там всегда.
— И я, — подал голос Крис.
Бедная княжна и опальный принц вместе вошли на кухню. Длинный стол был заставлен грязной посудой, оставшейся с ужина и умножившейся после завтрака. Княжна принялась мыть чашки. Человек, который еще недавно был наследником огромного королевства, сел на простой деревянный табурет и принялся чистить картошку.
— Как вы разместились, Крис? — спросила Марта. — Извините, я сама не проследила…
— Все в порядке, спасибо! — обрадовался, что завязывается беседа, Крис. — Леон открыл мне комнату Пьера…
Марта как раз хотела подлить в таз немного горячей воды, но когда прозвучали последние слова, специально зачерпнула больше. И теперь погрузила руки в мутный кипяток.
«Не то! Не то! — ту же спохватилась она. — Мы же договорились — никаких депрессий, никаких истязательств. Леон поступил самым правильным образом. Это одна из лучших комнат. К тому же, Пьер не вернется…» Княжна глубже опустила руки, но потом с усилием выдернула их из кипятка.