Страница:
Авианосцы в восточной части моря после отработки в течение 10-12 дней палубной авиации заходили в порты и базы стран НАТО (Греции и Турции) Пирей, Измир, Суда, Стамбул, Фамагуста. Время их нахождения там было неизвестно, а держать корабль слежения в дрейфе сутками неэкономично. Не могу сказать, кто первый это придумал, но наш корабль слежения утром и вечером, когда шла приборка на авианосце, следовал ему в кильватер и незаметно подбирал выбрасываемые за борт мешочки с бумагой - в них иногда оказывались месячные планы действий авианосца в море и дни стоянки в базах. Сначала мы не поверили этому, считая это какой-то провокацией, но в дальнейшем все подтвердилось, что облегчило нам выполнение задачи.
Таким образом, в ходе слежения за авианосцами было установлено, что они отрабатывали тактику отрыва от кораблей эскадры, используя шхерные и островные районы, маскировку и высокую скорость хода. Все это давалось нам опытом, анализом действия сил сторон и уровнем подготовки командиров кораблей, соединений и штаба эскадры. Часто случалось, что корабли охранения АУГ оттесняли наши корабли слежения, нарушали международные правила, наводили орудия на корабли эскадры, палубная авиация отрабатывала тактику ударов. Но и в этих условиях экипаж сохранял выдержку и высокую боевую готовность. В таких случаях приходилось вспоминать слова, сказанные столетие назад адмиралом Г. Бутаковым: "Мы должны готовиться к бою всегда, постоянно, готовиться к тому получасу, для которого мы, можно сказать, существуем и в который нам придется показать, что Россия содержит флот не без пользы". Для 5-й эскадры эти слова были пророческими, именно так мы понимали свои боевые возможности и свой долг, находясь на боевой службе в Средиземном море.
У 6-го флота США, в зависимости от военно-политической обстановки, в то время на Средиземном море применялись две системы тревог: одна для ВМС США, а другая - для сил НАТО. Система сигналов для боевых готовностей ВМС США включала:
1. Готовность № 5 ("замирание") - повседневная.
2. Готовность № 4 ("двойной захват") - существует район военно-политических противоречий. Вооруженные силы в конфликты не втянуты. Повышается интенсивность разведки, вводится степень рассредоточения сил флота № 4 (3-6 суток).
3. Готовность № 3 ("быстрый шаг") - существует напряженность в определенном районе, затрагиваются интересы США. Повышается боеготовность сил, предназначенных для ведения длительных боевых действий. Режим ограниченной связи (минимайс). Срок перевода 2-4 суток.
4. Готовность № 2 ("быстрый шаг") - возникла серьезная угроза для ВМС США на морских театрах или у союзников. Положение чревато возникновением военных действий. Повышается боевая готовность всех выделенных сил в течение 1-1,5 суток.
5. Готовность № 1 ("взведенный пистолет") - война неизбежна и может быть объявлена в любой момент в течение 1,5-2 часов.
Система тревог НАТО предусматривала следующую готовность сил:
1. Военная настороженность.
2. Военная система тревог:
- "оранжевая" - боевые действия могут начаться в ближайшие 36 часов.
- "алая" - боевые действия начались или начнутся через 1 час.
3. Официальная система тревог:
- "тревога простая" - боевые действия могут начаться через несколько дней или несколько недель;
- "тревога повышенная" - боевые действия могут начаться в пределах недели;
- "тревога всеобщая" - практически времени нет.
Эти системы тревог отрабатывались 6-м флотом США в ходе оперативно-стратегических учений, а также стратегических учений на Южно-Европейском театре войны.
Таким образом, рост мощи авианосно-ударных групп США требовал и усиления нашей эскадры кораблями для проведения морских операций.
Главнокомандующий ВМФ С. Горшков принял решение с 1970 г. боевую службу нести соединениями подводных лодок и надводных кораблей, увеличив количество ракетных кораблей.
Подводные лодки 4-й эскадры СФ первыми начали нести боевую службу в составе 51-го оперативного соединения подводных лодок; первыми комбригами были капитаны 1 ранга Л. Чернавин, И. Паргамон и А. Окатов. Срок боевой службы вначале был определен в 1 год, с отдыхом в Александрии, затем сокращен до 6 месяцев.
Надо отдать должное мужеству командиров подводных лодок, которые осваивали театр и решали поставленные задачи. Это А. Кузьмин, А. Перепич, Е. Фамотинский, Ю. Аяньков, Е. Ермаков, Ю. Путинцев, О. Костин, А. Широченков, А. Андреев и другие.
Что касается 52-го оперативного соединения ракетно-артиллерийских кораблей, то 150, 21, 11 и 70-я бригады надводных кораблей из состава 30-й дивизии ЧФ первыми несли бригадным составом боевую службу сроком от трех до четырех месяцев. Командиры бригад капитаны 1 ранга Л. Васюков, Ф. Старожилов, Л. Двинденко и Н. Ясаков приложили много усилий, чтобы сохранить боеготовность кораблей, отработать организацию и тактику морского боя из положения слежения в морской операции по уничтожению АУГ и решить другие задачи.
В начале 1970 г. с созданием в СССР океанского флота был положен конец безраздельному господству ВМС США и их партнеров по блоку НАТО в Мировом океане. В этот период наш ВМФ вышел в океан и приступил к выполнению задач боевой службы, став надежным гарантом мира и безопасности. В горячих точках Мирового океана теперь постоянно находились группировки сил ВМФ в составе Атлантической эскадры СФ, Средиземноморской эскадры ВМФ, Индийской и Тихоокеанской эскадр ТОФ, а также вели боевое патрулирование многоцелевые и ракетные атомные подводные лодки СФ и ТОФ. Возросшие оперативные возможности группировок сил ВМФ и сложный комплекс задач боевой службы, выполнявшихся в оперативно важных для нашего государства районах, обусловливали постоянное нахождение наших кораблей в море вдали от своих баз. Это обстоятельство способствовало увеличению возникавших в процессе плавания конфликтов между военными кораблями различных государств, между военными кораблями и торговыми судами, а также между местными властями и военными кораблями при заходах в порты иностранных государств.
С началом активной деятельности нашего флота западная печать подняла шумиху по поводу мнимой "советской военной угрозы". За этим просматривалось стремление Запада создать определенные препятствия в деятельности ВМФ СССР. Преследовалась цель поставить наши корабли в крайне невыгодное положение, идя на грубое нарушение принципов и норм международного права. Это выражалось в опасном маневрировании, имитации использования оружия кораблями и авиацией и в других фактах.
В то же время ряд государств по-новому начали рассматривать международно-правовые нормы, связанные с установлением ширины территориальных вод, обеспечением свободного прохода через международные проливы, борьбой с загрязнением морской среды, а также проблемы, связанные с научными исследованиями Мирового океана, и некоторые другие.
В этот период неоценимую поддержку деятельности сил боевой службы оказало международно-правовое обоснование военно-морского присутствия нашего ВМФ в открытом море. В отличие от военного присутствия военно-морское присутствие имеет место в морских пространствах за пределами территориальных вод прибрежных государств и не включает в себя военные базы и воинские контингенты, расположенные на территориях иностранных государств. Оно не зависит от согласия или несогласия прибрежных государств на такое присутствие в открытом море и, главное, не ведет к автоматическому вовлечению в военный конфликт невоюющих государств, вблизи берегов которых могут находиться военные корабли воюющих сторон.
Многие аспекты международно-правового обеспечения боевой службы вошли в "Руководство по взаимоотношениям с иностранными военными кораблями и властями", введенное в действие в 1972 г. приказом министра обороны СССР. Знание, учет и прогнозирование командирами и штабами международно-правовых норм при планировании и применении сил позволили ВМФ с достоинством и честью решать задачи боевой службы в районах, где ранее безраздельно господствовали ВМС США и стран НАТО.
Грамотно организованное международно-правовое обеспечение позволило без межгосударственных конфликтов, нот и протестов организовать управление силами боевой службы практически во всех точках Мирового океана, проводить учения различных масштабов, выполнять стрельбы различным морским оружием. Особенно ярко это было продемонстрировано в ходе маневров "Океан" весной 1970 г. и в ходе несения боевой службы.
На 5-й эскадре Главнокомандующий ВМФ утверждал полугодовые визиты и деловые заходы кораблей в дружественные нам страны - Югославию, Грецию, Сирию, Алжир, Ливию и Тунис. Что касается деловых заходов в Египет, то такое право предоставлялось планировать штабу эскадры.
По плану с 31 октября по 5 ноября 1970 г. предстоял деловой заход в Сирию, в порт Латакия. Мне было поручено организовать подготовку захода и возглавить его. Для делового захода выделялись бпк пр. 61 "Комсомолец Украины", подводная лодка пр. 641 и танкер.
Латакия - важнейший порт Сирийской Арабской Республики на восточном побережье Средиземного моря, главная база флота. Население в те годы около 70 тыс. человек, промышленность слабо развита, основной род занятий земледелие и скотоводство.
Сирия - страна древней цивилизации, государство существовало на ее территории уже на рубеже III и II тысячелетий до нашей эры. Сирия последовательно была завоевана Ассирией, Вавилонским царством, Персией, Александром Македонским, Римом. В начале VII века ее захватили арабы, а в 1516 г. завоевали турки, под господством которых Сирия находилась до 1918 г.
После Первой мировой войны здесь установился французский колониальный режим. В результате национально-освободительного движения, по итогам Второй мировой войны, в соответствии с решением Совета Безопасности ООН, в 1946 г. с территории Сирии были выведены иностранные войска. В 1954 г. страна добилась независимости, с 1961 г. - это Сирийская Арабская Республика.
Вооруженные силы САР составляли в 1970 г. 65 тыс. человек, 50 тыс. резервистов, 600 средних танков, 140 самолетов. ВМС имел в своем составе 2 морских тральщика, 6 малых охотников, 18 сторожевых кораблей и катеров, 12 ракетных и торпедных катеров, а также батареи береговой обороны, подразделения морской пехоты. Силы флота базировались на порты Латакия, Банияс и Тартус. Офицерский состав, как правило, заканчивал иностранный факультет Каспийского высшего военно-морского училища. Командующим ВМС Сирии был контр-адмирал Мустафа Шуман, начальником штаба - Мустафа Амер, первым заместителем командующего - Аднан Абдель, старший военный советник командующего флотом - контр-адмирал И. Певнев, главный военный советник министра обороны САР - генерал-лейтенант Магомедов.
Командование ВМС САР в установленный срок тепло встретило нас в порту Латакия, заявив, что "они в борьбе против империализма с нами по одну сторону баррикад". Дружеская встреча народа, который боролся за свою независимость, слова благодарности в адрес СССР и нашего ВМФ за помощь в создании флота создали благоприятную атмосферу для проведения визита.
В первый день строго соблюдался протокол встреч, посещений и приемов. Хотя это и был деловой заход, встречали советских моряков по ритуалу визита, и нас радовало ощущение величия своей Родины. Несмотря на конец октября, здесь стояла чудесная погода. В районе Латакии горы как будто отступили от моря, чтобы создать плодородную прибрежную зону и благоприятные условия для человека. Из достопримечательностей посетили Угорит - город, давший миру письменность. Правда, здесь мы увидели лишь руины и раскопки. Большой интерес вызвало посещение порта Банияс и крепости Аль-Марках. Этой каменной крепости, стоящей на пути в Египет, 2600 лет, строилась она в течение трех столетий; внутри мы увидели убежища, укрытия и бойницы. Строительство вели последовательно все завоеватели - римляне, арабы и турки. Нам показали райский уголок в районе мыса Рас-эль-Басит (49 км к северу от Латакии) - песчаный пляж, ливанские кедры, чистый воздух и море +25°С, а на берегу всевозможные удобства для отдыхающих.
Плодородная прибрежная зона и обилие ливанского кедра на восточном побережье Средиземного моря создают хорошие климатические условия и для сельского хозяйства, и для курорта мирового значения.
В Доме офицеров флота САР прошла встреча офицеров двух флотов советского и сирийского. Это была яркая демонстрация единства и взаимопонимания, братского отношения и уважения друг к другу.
Личный состав отряда кораблей вел себя достойно во всех мероприятиях, замечаний не было. Быстро пролетели дни, и 5 ноября в 12.00 корабли вышли из Латакии. Провожали нас тепло и сердечно. С выходом из Латакии отряд расформировали, подводная лодка убыла по своему плану, а бпк "Комсомолец Украины" и танкер убыли в точку № 5, где находился штабной корабль эскадры.
Главнокомандующий ВМФ С. Горшков лично рассматривал в ноябре каждого года все планы походов подводных лодок и кораблей на боевую службу, уделял внимание подготовке сил к этому сложному виду деятельности ВМФ. Даже при такой жесткой системе руководства со стороны Главного штаба на боевой службе случались трагедии, причины которых до сих пор остаются загадочными или не до конца выясненными. Это, в частности, гибель дизельной ракетной подводной лодки К-129 (капитан 1 ранга В. Кобзарь) в марте 1968 г. в северо-западной части Тихого океана, гибель в результате пожара атомной торпедной подводной лодки пр. 627 (капитан 1 ранга В. Бессонов) в апреле 1970 г. в Северной Атлантике. Кроме того, к 1970 г. на атомных подводных лодках в море насчитывалось 11 случаев аварий и столкновений с атомными подлодками США. После этих случаев на Средиземном море постоянно находился спасательный буксир, но аварии зависели от людей. В ноябре 1970 г. случилось тяжелое происшествие и на Средиземном море - столкновение эсминца "Бравый" (капитан 2 ранга Л. Балаш) с английским авианосцем "Арк-Ройял". Погибли два человека, эсминец получил повреждения линии вала и кормовой надстройки. Причина аварии состояла в том, что в ходе слежения за авианосцем командир покинул мостик и неграмотно выбрал позицию слежения - с наветренной стороны, что при повороте курсом на ветер для подъема палубной авиации привело к столкновению. Вина была и КП эскадры - в управлении.
Для нас на КП эскадры это стало тяжелым уроком, потребовавшим централизации управления при выборе кораблем позиции слежения за авианосцем днем и ночью. Раньше четкости в этом не было. В наставление кораблю слежения внесли изменение, что позиция слежения, как правило, должна выбираться на кормовых курсовых углах, с подветренного борта, в дистанции от авианосца днем 25-30 каб и ночью не менее 50 каб.
Позиция корабля слежения определялась в боевом распоряжении и строго контролировалась на КП эскадры по донесениям. Особенно усиливался контроль при подъеме палубной авиации, в ходе отработки летчиков после прибытия авианосца из баз США.
Наблюдение показывало, что после прибытия авианосца в зону Средиземного моря требовалось до двух месяцев для восстановления боеготовности летчиков, поэтому организация слежения и выбор позиции должны учитывать промах при посадке и аварии, связанные с падением самолетов.
Итак, опыт несения боевой службы давался нелегко, за промах или просчеты приходилось расплачиваться жизнью людей.
Декабрь 1970 г. был посвящен подготовке к оперативному сбору в академии под руководством ГК ВМФ в Ленинграде. Это важный экзамен для штаба эскадры, проверка его способности творчески мыслить и в форме морских операций решать поставленные задачи.
Была определена оперативная группа из наиболее способных флагманских специалистов (Бояринцев, Валюнин, Фоменко, Малкин, Попов), готовились материалы по оценке противника, своих сил и варианты морских боев при уничтожении корабельных группировок и борьбы с атомными ракетными подводными лодками. В конце сбора планировалась командно-штабная игра на картах, где сутки за сутками, час за часом воспроизводилась обстановка и по ней требовалось принимать решения и докладывать их руководителю. Для меня это было впервые, за исключением командно-штабных игр в Академии Генерального штаба, так что опыта я не имел и должен был тщательно готовиться и запасаться информацией.
В конце декабря я с частью оперативной группы убыл в Севастополь для продолжения подготовки к сбору, а командир эскадры контр-адмирал В. Леоненков планировал прибыть в конце января 1971 г., перед выездом в академию.
На переходе в Севастополь мне передали с КП эскадры, что 29 декабря состоится Военный совет ЧФ с повесткой дня: "Итоги несения боевой службы и задачи на 1971 г." и что командир эскадры поручил мне выступить на Военном совете.
Я попросил заместителя начальника штаба эскадры Синенкова передать материалы для выступления, одобренные командиром эскадры, что во время перехода и было выполнено.
27 декабря мы прибыли в Севастополь. Дома я не был почти четыре месяца, и меня волновало, как Елена Петровна и Павлуша осваиваются на новом месте, как идет учеба сына в школе, и многое другое.
При швартовке корабля к минной стенке я увидел, что мои родные меня встречают и усиленно машут руками, чтобы я их заметил. Обменявшись приветствием с представителем штаба флота и поблагодарив экипаж за переход, сошел на стенку к встречающим.
Первая четырехмесячная служба была позади, но впереди еще ждали суровые испытания морем. Как потом оказалось, боевая служба продлилась в общей сложности 900 суток, а прошло всего 120.
Жили мы на улице Дыбенко, возле военно-морского училища. По пути домой Елена Петровна и Павлуша рассказывали о своих удачах и небольших неприятностях, которые были за это время. В целом все обошлось нормально, супруга стала работать, а Павлуша учился, познакомился с ребятами, играл в футбол и посещал спортивные секции. Правда, при оформлении в школу Павлушу не хотели принимать в пятый класс, так как на Украине была изменена программа по математике; его приняли с условием, что в течение двух месяцев он самостоятельно освоит пропущенный материал. Елена Петровна, разумеется, помогала сыну. Оба оказались молодцами, дополнительный материал по математике был освоен и первая контрольная написана на "отлично". Мы тогда не предполагали, что у сына формируется склонность к физике и математике и он станет студентом физико-технического института в г. Долгопрудном.
Прошли первые радостные дни встречи. Надо было готовиться к сбору и выступлению на Военном совете ЧФ.
29 декабря состоялся Военный совет под председательством командующего ЧФ адмирала В. Сысоева по итогам несения боевой службы и задачам на 1971 г. Свое 10-минутное выступление я построил по двум направлениям: первое качество подготовки кораблей и личного состава и второе - принятие решения на морской бой, оформление и доклад. Безусловно, качество подготовки к боевой службе страдало на всех флотах из-за отсутствия системы на соединениях и объединениях. Тактика морского боя только утверждалась, и не все командиры и штабы были подготовлены к выработке и принятию решения и его докладу. Я старался передать командирам соединений и начальникам политотделов осознание важности этих вопросов и на примерах показал, что нужно поправить при подготовке к боевой службе и в ходе командирской подготовки. И был крайне удивлен, когда член Военного совета начальник политуправления ЧФ вице-адмирал И. Руднев оценил мое выступление как "отрыжку петровщины", то есть повторение замечаний по кораблям ЧФ, которые докладывал ранее Главнокомандующему ВМФ командир эскадры вице-адмирал Б. Петров и которые не нравились руководству ЧФ. Эти недостатки все еще имели место, несмотря на большую работу, проделанную на флоте.
Надо сказать, что Главнокомандующий ВМФ часто мирил Черноморский флот и эскадру при ее первом руководстве.
В заключение командующий ЧФ В. Сысоев дал указание учесть при подготовке к боевой службе в 1971 г. замечания, высказанные 5-й эскадрой.
О результатах работы Военного совета я сообщил командиру эскадры и продолжал подготовку к сбору.
Штаб ЧФ выделил для работы оперативной группы эскадры отдельную комнату, и мы совместно отрабатывали все вопросы, так как Средиземное море было операционной зоной ЧФ.
Начальник штаба ЧФ вице-адмирал Л. Мизин относился к деятельности штаба эскадры доброжелательно, оказывал помощь и поддержку и просил выходить лично на него по всем вопросам, касающимся действий кораблей флота в Средиземном море.
В конце января оперативная группа 3-й эскадры в полном составе убыла на оперативный сбор в Ленинград. Прибыли все командующие флотами с оперативными группами. Обстановка была напряженная, задание, которое мы получили на игру, носило общий характер. Какие будем проводить операции и что докладывать, никто не знал.
В первые дни ГК ВМФ С. Горшков выступил с докладом
"О роли флота в вооруженной борьбе в современных условиях", с лекцией "О развитии флота и формах его применения при использовании обычного и ядерного оружия" выступил начальник академии адмирал А. Орел. Были заслушаны также доклады по развитию родов сил ВМФ и морских вооружений.
Вторая половина сбора была посвящена военной игре на картах. Штаб руководства создавал сложную обстановку, требовалось докладывать по ней свои решения, оформленные на картах, с пояснительной запиской, и наша малочисленная оперативная группа "задыхалась", но успевала в срок исполнять документы.
Заслушивал решения Главком ВМФ со штабом руководства. Хотя доклады делали командир эскадры и я как начальник штаба, они, к сожалению, были среднего уровня. Особый интерес у Главнокомандующего ВМФ вызвали варианты создания группировки слежения за АУГ, способы ракетно-артиллерийских ударов и организация борьбы с пларб во всей зоне Средиземного моря, начиная с выходов из ВМБ Рота и далее на всех маршрутах перехода. Важный вопрос, практически главный - это обеспечение боевой устойчивости эскадры с началом боевых действий. Дополнительно группа подготовила и рассчитала вероятности по зонам, с учетом средств маскировки и РЭБ, боевую устойчивость и предложения по ее повышению за счет наращивания группировки истребительной авиации из СССР в Сирию и Египет.
Слабым вопросом оказалось управление силами эскадры с началом боевых действий, его пришлось решать вместе с Черноморским флотом.
В целом участие в оперативном сборе было поучительным. Пришлось вспомнить все, чему учили в академии, а главное - принимать решения и управлять силами (ставить задачи, оценивать решения, организовывать взаимодействие, боевое, техническое и тыловое обеспечение).
На разборе нас не ругали, отметили, что мы справились с поставленными задачами. Для меня это была высокая оценка, полученная на сборе под руководством ГК ВМФ.
Во время сбора я жил у матери моей супруги, Марии Петровны, и все дни она ждала моего возвращения, а приходил я, как правило, в 24.00 и в 7.00 уже бежал в академию. Несколько раз виделся с нашими друзьями - Виктором Павловичем Воротилкиным, капитаном 1 ранга, преподавателем ВМУРЭ им. Попова, и его супругой Юлией Владимировной Власовой, директором издательства. Они рассказывали о новостях в театральном мире, об интересных книгах, которые читали в последнее время. Встречался с Кожиными - Виктором Глебовичем, работником "Ленфильма", и Зоей Михайловной, редактором издательства, - вспоминали прошлое.
Время сборов пролетело быстро, и 10 февраля мы уже возвращались поездом в Севастополь, обсуждали промахи и удачи, планировали к следующему сбору подготовиться лучше и показать более высокий уровень знаний. Особенно много потрудились на сборе, оформляя решения, капитаны 2 ранга Д. Фоменко и Валюнин, им много пришлось рисовать и чертить на картах, делали они это быстро и красиво.
Побыв две недели дома, в конце февраля я снова уходил на боевую службу в Средиземное море. Начиналась морская кампания 1971 г. Елена Петровна провожала меня, наблюдая выход корабля из района Херсонеса. Снова мы расставались надолго, и все домашние заботы ложились на ее плечи.
В кампании 1971 г. основные изменения в боевой службе на Средиземном море заключались в том, что ее несли созданные группировки и бригады кораблей. Кроме повышения эффективности боевых действий, это позволяло в то же время всему штабу знать условия боевой службы и непосредственно соприкасаться с вероятным противником, изучать его сильные и слабые стороны, его тактику, а также осваивать район боевых действий. Это было мудрое решение С. Горшкова - оторвать штабы от берега.
Бригады подводных лодок использовались в основном для поиска пларб и нарушения коммуникаций. Ракетные подводные лодки пр. 651 отрабатывали организацию нанесения совместного удара по АУГ ракетно-артиллерийским соединением по данным корабля слежения. Учитывая, что старт крылатых ракет с подлодок пр. 651 производится из надводного положения, мы предусматривали для них корабль прикрытия.
Новый подход к несению боевой службы позволил командирам бригад самим управлять своими кораблями в море, одновременно была отработана организация передачи управления кораблями на КП эскадры. Все это в целом повысило качество нашего противодействия 6-му флоту США.
Таким образом, в ходе слежения за авианосцами было установлено, что они отрабатывали тактику отрыва от кораблей эскадры, используя шхерные и островные районы, маскировку и высокую скорость хода. Все это давалось нам опытом, анализом действия сил сторон и уровнем подготовки командиров кораблей, соединений и штаба эскадры. Часто случалось, что корабли охранения АУГ оттесняли наши корабли слежения, нарушали международные правила, наводили орудия на корабли эскадры, палубная авиация отрабатывала тактику ударов. Но и в этих условиях экипаж сохранял выдержку и высокую боевую готовность. В таких случаях приходилось вспоминать слова, сказанные столетие назад адмиралом Г. Бутаковым: "Мы должны готовиться к бою всегда, постоянно, готовиться к тому получасу, для которого мы, можно сказать, существуем и в который нам придется показать, что Россия содержит флот не без пользы". Для 5-й эскадры эти слова были пророческими, именно так мы понимали свои боевые возможности и свой долг, находясь на боевой службе в Средиземном море.
У 6-го флота США, в зависимости от военно-политической обстановки, в то время на Средиземном море применялись две системы тревог: одна для ВМС США, а другая - для сил НАТО. Система сигналов для боевых готовностей ВМС США включала:
1. Готовность № 5 ("замирание") - повседневная.
2. Готовность № 4 ("двойной захват") - существует район военно-политических противоречий. Вооруженные силы в конфликты не втянуты. Повышается интенсивность разведки, вводится степень рассредоточения сил флота № 4 (3-6 суток).
3. Готовность № 3 ("быстрый шаг") - существует напряженность в определенном районе, затрагиваются интересы США. Повышается боеготовность сил, предназначенных для ведения длительных боевых действий. Режим ограниченной связи (минимайс). Срок перевода 2-4 суток.
4. Готовность № 2 ("быстрый шаг") - возникла серьезная угроза для ВМС США на морских театрах или у союзников. Положение чревато возникновением военных действий. Повышается боевая готовность всех выделенных сил в течение 1-1,5 суток.
5. Готовность № 1 ("взведенный пистолет") - война неизбежна и может быть объявлена в любой момент в течение 1,5-2 часов.
Система тревог НАТО предусматривала следующую готовность сил:
1. Военная настороженность.
2. Военная система тревог:
- "оранжевая" - боевые действия могут начаться в ближайшие 36 часов.
- "алая" - боевые действия начались или начнутся через 1 час.
3. Официальная система тревог:
- "тревога простая" - боевые действия могут начаться через несколько дней или несколько недель;
- "тревога повышенная" - боевые действия могут начаться в пределах недели;
- "тревога всеобщая" - практически времени нет.
Эти системы тревог отрабатывались 6-м флотом США в ходе оперативно-стратегических учений, а также стратегических учений на Южно-Европейском театре войны.
Таким образом, рост мощи авианосно-ударных групп США требовал и усиления нашей эскадры кораблями для проведения морских операций.
Главнокомандующий ВМФ С. Горшков принял решение с 1970 г. боевую службу нести соединениями подводных лодок и надводных кораблей, увеличив количество ракетных кораблей.
Подводные лодки 4-й эскадры СФ первыми начали нести боевую службу в составе 51-го оперативного соединения подводных лодок; первыми комбригами были капитаны 1 ранга Л. Чернавин, И. Паргамон и А. Окатов. Срок боевой службы вначале был определен в 1 год, с отдыхом в Александрии, затем сокращен до 6 месяцев.
Надо отдать должное мужеству командиров подводных лодок, которые осваивали театр и решали поставленные задачи. Это А. Кузьмин, А. Перепич, Е. Фамотинский, Ю. Аяньков, Е. Ермаков, Ю. Путинцев, О. Костин, А. Широченков, А. Андреев и другие.
Что касается 52-го оперативного соединения ракетно-артиллерийских кораблей, то 150, 21, 11 и 70-я бригады надводных кораблей из состава 30-й дивизии ЧФ первыми несли бригадным составом боевую службу сроком от трех до четырех месяцев. Командиры бригад капитаны 1 ранга Л. Васюков, Ф. Старожилов, Л. Двинденко и Н. Ясаков приложили много усилий, чтобы сохранить боеготовность кораблей, отработать организацию и тактику морского боя из положения слежения в морской операции по уничтожению АУГ и решить другие задачи.
В начале 1970 г. с созданием в СССР океанского флота был положен конец безраздельному господству ВМС США и их партнеров по блоку НАТО в Мировом океане. В этот период наш ВМФ вышел в океан и приступил к выполнению задач боевой службы, став надежным гарантом мира и безопасности. В горячих точках Мирового океана теперь постоянно находились группировки сил ВМФ в составе Атлантической эскадры СФ, Средиземноморской эскадры ВМФ, Индийской и Тихоокеанской эскадр ТОФ, а также вели боевое патрулирование многоцелевые и ракетные атомные подводные лодки СФ и ТОФ. Возросшие оперативные возможности группировок сил ВМФ и сложный комплекс задач боевой службы, выполнявшихся в оперативно важных для нашего государства районах, обусловливали постоянное нахождение наших кораблей в море вдали от своих баз. Это обстоятельство способствовало увеличению возникавших в процессе плавания конфликтов между военными кораблями различных государств, между военными кораблями и торговыми судами, а также между местными властями и военными кораблями при заходах в порты иностранных государств.
С началом активной деятельности нашего флота западная печать подняла шумиху по поводу мнимой "советской военной угрозы". За этим просматривалось стремление Запада создать определенные препятствия в деятельности ВМФ СССР. Преследовалась цель поставить наши корабли в крайне невыгодное положение, идя на грубое нарушение принципов и норм международного права. Это выражалось в опасном маневрировании, имитации использования оружия кораблями и авиацией и в других фактах.
В то же время ряд государств по-новому начали рассматривать международно-правовые нормы, связанные с установлением ширины территориальных вод, обеспечением свободного прохода через международные проливы, борьбой с загрязнением морской среды, а также проблемы, связанные с научными исследованиями Мирового океана, и некоторые другие.
В этот период неоценимую поддержку деятельности сил боевой службы оказало международно-правовое обоснование военно-морского присутствия нашего ВМФ в открытом море. В отличие от военного присутствия военно-морское присутствие имеет место в морских пространствах за пределами территориальных вод прибрежных государств и не включает в себя военные базы и воинские контингенты, расположенные на территориях иностранных государств. Оно не зависит от согласия или несогласия прибрежных государств на такое присутствие в открытом море и, главное, не ведет к автоматическому вовлечению в военный конфликт невоюющих государств, вблизи берегов которых могут находиться военные корабли воюющих сторон.
Многие аспекты международно-правового обеспечения боевой службы вошли в "Руководство по взаимоотношениям с иностранными военными кораблями и властями", введенное в действие в 1972 г. приказом министра обороны СССР. Знание, учет и прогнозирование командирами и штабами международно-правовых норм при планировании и применении сил позволили ВМФ с достоинством и честью решать задачи боевой службы в районах, где ранее безраздельно господствовали ВМС США и стран НАТО.
Грамотно организованное международно-правовое обеспечение позволило без межгосударственных конфликтов, нот и протестов организовать управление силами боевой службы практически во всех точках Мирового океана, проводить учения различных масштабов, выполнять стрельбы различным морским оружием. Особенно ярко это было продемонстрировано в ходе маневров "Океан" весной 1970 г. и в ходе несения боевой службы.
На 5-й эскадре Главнокомандующий ВМФ утверждал полугодовые визиты и деловые заходы кораблей в дружественные нам страны - Югославию, Грецию, Сирию, Алжир, Ливию и Тунис. Что касается деловых заходов в Египет, то такое право предоставлялось планировать штабу эскадры.
По плану с 31 октября по 5 ноября 1970 г. предстоял деловой заход в Сирию, в порт Латакия. Мне было поручено организовать подготовку захода и возглавить его. Для делового захода выделялись бпк пр. 61 "Комсомолец Украины", подводная лодка пр. 641 и танкер.
Латакия - важнейший порт Сирийской Арабской Республики на восточном побережье Средиземного моря, главная база флота. Население в те годы около 70 тыс. человек, промышленность слабо развита, основной род занятий земледелие и скотоводство.
Сирия - страна древней цивилизации, государство существовало на ее территории уже на рубеже III и II тысячелетий до нашей эры. Сирия последовательно была завоевана Ассирией, Вавилонским царством, Персией, Александром Македонским, Римом. В начале VII века ее захватили арабы, а в 1516 г. завоевали турки, под господством которых Сирия находилась до 1918 г.
После Первой мировой войны здесь установился французский колониальный режим. В результате национально-освободительного движения, по итогам Второй мировой войны, в соответствии с решением Совета Безопасности ООН, в 1946 г. с территории Сирии были выведены иностранные войска. В 1954 г. страна добилась независимости, с 1961 г. - это Сирийская Арабская Республика.
Вооруженные силы САР составляли в 1970 г. 65 тыс. человек, 50 тыс. резервистов, 600 средних танков, 140 самолетов. ВМС имел в своем составе 2 морских тральщика, 6 малых охотников, 18 сторожевых кораблей и катеров, 12 ракетных и торпедных катеров, а также батареи береговой обороны, подразделения морской пехоты. Силы флота базировались на порты Латакия, Банияс и Тартус. Офицерский состав, как правило, заканчивал иностранный факультет Каспийского высшего военно-морского училища. Командующим ВМС Сирии был контр-адмирал Мустафа Шуман, начальником штаба - Мустафа Амер, первым заместителем командующего - Аднан Абдель, старший военный советник командующего флотом - контр-адмирал И. Певнев, главный военный советник министра обороны САР - генерал-лейтенант Магомедов.
Командование ВМС САР в установленный срок тепло встретило нас в порту Латакия, заявив, что "они в борьбе против империализма с нами по одну сторону баррикад". Дружеская встреча народа, который боролся за свою независимость, слова благодарности в адрес СССР и нашего ВМФ за помощь в создании флота создали благоприятную атмосферу для проведения визита.
В первый день строго соблюдался протокол встреч, посещений и приемов. Хотя это и был деловой заход, встречали советских моряков по ритуалу визита, и нас радовало ощущение величия своей Родины. Несмотря на конец октября, здесь стояла чудесная погода. В районе Латакии горы как будто отступили от моря, чтобы создать плодородную прибрежную зону и благоприятные условия для человека. Из достопримечательностей посетили Угорит - город, давший миру письменность. Правда, здесь мы увидели лишь руины и раскопки. Большой интерес вызвало посещение порта Банияс и крепости Аль-Марках. Этой каменной крепости, стоящей на пути в Египет, 2600 лет, строилась она в течение трех столетий; внутри мы увидели убежища, укрытия и бойницы. Строительство вели последовательно все завоеватели - римляне, арабы и турки. Нам показали райский уголок в районе мыса Рас-эль-Басит (49 км к северу от Латакии) - песчаный пляж, ливанские кедры, чистый воздух и море +25°С, а на берегу всевозможные удобства для отдыхающих.
Плодородная прибрежная зона и обилие ливанского кедра на восточном побережье Средиземного моря создают хорошие климатические условия и для сельского хозяйства, и для курорта мирового значения.
В Доме офицеров флота САР прошла встреча офицеров двух флотов советского и сирийского. Это была яркая демонстрация единства и взаимопонимания, братского отношения и уважения друг к другу.
Личный состав отряда кораблей вел себя достойно во всех мероприятиях, замечаний не было. Быстро пролетели дни, и 5 ноября в 12.00 корабли вышли из Латакии. Провожали нас тепло и сердечно. С выходом из Латакии отряд расформировали, подводная лодка убыла по своему плану, а бпк "Комсомолец Украины" и танкер убыли в точку № 5, где находился штабной корабль эскадры.
Главнокомандующий ВМФ С. Горшков лично рассматривал в ноябре каждого года все планы походов подводных лодок и кораблей на боевую службу, уделял внимание подготовке сил к этому сложному виду деятельности ВМФ. Даже при такой жесткой системе руководства со стороны Главного штаба на боевой службе случались трагедии, причины которых до сих пор остаются загадочными или не до конца выясненными. Это, в частности, гибель дизельной ракетной подводной лодки К-129 (капитан 1 ранга В. Кобзарь) в марте 1968 г. в северо-западной части Тихого океана, гибель в результате пожара атомной торпедной подводной лодки пр. 627 (капитан 1 ранга В. Бессонов) в апреле 1970 г. в Северной Атлантике. Кроме того, к 1970 г. на атомных подводных лодках в море насчитывалось 11 случаев аварий и столкновений с атомными подлодками США. После этих случаев на Средиземном море постоянно находился спасательный буксир, но аварии зависели от людей. В ноябре 1970 г. случилось тяжелое происшествие и на Средиземном море - столкновение эсминца "Бравый" (капитан 2 ранга Л. Балаш) с английским авианосцем "Арк-Ройял". Погибли два человека, эсминец получил повреждения линии вала и кормовой надстройки. Причина аварии состояла в том, что в ходе слежения за авианосцем командир покинул мостик и неграмотно выбрал позицию слежения - с наветренной стороны, что при повороте курсом на ветер для подъема палубной авиации привело к столкновению. Вина была и КП эскадры - в управлении.
Для нас на КП эскадры это стало тяжелым уроком, потребовавшим централизации управления при выборе кораблем позиции слежения за авианосцем днем и ночью. Раньше четкости в этом не было. В наставление кораблю слежения внесли изменение, что позиция слежения, как правило, должна выбираться на кормовых курсовых углах, с подветренного борта, в дистанции от авианосца днем 25-30 каб и ночью не менее 50 каб.
Позиция корабля слежения определялась в боевом распоряжении и строго контролировалась на КП эскадры по донесениям. Особенно усиливался контроль при подъеме палубной авиации, в ходе отработки летчиков после прибытия авианосца из баз США.
Наблюдение показывало, что после прибытия авианосца в зону Средиземного моря требовалось до двух месяцев для восстановления боеготовности летчиков, поэтому организация слежения и выбор позиции должны учитывать промах при посадке и аварии, связанные с падением самолетов.
Итак, опыт несения боевой службы давался нелегко, за промах или просчеты приходилось расплачиваться жизнью людей.
Декабрь 1970 г. был посвящен подготовке к оперативному сбору в академии под руководством ГК ВМФ в Ленинграде. Это важный экзамен для штаба эскадры, проверка его способности творчески мыслить и в форме морских операций решать поставленные задачи.
Была определена оперативная группа из наиболее способных флагманских специалистов (Бояринцев, Валюнин, Фоменко, Малкин, Попов), готовились материалы по оценке противника, своих сил и варианты морских боев при уничтожении корабельных группировок и борьбы с атомными ракетными подводными лодками. В конце сбора планировалась командно-штабная игра на картах, где сутки за сутками, час за часом воспроизводилась обстановка и по ней требовалось принимать решения и докладывать их руководителю. Для меня это было впервые, за исключением командно-штабных игр в Академии Генерального штаба, так что опыта я не имел и должен был тщательно готовиться и запасаться информацией.
В конце декабря я с частью оперативной группы убыл в Севастополь для продолжения подготовки к сбору, а командир эскадры контр-адмирал В. Леоненков планировал прибыть в конце января 1971 г., перед выездом в академию.
На переходе в Севастополь мне передали с КП эскадры, что 29 декабря состоится Военный совет ЧФ с повесткой дня: "Итоги несения боевой службы и задачи на 1971 г." и что командир эскадры поручил мне выступить на Военном совете.
Я попросил заместителя начальника штаба эскадры Синенкова передать материалы для выступления, одобренные командиром эскадры, что во время перехода и было выполнено.
27 декабря мы прибыли в Севастополь. Дома я не был почти четыре месяца, и меня волновало, как Елена Петровна и Павлуша осваиваются на новом месте, как идет учеба сына в школе, и многое другое.
При швартовке корабля к минной стенке я увидел, что мои родные меня встречают и усиленно машут руками, чтобы я их заметил. Обменявшись приветствием с представителем штаба флота и поблагодарив экипаж за переход, сошел на стенку к встречающим.
Первая четырехмесячная служба была позади, но впереди еще ждали суровые испытания морем. Как потом оказалось, боевая служба продлилась в общей сложности 900 суток, а прошло всего 120.
Жили мы на улице Дыбенко, возле военно-морского училища. По пути домой Елена Петровна и Павлуша рассказывали о своих удачах и небольших неприятностях, которые были за это время. В целом все обошлось нормально, супруга стала работать, а Павлуша учился, познакомился с ребятами, играл в футбол и посещал спортивные секции. Правда, при оформлении в школу Павлушу не хотели принимать в пятый класс, так как на Украине была изменена программа по математике; его приняли с условием, что в течение двух месяцев он самостоятельно освоит пропущенный материал. Елена Петровна, разумеется, помогала сыну. Оба оказались молодцами, дополнительный материал по математике был освоен и первая контрольная написана на "отлично". Мы тогда не предполагали, что у сына формируется склонность к физике и математике и он станет студентом физико-технического института в г. Долгопрудном.
Прошли первые радостные дни встречи. Надо было готовиться к сбору и выступлению на Военном совете ЧФ.
29 декабря состоялся Военный совет под председательством командующего ЧФ адмирала В. Сысоева по итогам несения боевой службы и задачам на 1971 г. Свое 10-минутное выступление я построил по двум направлениям: первое качество подготовки кораблей и личного состава и второе - принятие решения на морской бой, оформление и доклад. Безусловно, качество подготовки к боевой службе страдало на всех флотах из-за отсутствия системы на соединениях и объединениях. Тактика морского боя только утверждалась, и не все командиры и штабы были подготовлены к выработке и принятию решения и его докладу. Я старался передать командирам соединений и начальникам политотделов осознание важности этих вопросов и на примерах показал, что нужно поправить при подготовке к боевой службе и в ходе командирской подготовки. И был крайне удивлен, когда член Военного совета начальник политуправления ЧФ вице-адмирал И. Руднев оценил мое выступление как "отрыжку петровщины", то есть повторение замечаний по кораблям ЧФ, которые докладывал ранее Главнокомандующему ВМФ командир эскадры вице-адмирал Б. Петров и которые не нравились руководству ЧФ. Эти недостатки все еще имели место, несмотря на большую работу, проделанную на флоте.
Надо сказать, что Главнокомандующий ВМФ часто мирил Черноморский флот и эскадру при ее первом руководстве.
В заключение командующий ЧФ В. Сысоев дал указание учесть при подготовке к боевой службе в 1971 г. замечания, высказанные 5-й эскадрой.
О результатах работы Военного совета я сообщил командиру эскадры и продолжал подготовку к сбору.
Штаб ЧФ выделил для работы оперативной группы эскадры отдельную комнату, и мы совместно отрабатывали все вопросы, так как Средиземное море было операционной зоной ЧФ.
Начальник штаба ЧФ вице-адмирал Л. Мизин относился к деятельности штаба эскадры доброжелательно, оказывал помощь и поддержку и просил выходить лично на него по всем вопросам, касающимся действий кораблей флота в Средиземном море.
В конце января оперативная группа 3-й эскадры в полном составе убыла на оперативный сбор в Ленинград. Прибыли все командующие флотами с оперативными группами. Обстановка была напряженная, задание, которое мы получили на игру, носило общий характер. Какие будем проводить операции и что докладывать, никто не знал.
В первые дни ГК ВМФ С. Горшков выступил с докладом
"О роли флота в вооруженной борьбе в современных условиях", с лекцией "О развитии флота и формах его применения при использовании обычного и ядерного оружия" выступил начальник академии адмирал А. Орел. Были заслушаны также доклады по развитию родов сил ВМФ и морских вооружений.
Вторая половина сбора была посвящена военной игре на картах. Штаб руководства создавал сложную обстановку, требовалось докладывать по ней свои решения, оформленные на картах, с пояснительной запиской, и наша малочисленная оперативная группа "задыхалась", но успевала в срок исполнять документы.
Заслушивал решения Главком ВМФ со штабом руководства. Хотя доклады делали командир эскадры и я как начальник штаба, они, к сожалению, были среднего уровня. Особый интерес у Главнокомандующего ВМФ вызвали варианты создания группировки слежения за АУГ, способы ракетно-артиллерийских ударов и организация борьбы с пларб во всей зоне Средиземного моря, начиная с выходов из ВМБ Рота и далее на всех маршрутах перехода. Важный вопрос, практически главный - это обеспечение боевой устойчивости эскадры с началом боевых действий. Дополнительно группа подготовила и рассчитала вероятности по зонам, с учетом средств маскировки и РЭБ, боевую устойчивость и предложения по ее повышению за счет наращивания группировки истребительной авиации из СССР в Сирию и Египет.
Слабым вопросом оказалось управление силами эскадры с началом боевых действий, его пришлось решать вместе с Черноморским флотом.
В целом участие в оперативном сборе было поучительным. Пришлось вспомнить все, чему учили в академии, а главное - принимать решения и управлять силами (ставить задачи, оценивать решения, организовывать взаимодействие, боевое, техническое и тыловое обеспечение).
На разборе нас не ругали, отметили, что мы справились с поставленными задачами. Для меня это была высокая оценка, полученная на сборе под руководством ГК ВМФ.
Во время сбора я жил у матери моей супруги, Марии Петровны, и все дни она ждала моего возвращения, а приходил я, как правило, в 24.00 и в 7.00 уже бежал в академию. Несколько раз виделся с нашими друзьями - Виктором Павловичем Воротилкиным, капитаном 1 ранга, преподавателем ВМУРЭ им. Попова, и его супругой Юлией Владимировной Власовой, директором издательства. Они рассказывали о новостях в театральном мире, об интересных книгах, которые читали в последнее время. Встречался с Кожиными - Виктором Глебовичем, работником "Ленфильма", и Зоей Михайловной, редактором издательства, - вспоминали прошлое.
Время сборов пролетело быстро, и 10 февраля мы уже возвращались поездом в Севастополь, обсуждали промахи и удачи, планировали к следующему сбору подготовиться лучше и показать более высокий уровень знаний. Особенно много потрудились на сборе, оформляя решения, капитаны 2 ранга Д. Фоменко и Валюнин, им много пришлось рисовать и чертить на картах, делали они это быстро и красиво.
Побыв две недели дома, в конце февраля я снова уходил на боевую службу в Средиземное море. Начиналась морская кампания 1971 г. Елена Петровна провожала меня, наблюдая выход корабля из района Херсонеса. Снова мы расставались надолго, и все домашние заботы ложились на ее плечи.
В кампании 1971 г. основные изменения в боевой службе на Средиземном море заключались в том, что ее несли созданные группировки и бригады кораблей. Кроме повышения эффективности боевых действий, это позволяло в то же время всему штабу знать условия боевой службы и непосредственно соприкасаться с вероятным противником, изучать его сильные и слабые стороны, его тактику, а также осваивать район боевых действий. Это было мудрое решение С. Горшкова - оторвать штабы от берега.
Бригады подводных лодок использовались в основном для поиска пларб и нарушения коммуникаций. Ракетные подводные лодки пр. 651 отрабатывали организацию нанесения совместного удара по АУГ ракетно-артиллерийским соединением по данным корабля слежения. Учитывая, что старт крылатых ракет с подлодок пр. 651 производится из надводного положения, мы предусматривали для них корабль прикрытия.
Новый подход к несению боевой службы позволил командирам бригад самим управлять своими кораблями в море, одновременно была отработана организация передачи управления кораблями на КП эскадры. Все это в целом повысило качество нашего противодействия 6-му флоту США.