Страница:
Диана кивнула.
– Простите, я никогда не говорила об этом ни с кем, кроме членов семьи…
– Ваше имя мы узнали от женщины, мать которой работала санитаркой в клинике доктора Хансингера. Клятвенно заверяю вас, что содержание нашего разговора не выйдет за разрешенные вами пределы. – Тернер чуть заметно улыбнулся Диане.
– В этом смысле вам незачем волноваться, – возразила хозяйка дома. – Я внесла свое имя в реестр… биологических матерей, чтобы м-м-мой с-с-сын… чтобы он мог найти меня, если захочет.
– Как? Вы сами заявили о себе? – изумилась Джей.
– Да, и не в одну организацию. Я сделала это несколько месяцев назад, когда почувствовала, что больше так не могу…
– Ваша кузина не говорила нам об этом, – осторожно вставил Тернер.
Диана выпрямилась, расправила плечи и подняла голову.
– Я очень люблю кузину, но не все ей рассказываю.
Джей во все глаза разглядывала Диану. Она была лет на пятнадцать, а то и на двадцать моложе Ноны.
– Почему вы оказались в клинике Хансингера? – мягко спросил Тернер.
– В то время существовали… кажется, это называлось “приют для оступившихся”. Но родители не хотели отпускать меня туда, чтобы я там родила ребенка, поскольку это покрыло бы меня позором и исковеркало мою судьбу. Мама узнала, что существует клиника Хансингера, где…
– Каким образом ваша мама узнала об этом? – перебил Тернер.
– В Форт-Смите жила женщина, помогавшая улаживать подобные дела. Ее звали миссис Нейшенз, но я не знаю, как мама нашла ее… Вот она и устроила меня в эту клинику.
– Что еще вам известно об этой миссис Нейшенз? Она еще жива? Что связывало ее с Хансингером? Вы помните ее имя?
– Дороти, – вздохнула Диана. – Она была из Оклахомы. Потом миссис Нейшенз вторично вышла замуж и куда-то уехала. Это все, что мне о ней известно. Я никогда не видела ее.
– Ваши родители заплатили ей за… услугу?
– Да… Но тогда ни я, ни мои родители не знали, что в клинике Хансингера… торгуют детьми!
Закрыв лицо руками, Диана разрыдалась. Джей охватило глубокое сочувствие к ней. Тернер подошел к Диане и дружески обнял за плечи.
– Вы ни в чем не виноваты. В то время вы и сами были ребенком. И родители ваши тоже не виноваты. Они не могли знать о торговле младенцами.
– Миссис Кляйн, – заговорила Джей. – Диана, взгляните на меня… Меня продали в младенчестве. И моего брата Патрика тоже… Мы отлично жили. Наша приемная мать любила нас. Она и ее муж были в таком возрасте, что им не позволили легально усыновить ребенка. Наш отец вскоре умер, но мать сделала все, чтобы вырастить нас, дать нам высшее образование…
– Взгляните на Джей, Диана, – попросил Тернер. – Она – одна из проданных Хансингером детей. Видите, с ней не случилось ничего плохого. Джей выросла, получила образование, имеет неплохую работу. У нее все хорошо!
Диана подняла на Джей заплаканные глаза.
– Вы очень красивая, – улыбнулась она. – Чем занимаетесь?
– Рекламным бизнесом, – проглотив комок в горле, ответила Джей. – В Бостоне.
– Вы замужем? У вас есть дети?
– Нет, – смутилась Джей.
– Но вы… вы счастливы?
– Вполне. Если бы не болезнь брата… Мне необходимо найти его кровных родственников.
Тернер заботливо протянул Диане носовой платок.
– Вот видите, у Джей все в порядке. Ее брат стал врачом. Многие приемные семьи вполне благополучны в финансовом отношении, а мы знаем, что Хансингер просил высокую цену за детей. Скорее всего и ваш сын попал в обеспеченную семью и ему не пришлось бедствовать… Но перейдем к делу. У нас есть веские основания полагать, что в одно время с вами в клинике Хансингера находилась и мать Джей.
– Да, – снова заплакала Диана, – со мной там были еще две девушки…
– Две? – взволновалась Джей.
– Да… Обе родили незадолго до Рождества.
“Одна из них была моей матерью!” – подумала Джей.
– Кто-то из них произвел на свет девочку? – спросил Тернер.
– У обеих родились девочки.
– Вы помните имена тех девушек?
– Да. Одну звали Линда О’Халлоран, она была из Оклахомы. Другую звали Мэри Джо Стюарт, она была из Литл-Рока.
У Джей неистово забилось сердце. Только что она услышала имя своей матери, только не знала, какое из двух.
– Линда была старше меня и Мэри. Ей было за двадцать. Я больше никогда не встречалась с ней, а вот с Мэри встретилась в университете. Мы сразу узнали друг друга, но все годы обучения делали вид, будто не знакомы… Потом она как-то позвонила мне… мы встретились, разговорились… В общем, мы подружились, до сих пор перезваниваемся, она живет в Литл-Роке.
– Как вы думаете, которая из тех девушек могла быть матерью Джей?
Диана взглянула на Джей.
– Должно быть, Линда О’Халлоран, потому что Мэри нашла свою дочь прошлой весной. Узнав об этом, я всерьез задумалась о том, не заняться ли и мне поисками моего… моего сына.
Джей молча смотрела на Диану. Казалось бы, она должна была испытать потрясение, узнав наконец имя своей настоящей матери, но этого не произошло. Джей ощущала только глухую пустоту внутри.
Она заметила, что Тернер озабоченно смотрит на нее. Джей хотелось улыбнуться, пожать плечами или как-то иначе дать ему понять, что с ней все в порядке, но у нее ничего не получилось.
– По вашим словам, Линде О’Халлоран было за двадцать, – снова обратился к Диане Тернер. – Чем она занималась?
– Она сказала, что работает официанткой в баре.
– Она говорила что-нибудь об отце ребенка?
– Нет. Линда вообще мало с нами разговаривала.
– Вы жили вместе с семьей Хансингера?
– Нет, нас поселили в гостевом домике. Еду нам приносила женщина по имени Уайнона, индианка. У нее были сын и племянник, иногда мы видели, как они работали в саду. Но я не помню их имен, потому что им было запрещено общаться с нами. Еще я помню нескольких санитарок и медсестер…
– Вы были знакомы с самим Хансингером?
– Честно говоря, мне не хотелось видеть его…
– Я похожа на Линду О’Халлоран? – вдруг спросила Джей.
– Нет, – смутилась Диана. – У нее тоже были голубые глаза, но волосы – темные, и она была не такой высокой, как вы…
Диана снова безутешно заплакала.
Глава 17
Глава 18
– Простите, я никогда не говорила об этом ни с кем, кроме членов семьи…
– Ваше имя мы узнали от женщины, мать которой работала санитаркой в клинике доктора Хансингера. Клятвенно заверяю вас, что содержание нашего разговора не выйдет за разрешенные вами пределы. – Тернер чуть заметно улыбнулся Диане.
– В этом смысле вам незачем волноваться, – возразила хозяйка дома. – Я внесла свое имя в реестр… биологических матерей, чтобы м-м-мой с-с-сын… чтобы он мог найти меня, если захочет.
– Как? Вы сами заявили о себе? – изумилась Джей.
– Да, и не в одну организацию. Я сделала это несколько месяцев назад, когда почувствовала, что больше так не могу…
– Ваша кузина не говорила нам об этом, – осторожно вставил Тернер.
Диана выпрямилась, расправила плечи и подняла голову.
– Я очень люблю кузину, но не все ей рассказываю.
Джей во все глаза разглядывала Диану. Она была лет на пятнадцать, а то и на двадцать моложе Ноны.
– Почему вы оказались в клинике Хансингера? – мягко спросил Тернер.
– В то время существовали… кажется, это называлось “приют для оступившихся”. Но родители не хотели отпускать меня туда, чтобы я там родила ребенка, поскольку это покрыло бы меня позором и исковеркало мою судьбу. Мама узнала, что существует клиника Хансингера, где…
– Каким образом ваша мама узнала об этом? – перебил Тернер.
– В Форт-Смите жила женщина, помогавшая улаживать подобные дела. Ее звали миссис Нейшенз, но я не знаю, как мама нашла ее… Вот она и устроила меня в эту клинику.
– Что еще вам известно об этой миссис Нейшенз? Она еще жива? Что связывало ее с Хансингером? Вы помните ее имя?
– Дороти, – вздохнула Диана. – Она была из Оклахомы. Потом миссис Нейшенз вторично вышла замуж и куда-то уехала. Это все, что мне о ней известно. Я никогда не видела ее.
– Ваши родители заплатили ей за… услугу?
– Да… Но тогда ни я, ни мои родители не знали, что в клинике Хансингера… торгуют детьми!
Закрыв лицо руками, Диана разрыдалась. Джей охватило глубокое сочувствие к ней. Тернер подошел к Диане и дружески обнял за плечи.
– Вы ни в чем не виноваты. В то время вы и сами были ребенком. И родители ваши тоже не виноваты. Они не могли знать о торговле младенцами.
– Миссис Кляйн, – заговорила Джей. – Диана, взгляните на меня… Меня продали в младенчестве. И моего брата Патрика тоже… Мы отлично жили. Наша приемная мать любила нас. Она и ее муж были в таком возрасте, что им не позволили легально усыновить ребенка. Наш отец вскоре умер, но мать сделала все, чтобы вырастить нас, дать нам высшее образование…
– Взгляните на Джей, Диана, – попросил Тернер. – Она – одна из проданных Хансингером детей. Видите, с ней не случилось ничего плохого. Джей выросла, получила образование, имеет неплохую работу. У нее все хорошо!
Диана подняла на Джей заплаканные глаза.
– Вы очень красивая, – улыбнулась она. – Чем занимаетесь?
– Рекламным бизнесом, – проглотив комок в горле, ответила Джей. – В Бостоне.
– Вы замужем? У вас есть дети?
– Нет, – смутилась Джей.
– Но вы… вы счастливы?
– Вполне. Если бы не болезнь брата… Мне необходимо найти его кровных родственников.
Тернер заботливо протянул Диане носовой платок.
– Вот видите, у Джей все в порядке. Ее брат стал врачом. Многие приемные семьи вполне благополучны в финансовом отношении, а мы знаем, что Хансингер просил высокую цену за детей. Скорее всего и ваш сын попал в обеспеченную семью и ему не пришлось бедствовать… Но перейдем к делу. У нас есть веские основания полагать, что в одно время с вами в клинике Хансингера находилась и мать Джей.
– Да, – снова заплакала Диана, – со мной там были еще две девушки…
– Две? – взволновалась Джей.
– Да… Обе родили незадолго до Рождества.
“Одна из них была моей матерью!” – подумала Джей.
– Кто-то из них произвел на свет девочку? – спросил Тернер.
– У обеих родились девочки.
– Вы помните имена тех девушек?
– Да. Одну звали Линда О’Халлоран, она была из Оклахомы. Другую звали Мэри Джо Стюарт, она была из Литл-Рока.
У Джей неистово забилось сердце. Только что она услышала имя своей матери, только не знала, какое из двух.
– Линда была старше меня и Мэри. Ей было за двадцать. Я больше никогда не встречалась с ней, а вот с Мэри встретилась в университете. Мы сразу узнали друг друга, но все годы обучения делали вид, будто не знакомы… Потом она как-то позвонила мне… мы встретились, разговорились… В общем, мы подружились, до сих пор перезваниваемся, она живет в Литл-Роке.
– Как вы думаете, которая из тех девушек могла быть матерью Джей?
Диана взглянула на Джей.
– Должно быть, Линда О’Халлоран, потому что Мэри нашла свою дочь прошлой весной. Узнав об этом, я всерьез задумалась о том, не заняться ли и мне поисками моего… моего сына.
Джей молча смотрела на Диану. Казалось бы, она должна была испытать потрясение, узнав наконец имя своей настоящей матери, но этого не произошло. Джей ощущала только глухую пустоту внутри.
Она заметила, что Тернер озабоченно смотрит на нее. Джей хотелось улыбнуться, пожать плечами или как-то иначе дать ему понять, что с ней все в порядке, но у нее ничего не получилось.
– По вашим словам, Линде О’Халлоран было за двадцать, – снова обратился к Диане Тернер. – Чем она занималась?
– Она сказала, что работает официанткой в баре.
– Она говорила что-нибудь об отце ребенка?
– Нет. Линда вообще мало с нами разговаривала.
– Вы жили вместе с семьей Хансингера?
– Нет, нас поселили в гостевом домике. Еду нам приносила женщина по имени Уайнона, индианка. У нее были сын и племянник, иногда мы видели, как они работали в саду. Но я не помню их имен, потому что им было запрещено общаться с нами. Еще я помню нескольких санитарок и медсестер…
– Вы были знакомы с самим Хансингером?
– Честно говоря, мне не хотелось видеть его…
– Я похожа на Линду О’Халлоран? – вдруг спросила Джей.
– Нет, – смутилась Диана. – У нее тоже были голубые глаза, но волосы – темные, и она была не такой высокой, как вы…
Диана снова безутешно заплакала.
Глава 17
– Это было просто ужасно, – пробормотала Джей, когда Тернер заводил мотор. – Ненавижу себя за то, что причинила такую боль этой женщине…
– Да, приятного было мало, – согласился Тернер. – Но это нужно было сделать. Она прекрасная женщина, хотя и слишком уж эмоциональная. Если сын найдет ее, она понравится ему.
Какое-то время они ехали молча, потом Джей приложила руку ко лбу и тяжело вздохнула:
– Боже, какой кошмар…
Она наклонилась вперед и обхватила голову руками. Тернер притормозил у обочины.
– Джей, с тобой все в порядке?
– Да, только не спрашивай меня ни о чем, иначе я разревусь.
– Если это поможет, я готов отвезти тебя в гостиницу и заставить забыть обо всем на свете. Как вчера.
– Мне не до шуток.
Оба замолчали. Через некоторое время Джей тихо сказала:
– Ты отлично справился… у тебя так здорово получилось с этой женщиной. Ты сразу нашел правильный подход к ней. А вот я совершенно никчемное существо в этом смысле…
“Тернер, ты становишься необходимым для меня человеком”, – подумала Джей.
Откинувшись на спинку, она пристально посмотрела в его зелено-карие глаза.
– Что будем делать дальше?
– Сегодня мы узнали о существовании еще трех женщин, связанных с нашим делом: Мэри Джо Стюарт, Дороти Нейшенз, Линда О’Халлоран. Диана считает, что Мэри Джо Стюарт будет рада встретиться с нами. Значит, первым делом мы должны связаться с ней и договориться о встрече. Потом надо постараться найти Дороти Нейшенз. Если она еще жива, то может поведать нам много интересного.
Джей кивнула.
– И потом нам нужно найти Линду О’Халлоран, – добавил Тернер.
При этих словах у Джей по спине поползли холодные мурашки, в животе заныло. Ее охватил страх.
– Честно говоря, я не горю желанием найти ее. Уж очень все это неожиданно для меня…
Тернер тихо засмеялся и нежно поцеловал ее в ухо.
– Хорошо, давай начнем с Мэри Джо Стюарт, а там посмотрим.
– Куда? – переспросила Нона. – Ты едешь с этим мужчиной в Литл-Рок?
– Да, если она согласится встретиться с нами.
Джей рассказала Ноне о разговоре с Дианой Кляйн и о том, что она порекомендовала им обратиться к Мэри Джо Стюарт. О Линде О’Халлоран Джей не упомянула.
Тернер остановил машину возле музея изобразительных искусств и вышел, чтобы Джей могла спокойно сделать все необходимые ей звонки. Она видела, как он, облокотившись о капот, тоже названивает по своему мобильному телефону.
– Что-то вы слишком долго путешествуете вдвоем, – недовольно заметила Нона. – В мое время это считалось неприличным. Люди очень заботились о своей репутации.
“Плевать мне на репутацию!” – вертелось на языке у Джей, но она сдержалась.
– Это деловая поездка.
– Смотри, чтобы она осталась именно деловой, – предостерегла ее Нона.
– Хорошо. Мне нужно позвонить Патрику, боюсь, потом будет слишком поздно. В Бельгии сейчас уже шестой час.
– Сегодня ему лучше, – оживилась Нона. – Но все утро ему проводили какие-то исследования, которые ужасно утомили его. Может, тебе не стоит сегодня беспокоить Патрика.
– До свидания, Нона, – рассеянно сказала Джей и отключила телефон. Потом набрала номер брата в Бельгии. Мелинда передала трубку Патрику. Он в самом деле говорил очень слабым и усталым голосом.
– Какие исследования тебе сегодня проводили?
– Самые разные и очень много… Считали тромбоциты, делали рентгеновское исследование грудной клетки… Не хочу даже вспоминать об этом. Лучше расскажи мне, как ты поживаешь.
– Отлично! – бодро солгала Джей. – Еду в Литл-Рок, чтобы поговорить с женщиной, которая, возможно, приведет нас к твоим родным.
– Ты ездишь с этим Гибсоном? Нона боится, что ты спишь с ним.
– Она боится, что я сплю с мужчинами, с тех пор как мне исполнилось девять лет, – фыркнула Джей.
– А разве ты не спишь с ними? – рассмеялся Патрик, и Джей обрадовалась, что к нему снова вернулось чувство юмора.
– Сплю! И получаю от этого огромное удовольствие! – в тон ему ответила Джей.
– Послушай, мне принесли ужин. Вернее, то, что они тут называют ужином. Говорят, мне нужно есть. Я должен идти.
– До свидания, Патрик! Я люблю тебя, и мы очень стараемся помочь тебе.
Закончив разговор с братом, Джей откинулась на спинку сиденья и стала молиться Деве Марии о спасении брата. Она не молилась уже много лет, но теперь делала это от всей души.
Потом Джей попыталась дозвониться своему адвокату, Мюррею. Его секретарша сказала, что у него очень срочная встреча с другим клиентом, и попросила перезвонить во второй половине дня.
Расстроенная Джей набрала номер собственного автоответчика в Бостоне. На пленке не оказалось ничего важного. Она позвонила к себе на работу. На рабочем автоответчике тоже не оказалось ничего, кроме раздраженных голосов клиентов, не понимавших, куда она подевалась. Джей набрала номер телефона миссис Долл, чтобы сообщить ей о том, что не вернется в течение по крайней мере еще одних суток, но линия оказалась занятой.
Тернер довольно быстро дозвонился до Мэри Джо Стюарт.
Она уже овдовела и работала заместителем директора службы планирования семьи. У нее был низкий грудной голос с характерным южным акцентом, и Мэри с поразительной откровенностью отвечала на все вопросы Тернера.
– Наша организация консультирует юных забеременевших девочек, – сказала она. – Нельзя допустить, чтобы они попали в руки каких-нибудь алчных аферистов, каким был доктор Хансингер. Он был хуже афериста, он был настоящим коновалом!
– Почему? – не понял Тернер.
– Потому что после пребывания в его клинике мне пришлось через два года удалить матку и я никогда уже не могла иметь детей. Тогда мне было всего восемнадцать… Много лет, видя ребенка, я с болью вспоминала, что этот негодяй сделал со мной. Поэтому для меня стало необычайно важно найти мою дочь.
У нее задрожал голос, и Тернер поспешил сказать:
– Я очень рад, что вы нашли ее.
– И я рада. Надеюсь, дочь тоже рада, что я нашла ее. И знаете что? Оказалось, я уже бабушка! У моей дочери два маленьких сына!
– Примите мои поздравления! – улыбнулся Тернер.
– Пройдя через всю процедуру поиска, я понимаю теперь, как сложно найти ребенка, проданного Хансингером в чужую семью. Ведь этот подлец фальсифицировал документы, а порой и вовсе не делал никаких официальных записей.
– Вы согласны встретиться с нами, если мы приедем в Литл-Рок?
– Разумеется! Я готова помочь вам всем, что в моих силах.
– Диана Кляйн сказала, что тогда вместе с вами у Хансингера жила третья девушка, некая Линда О’Халлоран.
– Ах, эта…
– Она вам чем-то не понравилась? – насторожился Тернер.
– Давайте поговорим об этом не по телефону, а при встрече.
– Хорошо. Скажите, а вы не знаете, где теперь эта Линда О’Халлоран?
– Нет. Полагаю, вернулась к себе в Оклахома-Сити. Она работала там официанткой в гостиничном ресторане “Империя”, если не ошибаюсь. Честно говоря, я никогда не пыталась проследить ее судьбу.
Тернер понял, что вряд ли новости о предполагаемой биологической матери Джей окажутся хорошими. Ему не хотелось причинять ей боль.
Поблагодарив Мэри Джо Стюарт за доброжелательный разговор, Тернер пообещал вскоре перезвонить ей, и отключился. Потом позвонил в справочное бюро Оклахома-Сити.
Назвав имя Линды, он долго ждал, пока оператор искал необходимую информацию. Наконец в трубке раздалось:
– Телефон Линды О’Халлоран – 555-8932. Повторяю, телефон Линды О’Халлоран – 555-8932.
Не может быть! Так легко найти нужный телефон! Видно, это какая-то другая Линда О’Халлоран!
Испытывая почти мистический страх, Тернер набрал названный номер телефона. Трубку сняла женщина.
– Алло? – Ее голос звучал сонно и хрипло. Такие голоса бывают у пьющих женщин.
– Я бы хотел поговорить с Линдой О’Халлоран.
– Я и есть Линда О’Халлоран.
– Миссис О’Халлоран, меня зовут Тернер Гибсон. Я адвокат из Филадельфии. Я разыскиваю Линду О’Халлоран, которая в шестьдесят четвертом году работала официанткой в гостиничном ресторане “Империя” в Оклахома-Сити.
– Это я и есть. – Женщина на другом конце провода зевнула. – Вы адвокат? А что случилось? Кто-нибудь оставил мне большое наследство? Всю жизнь об этом мечтала!
– Миссис О’Халлоран, в Кодоре, штат Оклахома, живет некий доктор Хансингер. Мне сказали, что в шестьдесят шестом году вы…
– Нет! Боже мой! Только не это! Оставьте меня в покое! Слышите? Оставьте меня в покое!!!
– Но это дело чрезвычайной важности…
– И слышать ничего не хочу об этом! – Линда истерически зарыдала и бросила трубку.
Вот это да! Несмотря ни на что, Тернер снова набрал ее номер. Линия оказалась занятой. Он выждал несколько минут и снова позвонил. Включился автоответчик. Тернер продиктовал номер своего телефона, снова назвался по имени и торопливо заговорил:
– Миссис О’Халлоран, умоляю вас позвонить мне. Мне ничего от вас не нужно, кроме информации определенного рода. Я разыскиваю двух людей: мальчика, родившегося в мае пятьдесят седьмого года, и молодую женщину, родившую сына в марте шестьдесят восьмого года. Отец мальчика, появившегося на свет в пятьдесят седьмом году, хочет признать свое отцовство и назначить его своим наследником. Мальчик, родившийся в шестьдесят восьмом, вырос, но теперь нуждается в пересадке костного мозга. В обоих случаях время не терпит и…
В трубке внезапно зазвучал чуть гнусавый от плача голос Линды О’Халлоран:
– Оставьте меня в покое, черт бы вас побрал!!!
– Выслушайте меня, миссис О’Халлоран! – взмолился Тернер. – Если дело в деньгах, я готов…
– Никогда! Никогда мне больше не звоните! Что было, то было, и я не хочу вспоминать об этом! К черту!
Она снова повесила трубку. Тернер еще трижды пытался дозвониться ей, но она отключила телефон.
Тернер и Джей медленно шли в тени развесистых дубов.
– Значит, Линда не хочет разговаривать об этом, – сказала Джей. – Что тут удивительного? Я для нее просто дурное воспоминание, больше ничего. А для меня она никто. К чему поднимать из-за этого шум? Пусть будет, как она хочет.
Тернер взял Джей за локоть.
– Я хотел, чтобы ты знала: я нашел ее, вот и все. Я попытаюсь еще раз связаться с Линдой и договориться о встрече. Если ты не хочешь в этом участвовать, я пойму…
– Зачем она нам нужна? – возразила Джей. – Мы уже разговаривали с Дианой Кляйн и Мэри Джо Стюарт насчет шестьдесят шестого года. Но это ведь не имеет никакого отношения к Патрику. Он родился в шестьдесят восьмом.
– Линда может знать что-то важное для нас. После встречи с Мэри Джо Стюарт надо будет непременно попытаться уговорить Линду О’Халлоран ответить хотя бы на некоторые вопросы.
– Как угодно, – пожала плечами Джей. – Только я в этом участвовать не стану.
– А вдруг я без тебя не обойдусь?
– Что ты имеешь в виду?
– Возможно, ты единственный человек на свете, с кем она согласится говорить об этом.
“Не хочу! Не буду!” – подумала Джей и недовольно поморщилась.
– Ради Патрика. – Тернер посмотрел на голубой бантик, все еще красовавшийся на ее мизинце.
– Ты же знаешь, ради него я готова на все. – Джей чуть не расплакалась.
– Знаю, – довольно улыбнулся Тернер и поцеловал ее мизинец.
Джей отвернулась, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы.
– Хочешь, поедем куда-нибудь, посидим, выпьем? – предложил Тернер.
– Нет. – Она глубоко вздохнула. – У меня есть кое-какие дела.
– Нет ничего страшного в том, что ты на полчаса отвлечешься от своих дел.
– Мне нужно получить информацию от Мюррея, моего адвоката. Могу я воспользоваться твоим компьютером?
– Значит, ты стала доверять мне настолько, что готова воспользоваться моим компьютером? – улыбнулся Тернер.
– Да. – Джей сжала его руку.
– Вот и отлично!
Он наклонился и поцеловал ее.
Все утро Лабони и его люди, несмотря на сильный дождь и ветер, безуспешно искали Холлиза. Дождь был очень холодный, и Лабони пожалел, что взял с собой Свити. Мокрая и дрожащая, она жалась к нему, поскуливая всякий раз, когда раздавался гром. Холлиз заслуживал смерти уже за то, что причинил столько неудобств собаке Лабони.
Неожиданно Бобби обнаружил вход в пещеру, о существовании которой не знал, хотя и слышал что-то насчет нее.
Лабони охватило радостное возбуждение. Вот он! Холлиз теперь от них не уйдет! Он вспомнил, как Лютер рассказывал ему, что в этой пещере они с Холлизом много лет назад сожгли мертвую девушку.
Вход в пещеру был наполовину завален землей и закрыт густыми зарослями кустарника, но Бобби с таким усердием принялся расчищать его, что очень скоро Лабони ясно увидел темный узкий лаз.
– Черт! Да туда и кролик не пролезет! – разочарованно протянул Коуди.
– Зато Холлиз пролез, – убежденно сказал Бобби, продолжая расчищать вход.
– Осторожнее, Бобби! – предостерег его Коуди. – Если Холлиз действительно там, он может первым напасть на тебя.
– Пусть попробует. Мне уже так осточертели эти поиски, что я задушу его голыми руками!
Однако Холлиза в пещере не оказалось.
Первой туда пролезла Свити, плотно припав к земле и поджав обрубок хвоста. Не дождавшись ни лая, ни рычания, в пещеру спустились люди. Там было холодно, сыро и пахло плесенью. Лабони посветил вокруг себя фонариком.
Стены пещеры оказались известняковыми, высота и прочие габариты делали ее похожей на небольшую комнату, где взрослый человек мог стоять только в полусогнутом положении. В противоположном конце был виден еще один узкий ход, заваленный камнями.
– Когда-то этот ход вел гораздо дальше, но теперь его свод обрушился, – сообщил Бобби.
– Почему? – нервно спросил Коуди, беспрестанно оглядываясь, словно ожидая внезапного нападения невидимого врага.
– Потому что это пещера, а пещеры имеют обыкновение обваливаться, – презрительно фыркнул Бобби.
Покрытые плесенью стены блестели, под ногами лежал толстый слой гнилых листьев вперемешку с мелкими костями и пометом каких-то животных. Вокруг было полно паутины, и Лабони заметил несколько крупных коричневых пауков-отшельников.
Бобби тоже заметил этих пауков и с отвращением воскликнул:
– Да тут полно пауков! Давайте выбираться отсюда!
Лабони стало немного не по себе. Он не был трусом, но всегда испытывал ужас перед ядовитыми тварями. А паук-отшельник был одним из самых опасных для человека ядовитых насекомых. Схватив Свити за ошейник, Лабони потащил ее за собой из пещеры, не обращая внимания на возмущенные крики своих подельников.
Вслед за ним из пещеры вышли Бобби и Коуди.
– Там пахнет могилой, – пробормотал Коуди. – Холлиза там нет и не было, это точно!
– Когда мы найдем его, я посажу этого ублюдка в пещеру к паукам, чтобы они сожрали его живьем, – процедил сквозь зубы Лабони.
Он озабоченно склонился над собакой и стал тщательно ощупывать ее, стараясь определить, не укусил ли ее ядовитый паук. Шкура Свити напоминала туго натянутый мокрый шелк, твердые маленькие соски походили на холодные розовые жемчужины.
– Ну, с тобой все в порядке? – заботливо, почти нежно спрашивал он у поскуливавшей суки. – С моей девочкой все в порядке?
Эдон снял трубку телефона у себя в кабинете. Линия была мертва. Весенняя гроза вывела ее из строя. Эдон чертыхнулся. Ему нужно было дозвониться до старой шлюхи Долл Фарагут и выяснить, не звонила ли ей блондинка из Бостона. Может, она уже вернулась в пансион?
Господи, как же получилось, что он по уши влип в эту грязь? Эдон не думал, что его жизнь будет так тесно связана с Роландом Хансингером и темными делишками тестя.
Еще в детстве он слышал, что богатство и власть Хансингера зиждутся на крови. Эдон поступил в колледж на филологический факультет, но, поняв, что на жизнь литературой и поэзией не заработаешь, перешел на юридический.
После окончания учебы он не собирался возвращаться домой, потому что хотел отправиться в романтическое путешествие. Увы, в путешествие Эдон так и не отправился и вскоре стал партнером отца, имевшего обширную адвокатскую практику в своем родном округе. Это партнерство свело его с Хансингером, и Эдон стал частично заниматься его делами.
Тем временем маленькая Барбара Хансингер выросла в очаровательную хрупкую женщину и… влюбилась в Эдона. Это было чудо!
За окном потоки дождя смывали все на своем пути. Из гостиной доносились звуки телевизора. Барбара в белом махровом халате и милых белых шлепанцах с открытым носком свернулась клубочком на кушетке. Рядом с ней спала ее собачка. На столике возле кушетки стоял поднос с нетронутым ленчем. Эдон мучился оттого, что не мог уберечь свою горячо любимую жену от свалившегося на нее горя.
Жить такой жизнью ему было все труднее. Вчера старик Хансингер сказал, что Лабони стал опасным для их семьи, и велел убрать его. Он рассказал также, как именно это сделать.
У Эдона сдали нервы, и он беззвучно заплакал, обхватив голову руками.
– Да, приятного было мало, – согласился Тернер. – Но это нужно было сделать. Она прекрасная женщина, хотя и слишком уж эмоциональная. Если сын найдет ее, она понравится ему.
Какое-то время они ехали молча, потом Джей приложила руку ко лбу и тяжело вздохнула:
– Боже, какой кошмар…
Она наклонилась вперед и обхватила голову руками. Тернер притормозил у обочины.
– Джей, с тобой все в порядке?
– Да, только не спрашивай меня ни о чем, иначе я разревусь.
– Если это поможет, я готов отвезти тебя в гостиницу и заставить забыть обо всем на свете. Как вчера.
– Мне не до шуток.
Оба замолчали. Через некоторое время Джей тихо сказала:
– Ты отлично справился… у тебя так здорово получилось с этой женщиной. Ты сразу нашел правильный подход к ней. А вот я совершенно никчемное существо в этом смысле…
“Тернер, ты становишься необходимым для меня человеком”, – подумала Джей.
Откинувшись на спинку, она пристально посмотрела в его зелено-карие глаза.
– Что будем делать дальше?
– Сегодня мы узнали о существовании еще трех женщин, связанных с нашим делом: Мэри Джо Стюарт, Дороти Нейшенз, Линда О’Халлоран. Диана считает, что Мэри Джо Стюарт будет рада встретиться с нами. Значит, первым делом мы должны связаться с ней и договориться о встрече. Потом надо постараться найти Дороти Нейшенз. Если она еще жива, то может поведать нам много интересного.
Джей кивнула.
– И потом нам нужно найти Линду О’Халлоран, – добавил Тернер.
При этих словах у Джей по спине поползли холодные мурашки, в животе заныло. Ее охватил страх.
– Честно говоря, я не горю желанием найти ее. Уж очень все это неожиданно для меня…
Тернер тихо засмеялся и нежно поцеловал ее в ухо.
– Хорошо, давай начнем с Мэри Джо Стюарт, а там посмотрим.
– Куда? – переспросила Нона. – Ты едешь с этим мужчиной в Литл-Рок?
– Да, если она согласится встретиться с нами.
Джей рассказала Ноне о разговоре с Дианой Кляйн и о том, что она порекомендовала им обратиться к Мэри Джо Стюарт. О Линде О’Халлоран Джей не упомянула.
Тернер остановил машину возле музея изобразительных искусств и вышел, чтобы Джей могла спокойно сделать все необходимые ей звонки. Она видела, как он, облокотившись о капот, тоже названивает по своему мобильному телефону.
– Что-то вы слишком долго путешествуете вдвоем, – недовольно заметила Нона. – В мое время это считалось неприличным. Люди очень заботились о своей репутации.
“Плевать мне на репутацию!” – вертелось на языке у Джей, но она сдержалась.
– Это деловая поездка.
– Смотри, чтобы она осталась именно деловой, – предостерегла ее Нона.
– Хорошо. Мне нужно позвонить Патрику, боюсь, потом будет слишком поздно. В Бельгии сейчас уже шестой час.
– Сегодня ему лучше, – оживилась Нона. – Но все утро ему проводили какие-то исследования, которые ужасно утомили его. Может, тебе не стоит сегодня беспокоить Патрика.
– До свидания, Нона, – рассеянно сказала Джей и отключила телефон. Потом набрала номер брата в Бельгии. Мелинда передала трубку Патрику. Он в самом деле говорил очень слабым и усталым голосом.
– Какие исследования тебе сегодня проводили?
– Самые разные и очень много… Считали тромбоциты, делали рентгеновское исследование грудной клетки… Не хочу даже вспоминать об этом. Лучше расскажи мне, как ты поживаешь.
– Отлично! – бодро солгала Джей. – Еду в Литл-Рок, чтобы поговорить с женщиной, которая, возможно, приведет нас к твоим родным.
– Ты ездишь с этим Гибсоном? Нона боится, что ты спишь с ним.
– Она боится, что я сплю с мужчинами, с тех пор как мне исполнилось девять лет, – фыркнула Джей.
– А разве ты не спишь с ними? – рассмеялся Патрик, и Джей обрадовалась, что к нему снова вернулось чувство юмора.
– Сплю! И получаю от этого огромное удовольствие! – в тон ему ответила Джей.
– Послушай, мне принесли ужин. Вернее, то, что они тут называют ужином. Говорят, мне нужно есть. Я должен идти.
– До свидания, Патрик! Я люблю тебя, и мы очень стараемся помочь тебе.
Закончив разговор с братом, Джей откинулась на спинку сиденья и стала молиться Деве Марии о спасении брата. Она не молилась уже много лет, но теперь делала это от всей души.
Потом Джей попыталась дозвониться своему адвокату, Мюррею. Его секретарша сказала, что у него очень срочная встреча с другим клиентом, и попросила перезвонить во второй половине дня.
Расстроенная Джей набрала номер собственного автоответчика в Бостоне. На пленке не оказалось ничего важного. Она позвонила к себе на работу. На рабочем автоответчике тоже не оказалось ничего, кроме раздраженных голосов клиентов, не понимавших, куда она подевалась. Джей набрала номер телефона миссис Долл, чтобы сообщить ей о том, что не вернется в течение по крайней мере еще одних суток, но линия оказалась занятой.
Тернер довольно быстро дозвонился до Мэри Джо Стюарт.
Она уже овдовела и работала заместителем директора службы планирования семьи. У нее был низкий грудной голос с характерным южным акцентом, и Мэри с поразительной откровенностью отвечала на все вопросы Тернера.
– Наша организация консультирует юных забеременевших девочек, – сказала она. – Нельзя допустить, чтобы они попали в руки каких-нибудь алчных аферистов, каким был доктор Хансингер. Он был хуже афериста, он был настоящим коновалом!
– Почему? – не понял Тернер.
– Потому что после пребывания в его клинике мне пришлось через два года удалить матку и я никогда уже не могла иметь детей. Тогда мне было всего восемнадцать… Много лет, видя ребенка, я с болью вспоминала, что этот негодяй сделал со мной. Поэтому для меня стало необычайно важно найти мою дочь.
У нее задрожал голос, и Тернер поспешил сказать:
– Я очень рад, что вы нашли ее.
– И я рада. Надеюсь, дочь тоже рада, что я нашла ее. И знаете что? Оказалось, я уже бабушка! У моей дочери два маленьких сына!
– Примите мои поздравления! – улыбнулся Тернер.
– Пройдя через всю процедуру поиска, я понимаю теперь, как сложно найти ребенка, проданного Хансингером в чужую семью. Ведь этот подлец фальсифицировал документы, а порой и вовсе не делал никаких официальных записей.
– Вы согласны встретиться с нами, если мы приедем в Литл-Рок?
– Разумеется! Я готова помочь вам всем, что в моих силах.
– Диана Кляйн сказала, что тогда вместе с вами у Хансингера жила третья девушка, некая Линда О’Халлоран.
– Ах, эта…
– Она вам чем-то не понравилась? – насторожился Тернер.
– Давайте поговорим об этом не по телефону, а при встрече.
– Хорошо. Скажите, а вы не знаете, где теперь эта Линда О’Халлоран?
– Нет. Полагаю, вернулась к себе в Оклахома-Сити. Она работала там официанткой в гостиничном ресторане “Империя”, если не ошибаюсь. Честно говоря, я никогда не пыталась проследить ее судьбу.
Тернер понял, что вряд ли новости о предполагаемой биологической матери Джей окажутся хорошими. Ему не хотелось причинять ей боль.
Поблагодарив Мэри Джо Стюарт за доброжелательный разговор, Тернер пообещал вскоре перезвонить ей, и отключился. Потом позвонил в справочное бюро Оклахома-Сити.
Назвав имя Линды, он долго ждал, пока оператор искал необходимую информацию. Наконец в трубке раздалось:
– Телефон Линды О’Халлоран – 555-8932. Повторяю, телефон Линды О’Халлоран – 555-8932.
Не может быть! Так легко найти нужный телефон! Видно, это какая-то другая Линда О’Халлоран!
Испытывая почти мистический страх, Тернер набрал названный номер телефона. Трубку сняла женщина.
– Алло? – Ее голос звучал сонно и хрипло. Такие голоса бывают у пьющих женщин.
– Я бы хотел поговорить с Линдой О’Халлоран.
– Я и есть Линда О’Халлоран.
– Миссис О’Халлоран, меня зовут Тернер Гибсон. Я адвокат из Филадельфии. Я разыскиваю Линду О’Халлоран, которая в шестьдесят четвертом году работала официанткой в гостиничном ресторане “Империя” в Оклахома-Сити.
– Это я и есть. – Женщина на другом конце провода зевнула. – Вы адвокат? А что случилось? Кто-нибудь оставил мне большое наследство? Всю жизнь об этом мечтала!
– Миссис О’Халлоран, в Кодоре, штат Оклахома, живет некий доктор Хансингер. Мне сказали, что в шестьдесят шестом году вы…
– Нет! Боже мой! Только не это! Оставьте меня в покое! Слышите? Оставьте меня в покое!!!
– Но это дело чрезвычайной важности…
– И слышать ничего не хочу об этом! – Линда истерически зарыдала и бросила трубку.
Вот это да! Несмотря ни на что, Тернер снова набрал ее номер. Линия оказалась занятой. Он выждал несколько минут и снова позвонил. Включился автоответчик. Тернер продиктовал номер своего телефона, снова назвался по имени и торопливо заговорил:
– Миссис О’Халлоран, умоляю вас позвонить мне. Мне ничего от вас не нужно, кроме информации определенного рода. Я разыскиваю двух людей: мальчика, родившегося в мае пятьдесят седьмого года, и молодую женщину, родившую сына в марте шестьдесят восьмого года. Отец мальчика, появившегося на свет в пятьдесят седьмом году, хочет признать свое отцовство и назначить его своим наследником. Мальчик, родившийся в шестьдесят восьмом, вырос, но теперь нуждается в пересадке костного мозга. В обоих случаях время не терпит и…
В трубке внезапно зазвучал чуть гнусавый от плача голос Линды О’Халлоран:
– Оставьте меня в покое, черт бы вас побрал!!!
– Выслушайте меня, миссис О’Халлоран! – взмолился Тернер. – Если дело в деньгах, я готов…
– Никогда! Никогда мне больше не звоните! Что было, то было, и я не хочу вспоминать об этом! К черту!
Она снова повесила трубку. Тернер еще трижды пытался дозвониться ей, но она отключила телефон.
Тернер и Джей медленно шли в тени развесистых дубов.
– Значит, Линда не хочет разговаривать об этом, – сказала Джей. – Что тут удивительного? Я для нее просто дурное воспоминание, больше ничего. А для меня она никто. К чему поднимать из-за этого шум? Пусть будет, как она хочет.
Тернер взял Джей за локоть.
– Я хотел, чтобы ты знала: я нашел ее, вот и все. Я попытаюсь еще раз связаться с Линдой и договориться о встрече. Если ты не хочешь в этом участвовать, я пойму…
– Зачем она нам нужна? – возразила Джей. – Мы уже разговаривали с Дианой Кляйн и Мэри Джо Стюарт насчет шестьдесят шестого года. Но это ведь не имеет никакого отношения к Патрику. Он родился в шестьдесят восьмом.
– Линда может знать что-то важное для нас. После встречи с Мэри Джо Стюарт надо будет непременно попытаться уговорить Линду О’Халлоран ответить хотя бы на некоторые вопросы.
– Как угодно, – пожала плечами Джей. – Только я в этом участвовать не стану.
– А вдруг я без тебя не обойдусь?
– Что ты имеешь в виду?
– Возможно, ты единственный человек на свете, с кем она согласится говорить об этом.
“Не хочу! Не буду!” – подумала Джей и недовольно поморщилась.
– Ради Патрика. – Тернер посмотрел на голубой бантик, все еще красовавшийся на ее мизинце.
– Ты же знаешь, ради него я готова на все. – Джей чуть не расплакалась.
– Знаю, – довольно улыбнулся Тернер и поцеловал ее мизинец.
Джей отвернулась, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы.
– Хочешь, поедем куда-нибудь, посидим, выпьем? – предложил Тернер.
– Нет. – Она глубоко вздохнула. – У меня есть кое-какие дела.
– Нет ничего страшного в том, что ты на полчаса отвлечешься от своих дел.
– Мне нужно получить информацию от Мюррея, моего адвоката. Могу я воспользоваться твоим компьютером?
– Значит, ты стала доверять мне настолько, что готова воспользоваться моим компьютером? – улыбнулся Тернер.
– Да. – Джей сжала его руку.
– Вот и отлично!
Он наклонился и поцеловал ее.
Все утро Лабони и его люди, несмотря на сильный дождь и ветер, безуспешно искали Холлиза. Дождь был очень холодный, и Лабони пожалел, что взял с собой Свити. Мокрая и дрожащая, она жалась к нему, поскуливая всякий раз, когда раздавался гром. Холлиз заслуживал смерти уже за то, что причинил столько неудобств собаке Лабони.
Неожиданно Бобби обнаружил вход в пещеру, о существовании которой не знал, хотя и слышал что-то насчет нее.
Лабони охватило радостное возбуждение. Вот он! Холлиз теперь от них не уйдет! Он вспомнил, как Лютер рассказывал ему, что в этой пещере они с Холлизом много лет назад сожгли мертвую девушку.
Вход в пещеру был наполовину завален землей и закрыт густыми зарослями кустарника, но Бобби с таким усердием принялся расчищать его, что очень скоро Лабони ясно увидел темный узкий лаз.
– Черт! Да туда и кролик не пролезет! – разочарованно протянул Коуди.
– Зато Холлиз пролез, – убежденно сказал Бобби, продолжая расчищать вход.
– Осторожнее, Бобби! – предостерег его Коуди. – Если Холлиз действительно там, он может первым напасть на тебя.
– Пусть попробует. Мне уже так осточертели эти поиски, что я задушу его голыми руками!
Однако Холлиза в пещере не оказалось.
Первой туда пролезла Свити, плотно припав к земле и поджав обрубок хвоста. Не дождавшись ни лая, ни рычания, в пещеру спустились люди. Там было холодно, сыро и пахло плесенью. Лабони посветил вокруг себя фонариком.
Стены пещеры оказались известняковыми, высота и прочие габариты делали ее похожей на небольшую комнату, где взрослый человек мог стоять только в полусогнутом положении. В противоположном конце был виден еще один узкий ход, заваленный камнями.
– Когда-то этот ход вел гораздо дальше, но теперь его свод обрушился, – сообщил Бобби.
– Почему? – нервно спросил Коуди, беспрестанно оглядываясь, словно ожидая внезапного нападения невидимого врага.
– Потому что это пещера, а пещеры имеют обыкновение обваливаться, – презрительно фыркнул Бобби.
Покрытые плесенью стены блестели, под ногами лежал толстый слой гнилых листьев вперемешку с мелкими костями и пометом каких-то животных. Вокруг было полно паутины, и Лабони заметил несколько крупных коричневых пауков-отшельников.
Бобби тоже заметил этих пауков и с отвращением воскликнул:
– Да тут полно пауков! Давайте выбираться отсюда!
Лабони стало немного не по себе. Он не был трусом, но всегда испытывал ужас перед ядовитыми тварями. А паук-отшельник был одним из самых опасных для человека ядовитых насекомых. Схватив Свити за ошейник, Лабони потащил ее за собой из пещеры, не обращая внимания на возмущенные крики своих подельников.
Вслед за ним из пещеры вышли Бобби и Коуди.
– Там пахнет могилой, – пробормотал Коуди. – Холлиза там нет и не было, это точно!
– Когда мы найдем его, я посажу этого ублюдка в пещеру к паукам, чтобы они сожрали его живьем, – процедил сквозь зубы Лабони.
Он озабоченно склонился над собакой и стал тщательно ощупывать ее, стараясь определить, не укусил ли ее ядовитый паук. Шкура Свити напоминала туго натянутый мокрый шелк, твердые маленькие соски походили на холодные розовые жемчужины.
– Ну, с тобой все в порядке? – заботливо, почти нежно спрашивал он у поскуливавшей суки. – С моей девочкой все в порядке?
Эдон снял трубку телефона у себя в кабинете. Линия была мертва. Весенняя гроза вывела ее из строя. Эдон чертыхнулся. Ему нужно было дозвониться до старой шлюхи Долл Фарагут и выяснить, не звонила ли ей блондинка из Бостона. Может, она уже вернулась в пансион?
Господи, как же получилось, что он по уши влип в эту грязь? Эдон не думал, что его жизнь будет так тесно связана с Роландом Хансингером и темными делишками тестя.
Еще в детстве он слышал, что богатство и власть Хансингера зиждутся на крови. Эдон поступил в колледж на филологический факультет, но, поняв, что на жизнь литературой и поэзией не заработаешь, перешел на юридический.
После окончания учебы он не собирался возвращаться домой, потому что хотел отправиться в романтическое путешествие. Увы, в путешествие Эдон так и не отправился и вскоре стал партнером отца, имевшего обширную адвокатскую практику в своем родном округе. Это партнерство свело его с Хансингером, и Эдон стал частично заниматься его делами.
Тем временем маленькая Барбара Хансингер выросла в очаровательную хрупкую женщину и… влюбилась в Эдона. Это было чудо!
За окном потоки дождя смывали все на своем пути. Из гостиной доносились звуки телевизора. Барбара в белом махровом халате и милых белых шлепанцах с открытым носком свернулась клубочком на кушетке. Рядом с ней спала ее собачка. На столике возле кушетки стоял поднос с нетронутым ленчем. Эдон мучился оттого, что не мог уберечь свою горячо любимую жену от свалившегося на нее горя.
Жить такой жизнью ему было все труднее. Вчера старик Хансингер сказал, что Лабони стал опасным для их семьи, и велел убрать его. Он рассказал также, как именно это сделать.
У Эдона сдали нервы, и он беззвучно заплакал, обхватив голову руками.
Глава 18
Вскоре с помощью компьютера Джей и Тернер получили информацию от ее брокера о трех оставшихся в списке Джуди Свенстар женщинах, Тернеру удалось дозвониться только до одной из них, Ширли Марклсон Матиас. Ей было всего пятнадцать, когда в 1961 году она родила сына. Позднее Ширли вышла замуж и прожила с мужем больше тридцати лет. Теперь она была уже матерью и бабушкой, преподавательницей воскресной школы и церковным секретарем в Линкольне, штат Небраска, где провела вот уже тридцать лет. Тернер застал Ширли Марклсон Матиас дома. Во время телефонного разговора с ней Джей сидела рядом с Тернером и страшно волновалась.
Ширли Марклсон была серьезно простужена, но разговаривала с Тернером весьма доброжелательно и приветливо, пока он не упомянул имя Хансингера.
– Должно быть, вы меня с кем-то спутали, – резко сказала она.
– Вряд ли, – возразил он. – Видите ли, дело в том, что мы разыскиваем людей, которые…
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Все, что вы скажете, останется в строжайшей тайне…
– Вы спутали меня с кем-то, – еще жестче повторила Ширли и повесила трубку.
Когда Тернер позвонил второй раз, линия была мертва – она отключила телефон, как это сделала раньше Линда О’Халлоран.
– Ладно, попробуем перезвонить позднее. – Недовольный Тернер закрыл свой сотовый телефон.
Он и Джей сидели на скамейке возле музея изобразительных искусств.
Джей вздохнула и задумчиво посмотрела на лежавшую перед ними компьютерную распечатку с данными об оставшихся трех женщинах. Она уже не скрывала от Тернера полученную ею информацию. Он не давал Джей никаких обещаний и клятв, но она верила ему.
– Ты готова ехать в Литл-Рок? Дорога предстоит длинная.
– Попробую еще раз позвонить миссис Долл, – вздохнула Джей, – а то еще она вышвырнет мои вещи и вызовет эвакуатор для взятой мной напрокат машины. Да и Мюррею надо позвонить. Его секретарша сказала, что он хочет поговорить со мной лично. Надеюсь, хоть на этот раз у него есть для меня хорошие новости.
– Пойду выпью чашку кофе. – Тернер поднялся со скамейки. – Не хочешь пойти со мной?
Ширли Марклсон была серьезно простужена, но разговаривала с Тернером весьма доброжелательно и приветливо, пока он не упомянул имя Хансингера.
– Должно быть, вы меня с кем-то спутали, – резко сказала она.
– Вряд ли, – возразил он. – Видите ли, дело в том, что мы разыскиваем людей, которые…
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Все, что вы скажете, останется в строжайшей тайне…
– Вы спутали меня с кем-то, – еще жестче повторила Ширли и повесила трубку.
Когда Тернер позвонил второй раз, линия была мертва – она отключила телефон, как это сделала раньше Линда О’Халлоран.
– Ладно, попробуем перезвонить позднее. – Недовольный Тернер закрыл свой сотовый телефон.
Он и Джей сидели на скамейке возле музея изобразительных искусств.
Джей вздохнула и задумчиво посмотрела на лежавшую перед ними компьютерную распечатку с данными об оставшихся трех женщинах. Она уже не скрывала от Тернера полученную ею информацию. Он не давал Джей никаких обещаний и клятв, но она верила ему.
– Ты готова ехать в Литл-Рок? Дорога предстоит длинная.
– Попробую еще раз позвонить миссис Долл, – вздохнула Джей, – а то еще она вышвырнет мои вещи и вызовет эвакуатор для взятой мной напрокат машины. Да и Мюррею надо позвонить. Его секретарша сказала, что он хочет поговорить со мной лично. Надеюсь, хоть на этот раз у него есть для меня хорошие новости.
– Пойду выпью чашку кофе. – Тернер поднялся со скамейки. – Не хочешь пойти со мной?