Кинсейл Лаура. Цветы из бури

   Мэдди осторожно резала овощи.
   — Какой герцог?
   — Герцог Жерво. Мне неудобно говорить, но многие называли его настоящим бездельником, негодяем, колючим, как иголка, хотя я ручаться не могу. Вся земля в округе принадлежит ему. Но это раздражает крупных фермеров, которые считают, что распорядились бы ею лучше. Лично я не знаю. Не люблю перемены. У меня уже не тот возраст. Но я не хочу сказать, будто мне нравится, что старинное имение разрушается. Преподобный Дарэм ваш родственник?
   — Он друг Франсуа Лангленда, — ответила Мэдди.
   — Как интересно вы говорите. Называете своего собственного мужа его христианским именем.
   Мэдди поклонилась.
   — Так нам наказывают. Не раздавать комплиментов, не лгать и звать мужчину хозяином дома, даже если он таковым не является.
   Женщина захихикала.
   — Вы не зовете своего мужа хозяином?
   Мэдди опустила лицо и пробормотала:
   — Нет.
   — Правда, моя девочка говорит, что он очень симпатичный парень, настоящий джентльмен.
   — Да, — подтвердила Мэдди.
   — Но немного помешанный.
   Мэдди положила разделочный нож.
   — Он не слабоумный, а больной.
   — Несомненно, несомненно, — подчеркнуто быстро согласилась мать Брунгильды. — Моя дочка страшная болтунья. Ей самой надо мозги подправить. Но у нее доброе сердце. Знаете, она уже очень полюбила его. Я бросила свои дела и принесла ему сливки.
   — Очень любезно с вашей стороны.
   — Ничего особенного, миссис Лангленд. Рада угодить вам. Священник приезжает только раз в год. Говорит, что занят в городе. Я для него все готова сделать.
   Мэдди взглянула на женщину. Ей послышался в ее голосе сарказм, но та продолжала с улыбкой на круглом лице.
   — Мой Уильям прихожанин, — добавила она, — и говорит, что местный священник худший в округе. Поскольку герцог умный человек и многое здесь определяет, не знаю, что из этого может выйти. Все мы как на иголках, но скажу я вам, нам очень нравится преподобный Дарэм.
 
   Лай собаки ворвался в сон Мэдди. Он становился все громче и громче, пока кто-то не захлопнул дверь. Мэдди ворочалась в постели, глядя на просачивающийся в окно серенький рассвет.
   Стук двери был реальностью. Собака тоже. Мэдди ясно слышала шум. Накинув вместо халата плащ, она пробежала через холл в пустую спальню взглянуть в окно, выходящее на противоположную сторону.
   Протерев заспанные глаза, Мэдди разглядела фаэтон, разгоряченных лошадей, но выступ каменной веранды скрывал приехавших. Залаяла еще одна собака. Топот вдруг прекратился. Брунгильда, конечно, и мужской голос, Дарэм? Но он уехал не настолько давно, чтобы успеть вернуться. Мэдди подбежала к лестнице. Черная с белым собака бросилась к ней и стала тереться об ноги.
   — Мисс Тиммс! Быстрее! — крикнул снизу Дарэм. Крик донесся вместе с потоком холодного воздуха. — Они уже рядом! Мы должны ехать немедленно!
   Жерво уже находился внизу, кое-как одетый в пальто, купленное Брунгильдой в городском магазине. Служанка стояла в плаще и фартуке, словно только что пришла, оглядываясь в замешательстве по сторонам. Дарэм через две ступеньки взбежал по лестнице, схватил Мэдди за руку и потащил вниз. Ей пришлось собрать все силы, чтобы не потерять равновесие. Внизу она увидела полковника Фейна в голубом плаще поверх красной формы, стоящего возле открытой двери, в которую залетал сухой снег.
   Дарэм вытолкал Мэдди из дома в ночной сорочке, туфлях, без чулок. Ветер ударил ее холодной плетью, но она не успела подумать об этом, как полковник Фейн подхватил беднягу и потащил с собой, почти приподнимая над землей.
   — В чем дело? — крикнула Мэдди, стараясь оглядеться. — Они едут за герцогом?
   — Погоня, — крикнул полковник и вдруг поднял ее на руки, словно она была не тяжелее гусыни. — Идем к церкви.
   Колокольня чернела на фоне холодного рассвета. В некоторых местах на ней виднелись крошечные снежные налеты. Полковник достиг крыльца и поставил Мэдди на ноги, как раз когда прибыли Жерво, Дарэм и Брунгильда, ошеломленная картиной суетящихся людей и собак. Наконец Дарэм распахнул тяжелую дверь, и вся компания с порывом смешанного со снегом ветра ввалилась туда.
   Дарэм установил массивную деревянную задвижку на место. Звуки эхом отдавались в помещении. Темноту здесь рассеивали лишь тонкие лучи рассвета, проникавшие сквозь цветные стекла большого круглого окна над крестом и освещавшие только голый стол. Откуда-то донеслось сонное куриное кудахтанье. Белая курица вскочила на перила перед алтарем и уставилась на вошедших.
   — Мисс Тиммс, — произнес Дарэм, тяжело дыша, через четверть часа они будут здесь. Я встретил Фейна по дороге. Нет времени объяснять. У нас только один шанс. Один. Мадам… вы должны обвенчаться с ним. Сейчас. Немедленно. Я могу сделать это.
   Мэдди стояла в ночной сорочке и плаще, потеряв дар речи.
   — Знаю, это неожиданно. Я надеялся избежать таких событий, найти какой-нибудь выход, но они выследили нас гораздо быстрее, чем я ожидал. Мисс Тиммс… Они могут взять его. Я ничего не могу поделать, Фейн тоже… Таков закон. Они могут вернуть его туда.
   — Но… мы не можем спрятать его? Увезти подальше?
   — Нет времени. Нет времени, мисс Тиммс! Вы слышите? Фейн, закройте двери, заприте их! Это они. Стук копыт!
   Действительно, за шумом ветра Мэдди услышала, как скачут лошади. Вероятно, по мостику внизу. Но через секунду все стихло. На лице Брунгильды остались одни глаза.
   — Я слышу, — прошептала она.
   — Пожалуйста! — сказал Дарэм Мэдди. — Ради Господа, мисс Тиммс… Вы единственная, на кого мы можем рассчитывать. Это займет всего пять минут… и вы станете по закону ближайшей родственницей. Они не смогут тронуть его, если вы не разрешите.
   — Но… это невозможно! Я — Друг!
   — Мне наплевать. Поймите, даже если бы вы были индуской. Это наша единственная надежда. Сумасшедший дом, мадам! Вы вытащили его оттуда. Вы все понимаете, как никто другой.
   — Вы не понимаете! Я не могу быть обвенчана священником… Здесь. Только ради закона! Не могу! Мы должны попытаться спрятать его!
   Дарэм резко отошел от Мэдди. Та обхватила себя замерзшими руками и посмотрела на герцога. Он наблюдал, как его друзья подошли к входным дверям. Когда Жерво посмотрел на Мэдди, их глаза встретились. Она не поняла, догадался ли он, чего хочет Дарэм. Судя по взгляду, догадался. Герцог напрягся и принял гордый вид, но ничего не сказал, не попросил помощи. Он оставался таким же отдаленным, каким Мэдди оставила его на вершине холма.
   Звук, который был неопределенным несколько минут назад, стал реальным — стук подков о булыжную мостовую и крики людей. Куры захлопали крыльями. Дьявол залаял, а Брунгильда крикнула:
   — Кто там?
   Эхо приглушало возбужденные, злые голоса.
   Дарэм попятился назад.
   — Поздно! Проклятье!
   Преследователи начали ломать главную дверь. Боковая тоже затряслась под их ударами. Голоса снаружи становились все громче. Пес по имени Касс с рычанием бросился туда. Людей было очень много, затрещала еще одна боковая дверь. Куры заметались в панике, прыгая на перила и с них на пол.
   Дьявол растерял все свое самообладание и стал с лаем гоняться за ними.
   Брунгильда всхлипнула. Мэдди посмотрела на полковника Фейна, готовившего саблю. Дарэм достал свою, вделанную в трость, вытащил из кармана пистолет и протянул его Жерво.
   — Нет! — в ужасе Мэдди не могла произнести больше ни слова. Она попыталась вцепиться в Жерво и Дарэма одновременно. Герцог уже был позади нее, но Мэдди поймала рукав Дарэма.
   — Вы не должны! Нет!
   Он рванулся в сторону.
   — Что вы предлагаете, мисс?
   За грохотом дверей и лаем собак его слова были едва слышны. Дарэм занял позицию там, где дерево тряслось, словно живое. Мэдди огляделась, увидела полковника Фейна, обороняющего левый вход, и Жерво, устроившегося за скамьей и взявшего на мушку последнюю дверь. Лай Дьявола громко звучал среди пронзительных криков.
   Мэдди бросилась в переднюю часть часовни, разогнала кур, встала на ступеньку и обернулась.
   — Нет! — крикнула она как можно громче. — Вы не допустите насилия… Ни один из вас!
   Все оглянулись. Даже Дьявол с прилипшими к морде куриными перьями молча выбрался из-под скамьи.
   — Бросьте… оружие… там где стоите. И идите сюда!
   Дарэм подчинился первым. Он бросил саблю на пол. Полковник Фейн тоже разоружился, последовал за ним и облокотился о перила около Мэдди. Она посмотрела поверх них на Жерво, который наконец очень нехотя поднялся и положил пистолет на скамью.
   Стук в дверь прекратился. Даже голоса стали тише, словно люди начали переговариваться между собой.
   — Жерво, — крикнула Мэдди. — Господь возложил на меня обязанность любить тебя. Ты мой муж, а я твоя жена. Не по закону, а по любви.
   Трое мужчин смотрели на Мэдди, словно она сошла с ума. Брунгильда стояла позади них, съежившись, прижав свой фартук ко рту, оставив на виду только красный нос и огромные глаза.
   — Это все, что я собиралась сейчас сказать, — произнесла Мэдди.
   Казалось, Дарэм внезапно вернулся к действительности. Он пошарил в своем плаще, достал маленькую книжечку, встал рядом с Мэдди, открыл заложенную страницу и начал читать венчальную молитву. Снаружи опять начали колотить в главную дверь, на этот раз громче и уже не просто руками. Дьявол рванулся туда со страшным лаем. Когда Дарэм подошел к части, где венчающиеся должны повторять слова за священником, Жерво со злым высокомерием взглянул на Мэдди, и она на мгновение усомнилась, станет ли он сейчас говорить.
   — Согласен! — усмехнулся герцог. — Я… Кристиан Ричард Николас Франсуа Лангленд… взять тебя… девочку Мэдди… Мэдди… о… сво… девочку Мэдди… Тимм… иметь… держать… с этого дня… вперед… в хорошем… в плохом… в богатстве… в бедности… в болезни… в здравии… любить… заботиться… до самой смерти… согласно… Божьей милости. Беру тебя… в жены!
   Дарэм полистал книгу.
   — О… Гм… Все правильно, старина Шев, — он старался перекричать стук в дверь. — Совершенно правильно. Правда, ты забыл взять ее за руку, но это не важно. А теперь, мисс Тиммс, не соблаговолите ли вы повторить за мной?
   — Я уже сказала все, что хотела.
   Он немного нахмурился, затем пожал плечами.
   — Годится. Хорошо. Теперь кольца. Фейн.
   Полковник стоял молча, положив руки на ножны своей сабли.
   Дарэм посмотрел на него.
   — О Господи. Фейн, ты забыл?
   — Нет! сейчас… Сейчас дам!
   Жерво уставился на него.
   Полковник выглядел озадаченным, потом его лицо просветлело.
   — Вот бумаги, — сказал он, протягивая документы Дарэму.
   Его друг схватил их.
   — Ты безнадежный болван. Придется воспользоваться перстнем Шева, — Дарэм посмотрел в книгу и выжидательно взглянул на герцога. — Ты должен отдать ей перстень. Она даст его мне, и я благословлю его.
   Жерво посмотрел на свою руку, на которой золотой перстень являлся единственным признаком богатства на фоне темной одежды. В штурме двери наступила пауза, затем по церкви пронесся еще один удар. Дьявол снова залаял. Куры попрятались под скамьи.
   Жерво протянул Мэдди на ладони перстень.
   Холод сделал ее пальцы негнущимися. Когда она брала перстень, ладонь герцога показалась ей теплой, большой и уверенной. Перстень упал на ее ладонь. Мэдди должна была передать его Дарэму, но Жерво взял ее руку и надел перстень ей на палец, где тот повис так свободно, что его пришлось придерживать.
   — Кольцо… Я… женат на тебе, — герцог заглянул в глаза Мэдди, будто ожидал с ее стороны возражений.
   Лай донесся откуда-то сзади. Курица вскочила на огромный подсвечник, оставив Дьявола стоять на задних лапах.
   — Я вынесу это, — сказала Мэдди. — Бог велел мне сделать так.
   — Я хотел сначала благословить его, — запротестовал Дарэм.
   — Это не может сделать никто, кроме Бога, — ответила Мэдди.
   — Ну хорошо. Но так сказано в книге. Давайте немного придерживаться правил.
   Стук возобновился. Дарэм повысил голос.
   — Вполне приемлемо, если я отведу вас к молитве, мисс Тиммс. Я посвящен в духовный сан.
   Дерево боковой двери затрещало. Собаки бросились к ней.
   — Быстрее! — воскликнула Мэдди.
   — О быстрее, — эхом отозвалась Брунгильда.
   — Великий Боже… вечная жизнь… На молитву нет времени, — Дарэм провел пальцами по книге. — Гм… гм… Ах.
   Он неуклюже соединил руки Мэдди и герцога, с трудом удерживая при этом книгу.
   — Что Господь соединил, то неподвластно разъединить человеку.
   Дарэму пришлось опять занять свое место. Боковая дверь уже едва держалась.
   — Поскольку Кристиан… Проклятье, Шев, как дальше звучит твое дурацкое имя? Кристиан Ричард и так далее, и так далее, герцог Жерво и Архимедия Тиммс обручены. Это засвидетельствовано перед Господом и следующими…
   Удар в дверь.
   — Не будем перечислять… Еще один удар в дверь.
   — …друг другу и провозглашено при обмене кольцами и соединением рук… Дверь задрожала.
   — Объявляю вас мужем и женой. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь!
   Как в бульварной прессе, именно в этот момент дверь рухнула. Брунгильда вскрикнула. Преследователи ворвались в церковь.

Глава 20

   — Ой! О, миссис! — Брунгильда двинулась сквозь группу мужчин к Мэдди, делая реверансы на каждом шагу. — О, леди… Я не должна называть ее леди? О! Я не знала! Клянусь, я не знала!
   Мэдди запахнула на себе плащ, опасаясь, что все увидят ее ночную сорочку. Она чувствовала себя как во сне. Несколько минут назад было необходимо предотвратить насилие. Она вспомнила Жерво, целящегося из пистолета в дверь, его холодное, каменное лицо. Она знала, что он скорее умрет, чем вернется в Блайтдейл. В одно мгновение она увидела, что произойдет, если мужчины ворвутся в церковь… И, конечно, конечно… она сделала единственное, чтобы спасти положение.
   И теперь нужно было пройти через это. Она не могла встать и заявить, что все происшедшее — обыкновенный фарс, свершившийся в момент ужаса. Мэдди теперь должна стать герцогиней Жерво и спокойно стоять рядом с мужем, говорить с ним и утверждать, что не позволит его семье — его настоящей семье — пренебрегать его и ее решениями.
   — Мы не сказали тебе ничего, — сказала Мэдди служанке. — Прости. Это вынужденный обман.
   — О, нет. Не в этом дело. Он предан вам. Вероятно, вы не понравились его родственникам. Я не виню вас за тайное обручение. Моя тетя с дядей обвенчались точно так же и прожили счастливо. А вы спали в своей комнате. Могу поклясться, — Брунгильда лучезарно улыбнулась. — Теперь вам не надо так делать. Такой симпатичный парень, если поцелует и обнимет! Герцог! Не могу в это поверить. Мистер Лангленд, он не такой, как мы думали, верно? Всем известно, что герцог Жерво умный человек. А вы… — она заколебалась, — вы уверены, что это настоящий герцог, леди.
   — Как же мне звать вас?
   — Ваша светлость, — предложил Дарэм, показывая Брун-гильде на две дымящиеся в его руках кружки с элем. — У наших гостей жажда.
   — Да, сэр. Я отнесу на подносе.
   Дарэм сразу приступил к делу и не дал никому опомниться. Он не только объявил преследователям, что Мэдди стала герцогиней Жерво, но и убедил всех пройти через церковный двор в дом и выпить за здоровье молодых. После криков и стуков в двери люди и не заметили, что их миссия провалилась. Обещание хорошей выпивки и праздника помогло убедить их забыть обо всем.
   В доме Дарэм немедленно обратился за советом к Мэдди и Брунгильде, где устроить пиршество. Когда они втроем поднимались из погреба, появилась румяная мать служанки. Жерво нигде не было видно, но Фейн громко проинформировал сбитую с толку матрону о причинах суматохи. — Свадьба герцога Жерво.
   — О, его свадьба, — воскликнула женщина, приходя постепенно в себя. — Очень рада. Вы хорошо его знаете, сэр?
   — Вполне, дорогая. А вот и она — смущенная молодая жена!
   Полковник вытянул руку и кивнул в сторону Мэдди, словно они были зрителями на параде и Фейн указывал на короля.
   Женщина повернулась к нему и рассмеялась.
   — Какая ерунда! Ведь это же миссис Лангленд.
   Полковник нагнулся и что-то прошептал ей на ухо.
   Она выслушала, приложила палец к губам, посмотрела на Мэдди, побледнела, затем покраснела. Мэдди сильнее запахнула на себе плащ, с ужасом сознавая, что на ней нет шляпки и что волосы в ужасном беспорядке. Женщина задержала дыхание, колеблясь между шоковым состоянием и недоверием.
   — Боже! — она наконец покачала головой. — Удивительна наша жизнь. Я занималась провизией, а моя девчонка места себе не находила. Теперь вся деревня придет сюда. Долгой и счастливой жизни вам и вашему супругу, миледи…
   Женщина направилась на кухню.
   — Где же, черт побери, герцог? — Дарэм посмотрел на Мэдди.
   Она уже знала, что Жерво нет ни в одной из комнат.
   — Посмотрю наверху, — сказала Мэдди, довольная, что представился случай уйти.
 
   После гула мужских голосов верхний холл показался удивительно тихим. Мэдди застала герцога в обществе собак за попытками побриться. Он был в рубашке с короткими рукавами и расстегнутым воротничком, в бархатных брюках. Жср-во стоял перед зеркалом на камине и хмурился. Одна сторона его лица была намылена, а на другой виднелись лишь следы пены, словно Кристиан только сейчас вспомнил, что нужно нанести мыло на обе щеки.
   Мэдди вытащила руку из складок своего плаща и опустила палец в воду в тазу.
   — Тебе нужна горячая, — сказала она.
   Герцог испугался и посмотрел в зеркало, затем обернулся. Мэдди не могла заставить себя смотреть ему прямо в глаза. Оба смущенно застыли на месте. Потом Кристиан повернулся к стулу и сел на него как всегда, когда его брили.
   Мэдди приступила к делу, словно это была обыкновенная уборка по дому. Ей не нужно было задумываться над тем, что она делала, не нужно было обращать внимания на то, как неподвижно он сидел, как смотрел на нее, каким гладким и чистым был его подбородок. Но самое главное, ей нельзя было глядеть ему в глаза, потому что они были такими темными, синими и так искали ее взгляд.
   Мэдди боролась с двойной задачей — держать запахнутым свой плащ и брить герцога.
   Наконец она закончила. Жерво взял у нее полотенце, сам вытер лицо и встал со стула. Мэдди повернулась расправить его куртку. Он достал вышитый жилет, голубая лента и звезда лежали рядом на кровати. Мэдди вдруг поняла, что он предусмотрел все регалии, подходящие случаю. И по какой-то причине их свадьба вдруг показалась очень и очень реальной. Жерво венчался в не очень подходящей одежде, но сейчас, словно зная о предсказании матери Брунгильды, что придет вся деревня, оделся как герцог.
   И она должна стать его герцогиней.
   Отвернувшись от него, Мэдди взглянула на себя, на свою ночную сорочку, на косу, свисающую до колен. Все станут смеяться над ней — пришла на свадьбу в ночной сорочке, без шляпки. Вышла за герцога. Обвенчалась в церкви. Вышла замуж… вышла… вышла… за него.
   У Мэдди слегка закружилась голова. Когда она обернулась, Жерво смотрел на нее. Мэдди глубоко вздохнула, запахнула на себе плащ и протянула герцогу жилет.
   Он поймал ее руку через ткань и сказал:
   — Жена.
   — Я не герцогиня.
   Мэдди не знала, извиняется она или протестует. Жерво нашел под тканью массивный перстень и повернул его на пальце.
   — Моя.
   Мэдди вырвала руку.
   — Как твои собаки? Я не твоя собственность, Жерво, хоть и надела твой перстень.
   Он резко выхватил жилет, надел его и попытался застегнуть одной рукой пуговицы. Это у него не получилось, но помощи он не попросил. Мэдди подошла к нему и стала помогать. Придерживая свой плащ, она испытывала при этом почти такие же проблемы, как и он.
   После нескольких минут безуспешной борьбы с пуговицами Мэдди скорчила гримасу. Герцог поймал ее за руку, и плащ распахнулся. Жерво разоблачил Мэдди. Она попыталась запахнуться снова, но Кристиан был сильнее. Герцог осмотрел ночную сорочку и отклонился назад. Едва заметная усмешка искривила его губы.
   — Идем, — скомандовал он, поднимаясь.
   Когда Мэдди не подчинилась, герцог взял ее за руку и потащил через холл мимо лестницы в ее спальню. Собаки побежали рядом.
 
   Жерво открыл гардероб и посмотрел на платья Мэдди.
   — Все? — спросил он, приподняв брови, будто она спрятала где-то десяток бальных платьев.
   — Да, — ответила она.
   — Надень… Жена. — И он слегка кивнул. — Радость.
   Мэдди вспыхнула и вытаращила глаза.
   — Спасибо, я оденусь сама. Если ты выйдешь!
   Герцог наклонил голову — свидетельство смущения — потом неожиданно улыбнулся.
   — Куплю платья… Дюжину. Сотню.
   — О, — Мэдди почувствовала огорчение. — Я ошиблась в тебе.
   Жерво направился к двери. Она ждала, что он уйдет, но герцог только выпустил собак, закрыл дверь и повернулся. На его лице не было никакого выражения, но пиратская улыбка слабо мерцала в глазах.
   — Ты должен выйти, — быстро сказала Мэдди. — Это невиданно.
   Кристиан удивился.
   — Невиданно, кажется… ухаживала… за мной. Не… муж… жена?
   — Нет, если честно… Мы не…
   Она не могла заставить себя договорить.
   Что-то изменилось в его лице.
   — Перед Богом… девочка-Мэдди. Я на тебе… женился.
   Она отвернулась.
   — Не понимаю, как все произошло. Я уверена, что это не серьезно. Только чтобы обмануть преследователей.
   Герцог молчал. Мэдди посмотрела на занавески вокруг кровати, красную ткань, свисающую складками, скомканное белье, которое она оставила в спешке. Она с отвращением осознала себя, свое тело, свою длинную косу.
   Пол скрипнул. Мэдди почувствовала, как приблизился Жерво. Она стояла, застыв на месте.
   Герцог погладил ее косу, натянул чуть туже. Больно не было. Подобное ощущение дразнило Мэдди. Она могла вырваться, поскольку он делал это от скуки, но постепенно уступала ему. Мэдди сознавала это. Она стояла, отвернувшись, раскрасневшись и удивляясь, как позволяет такое. Жерво дернул за косу. По шее Мэдди побежали мурашки.
   — Девочка-Мэдди, — произнес он с недоброй усмешкой.
   Мэдди покачала головой, словно это был вопрос, а она отвечала на него отрицательно.
   Жерво подошел ближе. Она ощутила его тепло. Он поднял косу. Обернул ее вокруг горла и начал медленно-медленно усиливать давление. Мэдди подняла руку, вцепилась в косу. Ее спина прикоснулась к герцогу, Мэдди напряглась и замерла на месте.
   Жерво обнял ее за плечи, тяжело дыша. И вдруг его хватка стала нежной. Он провел руками по рукавам Мэдди, по пальцам и накрыл ее ладони своими.
   Низкий гул, музыка, похожая на его смех: звук, который он издал, прикоснувшись губами к ее горлу. Будто внутри Мэдди была затронута какая-то струна. И та сразу запела. Жерво поднял руки и скрестил их на ее груди.
   Коса Мэдди лежала на его плече и руках. Он играл ее кончиком, зажимал в кулаке и щелкал по нему пальцем. Нитка, стягивавшая косу, лопнула, и та рассыпалась.
   Герцог издал звук, низкий и горячий, потом освободил Мэдди — до того, как она смогла обнаружить себя в его объятиях, до того, как она смогла понять, какие при этом возникают ощущения. Она обнаружила лишь, что Жерво мощный, высокий, горячий. Когда он отпустил ее, Мэдди ощутила себя голой и одинокой.
   Герцог прошел мимо нее и присел на кровать, по-прежнему держа в руках распустившуюся косу. Когда он ворошил волосы пальцами, те слегка завивались. Жерво улыбнулся.
   — Башня, — произнес он. — Девушка… башня.
   — Я не понимаю. Мне нужно одеться.
   Герцог перебирал пальцами косу все выше и выше.
   — Давай… вниз… твои волосы. Блестящие… волосы, — он покачал головой. — Девушка. Не можешь вспомнить… Девушка.
   — Ты должен уйти, — голос Мэдди слегка дрожал.
   Продвигаясь вверх по косе, Жерво подтягивал к себе Мэдди все ближе.
   — Девочка-Мэдди. Принцесса… Башня. Замок. Одинокая. Принц… без лестницы.
   Его колени прикоснулись к ней. Он расплел уже половину косы.
   — Зовет… одинокая… прекрасная принцесса… Твои волосы. Прекрасные волосы. Длинные. Вверх. Иди ко мне.
   Жерво притянул Мэдди еще ближе. Теперь она стояла между его колен. Верхняя часть косы еще оставалась нераспущенной. Герцог опять запустил в нее пальцы.
   — Иди сюда.
   Он дунул, потом прикоснулся губами к ее волосам — воровское прикосновение, такое легкое и приятное, что Мэдди поежилась. Когда Жерво робко поцеловал ее грудь, обнимая за талию, она отпрянула.
   — Девочка-Мэдди, — прошептал герцог, пряча свое лицо у нее на груди. — Прекрасная… принцесса.
   Он обнимал Мэдди. Его волосы чернели на фоне белизны ее ночной сорочки.
   Она опять отпрянула назад.
   — Нет. Я не могу.
   Пальцы Жерво схватили ее запястье, губы двигались по груди, по горлу.
   — Моя.
   Он был так близок, сметал прочь ее сопротивление, заставлял ее удивляться себе самой. Тело Мэдди пульсировало, ныло, тянулось к нему. Она с усилием замерла.
   — Я не твоя. Это было неправильное венчание.
   Губы герцога натянулись. Его хватка стала крепче.
   — Да. Правильное.
   — Нет. Не для меня.
   — Правильное.
   — Нет.
   Жерво смотрел на Мэдди: голубое пламя и чернота в глазах.
   — Я сказала тебе, — произнесла она, стараясь освободиться. — Я говорила тебе раньше. Это невозможно.
   Ее голос дрожал. Мурашки бегали по всему телу.
   — Церковь, — герцог отпустил Мэдди так неожиданно, что она была вынуждена сделать шаг, чтобы не упасть. — Церковь… говорит… муж я… жена. Я… говорю… Я женился на тебе. Любовь, нежность, смерть. Говорю, — он встал с кровати. — Ложь?