Страница:
– Так точно, сэр, – сухо ответил Гамильтон. – Вы считаете, что нельзя доверять МИЛЛИ?
– Я знаю абсолютно точно, что МИЛЛИ нельзя доверять, – ответил Тони. Он почувствовал тугой комок в области желудка, подумав о том, что он увидел. Известно местонахождение телекамер. Была известна толщина стен между канализационным тоннелем и 4-Б. И МИЛЛИ не смогла вспомнить, что она должна была проследить движение бандитов в канализационном тоннеле. Не многие могли обо всем этом знать, и переделать программы МИЛЛИ. Где-то был предатель, возможно, кто-то из собственных сотрудников Тони.
Он поискал в кармане брюк.
– Гамильтон, мне нужна одна папка. Я оставил ее на пульте охраны в Аллее, в одном из ящиков. Вот ключ. Пошли того, кто может бегать.
Гамильтон занялся выполнением этих распоряжений, но Тони не обращал на это внимания. Никто не знал всего о новой системе защиты, за исключением самого Рэнда. Он вызывал файлы, и обнаруживал, что они на месте и работают. Бандиты не выбрали свой путь внутрь – он был им навязан тем, что они знали, и что не знали.
Он вернулся к программам слежения. Как поступают бандиты? Ага, подумал Тони. Давай попробуем вот это. – Он начал набирать команды. В его голове все громче звучали слова.
Именно сейчас. Именно сейчас.
Капитан Гамильтон поразился, увидев на лице главного инженера улыбку.
Пятеро потели в своих водолазных костюмах. Один протянул руку к молнии, чтобы расстегнуть ее на груди. Человек рядом с ним шлепнул его по руке, свирепо глядя из-под маски противогаза. Они все бежали трусцой, даже те двое остановились, которые несли вместе ящик. Вот эти двое остановились, покачиваясь и часто дыша, и снова потрусили вперед. Их дыхание было тяжелым, и они часто спотыкались.
– Похоже на дыхание Чейна-Стокса, правда? – Рэнд улыбался волчьей улыбкой.
– Они скоро начнут падать.
– Что это вы с ними сделать? – спросил Блейк.
– Ну, я решил, что следующая группа вторжения будет одета во что-нибудь вроде водолазных костюмов, на случай если мы снова применим «Ви-Экс».
– Разве мы его не применяем? Мы действительно подчинимся тому постановлению суда?
Рэнд кивнул. Сейчас. Именно сейчас…
– Но… сэр, у меня создалось впечатление, что у нас по-прежнему есть боевые газы.
Рэнд довольно кивнул.
– Как и у многих других людей. – И не удивительно, потому что я сам распространил этот слух. – Как и у бандитов. И они идут по тоннелям, и несут устройство, выводящее из строя нашу систему электронного обнаружения, и несут бомбы, или что там еще… много груза. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь одевал костюм с охлаждением воздуха, отправляясь в налет.
– Я тоже, – сказал Блейк. Он посмотрел на капитана Гамильтона.
– Поэтому, – продолжал Тони, – я поместил вдоль тех тоннелей кварцевые излучатели нагреватели для увеличения эффекта. А сейчас я подпущу немного воздуха из теплообменников турбин в вентиляционную систему тоннелей… Черт, хотелось бы, чтобы камеры работали. Хочу увидеть, как они расстегнут свои костюмы. – Он широко улыбнулся, с очевидным удовольствием. Именно сейчас! – По крайне мере, я смогу поговорить с ними. Они приближаются к следующему интересному участку…
– Новые конструкции, – сказал вожак. – Смотрите, нет ли здесь новых конструкций.
– Какого черта, как мы узнаем?
поинтересовалась Шерри. Это была большая, грузная женщина даже без ее костюма, и она тяжело и часто дышала. – Здесь везде новые конструкции. Что делать дальше?
И тут прогремел голос придворного волшебника, отдаваясь эхом в тоннеле:
– ВЕРНИТЕСЬ В СВОИ ПРОШЛЫЕ ЖИЗНИ. НИКТО КРОМЕ БЕССМЕРТНОГО КТУЛУ НЕ СМОЖЕТ ПРОЙТИ ЗДЕСЬ.
Вожак покачал головой, и его морда-противогаз закачалась из стороны в сторону как хобот муравьеда.
– Пошел ты… – заорал он. Остальным он сказал: – Надеюсь, это здесь. Положите заряд сюда и отойдите назад. – Он взглянул на свои часы. – У нас мало времени.
Рэнд слушал чужаков и бормотал ругательства.
– Где же они хотят взорвать? – сказал он.
– Не знаю, но я приказал моим людям очистить все прилегающие участки, – сказал Гамильтон.
– Да, правильно. Мы нанесли там везде новое цементное покрытие. Если повезет, они взорвут не ту стену. Несколько фальшивых стен.
Взрыв вывел из строя микрофоны, и они моментально замолчали. Затем засветились два экрана.
– Нет. Северо-восточная стена, – сказал Рэнд. – Они добрались до нескольких энергетических линий. МИЛЛИ сможет компенсировать большинство из них, но лучше сообщить жителям…
– Уже сделано, – разделся из громкоговорителя голос Боннера. – Что дальше?
– Мы должны знать, куда они идут, – сказал Рэнд. Он подождал, и жестоко улыбнулся. – Хорошо. Гамильтон, пошли своих людей в Тоннель 4, чтобы они закрыли пожарные двери. Мы можем отрезать им путь внутрь.
– Это подействует? Рэнд пожал плечами.
– Не надо задавать такие вопросы. – Он посмотрел на следующий оживший экран. Грузная фигура приближалась, протягивая аэрозольный баллончик краски, и экран потемнел, но сразу же засветился другой экран по соседству. На нем появилось пять неясных теней в профиль: темных, грузных, лишенных признаков пола, только немного напоминающих человеческие.
– Боже мой, – произнес голос Боннера, – у тебя там еще одна камера?
– Конечно, – ответил Тони. – Сказать правду, босс, там еще три камеры. Пятый тоннель – критический участок. Сейчас. Хорошо, что у меня нет импланта…
Если бы у меня был имплантат, подумал Тони, я бы получал от МИЛЛИ фальшивые данные, они бы поступали прямо в мой мозг. Для этого случая я рад, что у меня его нет. Поэтому постарайся вспомнить, что Элис знала о камере 2 в Тоннеле 5?
Вторгнувшиеся продвигались по тоннелям вперед.
– Альма! Подними свой зад, двигайся! – прокричал вожак.
Ответа не последовало. Лицо Альмы было цвета помидора. Ее веки почти закрылись, и под ними виднелись белки. Казалось, что каждый ее вздох будет последним.
– Боже, она свалилась, – проговорила Шерри. – Оставьте ее!
– Ты, проклятая сука, она одна из нас… – прохрипел Риз.
– Заткнись, – сказала вожак. – Шерри права. Мы должны продолжать движение. Возьми аппаратуру у Альмы, и вперед.
Риз поколебался, потом расстегнул донизу молнию на ее водолазном костюме. Теперь она сможет выжить, если сантосцы не применят боевые газы…
– Они потеряли одного, – сказал Гамильтон. – Один лежит.
– Правильно, – сказал Тони Рэнд, чувствуя определенный триумф. – Один лежит, а четверо идут. Возьмите того одного и доставьте к мистеру Боннеру. Мы оставим камеру следить за диверсантом, пока ваши люди не доберутся туда.
Гамильтон сказал:
– Я выгляжу таким некомпетентным, мистер Рэнд?
– Нет, простая бестактность. Вы можете это пережить?
Ответа не последовало. Рэнд продолжал наблюдать за продвижением вторгнувшихся по 5-му тоннелю.
Дверь в зал Службы безопасности легко открылась, и в нее вошла женщина – охранник, которой, казалось, еще не было двадцати лет, худая, как змея. Она поставила Олимпийский рекорд по бегу до Аллеи и обратно, но ее дыхание было почти нормальным, когда она передала желтый конверт Гамильтону, который в свою очередь передал его Рэнду. Тони высыпал его содержимое одним плавным движением на стол, и старался рассортировать бумаги, наблюдая одновременно за тремя экранами. У него это не получилось – приходилось смотреть на стол. Наконец он вытащил листок и сказал: – Ха.
Никто не прореагировал на это. Тони порылся в листках, исписанных от руки неразборчивым почерком, нашел еще листок и произнес: – Точно. Соедините меня с мистером Боннером. – Потом положил листок и продолжил наблюдение.
– Вы идите, – сказала Шерри. Ее мясистое лицо пылало оранжевым цветом и было покрыто капельками, как будто она только что вышла из-под очень горячего душа. – Я не могу идти дальше.
– Поднимай свой зад! – закричал вожак. – Надень снова эту маску!
– Пошел к черту! – сказала Шерри, лежа на полу.
Гэвин и Риз взяли ее аппаратуру. Ящик был теперь уже легче.
– Вот второй, – сказал Рэнд с ликованием. Сейчас! – Там теперь сто восемьдесят градусов. Мы возьмем их всех, пока они идут. – И возьмем их живыми, в этот раз… Он наблюдал, как вторгнувшиеся двигались по экрану, сквозь пожарные двери, по направлению к центральной части Тодос-Сантоса.
– Вы не должны позволить им пройти еще дальше в эту сторону, – сказал голос Боннера.
– Да, я это знаю, – отозвался Рэнд. – Оставайся на связи. – Черт. Когда же упадут остальные? Он взглянул на Гамильтона. – Капитан, добавьте им еще усыпляющего газа. Эти противогазы не слишком хороши.
– Есть, сэр. – Капитан охраны продолжал смотреть на экран.
– Хорошо, – сказал Тони. – Я думаю, не повредит, если вы пошлете своих людей с оружием в Тоннели 5 и 6, пусть двигаются параллельно этим психам…
Гамильтон одобрительно кивнул и начал отдавать приказ в прикрепленный к наушникам микрофон. – «Браво», вперед. «Дельта», вперед.
Вторгнувшиеся сделали еще один поворот, остановились, и безошибочно направились к телекамере. Экран мгновенно почернел, затем появилось изображение под другим углом, так как Тони включил запасную камеру.
– Черт, – пробормотал Тони. Вопросов не осталось. – Арт? Их агент – Элис Стралер. Как нам с ней поступить?
– Пока не знаю. Ты уверен?
– Я вычислил. Она знала о камере 2 в Тоннеле 5. Она не знала об обогревателях, и бандиты тоже. Она должна была ввести программу сопровождения, и не сделала этого. А сейчас они вывели из строя новую камеру, о которой она знала, и не тронули другую, о которой я ей не сказал. У меня на подходе еще одна двойная проверка, но это она.
– Твой помощник.
– Да, Арт, может быть, она виновата только в том, что говорила не с теми людьми. Она хороший…
– Хорошо, я займусь Элис, – быстро сказала Боннер. Да, а потом Тони. Но она никогда не была невинной болтушкой, особенно в отношении таких деталей. Проклятье.
Снова послышался голос Боннера.
– Что ты сейчас собираешься делать с этими умниками внизу? Не хочется тебе напоминать, но они приближаются к турбинам и МГД-генераторам.
– И если они попытаются взорвать что-либо из них, мы их возьмем, – сказал Рэнд. – Да, у меня есть изображение. Но для чего они здесь? Прошлый раз они хотели устроить большой пожар.
– Хм-хм. В прошлый раз они притворились, что хотят устроить большой пожар. Тони, это турбины. Они не хотят в действительности убить много людей. Это плохая реклама. Они хотят сделать Тодос-Сантос слишком дорогим для эксплуатации. Поверь мне, они идут к турбинам.
На экране бандиты продолжали двигаться к турбинам. Они шли медленно, походкой черепах с тепловым ударом, и у Тони был еще один сюрприз для них, пока они не подошли прямо к цели, но после этого…
Что сейчас? Ждать? Послать туда Гамильтона со специальными отрядами охранников? Бог знает, достаточно ли энтузиазма у его отрядов… Тони оглянулся и увидел, что все в зале смотрят на него. Они ждут моих приказаний. Моих приказаний.
О Прес! Я никогда по-настоящему не пойму, через что ты прошел. Он взглянул на экраны. Бандиты обнаружили небольшой поворот там, где он поработал со стеной. Они шли дальше. На втором экране второй упавший бандит вышел из поля зрения камеры. Черт! Сейчас придется следить за двумя целями!
– Гамильтон, пошлите отряд в Тоннель 8. К югу от турбины 8, и пусть он остается там.
– Есть, сэр.
Сейчас. Тони слышал, как Гамильтон бормотал приказы.
– Команду «Дельта» в восьмой тоннель. Автоматическое оружие. Полная бронезащита, оставаться там, пока можно выдержать жару.
– Что происходит в 8-м? – спросил голос Арта Боннера из громкоговорителя.
– У меня есть для них еще один сюрприз, – ответил Тони. Он старался говорить уверенно. Сейчас. Именно сейчас.
Коридор немного отклонился в сторону. Все здесь внизу, казалось, было построено недавно, но этого изгиба не было на карте. Но что они могли поделать, если бы они отказались от карты? Они шли вперед соблюдая дистанцию, пока Гэвин не сказал:
– Здесь.
Риз и Лови продолжали, пошатываясь, идти вперед, держа ящик с бомбой. Гэвин закричал:
– Здесь! – Он с трудом услышать свой собственный голос. Слишком много трудностей.
Они остановились и поставили ящик. Секунду они тяжело дышали, а затем стали устанавливать заряд пластиковой взрывчатки. Гэвин присоединил провод, и они потащились обратно по коридору.
Взрыв ударил по их барабанным перепонкам. Гэвин решил, что он оглох. Это было не важно – никто из них не думал остаться в живых после этого. Они вернулись туда, где установили заряд. В стене образовалась мелкая выемка, но стена продолжала стоять.
Риз что-то прокричал, но его не было слышно. Гэвин покачал головой. Они начали устанавливать другой заряд, в этот раз более мощный. Внезапно Риз остановился, и одним конвульсивным движением расстегнул молнию на костюме до конца. Гэвин стал его трясти, но Риз вырвался и побежал, затем сбросил противогаз и выбрался из верхней части своего водолазного костюма…
Эта стена их удивила. Тони скрывал за улыбкой сильный страх. – Я не просто усилил стену, но и поместил в нее хрупкие диски, а за ней воду для поглощения удара. А другие стены отразили ударную волну, и она ударила по ним.
Бандиты бежали обратно по коридору.
– Я продолжаю надеяться, что у них кончится взрывчатка. Вы еще не нашли второго бандита?
– Первого уже должны доставить в медицинский центр. Второй пытался вернуться по пути, которым они пришли. Его блокировали. Там нет камеры, но он вроде не двигается. Мы возьмем его через минуту.
Изображения на экране внезапно помутнело от дыма и пыли, Постепенно экран очистился. Сквозь отверстие размером с голову в четырехфутовой стене пробивался свет из 8-го коридора.
– Еще один взрыв, и они пройдут, – сказал Тони. – Почему они это делают? Гамильтон, я вижу только двух из них.
– Может быть у вас там есть еще одна камера? – Насколько я помню… – Тони нажал на клавиши, и экран засветился. Третьего бандита было ясно видно. Он сидел, поджав ноги и прижавшись спиной к стене, совершенно голый, с лицом, выражавшим страдание, и зажав уши руками. Пистолет лежал довольно далеко от него.
Оставшиеся бандиты вбежали в поле зрения, и одного из них, казалось, потрясло состояние его компаньона. Другой щелкнул чем-то в руке, одновременно стараясь прикрыть оба уха другой рукой и плечом. В них полетела пыль.
На другом экране дыра в стене достаточно расширилась.
– Это Тоннель 8, – сказал Тони. Никто на это не отозвался. Все в зале знали, что Восьмой – критический участок. – Ваш отряд в Восьмом?
– Они там, – ответил Гамильтон. – Данхил, ты готов? Они подходят.
– Пока не мешайте им. У меня остался последний трюк, но он опасен. Иглы с анестезирующим веществом. – Именно сейчас… прекрати!
Он быстро набрал команду.
ФАЙЛ НЕ ОБНАРУЖЕН. ФАЙЛ НЕ ОБНАРУЖЕН.
– Черт побери! – воскликнул он. – Ничего, я могу переписать программу.
Тони начал быстро печатать, глядя одновременно на оба экрана, благодаря Бога, что отец заставил его в школе пройти курс слепой печати.
Один из бандитов пролез через дыру в стене. Вдвоем они протолкнули сквозь дыру ящик, за ним – второй.
– Они идут к турбинам, – сказал лейтенант Блейк. – Если они их взорвут…
– Блейк, – сказал Гамильтон. Лейтенант охраны замолчал.
Итак, что же произойдет, если они взорвут турбины? – спросил себя Тони? Никто не погибнет. Но это будет стоить… И это будет сигнал для сантосцев.
– Слишком многие вас ненавидят. Вы не сможете эксплуатировать ваш Тодос-Сантос экономически, потому что мы будем продолжать разрушать ваше дорогое оборудование. Вы разоритесь. Вы будете вынуждены уйти раньше или позже. Почему это не сделать сейчас? – Такова была позиция врагов Тодос-Сантоса.
И что же? Действительно ли цюрихские банкиры закроют Тодос-Сантос, если его станет дорого эксплуатировать? Они точно не станут строить новые аркологи. Так же и никто другой, если станет ясно, что аркологи не могут защитить себя. И, черт побери, если Тодос-Сантос обанкротится, то его нельзя будет использовать, расходы, расходы, расходы, право собственности против прав человека, деньги против жизней, думал мрачно Тони, и я защищаю деньги.
Я защищаю город!
– А Элис знает об этих иглах? – прозвучал голос Боннера.
– Я пытаюсь вспомнить. – Он помнил, что хвалился этими иглами. Но перед кем? Как бы то ни было, ничего другого не остается. Он подождал, пока они оба не вошли в Коридор 8, и нажал клавишу ВОЗВРАТ на клавиатуре.
Лови и Гэвин выпрямились и напряглись под весом ящика с взрывчаткой, и вдруг на стенах раздался десяток взрывов.
Гэвин обнаружил себя лежащим в позе эмбриона, прижавшись щекой к горячему бетону. Было бы легко лечь здесь и ждать, и скоро бы они пришли и увели его туда, где прохладно… Но нет! Он встал, ощупывая себя, и обнаружил, что из него торчат иглы. Смеясь, он сел, почти сведенный с ума токсинами усталости, адреналином и обезвоживанием.
Гэвин походил на дикобраза, когда он перевернулся и встал. Они затратили минуту на выдергивание руками игл друг из друга. Кончики игл могли проникнуть сквозь металлическую сетку, впаянную между толстыми слоями их водолазных костюмов.
У них не было возможности слышать друг друга – взрывы оглушили их. Но даже сквозь глухоту они слышали рев турбин Тодос-Сантоса. Они подняли ящик и пошатываясь пошли в сторону, откуда слышался звук.
– Броня, – сказал Гамильтон. – Вот только интересно, насколько она хороша?
Тони откинулся назад в своем кресле.
– Трюки кончились, – сказал он.
– Проклятая Элис! – Он повернулся к Гамильтону. – Остановите их, – сказал он. Но он понимал, что этого недостаточно. Сейчас… Но Тони никогда не давались эвфемизмы и не точные выражения. – Не допустите, что бы они приблизились к турбинам. Остановите их, даже если вам придется их убить.
17: (ПОСЛЕДСТВИЯ)
– Вот еще одна, – сказал сержант Гомес. Он указал на приклеенную афишку. «СЧИТАЙТЕ ЭТО ЭВОЛЮЦИЕЙ В ДЕЙСТВИИ», прочитал Гомес вслух. – Я насчитал около двенадцати штук по пути сюда.
– Ага, – сказал Хэл Донован. – Мне они тоже начинают немного надоедать. – Он оглянулся на тоннельный комплекс. – Нашли что-нибудь?
Гомес пожал плечами. Это выглядело нелепо. – Мы не найдем ничего, что полицейские Тодос-Сантоса не захотят нам показать.
– Что это ты такой нервный? Ты думаешь, все это подстроено?
– Нет, дело не в этом. Как мы можем что-нибудь найти, если мы там просто заблудимся? Если охранники просто оставят нас в этом месте, мне кажется, мы оттуда никогда не выберемся. Сантосцы водят нас повсюду за руку.
Лейтенант Донован снова кивнул.
– Я сам это почувствовал. Ну, перетерпите. Пусть дело крутится. Я пойду узнаю их официальную версию.
В комнате для допросов было только два человека. Донован нахмурился. На одном была форма капитана охраны Тодос-Сантоса. Другой – Донован без труда узнал моложавого мужчину в костюме – в тройке стоимостью в тысячу долларов. Он довольно часто встречал его в суде.
Мужчина встал и протянул руку.
– Я Джон Шапиро, – сказал он. – Генеральный советник Тодос-Сантоса.
Конечно, они посадили сюда своего адвоката. Донован хотел возмутиться этим, но он не мог по-настоящему винить сантоцев.
– Я просил встречи со всеми полицейскими Тодос-Сантоса, которые были вовлечены в перестрелку, – сказал Донован.
– Да, – ответил капитан. – Но я был дежурным, и я хотел бы вам все рассказать до того, как вы встретитесь с моими людьми.
Донован слегка скривил губы. Проклятые чувствительные сантосцы!
– Черт, капитан, мы все полицейские.
– Хотел бы я, чтобы все было так просто, – сказал Шапиро. – В любом случае, мы готовы к сотрудничеству с вами, насколько это возможно. – Он сел и открыл блокнот для стенографирования.
Донован кашлянул и оглядел комнату. Если Шапиро нужно делать записи, то Донован мог занять второе место после Папы Римского. Он не нашел предлога, чтобы это сказать.
– Значит, вы капитан Гамильтон. Вы были дежурным?
– Я был старшим офицером в Службе безопасности Тодос-Сантоса, – ответил Гамильтон.
– Что не является тем же самым, – сказал Хэл Донован. – Кто в действительности руководил представлением?
– Полицейские выполняли мои приказы, – ответил Гамильтон, – и ничьи больше.
Не стоит пока напирать на это, решил Донован.
– Хорошо, капитан. Наверное, вы опишите мне своими словами то, что произошло.
– Я сделаю еще лучше, – сказал Гамильтон. Он указал на телевизионный экран, утопленный в дальней стене комнаты. – Я покажу вам большую часть этого.
История развивалась, как и ожидал Донован. Вторгнувшиеся проникли в Тодос-Сантос, проделав взрывом дыру в стене. Сантосцы применили ряд не смертельно поасных видов оружия, пытаясь остановить их. Ничего не помогло, а в конце как всегда не сработали и технические штучки, и полицейские были вынуждены выставить свои задницы на линию огня, что тоже происходило всегда.
На экране появились двое полицейских с винтовками и третий с мегафоном, пригнувшиеся за чем-то вроде переносной баррикады (неплохая штука, подумал Донован. Нам тоже нужно что-нибудь подобное). Они находились в тоннели, и звуковая дорожка передавала шум машинного оборудования. Изображение замерло, заморозив этот момент времени.
– Они приближались к турбинам, – сказал Гамильтон. – Мы уже испробовали иглы. На них была броня. Не было никаких средств помешать им причинить разрушение стоимостью в сто миллионов долларов, а после всего того, что мы видели, мы были абсолютно уверены, что они собирались делать. И мы знали абсолютно точно, что у них была взрывчатка.
– Конечно, – согласился Донован. Телевизионный фильм продолжился.
– ВЫ АРЕСТОВАНЫ, – прогремел мегафон. – БРОСЬТЕ ОРУЖИЕ, И РАДИ БОГА ПОЙДЕМТЕ ТУДА, ГДЕ ПРОХЛАДНО!
Вторгнувшиеся упорно приближались к камере.
– Данхил, дай им еще один шанс, – сказал Гамильтон.
Полицейский Тодос-Сантоса с мегафоном встал.
– СДАВАЙТЕСЬ, – прокричал он.
Идущий впереди человек поднял револьвер и выстрелил. Двое полицейских Тодос-Сантоса в ответ открыли очередями из винтовок. Раздался громкий треск скорострельного малокалиберного оружия. Идущий впереди бандит начал падать, и тут грянул взрыв.
– Мы думаем, погибший включил детонатор взрывного устройства, – сказал Гамильтон.
– Вижу. – Камера продолжала работать, показывая оставшуюся мешанину. Донован сидел не двигаясь.
– Есть еще немного, – сказал Гамильтон. Изображение на экране исчезло, а затем на нем появилась грузная женщина, на которой из одежды были только трусы. Обеими руками она держала большой револьвер «Уэбли», почти пародируя манеру полицейских. Пистолет качался во все стороны.
– Она слишком устала, чтобы держать его ровно, – сказал Гамильтон.
Женщина несколько раз выстрелила. На экране не было видно, куда она стреляла.
– У меня там было четыре охранника в хорошей бронезащите в тридцати метрах от нее, – сказал Гамильтон. – Они решили, что она не сможет в них попасть, и поэтому они не стреляли в ответ.
В конце концов женщина на экране тяжело села на пол. Человек шесть сантосцев в неуклюжих броневых костюмах появились рядом. Они схватили ее, и блеснули наручники.
– Это все, – сказал Гамильтон. Донован кивнул.
– Разница в том, что у нее не было взрывчатки.
– Я согласен, – сказал Гамильтон.
– Хорошо, я это посмотрел. А сейчас могу я поговорить с вашими людьми?
Гамильтон и Шапиро взглянули друг на друга.
– Конечно, – сказал Шапиро. – Я думаю, вы не будете возражать, если капитан Гамильтон и я останемся здесь…
Я должен бы возразить, подумал Донован. Но на каком основании?
– Прекрасно. Давайте займемся этим.
После опроса Донован вернулся в тоннельный комплекс и Гомес повел его по пути, которым прошли вторгнувшиеся. Часть последнего тоннеля уже почистили, что было совсем неплохо. Но даже в этом случае Доновану не хотелось и думать о ланче. Он слишком много увидел час назад.
Он вышел из подземного комплекса Тодос-Сантоса и снова присвистнул при воспоминании о больших дырах, пробитых взрывами в бетонной стене. У каждой пожарной двери стояли охранники, и дверь лифта для него тоже открыли двое охранников Тодос-Сантоса в форме. Они смотрели на Донована с безразличием, но ничего не говорили.
– Черт, это не моя вина, – сказал Донован. – Произошло убийство, и мы должны произвести расследование.
– Конечно. В прошлый раз вы посадили в тюрьму мистера Сандерса, – сказал более молодой охранник. – Кого в этот раз? Офицера Данхила? Лейтенанта Блейка? Капитана Гамильтона? Или может быть кого-нибудь повыше?
– Я знаю абсолютно точно, что МИЛЛИ нельзя доверять, – ответил Тони. Он почувствовал тугой комок в области желудка, подумав о том, что он увидел. Известно местонахождение телекамер. Была известна толщина стен между канализационным тоннелем и 4-Б. И МИЛЛИ не смогла вспомнить, что она должна была проследить движение бандитов в канализационном тоннеле. Не многие могли обо всем этом знать, и переделать программы МИЛЛИ. Где-то был предатель, возможно, кто-то из собственных сотрудников Тони.
Он поискал в кармане брюк.
– Гамильтон, мне нужна одна папка. Я оставил ее на пульте охраны в Аллее, в одном из ящиков. Вот ключ. Пошли того, кто может бегать.
Гамильтон занялся выполнением этих распоряжений, но Тони не обращал на это внимания. Никто не знал всего о новой системе защиты, за исключением самого Рэнда. Он вызывал файлы, и обнаруживал, что они на месте и работают. Бандиты не выбрали свой путь внутрь – он был им навязан тем, что они знали, и что не знали.
Он вернулся к программам слежения. Как поступают бандиты? Ага, подумал Тони. Давай попробуем вот это. – Он начал набирать команды. В его голове все громче звучали слова.
Именно сейчас. Именно сейчас.
Капитан Гамильтон поразился, увидев на лице главного инженера улыбку.
Пятеро потели в своих водолазных костюмах. Один протянул руку к молнии, чтобы расстегнуть ее на груди. Человек рядом с ним шлепнул его по руке, свирепо глядя из-под маски противогаза. Они все бежали трусцой, даже те двое остановились, которые несли вместе ящик. Вот эти двое остановились, покачиваясь и часто дыша, и снова потрусили вперед. Их дыхание было тяжелым, и они часто спотыкались.
– Похоже на дыхание Чейна-Стокса, правда? – Рэнд улыбался волчьей улыбкой.
– Они скоро начнут падать.
– Что это вы с ними сделать? – спросил Блейк.
– Ну, я решил, что следующая группа вторжения будет одета во что-нибудь вроде водолазных костюмов, на случай если мы снова применим «Ви-Экс».
– Разве мы его не применяем? Мы действительно подчинимся тому постановлению суда?
Рэнд кивнул. Сейчас. Именно сейчас…
– Но… сэр, у меня создалось впечатление, что у нас по-прежнему есть боевые газы.
Рэнд довольно кивнул.
– Как и у многих других людей. – И не удивительно, потому что я сам распространил этот слух. – Как и у бандитов. И они идут по тоннелям, и несут устройство, выводящее из строя нашу систему электронного обнаружения, и несут бомбы, или что там еще… много груза. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь одевал костюм с охлаждением воздуха, отправляясь в налет.
– Я тоже, – сказал Блейк. Он посмотрел на капитана Гамильтона.
– Поэтому, – продолжал Тони, – я поместил вдоль тех тоннелей кварцевые излучатели нагреватели для увеличения эффекта. А сейчас я подпущу немного воздуха из теплообменников турбин в вентиляционную систему тоннелей… Черт, хотелось бы, чтобы камеры работали. Хочу увидеть, как они расстегнут свои костюмы. – Он широко улыбнулся, с очевидным удовольствием. Именно сейчас! – По крайне мере, я смогу поговорить с ними. Они приближаются к следующему интересному участку…
– Новые конструкции, – сказал вожак. – Смотрите, нет ли здесь новых конструкций.
– Какого черта, как мы узнаем?
поинтересовалась Шерри. Это была большая, грузная женщина даже без ее костюма, и она тяжело и часто дышала. – Здесь везде новые конструкции. Что делать дальше?
И тут прогремел голос придворного волшебника, отдаваясь эхом в тоннеле:
– ВЕРНИТЕСЬ В СВОИ ПРОШЛЫЕ ЖИЗНИ. НИКТО КРОМЕ БЕССМЕРТНОГО КТУЛУ НЕ СМОЖЕТ ПРОЙТИ ЗДЕСЬ.
Вожак покачал головой, и его морда-противогаз закачалась из стороны в сторону как хобот муравьеда.
– Пошел ты… – заорал он. Остальным он сказал: – Надеюсь, это здесь. Положите заряд сюда и отойдите назад. – Он взглянул на свои часы. – У нас мало времени.
Рэнд слушал чужаков и бормотал ругательства.
– Где же они хотят взорвать? – сказал он.
– Не знаю, но я приказал моим людям очистить все прилегающие участки, – сказал Гамильтон.
– Да, правильно. Мы нанесли там везде новое цементное покрытие. Если повезет, они взорвут не ту стену. Несколько фальшивых стен.
Взрыв вывел из строя микрофоны, и они моментально замолчали. Затем засветились два экрана.
– Нет. Северо-восточная стена, – сказал Рэнд. – Они добрались до нескольких энергетических линий. МИЛЛИ сможет компенсировать большинство из них, но лучше сообщить жителям…
– Уже сделано, – разделся из громкоговорителя голос Боннера. – Что дальше?
– Мы должны знать, куда они идут, – сказал Рэнд. Он подождал, и жестоко улыбнулся. – Хорошо. Гамильтон, пошли своих людей в Тоннель 4, чтобы они закрыли пожарные двери. Мы можем отрезать им путь внутрь.
– Это подействует? Рэнд пожал плечами.
– Не надо задавать такие вопросы. – Он посмотрел на следующий оживший экран. Грузная фигура приближалась, протягивая аэрозольный баллончик краски, и экран потемнел, но сразу же засветился другой экран по соседству. На нем появилось пять неясных теней в профиль: темных, грузных, лишенных признаков пола, только немного напоминающих человеческие.
– Боже мой, – произнес голос Боннера, – у тебя там еще одна камера?
– Конечно, – ответил Тони. – Сказать правду, босс, там еще три камеры. Пятый тоннель – критический участок. Сейчас. Хорошо, что у меня нет импланта…
Если бы у меня был имплантат, подумал Тони, я бы получал от МИЛЛИ фальшивые данные, они бы поступали прямо в мой мозг. Для этого случая я рад, что у меня его нет. Поэтому постарайся вспомнить, что Элис знала о камере 2 в Тоннеле 5?
Вторгнувшиеся продвигались по тоннелям вперед.
– Альма! Подними свой зад, двигайся! – прокричал вожак.
Ответа не последовало. Лицо Альмы было цвета помидора. Ее веки почти закрылись, и под ними виднелись белки. Казалось, что каждый ее вздох будет последним.
– Боже, она свалилась, – проговорила Шерри. – Оставьте ее!
– Ты, проклятая сука, она одна из нас… – прохрипел Риз.
– Заткнись, – сказала вожак. – Шерри права. Мы должны продолжать движение. Возьми аппаратуру у Альмы, и вперед.
Риз поколебался, потом расстегнул донизу молнию на ее водолазном костюме. Теперь она сможет выжить, если сантосцы не применят боевые газы…
– Они потеряли одного, – сказал Гамильтон. – Один лежит.
– Правильно, – сказал Тони Рэнд, чувствуя определенный триумф. – Один лежит, а четверо идут. Возьмите того одного и доставьте к мистеру Боннеру. Мы оставим камеру следить за диверсантом, пока ваши люди не доберутся туда.
Гамильтон сказал:
– Я выгляжу таким некомпетентным, мистер Рэнд?
– Нет, простая бестактность. Вы можете это пережить?
Ответа не последовало. Рэнд продолжал наблюдать за продвижением вторгнувшихся по 5-му тоннелю.
Дверь в зал Службы безопасности легко открылась, и в нее вошла женщина – охранник, которой, казалось, еще не было двадцати лет, худая, как змея. Она поставила Олимпийский рекорд по бегу до Аллеи и обратно, но ее дыхание было почти нормальным, когда она передала желтый конверт Гамильтону, который в свою очередь передал его Рэнду. Тони высыпал его содержимое одним плавным движением на стол, и старался рассортировать бумаги, наблюдая одновременно за тремя экранами. У него это не получилось – приходилось смотреть на стол. Наконец он вытащил листок и сказал: – Ха.
Никто не прореагировал на это. Тони порылся в листках, исписанных от руки неразборчивым почерком, нашел еще листок и произнес: – Точно. Соедините меня с мистером Боннером. – Потом положил листок и продолжил наблюдение.
– Вы идите, – сказала Шерри. Ее мясистое лицо пылало оранжевым цветом и было покрыто капельками, как будто она только что вышла из-под очень горячего душа. – Я не могу идти дальше.
– Поднимай свой зад! – закричал вожак. – Надень снова эту маску!
– Пошел к черту! – сказала Шерри, лежа на полу.
Гэвин и Риз взяли ее аппаратуру. Ящик был теперь уже легче.
– Вот второй, – сказал Рэнд с ликованием. Сейчас! – Там теперь сто восемьдесят градусов. Мы возьмем их всех, пока они идут. – И возьмем их живыми, в этот раз… Он наблюдал, как вторгнувшиеся двигались по экрану, сквозь пожарные двери, по направлению к центральной части Тодос-Сантоса.
– Вы не должны позволить им пройти еще дальше в эту сторону, – сказал голос Боннера.
– Да, я это знаю, – отозвался Рэнд. – Оставайся на связи. – Черт. Когда же упадут остальные? Он взглянул на Гамильтона. – Капитан, добавьте им еще усыпляющего газа. Эти противогазы не слишком хороши.
– Есть, сэр. – Капитан охраны продолжал смотреть на экран.
– Хорошо, – сказал Тони. – Я думаю, не повредит, если вы пошлете своих людей с оружием в Тоннели 5 и 6, пусть двигаются параллельно этим психам…
Гамильтон одобрительно кивнул и начал отдавать приказ в прикрепленный к наушникам микрофон. – «Браво», вперед. «Дельта», вперед.
Вторгнувшиеся сделали еще один поворот, остановились, и безошибочно направились к телекамере. Экран мгновенно почернел, затем появилось изображение под другим углом, так как Тони включил запасную камеру.
– Черт, – пробормотал Тони. Вопросов не осталось. – Арт? Их агент – Элис Стралер. Как нам с ней поступить?
– Пока не знаю. Ты уверен?
– Я вычислил. Она знала о камере 2 в Тоннеле 5. Она не знала об обогревателях, и бандиты тоже. Она должна была ввести программу сопровождения, и не сделала этого. А сейчас они вывели из строя новую камеру, о которой она знала, и не тронули другую, о которой я ей не сказал. У меня на подходе еще одна двойная проверка, но это она.
– Твой помощник.
– Да, Арт, может быть, она виновата только в том, что говорила не с теми людьми. Она хороший…
– Хорошо, я займусь Элис, – быстро сказала Боннер. Да, а потом Тони. Но она никогда не была невинной болтушкой, особенно в отношении таких деталей. Проклятье.
Снова послышался голос Боннера.
– Что ты сейчас собираешься делать с этими умниками внизу? Не хочется тебе напоминать, но они приближаются к турбинам и МГД-генераторам.
– И если они попытаются взорвать что-либо из них, мы их возьмем, – сказал Рэнд. – Да, у меня есть изображение. Но для чего они здесь? Прошлый раз они хотели устроить большой пожар.
– Хм-хм. В прошлый раз они притворились, что хотят устроить большой пожар. Тони, это турбины. Они не хотят в действительности убить много людей. Это плохая реклама. Они хотят сделать Тодос-Сантос слишком дорогим для эксплуатации. Поверь мне, они идут к турбинам.
На экране бандиты продолжали двигаться к турбинам. Они шли медленно, походкой черепах с тепловым ударом, и у Тони был еще один сюрприз для них, пока они не подошли прямо к цели, но после этого…
Что сейчас? Ждать? Послать туда Гамильтона со специальными отрядами охранников? Бог знает, достаточно ли энтузиазма у его отрядов… Тони оглянулся и увидел, что все в зале смотрят на него. Они ждут моих приказаний. Моих приказаний.
О Прес! Я никогда по-настоящему не пойму, через что ты прошел. Он взглянул на экраны. Бандиты обнаружили небольшой поворот там, где он поработал со стеной. Они шли дальше. На втором экране второй упавший бандит вышел из поля зрения камеры. Черт! Сейчас придется следить за двумя целями!
– Гамильтон, пошлите отряд в Тоннель 8. К югу от турбины 8, и пусть он остается там.
– Есть, сэр.
Сейчас. Тони слышал, как Гамильтон бормотал приказы.
– Команду «Дельта» в восьмой тоннель. Автоматическое оружие. Полная бронезащита, оставаться там, пока можно выдержать жару.
– Что происходит в 8-м? – спросил голос Арта Боннера из громкоговорителя.
– У меня есть для них еще один сюрприз, – ответил Тони. Он старался говорить уверенно. Сейчас. Именно сейчас.
Коридор немного отклонился в сторону. Все здесь внизу, казалось, было построено недавно, но этого изгиба не было на карте. Но что они могли поделать, если бы они отказались от карты? Они шли вперед соблюдая дистанцию, пока Гэвин не сказал:
– Здесь.
Риз и Лови продолжали, пошатываясь, идти вперед, держа ящик с бомбой. Гэвин закричал:
– Здесь! – Он с трудом услышать свой собственный голос. Слишком много трудностей.
Они остановились и поставили ящик. Секунду они тяжело дышали, а затем стали устанавливать заряд пластиковой взрывчатки. Гэвин присоединил провод, и они потащились обратно по коридору.
Взрыв ударил по их барабанным перепонкам. Гэвин решил, что он оглох. Это было не важно – никто из них не думал остаться в живых после этого. Они вернулись туда, где установили заряд. В стене образовалась мелкая выемка, но стена продолжала стоять.
Риз что-то прокричал, но его не было слышно. Гэвин покачал головой. Они начали устанавливать другой заряд, в этот раз более мощный. Внезапно Риз остановился, и одним конвульсивным движением расстегнул молнию на костюме до конца. Гэвин стал его трясти, но Риз вырвался и побежал, затем сбросил противогаз и выбрался из верхней части своего водолазного костюма…
Эта стена их удивила. Тони скрывал за улыбкой сильный страх. – Я не просто усилил стену, но и поместил в нее хрупкие диски, а за ней воду для поглощения удара. А другие стены отразили ударную волну, и она ударила по ним.
Бандиты бежали обратно по коридору.
– Я продолжаю надеяться, что у них кончится взрывчатка. Вы еще не нашли второго бандита?
– Первого уже должны доставить в медицинский центр. Второй пытался вернуться по пути, которым они пришли. Его блокировали. Там нет камеры, но он вроде не двигается. Мы возьмем его через минуту.
Изображения на экране внезапно помутнело от дыма и пыли, Постепенно экран очистился. Сквозь отверстие размером с голову в четырехфутовой стене пробивался свет из 8-го коридора.
– Еще один взрыв, и они пройдут, – сказал Тони. – Почему они это делают? Гамильтон, я вижу только двух из них.
– Может быть у вас там есть еще одна камера? – Насколько я помню… – Тони нажал на клавиши, и экран засветился. Третьего бандита было ясно видно. Он сидел, поджав ноги и прижавшись спиной к стене, совершенно голый, с лицом, выражавшим страдание, и зажав уши руками. Пистолет лежал довольно далеко от него.
Оставшиеся бандиты вбежали в поле зрения, и одного из них, казалось, потрясло состояние его компаньона. Другой щелкнул чем-то в руке, одновременно стараясь прикрыть оба уха другой рукой и плечом. В них полетела пыль.
На другом экране дыра в стене достаточно расширилась.
– Это Тоннель 8, – сказал Тони. Никто на это не отозвался. Все в зале знали, что Восьмой – критический участок. – Ваш отряд в Восьмом?
– Они там, – ответил Гамильтон. – Данхил, ты готов? Они подходят.
– Пока не мешайте им. У меня остался последний трюк, но он опасен. Иглы с анестезирующим веществом. – Именно сейчас… прекрати!
Он быстро набрал команду.
ФАЙЛ НЕ ОБНАРУЖЕН. ФАЙЛ НЕ ОБНАРУЖЕН.
– Черт побери! – воскликнул он. – Ничего, я могу переписать программу.
Тони начал быстро печатать, глядя одновременно на оба экрана, благодаря Бога, что отец заставил его в школе пройти курс слепой печати.
Один из бандитов пролез через дыру в стене. Вдвоем они протолкнули сквозь дыру ящик, за ним – второй.
– Они идут к турбинам, – сказал лейтенант Блейк. – Если они их взорвут…
– Блейк, – сказал Гамильтон. Лейтенант охраны замолчал.
Итак, что же произойдет, если они взорвут турбины? – спросил себя Тони? Никто не погибнет. Но это будет стоить… И это будет сигнал для сантосцев.
– Слишком многие вас ненавидят. Вы не сможете эксплуатировать ваш Тодос-Сантос экономически, потому что мы будем продолжать разрушать ваше дорогое оборудование. Вы разоритесь. Вы будете вынуждены уйти раньше или позже. Почему это не сделать сейчас? – Такова была позиция врагов Тодос-Сантоса.
И что же? Действительно ли цюрихские банкиры закроют Тодос-Сантос, если его станет дорого эксплуатировать? Они точно не станут строить новые аркологи. Так же и никто другой, если станет ясно, что аркологи не могут защитить себя. И, черт побери, если Тодос-Сантос обанкротится, то его нельзя будет использовать, расходы, расходы, расходы, право собственности против прав человека, деньги против жизней, думал мрачно Тони, и я защищаю деньги.
Я защищаю город!
– А Элис знает об этих иглах? – прозвучал голос Боннера.
– Я пытаюсь вспомнить. – Он помнил, что хвалился этими иглами. Но перед кем? Как бы то ни было, ничего другого не остается. Он подождал, пока они оба не вошли в Коридор 8, и нажал клавишу ВОЗВРАТ на клавиатуре.
Лови и Гэвин выпрямились и напряглись под весом ящика с взрывчаткой, и вдруг на стенах раздался десяток взрывов.
Гэвин обнаружил себя лежащим в позе эмбриона, прижавшись щекой к горячему бетону. Было бы легко лечь здесь и ждать, и скоро бы они пришли и увели его туда, где прохладно… Но нет! Он встал, ощупывая себя, и обнаружил, что из него торчат иглы. Смеясь, он сел, почти сведенный с ума токсинами усталости, адреналином и обезвоживанием.
Гэвин походил на дикобраза, когда он перевернулся и встал. Они затратили минуту на выдергивание руками игл друг из друга. Кончики игл могли проникнуть сквозь металлическую сетку, впаянную между толстыми слоями их водолазных костюмов.
У них не было возможности слышать друг друга – взрывы оглушили их. Но даже сквозь глухоту они слышали рев турбин Тодос-Сантоса. Они подняли ящик и пошатываясь пошли в сторону, откуда слышался звук.
– Броня, – сказал Гамильтон. – Вот только интересно, насколько она хороша?
Тони откинулся назад в своем кресле.
– Трюки кончились, – сказал он.
– Проклятая Элис! – Он повернулся к Гамильтону. – Остановите их, – сказал он. Но он понимал, что этого недостаточно. Сейчас… Но Тони никогда не давались эвфемизмы и не точные выражения. – Не допустите, что бы они приблизились к турбинам. Остановите их, даже если вам придется их убить.
17: (ПОСЛЕДСТВИЯ)
Для всех нас небеса включают дневной свет или душ. Мы – малые боги, однако только для машин. Это вершина нашего могущества. Наш космос – это огромный двигатель. И при этом мы умираем от скуки. Маленький дракон терзает нас посреди изобилия.
Д.Г. Лоуренс
– Вот еще одна, – сказал сержант Гомес. Он указал на приклеенную афишку. «СЧИТАЙТЕ ЭТО ЭВОЛЮЦИЕЙ В ДЕЙСТВИИ», прочитал Гомес вслух. – Я насчитал около двенадцати штук по пути сюда.
– Ага, – сказал Хэл Донован. – Мне они тоже начинают немного надоедать. – Он оглянулся на тоннельный комплекс. – Нашли что-нибудь?
Гомес пожал плечами. Это выглядело нелепо. – Мы не найдем ничего, что полицейские Тодос-Сантоса не захотят нам показать.
– Что это ты такой нервный? Ты думаешь, все это подстроено?
– Нет, дело не в этом. Как мы можем что-нибудь найти, если мы там просто заблудимся? Если охранники просто оставят нас в этом месте, мне кажется, мы оттуда никогда не выберемся. Сантосцы водят нас повсюду за руку.
Лейтенант Донован снова кивнул.
– Я сам это почувствовал. Ну, перетерпите. Пусть дело крутится. Я пойду узнаю их официальную версию.
В комнате для допросов было только два человека. Донован нахмурился. На одном была форма капитана охраны Тодос-Сантоса. Другой – Донован без труда узнал моложавого мужчину в костюме – в тройке стоимостью в тысячу долларов. Он довольно часто встречал его в суде.
Мужчина встал и протянул руку.
– Я Джон Шапиро, – сказал он. – Генеральный советник Тодос-Сантоса.
Конечно, они посадили сюда своего адвоката. Донован хотел возмутиться этим, но он не мог по-настоящему винить сантоцев.
– Я просил встречи со всеми полицейскими Тодос-Сантоса, которые были вовлечены в перестрелку, – сказал Донован.
– Да, – ответил капитан. – Но я был дежурным, и я хотел бы вам все рассказать до того, как вы встретитесь с моими людьми.
Донован слегка скривил губы. Проклятые чувствительные сантосцы!
– Черт, капитан, мы все полицейские.
– Хотел бы я, чтобы все было так просто, – сказал Шапиро. – В любом случае, мы готовы к сотрудничеству с вами, насколько это возможно. – Он сел и открыл блокнот для стенографирования.
Донован кашлянул и оглядел комнату. Если Шапиро нужно делать записи, то Донован мог занять второе место после Папы Римского. Он не нашел предлога, чтобы это сказать.
– Значит, вы капитан Гамильтон. Вы были дежурным?
– Я был старшим офицером в Службе безопасности Тодос-Сантоса, – ответил Гамильтон.
– Что не является тем же самым, – сказал Хэл Донован. – Кто в действительности руководил представлением?
– Полицейские выполняли мои приказы, – ответил Гамильтон, – и ничьи больше.
Не стоит пока напирать на это, решил Донован.
– Хорошо, капитан. Наверное, вы опишите мне своими словами то, что произошло.
– Я сделаю еще лучше, – сказал Гамильтон. Он указал на телевизионный экран, утопленный в дальней стене комнаты. – Я покажу вам большую часть этого.
История развивалась, как и ожидал Донован. Вторгнувшиеся проникли в Тодос-Сантос, проделав взрывом дыру в стене. Сантосцы применили ряд не смертельно поасных видов оружия, пытаясь остановить их. Ничего не помогло, а в конце как всегда не сработали и технические штучки, и полицейские были вынуждены выставить свои задницы на линию огня, что тоже происходило всегда.
На экране появились двое полицейских с винтовками и третий с мегафоном, пригнувшиеся за чем-то вроде переносной баррикады (неплохая штука, подумал Донован. Нам тоже нужно что-нибудь подобное). Они находились в тоннели, и звуковая дорожка передавала шум машинного оборудования. Изображение замерло, заморозив этот момент времени.
– Они приближались к турбинам, – сказал Гамильтон. – Мы уже испробовали иглы. На них была броня. Не было никаких средств помешать им причинить разрушение стоимостью в сто миллионов долларов, а после всего того, что мы видели, мы были абсолютно уверены, что они собирались делать. И мы знали абсолютно точно, что у них была взрывчатка.
– Конечно, – согласился Донован. Телевизионный фильм продолжился.
– ВЫ АРЕСТОВАНЫ, – прогремел мегафон. – БРОСЬТЕ ОРУЖИЕ, И РАДИ БОГА ПОЙДЕМТЕ ТУДА, ГДЕ ПРОХЛАДНО!
Вторгнувшиеся упорно приближались к камере.
– Данхил, дай им еще один шанс, – сказал Гамильтон.
Полицейский Тодос-Сантоса с мегафоном встал.
– СДАВАЙТЕСЬ, – прокричал он.
Идущий впереди человек поднял револьвер и выстрелил. Двое полицейских Тодос-Сантоса в ответ открыли очередями из винтовок. Раздался громкий треск скорострельного малокалиберного оружия. Идущий впереди бандит начал падать, и тут грянул взрыв.
– Мы думаем, погибший включил детонатор взрывного устройства, – сказал Гамильтон.
– Вижу. – Камера продолжала работать, показывая оставшуюся мешанину. Донован сидел не двигаясь.
– Есть еще немного, – сказал Гамильтон. Изображение на экране исчезло, а затем на нем появилась грузная женщина, на которой из одежды были только трусы. Обеими руками она держала большой револьвер «Уэбли», почти пародируя манеру полицейских. Пистолет качался во все стороны.
– Она слишком устала, чтобы держать его ровно, – сказал Гамильтон.
Женщина несколько раз выстрелила. На экране не было видно, куда она стреляла.
– У меня там было четыре охранника в хорошей бронезащите в тридцати метрах от нее, – сказал Гамильтон. – Они решили, что она не сможет в них попасть, и поэтому они не стреляли в ответ.
В конце концов женщина на экране тяжело села на пол. Человек шесть сантосцев в неуклюжих броневых костюмах появились рядом. Они схватили ее, и блеснули наручники.
– Это все, – сказал Гамильтон. Донован кивнул.
– Разница в том, что у нее не было взрывчатки.
– Я согласен, – сказал Гамильтон.
– Хорошо, я это посмотрел. А сейчас могу я поговорить с вашими людьми?
Гамильтон и Шапиро взглянули друг на друга.
– Конечно, – сказал Шапиро. – Я думаю, вы не будете возражать, если капитан Гамильтон и я останемся здесь…
Я должен бы возразить, подумал Донован. Но на каком основании?
– Прекрасно. Давайте займемся этим.
После опроса Донован вернулся в тоннельный комплекс и Гомес повел его по пути, которым прошли вторгнувшиеся. Часть последнего тоннеля уже почистили, что было совсем неплохо. Но даже в этом случае Доновану не хотелось и думать о ланче. Он слишком много увидел час назад.
Он вышел из подземного комплекса Тодос-Сантоса и снова присвистнул при воспоминании о больших дырах, пробитых взрывами в бетонной стене. У каждой пожарной двери стояли охранники, и дверь лифта для него тоже открыли двое охранников Тодос-Сантоса в форме. Они смотрели на Донована с безразличием, но ничего не говорили.
– Черт, это не моя вина, – сказал Донован. – Произошло убийство, и мы должны произвести расследование.
– Конечно. В прошлый раз вы посадили в тюрьму мистера Сандерса, – сказал более молодой охранник. – Кого в этот раз? Офицера Данхила? Лейтенанта Блейка? Капитана Гамильтона? Или может быть кого-нибудь повыше?