Перемолотов Владимир. Внешний враг

   Земля трескалась и стонала, и под этот шум строй перед ними начал расходиться. Кони беглецов незаметно для себя вступили на дно сотворенного Гаврилой оврага. Воздух тут был горек и пах сыростью. Запах потревоженной земли лез в ноздри и воевода сморщившись замотал головой. По бокам уже не было видно людей — только черные, осыпающиеся стены, а впереди небо сходилось клином и упиралось в такую же черную стену. Как ни старался Гаврила приноровиться к ходу коня, его качало из стороны в сторону и оттого удары не попадали в одну точку. Проход, что торил Гаврила, вместо того, что бы быть прямым, от этого становился похож на причудливо изломанное горное ущелье или на ветвистую еловую лапу, где от основной ветки в самых причудливых местах в стороны отходили ветки поменьше, а потом впереди появлялись все новые и новые отростки. В спину Избору пахнуло влажным ветром.
   — Вверх давай! — крикнул воевода. — Вверх! Засыплет!
   Даже не оглянувшись Гаврила немного повернул кулак и дно постепенно стало подниматься вверх. Воздух стал суше, светлее, раздвинулись стены и они вновь оказались на земле.
   Они выскочили на дорогу и не оглядываясь поскакали вперед. Они знали, что теперь тем, кто остался на другой стороне рукотворного оврага, теперь не до них. Позади стоял грохот — там схлестнулись две погони, вгоняя одна в одну две ненависти и два желания догнать беглецов.
   — Как меч в ножны! — крикнул Исин, радостно смеясь.
   Избора наполнила необыкновенная легкость. Солнце и двух пальцев не прошло с тех пор, как они стояли на лобном месте опозоренные, без талисмана и без всяких надежд на будущее, а теперь…. А теперь враги рубили друг друга, а перед ними лежала свободная дорога.
   Они проскакали почти два поприща, когда Тулица все же оглянулась. Овраг, пробитый в земле Гаврилой был еще хорошо виден, как и туча пыли, что висела над ним. Княгиня нагнала Масленникова и восторженно крича:
   — Пожалел ты нас в прошлый раз! Ой пожалел! Спасибо!
   Масленников рассмеялся.
   — Я же говорю — я добрый!
   Они гнали лошадей, словно погоня еще дышала им в спины. Вихрем промчавшись сквозь пару деревенек они свернули к лесу. Там Гаврила остановил коня и оглянулся. Не найдя погони за спиной он пересчитал глазами тех, кто был рядом
   — Тут разделимся!
   Избор, словно Масленников с ним уже договорился, кивнул. Исин, не желая выпадать из мужского братства тоже качнул головой, хотя ничего не понял. Тулица нахмурилась.
   — Зачем? Все так здорово идет…
   — Затем, чтобы и дальше все так шло. Мы в Киев поскачем, к Круторогу, а вам в Журавлевское княжество спешить — князя Круторога предупредить и Хайкина…
   По глазам женщин Избор увидел, что женщинам вовсе не хочется уходить из гущи событий. Они переглянулись.
   — А если не послушаемся мы, то… — начала было Диля, подбоченясь, но Гаврила ее перебил.
   — Тогда убью.
   Сказал он это с улыбкой, но у поляницы и сомнения не возникло, что именно так он и поступит, если будет нужда, конечно.
   — Ладно, убедил, — сдалась Тулица. — Мальчишку нам давайте… Вам он в обузу.
   Она протянула руку, что бы потрепать Иосифа по волосам, но отрок отодвинулся.
   — Сперва догони! — крикнул он и погнал коня вперед. Никто за ним не погнался и он через полпоприща встал.
   — Его тоже убивать будешь? — ехидно спросили Диля.
   Гаврила посмотрел на Избора. Тот пожал плечам.
   — Так что с мальцом? — переспросила Тулица. — Он с нами?
   — Боюсь, испортите вы его, — сказал Масленников. Тулица предлагала дело, но ему понравилось то, как поступил мальчишка, потому что он и сам поступил бы точно так же.
   — Он нам нынче коней подарил, может и завтра от него какая польза будет… — задумчиво произнес Исин.
   — Мальчишка с нами, — решил воевода.

Глава 35

   Нетерпение толкало их в спины ничуть не хуже опасности.
   Теперь, когда все наконец-то устроилось, когда талисман лежал за пазухой у Избора, когда главный враг мертвецом валялся в двух десятках поприщь позади, когда горы — вот они уже, торчат на виднокрае и даже отсюда видны ослепительно белые шапки на четырех из них — именно теперь стоило торопиться. Улыбка Судьбы могла оказаться мимолетным ее капризом, лучом солнца, посреди затяжного осеннего ненастья и богатыри спешили наверстать время, потерянное в застенках гостеприимного князя.
   Слава Богам, за спиной было тихо как в могиле. Первое время они еще оглядывались, ища погоню на земле, потом с тем же нетерпением они искали ее в небе, а потом, уверовав, что погони не будет, перестали оглядываться и устремились мыслями к горам.
   Но они ошиблись.
   Точку в небе позади себя первым заметил Гаврила. К этому времени, верный зароку, он уже пересел в седле задом наперед и мчался через лошадиный хвост поглядывая на свою тень.
   — Небо! — крикнул он. Этого слова хватило, что бы они придержали коней и развернулись к опасности. Привстав в стременах Избор огляделся. Лес, около которого они расстались с поляницами, синел на виднокрае. Прятаться было негде, разве что в кустах, что мелкими родинками, там и сям, росли в степи. Одно такое пятнышко как раз случилось в поприще от них. Дорога около него заворачивала и терялась за плотным слоем листьев. Соображая что делать, Избор все вертел головой. На глаза попался Иосиф, с детским любопытством продолжавший глазеть на ковер.
   — Иосиф!
   Мальчишка опустил голову и взглядом нашел Избора.
   — Ну-ка давай быстрее отсюда!
   — Куда? — помертвев лицом выдавил из себя мальчишка. Избор понял, что он боится, что его прогоняют совсем.
   — Прячься! Сейчас тут такое начнется! А сейчас вон в те кусты, быстро! Как дело закончится — вылезешь!
   — Какое дело? — повеселев спросил Иосиф, конь под ним приплясывал от нетерпения. Ему тоже хотелось схватиться с кем-нибудь и вновь покрыть себя славой.
   — Жаркое! — сказал Гаврила не спуская взгляда с точки в небе. — У нас других не бывает.
   Исин, как и все из-под ладони смотревший в небо, добавил:
   — Да-а-а-а. У нас друзей на коврах самолетах раз-два и обчелся, а врагов…
   — Точно. Считай у каждого врага по ковру-самолету. Так что давай…
   Избор оглянулся и махнул в сторону гор. Дорога втекала в кусты, и прячась за ними, вильнула куда-то в сторону.
   — Одна нога здесь, другая — вон за тем поворотом. Отъехай на поприще и жди нас.
   — А талисман? — спросил Иосиф. — Давайте я постерегу.
   — Мы уж сами как-нибудь… — проворчал Гаврила, бросив взгляд на грудь Избора, где лежал ковчежец. Если он раньше надеялся, что огляделся, то теперь он был уверен, что в небе не птица, не облако, а летающий ковер.
   — Мал больно, — сказал Исин, оценивая опасность. — Там один-два человека.
   — На нас хватит.
   Избор достал меч, подержал его и сунул назад, за спину.
   — Не ковер опасен, а человек на ковре. Маг.
   — Маг?
   Исин удивился тому, что он услышал.
   — Так вы ж его, вроде…
   Хазарин как-то лихо чиркнул ладонью по горлу.
   — Вроде… — отозвался Гаврила, почувствовавший упрек в голосе сотника. — В следующий раз для верности голову отрежу.
   — Так, может, он жив? — от удивления Исин даже перестал смотреть вверх. — Жив?
   — Вот уроню, тогда узнаем кто там жив, а кто нет.
   Избор смотрел на ковер молча и в нем зашевелилось сомнение. Что-то тут было не так. Даже если Санциско и уцелел, то не мог он так смело лететь за ними, зная, что в их руках талисман. Лететь за ними на ковре значило обречь себя на смерть. Маг не мог не знать об этом.
   — Смело летит, — заметил Избор. — Как и не знает ничего…
   Исин тоже почувствовал эту несуразность, но поспешил ее объяснить:
   — Дурак! Не боится.
   — А дураков учат! — добавил Гаврила поглаживая кулак. Они умолкли, понимая, что разговоры ничего не изменят.
   Ковер становился все больше и больше и Масленников возразил сам себе.
   — Нет. Этот не дурак. Во всяком случае…. не дурнее тебя…
   Он говорил медленно, разделяя слова тяжелыми паузами.
   — Да и… Не Санциско это…. Вовсе…
   — Муря! — догадался Избор и это слово живой водой плеснуло им в глаза. Словно став зорче каждый увидел уже знакомый пестрый узор по краям ковра. Избор смотрел и не верил в то, что видел. Найди их враги — это было бы привычно и понятно, но что бы Муря…
   — Этот-то нас как отыскал?
   Он не услышал ответа и добавил:
   — Вы тут дня три назад умом мерились. Ну, кто самый умный оказался? Кто мне это объяснит?
   Ни Исин, ни Гаврила не стали гадать, понимая, что Муря сейчас спуститься и сам все расскажет. Ковер близился, а Избор молчал, прибитый мыслью, что талисман у него в ковчежце — новая подделка.
   Муря увидел богатырей и узнав их кругами начал спускаться вниз, крича и размахивая руками, что бы его ненароком ни с кем не перепутали. С довольной улыбкой он подошел к ним и тут же натолкнулся на мрачное лицо воеводы.
   — Как нашел? Колдовством? — первым делом спросил воевода.
   — Головой! — сказал старик. — Головой нашел. Колдовством не получается — вы же знаете!
   Избор облегченно вздохнул.
   — Я прикинул, — продолжил старик, — что после того, что вы в Труповце сделали, вы вообще страх потеряете и по наглому прямо по дороге попретесь. Ну и угадал.
   — Интересно, ты один такой умный?
   — Один, один… — успокоил Муря хазарина, потирая руки. — Хоть и не только я о вас думаю, да другим сейчас не до вас…
   «Нашел один — найдут и другие», — подумал Избор и спросил:
   — В городе-то что?
   — Зубовный скрежет.
   — Злые? — с удовольствием спросил Масленников.
   — Не то слово.
   Исин поднял коня на дыбы и повернул на не пройденную еще дорогу. Вслух он скал то, о чем Избор только подумал.
   — Один нашел — и другие смогут. Нечего тут торчать. Поехали.
   Муря сказал главное — остроголовым сейчас не до них — и Гаврила перестал обращать на колдуна внимание.
   — Куда теперь? — спросил Муря.
   — В Киев.
   — Я с вами, — как о чем-то само собой разумеющимся сказал колдун. Гаврила в раздумье прищурил глаз, прикидывая будет ли от всего этого польза.
   — Ну, если не боишься…
   — В такой-то компании? — немного подобострастно хихикнул Муря.
   — Да в такой!
   Гаврила улыбался, но глаза оставались серьезными.
   — На нашей стороне жарко. Встанешь рядом — шкуру могут подпалить.
   — Ничего — самоуверенно ответил колдун — Я о своей шкуре позабочусь, да и за вашими присмотрю. Пока «Паучья лапка» у нас, мы сильнее всех!
   — Ты думаешь?
   Избор вспомнил, как жизнь мордовала их последнее время, не делая никаких скидок на то, что талисман все же находился у него за пазухой.
   — А то как же! Просто враги полезут — я их своей волшбой сокрушу, а если посильнее меня маг на нас напорется, то вы его талисманом расплющите!
   Богатыри переглянулись и ничего не сказали.
   То, что говори Муря было правдой, но они знали, сколько надежд на лучшее было уже похоронено за эти дни.
   — Ладно, — сказал Исин. — Лишнее плечо не помешает.
   Он оглянулся, ища Иосифа. Не мог этот мальчишка не смотреть за ними хоть одним глазом, на то, что тут должно произойти.
   — Иосиф! Иосиф!
   Тишина молчала.
   — Где этот мальчишка?
   Три коня и ковер на небольшом отдалении от них в минуту добрались до поворота, за которым скрылся Иосиф. Следы показали, что мальчишка там не остановился — отпечатки копыт вели по дороге дальше и дальше.
   — Плохо тому, у кого шило в заднице, — сказал Избор, но непонятно было, ругает он мальчишку или просто удивляется. — Сказано ведь было…
   — Да ладно тебе. Мальчишка ведь.
   Гаврила крутил головой, отыскивая маленького всадника.
   — Ищи вот его теперь.
   Задрав голову воевода прокричал колдуну:
   — Мальчишку нашего не видно? Пропал куда-то…
   Муря, крутившийся чуть в отдалении, поднялся повыше, и беззвучно скользнул над дорогой. Не пролетев и полупоприща ковер снизился, покрутился на одном месте и полетел назад.
   — Нашел?
   — Там телеги какие-то, — озабоченно сказал Муря свесившись вниз. — Много.
   — Люди?
   — Людей нет. Только телеги.
   — Наверное попрятались…
   Он оглядел Мурю. По этим местам наверное не так часто летывали колдуны на коврах-самолетах. Так что попрятаться люди могли бы и от него.
   — Может от тебя и попрятались, — предположил сотник.
   Посмотрев на далекие кусты, посоветовал.
   — Слезь. Не пугай людей. Мы там кого нужно и сами напугаем.
   — Ага. Вы верхом, а я что, бегом за вами что ли? — обиделся старик.
   — Зачем бегом? Позади меня сядь. Доскачем как-нибудь…
   Удары копыт по земле нанизывались один на другой, словно бусины на нитку и до Муриных телег они добрались в несколько минут.
   Их там оказалось много. Спешившись богатыри пошли, касаясь телег руками, и заглядывая в мешки, что еще оставались наваленными на них. В телегах лежали не богатства Востока, а обычный сельский скарб — зерно, горшки с маслом, яйца и уже зачервивевшая баранья туша.
   — Разбойники? — спросил Муря, оглядываясь по сторонам. — Лошадей-то кто-то увел…
   — Вряд ли, — отозвался Исин. — Разбойники в первую очередь мешки бы растащили, да и телеги тоже денег стоят…
   Гаврила, что шел последним шагнул за кусты и свистнул. Избор обернулся. Брезгливо отстраняя от себя богатырь держал чью-то отрубленную кисть.
   Никто не успел ничего ни сказать ни даже выругаться, как из кустов начали вылезать люди. Они лезли без крика, обстоятельно, явно не желая никого пугать, а как-то по-деловому и по этой обстоятельности видно было, что вылезают они отсюда не первый раз. Муря отскочил назад, поднял руки, собираясь повоевать сразу за всех, но Избор остановил его.
   — Погоди. Этих нам оставь. Их еще расспросить надо…
   Окинув взглядом тех, что вылезли прямо перед ним Масленников понял, что перед ним не лесной сброд, а чьи-то дружинники. Высмотрев того, у кого плечи были пошире Гаврила спросил.
   — Вы ведь не разбойники, добрые люди? Ну, только честно…
   — А тебе какое дело? — спокойно поинтересовался кто-то из них.
   Гаврила достал меч.
   — Ну, все-таки… Не люблю разбойников почему-то. Мне как только разбойник попадается, так я его сразу на четыре части рву.
   Он усмехнулся и пустил стальной зайчик в глаза самого здорового, словно послал вызов. Тот моргнул, но вызов не принял, засмеялся.
   — Не разбойники мы… У нас служба…
   Гаврила взмахнул мечом и весело откликнулся на это:
   — Ну это другое дело. Таких я только на две части режу. Все легче.
   — Не скалься, — остановил его старшой. Он немного выступил вперед. — Мы вам вреда не сделаем!
   — А то! — сказал Исин, выбирая из стоящего передним ряда того, у кого плечи были поуже, что бы начать с него.
   — Вы, что, думаете, что нам барахло ваше нужно?
   — А то… — сказал теперь Муря, закатывая рукава и знакомо встряхивая кистями рук.
   — Наш хозяин вас к себе в гости требует!
   — Требует? — удивился Исин странному сочетанию слов.
   — Так ведь если добром не пойдете, — оскалился старший, — придется силой вести.
   Гаврила ногой толкнул отрубленную кисть.
   — А этот тоже отказывался?
   — Этот даже упирался, — ухмыльнулся старший. Отрубленная кисть лучше всяких разговоров говорила о серьезности их намерений.
   — Что ж вы так и старого и малого встречаете?
   — И старого и малого, и большого и оружного, а уж тех, которые по четверо ездят и того более. Добром пойдете?
   — Добром? — Исин оглянулся не столько что бы посмотреть на друзей, сколько в последний раз попытаться отыскать Иосифа. — Да разве добром так приглашают?
   Кусты позади старшего шевелились и Гаврила понимал, что там еще сидят люди.
   — Мы бы с радостью, да дела у нас. Человека мы ищем. Мальчишка у нас потерялся…

Глава 36

   Зазывальщики в гости пропустили это мимо ушей.
   — Ну, добром не хотите, тогда придется как-то иначе….
   Гаврила слегка наклонился вперед, искательно заглядывая в суровые лица.
   — Это не мы не хотим. Это вы приглашать не умеете! Чтобы не отказывались приглашать вот как надо!
   Он широко улыбнулся, распахнул руки, словно хотел обнять новых друзей и сделал шаг им навстречу. Те не успели сдвинуться с места, как богатырь согнул руки, и прижимая их головы к себе, закрутился на одном месте. Оказавшийся в гуще врагов он с каждым поворотом сметал на землю двух — трех воинов и делал шаг вперед. Ему ничего не было видно, кроме смазанных пятен, но слышал, как рядом с ним звенит железо.
   Сообразив, что драка уже началась воины разделились и бросились на них выбрав себе противников по плечу.
   Врагов хватило на всех, даже для Мури. Он не стал церемониться со своими и побежал в кусты. Исин услышал как с довольным улюлюканьем за ним бросились двое. Мечи в их руках выглядели хворостинами, которыми рачительные хозяева направляют в хлев не в меру разрезвившуюся скотину. Ветки громко хрустнули, заглушив даже крики избиваемых Гаврилой врагов и вдруг стихли.
   Потом кусты раздвинулись, и оттуда, отряхивая одну о другую руки, вышел Муря. Лицо его было непроницаемо и Исин так и не понял, что сделал со своими врагами хитрый старик — убил, растерзал или обратил в камень — да и не до этого ему сейчас было. Жизнь кругом кипела щами!
   Он ногой сбил колесо с одной из лежащих на боку телег и ухватившись за обод швырнул в набегавших врагов. Удар согнул первого пополам и отбросил под ноги тем, что неслись следом. Трое упало на него гремя железом и злобой, но двое последних, не зная жалости, пронеслись по своим товарищам и копьями попытались достать хазарина. Исин никак не рассчитывавший, что кто-то устоит, упал на землю и откатившись в сторону ногами сбил с оси другое колесо. Он не стал бросать его, а использовал как щит — следующий выпад копейщиков хазарин поймал им, пропустив острия сквозь колесо, а потом что есть силы крутанул его, выворачивая нападавшим руки. Те взвыли и выронили копья. Не теряя времени Исин столкнул их лбами и сунул обмякшие тела под лежавшую на боку телегу.
   Растерянно стоявший посреди драки Муря бросился ему помогать и вдвоем они затащили туда и остальных, порушенных хазарином врагов. Колдун очутившись посреди драки чувствовал себя не в своей тарелке. Ему достаточно было одного мгновения, что бы прекратить все это, но он помнил слова Избора и только опасливо оглядывался.
   — Что делать-то? — наконец не выдержал он.
   Исин прыгал около телеги, стараясь опрокинуть ее.
   — Помоги!
   Вдвоем они поднатужившись и опустили телегу на шевелящуюся в ногах кучу. Отряхивая руки сотник спросил, любуясь ходившей ходуном телегой:
   — Ну, что, хороша мышеловка?
   Но Муря его не понял. Он раздраженно топнул ногой.
   — Долго вы еще возиться будите?
   Сотник окинул все беглым взглядом. Исход стычки уже был предрешен.
   — Нет. Вот сейчас Гаврила там всех поубивает…
   Масленников крутился не переставая и при этом не забывая делать шаг другой в сторону и цеплять новых врагов. Босыми ступнями он наступал на сучки, что лежали под листьями и от этого непредсказуемо прыгал из стороны в сторону.
   Рядом с ним рубился Исин, спрашивая каждого с кем схватывался:
   — Мальчишку нашего не видел? Маленький такой?
   Ему не отвечали и он убивая их одного за другим обращался с этим вопросом к следующему.
   Воевода отступал от кустов все дальше и дальше, оставляя за спиной убитых и раненых. Зажимая рассеченное воеводой плечо один из тех, кого Избор не успел добить, поднялся и пошатываясь пошел следом.
   Исин подхватил чей-то меч и бросил его в мелькнувшую за спиной Избора фигуру. Меч свистнул у воеводы над головой и тот, отбросив ударом ноги нападавшего, посмотрел на Исина. Хазарин как раз разгибался и Избор понял, что меч бросил он. Уклонившись от удара Избор присел и бросил взгляд за спину. Воин с одним мечем в руке и другим в груди уже падал, раздвигая плечами упругие ветки.
   — Жизнь должен! — крикнул хазарин.
   — Возвращаю! Пригнись!
   Муря поднял брови, словно ослышался. Он наклонился, что бы переспросить, но вопрос замер на губах. Глядя на сотника воевода ногой подбросил с земли короткое копье и бросил в него. Дротик пролетел между колдуном и хазарином и с мокрым хрустом впился в грудь вылезавшего из ветвей воина. Сила удара отбросила его назад в кусты и он, чуть покачиваясь, повис на ветках
   От нападавших осталась маленькая горстка. Обступив Гаврилу они безуспешно пытались достать его мечами, но богатыря словно вела волшебная сила — его бросало из стороны в сторону и от этого ноги подхваченных им в начале схватки врагов летали то вверх, то вниз не давая другим врагам нанести хороший удар.
   Муря смотрел на Масленникова, пока у него в голове произошло кружение и он, не в силах побороть надвигающуюся дурноту, махнул рукой и все враги, что еще стояли на ногах окаменев попадали на траву.
   Избор, потеряв противников, надрывно дышал, оглядываясь по сторонам и тяжело соображая что тут произошло.
   — Все! — сказал Муря. — Враги кончились… Наша победа!
   Теперь только Гаврила еще не знал о полной победе над врагом. Он все так же продолжал крутиться, опасный уже только своим друзьям.
   — Все! Стой! — проревел Избор. — Довольно! Враги кончились!
   Голоса друзей донеслись до богатыря сквозь шум в ушах. Гаврила замедляя движение еще пару раз обернулся вокруг себя и уронил подхваченных им в начале схватки воинов. Мир вокруг еще вертелся колесом и Масленников, чтобы не упасть, оперся рукой на телегу.
   — Ну, слава Богам, закончилось! — с удовольствием сказал Муря.
   — Одно закончилось — другое начнется! — обрадовал его Масленников. — Давайте хоть разберемся кто нас в гости звал.
   Еще придерживая рукой вертевшуюся голову он прошелся среди стонущих и беззвучно лежавших, выбирая того, с кем можно было бы поговорить. Раненым на забрызганной кровью поляне было не до него, мертвым — тем более, но он нашел одного целого. Посадив его перед собой приказал:
   — Ну, а теперь давай рассказывай.
   То ли плохо соображая, то ли не расслышав тот переспросил:
   — Что?
   Гаврила не дал ему собраться с мыслями.
   — Все, что знаешь. Про себя, про того, кто нас в гости звал, про мальчишку нашего…
   Пленник, хоть и понимал свое положение присутствия духа не потерял.
   — На все времени не хватит.
   Масленников слегка потрепал его по щеке. Он еще не остыл от схватки, но сдерживал себя.
   — А если я тебя сейчас на куски резать начну? — ласково поинтересовался Гаврила. — Тогда как?
   Воин поморщился, передернул плечами, словно вспомнил какую-то гадость.
   — Тогда плохо будет. Неприятно, во всяком случае… — признался он. — Только ведь мальчишке вашему от этого легче не станет?
   Он помолчал, давая Гавриле освоиться с этой мыслью.
   — У колдуна ваш малец.
   Масленников был зол настолько, что не понял ответа. Сейчас самым главным для него было то, что неважно кто посмел поднять руку на ребенка.
   — Что же вы, сволочи, за детьми-то охотитесь?
   — Так понятно ведь зачем им Иосиф… — понимающе усмехнулся Исин. Он подошел и встал у Гаврилы за спиной. — Понятно. Не мытьем, так катаньем…
   Пленник побагровел и, что бы о нем плохо не подумали, объяснил:
   — Последние пять дней мы ему туда всех проезжающих таскаем. И маленьких и больших.
   Избор вспомнил, как молнией ударило, Мурину избушку и частокол богатырей вокруг нее.
   — Ворота, что ли подпирать?
   — Это нам не ведомо.
   Воин уже понял, что люди перед ним сидят бывалые, послужившие сильным мира сего и ему нет необходимости объяснять им что такое приказ хозяина. Богатыри кивнули, а Муря, не подверженный чувствам, спросил о том, что в этот момент ему казалось самым главным.
   — Что за колдун? Как звать?
   — Турсун.
   — Как сюда попал?
   — Не знаю. Живет тут.
   Гаврила посмотрел на Мурю. Тот пожал плечами.
   — Вот видишь, и колдун тут есть. Как раз кстати. Люблю смотреть как колдуны дерутся!
   — Смотреть и я люблю, — ответил Муря на хазарскую подначку. — Только ведь колдуна проще талисманом усмирить. Вы только коробку откройте.
   — Ага. Нам тут только остроголовых не хватает. Только стоит ковчежец открыть, как они на голову посыплются.
   И отгоняя даже самою мысль об этом Избор покачал головой.
   — Давай уж как-нибудь без талисмана обойдемся. Ты, раз уж в компанию напросился, так давай хоть харчи отрабатывай — бейся с волшебником!
   Муря поскучнел.
   — Легко сказать…
   — Ты же колдун! — напомнил Исин.
   — Я колдун, — согласился Муря. — Да ведь и он тоже!
   — Ну и что? — Хазарин явно не понимал старика. — Вот и посчитайтесь, кто сильнее! Все по честному — один на один. Мы тебе даже помогать не будем!
   Взгляд у старика стал странным. Он смотрел на сотника так, словно раздумывал не шутит ли тот над ним. А когда понял, что шутками тут и не пахнет, ответил:
   — Ничего ты хазарин в волшбе не понимаешь!
   Он хотел стукнуть сотника по лбу, но тот отдернул голову назад и нахмурился.
   — Что, струсил?
   По Муриным губам ершиком скользнула улыбка.
   — Трусят, когда не знают чем дело кончится. А тут все ясно.