Перемолотов Владимир. Внешний враг

   — Так не бывает! — заявил хазарин сверкнув глазами.
   — Как видишь, случается…
   Растерянность, которую они испытывали, пряталась за молчание. Стараясь не поворачиваться друг к другу спинами они осмотрели землю, кусты, деревья.
   — А ведь, похоже, что мы одним отрядом вчера на ночлег стали, — заметил Масленников, — и только утром — каждый сам по себе.
   — С чего ты взял? — спросил Избор и сам подумавший о том же.
   — Спать вместе легли, значит доверяли друг другу, да и мешок у нас один на всех, — он показал на Изборов мешок. — Твой что ли?
   — Не знаю.
   — Чей же тогда?
   Никто не откликнулся. Гаврила оглянулся, словно хотел найти что-то такое, чего не заметил раньше.
   — Ни запасов, ни лошадей…
   Он был удивлен и не старался скрыть удивление.
   — Так не бывает! — повторил хазарин. В голове его происходящее никак не укладывалось и он мрачно разглядывал новых знакомцев, ожидая окончания неудачной шутки. Гаврила хлопнул его по плечу.
   — А вот это точно! Без запасов, без лошадей…. Что-то тут не так…
   Избор почесал бровь.
   — Тут еще одно…
   Гаврила поднял на него задумчивые глаза.
   — Да вы на себя посмотрите.
   Хазарин посмотрел на свои руки, пальцы пересчитал, потом стал разглядывать во что одет.
   — Меч не мой, — сказал Исин. — Я свое оружие помню… У меня не так.
   Избор, не обращая внимания на него, объяснил очевидное.
   — Доспехи на нас одинаковые…
   Теперь они руками они щупали себя, а глазами — друг друга.
   — Выходит одному хозяину служим… — сказал хазарин.
   Гаврила кивнул. Чтобы утвердиться в этой мысли еще раз посмотрел на застежки доспехов и отрицательно покачал головой.
   — Нет. Доспехи с чужого плеча… Тот, что их до меня носил меня пошире будет…
   — Был, наверное… — поправил его Избор. — Думаешь он их добром отдал? Вон как посечено.
   Они замолчали, стараясь уложить в головах происходящее.
   — По моим мыслям — сказал наконец Гаврила, — получается, что мы все вместе еще вчера куда-то ехали…
   — А перед этим все вместе дрались, — напомнил Избор.
   — Ну, это совсем не обязательно, — влез хазарин. — Мы могли доспехи эти и купить…
   Избор покачал головой.
   — Я чужого носить не люблю. Так если только…. По необходимости… Если другого выхода нету. Кстати…
   Вспомнив о чем-то он провел руками по поясу.
   — Да и на какие шиши покупать? У меня ни серебра, ни золота.
   — Может потому и нет, что все на доспехи потратил? — сказал хазарин. — К тому же у тебя кинжал с камнями.
   — Тем более мог бы новые доспехи справить.
   Гаврила надолго задумался, а потом скомандовал:
   — Вытряхивай все что есть…вынимай все. И мешок вытряхивай….
   И первым начал снимать с себя все что можно…
   — Зачем? — спросил хазарин.
   — Может быть что каждый поодиночке забыл, то втроем припомним.
   Не задерживаясь Избор тут же опрокинул на траву мешок. Оттуда выпали несколько клубков тетивы, мешочек с наконечниками стрел, кремень с огнивом и горсть бывшего когда-то съедобным мусора — крошки корочки, кусочки мяса. Гаврила подхватил мешочек, привычно ловко развязал ремешки, стягивавшие горловину, высыпал на ладонь несколько наконечников, осмотрел их, понюхал даже, и недоуменно пожал плечами.
   — Не узнал? — разочарованно спросил хазарин.
   — Нет. Без клейм…Перекаленные… Верно деревенский кузнец ковал, да не из хороших…
   Избор смотрел за его руками, пытаясь по их движениям узнать об этом человеке то, что отказывала сказать память. Движения нового знакомца оказались ловкими. Сам он этого не замечал, но Избор увидел как привычно пальцы ощупали наконечники. Пока он думал об этом Гаврила взял в руки моток тетивы. Покатав его на ладони вдруг с тоской сказал:
   — Видно сильно нас жизнь трепала, если ничего больше у нас не осталась…
   Хазарин, роясь за пазухой, промолчал, Избор тоже.
   — Светлые Боги! Рассказал бы кто — заслушался бы наверное…
   — Ты чего? — все же спросил Исин держа руку за пазухой.
   — А то, что ни оружия своего, ни одежды, ни памяти… Такой только с могучего перепою случается или после серьезной волшбы…
   С сердцем сказал Масленников.
   — Чего? — удивился Избор — После чего?
   От этих слов по спине словно муравьи пробежали. Словно далекий колокол бухнул где-то во тьме знаком недалекой опасности.
   — После волшбы… — повторил он. — Похоже какому-то волшебнику мы поперек дороги встали.
   Он произнес это и задумался над своими словами.
   — Врешь! Зачем мы волшебникам?
   Гаврила молчал. Жизнь, что маячила впереди, требовала какой-то определенности. Нужно было хотя бы разобраться кто друг, а кто враг, чтобы в следующий раз самим не сунуть головы в петлю.
   — Может, опоили чем? — неуверенно предположил Исин. — Зелье какое-нибудь подсыпали…
   Гаврила вздохнул и посмотрел на хазарина.
   — Может… Ты не тяни, доставай. Я уже отсюда слышу как звенит….
   Хазарин, явно тяготясь, потащил руку из-за пазухи и вытащил мешочек чуть поболее, чем Гаврила только что держал в руках. Так же ловко Масленников развязал его и в траву меж ними хлынул золотой ручей.
   — Золото! — ахнул хазарин. Глаза его вспыхнули желтым.
   Гаврила пальцами рассыпал по земле кучу золота и камней, сам удивляясь собственному спокойствию.
   — Откуда это у нас?
   — Это у меня — сказал хазарин.
   — Мы все вместе, — напомнил Избор. Он закрыл глаза и в памяти словно отпечаток того золота, что он сию секунду видел перед собой встала картина тьмы, усыпанной золотыми искрами.
   — Золото и тьма — сказал он. — Я помню золото и тьму…
   — Темно, — подтвердил хазарин, открывая глаза. — Ночь, наверное… Может мы этой ночью кого-нибудь ограбили?
   Гаврила перебрал несколько монет, рассмотрел и бросил их назад, в кучу.
   — За один раз столько на дороге не отберешь.
   — Может и не за один… — сказал Избор.
   Гаврила подхватил горсть золота и поднес к его глазам.
   — Все монеты одной чеканки… Да и камни… Я в них малость разбираюсь… Если у человека есть деньги на такие камни, что у него есть и деньги что бы нанять кого поздоровее, чтобы их охранять. Не, ребята, такое на дороге не найдешь. Такое в сокровищнице лежать должно, за замком, под охраной… Там мы его и взяли.
   Он достал меч посмотрел есть ли на нем следы свежей сечи, кивнул.
   — Вчера только этим мечом рубились…
   — А может мы как раз колдуна какого ограбили, а он нас за это памяти лишил?…
   Все переглянулись. В этой мысли был смысл. Они умолкли, катая свежую мысль в головах, но подумав Гаврила сказал.
   — Нет. Вряд ли… Если бы колдун так золотом дорожил, то он его бы и забрал, а раз оно ему не так уж и нужно, значит и обиды нет. Незачто ему тогда, выходит, нас наказывать…
   Мысли побежали по кругу.
   — Значит так! — подвел итог Избор. — Одежда не своя, оружие не свое… Щит этот, что рядом со мной тоже, наверное не зря таскаем… Золота у хазарина мешок, а откуда взяли — неизвестно…
   Он тяжело вздохнул не в силах найти объяснение тому, о чем сказал. Новые товарищи молчали, ожидая чем же он закончит.
   — Не простое дело-то, выходит. Не зря мы, верно, вместе собрались и не просто так память потеряли….
   Он обхватил голову руками, удерживая забредшую туда мысль.
   — А может быть нас связывают не вещи, а люди?
   Ему не нужно было говорить, что они должны сделать. Все так хотели получить ответ на мучивший их вопрос, что без понуканий начали вспоминать любые имена.
   — Диля, Тулица. Моряна… — неуверенно сказал Исин, глядя то на одного, то на другого. — Кто это?
   — Бабы, — ответил Избор, видя, что Гаврила молчит. Сам он не вспомнил совсем ничего и на душе стало так тоскливо, что он невесело пошутил.
   — Видно ты женолюб, хазарин…
   Рассвет, никак не решавшийся превратиться в утро, наконец собрался с силами и пробил солнечными лучами низкие тучи.
   — Князь Владимир… — сказал Гаврила, глядя на окрасившиеся красным облака.
   Никто не знал и этого. Избор почувствовал себя стоящим перед каменной стеной со всех сил стучащим в нее головою. Он громко выругался. Товарищи по несчастью подняли головы.
   — Дальше думать — только мучаться. — Он решительно поднялся обрывая свои и чужие воспоминания. — Условимся так. Ничего страшного не произошло. Руки ноги на месте — значит ничего, считай, не потеряно. Дойдем до правды. Вместе дойдем — ведь расходиться нам теперь резона нет.

Глава 43

   После этих слов следовало бы встать и пойти, но никто не сдвинулся с места. Избор несколько мгновений постоял немым укором и тоже уселся. Так они молча сидели и в душах их не было ни злобы, ни отчаяния, ни страха. Они ведь теперь даже не знали что это такое.
   Зато была горечь.
   Она жила в каждом. Ни один из них не знал чего он утратил, но они могли предполагать и теперь каждый старался представить то ослепительно-великолепное прошлое, что безвозвратно кануло в небытие.
   — Что ж так и будем сидеть? — спросил наконец Избор.
   — А чем не нравится? — тусклым голосом отозвался вынырнувший из задумчивости Гаврила. — Травка вон… Мягко… По голове не бьют.
   — Ни еды ни костра… — сказал вдруг хазарин. — Чего сидеть? Идти нужно… Так и так без еды много не высидишь.
   Он зашевелился, делая вид, что вот-вот встанет.
   — Это точно! — подхватил Избор, почувствовавший поддержку. — Пошли отсель?
   Это было и вопрос и предложение одновременно. Гаврила, не зная на что решиться, пожал плечами.
   — Куда идти-то? Ни цели нет, ни направления.
   — Как нет? — удивился Исин. — Очень даже есть! Будем искать то, что потеряли.
   Он встал, примером увлекая Избора. Гаврила посмотрел на них, вздохнул и тоже поднялся. Он как-то недоверчиво посмотрел окрест. Рассвет залил землю вокруг плотным слоем тумана и мир казался тонкой прослойкой пронзительно-свежего летнего воздуха, зажатой между двумя слоями тумана…
   — Я о другом. Если идти, то в какую сторону?
   — Пошли назад, — предложил подумав Избор. — Нас там наверное помнят.
   Он ударил ладонью по доспехам, выразив лицом желание разжиться там еще чем-нибудь полезным.
   — Вот это-то и опасно… Идти назад значит драться. А с кем? Для чего?
   — Да какая разница? — удивился Исин. Его начало злить тугодумие Гаврилы. — Нам бы только людей повстречать…
   Он повернулся к Избору ища поддержки, но тот неожиданно сказал:
   — Он прав. Лучше вперед. Людей мы и там встретим.
   Исину в общем-то было все равно в какую сторону идти — вперед или назад и он быстро согласился.
   — Ну хорошо, хорошо… Только куда это «вперед»? Вперед может идти только тот кто знает будущее, а у нас ни его, ни прошлого нет.
   — Ну это-то просто, — отозвался Гаврила. Появившаяся цель делала жизнь осмысленной. Он стряхнул цепенившую его тоску, пощупал траву вокруг себя, поднял что-то рассмотрел и отбросил. Хазарин щурясь смотрел на него и Масленников объяснил:
   — Не по воздуху же мы сюда долетели. Тут следы должны были остаться, только поискать нужно.
   Ловя его на слове Исин уселся в туман и заявил.
   — Вот отсюда и искать начнем!
   Что-то в их головах еще сохранилось и они, без особого труда читая следы, начали разбираться со своим вчерашним днем. Масленников прошелся по поляне, обошел вокруг муравейника, лег на землю, принюхался, провел по траве ладонью.
   — Кто-то еще был с нами, — сказал он. — Маленький кто-то, легкий… Или женщина, или ребенок.
   Избор подошел, присел рядом, посмотрел. Да все так, Гаврила не ошибся. Трава в этом месте еще хранила отпечаток маленького тела. Он огляделся по сторонам.
   — Маленькая девочка, — сказал хазарин, совмещая все, что сказал Гаврила.
   — А куда пропал?
   Гаврила махнул рукой в кусты.
   — Проснулась, наверное раньше других. Испугалась… — предположил Исин. Гаврила пожал плечами — все могло быть. Он поднялся, одергивая одежду.
   — Нагоним… Лишний повод, кстати, идти вперед, а не назад.
 
   Они шли друг за другом, стараясь обходить ветки, влажные от росы. Лес вокруг наполняла тишина, нарушаемая только шелестом травы под ногами и сопением Гаврилы. Избор догнал его, коснулся плеча.
   — Устал?
   — Да нет…
   — А чего сопишь? Врагов пугаешь?
   Гаврила глубоко вздохнул.
   — Землей пахнет.
   Хазарин, торивший дорогу, обернулся.
   — Так по земле и идем …
   — Не той землей. В лесу травой пахнет, соком, сыростью… А тут землей. Как на пашне.
   Избор и на ходу все тщившийся мыслью проникнуть в их прошлое, ухватился за Гавриловы слова.
   — Так может ты у нас из землепашцев?
   Гаврила неопределенно шевельнул плечами. Рукоять меча над ними поднялась и опала. Он лопатками ощутил ножны.
   — Сейчас — вряд ли. Чего бы мне тогда с вами делать?
   Ветер пахнул ему в лицо и он втянул его в себя. Запах земли не казался чужим.
   — А когда-то давно — наверняка.
   — Ну пахнет и пахнет, — сказал раздосадованный остановкой хазарин. — Дальше пошли…
   — Погоди. Раз землей пахнет, значит люди рядом. Кто-то же землю распахал? Найти их да расспросить нужно.
   Он несколько раз повернул голову, ловя направление и не обращая внимания на росу пошел вперед.
   Хоть никто кроме Масленникова и не учуял запаха, но вскоре стало ясно, что дорогу он выбрал верную. Лес стал редеть, проявились поляны, а вскоре запахло и дымом, который учуяли все.
   Осторожно прячась за деревьями они подошли поближе. Деревья без подлеска тут обступали большую поляну, немного приподнятую над землей пригорком, а на самой его макушке стояла изба. Над крышей вился дымок, который относило в сторону свежевскопанного огорода.
   — Вот отсюда и пахло, — удовлетворенно сказал Гаврила. — Пошли…
   Исин проверил меч. Услышав шелест стали Гаврила обернулся к нему.
   — Добром пойдем… За все заплатим.
   — А если…
   — Обойдется… Тут простые люди живут. Да и не много их…
   — Может ты еще и волхв, раз все наперед знаешь?
   — Не волхв. Просто с такого огорода много не прокормятся…
   Гаврила говорил с уверенностью человека все знавшего наперед, однако спроси его — откуда — не сказал бы…
   Едва они вышли из-за деревьев, как оттуда донесся призывный крик!
   — Эй! Люди! Люди!
   Гаврила улыбаясь повернулся к Исину.
   — А ты говорил неприятности…
   — Не говорил я, — отперся хазарин, но Гаврила не смутился.
   — Не говорил — так думал…
   Хозяин махал рукой даже тогда, когда увидел, что гости из леса не собираются обходить его дом стороной и желают вкусить от его гостеприимства.
   — Я думаю тут накормят, — потер руки хазарин.
   — А что? И накормят. Ты со своим золотом не только еды — всю избушку купить сможешь.
   Исин с сомнением покачал головой. Вблизи избушка не стала не больше, ни богаче. Во всем, что они видели, сквозила бедность, но голодные души радовались кудахтанью кур и свиному похрюкиванию.
   — Коровы не слышно, — сказал Исин, — а молочка бы хорошо…
   — Кому что… — проворчал Избор вертя головой по сторонам. — А странно это…
   — Что не так? — насторожился Гаврила.
   Избор сделал десяток шагов, и только потом ответил:
   — Изба посреди леса, а к ней ни дороги не тропиночки… По воздуху он что ли летает?
   — По пенькам прыгает, — пошутил хазарин, но Гаврила серьезно ответил.
   — А где те пеньки-то?
   Избор кивнул. Кругом росла трава, не потревоженная человеческой ногой.
   — Неужто колдун? — Спросил Гаврила приостанавливаясь. Исин, у которого в брюхе в ответ на кудахтанье уже начало квакать злобно отозвался:
   — Сейчас по роже его разберемся, колдун он или так… — Притворяется.
   Они миновали загородку из хлипких жердей и вошли во двор. Хозяин встретил их там и, сдерживая откровенную радость, спросил:
   — Жрать, небось, хотите?
   Гаврила хоть и не ждал такого приема, но сообразил быстро.
   — Да не отказались бы… — за всех сразу ответил он. — А если дорого не возьмешь, так и в дорогу у тебя чего прикупили бы…
   Хозяин закивал и отскочил в сторону, освобождая проход в горницу. Согнув голову под низкую притолоку Гаврила шагнул внутрь первым. В избе оказалось темновато, зато запахов приятных нашлось в избытке. Пахло щами, кашей и свежим хлебом и еще неожиданно сухими лесными травами.
   Избор, шагнувший следом, быстро обежал глазами комнату. Печь, несколько сундуков, стол и две лавки. Спрятаться тут было негде.
   — Здрав будь, хозяин… Угости прохожих людей, чем можешь. Мы при деньгах — заплатим…
   Он хлопнул ладонью по хазарскому животу и там звякнуло. Хозяин кивнул на лавку и тут же забегал по горнице, засуетился. Из печи пахнуло теплом и на столе, стоявшем вдоль самой длинной стены, появился горшок с каким-то варевом, краюха ржаного хлеба, три ложки. Гаврила положил руки на стол и расслабился, приглядывая за хозяином. Все у того получалось споро, вроде как само собой. Ударивший в окно солнечный луч разлетелся по горнице и высветил под потоком веники из лесных трав. Глядя на них Гаврила спросил:
   — Ты не волхв, часом?
   — А что?
   — На хорошем месте дом поставил. Спокойно у тебя тут как-то… Душа отдыхает.
   — Да место тут не простое… — согласился тот. — Вы ешьте, ешьте…
   Второй раз никого просить не пришлось. Несколько минут гости торопливо и молча черпали из горшка, задевая ложками за стенки. Проглотив ароматный навар Избор спросил:
   — Красивое что ли?
   Хозяин осторожно присел напротив, словно боялся помешать их жадности.
   — Красивое-то оно красивое…
   В каждом слове его сквозило сомнение, словно он и сам не знал ответов на простые вопросы. Тогда они перестали разговаривать и навалились на горшок. Несколько минут не было слышно ничего кроме тупого стука ложек по стенкам и треска за богатырскими ушами. Хозяин нетерпеливо прохаживаясь взад-вперед ждал, когда они закончат.
   — Ну, поели, богатыри?
   — Почему «богатыри» — отдуваясь спросил Избор. — Знаешь нас, что ли?
   — По повадке вижу…. Поели?
   — Не торопи, хозяин, — остановил его Исин, отправляя в рот кусок хлеба. — Мы, только Боги знают, сколько не емши прошли… Погоди.
   Хозяин в нетерпении прошелся перед столом туда-сюда.
   — А чего тебе от нас нужно-то, — спросил Избор. — Ты, я смотрю, у себя в дому места себе не найдешь.
   — Я обычай знаю! — невпопад сказал хозяин. — Я вас напоил, накормил?
   — Ну вроде да…
   На всякий случай Исин пододвинул к себе поближе горшок со щами и подхватил ломоть хлеба потолще, подумав, что тот сейчас же бросится все убирать, но ошибся.
   — Если хотите — баню истоплю, а уж тогда…
   Избор прекратил жевать и вопросительно посмотрел на хозяина.
   — Что тогда?
   — Тогда расскажите, что вокруг и в мире делается.
   Он закрыл глаза судорожно вздохнул и добавил, чтобы его не приняли за безумца.
   — У меня гости — редкость. Тем более такие…
   Гаврила откинулся назад и спросил:
   — Так все-таки ты нас знаешь?
   Хозяин сморщился, закрутил башкой.
   — Нет, нет. Но вы воины… Где, наверное, только не были…. Битвы, князья, драконы, колдуны…
   Они переглянулись и Гаврила, узнав чем придется расплачиваться за еду и кров, с отвращением бросил ложку на стол. Исин, так и не прекративший есть прошамкал с набитым ртом.
   — Если чего вспомним — так обязательно расскажем. За нами не пропадет!
   Избор покачал головой.
   — Лучше б ты наше золото взял.
   Хозяин беспечно махнул рукой.
   — Да мне его и тратить-то негде… Я ведь отсюда ни ногой.
   Он еще ничего не понял и потирал руки в предвкушении, но тут до него дошли слова хазарина.
   — Как это «если вспомните»?
   Он присел и заглянул Исину прямо в глаза.
   — Как это?
   — А так.
   Исин, наконец, закончил, облизнул ложку и положил ее рядом. Хазарина переполняло благодушие человека долго голодавшего, и только что наевшегося до отвала.
   — Мы, считай, вчера только родились. Что сегодня было помним, а вот два дня назад….
   Он покосился на ложку, но взять ее не решился. Хозяин пристально смотрел на них переводя взгляд с одного на другого. Гаврила серьезно кивнул, подтверждая слова хазарина, но хозяин не поверил и нерешительно рассмеялся.
   — Как это? — повторил он.
   — Мы не шутим, — подтвердил Гаврила. — А вот «как» никто не знает….
   В одно мгновение лицо его переменилось.
   Он коротко, словно обозленное животное, взвыл и опрокинул горшок с остатками щей на улыбающегося хазарина. Не столько от боли, сколько от неожиданности тот закричал, вскочил на ноги. Гавриле пришлось подхватить горшок с кашей — стол, противно скрежетнув по достчатому полу, отъехал в сторону. Из хазарской головы его валил пар и Гаврила неожиданно для самого себя рассмеялся — настолько нелепым все это выглядело.
   В одно мгновение хазарин стряхнул с себя лохмотья распаренных овощей и застучал рукой по столу в поисках ножа.
   — Да я тебя! — закрутился Исин. — Да я…
   Меч висел у Исина за плечами, но руки искали нож.
   «Играет хазарин», — понял Масленников, но хозяин, хоть наверняка не понимал этого, остался спокоен.
   — Убьешь? — с каким-то горьким любопытством спросил он. Исин не ответил и тогда он поднял с пола оброненный хазарином нож, сунул тому в руки.
   — Ну?
   Коснувшись стали Исин разом остыл, покосился на товарищей. Те ни слова не говоря, словно это их и не касалось, черпали кашу из другого горшка и только поглядывали то на одного, то на другого.
   — Что «ну»? — наконец спросил Исин.
   — Зарежь меня…

Глава 44

   Он молча смотрел на хазарина и под этим взглядом Исинова рука опускалась все ниже и ниже.
   — Поспорить бы с тобой… — непонятно пробормотал хозяин, — на сосну хотя бы… Ну, да ладно… Режь так.
   — За что ж ему тебя резать? — спокойно спросил Гаврила. Стол он вернул на место и поставил на него горшок.
   — Или это обязательно?
   Хозяин наклонил голову, ища в лице Масленникова насмешку, но тот смотрел доброжелательно и спокойно.
   — Нет, — наконец сказал он. — Не обязательно, но если кто-нибудь хочет….
   На глазах у своих гостей он проткнул себя ножом, потом вынул его из себя, как из ножен и воткнул еще раз. Исин схватился за горло — хладнокровие самоубийцы вызывало гадливую дрожь. С отчетливым стуком упала на стол чья-то ложка.
   — Колдовство, — после долгого молчания спросил Гаврила. Хозяин устало кивнул и уселся напротив него.
   — Ничего?
   — Что «ничего»?
   — Неужели совсем ничего не помните?
   — Так ты смерти ищешь? — запоздало понял хазарин. Злясь сразу на всех он сунул рукой в подслеповатое окошко. — Вон в лес иди там и вешайся. А людей пугать незачем …
   Гаврила хозяину не ответил, только отрицательно покачал головой.
   — Да-а-а-а-а, — протянул хозяин. Он стал похож на обиженного ребенка. — Более бестолковых гостей мне Боги еще не посылали…
   Хозяин молчал обижено, гости — удивленно.
   Избор взял нож, посмотрел его со всех сторон. Крови на нем не было. Тогда он глазами поискал дыры на теле у этого странного человека. Их он тоже не нашел.
   Конечно он знал слишком мало, но даже та малость, что еще оставалась в пустой голове убеждала, что так быть не может. Или… Он вспомнил слово, произнесенное Гаврилой — «колдовство». «Может он колдун?» — подумал воевода.
   — Да, нам тебе рассказать нечего… Но может ты нам расскажешь? Раз ты волхв, так….
   Хозяин рассмеялся. Гаврила понял, что тот получает удовольствие оттого, что может честно сказать «нет».
   — Нет. Я не волхв. Не колдун и не ведьмак…Не шептун и не акудник. Я просто тут живу.
   — А это как?
   Воевода подбросил нож и тот воткнулся в стол.
   — Я не волхв, — повторил хозяин. — Просто тут место тут такое….
   — Какое «такое»?
   — Место моего бессмертия, — просто объяснил он и по лицу его Гаврила тут же понял, что тот пожалел о сказанном.
   Хазарин, поняв, что хозяин малость загнул, пододвинул к себе горшок с кашей и запустил туда ложку.
   — Бессмертны только Боги. Да и то не все, наверное…
   Поверить на слово Гаврила никому не поверил бы, но только что он своими глазами видел, как хозяин воткнул в себя нож.
   — То есть если я тебе сейчас голову смахну… — начал Гаврила.
   —..то будешь не самым первым, кому это в голову приходит… — закончил за него хозяин. — Пробовали. Надоело даже.
   — Так сколько же ты тут живешь?
   Он пожал плечами.
   — С тех пор как нашел. Тогда в этих местах еще дулебы стояли. Я тогда….
   Хозяин повел речь о том как спасаясь от разбойников он добежал до этой полянки, что в те времена была не в пример меньше и настигнутый ими, принял бой. Пятеро против одного — устоять было трудно и он притворился убитым…
   Гаврила слушал его рассказ и думал о том, как и чем мог это ничтожный человек, не сумевший даже защитить собственную жизнь, угодить Богам, так что они даровали ему бессмертие….
   — «Угодить?» — он поймал себя на этой мысли и обвел взглядом убогое жилище. — «Угодить?!»
   Уделом этого человека была вечная нищета и страх.
   — «И это награда? Тогда почему ему?»
   Вздрогнув от шальной мысли Гаврила опустил руку под стол и ткнул себя ножом. Он почувствовал как острие надавило на кожу, но ощущение стали на коже не переросло в боль… Нажав сильнее он почувствовал как лезвие входи в него, не причиняя боли. Опустив взгляд вниз он осторожно вытащил руку из-под столешницы.