Перемолотов Владимир. Внешний враг

   Гаврила сунул руку поглубже и начал чем-то греметь. Муря побледнел и отскочил назад.
   — Ты… ты… ты…чего?
   — Доски тебе ищу, — удивился Гаврила вынимая руку. — Ты же просил.
   Колдун вытер разом вспотевшие ладони о халат.
   — Видно дурака просил… Угробишь ты нас всех тут. Поосторожнее нельзя?
   Богатырь пожал плечами.
   — Эта что ли?
   Вытянув голову из-за его плеча Избор разглядел дощечку, шириной с ладонь, толщиной в палец и длинной в локоть. Муря выхватил ее, поднес к глазам и забормотал.
   — Перун, Стрибог, лист ивы, правый завиток, Ормун…
   По все длиннее доску украшали вырезанные и выжженные узоры и фигуры.
   — Вторую найди.
   С тем же хладнокровием, что и секунду назад богатырь загремел колдовскими пожитками в поисках другой доски. В это раз Муря не успел и испугаться, как доска оказалась в его руках. Так же внимательно он осмотрел ее, а потом, составив углом, положил на землю.
   — Ну, что это?
   — Это — то, что нужно!
   Гаврила тряхнул колдуна за плечо.
   — Ты, старик не заносись. Толком объяснись.
   — Нам тут много умных без надобности, — поддержал Гаврилу Исин.
   Масленников нахмурился.
   — Да чего там объяснять, — быстро сказал Муря. — Скоро сами все увидите. Мы теперь до самого ихнего логовища незаметно доберемся.
   — Ну, смотри. А с этим что делать?
   Гаврила кивнул на волшебные стариковские пожитки.
   — Не все сразу. Дайте разобраться.

Глава 52

   Движением руки он отослал их подальше и среди богатырей не оказалось ни одного, кто бы его не послушался. Усевшись под деревьями друзья не без интереса наблюдали, как колдун перекладывает вещи с места на место.
   — Мудрец, — сказал Исин и Гаврила с Избором почувствовали хазарскую зависть.
   — У умных людей учился, наверное, — сказал Гаврила. — Вот попал бы ты в хорошие руки, может и из тебя …
   — Какие там «умные люди»? — Хазарин раздраженно всплеснул руками. — Как он нас в память-то ввел, помните? Дал настойки из жаб выпить — и все в порядке! На колдунов так же учат. Я точно знаю. Выпьешь, говорят, кувшин какой-нибудь дряни и уже колдун!
   — Неужто завидуешь?
   — Княжеский зять никому не завидует! — гордо ответил Исин, но ему никто не поверил.
   — Смолоду к мудрым людям идти следовало бы. Теперь, глядишь, на ковре бы летал, — продолжил назидательно Гаврила
   — В сапогах-скороходах бегал бы, — добавил Избор.
   — Мне и без сапог ваших тошно. Меня там невеста ждет, а тут бегай.
   Отвечать ему никто не стал — уж больно интересными вещами начал занимался Муря. Несколько минут все было чинно, а потом…
   В одно мгновение над стариком вспыхнула радуга, раздался тонкий звон. Колдун подпрыгнул и метнулся в сторону. Звонко щелкнула пробка и колдуна отбросило назад. Он закашлялся, замахал руками и до богатырей долетела волна несусветной вони.
   — Что это! — зажав нос спросил Избор.
   — Подойди да спроси, если смелости хватит.
   — Смелости-то хватит, а вот духу — нет…
   Они замолчали, прислушиваясь то к звону, то к опасливым причитаниям колдуна. Потом тот бросил копаться в мешке и надолго застыл над разложенными богатствами.
   Старик молчал и молчал и Исин решил осторожно нарушить его мысли.
   — Ну и что тут? — крикнул он. — Годится тут что-нибудь?
   Муря вздрогнул и поманил к себе.
   — В чужом колдовстве как разберешься?
   — Это мы и без тебя знаем, — сказал Избор. — Сами в первый раз не разобрались.
   Муря, словно не услышал его, продолжал.
   — Но все же каким бы ты колдуном не был, а что-то общее между всеми нами есть.
   — Ты к делу ближе, — направил его мысли Гаврила. — Что будет, например, если я это вот на землю положу?
   Он осторожно показал на свернутую в клубок алую ленту. Муря отвлекся, посмотрел.
   — Ничего.
   — Как это ничего? — неприятно удивился Гаврила. Он захотел пнуть клубок ногой, но передумал.
   — Ничего. А вот если бросишь посильнее — огонь получишь.
   — Костер? — уточнил Исин. Муря рассмеялся.
   — Ну, вообщем-то да. Только очень большой. Так что кидать будешь — подальше кидай, чтобы бороду не спалило.
   — А это?
   Избор не побоялся и тронул ярко синий клубок.
   — Не путеводное чудо часом?
   — Нет. Если его бросить, то вода получится.
   — Много?
   Муря пожал плечами.
   — Не знаю… Но я думаю, мало не покажется.
   — А это?
   В куче, отобранной для них стариком лежали еще мешочек с зернами и стеклянная бутылка. Морщась Исин смотрел на нее и наконец не сдержавшись сказал:
   — Какие-то чудеса у них… — он оглянулся, подыскивая слова. — Тухлые что ли? На таких себе только обед готовить. Огонь, вода, семечки какие-то…
   — Чудеса как чудеса, — отозвался Муря. Он перебирал большую кучу небрежно, словно уже отчаялся найти там что-либо полезное. — Правда для вас сейчас все это бесполезно…
   — Почему? Опасно?
   — Да нет. Просто на все остальное свои заклятья нужны, а их только хозяева и знают. А подбирать времени нет.
   Гаврила посмотрел на две очень не равные кучки и почувствовал себя обманутым. Столько страху натерпелись пока добирались и вот на тебе…. Два клубка, мешок да бутылка.
   — То есть нам с этим вот, — он показал на маленькую кучку, — с остроголовыми биться?
   Под его презрительным взглядом кучка даже вроде как уменьшилась, но Муря ничуть не смущаясь, кивнул.
   — Это хорошо будет, если вы хоть чем-то воспользоваться сумеете. Не забывайте, что талисман у них.
   — Не забудем, — скрипнул зубами Избор. — Спасибо, что напомнил, а то уже забывать начали.
   — Выходит, пользы нам от мешка никакой, — подвел итог смотринам хазарин.
   Муря, словно удивляясь богатырской жадности, воскликнул:
   — Вот те раз! Да если б не мешок, так нам туда и вовсе не подобраться. Есть тут еще одна полезная вещь… Про горшок-то не запамятовали?
   Он откуда-то из-под себя достал горшочек и дощечки.
   — Ну-ка посторонитесь, а то не ровен час…
   Богатыри послушно подвинулись, не из страха, конечно, а из уважения к человеку, занятому серьезным делом. Колдун поглядывая на солнце установил дощечки углом и плотно поставил между ними завязанный горшок. Он совсем уж было, собрался сорвать обвязку, но передумал и встал на ковер.
   — Куда? — спросил Избор.
   — Сейчас вернусь, — пообещал старик, озабоченно глядя в сторону гор. — Сейчас.
   Действительно едва поднявшись над лесом он тут же вернулся. Слетал, видно, не зря. Сойдя на землю поправил дощечки и переставил горшок.
   — Ну…
   Он прищурился и оглядел небо.
   — Помогай нам все Боги, что есть!
   Колдун дернул за веревочку, что обвязывала горловину, сбросил крышку и шагнул назад.
   Горшок дымил, похожий на огнедышащую гору, что Избор видел в чужедальних землях. Муря не отрываясь смотрел на него, шевеля губами. Горшок в ответ затрещал, словно печь, в которую подбросили дров и дым повалил сильнее. Муря протянул руки и погрузил ладонь в клубы. Глядя на него то же самое сделал и Гаврила. Все же он ошибся. На ощупь этот странный дым оказался сырым и холодным.
   — Облако, — объяснил Муря не оборачиваясь. — И не одно!
   Избор пожал плечами.
   — Такому горшку в сухое лето цены нет! С ним с любой засухой справишься, — сказал колдун.
   — А у них, что в горах, засуха? — мрачно спросил Исин.
   — Не знаю, что было, зато знаю, что будет.
   — И что будет?
   — Потоп.
   — Потоп?
   — Ну, может, и не совсем потоп, — пошел на попятный Муря, — но засухи там точно не будет!
   Он кивнул на ковер.
   — Садитесь.
   Облако, что вынырнуло из горшка наверху вспучилось. Снизу, с ковра оно смотрелось как огромное дерево, в одночасье выпершееся из земли, и от избытка силы качающее распухающей вершиной.
   Ковер взлетел, поднятый волшебством и Муря, облетев крученую ножку, что все еще лезла и лезла из горшка в небо, поднялся выше облака. Наверху ветер уже трепал его, отхватывал лохматые куски и гнал их к горам. Придерживая разлохматившиеся волосы Гаврила крикнул:
   — Теперь что?
   — Теперь по заведенному порядку — ничего.
   Муря уселся на ковре поудобнее, поплотнее запахнул халат, готовясь к долгому ожиданию. Заходящее солнце отбросило от него длинную — через весь ковер — тень прямо на облака.
   — Теперь надо ждать, пока к горам отнесет.
   — А отнесет?
   — Отнесет, отнесет…
   — Колдовство? — осторожно осведомился хазарин.
   — Без колдовства. Ветром. Колдовство они учуют.
   Избор посмотрел вокруг. Ветер, не обузданный колдовством, творил с облаками что хотел — мял, плющил, гонял по кругу.
   — Каким же ветром туда?
   — Сядь. Все будет. И облака и ветер.
   Облако под ними разрослось, налилось темнотой и медленно — медленно стало наплывать на ковер. Прикрыв глаза от блеска заходящего солнца Исин ощутил ласку тучи — сперва стало холодно, потом сыро. Когда он открыл глаза солнце уже не жгло их, а сияло сильно смазанным пятном.
   — Туча как туча, — сказал хазарин сам не знавший чего ждал от нее.
   — А ты чего хотел? Конечно туча как туча… Колдовскую тучу их маги за поприще… Да что там за поприще — прямо тут нашли бы…
   — А эту?
   — А эту нет.
   Муря ехидно и торжествующе развел руки.
   — Тут ведь колдовства нет. Тут ведь только мы, да дождь…
   Гаврила посмотрел на смутно проступавшие далекие горы и задумавшись отозвался.
   — Не известно что для них хуже — первое или второе…
   Ветер, только что бестолково и бесполезно вертевшийся вокруг вдруг влетел в тучу и толкнул хазарина в спину.
   — Все. Началось, — довольно сказал колдун.
   — Что началось?
   Муря встал на корточки и для верности посмотрел вниз с края ковра.
   — К горам понесло. Теперь только сидеть и молчать…
 
   Сидеть и молчать не получилось. То ли Муря чего-то перемудрил, то ли стариковское колдовство оказалось с какой-то врединкой, но на полпути в облаке началась гроза. Ветер, трепавший туман вокруг них стих, и посреди тяжелой тишины ударил оглушительный раскат грома. Молния, словно длинный и кривой луч солнца, пронеслась рядом, волной обжигающего жара толкнув их в спины. Избор от неожиданности зарычал и выхватил меч.
   — Садись, дурень! — испуганно завопил старик не своим голосом. — Себя убьешь и нас погубишь! Боги гордых не жалуют!
   Избор еще озирался, а Гаврила сообразил что нужно. Он подхватил щит, на котором сидел и поднял его над головой.
   — Все сюда, под щит!
   Исин ухватил воеводу за пояс и рывком усадил его на место. Сверху, словно кто-то перевернул озеро, обрушился поток воды. Щит принял на себя вес воды и Гаврилу пригнуло к ковру, но он выпрямился. Со щита текло так, словно он стоял под водопадом. Друзья и колдун спасаясь от ливня сползлись к нему и застыли, сберегая остатки тепла, но холодные струи доставали до каждого. Словно живые змеи они проскальзывали под одежду, добираясь до тел. Потом ударил ветер.
   — Холодно-то как, — прощелкал зубами Избор. — И костра не разложить…
   — Да, в такой мокроте какой костер? — согласился с ним Исин. — Да и дров нет…
   Избор посмотрел на него с удивлением, но ничего ответил. Дождь лил сразу со всех сторон и Исин невпопад вспомнил.
   — Плавать надо было учиться… Все некогда было.
   — Летать сперва научись, — просипел наполовину захлебнувшийся Муря и сказал, вроде как сам себе. — Чудно-то как. Чем человек дурней — тем меньше опасностей вокруг видит.
   Ни Избор, ни Исин не успели сообразить что старик имел в виду, как небо вокруг них озарила ослепительная вспышка и страшный удар потряс ковер. Края его задрались, но тут же выпрямились. Люди сперва не поняли что случилось, но когда Гаврила протяжно закричал, не в силах сдержать боль от удара поняли — в это раз Боги не стали шутить и попробовали на прочность и щит, и волшебный ковер. Масленников, на которого пришлась вся тяжесть удара наклонился и стал валиться вниз. Исин бросился к нему, стараясь удержать щит. Увидев, что хазарин поддерживает богатыря Избор мгновенно вскочил на ноги и посмотрел на щит сверху. Молния попала в самую середину и теперь по всей поверхности бродили яркие светлячки, то сходясь в кольца, то разбегаясь в разные стороны. Несколько мгновений воевода зачарованно смотрел на их движение и не сдержав радости крикнул:
   — Ай да Гаврила! Не соврал выходит на счет щита!
   — Что? — высунул голову Исин. Рядом грохнуло. Голова мгновенно нырнул назад.
   — Держит молнию! — заорал Избор. Он саданул кулаком по щиту и радостно захохотал. — Любят нас Боги! Отметили!
   Гаврила после удара только мотал головой и щит стали держать воевода с сотником. Гроза вокруг них продолжала бушевать с прежним ожесточением и еще дважды щит спасал их от молний. Гаврила, уверенный в крепкости щита, при этом только довольно кивал головой — все что делали Боги — они делали к лучшему.
   Постепенно реки воды сменились ручьями, а через какое-то время и те превратились в струи, а потом и вовсе в мелкий, моросящий дождь.
   Тучи ползли так низко, что ближе к земле превращались в туман — ту самую промозглую сыроту, что гонит любого нормального человека в ближайшую корчму, к очагу, к крепкой браге и жареному до хрустящей корочки поросенку.
   По крайней мере Избору в голову туман затащил именно такие мысли. Он представил себе корчму, полную остроголовых и песиголовцев — орущих, жрущих и пьющих, но тут же покачал головой. Конечно, и те и другие с радостью спрятались бы от грызущего кости тумана за гостеприимными стенами, но вряд ли маги остроголовых захотели бы устроить корчму у себя под боком.
   Отвлекая от мыслей рядом с головой медленно проплыла невесть откуда попавшая в небо сосновая ветка. Гаврила отодвинулся и в ухо ему ударил шепот:
   — Низко идем…
   Масленников приложил палец к губам, но не удержавшись ответил:
   — Муре лучше знать. Обещал привезти — привезет. Я ему почему-то верю…
   — Да, — согласился с ним Избор. — Ежели нам кто неприятности пообещает — так завсегда слово сдержит.

Глава 53

   Масленников на четвереньках ушел в туман, к тому месту, где сидел Муря и надолго пропал там. От тоски Исин начал считать ветки, что стали попадаться все чаше. Он насчитал их больше трех десятков, пока не сообразил, что они уже летят не над деревьями, а под ними. Горы были совсем рядом, а скорее всего они уже были в горах, среди деревьев, что покрывали склоны.
   Движение остановилось и Муря негромко сказал:
   — Все.
   Исин мгновенно лапнул меч.
   — Враги?
   — Будут и враги, — бодро пообещал Муря, вглядываясь в туман. — А пока без этого обойдетесь…
   Исин отпустил рукоять и грубовато спросил.
   — Ну и что с того? Дальше-то как?
   — А то, что дальше сами.
   Он соскочил с ковра и Избор, успевший привыкнуть к тому, что до земли не меньше версты невольно вскрикнул, но все обошлось. Муря остался стоять.
   — Довез, как и обещал.
   Туман тут плавал слоями и из клубящихся белесых облаков словно сами собой появлялись то деревья, то скалы, то камни. Заблудиться тут было легко и Избор спросил.
   — Куда хоть идти-то?
   — По стеночке, — сказал колдун. — Не заблудитесь…
   Избор хотел выругаться, сдержался.
   — Ладно, пес с тобой. Дойдем.
   Муря закивал, соглашаясь, мол дойдете, конечно, куда же денетесь….
   — Ты вот только скажи теперь где «Лапку» искать.
   — Наверху, — твердо сказал колдун. — У них такой порядок — кто главнее, тот и выше. А раз так, то значит вам на самый верх.
   Он замолчал и воевода понял, что сказать тому больше нечего.
   Тогда Избор повернулся и пошел, расталкивая туман перед собой обнаженным мечом. Другая рука его держалась за каменную стену, что должна была привести его куда-нибудь. Следом за ним заспешили Гаврила и Исин. Сотник наступил на мох, нелепо закрутил руками, разгоняя туман, чуть не упал.
   — Ну, куда вас таких, — вдруг сказал Муря. — Заблудитесь… Забредете куда-нибудь…
   Хазарин гордо обернулся.
   — Куда забредем, там не обрадуются…
   Старик взмахнул рукой, словно досадовал сам на себя.
   — Знаю я вас… В две руки, за обе щеки… Стойте! Провожу.
 
   У входа в логовище стояло пятеро остроголовых, хотя наверняка было их там гораздо больше. Сквозь туман фигуры казались громадными, а голоса — хриплыми и злыми.
   — Другого пути нет? — спросил Исин, сам понимая, что спрашивает глупость.
   — А чем тебе этот не нравится? — спросил Муря, сидевший привалившись спиной к камням. — И дверь есть и ступеньки… В другом-то месте стучаться придется, чтобы открыли, а тут все нараспашку.
   Ничего из этого, конечно видно не было, но все это предполагалось.
   — А тем не нравится, что ты нас сюда привел, а с нами дальше не пойдешь. Хотя мог бы хотя бы до двери довести.
   Колдун закачал головой, отказываясь от такой нелепой мысли.
   — Ну… Каждому свое счастье… Вам радость схватки, мне — удовольствие, что целым останусь.
   Глядя на скрытых туманом стражей Муря начал рыться в мешке и вытащил оттуда отложенную давеча бутылку.
   — На, — протянул ее Исину. — Вот это сейчас вам поможет…
   — Это что, пить?
   — Это бросать — объяснил Муря.
   Хазарин тут же вспомнил, что почти в такой же бутыли Муря держал джинов.
   — Колдовство? — осторожно спросил сотник. Колдун откровенно передернул плечами
   — Хуже…
   Исин размахнулся, но Муря испуганно остановил его.
   — Погоди. Быстрый какой. Дай мне хоть отлететь подальше, а уж потом руками маши…
   Исин покачал головой и ответил.
   — До десяти досчитаю — и брошу…
   — До десяти?
   — Он дольше не умеет, — объяснил Гаврила, — так что давай стрелой отсюда, если, конечно, не хочешь с нами…
   — У мудрости свои дороги, — донеслось из тумана. — Встречу вас там, где договорились…
   — Где договорились? — прошептал Избор. — Где?
   — Я знаю. Потом расскажу… — отозвался Гаврила, и скомандовал:
   — Бросай!
   Исин взмахнул рукой и бутыль улетела в туман. Там тоненько звякнуло и тут же зашебуршились услышавшие непонятный стук остроголовые.
   — Ну и что? — спросил хазарин, вынимая меч.
   Туман впереди прорвало кашлем и хрипами. Гаврила догадавшийся что там творится, закрыл ноздри рукой. Даже сквозь зажатый пальцами нос на него обрушилась волна ошеломляющей вони. Открыть рот значило присоединиться к остроголовым и Гаврила только махнул рукой, показывая куда следует бежать.
   Тем кто охранял вход и подумать о них было некогда. Остроголовые катались по земле, хрипя и хватая вонючий воздух. Избор ногой поддел попавшийся под ноги осколок горлышка и выбив плечом дверь ворвался внутрь. Сколько бы ни было остроголовых перед дверью, за ней их было еще больше. Их было столько, что у Гаврилы даже не возникло желания ударить мечом. Он просто вскинул кулак и ударил по нему.
   Исину показалось, что где-то рядом многократно и гулко грохнул невидимый барабан. Кровь поднялась десятком фонтанов и стало тихо. Даже те, что остались за дверью прекратили хрипеть. Избор огляделся и укоризненно покачал головой.
   — Торопишься! — укорил он Гаврилу. — Кого тут теперь о талисмане спросишь?
   — А что их спрашивать? — удивился Исин, слушая как кровь капает со стен. — Все равно врать бы начали, гордость свою показывать… Я вот Муре верю. Сказал наверх, значит наверх!
   Хазарин осторожно открыл одну из дверей. В комнате было пусто. Там не оказалось дверей ни наверх, ни вниз.
   — Ну и куда это наверх?
   Исин открыл другую дверь. За ней начинался длинный коридор, неизвестно куда ведущий — вверх или вниз. Он просто терялся в темноте.
   — Есть верная примета. Наверняка талисман там, где больше всего стражи.
   — Или там, где самые здоровые стражники.
   Самое глупое, что они могли сейчас сделать — так это остаться на одном месте. Ворвавшись сюда силой они могли добыть «Паучью лапку» только тогда, когда опередили бы слух о своем собственном появлении.
   — Вперед.
   Коридор кончился и смяв в его конце двух стражей они побежали дальше, чувствуя как пол под ногами постепенно поднимается вверх. На пересечении коридоров они ненадолго останавливались, что бы определить в какую сторону ход поднимается более круто и бежали туда. Гора оказалась изрытой такими ходами как прошлогодняя скирда мышами. Ходы пересекались, вели по кругу, удлиняя их путь, и вскоре богатыри услышали шум погони. Преследователи пока бежали вслепую и топот ног прокатывался то справа, то слева. Иногда он слышался то спереди, то сзади. Потом их заметили и топот преследователей прочно закрепился у них за спиной. Богатыри прибавили ходу, но следом бежали тоже не слабаки.
   — Стой! Куда бежим? Всю жизнь не пробегаешь.
   — Правильно! — отозвался Исин. — Спрятаться нужно и подождать!
   Он показал рукой на темный ход ведущий неизвестно куда.
   — Спрятаться?
   Избор даже не посмотрел на хазарина.
   — Поубивать их всех надо — и дело с концом!
   — Всех?
   Гаврила тяжело дышал и Избор приял его возглас за тяжелый выдох. В его голосе не было сомнения в своих силах. Может быть только в нужности всего этого.
   — А что, на развод что ли оставлять? Всех под корень, что б потом не думалось!
   Позади послышался топот. Не один и не два, и даже не два десятка остроголовых бежали следом. Гаврила остановился. Шум, что догонял их сзади стал слышнее. Избору показалось, что он расползся вокруг него, окружил отзвуками чужих шагов. Он шагнул в сторону, проверяя догадку. Так и есть. Ход в этом месте расширялся, превращаясь в подземный зал. Потолок тут был выше, чем в самом ходе, но все же не настолько высок, что бы без помехи помахать мечом, но что хуже всего — в шум настигающих шагов вплелся другой звук. Гаврила шагнул вперед и тут же вернулся.
   — Бегут!
   — Бегут, — подтвердил невидимый в темноте хазарин.
   — Я не о том. Спереди бегут.
   — Ну теперь хочешь — не хочешь, а придется всех поубивать! — сказал Избор. Он был доволен, что все за них решила Судьба. Не слова боле не говоря он вернулся назад на десяток шагов и там, где ход втекал в зал, положил факел на камни. Гаврилов факел он точно так же уложил у другого входа.
   — Я их сейчас всех, разом, — пообещал он, крутя плечом и убирая меч за спину.
   — Погоди, погоди!!
   Гаврила покосился на хазарина.
   — А если потолок рухнет? У Турсуна в подземелье руками-то ты не особенно махал.
   Гаврила упрямо качнул головой.
   — Давай сперва Мурины подарки попробуем, а то не ровен час…
   Теперь Масленников опустил руку. Тот, кто обладал «Паучьей лапкой» имел власть над любым колдовством и данные им Мурей вещи могли в одно мгновение оказаться совершенно бесполезными.
   Избор полез за пазуху и достал оттуда один за другим два клубка.
   — Ну, теперь только бы старик не обманул!
   — Да-а-а-а-а. Ведь если обманул, с него не спросишь, — согласился Гаврила, разглядывая две смотанные в клубок ленты — алую и голубую.
   Остроголовые, ослепленные светом факелов замешкались у входа в зал. Свет, словно лезвие меча делил подземную тьму на две части. Та часть тьмы, которую они не видели, казалась опасней той, в которой они стояли.
   Избор покатал в руке оба клубка и перебросил голубой Гавриле.
   — Твой. Не промахнись.
   Масленников подставил ладонь.
   — Если старик не соврал, то разница невелика…
   Он бросил клубок, целя чуть левее огонька, даже не представляя, что из всего этого получится. Клубок летел оставляя за собой тоненькую светящуюся в темноте полоску. Он засмотрелся на нее и вздрогнул, когда у него за спиной полыхнул огонь. Пламя осветило стены и он разглядел как в том месте, где его клубок коснулся земли вверх ударил фонтан и коснувшись свода обрушился на застывших от удивления остроголовых. Родившийся на его глазах поток взревел и в одно мгновение, набрав силу гордой реки, потащил вниз сопротивляющихся и захлебывающихся людей вниз за собой.
   Гаврила смотрел на буйство подземной реки, а за его спиной бушевал огонь. Алое пламя, в одно мгновение испепелившее остроголовых, вспухло огромным пузырем и его жар толкнул богатырей в грудь.
   — Назад! — закричал Избор. — Назад, а то сожжет!
   Пламя ширилось, словно камень, что окружал их превратился в дерево и загорелся от волшебного огня. Жар набирая силу толкал их в темноту.
   Завороженные огнем они отходили назад, пока другая волшебная стихия у них за спиной не взревела и не увлекла их в себя.
   Поток подхватил богатырей и потащил их вниз, туда, откуда они так недавно поднялись.
   — Вместе! — закричал Гаврила — Держитесь вместе!
   Но куда там!
   В реве воды утонули их крики и надежды зацепиться друг за друга. Богатырей разнесло в разные стороны и уже не видя друг друга они, задевая о стены, понеслись вместе с потоком.
   Избор старался удержаться, цепляясь руками за камни, но пальцы соскальзывали и вода тащила его за собой. Его вертело, дважды он головой хрястнулся о каменные выступы, но в конце концов ему повезло. Его занесло в какой-то боковой ход и растопырившись воевода сумел в нем застрять. Он провисел так несколько минут, а потом, упираясь спиной и ногами в противоположные стены попытался подняться вверх. Это ему удалось, вскоре он выбрался на каменный карниз и роняя вниз капли пошел в поисках выхода.
   Темнота вокруг была плотной, словно натянутая кожа. Он щупал ее руками, но помогало это мало. Вперед его вели только ноги и руки, для глаз тут работы не было.
   Он брел, пытаясь представить, что сейчас делают Гаврила и Исин до тех пор, пока изголодавшиеся по свету глаза почувствовали впереди свет. Потом он услышал стальной звон вперемежку с проклятьями и вытащил меч.