Страница:
…из чрева прежде денницы подобно росе рождение Твое». (Пс. 109: 1,3)
В обоих псалмах у Давида употребляются обороты, указывающие на сыновство Мессии Богу. Их основная цель – показать Божество Мессии. Особенно замечателен в этом отношении 109-й псалом. Выражение «из чрева» однозначно выражает мысль о рождении Сына от Отца по природе, с унаследованием качеств природы Отца. Отцом выступает во псалме Господь, Ягве, поэтому и Сын также является Богом. Для того чтобы подчеркнуть, что Отец и Сын – различные личности, Мессия назван Давидом не «Ягве», а «Адони» (мой Господин – слово, которое впоследствии стало употребляться как еще одно имя Божие, «Адонай»).
Учитывая, что иудеи были строгие монотеисты, наверное, едва ли кто-то из современников Давида, да и вообще из ветхозаветных иудеев мог понять, о чем идет речь в словах псалмов. А в полноте пророческий смысл этих строк открылся лишь после воплощения Сына Божия.
Эти пророческие откровения можно поставить в один ряд с пророчеством Нафана, который, от имени Господа, говорит Давиду:
«Когда же исполнятся дни твои, и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих, и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его навеки. Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном… И будет непоколебим дом твой и царство твое навеки пред лицем Моим, и престол твой устоит во веки». (2-я Царств. 7: 12, 16)
Выражение «семя» Давидово здесь обозначает Мессию. Хотя прямое указание дается на Соломона, сына Давида, который и построил Иерусалимский храм, но из дальнейшей речи Нафана становится ясно, что пророчество имеет и второй смысл, обращенный в будущее, и подразумевается в нем некто Иной, царство которого будет «утверждено навеки», чего нельзя сказать о державе Соломона.
А потом уже идут откровения о Мессии пророкам. Из Евангелия видно, что в эпоху Иисуса Христа в качестве прямых указаний понимались слова Исайи о рождении Мессии от Девы, пророчество Михея о рождении Спасителя в Вифлееме, образ Ангела Господня как предтечи Мессии в книге Малахии, а также описания пророком Исайей страданий и смерти Мессии за грехи человеческие.
«И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? Из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных». (Мих. 5:2)
«Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф» (Мал. 3:1)
«Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, – не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь.
Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом». (Иеремия, 31:31-33)
Но самый выдающийся из пророков – Исайя, которого иногда даже называют «ветхозаветным евангелистом». Блаженный Иероним так прямо и пишет: «Мне кажется, что Исайя излагает не пророчество, а Евангелие» – настолько ярко, проникновенно и в то же время богословски адекватно он описывает личность и деяния грядущего Мессии. Те черты личности великого Избавителя, которые в других книгах Ветхого Завета обозначены только в намеках, у пророка Исайи получают завершенность и полноту
«И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произойдет от корня его… И будет в тот день: к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники, – и покой его будет слава». (Исайя. 11: 1-10)
Иессей – имя отца царя Давида. Царь Саул во время гонений на Давида несколько раз называл его «сыном Иессеевым», что вполне соответствовало обычаям того времени и было понятно как окружающим, так и последующим читателям Книги Царств. Этот образ Исайя использовал, чтобы показать, что правление царей из рода Давидова прекратится в Израиле на время вавилонского плена, но затем возобновится и послужит к появлению Царя, наделенного необыкновенными свойствами. Слово «геза», которое в синодальном переводе звучит как «корень», а в некоторых современных как «посеченное дерево», на самом деле означает «пень», обрубок дерева без ствола, ветвей и верхушки. И этот пень даст росток, который превратится в ветвь, потом в дерево и принесет плод. Такое иногда случается в реальной жизни и говорит об огромной жизненной силе срубленного дерева.
Через образ пня и произрастающей из него веточки пророк выражает как время пришествия Мессии, так и смиренное происхождение Его. Использование имени Иессея, а не Давида, намекает на время, когда, до своего воцарения на израильском троне, Давид был гоним и притесняем. В таком же положении будет находиться и будущий Мессия.
Далее пророк описывает деяния «отрасли Иессеевой», то есть Мессии.
«И почиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия;
и страхом Господним исполнится, и будет судить не по взгляду очей Своих и не по слуху ушей Своих решать дела.
Он будет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст Своих поразит землю, и духом уст Своих убьет нечестивого.
И будет препоясанием чресл Его правда, и препоясанием бедр Его – истина». (Исайя. 11:2-5)
Здесь указаны божественные дарования, которыми будет обладать Мессия. Его служение складывается из служения пророка,ведающего волю Божию в совершенной степени и проникающего в суть вещей («дух премудрости и разума»); царя,творящего суд и правду («дух совета и крепости»); священника,находящегося в тесных, непосредственных отношениях с Богом («дух в едения и благочестия») и, наконец, праведного судии,разбирающего дела «страдальцев земли» по справедливости.
Слово «жезл» в Библии может означать как «скипетр», символ земного могущества царей, так и «трость», «орудие наказания», причем последнее не исключает первого, а подразумевает царское наказание. Выражение «дух уст» употребляется в Библии почти исключительно для обозначения всемогущего слова Божия, понимаемого как сила Божия: или творческая, или гневно-истребляющая.
Здесь есть еще один интересный персонаж: «нечестивый». Кого имел в виду пророк под этим словом? По этому поводу существуют разные мнения. Многие как христианские, так и раввинистические толкователи считали, что это враг Мессии, существо, в высшей степени враждебное Богу и Его Помазаннику. Если говорить о ближайшем историческом смысле, который имел в виду пророк – нашествие Асура (ассирийцев), то и в этом случае пророчество имеет второе значение, поскольку в другом месте Исайя в образе Асура рисовал «восходящего денницу», то есть сатану. Оба они – и Асур, и «денница» – мыслятся как воплощения общего злого начала.
В книге пророка Исайи говорится и о необычном рождении Мессии. Конкретно-исторический смысл этих строк означал избавление от сиро-ефраимского нашествия. А в будущем, при рождении Мессии, Его происхождение от Девы станет признаком Его мессианского достоинства.
«Итак, Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил». (Исайя. 7: 14)
В разных вариантах текста дается разное написание этого имени. Многие выдающиеся толкователи древности видели здесь собственное имя Мессии. Но в другом варианте имя младенца записано раздельно: «имману Эл», что означает «с нами Бог». Святитель Иоанн Златоуст так объясняет его: «Говоря о рождении, пророк нарицает и имя имеющему родиться – не то, которое будет Ему дано, а то, которое сообразно с делами.Подобным же образом он называет Иерусалим градом правды, хотя он и не назывался этим именем, но ради великого изменения к лучшему и защите правды… Точно так же и Христу дает он имя от дел.Ибо когда Он явился на земле и жил с человеками, тогда Он по преимуществу стал с нами Бог.Ибо не ангел, не архангел был с нами, но Сам Господь, который Сам сошел и воспринял на себя все дело исправления, когда беседовал с блудницами, возлежал с мытарями, ходил в дома грешников – все просветил и преобразовал».
Е. П.А что означает имя «Иисус»?
Отец Димитрий.Об этом мне хотелось бы рассказать несколько позже, в связи с другим отрывком из Исайи. А пока продолжу об Эммануиле. Дальше идет исключительный по богословской глубине фрагмент пророчества. В нем также речь о младенце, который уже не описывается под именем Эммануил, а прямо назван Богом, причем перечислены Его личные качества.
«Ибо младенец родился нам – Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира.
Умножению владычества Его и мира нет предела на престоле Давида и в царстве его, чтобы Ему утвердить его и укрепить его судом и правдою отныне и до века». (Исайя. 9: 6-7)
Уникальность этого пророчества в том, что впервые в ветхозаветном Откровении возникает столь явное указание на Божественное достоинство рождаемого Эммануила – младенца, который «родился» и Сына, который «дан». Как и другие ветхозаветные авторы, говорившие о сыновстве Мессии Богу, Исайя избегает прямого наименования Мессии как «сына Божия». Однако из того, что он к словам «младенец» и «Сын» добавляет определение «Бог крепкий», да и в самом выражении «Сын дан нам», можно видеть прикровенное указание Исайи на Мессию как Сына Божия. Это указание, как и пророческие псалмы Давида, и пророчество Нафана, было непонятным большинству современников и стало вполне ясным лишь после его исполнения. По мысли свт. Иоанна Златоуста, пророчества Исайи о Сыне, непонятные до конца иудеям, должны были подготавливать их авторитетом книги пророка к принятию впоследствии новозаветного Откровения о Сыне Божием.
Но самое, пожалуй, удивительное – это отрывки, объединенные общим названием «Песни Слуги Господня». Это достаточно большие фрагменты текста, поэтому я приведу только несколько отрывков, а любой, кто желает, может посмотреть их непосредственно в книге Исайи. Это глава 42, песни 1-7; 49: 1-6; 50:4-11; 52:13 – 53:12.
Первый из них я приведу в связи с вашим вопросом об имени Иисуса.
«И ныне говорит Господь, образовавший меня от чрева в раба Себе, чтоб обратить к Нему Иакова и чтобы Израиль собрался к Нему; Я почтен в очах Господа, и Бог Мой – сила Моя.
И Он сказал: мало того, что Ты будешь рабом Моим для восстановления колен Иаковлевых и для возвращения остатков Израиля; но Я сделаютебя светом народов, чтобы спасение Мое простерлось до концов земли». (Исайя, 49:5-6)
Слово «спасение» неразрывно связано с Мессией и его деятельностью. В другом месте у Исайи говорится: «Вот Господь объявляет до конца земли: скажите дщери Сиона: грядет Спасение твое; награда Его с Ним и воздаяние Его – пред Ним». (Исайя, 62:11).Здесь из контекста ясно, что под словом «спасение» разумеется Мессия, поэтому в русском синодальном переводе говорится: «грядет Спаситель твой». Так вот, о вашем вопросе: по-еврейски «спасение» звучит как «Йешуа». Так что мы видим у Исайи и прикровенный намек на имя Христа.
Последний отрывок из «Песен Слуги Господня» можно привести и без комментариев, в которых он не нуждается – настолько там все ясно…
«Вот, раб Мой будет благоуспешен, возвысится и вознесется, и возвеличится…
Как многие изумлялись, смотря на Тебя, – столько был обезображен паче всякого человека лик Его, и вид Его – паче сынов человеческих!
Так многие народы приведет Он в изумление; цари закроют пред Ним уста свои, ибо они увидят то, о чем не было говорено им, и узнают то, чего не слыхали.
…Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему.
Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.
Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом.
Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира [66]нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.
Все мы блуждали как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас.
Он истязуем был, но страдал добровольно, и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и, как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих.
От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? Ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь.
Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха и не было лжи в устах Его.
Но Господу угодно было поразить его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его.
На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих, и грехи их на Себе понесет.
Посему Я дам ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем».
(Исайя. 52:13 -15; 53: 2-12. VI век до Р. Х.)
…Пророчества – опасная вещь. Это мы можем видеть по нынешним временам, так это было и две тысячи лет назад. Они сложны и туманны и позволяют людям видеть в них то, что те хотят видеть. Иудеи, угнетенные и униженные подчиненным положением, мечтали о торжестве и возмездии – и получилось так, что они, в большинстве своем, увидели в пророчествах Престол, и не увидели Креста, хотя о нем говорилось более чем ясно. Куда уж яснее-то…
Впрочем, у того же Исайи говорится и другое:
«И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите и не уразумеете; и очами смотреть будете – и не увидите.
Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их.
И сказал я: надолго ли, Господи? Он сказал: доколе не опустеют города, и останутся без жителей, и домы без людей, и доколе земля эта совсем не опустеет.
И удалит Господь людей, и великое запустение будет на этой земле». (Исайя, 6:9-12)
И то же говорит пророк Даниил:
«…Предан будет смерти Христос, и не будет; а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет…» (Даниил. 9:26)
…В самом конце XIX века двое молодых евреев прибыли в Палестину. «Чем дальше они шли, тем становились печальнее.
В Земле Обетованной отнюдь не текли молоко и мед. Это была страна зловонных болот, оголенных склонов, каменистых полей и бесплодной почвы – результат тысячелетней бесхозяйственности. Эта земля давно растеряла свое древнее плодородие и лежала перед ними голая, вся в ранах… С грустью смотрели братья на безрадостную картину представшую их глазам: серая, лишенная растительности, умирающая земля…» [67]
Это цитата из романа Леона Юриса «Исход». Братья, которые шли по Палестине – вымышленные герои художественного произведения. Но земля – настоящая, не придуманная, они увидели ее такой. Такой она предстала в американском фильме «Авраам». Но раньше она такой не была…
…Да, пророчества – жестокая и опасная вещь, если понять их не так…
Пророки умолкли за четыреста лет до Рождества Христова, но и без того пророчеств было столько, что никто не сомневался в приходе Спасителя. Но каким Его ждали?
Профессор Московской духовной академии И. Н. Корсунский писал: «Вся духовная деятельность иудеев в послепленное время сосредотачивалась на изъяснении, дальнейшем развитии и ограждении закона. [68]При этом… из заботливости об ограждении закона по его букве вытекала привязчивость к самой этой букве, и… буквальное толкование дошло до жалкого и вместе с тем смешного буквализма. Таким образом, буква подавляла, убивала ревнителей закона и толкователей его. Для совершенной правильности, верности толкования им недоставало внимания к животворящему духу Писания, а именно этот дух и веет в пророческой стороне содержания Ветхого Завета». «Вследствие этого увлечения мертвым и мертвящим буквализмом иудео-палестинское толкование почти упустило из виду – и, во всяком случае, превратно и грубо поняло – важнейшую сторону содержания Ветхого Завета, проникающую весь последний – пророческую, средоточием которой является мессианская идея. Этой грубости, плотскости соответствовало постепенно развившееся и имевшее прямое отношение к толкованию представление о Мессии как земном Царе-освободителе иудеев из-под власти иноземных народов». [69](Впрочем, прежде чем кидать камни в раввинов, давайте оглянемся по сторонам. Разве мы так уж свободны от этого греха – перетолковывать пророчества так, как нам хочется, мечтая о силе и славе?)
…К концу правления Ирода пронесся слух, что звезды указывают: Мессия вот-вот придет. Этими разговорами и ожиданием были полны площади и дома. Душой мессианского движения стали разнообразные секты, самой заметной из которых была секта ессеев.
«Официальную церковь ессеи по-прежнему игнорировали, – пишет отец Александр Мень. – К Храму – теперь столь прекрасному – оставались равнодушными. “Сыны света” полагали, что Бог должен истребить его как место фальшивого служения. В одной из книг они во всех подробностях описывали новый Храм, который в День Господень явится на смену старому. Ессеи были уверены, что День этот не за горами. Все невзгоды: вторжение Помпея, безумства Ирода, землетрясение – были для них признаками последних конвульсий сатаны перед приходом Мессии. В одном ессейском гимне говорилось о родовых муках, за которым наступит торжество нового мира:
Обращает внимание, что Мессия назван в псалме “Мужем скорбей”, как именовал его Второисайя. Это, пожалуй, единственный намек на страждущего Мессию во времена Второго Храма…
Ибо бедствия и тяжкие скорби хлынут, как волны,
Дабы Та, что беременна, произвела на свет Первенца:
Та, что беременна Мужем скорбей, пребывает в страдании,
И в узах преисподней грядет Она,
Чтобы явился в горниле беременной
Чудный Советник со своей властью.
Вероятно, у некоторых из ессеев возникала порой мысль, что и Спаситель пройдет через земные испытания. Но все же господствовали в секте иные воззрения, родственные воинственному мессианизму. “Все народы рассудит Его меч”, – говорили ессеи о грядущем Царе». [70]
Появились иудеи, которых называли «чающими утешения Израилева» и которые целиком посвятили себя ожиданию Мессии. Они селились у Храма и проводили там все свободное время, чтобы не пропустить Его приход. Именно к ним относились старец Симеон и пророчица Анна, которые предрекли Иисусу из Назарета Его грядущую судьбу. Отец Александр Мень предполагает, что к ним относилась и юная Мариам из Назарета. Что ж, если это так, то многое в Ее судьбе становится понятней…
Отец Александр Мень пишет:
«Обращаясь к этим людям, мы как бы переносимся в иное измерение истории. Чтобы почувствовать атмосферу надежд, которые окрыляли “чающих”, нужно вчитаться в строки гимнов, приведенных у св. Луки. Все указывает на то, что их сложили не поэты по призванию, а простые верующие, хорошо знавшие Библию. “Песнь Марии” и “Песнь Захарии”, несомненно, получили распространение до Рождества, поскольку в них не говорится об уже пришедшем Мессии. Они, вероятно, звучали на первых христианских богослужениях, откуда их мог заимствовать евангелист… Перед нами настоящие гимны “анавитов”, смиренных “бедняков Божиих”, которые знают о небесном покрове, простертом над униженными и оскорбленными.
Лк. 1: 52-55
Низложил властителей с престолов
И вознес смиренных,
Алчущих исполнил благ,
А богатых отпустил ни с чем;
Поддержал Израиля, Служителя Своего,
В память о милости –
Как сказал Он отцам нашим, –
Милости к Аврааму и семени его вовек.
Долго готовился к чуду Богоявления народ Господень, к чуду, обещанному посланниками небес. И вот теперь оно уже близко.
Этот Новый Завет будет уже не тот, что когда-то возвестил Моисей среди молний Синая, и не тот, о котором грезили пустынники Мертвого моря, а искупительный завет, начертанный в сердцах любящих Господа» [71].
Благословен Господь Бог Израилев,
Что посетил и сотворил искупление народу Своему,
И воздвиг нам мощь спасения
В доме Давида, Служителя Своего, –
Как Он сказал устами святых
Древних пророков Своих –
Спасение от врагов наших
И от руки ненавидящих нас:
Сотворить милость отцам нашим
И вспомнить Завет свой святой…
Чтобы безбоязненно, избавившись от руки врагов,
Служили мы ему в святости и праведности.
Лк. 1: 68-75.
Начало
Бен-Гур.За что его распяли?
Валтасар.Он взял на себя грехи всего мира. Для этого Он и пришел в этот мир.
Бен-Гур.Для такого конца?
Валтасар.Для такого начала…
Из фильма «Бен-Гур», Голливуд,1959 г.
И Мессия пришел – но немногие узнали Его.
Христианская церковь началась со дня Пятидесятницы – сошествия Святого Духа на апостолов. Вся она тогда помещалась в небольшой комнате обычного иерусалимского дома – апостолы, братья Иисуса, несколько женщин. Таково было то горчичное зерно, из которого проросло дерево, накрывшее своей кроной весь земной шар.
Прошедшие три года были чудом. Теперь начиналось иное – свидетельство о чуде. О том, что пророчества сбылись, Ветхий Завет завершился. Мир вокруг еще думал, что он – прежний, а для этих людей уже началась новая жизнь, полная огромного труда и великой радости.
Протоиерей Александр Шмеман пишет об этом так:
«Это новое есть, прежде всего, то общество, которое составляют христиане, и которое, несмотря на все связи с традиционной религией, вполне отлично от нее. Новозаветные писания, составленные уже по-гречески, называют его “экклисиа” – церковь. Этим словом в общественно-политической жизни греко-римского мира обозначалось официальное, правомочное собрание граждан, созванных (этимологически «экклисиа» происходит от глагола созывать, призывать) для решения общественных дел, для суверенного волеизъявления. А в греческом переводе Ветхого Завета этот термин приобретает религиозный смысл – собрания народа Божьего, народа, избранного и призванного для служения себе самим Богом… Не просто религиозное братство, не духовное общество, не союз единомышленников, а Экклисиа: собрание перед лицом мира тех, кто призваны составить новый народ Божий, возвестить Его волю, исполнить Его дело». [72]
«И такова новизна, такова святость этого общества, что вступление в него уже в Евангелии определено как новое рождение, и совершается через символическое уподобление смерти и воскресению: это крещение, то есть литургическое погружение нового христианина в воду, совершаемое в память и образ смерти и воскресения Христа… “Вы умерли, – сказал ап. Павел, – и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге; когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе” (Кол. 3: 3-4). Эти удивительные слова тогда понимались буквально: в знакомый и обыденный мир, в “натуральную” человеческую жизнь вошло и в них растет ослепительное сияние иного мира, жизни вечной…» [73].
И тут на ум невольно приходят слова Сент-Экзюпери о том, что росток баобаба поначалу ничем не отличается от, допустим, розы. Впрочем, росток горчичного дерева – тоже. Новую церковь воспринимали как еще одну из многочисленных иудейских религиозных групп – да она таковой и была! Но было в ней что-то такое, чем она привлекала к себе людей. Очень скоро это привело к конфликту с религиозными властями Иерусалима. Стефан, один из глав общины, был казнен, церковь запрещена. Многие, не выдержав преследований, оставили Иерусалим… и понесли новое учение с собой, в другие города Иудеи и Самарии, и дальше в пока еще языческий мир. Начинаются великие проповеднические странствия апостолов. Никто, кажется, не спорит с тем, что величайший в этом миссионерском служении – Павел, «апостол язычников». Он приходил в город, дожидался субботы и шел в синагогу, где проповедовал Слово Божие. Немногие из иудеев принимали его, и тогда он обращался к язычникам, которые, в отличие от его единоплеменников, давно уже жили под пустыми небесами. Основав новую общину, Павел шел дальше. Поначалу христианские общины еще выполняли закон Моисеев, но недолго: Апостольский собор в Иерусалиме освободил христиан неевреев от этих правил.
Никогда в истории Церкви не было легких времен. Трудным было и начало. Бесконечные споры между евреями и всеми остальными, с одной стороны. Необходимость научить бывших язычников, миропонимание которых было абсолютно иным, – с другой. Учения Церкви, как такового, еще не было – только апостольские свидетельства. И вечные нестроения, свойственные человеческой природе.