Страница:
страшных муках бешенства [водобоязни]. Сила его заключалась только в
контроле с помощью сознания. Как только сознание его споткнулось, все пошло
по-прежнему, потому что законы тела не были изменены, их заставили лишь на
время замолчать. Поэтому то изменение, которое имеют в виду Шри Ауробиндо и
Мать, предполагает не достижение более или менее длительных
"сверхъестественных" сил и умение сдерживать с их помощью воздействие
природных условий и естественных сил, но изменение самой природы человека и
условий его физического существования; т. е. не контроль, а настоящая
трансформация. Кроме того, если мы хотим, чтобы эта реализация охватила всю
землю, то этот новый принцип существования, который Шри Ауробиндо называет
супраментальным, должен быть утвержден во всех нас полностью и окончательно
- сначала в нескольких индивидуумах, а затем путем распространения, радиации
во всех, кто готов принять его. Все это вполне подобно тому, как стали
естественными и окончательно утвердились на земле принцип разума и принцип
жизни. Иными словами, принцип этот предполагает создание на земле
божественного сверхчеловечества, которое уже не будет подчиняться законам
невежества, страдания и разложения.
Предприятие это может показаться нам грандиозным и несбыточным, но
только потому, что видение наше ограничено рамками нескольких десятилетий.
На самом деле это находилось бы в полном соответствии с эволюционным
процессом. Если мы признаем, что вся земная эволюция - это эволюция Духа в
формах, а все человеческие перерождения - это рост души и Духа в человеке,
то у нас наверняка возникнут сомнения: всегда ли Дух будет удовлетворен
ограниченностью человека; более того, возникает такой вопрос: какой смысл
Ему, этому Духу, возвращаться в конце путешествия к Своим сверхземным
Великолепию и Радости, которые у Него не было никакой необходимости
покидать: ведь, в конце концов, Свет существует там вечно, он уже там и
всегда там, неизменный. Такое достижение вряд ли будет победой для Бога!
Материя - вот где должны быть возведены небеса. Может быть, Он хочет
испытать те же Великолепие и Радость в условиях, которые кажутся
противоположными Его условиям: в жизни, осаждаемой смертью, невежеством и
тьмой, в многоликом разнообразии мира, а не пустом и чистом единстве? В
таком случае и жизнь, и Материя обрели бы смысл - это было бы уже не
чистилище, не бессодержательный переход в потустороннее, а лаборатория, в
которой шаг за шагом, создав сначала материю, растения и животных, а затем
создавая все более и более сознательные человеческие существа, Дух творит
сверхчеловека, бога: Душа не завершила всего, что ей предназначено,
развившись до уровня человека; она должна еще развить в этой человеческой
природе его высшие возможности. Понятно, что душа, обитающая в каннибале, в
нетронутом примитиве, в апаше [хулигане, бандите] Парижа или в американском
гангстере, еще не исчерпала необходимости рождения в человеческом облике, не
проявила все свои возможности, всего, что есть в человеческой природе и не
выработала полностью ощущения Сат-Чит-Ананды во всемирном [universal]
Человеке; то же самое можно сказать о душе, обитающей в энергичном
европейце, занятым современным производством с его динамикой и охваченным
витальными наслаждениями, или в азиатском крестьянине, огрубевшем в
невежестве и рутине домашней и хозяйственной жизни. У нас даже есть
основания усомниться, венчают ли вершину духа в человеке Платон или Шанкара,
то есть являются ли они завершением его расцвета. Наша склонность считать их
пределом развития объясняется тем, что они и им подобные кажутся нам
высочайшей точкой, которой может достичь разум человека, но, может быть, это
лишь заблуждение, источник которого - наши нынешние способности. ... У души
было предчеловеческое прошлое, она имеет сверхчеловеческое
будущее7.
Шри Ауробиндо - не теоретик, а практик эволюции. Все, что они говорил
или писал об эволюции, пришло к нему как реальный опыт. Мы пустились во все
эти рассуждения лишь для того, чтобы пролить свет на его поиски и
продвижения, происходившие в алипорской тюрьме. Он оказался лицом к лицу с
фактом, что космическая блаженная беспредельность - это не то место, где
может быть проделана какая-нибудь работа, что нужно покорно вернуться вниз,
в тело, и искать там. Но мы можем поставить такой вопрос: если
"трансформация" должна свершаться силой сознания, а не посредством каких-то
внешних механизмов, то какое же сознание может быть выше космического? Разве
не является оно вершиной лестницы и, следовательно, высшим пределом силы?
Этот вопрос очень важен, если мы хотим понять, что собой представляет
практический процесс открытия, и в конце концов проделать его. В качестве
ответа приведем два соображения. Во-первых, недостаточно достичь высших сил;
должен быть некто, их воплощающий, - в противном случае мы уподобляемся
охотнику, который находит необыкновенные сокровища с помощью своего бинокля.
Где этот "некто" в космическом сознании? Там никого нет... Еще лучше это
можно пояснить с помощью более современной аналогии: мы можем посылать
ракеты на Солнце, достигая таким образом "вершины мира", но не "вершины"
человека, потому что этот процесс его никак не касается: просто ракета
улетает, выходит из земной атмосферы, вот и все. Точно так же йогин,
концентрируясь на одной точке своего существа, собирает всю свою энергию в
единое целое, пробивает свою внешнюю оболочку и покидает ее, как ракета,
выходя в другое космическое или нирваническое измерение.
Он вознесся сгорая, как огненный столп.
He mounted burning like a cone of fire*.
Но кто реализовал космическое сознание? Не йогин - йогин продолжает
пить, есть, спать, иногда болеть и умирать, как и все люди-животные. Это не
он, а крошечная точка его существа имеет переживание космического сознания -
та самая точка, на которой он так усердно концентрировался, чтобы выйти из
своей оболочки. Все остальное его существо, человеческая и земная природа,
которой он пренебрег, которую он подавлял или умерщвлял, чтобы
сконцентрироваться на этой единой точке ухода, не входит в космическое
сознание, не участвует в нем - разве только посредством косвенного
взаимодействия. Поэтому Шри Ауробиндо установил следующий первый и очень
важный принцип: недостаточно линейной реализации в одной точке, ибо
необходима глобальная реализация во всех точках, реализация, охватывающая
все существо индивида. Если вы хотите изменить свою природу и свое существо
и участвовать в создании нового мира, - говорит Мать, - то такого вот
стремления, такого однонаправленного и линейного усилия уже недостаточно; вы
должны охватить все и вместить все в своем сознании. Отсюда - интегральная
йога, или "полная йога", - пурна-йога. Мы пытались избавиться от
индивидуальности, чтобы воспарить в духовные и космические просторы,
освободившись, наконец, от этого ужасного бремени, но без нее мы ничего не
сможем сделать для земли, мы не сможем привнести вниз сокровища свыше: Есть
нечто большее, чем простое саморазрушение иллюзорной оболочки
индивидуальности в Бесконечном8. И Шри Ауробиндо приходит к очень
важнолму для нас выводу: Подавление индивидуального вполне может стать
подавлением бога в человеке9.
Второе соображение заслуживает еще большего внимания. Вернемся к
аналогии с ракетой: она может преодолеть земную атмосферу в любой точке,
причем достичь цели - например, Солнца - независимо от того, запустят ли ее
с экватора, или, скажем, из Нью-Йорка. Нет никакой необходимости взбираться
на Эверест, чтобы устанавливать там стартовую площадку! Точно так же йогин
может добиться реализации космического сознания в любой части или на любом
плане своего существа - в уме, в сердце или даже в теле, ибо космический Дух
- везде, в любой точке вселенной. Переживание может начаться где угодно, на
любом уровне - посредством концентрации на камне или воробье, на идее или на
молитве, на каком-то ощущении или на том, что люди презрительно называют
идолом. Космическое сознание - это не высшая точка человеческого сознания;
чтобы достичь его, мы не поднимаемся над индивидуальным, а выходим из него.
Вряд ли нужно совершать восхождение в сознании или становиться Плотином,
чтобы достичь вселенского Духа. Наоборот: чем ниже ментальное развитие
человека, тем доступнее для него такое переживание; у пастуха под звездным
небом или у рыбака из Галилеи есть для этого больше шансов, чем у всех
философов мира, вместе взятых. Но тогда какой же смысл в развитии
человеческого сознания, если народный мистицизм оказывается более
эффективным? Нам приходится признать, что или мы находимся на ложном пути,
или же эти мистические уходы не исчерпывают собою всего смысла эволюции.
Если же мы допустим, что эволюционный путь, которым нужно следовать - это
путь гигантов, которые являли собою вершины развития земного сознания -
Леонардо да Винчи, Бетховена, Александра Великого, Данте, - то мы тут же
должны будем признать, что ни один из этих великих людей не был способен
преобразовать жизнь. Таким образом, вершины развития ума или сердца, как и
вершины космического сознания, не дают нам ключа к разгадке и силе, которая
сможет изменить мир: необходим иной принцип сознания. Но этот новый принцип
сознания должен быть неразрывно связан со всеми остальными принципами,
потому что если эта связь разрывается или теряется индивидуальное, то мы
снова впадаем в космическую или мистическую дисперсию, теряя нашу связь с
землей. Осознание Единства и Трансцендентного - это, несомненно, необходимая
основа любой реализации (создавать что-либо без этого - все равно, что
строить дом без фундамента), но основа эта должна быть достижима с
сохранением эволюционной непрерывности: это должна быть эволюция, а не
революция. Короче говоря, нам нужно выйти, не выходя. Нам нужна не ракета,
которая устремляется к Солнцу и разбивается там, а ракета, которая сможет
загарпунить Солнце высшего сознания и привнести его во все точки земного
сознания: Высочайшее, последнее знание - это то, которое постигает и
принимает Бога во вселенной так же, как и за пределами вселенной, а
интегральная йога - это та, которая, обретя Трансцендентное, может вернуться
во вселенную, не теряя обретенного и сохраняя способность свободно нисходить
и восходить по великой лестнице существования10. Это двойное
движение восхождения и нисхождения представляет собою главный принцип,
лежащий в основе супраментального открытия. Но на пути к нему Шри Ауробиндо
предстояло коснуться некой, еще неизвестной пружины, что привело затем к
коренным изменениям.
Недостаточно описать открытие Шри Ауробиндо, мы должны также узнать,
каким образом мы можем сделать его доступным для себя. Но вряд ли можно
начертить диаграмму и сказать: "Вот - путь", потому что духовное развитие
всегда приспосабливается к природе каждого индивида - и это правильно, ведь
мы изучаем себя, а не иностранный язык, а двух одинаковых натур не бывает:
Идеал, который я ставлю перед нашей йогой, не налагает никаких пут ни на
духовную жизнь, ни на устремления. Духовную жизнь невозможно сформулировать
в виде каких-то жестких определений или связать фиксированными ментальными
правилами; она представляет собою широкое поле эволюции, беспредельное
царство, которое потенциально шире, чем все царства, находящиеся ниже,
царство с сотней областей, с тысячью типов, стадий, форм, путей,
разнообразных идеалов, степеней духовного прогресса11. Поэтому мы
можем предложить лишь несколько указаний в надежде на то, что каждый сам
сделает свое собственное особое открытие, которое осветит его путь. Всегда
нужно помнить, что подлинный механизм йоги состоит в том, чтобы поймать нить
своего сознания - "сияющую нить", о которой говорили риши (Риг Веда, X. 53),
- держаться за нее и идти так до самого конца.
Поскольку ни космическое сознание, ни Нирвана не дают нам того
эволюционного ключа, который мы ищем, давайте возобновим наши поиски вместе
с Шри Ауробиндо там, где они были оставлены, т. е. в Бароде, перед тем, как
он обрел два великих переживания. Первый шаг - это восхождение к
Сверхсознательному. Как мы уже говорили, когда в уме ищущего устанавливается
безмолвие, когда он успокаивает свое витальное и освобождается из погружения
в физическое, сознание выпутывается из бесчисленных видов деятельности, в
которых оно незаметно перемешивалось и дробилось, и обретает независимое
существование. Оно становится подобным независимому существу внутри нас,
некой компактной Силе, интенсивность которой постоянно растет. И по мере
своего роста его все меньше и меньше удовлетворяет ограниченное
существование в теле. Мы обнаруживаем, что оно излучает себя вовне - сначала
во время сна, затем в наших медитациях, а потом и тогда, когда глаза наши
широко открыты. Но это движение вовне не является, так сказать,
исключительно "горизонтальным" - в направлении всеобщего Разума, всеобщего
Витального и всеобщего Физического; сознание стремится также и ввысь. Это
стремление ввысь - не обязательно результат сознательной дисциплины, оно
может быть естественной, спонтанной потребностью (никогда не следует
забывать, что наши усилия в этой жизни - это продолжение множества усилий во
многих прошлых жизнях - отсюда неравномерное развитие различных индивидов и
невозможность установления фиксированных правил). Мы можем непроизвольно
чувствовать над головой нечто, привлекающее наше внимание, некое световое
пространство, некий намагниченный полюс - источник всех наших действий и
мыслей, некую зону концентрации над макушкой головы. Ищущий успокаивает свой
разум не для того, чтобы стать бесчувственным, как чурбан. Безмолвие его не
мертво, оно живет. Он настраивается на прием свыше, ибо там он чувствует
жизнь. Безмолвие - это не конец, а средство, точно так же, как изучение
нотной грамоты - это средство овладения музыкой, причем музыкой самой
разной. День за днем по мере того, как его сознание становится все более
конкретным, он получает сотни маленьких, почти незаметных
опытов-переживаний, которые проистекают из этого Безмолвия наверху. Он не
будет ни о чем думать - и вдруг мысль пересечет его ум, даже не мысль, а
легкий щелчок, и он точно знает, что ему нужно делать и как это должно быть
сделано, вплоть до малейших деталей, как будто составные части головоломки в
мгновение ока встали на свои места, и все это с абсолютной определенностью
(внизу всегда все неопределенно, любая проблема всегда имеет, по меньшей
мере, два решения). Или он может ощутить легкий импульс, приказывающий:
"Пойди, навести того-то и того-то", он идет, и оказывается, что тому
человеку "случайно" нужна его помощь; или он может слышать внутри себя: "Не
делай этого", но настаивает на своем и с ним происходит несчастный случай;
или без всякой причины ноги несут его к какому-то месту, где он находит как
раз те обстоятельства, которые ему помогут; или, если ему необходимо решить
какую-то проблему, он остается неподвижным, безмолвным, обращенным ввысь - и
приходит ответ, ясный и неопровержимый. Когда ищущий говорит или пишет, он
может очень четко чувствовать некое пространство над головой, откуда он
вытягивает свои мысли, как сияющую нить из кокона - он не движется, а просто
остается под потоком и расшифровывает его. Ничто не движется в его голове.
Если же он хоть немного позволяет вмешаться своему уму, то все пропадает
или, вернее, искажается, потому что ум пытается подделать указания свыше (он
подобен обезьяне - так сильна его привычка к передразниванию и подражанию) и
ошибочно принимает свои слабые вспышки за озарения. И чем более ищущий
научается слушать, внимая этим указаниям свыше и доверять им (они не
настойчивы, не шумны и не носят императивного характера - наоборот, они едва
различимы, как дыхание, не успеваешь даже подумать о них - их можно только
ощутить, так они быстры), тем более частыми, точными и неотразимыми они
становятся. Постепенно он приходит к пониманию, что все его действия, даже
самые незначительные, могут определяться исключительно этим безмолвным
источником наверху, что оттуда приходят все его мысли, лучащиеся и не
вызывающие сомнений, и что внутри него рождается некое спонтанное знание.
Вся жизнь его становится чередой маленьких чудес. Если бы люди смогли
получить хотя бы мимолетный проблеск того бесконечного наслаждения, тех
совершенных сил, тех светоносных сфер стихийного знания, того глубочайшего
покоя нашего бытия, которые ожидают нас на просторах, пока еще не
достигнутых нашей животной эволюцией, они бросили бы все и не успокоились бы
до тех пор, пока не овладели бы этими сокровищами. Но узок путь, трудно
поддаются двери, и всегда начеку страх, недоверие и скептицизм - верные
стражи Природы, не дающие нам покинуть ее привычные пастбища12.
Когда пространство наверху становится конкретным и живым, подобным
некой световой протяженности над головой, ищущий чувствует необходимость
войти с ним в более тесное общение, вырваться на волю, ибо он начинает
ощущать с болезненной остротой, насколько ограничены и ложны разум и жизнь
внизу - что-то вроде карикатуры. Он чувствует, что натыкается на все вокруг,
что везде - дисгармония, что нигде он не дома. Все ложно - слова, идеи,
ощущения - и все раздражает. Это не то, всегда не то - всегда около,
приблизительно, всегда ниже отметки. Иногда во сне - это предвосхищающий
знак - нас может охватить великий яркий свет - настолько ослепительный, что
мы невольно закрываем глаза - Солнце кажется темным в сравнении с ним, -
говорила Мать. Нам нужно просто позволить расти этой Силе внутри нас, этой
Сознанию-Силе, которая ощупью пробивает себе дорогу ввысь, мы должны зажечь
ее нашей потребностью в чем-то ином - потребностью в более истинной жизни, в
более истинном знании, в более истинных отношениях с миром и его существами
- наш величайший прогресс - это все более интенсивная
потребность13. Мы должны отбросить все ментальные построения,
которые ежесекундно пытаются украсть сияющую нить, мы должны постоянно
находиться в состоянии открытости и быть выше идей. Потому что нам нужны не
идеи, а пространство. Мы должны не только порвать силки ума и чувств, но
избежать и других силков - не поддаться соблазну стать мыслителем, теологом
и основателем церкви, не попасть в тенета Мира и в рабство Идеи. Все это
находится внутри нас, ожидая того, чтобы заключить Дух в форму; но мы должны
всегда идти за пределы, всегда отрекаться от меньшего для большего, от
конечного ради Бесконечного; мы должны быть готовы к тому, чтобы следовать
от озарения к озарению, от переживания к переживанию, от одного состояния
души к другому. ... И мы не должны привязываться даже к тем истинам, которые
мы считаем самыми надежными, ибо они есть не что иное, как формы и
проявления Невыразимого, которое отказывается ограничить себя какой-либо
формой или проявлением; мы всегда должны оставаться открытыми для высшего
Слова свыше*, которое не ограничивает себя своим собственным смыслом,
открытыми свету Мысли, которая несет в себе свои
противоположности14. И тогда однажды силой нашего горячего
желания, как под высоким давлением сжатого газа, в конце концов, открываются
двери: Сознание поднимается, - говорит Мать, - ломает эту жесткую оболочку
там, у макушки головы, и вы выходите в свет.
Наверху была раскаленная белая тишина.
Above was an ardent white tranquility15.
Это переживание является отправной точкой йоги Шри Ауробиндо. Это выход
в Сверхсознательное, переход из прошлого, связывающего нас по рукам и ногам,
к зрящему будущему. Вместо того чтобы быть внизу вечно чем-то отягощенными,
мы пребываем наверху и дышим полной грудью: Сознание уже не находится в теле
и не ограничено им; оно ощущает себя не только наверху, но и протяженным в
пространстве; тело находится ниже его* более высокого расположения и окутано
его* расширенным сознанием ... оно* становится лишь деталью в обширности
существа, его инструментальной частью ... когда достигается окончательная
реализация - сознание утверждается наверху, то оно уже по сути дела не
возвращается вниз, возвращается его часть, которая может нисходить, чтобы
работать в теле или на низших планах, в то время как существо, постоянно
находящееся наверху, осуществляет контроль над всем, что переживается и
делается16.
Когда мы осуществили такое вознесение, нам нужно систематически
продолжать работу. Ибо первое побуждение сознания - это стремительно
воспарить ввысь, его словно что-то влечет вверх, возникает ощущение
бесконечного восхождения, подобное ракетному взлету, которое достигает
высшей точки в некоей светящейся нирване. Блаженство, которым сопровождается
этот окончательный расцвет (который нам кажется окончательным), или это
растворение, настолько неотразимо, что сама идея возвращения вниз к
промежуточным уровням и еще каких-то там поисков кажется поистине нелепой -
это было бы подобно падению. Наше единственное желание - это оставаться как
можно более неподвижными, чтобы не нарушать этого восхитительного Покоя. По
сути дела, мы даже не замечаем никаких промежуточных уровней между выходом у
макушки головы и слиянием с этим белым покоем, царящим вверху. Ослепленный,
немного похожий на новорожденного ребенка, который впервые открывает глаза,
ищущий неспособен ничего распознать, все сливается в белизне или голубой
белизне, и он теряет почву под ногами, т. е. впадает в транс, в "экстаз",
как говорят на Западе, или в самадхи, как говорят в Индии. Когда же он
возвращается оттуда, то обнаруживает, что абсолютно ничего не изменилось. В
своей спешке достичь ... [ищущий] полагает, что между думающим разумом и
Высочайшим нет ничего, и, закрывая глаза в самадхи, пытается прорваться
сквозь все то, что в действительности находится на промежуточных планах,
даже не видя при этом великих и сияющих царств Духа. Возможно, он достигает
своей цели, но лишь для того, чтобы уснуть в Бесконечном17.
Естественно, ищущий, в свою очередь, скажет, что это чудесное,
неописуемое, высшее состояние. И он будет прав, но, как заметила Мать, вы
можете говорить об этом что угодно, потому что вы попросту ничего не
помните. ... Когда вы выходите из своего сознательного существования и
входите в ту часть себя, которая полностью несознательна, или, вернее, в
зону, с которой у вас нет сознательной связи, вы входите в самадхи. ... Вы
находитесь в безличном состоянии, т. е. в состоянии, в котором вы
несознательны; поэтому, естественно, вы ничего не помните, потому что вы
ничего не осознали. Шри Ауробиндо часто говорил, что экстаз - это просто
высшая форма бессознания. Может оказаться, что то, что мы называем
Трансцендентным, Абсолютным или Высшим - это не то, что часто описывают как
экстатическое растворение [личности, индивидуального], но просто предел,
который является таковым для нашего теперешнего сознания. Ведь утверждение
"Здесь кончается мир, а там начинается Трансцендентное" совершенно абсурдно:
как будто между ними есть какая-то перегородка или разрыв. Для пигмея
Трансцендентное может начинаться с элементарного утверждения разума, что
сумма букв к+о+т дает в результате слово "кот", а на уровне не выше
интеллекта весь мир, наверное, исчезает для него. Т. е. если в
действительности разрыв существует, то только в нашем сознании. Может быть,
эволюционировать - это значит как раз исследовать новые богатые пласты
сознания внутри неисчерпаемого Трансцендентного, которое на самом деле
находится не "в вышине" или еще где-то вне этого мира, а здесь, повсюду,
исследовать все это, постепенно раскрывая себя собственному взору. Ведь если
доисторическое Трансцендентное находилось когда-то над протоплазмой, затем
над амфибией, над шимпанзе и над человеком, то это не значит, что оно
оставило мир протоплазмы для того, чтобы отступить выше, постоянно стремясь
отсоединить себя от жизни - это мы оставили за собой примитивное
бессознательное и продвинулись вперед в вездесущем Трансцендентном*.
Следовательно, вместо того чтобы терять сознание в высшей точке
сознания (или в той точке, которая ищущему кажется высшей) и считать экстаз
признаком прогресса, он должен понять, что это признак несознания, и
стремиться найти жизнь, скрытую за этим ослеплением: Старайтесь развить свою
внутреннюю индивидуальность, - говорила Мать, - и вы сможете войти в те же
самые сферы полностью сознательными, насладиться общением с высшими сферами
не теряя сознания, а не возвращаться оттуда с пустыми руками, не обретя
никакого опыта**. А Шри Ауробиндо настаивал: Эта реализация должна прийти и
закрепиться именно в бодрствующем состоянии, чтобы стать реальностью жизни.
контроле с помощью сознания. Как только сознание его споткнулось, все пошло
по-прежнему, потому что законы тела не были изменены, их заставили лишь на
время замолчать. Поэтому то изменение, которое имеют в виду Шри Ауробиндо и
Мать, предполагает не достижение более или менее длительных
"сверхъестественных" сил и умение сдерживать с их помощью воздействие
природных условий и естественных сил, но изменение самой природы человека и
условий его физического существования; т. е. не контроль, а настоящая
трансформация. Кроме того, если мы хотим, чтобы эта реализация охватила всю
землю, то этот новый принцип существования, который Шри Ауробиндо называет
супраментальным, должен быть утвержден во всех нас полностью и окончательно
- сначала в нескольких индивидуумах, а затем путем распространения, радиации
во всех, кто готов принять его. Все это вполне подобно тому, как стали
естественными и окончательно утвердились на земле принцип разума и принцип
жизни. Иными словами, принцип этот предполагает создание на земле
божественного сверхчеловечества, которое уже не будет подчиняться законам
невежества, страдания и разложения.
Предприятие это может показаться нам грандиозным и несбыточным, но
только потому, что видение наше ограничено рамками нескольких десятилетий.
На самом деле это находилось бы в полном соответствии с эволюционным
процессом. Если мы признаем, что вся земная эволюция - это эволюция Духа в
формах, а все человеческие перерождения - это рост души и Духа в человеке,
то у нас наверняка возникнут сомнения: всегда ли Дух будет удовлетворен
ограниченностью человека; более того, возникает такой вопрос: какой смысл
Ему, этому Духу, возвращаться в конце путешествия к Своим сверхземным
Великолепию и Радости, которые у Него не было никакой необходимости
покидать: ведь, в конце концов, Свет существует там вечно, он уже там и
всегда там, неизменный. Такое достижение вряд ли будет победой для Бога!
Материя - вот где должны быть возведены небеса. Может быть, Он хочет
испытать те же Великолепие и Радость в условиях, которые кажутся
противоположными Его условиям: в жизни, осаждаемой смертью, невежеством и
тьмой, в многоликом разнообразии мира, а не пустом и чистом единстве? В
таком случае и жизнь, и Материя обрели бы смысл - это было бы уже не
чистилище, не бессодержательный переход в потустороннее, а лаборатория, в
которой шаг за шагом, создав сначала материю, растения и животных, а затем
создавая все более и более сознательные человеческие существа, Дух творит
сверхчеловека, бога: Душа не завершила всего, что ей предназначено,
развившись до уровня человека; она должна еще развить в этой человеческой
природе его высшие возможности. Понятно, что душа, обитающая в каннибале, в
нетронутом примитиве, в апаше [хулигане, бандите] Парижа или в американском
гангстере, еще не исчерпала необходимости рождения в человеческом облике, не
проявила все свои возможности, всего, что есть в человеческой природе и не
выработала полностью ощущения Сат-Чит-Ананды во всемирном [universal]
Человеке; то же самое можно сказать о душе, обитающей в энергичном
европейце, занятым современным производством с его динамикой и охваченным
витальными наслаждениями, или в азиатском крестьянине, огрубевшем в
невежестве и рутине домашней и хозяйственной жизни. У нас даже есть
основания усомниться, венчают ли вершину духа в человеке Платон или Шанкара,
то есть являются ли они завершением его расцвета. Наша склонность считать их
пределом развития объясняется тем, что они и им подобные кажутся нам
высочайшей точкой, которой может достичь разум человека, но, может быть, это
лишь заблуждение, источник которого - наши нынешние способности. ... У души
было предчеловеческое прошлое, она имеет сверхчеловеческое
будущее7.
Шри Ауробиндо - не теоретик, а практик эволюции. Все, что они говорил
или писал об эволюции, пришло к нему как реальный опыт. Мы пустились во все
эти рассуждения лишь для того, чтобы пролить свет на его поиски и
продвижения, происходившие в алипорской тюрьме. Он оказался лицом к лицу с
фактом, что космическая блаженная беспредельность - это не то место, где
может быть проделана какая-нибудь работа, что нужно покорно вернуться вниз,
в тело, и искать там. Но мы можем поставить такой вопрос: если
"трансформация" должна свершаться силой сознания, а не посредством каких-то
внешних механизмов, то какое же сознание может быть выше космического? Разве
не является оно вершиной лестницы и, следовательно, высшим пределом силы?
Этот вопрос очень важен, если мы хотим понять, что собой представляет
практический процесс открытия, и в конце концов проделать его. В качестве
ответа приведем два соображения. Во-первых, недостаточно достичь высших сил;
должен быть некто, их воплощающий, - в противном случае мы уподобляемся
охотнику, который находит необыкновенные сокровища с помощью своего бинокля.
Где этот "некто" в космическом сознании? Там никого нет... Еще лучше это
можно пояснить с помощью более современной аналогии: мы можем посылать
ракеты на Солнце, достигая таким образом "вершины мира", но не "вершины"
человека, потому что этот процесс его никак не касается: просто ракета
улетает, выходит из земной атмосферы, вот и все. Точно так же йогин,
концентрируясь на одной точке своего существа, собирает всю свою энергию в
единое целое, пробивает свою внешнюю оболочку и покидает ее, как ракета,
выходя в другое космическое или нирваническое измерение.
Он вознесся сгорая, как огненный столп.
He mounted burning like a cone of fire*.
Но кто реализовал космическое сознание? Не йогин - йогин продолжает
пить, есть, спать, иногда болеть и умирать, как и все люди-животные. Это не
он, а крошечная точка его существа имеет переживание космического сознания -
та самая точка, на которой он так усердно концентрировался, чтобы выйти из
своей оболочки. Все остальное его существо, человеческая и земная природа,
которой он пренебрег, которую он подавлял или умерщвлял, чтобы
сконцентрироваться на этой единой точке ухода, не входит в космическое
сознание, не участвует в нем - разве только посредством косвенного
взаимодействия. Поэтому Шри Ауробиндо установил следующий первый и очень
важный принцип: недостаточно линейной реализации в одной точке, ибо
необходима глобальная реализация во всех точках, реализация, охватывающая
все существо индивида. Если вы хотите изменить свою природу и свое существо
и участвовать в создании нового мира, - говорит Мать, - то такого вот
стремления, такого однонаправленного и линейного усилия уже недостаточно; вы
должны охватить все и вместить все в своем сознании. Отсюда - интегральная
йога, или "полная йога", - пурна-йога. Мы пытались избавиться от
индивидуальности, чтобы воспарить в духовные и космические просторы,
освободившись, наконец, от этого ужасного бремени, но без нее мы ничего не
сможем сделать для земли, мы не сможем привнести вниз сокровища свыше: Есть
нечто большее, чем простое саморазрушение иллюзорной оболочки
индивидуальности в Бесконечном8. И Шри Ауробиндо приходит к очень
важнолму для нас выводу: Подавление индивидуального вполне может стать
подавлением бога в человеке9.
Второе соображение заслуживает еще большего внимания. Вернемся к
аналогии с ракетой: она может преодолеть земную атмосферу в любой точке,
причем достичь цели - например, Солнца - независимо от того, запустят ли ее
с экватора, или, скажем, из Нью-Йорка. Нет никакой необходимости взбираться
на Эверест, чтобы устанавливать там стартовую площадку! Точно так же йогин
может добиться реализации космического сознания в любой части или на любом
плане своего существа - в уме, в сердце или даже в теле, ибо космический Дух
- везде, в любой точке вселенной. Переживание может начаться где угодно, на
любом уровне - посредством концентрации на камне или воробье, на идее или на
молитве, на каком-то ощущении или на том, что люди презрительно называют
идолом. Космическое сознание - это не высшая точка человеческого сознания;
чтобы достичь его, мы не поднимаемся над индивидуальным, а выходим из него.
Вряд ли нужно совершать восхождение в сознании или становиться Плотином,
чтобы достичь вселенского Духа. Наоборот: чем ниже ментальное развитие
человека, тем доступнее для него такое переживание; у пастуха под звездным
небом или у рыбака из Галилеи есть для этого больше шансов, чем у всех
философов мира, вместе взятых. Но тогда какой же смысл в развитии
человеческого сознания, если народный мистицизм оказывается более
эффективным? Нам приходится признать, что или мы находимся на ложном пути,
или же эти мистические уходы не исчерпывают собою всего смысла эволюции.
Если же мы допустим, что эволюционный путь, которым нужно следовать - это
путь гигантов, которые являли собою вершины развития земного сознания -
Леонардо да Винчи, Бетховена, Александра Великого, Данте, - то мы тут же
должны будем признать, что ни один из этих великих людей не был способен
преобразовать жизнь. Таким образом, вершины развития ума или сердца, как и
вершины космического сознания, не дают нам ключа к разгадке и силе, которая
сможет изменить мир: необходим иной принцип сознания. Но этот новый принцип
сознания должен быть неразрывно связан со всеми остальными принципами,
потому что если эта связь разрывается или теряется индивидуальное, то мы
снова впадаем в космическую или мистическую дисперсию, теряя нашу связь с
землей. Осознание Единства и Трансцендентного - это, несомненно, необходимая
основа любой реализации (создавать что-либо без этого - все равно, что
строить дом без фундамента), но основа эта должна быть достижима с
сохранением эволюционной непрерывности: это должна быть эволюция, а не
революция. Короче говоря, нам нужно выйти, не выходя. Нам нужна не ракета,
которая устремляется к Солнцу и разбивается там, а ракета, которая сможет
загарпунить Солнце высшего сознания и привнести его во все точки земного
сознания: Высочайшее, последнее знание - это то, которое постигает и
принимает Бога во вселенной так же, как и за пределами вселенной, а
интегральная йога - это та, которая, обретя Трансцендентное, может вернуться
во вселенную, не теряя обретенного и сохраняя способность свободно нисходить
и восходить по великой лестнице существования10. Это двойное
движение восхождения и нисхождения представляет собою главный принцип,
лежащий в основе супраментального открытия. Но на пути к нему Шри Ауробиндо
предстояло коснуться некой, еще неизвестной пружины, что привело затем к
коренным изменениям.
Недостаточно описать открытие Шри Ауробиндо, мы должны также узнать,
каким образом мы можем сделать его доступным для себя. Но вряд ли можно
начертить диаграмму и сказать: "Вот - путь", потому что духовное развитие
всегда приспосабливается к природе каждого индивида - и это правильно, ведь
мы изучаем себя, а не иностранный язык, а двух одинаковых натур не бывает:
Идеал, который я ставлю перед нашей йогой, не налагает никаких пут ни на
духовную жизнь, ни на устремления. Духовную жизнь невозможно сформулировать
в виде каких-то жестких определений или связать фиксированными ментальными
правилами; она представляет собою широкое поле эволюции, беспредельное
царство, которое потенциально шире, чем все царства, находящиеся ниже,
царство с сотней областей, с тысячью типов, стадий, форм, путей,
разнообразных идеалов, степеней духовного прогресса11. Поэтому мы
можем предложить лишь несколько указаний в надежде на то, что каждый сам
сделает свое собственное особое открытие, которое осветит его путь. Всегда
нужно помнить, что подлинный механизм йоги состоит в том, чтобы поймать нить
своего сознания - "сияющую нить", о которой говорили риши (Риг Веда, X. 53),
- держаться за нее и идти так до самого конца.
Поскольку ни космическое сознание, ни Нирвана не дают нам того
эволюционного ключа, который мы ищем, давайте возобновим наши поиски вместе
с Шри Ауробиндо там, где они были оставлены, т. е. в Бароде, перед тем, как
он обрел два великих переживания. Первый шаг - это восхождение к
Сверхсознательному. Как мы уже говорили, когда в уме ищущего устанавливается
безмолвие, когда он успокаивает свое витальное и освобождается из погружения
в физическое, сознание выпутывается из бесчисленных видов деятельности, в
которых оно незаметно перемешивалось и дробилось, и обретает независимое
существование. Оно становится подобным независимому существу внутри нас,
некой компактной Силе, интенсивность которой постоянно растет. И по мере
своего роста его все меньше и меньше удовлетворяет ограниченное
существование в теле. Мы обнаруживаем, что оно излучает себя вовне - сначала
во время сна, затем в наших медитациях, а потом и тогда, когда глаза наши
широко открыты. Но это движение вовне не является, так сказать,
исключительно "горизонтальным" - в направлении всеобщего Разума, всеобщего
Витального и всеобщего Физического; сознание стремится также и ввысь. Это
стремление ввысь - не обязательно результат сознательной дисциплины, оно
может быть естественной, спонтанной потребностью (никогда не следует
забывать, что наши усилия в этой жизни - это продолжение множества усилий во
многих прошлых жизнях - отсюда неравномерное развитие различных индивидов и
невозможность установления фиксированных правил). Мы можем непроизвольно
чувствовать над головой нечто, привлекающее наше внимание, некое световое
пространство, некий намагниченный полюс - источник всех наших действий и
мыслей, некую зону концентрации над макушкой головы. Ищущий успокаивает свой
разум не для того, чтобы стать бесчувственным, как чурбан. Безмолвие его не
мертво, оно живет. Он настраивается на прием свыше, ибо там он чувствует
жизнь. Безмолвие - это не конец, а средство, точно так же, как изучение
нотной грамоты - это средство овладения музыкой, причем музыкой самой
разной. День за днем по мере того, как его сознание становится все более
конкретным, он получает сотни маленьких, почти незаметных
опытов-переживаний, которые проистекают из этого Безмолвия наверху. Он не
будет ни о чем думать - и вдруг мысль пересечет его ум, даже не мысль, а
легкий щелчок, и он точно знает, что ему нужно делать и как это должно быть
сделано, вплоть до малейших деталей, как будто составные части головоломки в
мгновение ока встали на свои места, и все это с абсолютной определенностью
(внизу всегда все неопределенно, любая проблема всегда имеет, по меньшей
мере, два решения). Или он может ощутить легкий импульс, приказывающий:
"Пойди, навести того-то и того-то", он идет, и оказывается, что тому
человеку "случайно" нужна его помощь; или он может слышать внутри себя: "Не
делай этого", но настаивает на своем и с ним происходит несчастный случай;
или без всякой причины ноги несут его к какому-то месту, где он находит как
раз те обстоятельства, которые ему помогут; или, если ему необходимо решить
какую-то проблему, он остается неподвижным, безмолвным, обращенным ввысь - и
приходит ответ, ясный и неопровержимый. Когда ищущий говорит или пишет, он
может очень четко чувствовать некое пространство над головой, откуда он
вытягивает свои мысли, как сияющую нить из кокона - он не движется, а просто
остается под потоком и расшифровывает его. Ничто не движется в его голове.
Если же он хоть немного позволяет вмешаться своему уму, то все пропадает
или, вернее, искажается, потому что ум пытается подделать указания свыше (он
подобен обезьяне - так сильна его привычка к передразниванию и подражанию) и
ошибочно принимает свои слабые вспышки за озарения. И чем более ищущий
научается слушать, внимая этим указаниям свыше и доверять им (они не
настойчивы, не шумны и не носят императивного характера - наоборот, они едва
различимы, как дыхание, не успеваешь даже подумать о них - их можно только
ощутить, так они быстры), тем более частыми, точными и неотразимыми они
становятся. Постепенно он приходит к пониманию, что все его действия, даже
самые незначительные, могут определяться исключительно этим безмолвным
источником наверху, что оттуда приходят все его мысли, лучащиеся и не
вызывающие сомнений, и что внутри него рождается некое спонтанное знание.
Вся жизнь его становится чередой маленьких чудес. Если бы люди смогли
получить хотя бы мимолетный проблеск того бесконечного наслаждения, тех
совершенных сил, тех светоносных сфер стихийного знания, того глубочайшего
покоя нашего бытия, которые ожидают нас на просторах, пока еще не
достигнутых нашей животной эволюцией, они бросили бы все и не успокоились бы
до тех пор, пока не овладели бы этими сокровищами. Но узок путь, трудно
поддаются двери, и всегда начеку страх, недоверие и скептицизм - верные
стражи Природы, не дающие нам покинуть ее привычные пастбища12.
Когда пространство наверху становится конкретным и живым, подобным
некой световой протяженности над головой, ищущий чувствует необходимость
войти с ним в более тесное общение, вырваться на волю, ибо он начинает
ощущать с болезненной остротой, насколько ограничены и ложны разум и жизнь
внизу - что-то вроде карикатуры. Он чувствует, что натыкается на все вокруг,
что везде - дисгармония, что нигде он не дома. Все ложно - слова, идеи,
ощущения - и все раздражает. Это не то, всегда не то - всегда около,
приблизительно, всегда ниже отметки. Иногда во сне - это предвосхищающий
знак - нас может охватить великий яркий свет - настолько ослепительный, что
мы невольно закрываем глаза - Солнце кажется темным в сравнении с ним, -
говорила Мать. Нам нужно просто позволить расти этой Силе внутри нас, этой
Сознанию-Силе, которая ощупью пробивает себе дорогу ввысь, мы должны зажечь
ее нашей потребностью в чем-то ином - потребностью в более истинной жизни, в
более истинном знании, в более истинных отношениях с миром и его существами
- наш величайший прогресс - это все более интенсивная
потребность13. Мы должны отбросить все ментальные построения,
которые ежесекундно пытаются украсть сияющую нить, мы должны постоянно
находиться в состоянии открытости и быть выше идей. Потому что нам нужны не
идеи, а пространство. Мы должны не только порвать силки ума и чувств, но
избежать и других силков - не поддаться соблазну стать мыслителем, теологом
и основателем церкви, не попасть в тенета Мира и в рабство Идеи. Все это
находится внутри нас, ожидая того, чтобы заключить Дух в форму; но мы должны
всегда идти за пределы, всегда отрекаться от меньшего для большего, от
конечного ради Бесконечного; мы должны быть готовы к тому, чтобы следовать
от озарения к озарению, от переживания к переживанию, от одного состояния
души к другому. ... И мы не должны привязываться даже к тем истинам, которые
мы считаем самыми надежными, ибо они есть не что иное, как формы и
проявления Невыразимого, которое отказывается ограничить себя какой-либо
формой или проявлением; мы всегда должны оставаться открытыми для высшего
Слова свыше*, которое не ограничивает себя своим собственным смыслом,
открытыми свету Мысли, которая несет в себе свои
противоположности14. И тогда однажды силой нашего горячего
желания, как под высоким давлением сжатого газа, в конце концов, открываются
двери: Сознание поднимается, - говорит Мать, - ломает эту жесткую оболочку
там, у макушки головы, и вы выходите в свет.
Наверху была раскаленная белая тишина.
Above was an ardent white tranquility15.
Это переживание является отправной точкой йоги Шри Ауробиндо. Это выход
в Сверхсознательное, переход из прошлого, связывающего нас по рукам и ногам,
к зрящему будущему. Вместо того чтобы быть внизу вечно чем-то отягощенными,
мы пребываем наверху и дышим полной грудью: Сознание уже не находится в теле
и не ограничено им; оно ощущает себя не только наверху, но и протяженным в
пространстве; тело находится ниже его* более высокого расположения и окутано
его* расширенным сознанием ... оно* становится лишь деталью в обширности
существа, его инструментальной частью ... когда достигается окончательная
реализация - сознание утверждается наверху, то оно уже по сути дела не
возвращается вниз, возвращается его часть, которая может нисходить, чтобы
работать в теле или на низших планах, в то время как существо, постоянно
находящееся наверху, осуществляет контроль над всем, что переживается и
делается16.
Когда мы осуществили такое вознесение, нам нужно систематически
продолжать работу. Ибо первое побуждение сознания - это стремительно
воспарить ввысь, его словно что-то влечет вверх, возникает ощущение
бесконечного восхождения, подобное ракетному взлету, которое достигает
высшей точки в некоей светящейся нирване. Блаженство, которым сопровождается
этот окончательный расцвет (который нам кажется окончательным), или это
растворение, настолько неотразимо, что сама идея возвращения вниз к
промежуточным уровням и еще каких-то там поисков кажется поистине нелепой -
это было бы подобно падению. Наше единственное желание - это оставаться как
можно более неподвижными, чтобы не нарушать этого восхитительного Покоя. По
сути дела, мы даже не замечаем никаких промежуточных уровней между выходом у
макушки головы и слиянием с этим белым покоем, царящим вверху. Ослепленный,
немного похожий на новорожденного ребенка, который впервые открывает глаза,
ищущий неспособен ничего распознать, все сливается в белизне или голубой
белизне, и он теряет почву под ногами, т. е. впадает в транс, в "экстаз",
как говорят на Западе, или в самадхи, как говорят в Индии. Когда же он
возвращается оттуда, то обнаруживает, что абсолютно ничего не изменилось. В
своей спешке достичь ... [ищущий] полагает, что между думающим разумом и
Высочайшим нет ничего, и, закрывая глаза в самадхи, пытается прорваться
сквозь все то, что в действительности находится на промежуточных планах,
даже не видя при этом великих и сияющих царств Духа. Возможно, он достигает
своей цели, но лишь для того, чтобы уснуть в Бесконечном17.
Естественно, ищущий, в свою очередь, скажет, что это чудесное,
неописуемое, высшее состояние. И он будет прав, но, как заметила Мать, вы
можете говорить об этом что угодно, потому что вы попросту ничего не
помните. ... Когда вы выходите из своего сознательного существования и
входите в ту часть себя, которая полностью несознательна, или, вернее, в
зону, с которой у вас нет сознательной связи, вы входите в самадхи. ... Вы
находитесь в безличном состоянии, т. е. в состоянии, в котором вы
несознательны; поэтому, естественно, вы ничего не помните, потому что вы
ничего не осознали. Шри Ауробиндо часто говорил, что экстаз - это просто
высшая форма бессознания. Может оказаться, что то, что мы называем
Трансцендентным, Абсолютным или Высшим - это не то, что часто описывают как
экстатическое растворение [личности, индивидуального], но просто предел,
который является таковым для нашего теперешнего сознания. Ведь утверждение
"Здесь кончается мир, а там начинается Трансцендентное" совершенно абсурдно:
как будто между ними есть какая-то перегородка или разрыв. Для пигмея
Трансцендентное может начинаться с элементарного утверждения разума, что
сумма букв к+о+т дает в результате слово "кот", а на уровне не выше
интеллекта весь мир, наверное, исчезает для него. Т. е. если в
действительности разрыв существует, то только в нашем сознании. Может быть,
эволюционировать - это значит как раз исследовать новые богатые пласты
сознания внутри неисчерпаемого Трансцендентного, которое на самом деле
находится не "в вышине" или еще где-то вне этого мира, а здесь, повсюду,
исследовать все это, постепенно раскрывая себя собственному взору. Ведь если
доисторическое Трансцендентное находилось когда-то над протоплазмой, затем
над амфибией, над шимпанзе и над человеком, то это не значит, что оно
оставило мир протоплазмы для того, чтобы отступить выше, постоянно стремясь
отсоединить себя от жизни - это мы оставили за собой примитивное
бессознательное и продвинулись вперед в вездесущем Трансцендентном*.
Следовательно, вместо того чтобы терять сознание в высшей точке
сознания (или в той точке, которая ищущему кажется высшей) и считать экстаз
признаком прогресса, он должен понять, что это признак несознания, и
стремиться найти жизнь, скрытую за этим ослеплением: Старайтесь развить свою
внутреннюю индивидуальность, - говорила Мать, - и вы сможете войти в те же
самые сферы полностью сознательными, насладиться общением с высшими сферами
не теряя сознания, а не возвращаться оттуда с пустыми руками, не обретя
никакого опыта**. А Шри Ауробиндо настаивал: Эта реализация должна прийти и
закрепиться именно в бодрствующем состоянии, чтобы стать реальностью жизни.