Шумак Наталья. Книжная девочка

   - Прокатимся по магазинам? Выберешь себе что-нибудь. На память.
   Арина встала. Облокотившись о стол маленькими руками. Терпение, которое она считала почти бесконечным, закончилось одномоментно.
   - Господи, что за гнусность?!
   Температура ее голоса была близка к абсолютному нулю.
   - Ты собираешься откупиться? Или это называется иначе?
   Трость упала, Арине было сложно нагибаться за ней. Она обвела взглядом соседние столики. И, вот чудо из чудес, волосатый парень в очках, он пил кофе с подружкой, уже шел на помощь. Наклонился и протянул черную скользкую палку.
   - Спасибо, сударь.
   Арина вскинула голову.
   - Какая муха тебя укусила?
   - Ты привык общаться со своими подружками? Флаг в руки! Но я не заслужила такого унизительного предложения. Вставай, вынимай сумку из багажника, отдавай билет и паспорт и катись куда хочешь! Ясно?
   Федор поднялся. Обозленный и опасный. Рот сжат в прямую линию, скулы побелели.
   - В самом деле ведьма!
   Рявкнул он.
   - Я жду.
   - У тебя ведь нет денег.
   Вдруг сказал Федор презрительно.
   - Ни копейки, наверняка! Как ты доберешься до Казанского, идиотка? А в поезде? На голой полке поедешь? Без постели? Или...
   Внезапно его лицо перекосила гримаса ярости пополам с отвращением.
   - Микаэль? Ну, конечно, Микаэль! Полные карманы марок. Вот и дерзишь. Он дал тебе денег!
   Арина переложила трость в левую руку. Бешенство клокотало в ней, перехватывало горло и мешало говорить. Рванула со стула сумку, вытянула кошелек, вывернула его над столом. По полированной поверхности заплясала дюжина мелких монеток, следом спланировали две сотенные бумажки.
   - Вот все мои финансы. Багаж можешь на досуге обыскать. Я к нему не притронусь. Оставишь себе. Все куплено тобой и на твои деньги, которые мне теперь отвратительны. Жаль, что я не могу вернуть того, что ты потратил на мое лечение. Нет!!! Ты выслушаешь. ТЫ ВЫСЛУШАЕШЬ МЕНЯ. До конца. За эту сумочку тоже платил ты. Забирай. Мне не нужно от тебя ничего, кроме паспорта и билета. Ни цента, слышишь! И ни минуты твоего общества. Паспорт. Немедленно.
   Федор, сжимающий кулаки навис над ней.
   - Идиотка!
   - Да! Да! Потому что любить тебя может только идиотка! Я жду.
   Он полез в барсетку, вытянул требуемый документ в коричневой обложке. Швырнул через стол.
   - Держи.
   - Спасибо.
   Арина вынула билет, посмотрела, вложила обратно и опустила все в карман пиджака. Сказала громко, обращаясь к обслуге и посетителям.
   - Приношу извинения. Се ля ви.
   Тяжело опираясь на палочку, но с гордо задранным подбородком, она вышла из зала. Ледяной ветер бесцеремонно нырнул под тонкий пиджак. Но холод и серое небо, предвещающее дождь, не могли расстроить или испугать Арину. Все к лучшему, твердила она себе. Все к лучшему. Происходит только то, что должно произойти. И никаких гвоздей. Звонкий женский голос настиг Арину.
   - Девушка, подождите. Девушка!
   Арина остановилась.
   - Девушка! Это было великолепно! Грандиозно! Когда мой бывший друг повел себя подобным образом, я смогла только расплакаться. Чем и обрадовала его. Но вы. Вы такая молодец! Я в восхищении.
   Перед Ариной стояла невысокая кругленькая москвичка. В модном кожаном плащике. И с умопомрачительной, явно коллекционной сумочкой через плечо.
   - Валентина.
   - Очень приятно. Арина.
   - Я все слышала. Все. Могу подвезти до вокзала.
   Арина с огромным трудом переключилась на новый разговор, необходимость смотреть, думать и отвечать.
   - Спасибо. Как вы сказали - вас зовут? Извините мою невнимательность.
   - Валентина. И не за что извиняться. У меня есть немного времени. Как раз подброшу. Мы должны помогать друг другу.
   - Мы это женщины?
   - Точно.
   - Это будет замечательно.
   - Вернемся? Лучше нет. Я подгоню машину.
   Арина смотрела на небо, напоминающее сморщенное серое одеяло с торчащими по углам клочками грязной ваты. Бледное пятно солнца чуть просвечивало над крышей злополучной пиццерии. Вернее того здания, на углу которого она располагалась.
   - А вот и я.
   Валентина выглядывала из красной малолитражки. Длинная дамская сигарета в уголке ярко накрашенного рта. И взгляд сообщницы. На ты она перескочила незаметно и естественно.
   - Твой большой друг уехал. Только что. Эх, и видок у него был. Как у ошпаренного котяры.
   - Надеюсь.
   - Точно тебе говорю. Запихнул косметику, кошелек, что там еще было?
   - Загранпаспорт.
   - Да! Были бумаги какие-то. Запихнул все в сумочку, расплатился и вылетел, чуть не вместе с дверьми. И шипел себе под нос. Ничего, пусть побесится немножко. А что? Только нам рыдать из-за них? Знаешь, что у меня с моим бывшим вышло?
   Арина покачала головой.
   - Хочешь расскажу.
   И, не дожидаясь ответа, Валентина пустилась в описание бурного романа, завершившегося безобразным разрывом. И тоже на людях, в престижном ресторане. Арина слушала механически, отстраненно. Прогремевшая буря опустошила ее. Хотя самую суть истории она улавливала и даже весьма кстати задала несколько вопросов. Валентину ей, вероятно, послал ангел-хранитель. Не все же время ему дремать в райских кущах, иной раз можно и делами заняться.
   - И эта скотина мне заявляет, что часы, кстати дерьмовые, баксов двести максимум, что часы - его подарок к предстоящей свадьбе. А постольку поскольку никакой свадьбы, увы, не будет... И ехидно посматривает на мою заплаканную физиономию. Кошмар. Мне бы твоего характера, хоть немножечко. Я бы ему уж постаралась запулить часами в морду.
   Непривычно слышать, что кто-то, хотя бы и по такому поводу тобой восхищается. Неужели у нее есть характер? Никогда не думала.
   - Мне очень повезло с вами, Валентина. Не представляю, как бы я добиралась до вокзала, без родных деревянных. Спасибо.
   - Слушай, тебе же еще ехать надо!
   Простенькая и самоуверенная мордочка стала озабоченной.
   - Давай выручу. Перешлешь. Вот мой телефон и адрес. Тысячи хватит?
   Арина недоверчиво прищурилась.
   - Шутишь?
   - Нет, конечно. Разве это деньги? Я в день больше зарабатываю.
   Бесспорно, жизнь не напоминает оранжерею. Но в минуты подобные этой Арина почти гордилась, что она человек, сиречь принадлежит к расе существ милых, порядочных и великодушных.
   - Вы меня спасаете, Валентина. Давайте свои координаты. И пишите мои. Домашний. Сотовый. У меня федеральный номер, никакого кода не нужно. Но, чтобы вас не затруднять, я, разумеется, позвоню сама. Завтра.
   - А сколько тебе ехать?
   - Ночь.
   - Ладно. Нормально все. Удачи.
   - И вам. Еще раз спасибо.
   Она пожала протянутую ухоженную ладонь. Но Валентина вспомнила еще один момент. Ахнула.
   - Подожди. Стой. Погода еще та. А ты легко одета. У меня в багажнике свитерок старый завалялся, я его для пикников вожу. Бери.
   - С царского плеча?
   - Ну, уж. Скажешь тоже. Бери. Пока дают.
   Арина осталась стоять на привокзальной площади, в подступающей темноте. Красная машинка лихо сорвалась с места, задиристо пибикнула и умчалась прочь. И что тут говорить? Повезло. Десять раз повезло.
   А удивительная встреча с Микаэлем? Без него в Германии? Ни пол слова по-немецки. Два месяца в палате, где телевизор ловит только европейские передачи, а персонал, кроме родного языка может воспринимать исключительно международный английский. Тут бы ей труба и настала. Но нет добра без худа, а худа без добра. С Федором не пришлось бы ругаться. Арина натянула поверх шикарного пиджачка темный свитер грубой вязки. И мгновенно согрелась, точно ее обхватили ласковые теплые руки. Поступки Валентины отнюдь не вязались с грубой прозой жизни. Добрая рождественская история для взрослых малышей, прямо таки. Стоп. Дальше что? Карман с телефоном слегка оттопыривался. Зубную пасту надо купить? И щетку? И в другой карман, где паспорт определить? А наплевать! Все ерунда! Все абсолютно. Федор жив. Злой, как черт, так это пройдет. И она, голубушка, жива. Повернулась и вошла внутрь. Вокзал встретил многоголосьем и обилием разных плохо сочетающихся между собой запахов. Арина узнала, что до отхода поезда у нее целый час с маленьким хвостиком. Сидеть решительно не хотелось. Арина боялась, что стоит ей расслабиться и боевой задор испарится, а она примется хлюпать носом. Посему, девушка выбрала бесцельное брожение. Тоже не фунт изюма, изрядная нагрузка для больной ноги. Ничего. Дома, завтра, отдохнем. Нашла витрину с книгами и уткнулась в нее.
 

* * *

   Через час подал голос телефон. Арина, обуреваемая сложными чувствами, нашарила аппаратик в кармане пиджака, поднесла к уху.
   - Это я!!!
   Проревела трубка.
   - Да?
   Самый нужный на свете человек продолжать беситься, Арину не проведешь, интонации она читает превосходно. Но тут и дурак догадался бы.
   - Все в порядке?
   Это у нее то? Рассердилась сама и ответила в тон.
   - Тресну телефоном по башке - узнаешь. В полном. Сижу в вагоне.
   - Точно все в порядке?
   - Абсолютно. Не надо мне больше звонить, Федор.
   - Арина!
   - Нет, подожди. Все в порядке. И я...
   Она продолжила бесполезное объяснение. Хотя, к чему лишняя информация?
   - Только что, прямо перед твоим звонком, вспомнила один свой недавний сон. Хотела раньше тебе рассказать, но не пришлось. Там было море, осеннее по-моему. И пустой пляж. Шел мальчик, очень похожий на тебя. Он удивился, что я не оставила следов на песке. Похвалил мои красивые руки. Мы мило поболтали. Он обещал меня найти. Он так... неистово кричал об этом, когда я исчезала. Теперь буду надеяться, что ошиблась, посчитав его тобой. И еще встречу своего героя. Мы чудовищно разные, ты и я. Только и всего. Ау? Ты где?
   - ...
   - Что такое?
   - Арина. То, что ты говоришь, это не может быть правдой!!!
   - Какая глупость. Сон есть сон. Ему до правды нет никакого дела. Ладно. Будь. И не звони мне, ни к чему. Все, что ты хотел мне сказать - уже прозвучало... сегодня. Уверена, ты будешь счастлив. Пока.
   Прервала на полу слове ответную реплику. Отключилась. И уставилась в окно купе. То, что Федор перезвонил, явно наступив на горло гордости, лишь бы узнать, где она, добралась или нет - было громадным плюсом. Поступок мужчины, который умеет нести ответственность. Ему, наверняка, хотелось придушить Арину, а не ее самочувствием интересоваться. Ан - нет. Назвался груздем - ныряй в лукошко. Не молодец ли?! Заглянула проводница. На свободные места загрузилась семья из трех человек: солидный пузан-папаша, сын и дочь. Дети сначала косились на трость, потом перестали. Арина кое-как застелила постель, улеглась, закрыла глаза и попыталась заснуть. Как же там у Майлсон?
 
   Стекая воском по стволу свечи,
   Сочась туманом на стекле оконном.
   Калечить, что - попробуй, излечи!
   Меня исправить, чтоб была законно -
   Послушной.
   Нужно? Пробуй. Жду. Держи.
   Моя душа к ногам котенком льнущим.
   Урчит.
   Есть господин у госпожи.
   Гадаю я не на кофейной гуще.
   Не видимость, напротив - бытие -
   Определяет. Ты определен?
   Грань к грани. Я живу на острие.
   А шансы есть? Один на миллион.
   Я вырвусь. Я исчезну по частям.
   Сойду на нет дыханьем воспаленным.
   Увы, мне грешной. Счастье это храм.
   В нем места нет - безвыходно влюбленным.
 

* * *

 
   Ноябрь в Заранске, это вам не ноябрь в Ницце какой-нибудь. Только философ из школы стоиков в подобное сегодняшнему утру может воскликнуть: "У природы нет плохой погоды"! Вылезать на грязный перрон, по щиколотку залитый ледяным месивом, и откровенно радоваться встрече с родиной? Сие непотребство отдавало бы садомазохизмом. А пассажиры, судя по всему, оказались людьми нормальными. И выгружаясь из теплого вагона в холодные объятия столицы провинциальной республики, они переругивались. Зонты на изготовку! Вперед к спасительным такси, частникам, а кому повезло, за тем друзья или родственники на собственных колесах прикатили.
   - Какой кошмар.
   - Ну, погодка!
   - Не май месяц, между прочим!
   Арина, не обремененная багажом, тем не менее, вышла в тамбур последней. Она никаких иллюзий относительно воспитанности заранчан не имела. Должной устойчивостью на своих трех ногах не обладала. В состязании: кто кого первым из поезда выпихнет, принимать участие не собиралась. Выглянула из вагона и внезапно с удивлением услышала радостное восклицание.
   - Ну, слава Богу.
   На перроне, под легкомысленным розовым в белый горох зонтиком, стойко сопротивлялся погоде и лыбился во весь рот, безотказный Димочка. Вот сюрприз!
   -Ты откуда здесь?
   - Не ожидала!
   Жестом Кио, по меньшей мере, Димочка вытянул из-за спины белую розу. Сказал важно-преважно.
   - Приветствуем тебя на родной земле.
   Подал руку, помог спуститься. Полюбопытствовал.
   - Где сумки?
   - А нету.
   - Мне же лучше.
   Димочке уже надоело ломать комедию, играть роль хорошо воспитанного вьюноши. Дурачась и чувствуя себя почти счастливой, Арина щелкнула водителя по носу. Он и не попытался увернуться. Родионова потребовала с улыбкой.
   - Признавайся, откуда ты здесь?
   - Шеф пригнал.
   - Я ему не звонила. Как он узнал?
   - Твой Федор сообщил. Серьезный мужик. Как нога?
   - Бриллиантовая. Я о цене, в которую встал ремонт.
   - Очень серьезный мужик.
   Димочка игриво ткнул ее пальцем в бок.
   - Домой? Или еще куда?
   - Домой, конечно.
   - Но, залетные!!!
 

* * *

 
   Она любила осень. Выцветшие краски, низкое мокрое небо и шум дождя за окном. Под размерянный перестук капель ей всегда замечательно спалось. Арине доводилось встречать людей, обожающих зиму или лето. Странные какие, право. Лично ее переубедить не сможет уже никто. В редкие солнечные дни умирающего сезона, она прогуливалась по кленовой аллее парка, зарывая носки высоких ботинок в шуршащие листья. И думала, думала, думала.
   Все вышло иначе в этом году. Вернулась в родной Заранск слишком поздно. Голые мокрые стволы и серое месиво дорог. Ноябрь - предвестник зимы. Лишенный особой, увядающей красоты за которую Арина обожала сентябрь с октябрем.
   Вошла в квартиру. Обняла Басмача, выслушала новости, от первой же едва не грохнулась в обморок. Прямо в прихожей.
   - Ухожу от тебя, однако, Арина.
   - Куда?
   Старик слегка смутился.
   - К Евдокии Яковлевне.
   - ???
   - Будем жить вместе. Начал бумаги собирать. По чиновникам ходить... Ух... Не люди, нет, не люди.
   И без того морщинистый словно щенок шар-пея, старик скривился, затряс головой с выражением отвращения и брезгливости.
   - Да уж.
   Вздохнула Арина. Очереди и круговорот бумажек, громоздкая бюрократическая машина, втягивающая тебя внутрь и не спеша жующая - вызывала ужас и абсолютное нежелание ходить по инстанциям. Хотя, лично Родионовой в кабинетах частенько попадались: вполне славные тетки, нормальные вменяемые девчонки и, даже, дамы, которые старались помочь, а не замучить и смотрели на посетителей как на людей, а не насекомых. Впрочем, впрочем, кавказская внешность Басмача была в данном случае фактором резко отрицательным. Старик продолжал что-то объяснять.
   - Совсем не в порядке мои дела. А мы пожениться хотим.
   - А? Ох. У...
   - Вах! Плачешь зачем? Что плохого сказал?
   На какую-то глупую минуту Арине показалось, что Басмач ее бросает. Что никому на свете нет дела до нее - умной идиотки. Что не нужна ни Алене, ни деду Махмуду. И так далее. Стянула свитер через голову, швырнула на пол, сильно хромая кинулась в ванную. Включила воду. Закрылась. И разревелась. Благо никто в дверь не ломился, не доставал. Нервишки расшалились. Не иначе. Сбрендила девушка. Старик то здесь при чем? Что он ее собственность? Крепостной крестьянин? Раб? И права на устройство личной жизни не имеет? Без господского на то согласия? Отдышавшись. Умывшись холодной водичкой. Хорошенько высморкавшись, Родионова поняла, что бесится не по этому поводу вовсе. Абсолютно. Вышла хмурая. Собой ужасно недовольная. Басмач стоял в прихожей, подобрал с пола свитер, держал его с видом настолько несчастным, что Арина едва не зарыдала снова. Ну, вот. Довела хорошего человека.
   - Прости меня, дед.
   - Случилось чего?
   От его рентгеновского взгляда Родионова попыталась укрыться за кривой улыбкой и вздохами.
   - Нет. Ничего. Я так ... От радости.
   Врала, впрочем, почти искренне. Почему бы двум старикам и не пожениться? Им вместе интересно. То спорят, то смеются. Дед недоверчиво покачал головой, но пытать не стал. И на этом спасибо. Свои немудреные вещички он, оказывается, уже неделю как перетащил наверх. Ночевала Арина одна.
   До чего же пусто показалось в квартире. Мрачно, тихо и холодно. Замерзла под одним одеялом, встала среди ночи, взяла второе. А толку?
 

* * *

 
   Десять дней в родном городе промелькнули как одно мгновение. Стремительным вихрем.
   Ф-р-р-р-р-р.
   Дел не было. Зато делишек навалом. Обзвонила немногочисленных близких людей, купила два десятка книг, половину уже успела прочитать. Отправила Валентине долг переводом, а свитер - бандеролью. Вложила в пакет коротенькую благодарственную записку.
   Во время ритуального чаепития у Семеновых сделала над собой неслабое волевое усилие и призналась, что мост ведущий на берег Семейного Счастья - взорван.
   - Вот так. Увы.
   - Ариночка! Девочка. Бедняжка моя. Ужас какой!
   Родионова мужественно пожала плечами. Виктор Иванович внезапно прервал стенания своей драгоценной супруги. Обычно у Семеновых такого не случалось, чтоб Людмилу Георгиевну и перебивали?
   - Стоп.
   - Нафаня?
   - Стоп. Не надо. Не сложилось. Передумал он.
   - Нафаня??
   - Ну, могла и Арина сама мнение поменять. Да и не было разговоров никаких серьезных. Верно? Никто никому ничего не обещал. Никакой катастрофы не случилось. Все. Дело житейское.
   - Как ты можешь?
   - Хватит. Налейте мне лучше еще.
   Арина мужественно сморгнула с ресниц слезинку-другую и спросила небрежно, наполняя синий бокальчик, стоящий возле шефа, давно остывшим чаем.
   - А где ваша чашка любимая, кстати?
   Виктор Иванович фыркнул. И молниеносно исчез; спрятался от женщин за раскрытым автомобильным журналом. Людмила Георгиевна покраснела. Арина откинулась на спинку стула. Повторила заинтригованно.
   - Где чашка то?
   После бурного вздоха госпожа Семенова призналась.
   - Митенька расколотил. Нечаянно.
   - Чем дальше - тем интереснее становится. Что за Митенька?
   Из-за обложки то с каким-то серебряным джипом донеслось сдавленное хихиканье.
   - ?
   - Внук.
   - ???
   - Ты многое пропустила, Ариночка. У нас тут нашелся внебрачный сын...
   Журнал подозрительно затрясся. Людмила Георгиевна положила себе пару ложек меда в пиалку, вздохнула, строго сдвинула брови и покосилась на мужа. Гримаса пропала втуне, ибо виновник происшествий ее не увидел.
   - Что?
   - Нафаня тридцать лет назад имел, оказывается, связь!
   - В глупой юности, до встречи с тобой, родная!
   Быстро уточнил муж.
   - За пол года до знакомства со мной... Во всяком случае он так излагает сейчас. Может и привирает, чтобы уцелеть. Отмазывается. И не фыркай там. Схожу на кухню. Принесу скалку. Получишь. Понял?
   - Ох...
   - По его версии события происходили следующим образом. Расстался с девушкой. Про ребенка она ему ничего не сказала. Дело темное. Там был еще один молодой человек. Соперник Нафани.
   - ???
   Арина пожалела, что не пишет сценарии бразильских сериалов. Такой материал пропадает! Жуть.
   - Но ребенок, совершенно точно Витин.
   - Почему?
   - Похож. Невероятно. Если бы Нафаня решил отпереться, а мальчик рядышком стоял... Ничего у нашего, Казановы, прости господи, не получилось бы. Нос. Брови. Губы... Портрет просто. Яблочко от яблони. Зовут Игоречком.
   - Как? Как?
   Виктор Иванович пояснил, не выглядывая из-за журнала.
   - Игорь он.
   Супруга перечисляла мечтательно.
   - Красавец. Умница. Жесты и то похожи. Вылитый Нафаня. Я прямо глаз не могла от него оторвать. Работает, к сожалению, водителем. Девушка, я имею ввиду Игоречкину маму была...
   Людмила Георгиевна задумалась, подбирая выражение.
   - Девушка была из простой семьи. Из самой простой.
   - Вроде нас, между прочим. Тоже не из графьев!
   Прокомментировал Семенов. Супруга его замечание опять проигнорировала.
   - А она сама не выбилась никуда. Не смогла. Замуж выходила четыре раза с половиною. И всякий раз неудачно. Рос мальчишка никому не нужным. Даже отсидел три года за мелкое хулиганство. Но это дело прошлое. Он сам тоже женился глупо. Уже развестись успел. И его... бывшая, уехала в Москву. На заработки. Она на рынке торгует. Так вот. Митеньку она оставила мужу. Тут он и пришел к нам. Игоречек, в смысле. Ясно тебе?
   - ???
   Арина помотала головой в полном восторге.
   - А как он узнал кто отец? Ну, Игорь? Или он давно в курсе был?
   - Нет. Не перебивай.
   - Молчу.
   - Мама Игоря умерла два месяца назад.
   - ?
   - Гипертонический криз. Упала в обморок на работе. Врачи приехали поздно. Все как в душещипательном и глупом романе. Игорь, убираясь у мамы на квартире, после похорон, нашел стопку писем. Там были и фотографии какие-то.
   - Она ждала меня из армии.
   Внес в повествование лепту Виктор Иванович. Супруга ужасно не любила помех. Замахнулась на мужа. Вроде бы шутливо...
   - А на снимках. Ну, вылитый он сам. Игоречек. Да и письма сомнений не оставляли. Что мама его встречалась с нашим... героем-любовником.
   Журнал подозрительно затрясся.
   - Ага.
   - Игоречек как раз, ну был слегка загнан в угол. Жена ушла. Мама умерла. Ребенок маленький на нем. А ему же работать надо. А мальчишка болеет часто. Сплошные больничные. С работы чуть не выгнали.
   - А что с ребенком?
   - Это дело поправимое. Педиатры говорят, что ничего серьезного. Слабенький просто. То. Се. Мы сейчас всем этим активно занимаемся.
   - И?
   - Игорь с помощью друга милиционера в два дня нас нашел, взял сына и пришел. Знакомиться.
   В разговор вновь вклинился Виктор Иванович, на минуту отложивший журнал. Взял Людмилу Георгиевну за руку, погладил ладонь, отпустил. Улыбнулся, несколько неловко. Он смотрел в глаза жены с такой нежностью, что Арина почувствовала смущение. А Виктор Иванович, специально для гостьи, решил внести дополнения в рассказ. Сложил журнал, отодвинул в сторонку.
   - Дело вот в чем. Парень не дурак. Не хам. С такой новостью к нам в дверь ломиться не стал. Сначала он меня одного выловил. Поставил перед фактом. Решил, так сказать, разведать обстановку. Может, он нам на фиг не нужен. Может, я категорически против, чтобы жена моя о нем и внуке узнала. Лезть в нашу жизнь с бухты-барахты он не стал. Не вовсе кретин, чтобы такие фокусы выкидывать.
   Людмила Георгиевна улыбнулась ярко-ярко и кивнула, соглашаясь с выводами мужа. Потом сказала доверительно, глядя Арине в глаза.
   - В общем, и целом, я ужасно обрадовалась. Ужасно!
   - И встретили их? Стол накрыли?
   - Разумеется. Ведь они Нафанины родственники. Нет. Наши с Нафаней родственники. Наши. Мои и его. Именно так. В таком порядке. Мои и его.
   Решительно заявила Людмила Георгиевна.
   - С ума сойти.
   Ахнула Арина.
   - Я тоже так считаю.
   Согласилась хозяйка дома и пояснила.
   - Митенька нам чрезвычайно понравился. Да. Чрезвычайно! Умный мальчик. Его, конечно, нужно воспитывать. Мы с Нафаней пока его устроили в хороший сад. К себе берем часто.
   - Каждый день почти. И на выходные.
   Подал реплику глава семьи.
   - Цыц!
   - Так что у нас теперь есть внук.
   - И сколько ему?
   - Пять. Увидишь еще. Озорной только очень. Аллочка была тише воды, ниже травы. А Митя все носится, носится. Носится. Визжит. Гоняет Гарика. Бедный пес под диван забивается. Что? Удивили мы тебя, Ариночка?
   - Не то слово.
   - Вот так. Жизнь не стоит на месте.
   - Угу.
   Согласилась Арина. И подытожила.
   - Сюрприз следует за сюрпризом.
   Шла домой и улыбалась глупо-глупо. Представляла с каким лицом Людмила Георгиевна узнает новости. Нет, на счастье Игоречка он лицо мужского пола, и к тому же вылитый Семенов. Тут парню очень повезло. А уж Мите и подавно. Раз! И судьба подбрасывает потрясающий комплект бабушка-дедушка. А оба еще не старые. Энергичные. И небедные, что тоже крайне важно.
   Хотя... Кому больше повезло это еще подумать надо. Семеновы после гибели дочери сами на себя похожи не были. А тут...
   - Счастье, счастье привалило.
   Спела Арина вслух и завернула во двор. Темные окна собственной квартиры сразу напомнили грустный факт. Лично она - умная дурочка, прозябает одна.
 

* * *

 
   В гостях у драгоценной подруги было весело.
   Алена хвасталась подарками. На мужа обрушилась то ли взятка, то ли еще что. Словом, он сегодня приобрел обожаемой половине кольцо и серьги с маленькими, но зато совершенно настоящими бриллиантами.
   - Блестят?
   - Еще как!
   Подтвердила Арина.
   - Сейчас как обмоем...
   Чуть подвыпившая Родионова взгрустнула, глядя на чужое счастье. Но взяла себя в руки, чтобы унылой физиономией никому настроение не портить. Поведала Алене историю сватовства Басмача. Подруга обрадовалась невероятно. Даже спела громко и немузыкально.
   - Вот и славно, трам-пам-пам!
   - Почему? Почему?
   - Все само собой устроилось. А то с тебя бы сталось нянчиться с дедом до конца его дней.
   - Да нет же. Все не так.
   Возмутилась Арина.
   - Не поняла.
   - Это он со мной нянчился. Ясно тебе? Он. Убирался. Готовил. По магазинам бегал. Стирал. Гладил. Я от него видела столько заботы! И никаких проблем. Никогда. Не повздорили даже ни разу. У меня в жизни такого не было. Чтобы обо мне беспокоились. Чай к моему приходу заваривали. Ужин разогревали и подавали. Ты представить не можешь, как я к нему привыкла.