Страница:
Вывод первый: эксперта, рассматривавшего эту заявку, надо гнать из патентного ведомства за профнепригодность, как любого человека, который не может квалифицированно отработать получаемые деньги, выдавая явную халтуру. (Насчет денег вы не подумайте чего такого, автор имел в виду исключительно зарплату.) Эксперт, пекущийся о своей репутации, настоял бы на том, чтобы в приводимом примере прибор не подносили к карте Камчатки, что есть явный бред, а выезжали бы с прибором в район предполагаемого землетрясения, так выглядит много правдоподобнее. Не допустил бы он также совпадения (до минуты!) времени начала измерения и землетрясения, чтобы у невнимательного читателя не возникло ложного впечатления, что сие устройство предназначено не для предсказания и уменьшения силы землетрясения, а совсем наоборот, для его инициирования. Аккуратнее он обращался бы и с другими числами. Мало того, что 0, 4 балла заведомо входит в ошибку измерения, в общем случае из различия предсказанной и измеренной величины отнюдь не следует, что это различие вызвано приборомизмерения. Как если бы кто-то показал, что градусник существенно снижает температуру больного, и на этом основании рекомендовал бы его в качестве замены аспирина. Судя по всему, и Грабовой… Стоп, воскликнете вы, а какой второй вывод? Извините, но я уже сказал: явный бред. Итак, продолжаем. Судя по всему, и Грабовой обратил внимание на логический прокол и постарался в своей книге усилить этот момент.
Даже и в более поздние годы, как мы помним из жития, Грабовой не занимался предотвращением катастроф с помощью прибора, а промышлял предсказаниями на основе ясновидения. От той поры, как утверждается, осталось множество документальных свидетельств, которые Грабовой и его апостолы приводят в своих книгах, напирая каждый раз на то, что точность предсказания 100%. Излюбленным примером является следующий (цитируем по В. Судакову).
Еще рассказывают, да и сами вы писали, что эти предсказания вы делали, не выходя из кабинета, только по номеру самолета. Только по номеру — это круто! Хотя, к примеру, отечественные автолюбители умели почти безошибочно предсказывать дефекты новых «Жигулей» по дате изготовления. Если автомобиль изготовлен в конце квартала, то в нем отлетает правая передняя дверь и барахлит карбюратор, если в конце года — то к правой двери присоединяется левая, а к карбюратору сцепление. Впрочем, и по номеру можно. Это как по номеру паспорта предсказать пол владельца и дату его рождения. Никакой мистики, достаточно иметь соответствующую базу данных МВД. Безошибочность — 100%. Или почти 100. Хотя вряд ли вы запрашивали техническую документацию на самолет, несущий указанный бортовой номер, муторное это дело. Да и что это дает для прогноза? Опять же вороны бесконтрольно летают. Так что, признаем, свое ноу-хау у вас в этом деле имелось, другой вопрос: какое оно имеет отношение к ясновидению? Этого, извините, пока не признаем.
Самым громким «делом» Грабового в области предотвращения катастроф было широко разрекламированное предотвращение аварии на Козлодуйской атомной станции в Болгарии. На нем остановимся чуть подробнее, чтобы понять, как создаются мифы.
В первоначальном варианте на вопрос болгарских товарищей о судьбе АЭС Грабовой ответил в том духе, что в ближайшие два года аварии не предвидится, но чтобы не случилось в дальнейшем, необходимо проводить профилактику. Под таким прогнозом без малейших сомнений подписался бы и автор. Вероятность аварии на АЭС оценивается величиной порядка 10~5 , это много меньше, чем вероятность, например, попасть за тот же срок в автомобильную аварию по пути на работу. Также очевидно, что если не проводить профилактику, то вероятность аварии возрастает. Если же, не приведи господь, выпали бы эти злосчастные 0, 001%, то прогноз можно было выбросить в урну, пристанище всех неудачных прогнозов, снижающих 100%-ную безошибочность. Что еще приятно — никакой ответственности. Посмотрим с другой стороны, со стороны директора АЭС. И тот с легкостью заверит своей подписью такое предсказание, с какой стати отказывать милому человеку в такой мелкой просьбе, ведь он действительно это сказал.
Далее начинается собственно мифотворчество, когда незаметно, шаг за шагом, слово за словом изменяется текст и смысл предсказания. Уже указывается на необходимость проведения профилактических работ, потом дается перечень этих работ, потом говорится, что эти работы были сделаны, потом утверждается, что только вследствие выполненных по указанию предсказателя работ была предотвращена авария, потом растет размер возможной аварии. В мифотворчестве главное — вовремя остановиться, не выйти за пределы здравого смысла и символа веры целевой аудитории. Ведь если сказать здравомыслящему человеку, что вы силой своего сознания отвели от его головы падающий со строительных лесов кирпич, то он с некоторой долей вероятности захочет осмотреть место предполагаемого происшествия и потрогать своими руками кирпич, счастливо разминувшийся с его головой, найдя же оный, он с заметно меньшей вероятностью, но все же возблагодарит своего спасителя. Если же вы скажете ему, что этот кирпич вылетел из щупалец инопланетянина, прилетевшего на летающей тарелке с Тау Кита, то здравомыслящий человек в лучшем случае рассмеется. Не надо пережимать! Дошли, скажем, в мифотворчестве до уровня чернобыльской аварии и остановитесь. Но нет же!
Отметим еще один важный момент. При таком мифотворчестве всегда настойчиво повторяют, что все доказано документально, надлежащими бумагами с подписями и печатями, даже приводят эти документы, чаще в приложении, но это детали. Нет-нет, никакой фальсификации, документы приводятся подлинные, например, тот самый, о котором мы говорили в самом начале, тот, под которым без малейшего смущения подписался бы и автор. Расчет прост — русские люди не любят читать документы, не любят, не умеют, не приучены, в отличие, например, от американцев и европейцев, сухому языку параграфов мы предпочитаем красочность интерпретаций. Между тем чтение документов позволяет сделать много интересных открытий, надеюсь, автору в своем эссе удалось это продемонстрировать.
Давайте попрактикуемся еще на одном примере. Перед нами официальный бланк Центра управления полетами. Ниже указан адрес: Россия, 141070, Московская область, г. Королев, ул. Пионерская, 4. Еще ниже — дата и номер документа: 1997.09.30. Исх. № 77. Все чин по чину. Читаем дальше.
Ниже — подпись и печать, опять все в порядке.
И с прогнозом все в порядке. До этого не было ни одной неудачной стыковки советской (российской) орбитальной станции с американским космическим кораблем. Что же касается отклонения от оси, то, как понимают читатели, таковое случается всегда, весь вопрос в величине угла отклонения. Все было бы гораздо интереснее, если бы Грабовой в этих условиях предсказал неудачную стыковку. Тут открывается множество вариантов. Стыковку на основании прогноза отменяют — реакция американцев? Стыковку, несмотря на прогноз, проводят, но она срывается — дают ли В.Д. Благову по шапке? И так далее. Но нас сейчас больше интересует, во что преобразился этот безобидный документ. Уважаемые читатели, составьте свой вариант и сравните его с оригинальной интерпретацией Тихоплавов.
Заключение
«Здесь остается еще не совсем ясным вопрос о том, как можно убедиться, что предложенный прибор действительно уменьшает силу землетрясения и что без него оно было бы более разрушительным. Мы ведь просто регистрируем землетрясение той силы, какую мы наблюдаем, и все. А может, оно и без прибора было бы таким же? Ответ на этот вопрос был получен ранее при проведении серии подземных ядерных испытаний. Можно провести несколько испытаний, взрывая все время один и тот же по величине ядерный заряд в одинаковых условиях. Прибор при этом выключен и регистрируется величина возникающих разрушений. Затем прибор включается и проводится другая серия аналогичных взрывов с сохранением прежних условий. С помощью измерений устанавливается, что и как конкретно меняется при наличии включенного прибора. Замеры проводились на расстоянии около 20 км от эпицентра взрыва. Результат этих экспериментов поистине поразительный: даже только при одном-единственном включенном приборе величина разрушений уменьшалась практически в два раза. При более совершенном и более мощном приборе величину разрушений можно уменьшить во много раз, а при наличии нескольких приборов разрушения можно исключить полностью. Так что прибор прошел очень серьезные испытания и полностью подтвердил свою исключительную эффективность».Этот пассаж вызвал вполне обоснованный гнев действительного члена РАН Э.П. Круглякова, уже упоминавшегося нами ранее. Из обширной, надо полагать, тирады молва донесла до нас только следующее: «Да не ездил Грабовой в Семипалатинск!»
«А кто говорит, что я туда ездил? Кто это вообще сказал? — спокойно парирует Грабовой. — Мы действительно занимались последствиями ядерных взрывов, но около трещины. Делали экстраполяцию, вводили кристаллическое управление. Зачем нам было ездить на полигон?»Согласимся с Григорием Петровичем, не играет никакой роли, был он в Семипалатинске или не был, главное, что не быловзрывов. Можно представить, какая буча поднялась бы в мире, если бы Россия в условиях действия договора о запрещении подземных ядерных испытаний провела бы серию ядерных взрывов на территории суверенного Казахстана. Эхо от этой истерии не смолкало бы годы и достигло бы слуха даже тех читателей, которые далеки от политики. В те же годы, когда действительно взрывали, Грабовой пешком под стол ходил, в крайнем случае учился в университете и не помышлял еще ни о создании приборов на основе ясновидения, ни об их «испытаниях».
Даже и в более поздние годы, как мы помним из жития, Грабовой не занимался предотвращением катастроф с помощью прибора, а промышлял предсказаниями на основе ясновидения. От той поры, как утверждается, осталось множество документальных свидетельств, которые Грабовой и его апостолы приводят в своих книгах, напирая каждый раз на то, что точность предсказания 100%. Излюбленным примером является следующий (цитируем по В. Судакову).
«Самолет „Ил-86“ № 86052. Экстрасенс Грабовой Г.П. предсказал не относящееся к неисправности снижение мощности 4-го двигателя. Возможно, в результате столкновения с птицей. Результат: через 7 дней, 27.01.92 г., при снижении самолета в тракт 4-го двигателя попала ворона. Летчики, зная прогноз, сумели сбалансировать тягу и посадили самолет, заполненный до отказа пассажирами. Был помят воздухозаборник и кок. Двигатель снят с эксплуатации».Не успел автор умилиться спасением трех сотен пассажиров, как его взгляд переметнулся на следующий абзац.
«Кстати, толкователи прорицаний великого Нострадамуса, жившего в XVI веке, путем нумерологических расчетов пришли к выводу, что в бортовом номере этого самолета зашифрован год рождения Г. Грабового, а то, что удалось Григорию Петровичу предотвратить катастрофу, они расценивают как реализацию предсказания Нострадамуса о железной птице, которой грозит уничтожение огнем».Григорий Петрович, хотите добрый совет? Гоните вы в шею таких толкователей вашего учения. Одна такая фраза, отдающая однозначным диагнозом, отвращает от вашего учения. Надеюсь, сами вы в эту чушь не верите, я имею в виду нумерологические обсчеты предсказаний Нострадамуса. Кстати, о вашем прогнозе. А не проще было убрать ворону с пути самолета, а ну как летчики не сумели бы сбалансировать тягу. Или вы точно знали, что все закончится благополучно? Тогда в чем смысл прогноза? Чтобы летчики не заснули?
Еще рассказывают, да и сами вы писали, что эти предсказания вы делали, не выходя из кабинета, только по номеру самолета. Только по номеру — это круто! Хотя, к примеру, отечественные автолюбители умели почти безошибочно предсказывать дефекты новых «Жигулей» по дате изготовления. Если автомобиль изготовлен в конце квартала, то в нем отлетает правая передняя дверь и барахлит карбюратор, если в конце года — то к правой двери присоединяется левая, а к карбюратору сцепление. Впрочем, и по номеру можно. Это как по номеру паспорта предсказать пол владельца и дату его рождения. Никакой мистики, достаточно иметь соответствующую базу данных МВД. Безошибочность — 100%. Или почти 100. Хотя вряд ли вы запрашивали техническую документацию на самолет, несущий указанный бортовой номер, муторное это дело. Да и что это дает для прогноза? Опять же вороны бесконтрольно летают. Так что, признаем, свое ноу-хау у вас в этом деле имелось, другой вопрос: какое оно имеет отношение к ясновидению? Этого, извините, пока не признаем.
Самым громким «делом» Грабового в области предотвращения катастроф было широко разрекламированное предотвращение аварии на Козлодуйской атомной станции в Болгарии. На нем остановимся чуть подробнее, чтобы понять, как создаются мифы.
В первоначальном варианте на вопрос болгарских товарищей о судьбе АЭС Грабовой ответил в том духе, что в ближайшие два года аварии не предвидится, но чтобы не случилось в дальнейшем, необходимо проводить профилактику. Под таким прогнозом без малейших сомнений подписался бы и автор. Вероятность аварии на АЭС оценивается величиной порядка 10~5 , это много меньше, чем вероятность, например, попасть за тот же срок в автомобильную аварию по пути на работу. Также очевидно, что если не проводить профилактику, то вероятность аварии возрастает. Если же, не приведи господь, выпали бы эти злосчастные 0, 001%, то прогноз можно было выбросить в урну, пристанище всех неудачных прогнозов, снижающих 100%-ную безошибочность. Что еще приятно — никакой ответственности. Посмотрим с другой стороны, со стороны директора АЭС. И тот с легкостью заверит своей подписью такое предсказание, с какой стати отказывать милому человеку в такой мелкой просьбе, ведь он действительно это сказал.
Далее начинается собственно мифотворчество, когда незаметно, шаг за шагом, слово за словом изменяется текст и смысл предсказания. Уже указывается на необходимость проведения профилактических работ, потом дается перечень этих работ, потом говорится, что эти работы были сделаны, потом утверждается, что только вследствие выполненных по указанию предсказателя работ была предотвращена авария, потом растет размер возможной аварии. В мифотворчестве главное — вовремя остановиться, не выйти за пределы здравого смысла и символа веры целевой аудитории. Ведь если сказать здравомыслящему человеку, что вы силой своего сознания отвели от его головы падающий со строительных лесов кирпич, то он с некоторой долей вероятности захочет осмотреть место предполагаемого происшествия и потрогать своими руками кирпич, счастливо разминувшийся с его головой, найдя же оный, он с заметно меньшей вероятностью, но все же возблагодарит своего спасителя. Если же вы скажете ему, что этот кирпич вылетел из щупалец инопланетянина, прилетевшего на летающей тарелке с Тау Кита, то здравомыслящий человек в лучшем случае рассмеется. Не надо пережимать! Дошли, скажем, в мифотворчестве до уровня чернобыльской аварии и остановитесь. Но нет же!
«Под Козлодуйской АЭС находятся подземные слои с повышенной электропроводимостью. В случае взрыва это привело бы к возникновению вакуумного стока, который начал бы втягивать атмосферу Земли. Остановить этот сток существующими техническими средствами было бы невозможно, и, по расчетам физиков, к 2000 году этот процесс превратил бы нашу планету в пылевое облако».Если бы это написал, скажем, В. Судаков, можно было бы мягко улыбнуться — какой спрос с журналиста? Но «академику» Грабовому такие заявления не к лицу. Равно как и следующее непосредственно за ним: «Мои действия позволили предотвратить аварию. В результате Земля была спасена».
Отметим еще один важный момент. При таком мифотворчестве всегда настойчиво повторяют, что все доказано документально, надлежащими бумагами с подписями и печатями, даже приводят эти документы, чаще в приложении, но это детали. Нет-нет, никакой фальсификации, документы приводятся подлинные, например, тот самый, о котором мы говорили в самом начале, тот, под которым без малейшего смущения подписался бы и автор. Расчет прост — русские люди не любят читать документы, не любят, не умеют, не приучены, в отличие, например, от американцев и европейцев, сухому языку параграфов мы предпочитаем красочность интерпретаций. Между тем чтение документов позволяет сделать много интересных открытий, надеюсь, автору в своем эссе удалось это продемонстрировать.
Давайте попрактикуемся еще на одном примере. Перед нами официальный бланк Центра управления полетами. Ниже указан адрес: Россия, 141070, Московская область, г. Королев, ул. Пионерская, 4. Еще ниже — дата и номер документа: 1997.09.30. Исх. № 77. Все чин по чину. Читаем дальше.
«ПРОТОКОЛ ПРОГНОЗА ГРАБОВОГО ГРИГОРИЯ ПЕТРОВИЧА
ПО СТЫКОВКЕ ОРБИТАЛЬНОГО КОМПЛЕКСА «МИР» (РФ)
И КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ «АТЛАНТИС» (США)
НА ПЕРИОД С 27 СЕНТЯБРЯ 1997 ГОДА
Постановка задания: Грабовой Г.П., составьте прогноз по стыковке космического орбитального комплекса «Мир» и космического корабля «Атлантис» (США) на период с 27 сентября 1997 года.
Место постановки задания: Центр управления космическими полетами Российской Федерации (ЦУП).
Время постановки задания: 26 сентября 1997 г. 13 часов 25 минут.
Задание составил Благов В.Д.
Прогноз Грабового Г.П.: Пункт 1. Стыковка космического орбитального комплекса «Мир» (РФ) и космического корабля «Атлантис» (США), запланированная на исходе суток 27 сентября 1997 года, осуществится.
Пункт 2. Непосредственно перед стыковкой будет отклонение от оси.
Место и время ответа Грабового Г.П.: ЦУП, 26 сентября 1997 г.
Метод получения информации Грабовым Г.П.: посредством своего ясновидения.
На практике запланированная на исходе суток 27 сентября 1997 года стыковка космического орбитального комплекса «Мир» и космического корабля «Атлантис» (США) осуществилась, и непосредственно перед стыковкой было отклонение от оси.
Вывод: прогноз Грабового Г.П. подтвердился.
Данные Грабового Г.П. (паспортные)…
Ответственное должностное лицо ЦУПа: фамилия: Благов. Имя: Виктор. Отчество: Дмитриевич. Должность и телефоны: Зам. руководителя полета».
Ниже — подпись и печать, опять все в порядке.
И с прогнозом все в порядке. До этого не было ни одной неудачной стыковки советской (российской) орбитальной станции с американским космическим кораблем. Что же касается отклонения от оси, то, как понимают читатели, таковое случается всегда, весь вопрос в величине угла отклонения. Все было бы гораздо интереснее, если бы Грабовой в этих условиях предсказал неудачную стыковку. Тут открывается множество вариантов. Стыковку на основании прогноза отменяют — реакция американцев? Стыковку, несмотря на прогноз, проводят, но она срывается — дают ли В.Д. Благову по шапке? И так далее. Но нас сейчас больше интересует, во что преобразился этот безобидный документ. Уважаемые читатели, составьте свой вариант и сравните его с оригинальной интерпретацией Тихоплавов.
«Многих серьезных проблем удалось избежать и в космосе благодаря Григорию Петровичу. В частности, за сутки до предполагаемой стыковки орбитального комплекса „Мир“ и космического корабля „Атлантис“ возникли серьезные сомнения в успехе мероприятия. Некоторые специалисты предлагали даже отложить стыковку, что нанесло бы серьезный политический (и материальный) ущерб нашей стране. Обратились к академику Грабовому, и он предсказал успешную стыковку, но при ликвидации некоторых неполадок, которые были немедленно устранены».Не знаю, как вы, уважаемые читатели, но я устал от всех этих документов. Их же великое множество, поистине для каждой дырки, которая только есть на белом свете, Грабовой сделал затычку, бумажную. Дьявольской работоспособности человек, без всяких шуток! Мне тоже несладко пришлось, каждую затычку достань, расправь, прочитай, найди ошибки, скомкай и засунь обратно. Три тома документов обернутся как минимум десятью томами комментариев и опровержений. Я столько не напишу. Вы столько не прочитаете. Так что давайте остановимся. Как говорили в добрые старые времена: суду все ясно!
Заключение
Одним из любимых причитаний новоявленного пророка и его апостолов является тезис о непризнании. С одной стороны, учение великого и любимого учителя распространяется все шире, с другой стороны, не признают. С одной стороны, ворох академических-профессорских-докторских дипломов, с другой стороны жалобы на непризнание фарисеями — представителями ортодоксальной науки. Получается, что дипломы выданы представителями науки неортодоксальной, тогда им вообще-то грош цена. Или все же эти международные академии и аттестационные комиссии настоящие? Тогда имеем вопиющее противоречие.
А в целом ситуация хорошо знакомая. С неприятием сталкиваются все пророки, все изобретатели, все новоявленные благодетели человечества, а человечество, в свою очередь, сталкивается с этими самыми пророками и изобретателями. Самый распространенный эпитет к слову «изобретатель», правильно, — сумасшедший!
Чтобы показать типичность ситуации, автор поделится собственным опытом. В стародавние советские времена он был членом контрольного экспертного совета Государственного комитета СССР по изобретениям. Этот совет являлся высшей и последней инстанцией, куда обращались изобретатели, несогласные с отклонениями их заявок на изобретения на предыдущих и, отметим, многочисленных стадиях. К слову сказать, если бы эта система функционировала и поныне, то предполагаемые патенты господина Грабового, несомненно, дошли по инстанциям до этого самого совета и были бы там бесповоротно отклонены. Как говорят люди, ностальгирующие по тем временам, тогда порядок был. Не поддерживая этот тезис в целом, признаем, что в патентном деле порядок действительно был, явную, да и неявную чушь старались не пропускать.
И вот к нам в совет поступает заявка некоего товарища Н., который изобрел способ очистки воздуха производственных помещений от вредных веществ. Суть способа была проста, как… кальян. В системе приточной вентиляции ставилась банка с раствором ароматического (не в химическом, а в житейском, обонятельном смысле) вещества, воздух барботировал (пробулькивал) через раствор и уносил ароматическое вещество в цех. Утверждалось, что после этого атмосфера в цеху уподобляется горному воздуху. Признаюсь, горный воздух упомянут для красного словца, таких оборотов в заявках на изобретения не употребляли из-за их ненаучности, в той приснопамятной заявке воздух был охарактеризован строго научными терминами как абсолютно чистый и безвредный для здоровья трудящихся. Достигалось это за счет использования определенных ароматических веществ, перечисленных в тексте заявки. Эти вещества, по утверждению автора, нейтрализовали все вредные примеси в воздухе производственных помещений. Дело было кристально ясным, ничего там, конечно, не нейтрализовывалось, просто запах становился лучше. Если автор что и изобрел, то велосипед, то есть освежитель воздуха, не производившийся тогда в нашей стране. Что мы с самым серьезным видом, но с улыбкой в душе и изложили незадачливому изобретателю, пожелав ему дальнейших, но других достижений на ниве изобретательства. Не тут-то было! Бодание, как тогда говорили, растянулось на несколько лет. Автор уперся на слове «нейтрализуют». Все наши попытки доказать товарищу Н. невозможность такой «нейтрализации» с привлечением всех последних достижений химии отметались с убийственной простотой: все, что вы говорите, я хорошо знаю, я сорок лет в химии проработал, еще в 1935 году окончил пищевой (или лесной? — извините, автор запамятовал за давностью лет) институт, так что химию я знаю, но здесь мы столкнулись с совершенно новыми, неизвестными ранее механизмами, раскрытие этих механизмов не входит в мою задачу, пусть этим занимаются другие ученые, мои последователи, я же столблю конечный результат, положительный эффект. Да какой же положительный, изумились члены совета. Цех, извините, не туалет, там запахи не просто неприятные, они еще и вредные, мало в цеху всякой дряни в воздухе летает, так вы еще добавляете. И от аромата вашего приятного тоже один вред, операторы в цеху только носом своим спасаются, как учуют какой сильный запах, так смекают, что опять трубу прорвало, надо деру давать, тут малейшая задержка грозит инвалидностью, а то и смертью. Дорого нам обошлась потом эта фраза, в последующих письмах в самые высокие инстанции она многократно приводилась под соусом «клеветы на советский строй». Но это было потом.
Это сейчас предпоследним аргументом в споре является вызов охранников и приказ выкинуть оппонента за дверь. Тогда же в нашем совете требовалось убедить изобретателя и подвигнуть его поставить свою подпись в итоговом протоколе, такой тогда был порядок. Мы продолжали убеждать. И столкнулись с обычным набором аргументов. Во-первых, с заявлениями трудящихся, которые письменно утверждали, что после установки в их цехах систем очистки воздуха товарища Н. дышать им стало намного легче, а самочувствие их настолько улучшилось, что даже очередь в профкоме за путевками на курорты уменьшилась с семи лет до пяти. (Заявления не были нотариально заверены, но нам и в голову не пришло придраться к этому, практику нотариального заверения заявлений граждан изобрели в более позднее время.) Во-вторых, с актами испытаний новой системы очистки воздуха, доказывавшими достигаемый положительный эффект. Акты были оформлены по всем правилам, подписаны и заверены печатями. В-третьих, актами о внедрении новой системы очистки воздуха со справками об экономическом эффекте. Какой экономический эффект, удивитесь вы. Как какой? С одной стороны, будущее снижение затрат на лечение трудящихся и на выплату пособий по инвалидности и временной потере трудоспособности, с другой, достигнутое снижение затрат на системы очистки воздуха, которые повсеместно стали заменяться банками с ароматическими веществами. И эти акты и справки были оформлены по всем правилам, подписаны и заверены печатями. Обычными же их делало то, что в подобного рода спорах всегда появляются такие документы, не липовые, подлинные, то есть эффект мог быть и липовым, но акты, тем более выплаченное вознаграждение, самые что ни есть подлинные.
Нас, фарисеев, твердолобых сторонников ортодоксальной науки, эти акты не убедили. Тогда в ход пошли письма. Все же в переходе от прошлого «порядка» к нынешней «демократии» есть положительные моменты. Сейчас изобретатель Грабовой обращается не в ЦК КПСС, а в ЮНЕСКО, пишет письма не в КГБ, а в ООН, количество букв то же самое, но какая разница! Особенно по последствиям. А в ООН пусть пишет, отчего же не написать, перо ему в руку!
У товарища Н. были все основания жаловаться на судьбу, его изобретение не было признано, его использование было запрещено. В те годы это делалось просто, мгновенно и повсеместно, одно слово, тоталитарный режим. Автор, не являющийся ни сторонником запретов, ни поклонником тоталитарного режима, не испытывает ни малейших угрызений совести, что приложил к этому руку.
Но на что жалуется господин Грабовой? Его изобретения признаны, что удостоверено патентами с красивыми красными печатями. Его разработки (слово «научные» опускаю, чтобы не возникло путаницы) широко используются, свидетельством этому является огромное количество самых разнообразных актов, собранных в трех томах. Да такой широты не снилось ни одному изобретателю, будь то в СССР или в США. Так что же гложет господина Грабового? А гложет его червь тоталитарного сознания, не нового, расширенного многолетними упражнениями вселенского сознания, а старого, впитанного с молоком матери. Все мы медленно, по капле выдавливаем его из себя, но рецидивы случаются со всеми, особенно если дело касается не абстрактных общечеловеческих рассуждений, а нас лично, крепко засело в нас это «тащить и не пущать». Но тоталитарный режим отличался не только тотальными запретами, но и всеохватными инновациями, неизвестно, что принесло больший вред. «Будем сажать кукурузу!» — провозгласил Никита Сергеевич Хрущев, и кукуруза заполнила (попыталась заполнить) все поля от заполярной тундры до среднеазиатских пустынь. Где тот генеральный секретарь ЦК КПСС, который с высокой трибуны скажет: «Будем жить, как учит Григорий Петрович Грабовой!» Нет такого генсека. И слава богу.
Другого пути быстрого и повсеместного внедрения изобретений Г.П. Грабового мы не видим. Вероятно, и сам изобретатель это понимает, скатываясь в хорошо знакомые сетования об административном зажиме и людской слепоте. В самом деле, он прилетает на шахту в Воркуту, спасает там людей из завала, директор шахты с благодарностью жмет ему руку, дает очередную бумагу с подписями и печатями, но почему-то стыдится объявить открыто на весь мир имя спасителя людей, а другие директора не спешат к нему с просьбой внедрить прогрессивную разработку на их предприятиях. Апостолы нового мессии видят в этом происки темных сил, которые олицетворяются администрацией президента и, конечно, учеными-фарисеями. Автор, отвергающий теорию заговоров, любых заговоров, включая совершенно фантастический вариант сговора настоящих ученых с этой администрацией, предлагает более простое и совершенно земное объяснение. Представьте себя на месте директора шахты, у вас людей под землей завалило, да вы что угодно сделаете, лишь бы их спасти. Если обезумевшие от горя жены и матери шахтеров потребуют, чтобы вы пригласили экстрасенса, пригласите, хотя бы для того, чтобы хоть как-то успокоить женщин и показать, что вы используете все возможности. Уф, спасли! За пиршественный стол садятся рядом директор шахты, председатель профкома, православный батюшка, экстрасенс, сотрудник МЧС. На радостях всем сестрам по серьгам. Богу — свечка, сотруднику МЧС — премия и благодарность в приказе, экстрасенсу — акт с печатями. Но это ситуация чрезвычайная, форсмажорная. Находясь же в трезвом уме и твердой памяти, никакой нормальный директор шахты приглашать экстрасенса не будет, ни тот, который подписал пресловутый акт, ни его сотоварищи по директорскому цеху. Говорит это не о зловредности этих директоров, а исключительно об их здравом смысле.
Вообще самые надежные эксперты при рассмотрении такого рода изобретений, это не ученые, а бизнесмены, крупные бизнесмены. Ученого непременно понесет в глубокую теорию, так что простой слушатель со второй фразы перестанет понимать, о чем речь идет, ученого можно обвинить в зашоренности и нежелании видеть новые, неизвестные его науке факты, бизнесмены же люди конкретные, и вопрос, адресованный им как к экспертам после изложения очередной концепции, должен звучать предельно просто: «Вы готовы вкладывать в это деньги, свои деньги?» Оспаривать их вердикт себе дороже, бизнесмены не ученые, у них свои аргументы в споре, предпоследний из них описан выше.
А в целом ситуация хорошо знакомая. С неприятием сталкиваются все пророки, все изобретатели, все новоявленные благодетели человечества, а человечество, в свою очередь, сталкивается с этими самыми пророками и изобретателями. Самый распространенный эпитет к слову «изобретатель», правильно, — сумасшедший!
Чтобы показать типичность ситуации, автор поделится собственным опытом. В стародавние советские времена он был членом контрольного экспертного совета Государственного комитета СССР по изобретениям. Этот совет являлся высшей и последней инстанцией, куда обращались изобретатели, несогласные с отклонениями их заявок на изобретения на предыдущих и, отметим, многочисленных стадиях. К слову сказать, если бы эта система функционировала и поныне, то предполагаемые патенты господина Грабового, несомненно, дошли по инстанциям до этого самого совета и были бы там бесповоротно отклонены. Как говорят люди, ностальгирующие по тем временам, тогда порядок был. Не поддерживая этот тезис в целом, признаем, что в патентном деле порядок действительно был, явную, да и неявную чушь старались не пропускать.
И вот к нам в совет поступает заявка некоего товарища Н., который изобрел способ очистки воздуха производственных помещений от вредных веществ. Суть способа была проста, как… кальян. В системе приточной вентиляции ставилась банка с раствором ароматического (не в химическом, а в житейском, обонятельном смысле) вещества, воздух барботировал (пробулькивал) через раствор и уносил ароматическое вещество в цех. Утверждалось, что после этого атмосфера в цеху уподобляется горному воздуху. Признаюсь, горный воздух упомянут для красного словца, таких оборотов в заявках на изобретения не употребляли из-за их ненаучности, в той приснопамятной заявке воздух был охарактеризован строго научными терминами как абсолютно чистый и безвредный для здоровья трудящихся. Достигалось это за счет использования определенных ароматических веществ, перечисленных в тексте заявки. Эти вещества, по утверждению автора, нейтрализовали все вредные примеси в воздухе производственных помещений. Дело было кристально ясным, ничего там, конечно, не нейтрализовывалось, просто запах становился лучше. Если автор что и изобрел, то велосипед, то есть освежитель воздуха, не производившийся тогда в нашей стране. Что мы с самым серьезным видом, но с улыбкой в душе и изложили незадачливому изобретателю, пожелав ему дальнейших, но других достижений на ниве изобретательства. Не тут-то было! Бодание, как тогда говорили, растянулось на несколько лет. Автор уперся на слове «нейтрализуют». Все наши попытки доказать товарищу Н. невозможность такой «нейтрализации» с привлечением всех последних достижений химии отметались с убийственной простотой: все, что вы говорите, я хорошо знаю, я сорок лет в химии проработал, еще в 1935 году окончил пищевой (или лесной? — извините, автор запамятовал за давностью лет) институт, так что химию я знаю, но здесь мы столкнулись с совершенно новыми, неизвестными ранее механизмами, раскрытие этих механизмов не входит в мою задачу, пусть этим занимаются другие ученые, мои последователи, я же столблю конечный результат, положительный эффект. Да какой же положительный, изумились члены совета. Цех, извините, не туалет, там запахи не просто неприятные, они еще и вредные, мало в цеху всякой дряни в воздухе летает, так вы еще добавляете. И от аромата вашего приятного тоже один вред, операторы в цеху только носом своим спасаются, как учуют какой сильный запах, так смекают, что опять трубу прорвало, надо деру давать, тут малейшая задержка грозит инвалидностью, а то и смертью. Дорого нам обошлась потом эта фраза, в последующих письмах в самые высокие инстанции она многократно приводилась под соусом «клеветы на советский строй». Но это было потом.
Это сейчас предпоследним аргументом в споре является вызов охранников и приказ выкинуть оппонента за дверь. Тогда же в нашем совете требовалось убедить изобретателя и подвигнуть его поставить свою подпись в итоговом протоколе, такой тогда был порядок. Мы продолжали убеждать. И столкнулись с обычным набором аргументов. Во-первых, с заявлениями трудящихся, которые письменно утверждали, что после установки в их цехах систем очистки воздуха товарища Н. дышать им стало намного легче, а самочувствие их настолько улучшилось, что даже очередь в профкоме за путевками на курорты уменьшилась с семи лет до пяти. (Заявления не были нотариально заверены, но нам и в голову не пришло придраться к этому, практику нотариального заверения заявлений граждан изобрели в более позднее время.) Во-вторых, с актами испытаний новой системы очистки воздуха, доказывавшими достигаемый положительный эффект. Акты были оформлены по всем правилам, подписаны и заверены печатями. В-третьих, актами о внедрении новой системы очистки воздуха со справками об экономическом эффекте. Какой экономический эффект, удивитесь вы. Как какой? С одной стороны, будущее снижение затрат на лечение трудящихся и на выплату пособий по инвалидности и временной потере трудоспособности, с другой, достигнутое снижение затрат на системы очистки воздуха, которые повсеместно стали заменяться банками с ароматическими веществами. И эти акты и справки были оформлены по всем правилам, подписаны и заверены печатями. Обычными же их делало то, что в подобного рода спорах всегда появляются такие документы, не липовые, подлинные, то есть эффект мог быть и липовым, но акты, тем более выплаченное вознаграждение, самые что ни есть подлинные.
Нас, фарисеев, твердолобых сторонников ортодоксальной науки, эти акты не убедили. Тогда в ход пошли письма. Все же в переходе от прошлого «порядка» к нынешней «демократии» есть положительные моменты. Сейчас изобретатель Грабовой обращается не в ЦК КПСС, а в ЮНЕСКО, пишет письма не в КГБ, а в ООН, количество букв то же самое, но какая разница! Особенно по последствиям. А в ООН пусть пишет, отчего же не написать, перо ему в руку!
У товарища Н. были все основания жаловаться на судьбу, его изобретение не было признано, его использование было запрещено. В те годы это делалось просто, мгновенно и повсеместно, одно слово, тоталитарный режим. Автор, не являющийся ни сторонником запретов, ни поклонником тоталитарного режима, не испытывает ни малейших угрызений совести, что приложил к этому руку.
Но на что жалуется господин Грабовой? Его изобретения признаны, что удостоверено патентами с красивыми красными печатями. Его разработки (слово «научные» опускаю, чтобы не возникло путаницы) широко используются, свидетельством этому является огромное количество самых разнообразных актов, собранных в трех томах. Да такой широты не снилось ни одному изобретателю, будь то в СССР или в США. Так что же гложет господина Грабового? А гложет его червь тоталитарного сознания, не нового, расширенного многолетними упражнениями вселенского сознания, а старого, впитанного с молоком матери. Все мы медленно, по капле выдавливаем его из себя, но рецидивы случаются со всеми, особенно если дело касается не абстрактных общечеловеческих рассуждений, а нас лично, крепко засело в нас это «тащить и не пущать». Но тоталитарный режим отличался не только тотальными запретами, но и всеохватными инновациями, неизвестно, что принесло больший вред. «Будем сажать кукурузу!» — провозгласил Никита Сергеевич Хрущев, и кукуруза заполнила (попыталась заполнить) все поля от заполярной тундры до среднеазиатских пустынь. Где тот генеральный секретарь ЦК КПСС, который с высокой трибуны скажет: «Будем жить, как учит Григорий Петрович Грабовой!» Нет такого генсека. И слава богу.
Другого пути быстрого и повсеместного внедрения изобретений Г.П. Грабового мы не видим. Вероятно, и сам изобретатель это понимает, скатываясь в хорошо знакомые сетования об административном зажиме и людской слепоте. В самом деле, он прилетает на шахту в Воркуту, спасает там людей из завала, директор шахты с благодарностью жмет ему руку, дает очередную бумагу с подписями и печатями, но почему-то стыдится объявить открыто на весь мир имя спасителя людей, а другие директора не спешат к нему с просьбой внедрить прогрессивную разработку на их предприятиях. Апостолы нового мессии видят в этом происки темных сил, которые олицетворяются администрацией президента и, конечно, учеными-фарисеями. Автор, отвергающий теорию заговоров, любых заговоров, включая совершенно фантастический вариант сговора настоящих ученых с этой администрацией, предлагает более простое и совершенно земное объяснение. Представьте себя на месте директора шахты, у вас людей под землей завалило, да вы что угодно сделаете, лишь бы их спасти. Если обезумевшие от горя жены и матери шахтеров потребуют, чтобы вы пригласили экстрасенса, пригласите, хотя бы для того, чтобы хоть как-то успокоить женщин и показать, что вы используете все возможности. Уф, спасли! За пиршественный стол садятся рядом директор шахты, председатель профкома, православный батюшка, экстрасенс, сотрудник МЧС. На радостях всем сестрам по серьгам. Богу — свечка, сотруднику МЧС — премия и благодарность в приказе, экстрасенсу — акт с печатями. Но это ситуация чрезвычайная, форсмажорная. Находясь же в трезвом уме и твердой памяти, никакой нормальный директор шахты приглашать экстрасенса не будет, ни тот, который подписал пресловутый акт, ни его сотоварищи по директорскому цеху. Говорит это не о зловредности этих директоров, а исключительно об их здравом смысле.
Вообще самые надежные эксперты при рассмотрении такого рода изобретений, это не ученые, а бизнесмены, крупные бизнесмены. Ученого непременно понесет в глубокую теорию, так что простой слушатель со второй фразы перестанет понимать, о чем речь идет, ученого можно обвинить в зашоренности и нежелании видеть новые, неизвестные его науке факты, бизнесмены же люди конкретные, и вопрос, адресованный им как к экспертам после изложения очередной концепции, должен звучать предельно просто: «Вы готовы вкладывать в это деньги, свои деньги?» Оспаривать их вердикт себе дороже, бизнесмены не ученые, у них свои аргументы в споре, предпоследний из них описан выше.