Таунсенд Сью. Адриан Моул и оружие массового поражения

   «Я ни о чем в жизни не жалею. Мне повезло, что я живу и работаю в одной из самых великих демократий в мире. Однажды я сказала Биллу Клинтону: «В моей сексуальной жизни есть светлые и темные стороны – нам всем нужны как Моники, так и Хилари». Билл весело рассмеялся: «Пан, если бы ты реже раздвигала свои стройные ножки, из тебя бы вышел великий лидер лейбористов»».

   Я заглянул в именной указатель и разом встревожился и обрадовался, увидев, что на «Адриан Моул» имеется три ссылки.

    С. 17:«Моим первым парнем был застенчивый, прыщавый юноша по имени Адриан Моул. Я так страстно его любила, что не замечала его невзрачной внешности. В моей любви к нему было что-то первобытное. Я жаждала защитить его от нашего жестокого мира».

    С. 38:«Начало моей политической деятельности совпало с первым пробуждением сексуальности. Моя детская любовь возглавил движение протеста против школьных правил, разрешавших носить только черные носки. Однажды Адриан мужественно надел в школу красные носки. Это был первый протест, организованный мною. Выбор цвета был не случаен, в то время я воспринимала этот оттенок как символ революции и инакомыслия. Однако впоследствии Адриан сказал, что надел красные носки только потому, что черные были в стирке».

    С. 219:«Информатор по кличке Буриданов Моул из МИ-6 как-то вечером повел меня обедать и сообщил, что сентябрьское досье, на основании которого мистер Блэр сообщил стране, что иракскому оружию массового поражения достаточно сорока пяти минут, чтобы нанести удар по Кипру, «не учитывает последнего доклада разведки».

   Я снова обратился к указателю. На слово «любовники» имелось 112 ссылок. 112! А я могу пересчитать всех женщин, которых познал в плотском смысле, на пальцах одной руки!
 
   Мистер Карлтон-Хейес изучил счет от «Горгона-пресс».
   – Дорогой мой, я склонен думать, что наш компьютер допустил весьма серьезную ошибку, – сказал он. – Программа заказала 750 экземпляров на особых условиях, мы не можем снижать цену и не имеем права вернуть нераспроданные экземпляры. Но нам не продать столько книг.
   Я пообещал провести рекламную кампанию накануне субботней встречи Пандоры с читателями.

Четверг, 10 июля

   Письмо из ипотечной компании.

    Уважаемый мистер Моул.
    Мы озабочены тем, что не получили три очередных взноса подряд. Если это оплошность, то просьба срочно произвести платеж в размере 2100 фунтов непосредственно в одном из наших отделений.
    Прилагаем новое распоряжение о внесении платежей.
    Если у Вас финансовые трудности и Вам требуется помощь, просьба позвонить по вышеуказанному номеру и поговорить с одним из наших консультантов по ипотечному кредитованию.
    Позвольте напомнить, что в случае неполучения нами платежей Ваше право собственности будет поставлено под вопрос.
    Искренне Ваш

Джереми Ярнолд,

менеджер отдела просрочек платежей по ипотеке.

   После двух бокалов вина подошел к кухонному шкафчику, открыл дверцу, достал конверты и прочел все письма. Дела мои обстоят хуже, чем я думал.
 
   Не спалось, поэтому слушал Всемирную службу Би-би-си. Женщина-врач давала интервью в прямом эфире из Багдада. В родильном доме, где она работает, нет ни воды, ни электричества, а запасы лекарств, включая обезболивающие, закончились на прошлой неделе.
   – Сюда постоянно врываются вооруженные мародеры, – сказала она, – и уносят наше оборудование. До вторжения ситуация была плохой из-за международных санкций, но сейчас все стало намного хуже.
   Откуда-то издали доносились женские крики.
   Я встал и допил остатки вина. Хотелось забыться и заснуть.

Пятница, 11 июля

   Утром выступал на «Радио Лестер», говорил о книге «Из ящика».
   Со мной беседовал вежливый и очень начитанный ведущий по имени Джон Флоренс. Я не знал, куда деваться от его пытливых вопросов о Пандоре.
   Среди прочего, он сказал:
   – Вы согласны со мной, Адриан, что Пандора в каком-то смысле загадка? С одной стороны, она обладает блестящим умом. Думаю, она изумила всех в Лестере, когда в прошлом году на съезде Лейбористской партии поприветствовала китайскую торговую делегацию на беглом китайском, и речь ее длилась свыше получаса. Но с другой стороны, она… как бы помягче выразиться… впрочем, деликатность порой только вредит, – она коллекционирует мужчин, как индейцы скальпы.
   Помня о том, сколько людей меня слушает, я отвечал осторожно:
   – Пандора – современная женщина. Она не скована устаревшими сексуальными запретами.
   – Вы одобряете ее недавнюю отставку или считаете, что это просто маневр, чтобы привлечь к себе внимание? – спросил Флоренс.
   – Мой сын Гленн сейчас находится в Басре, и меня самого чрезвычайно беспокоит, что оружие массового поражения до сих пор не найдено, хотя, разумеется, я рад, что оно не применяется против наших солдат.
   Следующий вопрос был такой:
   – Когда я беседовал с вами в прошлый раз, Адриан, вы работали над комедией о серийном убийце под названием «Белый фургон». Из этого что-нибудь вышло?
   – Нет, я писал эту пьесу под определенный состав актеров, но ни один из них не смог принять участие в постановке.
   Беседу Флоренс завершил словами:
   – Итак, дорогие радиослушатели, член парламента Пандора Брейтуэйт будет подписывать свою автобиографию «Из ящика» в книжном магазине Карлтон-Хейеса на Хай-стрит завтра в час дня. И просьба прийти пораньше, потому что Адриан предвидит большой ажиотаж.
   Затем он нажал на кнопку, в эфир пошла сводка о ситуации на дорогах. Дикторша сообщила, что Лондонское шоссе замерло из-за лопнувшего водопровода на Саксби-стрит.
 
    Парвез «У Вонга», 7 вечера
   Предполагалось, что мы по-дружески обсудим мои финансы, хотя Парвез упорно называл нашу встречу «совещанием в момент долгового кризиса». Я протянул ему два листка. На одном были расписаны мои ежемесячные доходы и расходы, а на другом приведены суммы долгов с указанием кредиторов.

Доходы

   Зарплата 1083,33 – фунта в месяц
   Деньги, которые задолжала мне: «Закат Лимитед» – 57,10 фунта

Ежемесячные расходы

   Ипотека за Крысиную верфь – 723,48
   Страховка – 40,00
   Квартплата – 83,33
   Аренда земли – 20,83
   Кредит на покупку машины – 225,00
   Расходы на обслуживание машины – 100,00
   Карточка «Баркпиз» – 300,00
   «Мастеркард» Банка Шотландии – 280,00
   Карточка «ВИЗА» Автомобильной ассоциации – (неизвестно, первый счет еще не пришел) Магазин «Дебнемс» – 200,00
 
    Счета/коммунальные услуги
   Электроэнергия – 60,00
   Вода – 15,00
   Местный налог – 79,12
   Кабельная компания «НТЛ» – 60,00
   Широкополосная антенна – 35,00
   Мобильный телефон – 55,00
   Ресторан «У Вонга» – 200,00
   Еда – 200,00
    Итого: 2676,76

Долги

   Ипотека – 181 902,00
   Карточка «Баркпиз» – 12 168,00
   «Мастеркард» – 10 027,00
   Карточка «ВИЗА» Автомобильной ассоциации – (неизвестно, первый счет еще не пришел) Магазинная карточка универмага «Дебнемс» – 9011,00
   Магазинная карточка магазина «Хабитат» – 627,00
   Адвокаты – 150,00
   Превышение кредита в банке – 4208,00
    Итого: 218 093,00
 
   Парвез просмотрел мои записи цепким бухгалтерским взглядом и сказал:
   – Ты по уши в дерьме, Моули. Ты зарабатываешь 1083,33 в месяц и выплачиваешь 2676,76! И ты должен больше 200 000 фунтов по кредитам, ипотеке и кредитным карточкам, а поскольку ты не вносишь текущие платежи, проценты растут как снежный ком.
   – А что, если посмотреть на эти долги в перспективе? – предложил я. – С помощью телескопа человеческий глаз может увидеть 7 миллиардов триллионов звезд.
   И я написал это число на бумажной скатерти:

7 000 000 000 000 000 000 000

   – Ты это к чему? – спросил Парвез.
   – Семь миллиардов триллионов – это в четыре раза больше, чем песчинок на Земле. Ты не чувствуешь свою незначительность, если смотреть в перспективе?
   Парвез поднял крышку бамбуковой кастрюльки и выудил палочками блинчик.
   – Выходит, – продолжал я, – глядя с высот мироздания, земной долг в размере 200 000 фунтов – это ничто, ничто!
   Парвез размазал по блинчику соус «хой синь».
   – У «Барклиз» и прочих философствование о ночном небе не в ходу. – Он попытался подцепить палочками ломтик огурца, но у него ничего не вышло, и он ухватил огурец пальцами. – Они просто хотят получить свои деньги.
   Положив на блинчик зеленого лука и кусочек зажаренной до хруста утятины, Парвез скатал блинчик в трубочку и вонзил в него крупные острые зубы. На одном из зубов сверкнул бриллиант – напоминание о тех временах, когда Парвез еще не ходил в мечеть.
   – У компьютера в «Барклиз» нет сердца или души, Моули, он ничего не знает про звезды. Это машина, понятно?
   – Но в перспективе… – начал я.
   – В перспективе, – перебил Парвез, – ты должен перестать тратить больше, чем зарабатываешь. Ты не можешь себе позволить жить на Крысиной верфи, поэтому первое, что нужно сделать, – это выставить хату на продажу
   Тут в наш разговор вмешался Уэйн Вонг, который как раз подсовывал под ножку стола смятую пачку из-под сигарет, чтобы тот не шатался:
   – Вчера вечером я обслуживал одну парочку, так главной темой их беседы был Адриан Моул и его говорящий холодильник.
   Что за парочка, спросил я.
   – Негритянка с рыжими волосами и белый мужик с квадратной башкой и татуировкой в виде розы на шее.
   Лорейн Харрис и Даррен Бердсолл – тет-а-тет!
   – Кстати, твой последний чек отфутболили, Моули, – добавил Уэйн, – так что теперь только наличные.
 
   Придется встретиться с Парвезом у него в офисе в среду вечером после работы.

Суббота, 12 июля

   С утра Георгина никак не могла решить, что надеть, в итоге весь ее гардероб оказался сваленным на полу.
   Спросил, в чем проблема.
   – Да все эта сука Пандора Брейтуэйт! – чуть не плача воскликнула Георгина. – Она такая элегантная, красивая, худая.
   Из достоверных источников мне известно, сказал я, что Пандора носит увеличивающие грудь лифчики, а одежду ей подбирает личный консультант из универмага «Селфриджз».
   – А худая она только потому, что не вылазит из клиник, где делают липосакции, ей полтела отрезали.
   Последний пункт был выдумкой, но я испугался, что иначе мы никогда не выйдем из дома и не доедем до магазина. До часу дня, когда Пандора начнет подписывать свою книгу, у меня было дел по горло.
 
   Пандоре все же не удалось затмить Георгину; во всяком случае, затмение было не полным.
   После того как я познакомил двух самых главных женщин в моей жизни, они придирчиво изучили друг друга с ног до головы. Это все равно что знакомить комиссара Мегрэ с мистером Холмсом. Ни единая деталь туалета, ни одно, самое мимолетное выражение лица не укрылось от внимания обеих.
   Затем Георгина вежливо поинтересовалась:
   – Костюм от Ива Сен-Лорана?
   – Да, – небрежно кивнула Пандора. – Я, наверное, спятила, вырядившись в белый лён для визита в пыльную книжную лавку
   Георгина слегка напряглась:
   – Какая пыль?! Я убираю здесь с девяти утра. Вот почему я в джинсах и этом старом пиджаке от Гуччи.
   Пандора бросила взгляд на черный кожаный пиджак Георгины:
   – Я собиралась купить такой же, но… – Невысказанное оскорбление повисло в воздухе.
   Георгина выказала нервозность, достав из кармана пиджака помаду и проведя ею по губам.
   – Адриан говорил, что вы пиарщица. – Пандора закурила. – Знаете Макса Клиффорда?
   – Конечно, – ответила Георгина. – Макс – профи, он научил меня всему, что я знаю. Боюсь, с тех пор я не верю политикам.
   Пандора согласилась:
   – Совершенно верно, мы все лжем, но большинство из благих побуждений.
   – Симпатичные туфли, – похвалила Георгина. – У меня такие же, только розовые.
   Наконец я смог расслабиться. Кажется, я начинаю понимать женщин.
   Озаботясь мерами предосторожности, я заранее позвонил в полицию и попросил прислать к нам в магазин сотрудника, чтобы он помог справиться с толпой. Полицейским, которого они прислали, оказался Аарон Вискидрю. Он прибыл в 12.45, обнаружил, что к столику, рядом с которым сложены 750 экземпляров книги «Из ящика», тянется очередь из трех человек, и недовольно скривился.
   – На прошлой неделе нам пришлось вызывать спецотряд по подавлению беспорядков, когда Николас Парсонс открывал новый магазин распродаж, – пробурчал он.
   Ровно в час дня из подсобки вышла Пандора. Ее сопровождал мистер Карлтон-Хейес, он произнес краткую, но теплую приветственную речь.
   Очередь увеличилась до четырех человек. Правда, четвертый вновь прибывший принял Пандору за продавщицу и попросил ее помочь найти книгу Энн Уиддкотмб «В тени клематиса». ^[77]
 
   В 13.15 подписывать книги было уже не для кого.
   Аарон Вискидрю с сарказмом заметил:
   – По-моему, миз Брейтуэйт, вам не грозит оказаться растерзанной толпой. Так что я вас покидаю.
   – Вероятно, публика испугалась дождя, – высказал предположение мистер Карлтон-Хейес.
   – Дождя нет уже три дня, – отозвалась Пандора из-за баррикады нераспроданных книг.
   – В первые две недели июля все лестерцы уезжают в отпуск, – сказал я.
   Но одного взгляда в окно хватило, чтобы понять – я сильно преувеличил. Мимо текла нескончаемая река потенциальных покупателей – некоторые даже останавливались перед витриной, разглядывая книгу «Из ящика», а затем устремлялись за другими покупками и в другие магазины.
 
   В 13.30 пришла Таня Брейтуэйт и купила пять экземпляров. Разумеется, это было чистейшее проявление родительской любви.
 
   К 14.00 мы продали всего десять экземпляров, я купил одну книгу для мамы, а мистер Карлтон-Хейес – для Лесли. Магазин Пандора покинула с высоко поднятой головой.
   – Сейчас свернет за угол и расплачется, – сказала Георгина. – Может, мне ее догнать?
   Я отсоветовал: Пандоре лучше побыть одной.
 
   Вечером позвонил Умник и спросил, договорился ли я насчет его мальчишника. Его вопрос застал меня врасплох, я и не подозревал, что в обязанности шафера входит организация мальчишника. Умник сказал, что пришлет по электронной почте контактные телефоны своих друзей. Его устраивает только один день – вторник, 15-е.
   На помощь пришла Георгина – засела за телефон и принялась обзванивать все известные ей злачные места. Выяснилось, что выбор у меня невелик прогулка по пабам в Дублине, экскурсия по секс-клубам в Амстердаме, пейнтбол в частном лесу и картинг в Норидже.
   – Милая, а нет ничего более интеллектуального? – взмолился я.
   – Нет, Киплинг, – отрезала она, – это ритуальная церемония посвящения. Мужчины боятся женщин. А мальчишник превращает мальчика в мужа.
   И добавила, что приглашена на девичник к Маргаритке, для чего ей придется нарядиться французской официанткой.
   – Как это типично для англичан, – прокомментировала Георгина, сама наполовину мексиканка. – Они думают, что сексуальными могут быть только вонючие иностранки.
   Попросил Георгину воспользоваться ее связями и заказать прогулку по дублинским пабам на двенадцать мужчин.

Воскресенье, 13 июля

   Георгина вскочила в 5 утра, умылась, погладила вещи и собрала маленький чемодан на колесиках. Я отвез ее к лондонскому поезду в 7.19. По дороге я спросил, откуда в ней столько энергии.
   – От наркотиков.
   Надеюсь, она пошутила.
   Далее – привычная воскресная рутина: Свинарники, больница, письма. Когда рядом нет Георгины, жизнь моя лишается красок.

Понедельник, 14 июля

   Прочел, что сегодня День лебедей, когда на Темзе пересчитывают их поголовье. Возможно, это только мое воображение, но сэр Гилгуд выглядел еще надменнее обычного.
   Кажется, собственником всех неокольцованных бессловесных лебедей является королева, а значит, несет ответственность за их благополучие и, я надеюсь, за их поведение.
 
   Вечером на Крысиную верфь приехал Кен проводить заседание писательской группы. Погода стояла чудесная, и он предложил пройтись вдоль канала до гостиницы «Навигация» и выпить в тамошнем баре.
   – У них там все еще есть столы и стулья, – сказал Кен. – И не дай бог попросить к пиву соломинку, тебя швырнут в канал.
   Неприятности начались, как только мы ступили на дорожку вдоль канала. То ли сэр Гилгуд с женой укладывали лебедят спать, то ли еще что, но, заслышав нашу дискуссию о состоянии английского романа, они выскочили на дорожку, хлопая крыльями, щелкая клювами и тараща глаза. С меня свалились очки, и Кен в суматохе на них наступил.
   Руку лебеди никому не сломали, но мы были в одном шаге от трагедии.
   До гостиницы «Навигация» мы все-таки дотащились – исключительно потому, что я твердо заявил:
   – Не потерплю, чтобы пара лебедей-параноиков помешала моей культурной жизни.
   – Трудно сказать, долго ли еще мы сможем именовать себя Группой творческого письма Лестершира и Ратленда, – заметил Кен. – Можно ли называть группой двух человек? К тому же никто из нас не живет в Ратленде.
   – Знаю, в последнее время я был не очень хорошим председателем, – повинился я.
   – Но у нас есть определенные достижения, – возразил Кен. – Глэдис Спок заняла второе место в национальном конкурсе поэзии.
   Он показал мне листок, вырванный из «Горн Эшби». Глэдис сидела на своем диване в окружении кошек и держала свидетельство в рамке. Рядом было напечатано ее конкурсное стихотворение.

Глэдис Спок

Разговор иракского мальчика с инспектором по вооружениям Хансом Бликсом

 
У Саддама есть котенок?
У Саддама кошка есть?
Ну конечно, прячет он
Их под шляпою своей.
 
 
А зачем под шляпой котик?
А затем, что лыс Саддам.
Он скорее всех убьет,
Чем признает этот факт:
Тирания и диктат
Всех его лишили влас
Цвета черного как смоль.
 
 
Где же, где же носит кошку,
Носит кошку наш Саддам?
Ну-ка, детки, расскажите,
Где он прячет свой уран?
 

   – Какая чепуха! – воскликнул я.
   – По правде говоря, стихотворение победило в категории «Чепуха в рифму», – сказал Кен.
   – Но ведь Саддам и не думает лысеть!
   – Ну что ты раскипятился, Адриан! Чепуха, она и есть чепуха. В пирогах не запекают сорок, а в дырявом тазу не плавают по морю. Во всяком случае, Глэдис выиграла двести пятьдесят фунтов – а это целая гора кошачьего корма.
   – Что ж, очень рад за Глэдис, – буркнул я.
   Хочется верить, что эти слова прозвучали искренне, но, если честно, дорогой дневник, я едва дышал. Зависть сжала сердце и легкие, и мне вдруг показалось, будто меня окунули в густой заварной крем.
 
   Кена в «Навигации», похоже, хорошо знали. Когда он вошел, несколько неряшливых стариков кивнули ему. За стойкой стояла дама, должно быть хозяйка заведения. На одном ее бицепсе красовалась татуировка в виде змеи, обвившейся вокруг меча, а на другом – дева Мария и Иисус.
   Она подала нам выпивку, и мы уселись на простой скамье. Кен достал из бумажника сложенный лист бумаги и дал его мне почитать.

 
Бомба упала на иракский дом
Семья спала
Но, слава богу, никого не ранило, не убило.
Никто не сгорел заживо,
Никого не разорвало на клочки бомбами-дочками,
отделившимися от бомбы-мамы
Никому не вырвало ноги из суставов
Никто не ослеп
Ничей ребенок не истек кровью
Ничей муж не задохнулся под обломками
Ничей малыш не захлебнулся собственной блевотиной
Ничья жена не умерла, скорчившись в углу комнаты
Ничья мать не закричала от ужаса и боли
Ведь это была не бомба, это был всего лишь снаряд
Ведь это была не война, это был всего лишь конфликт
Никого не ранило и никого не убило
Это были всего лишь потери среди мирных граждан.
 

   Я сказал, что надо расставить знаки препинания и убрать повторы, а еще неплохо бы сопроводить стихотворение примечаниями. Но Кен возразил, что читатель не дурак и сам разберется.
   Пока мы обсуждали стихотворение, старики с испитыми лицами что-то выкрикивали в наш адрес. Казалось, вид ручек и бумаги их возбудил.
   Один завопил сиплым голосом:
   – Ты чего там строчишь, Кен, завещание?
   – Нет, стихотворение, Джек, – отозвался Кен.
   Джек расхохотался и пропищал:
   – Атас, ребята. Берегите свои жопы, у нас тут Оскар Уайльд завелся.
   Лицо Кена помрачнело. Он исподлобья глянул на старика:
   – Спроси мою бабу, гомик я или нет, а если ей не веришь, спроси мою подружку.
   Смеялся весь паб. Но, подумал я, долго ли жена Кена, Гленда, будет пребывать в неведении о том, как ее муж в «Навигации» похвалялся любовницей? Когда дело доходит до слухов, Лестер превращается в деревушку с одной улицей.
 
   Остаток вечера мы проговорили о женщинах. Кен сказал, что подружка из Ноттингема – не просто «увлечение». Он влюблен в нее уже четыре года.
   – У меня слабое сердце. Если я упаду замертво на работе, кто ей скажет? И тогда она не придет на мои похороны, ведь так?
   Вызвался стать посредником между Кеном и женщиной из Ноттингема и, в случае необходимости, сопровождать ее на похоронах Кена.
   Кен повеселел:
   – Если я могу сделать для тебя что-то подобное, дай только знать.
   Ответил, что мои проблемы носят либо финансовый, либо духовный характер, но все равно поблагодарил его.

Вторник, 15 июля

   Решил написать Королевскому смотрителю за лебедями.

    Смотрителю за лебедями
    Виндзорский замок
    Виндзор
 
    Апартаменты 4
    Старый аккумуляторный завод
    Крысиная верфь
    Гранд-Юнион-канал
    Лестер
 
    15 июля 2003 г.
 
    Уважаемый Смотритель за лебедями,
    Пишу Вам по поводу банды лебедей, которая регулярно собирается на дорожке вдоль Гранд-Юнион-канала под окнами моей чердачной квартиры. Знаю, что скопление лебедей правильно называть СТАЕЙ, но поведение и поступки этих особей насквозь криминальны, поэтому слово «банда» здесь более уместно. Банда лебедей, возглавляемая крупным самцом, которого я зову сэр Гилгуд, постоянно запугивает прохожих, а также моих гостей.
    Как всякий нормальный человек, я люблю дикую природу. И даже одно время работал в Министерстве по вопросам охраны окружающей среды старшим сотрудником по тритонам, однако я придерживаюсь мнения, что в кризисной ситуации предпочтение следует отдавать людям.
    В связи с чем я официально прошу, чтобы этих лебедей переместили в другое место, хотя сэра Гилгуда, мне кажется, лучше усыпить, поскольку он определенно неизлечимый психопат.
    Боюсь, сэр Гилгуд никогда не поймет, что после того, как мистер Прескотт упростил застройку брошенных промышленных зон, по берегам канала вырастет еще множество сооружений, а значит, лебеди и люди должны учиться мирному сосуществованию.
    Буду благодарен за быстрый ответ. Ситуация отчаянная, я здесь в осаде. Вам, несомненно, известно, что лебедь способен сломать человеку руку.
    С уважением
    А. А. Моул.
 
    P. S. Уверен, вы согласитесь со мной, что в случае человеческих жертв Ее Величеству королеве не избежать вызова в суд. В конце концов, она является собственником всех лебедей в Англии и, следовательно, несет ответственность за их бесчинства.

   Мальчишник погрузился в самолет до Дублина в 5 часов вечера. Умник быстро опьянел от двух бокалов бесплатного вина. Из сумки он достал пару пластиковых грудей гигантских размеров и принялся расхаживать по проходу, демонстрируя их пассажирам и вызывая по большей части раздражение. Стюардесса упрашивала Умника сесть, а когда он отказался, пригрозила, что попросит командира развернуть самолет и вернуться в аэропорт Восточного Мидлендса.
   Мне как шаферу пришлось взять ситуацию под контроль и усадить Умника на его место.
   – Брюс такой забавник, – заметил Майкл Крокус. – У него, как и у Маргаритки, отменное чувство юмора.
   – Не вижу ничего забавного в том, что взрослый мужчина развлекается с пластиковыми грудями, – сказал я.
   Крокус пожал плечами:
   – Это здоровая английская традиция.
 
   Майкл Крокус вел мальчишник по Дублину. Мы с Крейгом Томасом по очереди вели Найджела, Умника волокли его друзья по клубу любителей гонок на газонокосилках, членом которого он является.
   Секретарь клуба, толстяк по имени Брайан, похвастался:
   – Нас называют Сеноголовыми.
   Найджел пробормотал себе под нос:
   – А некоторые называют вас дубоголовыми.
   Удивительно, сколь много можно узнать о людях на таких вот сборищах. Я и понятия не имел, что Умник увлекается гонками на газонокосилках.
 
   В отеле «Шелбурн» нас не хотели пускать в бар, но Найджел пригрозил позвонить на Ирландское радио и сообщить, что в отеле отказывают в выпивке слепому. Его впустили, и он просидел там весь вечер. Я был рад от него избавиться.
   Будь я один, с удовольствием прошелся бы по стопам Джеймса Джойса, а так пришлось тащиться за Умником, который, нацепив большой пластмассовый зад, рассказывал всем подряд безразличным дублинцам, что в субботу женится на самой прекрасной девушке в мире.
   В итоге мы осели в баре отеля «Бридж» с видом на реку Лиффи. Майкл Крокус поскандалил с барменом, когда тот отказался взять ирландские фунты, которые хранились у Крокуса с 1989 года.