Тропов Иван. Опаленная колыбель

   – Да какая тут справедливость… Но ведь он нам помог! Разве нет? И теперь вместе со свитой Тяпкина накрыть его ракетами… Паскудно это…
   – Ах, даже так? – Линский с издевкой щурится. – Мы говорим о благодарности? Это к Шутемкову-то?
   – Благодарность не благодарность, – говорю, – но если вы накроете его ракетами вот так, когда он нам помогает – чем вы лучше него или Тяпкина будете?… Папаша…
   – Да… – Линский языком цокает расстроено. – Не думал, что в крайних секторах нашего города такие совестливые дети растут… – головой качает. – Да пойми же, Серж! Справедливость – это просто изощренная и узаконенная жестокость!
   – Нет, папаша, – говорю твердо. – С софизмами всякими – это к Дымку. А я своим глазам верю. Нет.
   Попыхтел Линский раздраженно – но все-таки смирился.
   – Хорошо, Серж, – говорит холодно. – Как хотите. Но ничего хорошего из этого не выйдет, поверьте мне. Но если вы действительно так хотите – пожалуйста. Хотите дать Шутемкову шанс, да?
   Что-то быстро он сговорчивым стал… И опят выкать начал…
   – Да, – говорю. – И не только Шутемкову. Его ребятам тоже. Их тут полтора десятка.
   – Хорошо, – Линский говорит медленно. – Вы считаете, что они не совсем законченные мерзавцы? Так, Серж?
   Морщусь я. Мерзавцы-то они мерзавцы… Кто же они еще, если людей диким роботам отдавали… Но…
   – Не знаю, – говорю честно. – Может, и мерзавцы… Только это тут не при чем. И хотя бы одного шанса они заслуживают.
   – Хорошо, Серж, – Линский говорит. – Один шанс я им дам.
   Как-то быстро он и легко согласился… Может, подвох какой готовит?
   – Честно?
   – Честно, Серж, – Линский зло усмехается. – Честно. Шанс будет. Шанс для нормальных людей – будет.
   В слова поиграть решил?
   – Так шанс, – говорю, – или…
   Но у костра уже началось. Так и не успел я выяснить, что именно он задумал.
   Как Линский Шутемкова и инструктировал, начал генерал не с самого Тяпкина.
   Для начала отползают потихоньку двое вояк Шутемкова от костра в сторонку – как бы освежиться. И бредут – совершенно случайно, ясное дело! – прямо к ангарским флаерам.
   Зря, что ли, Линский в свище до директора дослужился? Кому как не ему знать все свищные методы и привычки. А свищные навыки ему подсказывают, что должен был Тяпкин на всякий случай кого-то в этих флаерах оставить.
   И точно.
   Только ребята Шутемкова начинают выкладывать содержимое желудков на ангарские флаеры, из одной машины офицер вылезает – отогнать их решил, чистоплюй…
   Отогнал. Ребята Шутемкова только того и ждали. В темноте два ножа сверкнули – и офицер кулем на камни рухнул, своей кровью захлебываясь. А ребята уже внутрь флаера ныряют и второго особиста свежуют…
   Проверяют они оставшиеся ангарские флаеры – но там чисто.
   Тогда они к своим флаерам. Пулеметы берут – и обратно. Один поодаль остался, чтобы всех из темноты держать, если вдруг осложнения возникнут. Второй к костру идет.
   Кивок Шутемкову – и…
   Охрана Тяпкина даже среагировать не успела. Ребята Шутемкова искуснее в подлостях оказались. Ну да еще бы! Под чутким-то руководством Линского…
   Все в пару секунд уложилось. Пулемет даже не понадобился. Одних станнеров хватило.
   Шутемков рысцой к нашему флаеру. От адреналина свеженький, словно не забавлялся битый час с травкой и винцом.
   – Ну, господин президент? – скалится довольно. – Что теперь?
   – Грузи их в флаеры, генерал, – Линский командует.
   – Так это… – Шутемков испуганно сглатывает. – Я думал… В общем, мы их боевыми иглами…
   Линский желваками играет.
   – Ладно, – говорит. – Тогда закопайте их. И поживее!
   Морщится Шутемков кисло… Но на передатчик на поясе Линского покосился – и послушно побежал раздавать команды.
   – Ну что, Серж? – Линский на меня косится. – Вы еще не передумали? Хотите справедливости?
   – Да.
   – Ну-ну… – Линский бурчит.
   Вылезает из флаера, к соседнему флаеру идет. Через четверть минуты вылезает из него, к следующему идет…
   Ребята Шутемкова с телами возятся, а Линский по всем флаерам пробегается. Ищет чего, что ли?
   Наконец ко мне возвращается.
   – В чем дело, папаша? – говорю хмуро.
   – Фемиду готовлю, – Линский бормочет мрачно.
   Фемиду готовит… Еще бы знать, как? Весы юстирует – или меч точит?…
   Линский на пульте щелкает, бортовому процессору команды раздает.
   Ага… Не просто так он по флаерам шарился. На внешнее управление их переводил. Теперь остальными флаерами, и имперскими, и ангарскими, можно будет с нашего управлять.
   Видно, все-таки меч точит… Но выяснять опять некогда – к нам уже Шутемков спешит. Быстро его ребята управились.
   Линский от пояса передатчик отцепляет и мне сует.
   – Оставайтесь здесь, Серж, – шепчет быстро. – Если что – вот та кнопка с Веселым Роджером.
   Из флаера выпрыгивает и навстречу Шутемкову идет.
   – Теперь что, господин президент? – генерал его спрашивает. – В город поле…
   Начал говорить – да так и не договорил. Взглядом за пояс Линского зацепился – и только нижняя челюсть у генерала на грудь отваливается.
   – А… а передатчик где?…
   – Не переживай, генерал, – Линский говорит. – У Сержа передатчик.
   – А… а зачем? – Шутемков брови сводит.
   – Господа! – Линский голос повышает.
   Вояки Шутемкова мигом напряглись, вокруг Линского сгрудились.
   Я тоже не очень-то понимаю – чего он задумал?
   – Генерал, – Линский говорит чуть смущенно. – Я передумал. Ты мне хорошо помог, и я решил отпустить тебя и твоих ребят обратно к императору. Или на свободу. Как сами захотите.
   Ребята Шутемкова очумело головами крутят – своим ушам поверить не могут.
   А Линский разворачивается и к флаеру идет не спеша.
   – Эй! – Шутемков наконец опомнился. – А передатчик? Император сказал, что он честно тебе все наши коды отдал! Подожди! Коды только у тебя! Без них мы в полночь подохнем!
   Линский уже к флаеру подходит.
   – Да, конечно, генерал, – к ним оборачивается. – Но это касается вас всех, господа архаровцы! Я не самоубийца. Я не могу отдать вам передатчик с кодами прямо сейчас. Мы все понимаем, что случится дальше…
   – Подожди, президент! – Шутемков облизывается нервно.
   Ребята его начинают к нам по полшажочка подкрадываться.
   Они бы и из станнера выстрелить рискнули – да только передатчик не у Линского, а у меня. А я в глубине флаера за его спиной. Да и реакция у меня куда лучше, чем у обкуренных вояк генерала. На кнопку нажать я раньше успею. Понимают.
   – Вот как мы сделаем, – Линский говорит невозмутимо, словно ужимок ребят не замечает. – Я оставлю вам передатчик на северном конце этого каньона, в пяти кмах отсюда. До полуночи вы вполне успеете добраться туда.
   Сказал – и во флаер ныряет. Дверцу захлопывает, и сразу за штурвалы.
   Ребята Шутемкова к своим флаерам – но Линский наш флаер уже поднял, а за нами и остальные шесть машин поднимаются.
   Вот для чего он их управление на наш флаер передавал.
   Я сначала не понял, где подвох.
   Чувствую – есть, ну не может Линский просто так их освободить! А в чем именно – сразу и не пойму.
   Смотрю только на Линского тупо – неужели обманул он Шутемкова и его ребят?
   Но Линский ведет флаеры на север каньона, как и обещал. Садится, снимает три имперских флаера с внешнего контроля. Передатчик у меня отбирает.
   – Эх… глупо это все, Серж, – бормочет. – Глупо. Но если ты так хочешь…
   Вылезает, к одному из имперских «Скатов» бредет. На пилотское кресло передатчик бросает, обратно тащится понуро.
   – Так лучше, Серж? – улыбается. Жалкая такая улыбка…
   Но я уже и сам все понял.
   – Давай, папаша, все же сделаем круг, – прошу тихо. – Посмотрим…
   – Да пожалуйста! – Линский плечами передергивает.
   Поднимает наш флаер, назад идет. Три ангарских сто первых «Ската», что висят на управлении с нашего флаера, за нами идут. Имперские девяностые в конце каньона остались, как Линский и обещал.
   Да только прав был Линский – зря все это. Глупо и зря.
   Когда мы к костру вернулись, живых там уже не было.
   Ведь передатчик – это не только возможность избавиться от своего ошейника. Для имперцев это гораздо больше. Первый, кто добрался бы до него, смог бы распоряжаться жизнями всех остальных. Сделать их своими рабами…
   И начали ребята не с того, чтобы до передатчика добраться и дружно все ошейники снять. Так бы нормальные люди поступили – но ребята слишком долго в этих ошейниках ходили. И начали с другого – с устранения бывших товарищей. Чтобы те первыми до передатчика не добрались…
   Может, не во всем император нам с Дымком врал? Может быть, в самом деле многих имперцев в нормальных людей уже не переделать?…

20. Западня

   Все-таки сообразительные ребята в нашем ангарском СВИ служат.
   Мы еще до города долететь не успели – а бывшие сторонники Линского уже смекнули, что к чему. Самая верхушка, что при Тяпкине власть держала, у кострища в скалах осталась. А остальные, как оказалось, Линского просто боготворили… И где это они, интересно, такие преданные раньше были, когда Тяпкин переворот устраивал? А весь месяц после этого?…
   Ладно. Я с ними в Ангарске жить не собираюсь.
   Два часа не прошло, как папашу нашего снова в президенты инаугурировали. Но Линский, конечно, не зря директором свища был. И память у него тоже профессиональная. Так что вместо торжественного банкета сразу же к чисткам перешел. Совсем уж откровенных перевертышей, что Тяпкина поддержали, разогнал, а кого и под арест взял. А остатки своей настоящей команды – тех, кого Тяпкин имперцам еще не успел продать, – снова вокруг себя рассадил.
   В общем, с головой погрузился во всякие приятные мелочи. Так увлекся, что даже про меня забыл…
   Ну и фиг с ним. Погулял я по нашему городку пару часов… Но не такой уж он мне и родной. Вот база торговцев на Хоккайдо… Хоть там и комнатушки, как гробы, и…
   Линский здесь и без меня справится. А в Конфедерации меня Анна и Дымок ждут! Так что махнул я на все рукой, да пошел к нашим ребятам из охраны внешнего периметра. Показал им, где три имперских «Ската» остались. Два им отдал, а на третьем в Конфедерацию махнул.
   Анна ужасно обрадовалась. Но чувствую – гнетет ее что-то. И что-то Дымка не видно…
   – Дымок? – говорю подозрительно.
   – Да, – Анна грустно кивает. – Он… даже не знаю, что с ним…
   Я мигом подобрался.
   У меня уже рефлекс. Стоит братишку без присмотра оставить – все. Готовься к очередной шутке судьбы. Братишка из нее прямо скомороха делает. Только скоморох этот злой какой-то. Только от него отвернешься – и получите! И хорошо, если еще по мягкому месту. В последнее время все больше по голове прилетает…
   Комп новый получил – пришлось из города когти рвать.
   До императорского архива добрался – так чуть к исбистам не угодили! Эти ребята даже Шутемкова довели до того, что сокровенной мечтой у него смерть стала. Что уж про нас с Дымком говорить… На волоске висели. Да и то еще вопрос, все ли с этим пунктиком – Конфедералы-то из-за этого архива на нас тоже косятся…
   Ну, торговцам с Хоккайдо он в самом деле помог. Ладно. И отдачи пока, вроде, не было. Тьфу-тьфу, чтобы и дальше не было, конечно – но не факт, что ее не будет…
   Потом этот Дядюшка Сэм. Отключить-то его Дымок отключил. Всего на месяц. Так холодная война между Империей и Конфедерацией разморозилась! И как оттаяла!
   В принципе, все… И вроде, можно бы расслабиться. Ну в самом деле – куда уж хуже-то?!
   Но изнутри так и гложет – а кто его, это чудовище малолетнее, знает?
   Хоть он на этот раз и не совсем один – вроде, с Фейнманом они вместе. И не о сети они с ним говорили, вроде, а о Дядюшке, о шахматах и еще о каких-то лагранжианах… Вроде, ничего серьезного, но… Фейнман-то – он ведь тоже интел, чтоб его! И лагранжианы эти… Может, они еще пострашнее императора? Я об этих лагранжианах в школе только краем глаза и слышал!
   – Где он, Анна? С Фейнманом?
   – Нет, Серж, – Анна головой грустно качает. – Фейнман срочно улетел опять на луну. А Дима… он…
   Блин…
   Фейнман улетел?… Да еще срочно?…
   Ах он, засранец малолетний! Опять какую-то авантюру затевает! Да еще и лунную колонию сюда умудрился втянуть!
   Я быстрее к Дымку.
   Может, успею еще ему по рукам врезать? Ух, от души оторвусь! И за мамашу, и за двух наших папаш и даже за третьего, хоть он и приемный и всего на месяц был!
   Апартаменты нам выделили неплохие – бегать и бегать.
   Я по всем светлым комнатам – нет братишки!
   – Серж, здесь, – Анна зовет тихонько.
   Комнатка темная, а лампы на самый минимум вывернуты. Ни фига не видно.
   – Дымок?
   – Привет… – Дымок из темноты отзывается.
   Голосок – как за два дня до кремирования. Я, конечно, тут же свет включаю – и лучше бы не включал. Видочек под стать голосу. Тот еще видочек… Совершенно убитый лежит братишка. И в глазах – ни одной мыслишки в глазах…
   У меня мурашки по спине маршируют.
   – Ты чего? – говорю тревожно. – Заболел, что ли?
   Сажусь к нему на кровать, лоб трогаю. Нет, вроде живой.
   И тут я такое заметил, что даже страшнее мертвенно-бледной рожицы… Компа не видно!!!
   Вот это уже совсем плохо… Даже не помню, когда я его без компа в последний раз видел. Даже когда болел, комп у него всегда под рукой был. Ну, максимум – в пределах двух метров. А сейчас компа совсем не видно. Вообще в комнате нет! Это что же с братишкой случилось-то?…
   Может, это оттого, что здорово он переутомился и перенервничал за последние дни? Столько всего случилось…
   Мне самому-то не по себе. А он еще совсем мелкий. Да и подготовки у него никакой. Это я на боевых тренажерах каждый день крутился четыре года. До конца-то к смертельной опасности, конечно, все равно не привыкнуть – но хоть как-то. А Дымок к этому всему вообще никак готов не был. Поначалу-то, видно, еще справлялся и перемалывал. А вот теперь накатило… С запозданием, зато с какими процентами…
   Сооружаю я улыбку порадостнее.
   – Дымок! – говорю поживее. – А папаша-то наш в Ангарске навел порядок! Как тебе, а? Хочешь глянуть?
   Но Дымок – ноль внимания. Как смотрел в потолок, так и смотрит. Даже зрачками не шелохнул, разве что сморгнул пару раз.
   – Слушай, Дымок! – говорю понастойчивее. – А хочешь, к торговцам на базу вернемся? А?
   Лично мне-то уже давно к торговцам не терпится. Собирался в Москве со Стокером повидаться, но… не сложилось. Сами едва ноги унесли. А повидаться-то ой как хочется!
   Но Дымок только сопит едва слышно.
   – Дымок?…
   – Отстань, Серж, – наконец говорит.
   Поговорили, блин…
   Но хуже всего даже не то, что он говорит – а то, каким тоном. Не грубит. Не отделаться хочет. И даже не равнодушно – а совсем, совсем-совсем безжизненно говорит… Вот тут-то мне по-настоящему страшно за него стало.
   – Дымок, ты чего? – даже шептать невольно начал.
   Вздыхает Дымок.
   – Меня дядюшка переиграл, – говорит.
   Таким тоном, будто умер кто. Словно мамаша наша ожила – а теперь снова в лучший мир отправилась…
   Но фиг с ним, с тоном – я вообще не понимаю, о чем он!
   – Какой еще, на фиг, дядюшка? – бормочу очумело.
   – Американский… – Дымок едва слышно вздыхает.
   Кое-как растормошил я братишку.
   И действительно, даже наведение порядка в Ангарске сразу пустяком стало… Совершенно бесполезным, к тому же…
   Дикие роботы на наш материк идти перестали. Но… Дядюшка Сэм на шахматы вовсе не переключился! Когда Дымок с ним связался – просто для того, чтобы проверить, есть ли этот Дядюка Сэм на самом деле, – Дядюшка Дымка уже ждал…
   Все спутники над Землей в его распоряжении, а в Америке еще и мощные радиолокационные станции есть. Так что все радиопереговоры Дядюшка перехватывает. Да и расшифровка не особенно секретных сообщений для него тоже не проблема – с его-то вычислительными возможностями! Так что почти все, что происходит в Империи, в Конфдерации и между ними, – все это Дядюшка Сэм знает.
   На Дымка он внимание обратил, еще когда из-за взлома архива шум поднялся. Шпионы Конфедералов в Москве свой хлеб не даром едят – вот только шифровальные пароли редко меняют. Дядюшка все их сообщения прекрасно расшифровывает. Как и лунная колония, впрочем…
   И когда мы оттуда сбежали вместе с торговцами, Дядюшка за нами внимательно следил. И за тем, как принц нас догнал, сцепился с Шутемковым и погиб – все это он видел. А уж сколько Линский, принц и Шутемков в открытом эфире наговорили… После всего этого Дядюшке никакого труда не составило во всем разобраться.
   Сообразил, что мы похитили невесту принца – а это весьма непросто. И даже сумели вывезти ее из столицы – а это тоже не крошки со стола подъесть. Вот тогда Дядюшка и положил на нас глаз. Особенно на Дымка.
   Ну а когда выяснилось, что Дымок каким-то чудом еще и симы на Хоккайдо сумел раздобыть…
   Тут уж Дядюшка Дымком всерьез заинтересовался. Кое-что прикинул – и решил, что Дымок уже стал такой фигурой, которую и конфедералы, и император всерьез принимают.
   И решил использовать Дымка.
   Он давно искал подобную возможность. Он людей уже сотню лет от страданий избавляет – а они, неблагодарные и тупые, все плодятся и дальше страдают. Сплошные страдания на земле… Нужно что-то менять в его действиях – а что? Ядерное оружие и вирусы Дядюшка никак не может использовать – запрещено это ему. Свои аксиомы он под сомнение ставить не может. Но что-то делать надо…
   И Дымок оказался как раз тем, что ему нужно.
   Совершил пару-тройку таких вещей, которые казались почти невозможными – но он их все-таки совершил.
   Так почему бы Дымку еще один такой подвиг не совершить?…
   Как в сказочке про пугливого пастуха. Тот все шутил, что волки идут, а когда волки на самом деле пришли, ему не поверили. А Дядюшка с Дымком решил наоборот сыграть. Все говорят, что невозможно – а Дымок делает. Раз, второй, третий… А что, если теперь Дымок скажет, что сделал еще что-то, что другим казалось невозможным?
   Теперь, когда он уже не раз и не два подобное сделал, Дымку могут поверить – даже если это на самом деле невозможно!
   И Дядюшка решил этим воспользоваться.
   Дымок связался с Дядюшкой и пошутил – а Дядюшка взял да и прикинулся, что в самом деле целиком переключился на предложенную Дымком задачу, и на время стал беззащитен.
   Дымок, конечно, насторожился – уж больно быстро и легко у него получилось Дядюшку переубедить.
   Но у него только подозрения были, да и то смутные. Точной-то информации – что Дядюшка может, а чего нет, – у Дымка не было. Это в лунной колонии необходимая информация есть. Они о Дядюшке почти все знают – и его систему принятия решений, и аксиомы, и стартовую структуру приоритетов… Но Дымок с Фейнманом смог переговорить, только когда мы снова в Конфедерацию вернулись.
   Конечно, и без абсолютно точной информации можно было понять, что Дядюшка его обманул. Но у Дымка слишком мало времени было – мы уже к Москве подходили. Не успел Дымок нормально просчитать, зачем Дядюшке его обманывать.
   Вот и сказал императору, что на месяц отключил Дядюшку.
   Конечно, тут бы даже Дымку никто не поверил – тем более император! Хоть Дымок и до императорского архива добрался, и Анну похитить нашел способ, и симы добыл – но всему же есть пределы! Просто так ему император не поверил бы.
   Но Дядюшка взял да и имитировал доказательства: перестал посылать на наш материк диких роботов. Доказательство, конечно, косвенное – но зато какое! Дикие роботы, которыми все человечество сотню лет из последних сил противостояло – и вдруг перестали атаковать!
   Император, конечно, тоже не дурак. И далеко не дурак. Может быть, если бы он про Дядюшку заранее знал, он бы лучше в ситуации сориентировался. И засомневался: а не пытается ли Дядюшка его обмануть?
   Но он о Дядюшке от Дымка первый раз услышал. И весь расклад просчитать заранее, неспешно и без зевков, не мог.
   А тут еще эта волна ожиданий, что Дымок может почти чудеса творить…
   Поверил император.
   И теперь готовится ударить по Дядюшке. Думает, что Дядюшка переключился на шахматную проблему. А роботов потому перестал посылать, что больше их не производит, а вместо них спешно штампует все новые процессоры – и в ближайший месяц будет совершенно беззащитен.
   Но Дядюшка, конечно, переключаться на производство процессоров и не думал. Роботов он делает в тех же количествах, что и раньше. Только на наш материк их не посылает. Ловушку готовит.
   И когда император, собрав все свои силы в кулак, атакует заводы Дядюшки в Америке… Дядюшке даст ему втянуться вглубь материка – а потом ударит. Со всех сторон. Имперские войска одновременно атакуют все роботы, накопленные за время перемирия! У имперцев не будет ни одного шанса.
   А разгромив ударную группировку, Дядюшка тут же атакует оставшиеся без нормальной защиты имперские города. И исход боев нетрудно предсказать…
   Конфедерация останется один на один с дикими роботами. И противостоять им не сможет. В одиночку, без Империи, у нее просто не хватит сил. Может быть, пару недель продержится – но потом…
   Потом придет очередь центральной части материка. Нейтральных территорий, как их сейчас называют. Два десятка городов, не входящих ни в Империю, ни в Конфедерацию. И наш Ангарска в том числе…
   И все. Натуральный конец света на земле будет. Долюбит наконец-то Дядюшка земное человечество…
   Но Дымка, похоже, даже не это больше всего волнует.
   Для него другое куда страшнее. Он в плане Дядюшки ключевым звеном стал. И не просто ключевым звеном – использовал его Дядюшка, да еще как! По полной программе, лучше марионетки… Вслепую. Перехитрил, да как тонко, да как чисто…
   И от этого братишке еще хуже. Он вообще проигрывать не привык. А тут – проиграл. Да еще как проиграл! Даже не спишешь, что не знал чего-то. Почти все Дымок знал. И все равно Дядюшка его вчистую переиграл.
   А этот зазнайка малолетний себя самым умным на всем свете воображал…
   Ему теперь даже предстоящий конец света, похоже, чуть ли не избавлением от позора кажется…
   – Так делать что-то надо, Дымок! – я натурально возмутился. – Хватит дохлым бараном прикидываться!!!
   – А что делать? – Дымок бормочет равнодушно. – Ничего сделать нельзя. Дядюшка пересчитал меня вчистую. Никаких способов отыграться нет.
   Отыграться…
   Поросенок самовлюбленный! Отыграться… Тут всему человечеству кирдык наступает – а его, видите ли, обыграли!
   Да и не обыграли его вовсе.
   – Да ни фига подобного! – говорю. – Вариантов куча. Да хотя бы взять и просто рассказать императору всю правду!
   – Император нам не поверит, – Дымок безжизненно отзывается.
   – Это еще почему?
   Вздыхает Дымок – и начинает объяснять мне все скучным голосом.
   Император уже сжился с мыслью, что Дымок в самом деле целиком переключил Дядюшку на шахматную задачу, и на целый месяц сделал его беззащитным. И у императора теперь свои планы. Скорее всего, уже начал готовить удар по Дядюшке.
   А после Дядюшки планирует и Конфедерацией вплотную заняться. Императору-то война с Конфедерацией не страшна. Все имперцы его рабы, и что скажет, то и сделают. И то, что воевать теперь надо будет не с дикими роботами, которые без флаеров и без ядерного-термоядерного – а с конфедералами, у которых и флаеры круче, и термоядерных зарядов полно, рядовых имперцев не особенно трогает – что-то изменить они все равно не могут. На всех ошейники императора. И императору на все их мнения и страхи плюнуть и растереть.
   А вот президенты городов, входящих в Конфедерацию, так не могут. У них и демократия, и вообще… Хоть они и политики, но на своих должностях не по сотне лет сидят, до императора им еще далеко. И воспоминания о нуждах народа у них еще не совсем атрофировались. Предстоящие ужасные потери их пугают. Если Конфедерация и победит императора, это будет пиррова победа.
   Все конфедералы это понимают. Никто в Конфедерации этой войны не хочет. Но и император все это прекрасно знает. И если Дымок явится к нему, прямиком из столицы Конфедерации, и заявит, что нападать на Дядюшку Сэма нельзя…
   Да не поверит император ни в какую ловушку Дядюшки Сэма! Решит, что Янг Дымка подговорил, и все это выдумки для того, чтобы войны с Империей избежать. Подумает, что конфедералы так боятся войны с ним, что готовы смириться даже с тем, что через месяц Дядюшка найдет решение шахматной задачи и вернется к прежнему поведению, и война с дикими роботами возобновится. Мол, уж лучше старая война – к ней конфедералы уже привыкли, десятилетиями как-то выживают, все-таки. Лучше уж это, чем черт знает что. Ведь суточные потери в войне с Империей будут больше годовых в войне с дикими роботами! И еще неизвестно, сможет ли Конфедерация одолеть Империю… Не поверит император Дымку.
   Даже если сам Фейнман к нему явится и предоставит доказательства, что не мог Дядюшка на самом деле целиком переключиться на шахматную задачу – все равно император не поверит. И Фейнмана сочтет обманщиком. Лунная колония всегда Конфедерации советами помогала. Откуда императору знать, что все свои доказательства Фейнмана не выдумал ряди того, чтобы уберечь Конфедерациею от войны с Империей?
   Ни при каком раскладе император не поверит.
   – Дымок! Но хоть попытаться-то надо! В конце концов, если император поверил тебе, что ты смог на месяц отключить диких роботов, с которыми он сам битую сотню лет без всяких успехов воюет – то почему не поверит в ловушку Дядюшки?