Уэйс Маргарет. Братья по оружию

   – Типично человеческий вопрос, – с негодованием посмотрел на неё Иммолатус. – Ты всё равно не сможешь понять такие тонкости. Я завладею этим предметом тогда, когда придёт время, и единственно нужным способом. На столе лежит записка – отнеси её этому молодому магу. Он служит тем людишкам, которых вы именуете союзниками.
   Иммолатус показал на пергамент, небрежно брошенный на стол. Китиара собиралась было взорваться, заявив, что она не нанималась быть на побегушках у дракона, но боязнь того, что перебранка затянется, и она так и не доберётся до кровати, заставила её проглотить гневные слова.
   – Как его зовут, милорд? – только и спросила она.
   – Магиус.
   «Магиус», – презрительно подумала Китиара, выскочила из палатки и остановила первого попавшегося солдата. Назвав имя адресата, она велела тому бегом мчаться в лагерь наёмников.
   – Ну, Ут-Матар, – произнёс дракон, когда она вернулась, – как там наше задание? Все успешно? Я уже начинаю беспокоиться, раз ты так долго тянешь.
   В ответ Китиара вытащила из-за пазухи книгу и протянула Иммолатусу:
   – Убедись сам, достославный.
   Дракон нетерпеливо схватил книжку, почти вырвав её из рук женщины.
   – Так ты нашла яйца металлических драконов… – вырвалось из его глотки торжествующее низкое клокотание.
   Иммолатус жадно пролистывал страницы, а Китиара комментировала;
   – Их там навалом, пришлось считать рядами. «З» означает золотые, а «С», понятное дело, серебряные. Вот смотри, если проставлено 11/34 С, выходит, в одиннадцатом раду тридцать четыре яйца серебряных драконов.
   – Я вполне понимаю твои каракули, – проворчал дракон, – хотя они выглядят так, как будто карябала курица лапой.
   – Меня это приводит в дикий восторг, милорд, – утомлённо произнесла Китиара, не думая, разберёт дракон её сарказм или нет.
   Но Иммолатус был слишком погружён в чтение, подсчитывая, кивая и злобно хихикая. Когда он перевернул последнюю страницу и увидел карту, его лицо исказила особенная гримаса ненависти, он рявкнул, едва не срываясь на крик:
   – Так это… это… это же секретный проход в горе! – Дракон нахмурился. – Тут у тебя все так начёркано…
   – Ничего, командующий Холос разберётся, – зевнула Китиара, протягивая руку, чтоб забрать книжку. – Я отнесу это ему, достославный, если ты уже закончил.
   Но Иммолатус вцепился в книгу, так яростно всматриваясь в карту, что Китиара была уверена: дракон пытается выучить её наизусть.
   – Ты собираешься сам пойти в пещеру, достославный? – удивлённо спросила она. – Нет никакой причины проверять меня – мои расчёты совершенно точны…
   – Я не собираюсь пересчитывать яйца, Ут-Матар, – любезно ответил дракон, пришедший в прекрасное расположение духа. – В тебе я сомневаюсь меньше, чем в обычном слизняке.
   – Но тогда, достославный, – очаровательно улыбнулась Китиара, – зачем тратить время? Наша работа завершена, пора трогаться в обратный путь. Лорд Ариакас приказывал вернуться с информацией как можно скорее.
   – Ты права, Ут-Матар, – сказал Иммолатус. – Ты должна вернуться к Ариакасу немедленно.
   – Достославный…
   Иммолатус открыто смеялся над ней.
   – Твои услуги мне больше не нужны, Ут-Матар. Возвращайся к Ариакасу и требуй награды, он будет просто счастлив предоставить её тебе.
   Дракон встал с кровати, явно собираясь выйти из палатки, но Китиара требовательно схватила его за руку:
   – Что ты собираешься делать?
   Дракон пристально посмотрел ей в глаза:
   – Отойди от меня, слизняк.
   – Что ты собираешься делать? – повторила она, хотя уже знала ответ. Чего она не знала, так это как ей быть в этой проклятой ситуации.
   – Это моё дело, Ут-Матар, тебя оно не касается,
   – Ты собираешься уничтожить яйца!
   Иммолатус стряхнул руку женщины и быстро вышел.
   – Проклятье! – Китиара бросилась за ним, намертво вцепившись ногтями в человеческую плоть дракона. – Ты знаешь приказ!
   – Приказ?! – Иммолатус в ярости развернулся к ней. – Мне никто не смеет приказывать! Особенно этот жалкий человечишка, напяливший на голову шлем вождя и величающий себя «Повелителем Драконов»! О да! – Иммолатус обнажил карминные зубы в усмешке. – Я слышал, как он себя называет подобным образом! Как будто человечишка может равнять свою жалкую силу и смертность с нашими! Но я не обвиняю его! Ариакас думает, что подражает древним, заимствуя часть их силы, и боится, что не весь Кринн уважает его! – Иммолатус фыркал, сполохи пламени вылетали из ноздрей дракона, когда он выплёвывал слова. – Как ребёнок, что бегает вокруг отца в огромных доспехах! Но он быстро увидит, что вес слишком велик, и упадёт, придавленный собственной самонадеянностью… Да, я собираюсь уничтожить яйца! – с плохо скрываемой яростью проговорил дракон. – И ты посмеешь остановить меня?
   Китиара понимала, что находится в страшной опасности, но терять ей было нечего.
   – Лорд Ариакас дал чёткий приказ, это верно, достославный, – ответила она, смело встречая злобный взгляд драконьих глаз. – Но мы знаем, кто отдаёт ему распоряжения. Ты отказываешься повиноваться своей Королеве?
   – Ни на один стук сердца! – лязгнул зубами Иммолатус. – Может, ты думаешь, я её боюсь?! Боялся бы, будь она в нашем мире, а как ты знаешь, её здесь нет! Она заперта в ловушке Бездны и может исходить в ней яростью сколько хочет! Пусть топает ногами, завывает и бредит, но она не в силах помешать моей мести! Я отомщу проклятым золотым и серебряным, которые убивали моих друзей и загнали нас в забвение! Теперь я убью их будущее, как они уничтожили моё… Я сожгу Храм проклятого Бога вместе с мерзким городом… – Изо рта дракона вырвался длинный тонкий язык пламени. – Я сожгу потомка Магиуса, познав полноту мести… – Красные глаза сверкнули. – Убирайся, пока можешь, Ут-Матар! Если Холос со своей толпой встанет на моём пути, я уничтожу и его…
   – Милорд, – отчаянно произнесла Китиара, – у Королевы Такхизис свои планы на эти яйца!
   – И что?! – проревел Иммолатус. – Скоро Кринн узнает истинную силу и мощь драконов! Люди поймут, что мы вернулись, чтобы взять бразды правления над миром!
   Китиара должна была любой ценой не дать дракону разрушить планы Ариакаса, заставить выполнить приказ Королевы Такхизис, а самое главное, не дать разрушить её собственные планы. Пока она говорила, её рука мягким, текучим движением тянулась к мечу. Если бы Иммолатус был человеком, не прошло бы и секунды, как он обнаружил бы у себя в животе фут острой стали.
   Но он был драконом.
   Красным драконом, одним из самых сильных и страшных существ на Кринне. Воздух вокруг Китиары зашипел и накалился, зловеще потрескивая, стало тяжело дышать, и она упала на колени, ожидая неминуемой смерти. Красная волна пожара захлестнула её с головой.
   Внезапно жар утих. Китиара была цела, она сразу поняла, что это лишь наваждение. Но ужас, вызванный из её памяти, нёс явную угрозу. Она не поднималась с колен, разбитая и побеждённая.
   – Прощай, Ут-Матар, – вежливо произнёс Иммолатус. – Спасибо за помощь.
   Насмешливо поклонившись, дракон зашагал прочь. Китиара смотрела ему в спину, наблюдая, как её карьера и планы удаляются вместе с ним. На ноги она поднялась только тогда, когда убедилась, что Иммолатус не вернётся. Прихрамывая, воительница вышла из шатра и несколько раз с наслаждением вдохнула чистый воздух, который больше ничто не загрязняло.
   Отдышавшись, она отправилась искать уединённое место в лагере и обнаружила его прямо позади виселиц. Сюда никто не мог случайно зайти, разве что досаждали мухи, но это была ерунда по сравнению с только что пережитым. Тут Китиара и разместилась, обдумывая сложившееся положение: «Нельзя позволить дракону выполнить свои намерения. Яйца меня не волнуют, так же как и судьба жителей Безнадёжности, а после недавних встреч в Храме, может, я даже помогла бы Иммолатусу сжечь его. Однако сейчас ставки слишком высоки, чтобы баловаться личной местью. И что получается? Вместо того чтобы заграбастать куш в финале, проклятый дракон собирается просадить его на жратву и дурацкое представление! Скоро все на Ансалоне узнают, что драконы вернулись, а армия Ариакаса не готова к глобальным сражениям. Достаточно посмотреть по сторонам, чтобы понять, что Холос с новичками будет для Рыцарей Соламнии как сырое мясо для стаи собак. Они проиграют войну, не начав её, а все потому, что один высокомерный и циничный монстр решил разок плюнуть на свою Королеву…»
   – Я не могу превзойти его в бою… – бормотала Китиара, отмеряя десять шагов в одну сторону и десять в другую. – Его магия необычайно сильна, он доказал это… Но у каждого мага есть незащищённая спина… – Она выхватила кинжал из сапога и повертела в пальцах, наблюдая, как по лезвию проскакивают солнечные зайчики.
   Был или не был «сэр Найджел» рыцарем, но слово своё сдержал. Она нашла меч и кинжал на выходе из пещеры.
   – Даже у драконов нет глаз на затылке… А Иммолатус всегда считает себя невидимым и неуязвимым, в этом его ошибка… – Приметив дерево в двадцати шагах от себя, Китиара перехватила кинжал за лезвие и метнула. Сверкнув в воздухе, оружие вошло точно под сучок, в который она целилась. Воительница сморщила нос. – Всегда уходит чуть вправо… – Она подошла и выдернула лезвие, ушедшее едва не по рукоятку в ствол. – Это, бесспорно, убило бы его, – размышляя, произнесла она. – По крайней мере, пока он в человеческой форме. Но дракону так не навредишь… Как только он изменится, у меня нет шансов.
   Ужасное подозрение внезапно поразило её: «А вдруг он уже перекинулся и сейчас летит к пещере? Но нет… Он же уверен, там есть страж, а как дела обстоят на самом деле, Иммолатус забыл выяснить. Страж увидит приближающегося красного дракона и может поднять тревогу. Значит, Иммолатус останется в маскировке минимум до входа в пещеру. А возможно, и внутри её. – Китиара искренне надеялась, что её умозаключения звучат логично, вот только что творится в голове дракона… – Она тяжело вздохнула, покачав головой. – Что бы дракон ни предпринял, выход один. Или я его остановлю, или до конца жизни мне придётся зарабатывать на жизнь в наёмниках».
   «Как папаша», – прошептал в голове непрошеный голос.
   Рассердившись, Китиара бросила кинжал в ножны и отправилась по следу дракона.

11

   Мастер Сенедж оказался прав: настроение отряда улучшилось, как только он сообщил о миссии за городские стены. Задание было не из лёгких, но, побывав под обстрелом и не будучи в состоянии ответить, солдаты рвались в бой.
   – Это то, ради чего мы созданы, – сказала сержант Немисс собравшимся воинам. – Тишина и невидимость – наше поле боя. Слушайте приказ. Мы поднимаемся по южным утёсам и осёдлываем перевал. Оттуда спускаемся вниз в город, там, где он подступает к скалам вплотную. Никто не ждёт нас оттуда, это им кажется невероятным, так что у нас очень неплохие шансы. На карте барона отмечен район складов, рядом со старым заброшенным Храмом. Мы должны оказаться там. Город в осаде, склады пусты и безлюдны. Там мы незамеченными переждём день и дождёмся следующей ночи. Вот тогда выберемся и нападём на охрану ворот! – Палец Немисс указал на Рейстлина, стоящего в гуще толпы. – Маг Рейстлин Маджере идёт с нами.
   – Ура! – завопил Карамон.
   Рейстлин вспыхнул и бросил в направлении брата мрачный взгляд. Он отметил, что остальная часть штурмовиков не столь радостно поддерживает эту идею. Долгие годы службы с Хоркином приучили солдат воспринимать его больше как товарища-сослуживца, а его магический талант считать досадным приложением к душевному человеку. Странное появление Рейстлина, его постоянное отчуждение от всех компаний и болезненный вид не снискали симпатий. Солдаты лишь заволновались, да кое-кто что-то пробормотал себе в бороду, но вслух никто ничего не сказал, поскольку Карамон зорко поглядывал вокруг, а те, кому довелось отведать его кулаков, уже не сомневались в способности силача отомстить любому за обиду, причинённую его близнецу.
   Сержант Немисс также наблюдала, чтобы не допустить никакого «нытья» по поводу приказа. Таким образом, Рейстлин был принят в штурмовики без единой жалобы. Один из солдат даже предложил помочь нести его снаряжение, но Карамон заявил, что сделает это сам. С собой Рейстлин взял только посох и магические ингредиенты. Он хотел взять и книгу, чтобы иметь возможность учить заклинания, если выдастся свободное время, но Хоркин запретил. Риск того, что бесценная книга может попасть во вражеские руки, был слишком велик.
   – Я могу заменить тебя, Красный, но не могу найти замену этой книге, – весело сказал боевой маг.
   – Как только сгустятся сумерки, выступаем, – продолжала Немисс. – В город мы должны попасть не позже рассвета. Наши союзники, как предполагается, устроят небольшую шумиху, чтобы отвлечь часовых на стенах.
   Кто-то из толпы солдат издал грубый звук. Немисс кивнула:
   – Я знаю, что вы думаете. Я думаю то же самое, но мы ничего не можем поделать. Есть вопросы?
   Кто-то спросил, что случится, если солдат отстанет от основной группы.
   – Прекрасный вопрос, – кивнула Немисс. – Если кто-то отстанет или заблудится, возвращается в лагерь самостоятельно. Не пытайтесь проникнуть в город поодиночке, можете сорвать весь план операции. Вопросов больше нет? Разойдись! Сбор на закате солнца.
   Солдаты вернулись к палаткам упаковывать снаряжение. Рядом по-прежнему горели костры – нельзя дать противнику заметить, что часть отряда куда-то делась. С собой они брали короткие мечи, крючья и ножи. Никаких щитов, кольчуг и длинных копий, только кожаная броня. Двое отрядных стрелков несли эльфийские луки и колчаны стрел плюс длинные мотки верёвок и маленький свёрток с едой. Воду с собой не брали – её в горах было предостаточно.
   Эта перспектива расстроила Карамона, но он успокаивал себя, что военный быт всегда полон тягот. В предвкушении нового боя ему стало легче, он смог выкинуть из головы ужасы штурма восточной стены. Силач никогда не жил прошлым, всегда твёрдо глядя в будущее. Раз так надо, значит, надо, и нечего волноваться о том, что могло бы быть.
   Рейстлин, наоборот, необычайно мучился и переживал, в красках представляя каждую ошибку или промах, воображал, как он путает слова заклятий или его ловят и пытают враги. Когда штурмовики были готовы выступать, его била уже нешуточная лихорадка, он даже боялся, что не сможет передвигать ноги. Юный маг уже умалял болезнь обрушиться на него, чтобы он с чистой совестью мог доложить Хоркину о своей неготовности, когда услышал странное имя, которое кричали по лагерю:
   – Магиус! Послание для Магиуса!
   Это имя было бы уместно в лагере Хумы сотни лет назад, но не сейчас. И тут Рейстлин вспомнил, как сам сказал Красной Мантии, что он – потомок Магиуса. Откинув полог, юноша выбрался наружу, крикнув:
   – Чего ты хочешь от Магиуса?
   – Ты его знаешь? – спросил запыхавшийся солдат. – У меня для него сообщение.
   – Да, знаю, – произнёс Рейстлин. – Давай сюда, я передам.
   По поверхности пергамента змеились знаки, очень похожие на магические, поэтому солдат не колебался ни секунды – чем быстрее избавишься от такой дряни, тем лучше.
   – А от кого послание? – спросил Рейстлин, принимая пергамент.
   – От мага из соседнего лагеря, – быстро проговорил солдат и унёсся прочь, не стремясь узнать содержание письма.
   Зайдя в палатку, Рейстлин тщательно завязал вход и присел на кровать, осторожно разглядывая пергамент со всех сторон, – он опасался ловушки. Свиток окружала магическая аура, что было естественно. Заклятие не казалось сильным, но мудрее было бы не рисковать.
   Рейстлин кинул послание на землю, подальше от себя, затем вытащил нож, встал на колени и приложил его лезвие к печати. Медленно и осторожно он по кусочку срезал сургуч, раскрывая письмо. В запертой палатке под палящим солнцем моментально стало душно, пот заливал магу шею и грудь. Рейстлин продолжал мрачно трудиться, когда нож, выскользнув из влажной руки, резко ударил по печати, в один миг сорвав её. Юный маг быстро откинулся назад, едва не повалив палатку.
   Ничего не случилось. Рейстлин ощущал лишь, как лихорадочно колотится его сердце. Наконец он вытер пот со лба, протянул руку к мирно лежащему пергаменту и поднял его.
   Сообщение было совсем коротким, несколько строчек, почерк – незнакомым, и Рейстлин никак не мог понять, содержат слова заклинание или нет. Наконец он решился, унял тяжёлое дыхание и прочёл:
   «Магиусу-младшему. Наша беседа доставила мне истинное удовольствие, жаль, что ты так быстро ушёл. Я очень сожалею, если какое-то из моих слов обидело тебя, и готов принести извинения, а также вернуть все вещи, забытые тобой в моём шатре. Как только город падёт, надеюсь, мы ещё увидимся и продолжим разговор.
   Иммолатус».
   – И это всё, что он думает обо мне, – горько прошептал Рейстлин. – Зовёт меня в западню, которую может разглядеть даже тупой, глухой и одноглазый овражный гном… Нет, мой двуликий друг, как бы ты ни был заинтересован, я не имею ни малейшего желания продолжать такое знакомство. Юноша скомкал пергамент в руке и, выйдя из палатки, швырнул его в ближайший костёр. Его считают глупцом из глупцов! Все мысли отказаться от задания улетучились в один миг. Даже если бы его не взяли, Рейстлин бы сам вызвался добровольцем.
   – Выступаем! – прокатилось по лагерю штурмовиков, – Выступаем!
   Маг встряхнулся и, подхватив посох, поспешил занять своё место рядом с Карамоном.
   Небо совсем затянуло, моросил затяжной дождь. Солдаты мрачно кляли погоду, отсыревшие дрова и разбухший хлеб, зато мастер Сенедж и сержант Немисс были в прекрасном настроении, радуясь отсутствию лунного света и звёзд. Штурмовой отряд совершил трёхчасовой бросок, достигнув утёсов, тянущихся позади Безнадёжности. По прямой из лагеря досюда было не больше часа, но Сенедж решил не рисковать. Отряд больше часа удалялся в сторону от города и только потом, сменив направление, начал приближаться к Безнадёжности. Нужно быть абсолютно уверенными, что их никто не сможет заметить со стен.
   Вперёд выслали самых опытных следопытов, они должны были найти подходящее место для подъёма. Штурмовики завершили бросок, но доклады разведчиков были неутешительными: нужного места не отыскалось. Главной проблемой стала быстрая река, протекавшая по каньону недалеко от скал. Она вспухла от дождей и вышла из берегов, запрудив ближайшие фермы и мельницы. Огромные колеса разграбленных мельниц продолжали со скрипом вращаться, навевая тоску и уныние.
   Солнце село и наступила ночь, когда одному из следопытов удалось найти подходящий брод. Поток воды в том месте разбивался небольшим островком, и над ним удалось натянуть канатную переправу. Подняв оружие над головой, штурмовики начали форсирование реки. Несмотря на тёплую погоду, вода, берущая своё начало в горных вершинах, была холодна как лёд. Карамон, опасаясь за здоровье брата, предложил перенести того на руках, но Рейстлин так глянул на него, что, будь близнец молоком, прокис бы в тот же миг.
   Рейстлин переправился медленно, осторожно делая каждый шаг, больше волнуясь за сохранность свитков и припасов, чем за своё здоровье, – хоть они и были надёжно упакованы, одна мысль, что вода может размыть чернила и испортить заклятие, приводила мага в ужас. Когда Рейстлин выбрался на остров посреди реки, он замёрз так, что зубы выбивали дробь почище, чем походный барабан. Его обрадовало только то, что с другой стороны было много камней и не было нужды снова лезть в ледяную воду.
   Облегчение было недолгим – предстоял подъем. Он оказался не так и труден, только промёрзшие руки и ноги не слушались, скользя по мокрым камням. Даже ветераны постоянно посылали проклятия сырости, когда то один, то другой едва не срывались, рискуя улететь в кипящую реку. Карамон и Крыса, который оказался необычайно искусным скалолазом, помогли Рейстлину преодолеть наиболее трудные участки. Через некоторое время они достигли утёсов, где и начиналась самая тяжёлая работа.
   Хрипло дыша, растирая ушибленные плечи и замёрзшие ноги, штурмовики смотрели на монолитные скалы, нависшие над ними. Один из разведчиков показал выступ, за которым виднелись вершины утёсов. Отряду было необходимо добраться туда – именно за этими утёсами начинались городские стены.
   – Маджере, ты самый сильный, – сказала Немисс, передавая Карамону горный крюк. – Попытайся забросить его как можно выше вон на ту скалу.
   Карамон не спеша, раскачал тяжеленный крюк и мощно метнул его. Крюк ударился о камень, высекая искры, и рухнул вниз, едва не раскроив голову сержанта, которая едва успела отпрыгнуть.
   – Извините, сержант, – пробормотал Карамон.
   – Давай снова! – крикнула Немисс, на этот раз уже с безопасного расстояния.
   Силач снова раскачал крюк, на этот раз тщательно прицелившись. Верёвка взвилась в воздух под углом к горе, раздался новый удар, все затаили дыхание. Крюк в последний момент угодил в трещину и там застрял. Карамон всем весом повис на канате, но он держался.
   – Фляга, ты первый, – приказала сержант. – Захвати как можно больше верёвок.
   Никто не знал настоящего имени Фляги, даже он сам, так его звали родители с детства, а он привык. Фляга происходил из семьи циркачей, выступавших на ярмарках до всей Соламнии, включая даже королевский цирк в Палантасе. Никто не знал, почему Флягу не привлекла такая судьба и он пришёл записываться в наёмники, но шептали, что его жена и друг разбились под куполом в один день. Если это было и так, потеря не сильно повлияла на его характер – Фляга всегда был весел и беззаботен, радуя товарищей по лагерю разными фокусами. Он мог бегать на руках так, как не каждый может на ногах, крутить сальто и завязывать своё тело в невиданные узлы. Кроме того, бывший циркач легко взбирался на любое дерево или стену.
   Достигнув выступа. Фляга закрепил несколько верёвок и скинул их ожидающим солдатам. Штурмовики выстроились в очередь и начали подъем.
   Рейстлин стоял в стороне, наблюдая за ними и обдумывая сложившуюся ситуацию. Маг донимал, что его силы едва хватает поднять полный кубок с вином, не говоря о том, чтобы втянуть на скалу собственное тщедушное тело. Карамон знал это и, подойдя к брату, шёпотом спросил:
   – Как ты дальше, Рейст?
   – Тебе придётся нести меня, – с лёгкостью ответил тот.
   – Ух… – только и проговорил Карамон, задрав голову и с тревогой посмотрев, на какую высоту придётся поднять брата. – Хоть ты и весишь чуть-чуть, но с тобой посох и свитки, да ещё ингредиенты заклинаний…
   – Ты и не заметишь моего веса, Карамон, – мягко сказал Рейстлин. – Я наложу заклинание, которое сделает моё тело лёгким как пёрышко.
   – О! Ты сделаешь это… Тогда прекрасно! – доверчиво сказал Карамон. Он нагнулся, чтобы близнец мог забраться к нему на спину. – Давай обхвати меня за шею. Посох крепко держишь?
   Рейстлин кивнул – посох и сумку с магическими припасами у него можно было вырвать только вместе с руками. Карамон ухватился покрепче за канат и начал подъем.
   – Ты сказал заклинание, Рейст? – спросил силач. – А то я что-то не слышал никаких слов…
   – Я знаю своё дело, Карамон, – успокаивающе ответил маг.
   Довольный Карамон быстро лез вверх, действительно не особо ощущая лишний вес за спиной.
   – Рейст, заклятие сработало! Я тебя совсем не чувствую! – довольно сказал он через некоторое время.
   – Не отвлекайся, смотри, куда ставишь ноги! – нервно воскликнул Рейстлин, стараясь не давать волю воображению, но картина падающего вместе с ним Карамона упорно лезла в голову.
   Когда они вылезли на площадку, маг обессилено сполз с плеч брата и сразу же начал кашлять. Спешно достав из кармана маленькую пробирку, он жадно к ней приник, потягивая смесь, ослабляющую боль в груди. Маг уже вымотался, а до вершины было ещё далеко.
   – Ещё один подъем, – протянула Немисс крюк Карамону.
   Они находились примерно на полпути. В этот раз силач долго ходил и примеривался, поэтому смог забросить крюк с первой попытки. Фляга, не напрягаясь, влез наверх, скинув оттуда спиральные концы канатов.
   Рейстлин снова влез на спину Карамона, который тоже начал уставать, ощущая лишний вес за спиной. Руки силача гудели и ныли, ему едва хватило сил поднять себя и брата на вершину. К счастью, стена закончилась, и они благополучно встали на твёрдый камень.
   – По-моему… в этот раз заклинание… не сработало, Рейст… – тяжело дыша и отдуваясь, просипел Карамон, размазывая пот и дождевую воду по лицу. – Ты уверен, что произносил его? Я так ничего и не услышал…
   – Ты просто притомился, вот и все, – коротко бросил Рейстлин.
   Сенедж скомандовал короткий привал, после которого отряд двинулся к городу. Штурмовики медленно продвигались через огромные валуны и скалы; скользя на осыпях и завалах. Время перевалило далеко за полночь, а огни на стенах не стали ближе. Мастер Сенедж нахмурился, когда вернулась первая партия следопытов с докладом.
   – Командир, мы нашли путь, который ведёт напрямик в город, сквозь скалы и руины. Наверное, старая козья тропа. По ней мы быстро доберёмся туда, только она очень узкая и идёт вдоль обрывов…
   Отряд, растянувшись длинной цепочкой, вжимаясь в камни, продвигался вниз. Карамону приходилось идти особенно осторожно, ему совсем не хватало места на тропе, поэтому он очень обрадовался небольшому уступу, где можно передохнуть.