Уэйс Маргарет. Братья по оружию

11

   Таверна, в которую вошли друзья, носила гордое название «Неимоверная Ветчина», подкреплённое изображением толстой розовой свиньи на вывеске. Если же судить по запахам, «Неимоверная Ветчина» могла похвастаться только одной вещью, а именно дешёвыми ценами. Они, намалёванные мелом на стойке, были действительно смехотворными.
   «Неимоверная Ветчина» собирала под своей крышей самых бедных, тех, кому были не по карману соседние заведения. Сюда захаживали несколько ветеранов, но в основном таверна была забита желающими поступить в отряды барона и теми, кто просто приехал в Лэнгтри в первый раз.
   Оглядев толпу и не найдя знакомых лиц, Карамон решил, что здесь вполне безопасно. Друзья направились к пустующему столику и уселись на грязные стулья. Карамону, правда, пришлось снять со своего стула дремлющего пьянчужку, который свалился на пол, да так и остался лежать, мешаясь под ногами посетителей.
   Подскочившая девушка швырнула перед ними тарелки с ветчиной и бобами и убежала за парой пива и бокалом вина для Рейстлина.
   – Моя мать была кендером, – рассказывал Крыса с набитым ртом. Он с потрясающей скоростью заглатывал хлеб и мясо, при этом не переставая говорить. – Ну или в ней было много кендерской крови. По крайней мере, все говорят, что я очень похож на неё, да меня это особенно и не заботит. Появился я, и она решила, что это забавно… А здесь очень неплохо кормят. – Он отодвинул в сторону быстро опустевшую тарелку.
   Рейстлин пододвинул Крысе свою порцию, к которой едва прикоснулся.
   – Нет, спасибо, – помотал головой тот.
   – Бери. Я уже наелся, – сказал Рейстлин, который съел целых три ложки. – Иначе пропадёт зря.
   – Ну, если ты правда больше не хочешь… – Крыса схватил ложку и кинул в рот бобы. С трудом прожевав, он испустил вздох удовлетворения. – Даже не могу сказать, когда я так наедался в последний раз.
   Полукендер был счастлив и не замечал, что бобы перележалые, ветчина отдаёт тухлятиной, а хлеб изрядно заплесневел.
   Рейстлин вздохнул и посмотрел на брата, который уплетал все подряд ещё быстрее Крысы. Карамон, поймав взгляд близнеца, замер с ложкой во рту. Рейстлин кивнул в сторону рыжего полукендера. Карамон опешил. «Но, Рейст…» – говорил его изумлённый взгляд, однако глаза мага угрожающе сузились.
   Карамон испустил душераздирающий вздох.
   – Это… – он подвинул свою тарелку Крысе, – возьми и мою… Я сегодня с утра объелся.
   – Ты уверен? – выпучил глаза рыжий.
   – Да, конечно уверен, – проводил тарелку грустным взглядом Карамон.
   – Вот так дела, – удивлённо протянул Крыса и накинулся на третью порцию. – Так о чём мы говорили?
   – Ты рассказывал нам о матери, – подсказал Рейстлин.
   – А, да! Так вот, мама плохо помнила человека, которого я мог бы называть отцом. Если честно, она даже не могла припомнить его имя. Да и моё появление стало самым большим сюрпризом в её жизни. Тогда она решила взять меня с собой, думая, что это будет забавно. Только постоянно теряла меня или забывала в разных местах, хорошо, что находились люди, которые меня возвращали. Она так радовалась, когда меня приносили, хотя я не всегда был уверен, понимает ли она, кто я. Когда я вырос, то стал возвращаться сам, несказанно её удивляя.
   Когда мне стукнуло восемь, она оставила меня у лавки торговца травами, чтобы зайти внутрь и попробовать продать разные редкие грибы. День был жарким, а мы до этого прошли большой путь, и я заснул. Следующее, что я помню, – это мама, со всех ног убегающая из лавки. Следом за ней нёсся хозяин и вопил, что грибы оказались поганками и его хотят отравить. Я кинулся вслед и пробовал не отставать, но у мамы был потрясающий старт, поэтому я быстро потерял её из виду.
   Хозяин тоже не угнался за ней и возвратился, проклиная неудачную сделку, ведь на ходу мама стянула банку с корицей. На мою беду, он заметил меня и так треснул по голове, что я вырубился, а когда пришёл в себя, была глухая ночь. За это время мама успела удалиться очень далеко, и как я ни искал её, так и не смог найти.
   – Это плохо, – сочувственно сказал Карамон. – Мы тоже потеряли свою мать.
   Крыса посмотрел на него с интересом:
   – Она тоже потеряла вас?
   – Но как я помню, – встрял Рейстлин, метнув на близнеца гневный взгляд, – ты говорил о каком-то «папаше». Он посмотрел на Карамона и добавил, прежде чем тот смог открыть рот: – Так ты нашёл своего отца?
   – О, ничего подобного, – весело сказал Крыса, отпихнул третью пустую тарелку и, откинувшись на стуле, сыто рыгнул. – Просто он велел нам так его называть. Он был мельником и нуждался в лишних руках для работы на себя. Папаша подбирал бездомных по округе, давал им работу и неплохо кормил. К тому времени мне так надоело бродяжничать, что я с радостью остался у него.
   – Он обижал тебя? – нахмурился Карамон.
   Крыса задумался:
   – Наверное, нет. Он часто бил меня, но я этого, безусловно, заслуживал, зато папаша научил меня читать и писать на всеобщем. Он всегда говорил, что безграмотные слуги позорят хозяина. Я жил у него, пока мне не исполнилось девятнадцать, а к тому времени папаша уже хотел сделать меня приказчиком в своей лавке. Но однажды я ощутил странный зуд в ногах, я просто не мог усидеть на месте, каждую ночь мне снилась дорога. – Крыса улыбнулся, посмотрев мимо братьев в окно. – Бесконечная дорога… Она бежала передо мной, мимо проносились заснеженные горы и поля с дикими цветами, огромные зелёные долины, окружённые мрачными лесами. Это было так здорово, что когда я проснулся и обнаружил себя в комнате с четырьмя стенами, то просто разрыдался от огорчения.
   И вот однажды в лавку к папаше пришёл богатый клиент. Он незадолго перед тем появился в нашей округе, сразу скупил несколько ферм и в этот раз привёз первый урожай. Мы разговорились с ним, и он рассказал, что раньше был наёмником, заработал неплохие деньги и теперь осел доживать дни в достатке. Его захватывающие истории о приключениях, битвах и походах намертво застряли у меня в голове. Тогда я стал расспрашивать его, как можно стать наёмником и где сейчас проводится набор. Клиент немного подумал и посоветовал идти к Безумному Барону, самому удачливому и отважному на Ансалоне. Потому прошлой осенью я ушёл с мельницы и отправился сюда…
   – А где была твоя мельница? – спросил Карамон.
   – На Южном Эрготе, – просто ответил Крыса.
   – Так далеко! – воскликнул поражённый силач.
   – Я добирался почти шесть месяцев, – подтвердил рыжий. – Всех моих денег хватило только на то, чтобы проплыть на корабле часть пути, меня высадили неподалёку от Пакс Таркаса, дальше шёл пешком.
   – Ты сказал, что тебе уже девятнадцать, но, глядя на тебя, в это трудно поверить. Получается, что мы почти одного возраста, – сказал Рейстлин.
   – Плюс-минус год, – кивнул Крыса. – Мама совершенно не помнила дня моего рождения. Однажды я спросил, сколько мне лет, а она в ответ спросила, сколько мне хочется самому. Я подумал и решил, что шесть вполне подходит и звучит красиво. Мама кивнула и сказала, что раз мне так нравится; то с этой минуты мне именно шесть. С тех пор я и веду отсчёт.
   – А как ты заработал своё прозвище? – продолжил расспросы Рейстлин. – Не думаю, что Крысой тебя звали от рождения.
   – А кто его знает? – пожал плечами Крыса. – Мама звала меня так, как ей взбредало в голову, каждый день по-разному. Мельник главным образом называл меня «парень», до тех пор пока я не обнаружил у себя интересный талант к приобретению вещей, в которых он нуждался.
   – Ты имеешь в виду воровство? – серьёзно посмотрел на него Карамон.
   – Нет, не кражи с воровством, – покачал головой Крыса. – Но и не совсем чтоб приобретение… Попробую объяснить. Вот смотри, у каждого человека есть то, что он имеет, и то, что он хотел бы иметь. То есть у каждого есть какой-то ненужный ему излишек. Вот тут я и определяю, что у него есть лишнего, и меняю на то, что он хочет…
   Карамон яростно почесал в затылке:
   – Слушай, я не все понял, но звучит не очень добропорядочно.
   – Хорошо, я сейчас покажу наглядно, – сказал Крыса. – Пойдём.
   Они встали и подошли к стойке хозяина, где толстая трактирщица, откинув с лица прядь волос, посмотрела в свои записи на доске.
   – Так, с вас шесть пенсов за бобы с пивом и четыре пенса за вино… – подсчитала она.
   Карамон потянулся было за кошельком, но тонкие пальцы Крысы удержали его руку.
   – У нас нет денег! – звонко выкрикнул рыжий.
   Лицо хозяйки мгновенно перекосилось.
   – Рэги-ис! – протяжно и зловеще завыла она.
   Здоровенный мужчина, наполнявший кружки у бочонка в углу, отвлёкся и посмотрел на неё.
   – Но, – добавил Крыса чуть тише, – я вижу, камин-то у вас совсем потух… – Он показал пальцем на очаг, где слабо потрескивали, догорая, головешки.
   – Конечно, ведь ни у кого не нашлось полчаса, чтобы принести свежих поленьев, – пробормотала трактирщица, злобно уставившись на них. – А вы чего жалуетесь, уроды? Если сейчас же не расплатитесь со мной, Рэгис заставит вас колоть дрова целую неделю!
   Крыса лучезарно улыбнулся ей – несмотря на разбитую губу, улыбка получилась очаровательной и обезоруживающей:
   – Мы заплатим кое-чем получше, чем обычные деньги.
   – И что же есть на земле более ценного? – надулась трактирщица, но было видно, что она заинтригована.
   – Таких вещей много. Это и время, и сила, и ум, – продолжил рыжий, – Вот посмотри на моего друга. – Он доложил руку на мускулистое плечо Карамона. – Это самый быстрый и ловкий рубщик дров на всём Ансалоне. И если вы выделите нам комнату на ночь, то его брат, а он всемирно известный маг, подарит вашему заведению одну редкую пряность. Стоит только кинуть её в бобы, как они станут настолько вкусны, что люди будут выстраиваться в очередь, чтоб отведать их.
   – На что ты намекаешь? – насупилась толстуха. – От наших бобов ещё никто не заболел!
   – Я имею в виду, что вкус блюда станет таким невероятно нежным и потрясающим, как будто его готовили к столу правителя Палантаса. Я могу даже предположить, что, когда слух о здешнем угощении достигнет его ушей, его светлость обязательно посетит ваше заведение лично…
   Трактирщица неохотно усмехнулась:
   – Да, если честно, пара жалоб на стряпню была, но тут уж не наша вина, поверь. Повар нажрался вина и сломал лодыжку, когда полез в подвал. А мы с Рэгисом и так сбились с ног, пытаясь накормить и напоить всю нынешнюю ораву. – Она посмотрела на Карамона оценивающим взглядом. – Ты, парень, выглядишь сильным. Давай так, разожжёшь камин и притащишь из подвала новую бочку вина, тогда мы в расчёте. – Трактирщица пренебрежительно глянула на Рейстлина, – А ты, маг, что умеешь?
   Рейстлин снял с пояса один из мешочков и вытряхнул из него на ладонь белую луковицу с сильным и приятным запахом:
   – Высушите её, разотрите в порошок и по щепотке добавляйте в бобы. Гарантирую, что клиентов вам придётся выгонять на улицу.
   – Да народу у нас и так хоть отбавляй, но многие стали слишком уж разборчивыми… – Хозяйка подозрительно посмотрела на луковицу. – Пахнет неплохо… А ты гарантируешь, что никто не отправится в мир иной, когда я добавлю это в пищу?
   – Мой брат съест первую миску сам, – сказал Рейстлин, и Карамон с благодарностью посмотрел на вето.
   – Ну, тогда… – протянула женщина.
   – И не забывай про правителя Палантаса, – заметил Крыса мечтательно. Он схватил красную, распухшую от воды руку трактирщицы и поцеловал её. – Он ведь ещё прибудет, чтоб отведать этих лучших в мире бобов.
   Трактирщица захихикала и игриво шлёпнула Крысу по рыжей макушке.
   – Правитель Палантаса! Ну, насмешил! Скорей задница Рэгиса покроется розами, – рассмеялась она. – Ладно, маг, иди на кухню и сыпь свою приправу… – Хозяйка взяла тряпку и демонстративно стёрла их долг со своей доски.
   Друзья отошли от стойки.
   – Да, искусство рыжего впечатляет, – пробормотал Карамон, обнимая пробегавшую мимо официантку.
   – А ну убери грабли! – заорала та, но тут же шепнула на ухо силачу: – Мы закрываемся в полночь…
   Карамон с улыбкой последил, как девушка мечется по залу, выполняя заказы клиентов, а потом отправился на задний двор, где собрался спокойно наколоть дров.
   – Замечательно проделано, Крыса, – подтвердил Рейстлин слова брата, направляясь на кухню, чтобы применить «специю», которая в других землях Ансалона именовалась чесноком. – Ты сэкономил нам на еду и ночлег. Вот только как тебе удалось узнать, что у меня с собою есть чеснок?
   Крыса вспыхнул от похвалы, а его глаза заискрились весельем.
   – Я никогда не забываю уроков мамы, а нюх у меня острый…
   На следующее утро близнецы и Крыса присоединились к длинной очереди мужчин, которая, змеясь и извиваясь, заполнила весь внутренний двор замка. Очередь вела к огромному столу, заваленному шелестящими пергаментами и залежами кожаных свитков. Сидящие за ним писцы заносили имена всех вновь прибывших и распределяли их по тренировочным лагерям, где в течение месяца все соискатели будут жить за счёт барона, готовясь к испытаниям на силу, меткость и сообразительность. Тем, кто не проходил отбор, в первую неделю вручалась пара монет на дорогу и крепкий пинок под зад. Остальным платили настоящие деньги и оставляли тренироваться ещё три недели. Выдержавший срок до конца принимался в армию Безумного Барона.
   Из ста человек, оставлявших свои имена в пергаментах, восемьдесят, как правило, были вычеркнуты в первую же неделю, а добрая половина оставшихся новичков сбегала ещё до наступления марта, времени начала военных действий.
   Весенний солнечный денёк обещал быть жарким, небо было безоблачным, и лишь у горизонта порхали пёрышки белых облаков.
   Стоять в очереди было невыносимо душно и жарко. Близнецы явились бы ещё раньше, но мудрый Рейстлин убедил брата подождать, пока солнце не перевалит за полдень. Карамон был очень возбуждён предстоящим событием, прошедшую ночь он провёл чистя меч и полируя свои доспехи, напрочь забыв про лукавое предложение официантки. Утром кусок не лез силачу в горло, так что больше одной тарелки он не одолел, зато его снаряжение сверкало на солнце. Каждые пять минут Карамон спрашивал у брата, не опоздают ли они. В конце концов, маг не выдержал и сказал, что уже можно идти, потому что ещё полчаса – и он сошёл бы с ума от нудных вопросов близнеца.
   Крыса был так же возбуждён, как и Карамон. Рейстлин опасался, что столь юно выглядящего парня могут не взять в баронскую армию, но, уже зная лёгкий характер полукендера, не сомневался, что тот не будет долго расстраиваться. Трактирщица отпустила их неохотно, поскольку за прошедшие полдня чеснок Рейстлина произвёл переворот в её деле. Несколько котлов с волшебной приправой съели буквально в один миг. Хозяйка даже предложила магу остаться у неё на должности главного повара, но Рейстлин, хоть и был польщён подобным предложением, вежливо отказался. Официантка чмокнула Карамона, Крыса чмокнул трактирщицу, и друзья отправились к месту смотра.
   Уже записавшись, они жарились в строю, стоя в первой шеренге вместе с другими двадцатью новичками. От нечего делать Карамон с Крысой принялись оживлённо болтать с соседями. Сосед Рейстлина дружелюбно посмотрел на него, но маг сделал вид, что ничего не заметил. Уличная пыль щекотала его горло, и юноша с ужасом думал, что, если начнётся приступ кашля, его немедленно с позором выгонят вон. Поэтому он игнорировал всякие попытки заговорить с собой, разглядывая укрепления баронского замка с интересом человека, намеревающегося его осадить.
   Наконец на площадке появился невысокий, прокалённый сражениями сержант в сопровождении пяти ветеранов. Он остановился и осмотрел притихших соискателей единственным глазом, после чего тихо сказал что-то ветеранам, от чего те громко заржали.
   Сержант неторопливо подошёл к строю и начал не спеша осматривать соискателей. Его единственный глаз, как сверло, вгрызался в каждого, казалось, от него нельзя скрыть ничего. Ветераны с усмешкой шли за ним, перешёптываясь и посмеиваясь. Когда он вновь остановился возле первого из новобранцев, ветеран немедленно сбегал и принёс ему пергамент и перо. Соискатель сделал шаг вперёд. Сержант ткнул грязным пальцем в бумагу и произнёс:
   – Ты. Напиши здесь своё имя. Если не умеешь писать – ставь крест. Потом встань в строй.
   Мужчина в одежде фермера от волнения мял шляпу в руках. Он быстро мазнул крестик внизу пергамента и замер.
   – Ну что, свинья деревенская, оробел? – немедленно заорал один из ветеранов. – Двигай ногами!
   Строй нервно рассмеялся, фермер вернулся обратно, весь съёжившись и явно желая, чтобы его поглотила Бездна.
   Следующий человек колебался до последнего, было видно, что сюда он пришёл, не зная, чем бы ещё заняться. Однако этот был не робкого десятка и смело выдержал взгляд сержанта.
   – Пиши имя, – проговорил тот. – Не умеешь – ставь крест.
   Так продолжалось и дальше, сержант медленно двигался вдоль строя, говоря одни и те же слова каждому. Ветераны помогали ему, отпуская грубые комментарии. Новобранцы слушали их слова с нарастающим гневом и волнением. Наконец один из достаточно хорошо одетых юношей, который даже смог написать собственное имя в договоре, бросил перо на землю, не спуская с ветеранов разъярённых глаз.
   – Спокойней, сынок, – холодно проговорил сержант. – Ударить в армии старшего по рангу всё равно, что подписать себе приговор. Встань в строй.
   – У парня дух бойца, – услышал Рейстлин, черёд которого неуклонно приближался, слова одного из ветеранов. – Будет хорошим солдатом.
   – Брось, он не может сдерживать характер, – возразил другой. – Не выдержит и недели, удерёт домой.
   – Ставлю недельное жалованье!
   – Принято!
   Ветераны пожали друг другу руки.
   Подошла очередь Рейстлина. Он уже видел, что главная цель ветеранов – запугать новичков, всячески оскорбляя и унижая их. Прочитав множество трактатов по военному искусству, маг знал, что зачастую командиры пользовались такими способами, чтобы сломать человека и вылепить из него покорного солдата. Он и помыслить не мог, что подобное может быть применено к нему. «Возможно, это хорошо для обычного ратника, но уж никак не для меня», – думал он презрительно.
   Между тем сержант склонился над свитком, пытаясь прочесть имя наглого рекрута и размышляя над тем, не присоединиться ли ему к ставке. Пока он разбирал каракули писца, поворачивая лист и так и эдак перед здоровым глазом, на пергамент упал свободный красный рукав мантии, а рука с золотистой кожей нетерпеливо потянула свиток на себя.
   Глухой шёпот раздался со всех сторон, а изумлённый сержант поднял голову и уставился на Рейстлина. Тот улыбнулся ему и мягко сказал:
   – Где именно мне подписаться? Я должен быть отмечен как боевой маг.
   – Так-так, – проговорил сержант, вытирая вспотевшую шею. – У нас тут что-то новенькое. Вообще-то, мы не нуждаемся в боевых магах, шутник.
   – Так где мне подписаться? – уже нетерпеливо спросил Рейстлин.
   Пыль и жара делали своё дело – маг задыхался. Он отдёрнул капюшон, мечтая только об одном: не раскашляться перед этими наглыми мордами, не дать им повода для лишних шуточек.
   Но ветераны уже разворачивались вовсю.
   – Слушай, а где ты получил золотую кожу, мальчик?! Может, твоя мамаша была змеёй?! – с хохотом спросил один.
   – Нет, не змеёй, а ящерицей, – засмеялся второй. – И зовут его, наверное. Змеёныш, так, сержант, и напиши в договоре!
   – Я думаю, он будет весьма экономным рекрутом, он же питается только мухами! Если он откроет рот, мы все увидим длинный липкий язык!
   – Давай покажи свой язык, Змеёныш!
   Кашель стремительно охватывал Рейстлина.
   – Где подписаться? – слабо проговорил он.
   Сержант только сейчас заметил его зрачки в виде песочных часов. Он задумчиво почесал в затылке и махнул своему помощнику:
   – Ладно, иди предупреди Хоркина, там посмотрим…
   – А где он сейчас?
   – Где-где… будто не знаешь – давай бегом!
   Солдат опрометью кинулся выполнять приказ. Рейстлин не мог больше сдерживаться и закашлялся. К счастью, судорога была недолгой, и он быстро успокоился. Сержант хмуро посмотрел на него:
   – Что с тобой? Ты болен? Весь лагерь мне тут не перезаражаешь?
   – Моя болезнь незаразна, – процедил Рейстлин сквозь сжатые зубы. – Так где мне подписать договор?
   Сержант ткнул в нужную строчку. Он пока не знал, что делать с этим новичком.
   – Встань в строй и жди вместе с остальными.
   – Но я приехал, чтобы…
   – Я знаю, зачем ты приехал! – заорал сержант, – Встань в строй и жди!
   Сгорая от стыда, Рейстлин сделал шаг назад под любопытными взглядами окружающих. Он стоически постарался сделать вид, будто ничего не произошло, надеясь, что хоть с Карамоном всё пройдёт гладко. Если его забракуют, он пропал.
   – Напиши имя здесь, – говорил между тем сержант, зевая. – Не умеешь писать – поставь крест…
   – С удовольствием, сержант, – откликнулся Карамон, тщательно выводя на пергаменте своё имя.
   – Огромный, как вол, – громко заметил один из ветеранов. – И, наверное, такой же тупой.
   – Люблю таких парней в первых рядах, – поддержал его второй. – В них всегда столько стрел застревает…
   – Спасибо за доверие, – заявил Карамон. – Я не подведу вас. Между прочим, – прибавил он скромно, – я достаточно подготовлен, чтобы пропустить начальную часть…
   – О как! Значит, можешь пропустить? – ощерился сержант.
   Рейстлин мысленно застонал: «Ради всех Богов, Карамон, заткнись! Заткнись и молча жди». Но Карамон был польщён вниманием к своей персоне.
   – Да, я весьма искусен в бою, – говорил он. – Сам Танис учил меня…
   – Что, неужели сам Танис? – спросил сержант, доверительно наклоняясь к силачу. Его друзья, растянув рты до ушей, наслаждались представлением. – А кто он такой, не расскажешь ли?
   – Танис Полуэльф, – сказал Карамон гордо.
   – Значит, эльф. Эльф учил тебя сражаться.
   – Именно так. А ещё его друг Флинт. Он гном.
   – Я вижу… – Сержант потёр небритый подбородок. – Эльф с гномом учили тебя биться.
   – Ну, ещё был мой друг Стурм. Он настоящий Соламнийский Рыцарь!
   «Да когда же ты, наконец, заткнёшься?!» – отчаянно думал Рейстлин.
   – А ещё Тассельхоф Непоседа, – продолжал Карамон, который не умел читать мысли брата. – Он кендер.
   – Ещё и кендер. – Сержант тихо застонал. – Значит, эльф, гном и кендер учили тебя сражаться. – Он повернулся к своим приятелям ветеранам. – Парни, – сказал он проникновенно, – идём писать к барону прошение об отставке.
   Ветераны ржали до слёз, не в силах остановиться. Они хлопали друг друга по спине и подвывали.
   – Ну, зачем же, – неуверенно произнёс Карамон. – Не так уж я и хорош…
   – Значит, хоть меня можно оставить? – спросил сержант, угол его рта нервно дёргался.
   – Конечно можно, – щедро разрешил Карамон.
   – Я так ценю это, – прохрюкал сержант. – А теперь… Карамон Маджере… – Он сделал паузу. – Я не ошибся, Карамон Маджере, а не сэр Карамон Маджере?
   – Нет, рыцарем был Стурм, а не я. – Карамон забеспокоился, как бы не возникла путаница.
   – Да, помню, – произнёс сержант. – Встать в строй, Маджере!
   – Но я просто хотел сэкономить ваше время на моих тренировках, – сказал Карамон.
   Сержант молча посмотрел на него, затем снова наклонился и мягко произнёс:
   – Ты знаешь, у меня сейчас мало времени, надо и других олухов просмотреть. Но мы вернёмся к нашему разговору в скором времени. Я тебе это обещаю.
   – Договорились, сержант.
   – Да, и ещё одна вещь, Маджере, – проговорил сержант, когда Карамон уже встал в строй. – Я тут человек маленький, а вот когда вы попадёте к начальнику обучения, его зовут мастер Квиснелл, ты не стесняйся давать советы ему. Он это оценит.
   – Сделаю все в точности, – пробасил Карамон. – Ну и дела, сержант оказался хорошим парнем, – шепнул он Рейстлину.
   – Ты самый большой идиот в мире, – измученно прошептал Рейстлин.
   – Я? А что я такого сделал? – поразился Карамон. Рейстлин хотел ответить, но замер, поскольку в этот момент группа во главе с сержантом остановилась напротив Крысы. Некоторое время сержант молча разглядывал полукендера.
   – Слушай, мальчонка, по-моему, тебе пора домой… – наконец произнёс он. – Приходи лет через десять, лучше через пятнадцать.
   – Я уже вполне вырос, – ухмыльнулся Крыса. – А вот ты, сержант, без меня пропадёшь…
   – Назови хоть одну причину, наглец! – пророкотал сержант.
   – Легко назову несколько. Вот первая – я разведчик, и весьма неплохой. Могу пролезть везде абсолютно бесшумно, неплохо владею ножом. Могу пробраться в лесу так тихо, что гусеница покажется топающим великаном. Могу залезть на третий этаж дома и украсть медальон с шеи спящей девушки. И это далеко не полный перечень моих возможностей…
   Ветераны с интересом прислушивались к его словам, посматривая на рыжего с любопытством. Сержант закончил за Крысу:
   – Ну да, а ещё ты можешь ободрать мухе крылья на лету… Ладно, ставь подпись вот здесь. Переживёшь месяц в лагере, может, из тебя и выйдет толк.
   Рейстлина толкнули в плечо. Обернувшись, он увидел солдата, который бегал с поручением от сержанта.
   – Ты, что ли, маг? – задал он глупый вопрос, поскольку, кроме Рейстлина, в строю никого не было в мантии и с посохом. – Иди за мной.
   Рейстлин кивнул и двинулся следом. Карамон дёрнулся за ним, но солдат крикнул ему:
   – Ты, здоровяк, тоже маг?