Абнетт Дэн. Инквизитор Эйзенхорн

   - Место назначения? - спросил Спатиан.
   - Все еще вычисляем, адмирал.
   - Сколько у них кораблей? Проклятый предатель Эструм сбежал с пятнадцатью судами.
   - Он потерял по меньшей мере два фрегата в системе КСХ-1288. Но к ним присоединилось нестандартное торговое судно, принадлежащее Локу.
   - Так они просто взяли ноги в руки и сбежали побежденными или же у них намечены еще какие-либо дела? - поинтересовался лорд Роркен.
   - Прежде чем ответить на этот вопрос, мой лорд, мне необходимо провести еще кое-какие исследования.
   Спатиан поднялся с кресла и посмотрел на Верховного Инквизитора:
   - Даже если они просто убегают, мы не можем позволить им скрыться. Их необходимо выследить и уничтожить. Прошу разрешения переформулировать задачу, поставленную перед военной группировкой, и подготовиться к преследованию.
   - Разрешаю, адмирал. Тогда заговорил Молитор:
   - Никто не задал самого важного вопроса нашему героическому брату Эйзенхорну, - произнес он, придав слову «героический» весьма нелестный оттенок. - Что случилось с Некротеком?
   Я повернулся к нему лицом:
   - Я сделал то, что должен был бы сделать любой из нас, брат Молитор, - сжег его.
   В зале опять поднялся шум. Молитор вскочил на ноги, обвиняя меня не в чем ином, как в ереси. Шонгард зашипел в поддержку этих обвинений, в то время как Эндор и Вок пытались их отклонить. По всему залу спорили и орали люди, входящие в свиты. Молчали только мы с Эмосом и капитан Караула Смерти.
   Лорд Роркен встал с трона:
   - Хватит! - Он повернулся к негодующему Моли-тору. - Озвучь свои претензии, брат Молитор. Кратко и простыми словами.
   Молитор кивнул и облизнул губы, шаря желтыми глазами по зале:
   - Эйзенхорн должен понести самое строгое осуждение за этот акт вандализма! Некротек может быть сколь угодно нечистой и запретной работой, но мы же Инквизиция, мой лорд! По какому праву он вот так запросто уничтожил книгу? Подобный предмет необходимо было изолировать и предоставить для изучения наиболее сведущим из наших ученых! Уничтожить ее значило безвозвратно утратить знания, мудрость и тайны, выходящие за пределы нашего воображения! То, что содержалось в Некротеке, могло предоставить нам новую информацию о заклятом враге человечества! Неоценимую информацию! Только представьте, как это могло укрепить нас и вооружить в этой бесконечной войне! Эйзенхорн опозорил самое сердце нашей Священной Инквизиции!
   - Брат Шонгард?
   - Мой лорд, я соглашусь с прозвучавшим обвинением. Эйзенхорн совершил ужасный и необдуманный поступок. Тщательное изучение Некротека могло предоставить нам массу полезных данных. Содержащиеся в книге тайны послужили бы оружием против наших врагов. Я аплодирую его решительным действиям по уничтожению Гло и их клики, но уничтожение этих оккультных знаний заслуживает только осуждения.
   - Брат Вок? Что с… - начал говорить лорд Роркен, но тут я не выдержал и перебил его:
   - Это суд, мой лорд? Меня судят?
   - Нет, брат, тебя не судят. Но необходимо проанализировать и оценить значимость твоих действий. Брат Вок?
   Вок поднялся:
   - Эйзенхорн прав. Некротек был мерзостью. Ересью стало бы позволить ему существовать дальше!
   - Брат Эндор?
   Титус не стал вставать. Он повернулся в своем кресле и посмотрел на Конрада Молитора:
   - Грегор Эйзенхорн может рассчитывать на полную поддержку с моей стороны. Выслушав твои завывания, Молитор, мне стало интересно, кого же я вижу перед собой? Радикала? Несомненно. Инквизитора? Сомневаюсь.
   Молитор в ярости снова вскочил на ноги:
   - Мальчишка! Ублюдочный сын блудницы! Да как ты смеешь?
   - Запросто, - хмыкнул Эндор, откидываясь назад и складывая руки на груди. - И ты, Шонгард, не лучше. Позор вам! Каким тайнам, на ваш взгляд, мы могли научиться, кроме тех, что помогут осквернить наши умы и подорвать нашу праведность? Некротек некогда уже был запрещен нашей организацией. Нам нет необходимости знать его содержание, чтобы принять этот запрет! Все, что нам нужно, так это драгоценное знание, что грязную книгу необходимо уничтожить, не читая и не спуская с нее глаз. Скажите мне, неужели вам и в самом деле необходимо самим подцепить сифилис Углрина, чтобы понять, что он смертелен?
   Лорд Роркен улыбнулся при этих словах и посмотрел на Космического Десантника:
   - Брат-капитан Кианвольф?
   Капитан скромно пожал плечами:
   - Лорд, я командую ликвидационными бригадами, занимающимися истреблением чужаков, мутантов и еретиков. Этику просвещения и книжные познания обычно оставляю ученым. Впрочем, какова бы ни была ценность этой книги, я бы сжег ее без малейших размышлений.
   Наступило долгое молчание. Иногда мне приходится радоваться, что никто больше не увидит, как я улыбаюсь.
   Лорд Роркен сел на место.
   - Возражения моих братьев учтены. Сам я поддерживаю Эйзенхорна. Учитывая экстремальность условий, в которых ему пришлось действовать, он выбрал наилучшее решение.
   - Благодарю, мой лорд.
   - Предлагаю разойтись и обдумать сложившуюся ситуацию. Мне бы хотелось услышать предложения по дальнейшим действиям в течение четырех часов.
   - И что дальше? - спросил Титус Эндор, когда мы сидели в его каюте на борту «Святого Скифуса».
   Сервитор в виде женщины принес нам превосходного амасека, вызревавшего в бочках из дерева нал.
   - Надо произвести зачистку оставшихся в живых, - сказал я. - Я говорю про Даззо, Лока и тех, кто примкнул к ним. Возможно, они отказались от своей цели и бегут. Возможно, они будут бегать от нас годами. В их распоряжении эскадра боевых кораблей, и они захотят этим воспользоваться. Я буду настаивать на том, чтобы выследить их и покончить с этим печальным делом раз и навсегда.
   Эмос вошел в комнату, почтительно поклонился Эндору и вручил мне информационный планшет.
   - Астронавигаторы адмирала закончили высчитывать курс флота еретиков. Их расчеты совпадают с теми данными, которые только что передал мастер Максилла.
   Я просмотрел данные.
   - Титус, у тебя есть карта?
   Он кивнул и включил вычислитель, прикрытый стеклом. Поверхность устройства засветилась, и Эндор ввел коды с планшета.
   - Итак… они бегут за пределы Империума. Что неудивительно. Но и не в беззаконные территории Мутных Звезд.
   - Их курс лежит сюда. 56-Изар. Расстояние в десять недель.
   - Территория сарути.
   - Самое сердце территории сарути.
   Верховный Инквизитор Роркен серьезно кивнул:
   - Похоже, как ты и говоришь, брат, наши дела оказались более далеки от завершения, чем мы думали.
   - Они не могут больше рассчитывать на сарути как на союзников или полагать, что те предоставят им безопасную гавань. Союз между кликой Гло и ксеносами был хрупким и поверхностным. И мир, существовавший между ними, уничтожен стычкой. У Даззо должны быть какие-то другие причины отправляться туда.
   Лорд Роркен задумчиво мерил шагами свои апартаменты, покручивая перстень-печатку на безымянном пальце. Сонм херувимов тревожно попискивал, рассевшись по спинкам кресел и диванов. Дергая своими уродливыми головами из стороны в сторону, они внимательно следили за мной, пока я дожидался ответа.
   - Мое воображение слишком сильно разыгрывается, Эйзенхорн, - наконец произнес он.
   - Я настаиваю на том, чтобы лично допросить археоксенолога Малахита. Уверен, что он может предоставить нам дополнительные сведения. И еще я уверен в том, что он не будет столь стоек, как спесивый аристократ Уризель.
   Роркен остановился и решительно хлопнул в ладони. Испуганные херувимы вспорхнули в воздух и закружили под потолком.
   - Мы немедленно отправляемся к 56-Изар, - сказал лорд Роркен, игнорируя их верещание. - Все, что удастся выяснить, ты должен сообщать мне без промедления.
   Служба военно-космической безопасности поместила Джироламо Малахита под охрану в медицинском отсеке корабля. Нанесенные мною раны исцелили, но не стали утруждать себя созданием протеза для его ноги. Мне не терпелось вызнать его тайны.
   Я прошел мимо освещенного холодным светом лазарета и навестил Фишига. Исполнитель еще не приходил в сознание, но врач сказал мне, что его состояние стабильно. Годвин лежал на кровати, закрытой пластиковым тентом. Он был подключен к похрипывающим искусственным легким и булькающим рециркуляторам крови. Его израненное тело скрывалось под бинтами, синтеплотью и металлическими зажимами.
   От лазарета я отправился по холодному коридору, показал инсигнию караульным и вошел в тюремный отсек. Я уже проходил второй пост охраны, расположенный прямо у мрачных камер, когда вдруг услышал крик.
   Я отпихнул охранников и, с ними по пятам, бросился к грязным дверям камеры.
   - Открывайте! - проорал я, и один из охранников завозился со связкой ключей. - Быстрее, солдат!
   Двери камеры с треском распахнулись и явили моим глазам находящееся за ними помещение. Конрад Молитор и три его закутанных в мантии помощника обернулись на меня, возмущенные вмешательством. Хирургические перчатки на их руках были мокрыми, покрытыми розовой пеной.
   За их спинами, на горизонтальной металлической решетке, подвешенной на цепях к потолку, лежал стонущий Джироламо Малахит. Он был более чем обнажен - с него содрали практически каждый сантиметр кожи.
   - Вызови хирургов. И терапевтов. И сообщи лорду Роркену. Сейчас же! - приказал я охраннику и обернулся к Молитору. - Может быть, объяснишь, что ты здесь делаешь?
   Думаю, он предпочел бы не отвечать мне, а его слуги явно приготовились броситься на меня и вышвырнуть из камеры.
   Но дуло моего автоматического пистолета уставилось прямо между потных бровей Конрада Молитора, и никто из них не посмел пошевелиться.
   - Я провожу допрос заключенного… - начал он.
   - Малахит мой заключенный!
   - Он находится в ведении Инквизиции, брат Эйзенхорн…
   - Это мой заключенный, Молитор! Мое право допросить его первым подтверждено инквизиционными протоколами!
   Молитор попытался отойти, но я твердо продолжал держать его череп в прицеле. Его глаза отчетливо отражали ярость радикала, вызванную таким обращением, но он старался сдерживаться, понимая, что меньше всего ему сейчас нужно провоцировать меня.
   - Я… я беспокоился за твое здоровье, брат. - Молитор попытался успокоить меня. - Ты был ранен, устал, а Малахита необходимо было допросить со всей поспешностью. И я решил, что смогу облегчить твою задачу, если приступлю к…
   - Приступишь? Да ты уже почти убил его! Я не верю твоим оправданиям, Молитор. Если бы ты и в самом деле хотел мне помочь, то спросил бы разрешения. Тебе захотелось единолично завладеть его секретами.
   - Ничтожная ложь! - плюнул он.
   Большим пальцем я снял пистолет с предохранителя. В узкой камере с металлическими стенами щелчок прозвучал очень громко и угрожающе.
   - Да неужели? Ну так расскажи мне, что вам удалось узнать.
   Молитор поколебался.
   - Он упорствовал. Нам практически ничего не удалось добиться от него.
   По тюремному коридору застучали сапоги. Охранники вернулись с двумя корабельными хирургами, облаченными в зеленые халаты, и четверкой санитаров.
   - Во имя Трона Терры! - воскликнул один из врачей, увидев изувеченного человека, лежащего на решетке.
   - Доктор, сделайте все, что сможете. Стабилизируйте его состояние.
   Врачи поспешно приступили к работе, выкрикивая санитарам названия инструментов, приборов и запрашивая время от времени свежие перевязочные материалы. Малахит снова застонал.
   - Угрожать смертью имперскому инквизитору - это очень серьезное преступление, - произнес один из закутанных помощников, делая шаг вперед.
   - Лорд Роркен будет недоволен, - сказал второй.
   - Уберите оружие, и наш господин будет сотрудничать с вами, - добавил третий.
   - Прикажи своим прихвостням заткнуться, - сказал я Молитору.
   - Пожалуйста, инквизитор Эйзенхорн, - снова донесся из-под темного капюшона тихий голос третьего помощника. - Произошла глупая ошибка. Мы постараемся загладить свою вину. Уберите оружие.
   Голос казался странно уверенным и, говоря за Молитора, проявлял удивительную властность. Впрочем, окажись я на месте радикала, так же могли бы действовать Эмос или Мидас.
   - Забирай своих помощников и уходи, Молитор. Мы продолжим этот разговор сразу же после того, как я встречусь с лордом Роркеном.
   Все четверо быстро удалились, и я убрал пистолет в кобуру.
   Хирург подошел ко мне, покачивая головой:
   - Этот человек скончался, сэр.
 

***

 
   По запросу лорда Роркена старший экклезиарх судна предоставил в наше распоряжение огромную корабельную часовню. На судовых клириков ярость Верховного Инквизитора произвела очень сильное впечатление.
   И хотя медики поместили изувеченное тело Малахита в стазис-поле, у нас оставалось мало времени, чтобы исправить вред, нанесенный вмешательством Молитора.
   Лорд Роркен хотел было сам провести допрос, но вспомнил, что долг обязывает его вначале предложить это право мне. Отвергать мою кандидатуру значило бы поощрять нанесенное Молитором оскорбление, хоть бы Роркен и был Верховным Инквизитором.
   Я ответил, что с благодарностью возьмусь за это поручение, и добавил, что знание всех аспектов дела превращает меня в наилучшего кандидата.
   Мы собрались в часовне. Она представляла собой длинный зал с резными колоннами и мозаичным полом. Вихрь Имматериума, бушующий за бортом корабля, подсвечивал витражи, изображавшие победы Императора. В зале стоял гул от вибрирующих двигателей «Святого Скифуса».
   Ряды скамей и поднятые над залом ложи были заполнены до отказа. Присутствовали все мои братья, включая Молитора, который просто не мог оставаться в стороне.
   Вместе с Ловинком я прошел мимо нефов к приподнятому постаменту, на котором лежал погруженный в стазис Малахит. Вокруг помоста собралось почти тридцать астропатов, привлеченных из личного состава корабля и инквизиторских делегаций. Они о чем-то перешептывались, пряча свои бледные, оплывающие лица под капюшонами. Некоторые из них перемещались с помощью механических каркасов, снабженных колесами, некоторые восседали на носилках, несомых сервиторами. Ловинк отправился инструктировать их. Казалось, что он наслаждается возможностью покомандовать астропатами, которые в обычных условиях были куда выше его по званию. Ловинк не обладал должной силой, чтобы в одиночку проводить этот обряд; его возможностей хватало только для обычных психометрических осмотров. Но его познания в области моих способностей и опыта делали его ключевой фигурой в процессе объединения усилий многих астропатов.
   Я посмотрел на жалкие, ободранные останки Малахита в мерцающем стазисном поле. Каким-то гротескным образом он напомнил мне о самом Боге-Императоре, вечно покоящемся в мощном стазисном поле Золотого Трона и укрытом до конца времен от смерти, уготованной ему Хорусом.
   Ловинк кивнул мне. Астропатический хор был готов.
   Я осмотрелся и нашел в толпе лицо Эндора. Он занял место возле Молитора, исполняя обещание внимательно следить для меня за этим выродком. Шонгард сидел почти в самом конце, пытаясь дистанцироваться от проступка своего собрата-радикала.
   Брат- капитан Кианвольф вместе с парой своих внушающих ужас Космодесантников занял место позади алтарного экрана. Все они были облачены в силовые доспехи и вооружены штурм-болтерами. Они пришли не покрасоваться. Их присутствие было гарантией безопасности.
   - Приступай, брат, - произнес лорд Роркен из своей ложи.
   Хор принялся раскачивать изгибы варпа своей молитвой. По залу пополз ментальный холод, и люди в толпе застонали - кто-то от страха, кто-то от непроизвольного всплеска эмоций.
   Коммодус Вок поднялся со своего места с помощью мрачного Хелдана и прошаркал ко мне. В качестве уступки лорду Роркену за разрешение провести этот обряд я согласился, чтобы монодоминант тоже принял участие в аутосеансе. К тому же риск и в самом деле был значительным. А два ума всегда лучше, чем один. А если по правде, то было здорово, что ментальная мощь этой старой рептилии оказалась на моей стороне.
   - Убрать стазис-поле, - сказал я.
   Стенание астропатов стало громче. Когда призрачное поле угасло, мы с Воком сняли перчатки и прикоснулись к липкому, лишенному кожи лицу еретика.
   … Завеса варпа раздвинулась. Вокруг меня клубился призрачный белый дым, похожий на пух. В ушах звенели вопли бесконечности… вопли миллиардов и миллиардов душ, брошенных там…
   … Вспыхнул синий свет, подобный грозовым молниям. Обрушился звук, в котором смешались грохот землетрясения и григорианский хорал давно сгинувших храмов. Донеслись запахи древесного дыма, ладана, морской воды, крови…
   … Меня обступила вселенская пустота, столь полная и бесконечная, что мой разум оцепенел. Впрочем, это наваждение отступило практически мгновенно-достаточно быстро, чтобы не унести с собой мой рассудок…
   … Еще одно мгновение. Красные вспышки. Столкновение галактик, колеблющееся пламя. Души пронзали Имматериум подобно кометам. Из-за непрочной завесы пространства неслись голоса богоподобных чудищ…
   … Мгновение. Океаническая мгла. Снова григорианский хорал…
   … Мгновение. Зарождение галактик, заполненных зародышами будущих солнц…
   … Мгновение. Холодный свет, древние эры… Мгновение…
   - Грегор?
   Я огляделся и увидел Коммодуса Вока. Я не узнал сразу его голос. Он казался более мягким, словно происшедшее усмирило дух престарелого инквизитора. Мы стояли на зеленом сланцевом склоне, под двойным солнцем, нагнетающим неимоверную жару. Хребты иссушенных гор вздымались на горизонте.
   Мы пошли по гулкому сланцу в том направлении, откуда доносился шум экскаватора. Древняя монозадачная машина, с густо смазанными поршнями, зарывалась в склон скалы с помощью навесных лап, заканчивающихся совками. Из ее котла вырывался пар и дым, а извлеченный зеленоватый камень скидывался на ленту транспортера.
   Мы прошли мимо этого и других экскаваторов туда, где сервиторы отряхивали и отчищали предметы, вытащенные из разрытого слоя, и осторожно укладывали их на подносы рядом с остальными находками.
   За их работой присматривал Малахит. Здесь он был моложе, почти мальчишка, загорелый и крепкий от работы и постоянного пребывания на солнце. Он носил бандану, шорты и свободную рабочую рубашку. И вытирал пот со лба, оставляя грязные разводы.
   - Я догадывался, что вы придете, - сказал он.
   - Будешь сотрудничать? - спросил я.
   - У меня мало времени на разговоры, - ответил он, наклоняясь, чтобы осмотреть предметы, только что положенные сервитором на поднос. - Надо работать. Через неделю, или около того, пойдут дожди, а здесь еще многое предстоит отрыть.
   Он знал, кто мы такие, но тем не менее не мог полностью дистанцироваться от окружающей его реальности.
   - На самом деле, у нас масса времени на разговоры.
   Малахит распрямился:
   - Полагаю, ты прав. Знаешь, где мы находимся?
   - Нет.
   Он помолчал.
   - Это один из периферийных миров. Похоже, что я и сам забыл его название. Но здесь я был счастливее, чем где-либо еще. Здесь все и начинается. Первые мои крупные находки. Эти раскопки сделали меня известным и создали мне репутацию археоксенолога.
   - Это последнее, о чем нам хотелось бы сейчас беседовать, - сказал Вок.
   Малахит кивнул, снял бандану и еще раз вытер пот с лица.
   - Но здесь все и начинается. Меня прославят эти находки, меня станут чествовать в самых высоких кругах. Пригласят на ужин в прославленный, благородный Дом Гло, где сделают предложение стать их старателем. Сам Уризель Гло примет меня на работу и предложит крупную стипендию.
   - Ну и к чему это приведет? - спросил я. - Расскажи нам о сарути.
   Он разозлился и отвернулся:
   - Зачем? Что вы можете предложить мне? Ничего! Вы убили меня!
   - Мы можем помочь, Малахит. Облегчить твою участь. Дом Гло обрек тебя на жуткую судьбу.
   Заинтересовавшись, он встретился со мной взглядом:
   - Вы можете спасти меня? Даже сейчас?
   - Да.
   Он задумался, а затем поднял один из подносов. Его неожиданно наполнили восьмиугольные таблички с Дамаска.
   - Знаете, у них когда-то была империя, - сказал он, вороша плитки и показывая некоторые из них нам. - Обломки были бы бесполезны. Здесь пиктографически записана их история. Впрочем, нашим глазам она недоступна. У сарути нет ни глаз, ни ушей. Их первичными чувствами стали обоняние и вкус. Они чувствуют ароматы реальности, включая даже запахи измерений. Углов времени.
   - Как?
   Он пожал плечами:
   - Некротек. Это он исказил их. Их империя была маленькой, не больше сорока миров, но очень древней к тому моменту, как к ним попала эта книга. Ее принесли с собой люди, бежавшие от преследования на Терре, в очень давние времена. Благодаря своему восприятию, основанному на осязании, сарути удалось получить от Некротека больше, чем мог прочесть обычный человеческий глаз. С первой же пробы вкус и запах глубинных тайн Некротека стали распространяться в их культуре, подобно лесному пожару, словно вирус, изменяя и искажая сарути, даруя им неимоверное могущество. Но распространение этих знаний привело к войне… гражданской войне, уничтожившей их империю, оставившей за собой сгоревшие и заброшенные миры. Теперь их территория, какой мы ее знаем, разодрана на далеко разбросанные фрагменты.
   - Они извращены? Я имею в виду как вид? - спросил Вок.
   Малахит кивнул:
   - О, для них нет спасения, инквизитор. Это тот тип грязных ксеносов, которых такие, как вы, учат бояться и презирать. За свою карьеру я встречался с несколькими иными расами и понял, что в большинстве случаев они не заслуживают ненависти, которую Инквизиция и Экклезиархия сеют по отношению ко всему нечеловеческому. Вы непробиваемые дураки. Вы готовы уничтожить все, что не походит на вас… Но в данном случае вы оказались правы. Зараза Некротека овладела сарути. Не стоит считать их только ксеносами, это порождение Хаоса.
   Он поежился, словно на холодном ветру, хотя оба солнца палили неустанно.
   - А что насчет их ресурсов, военных возможностей?
   - Понятия не имею, - сказал он, снова задрожав. - Они отказались от космических технологий века назад. Им они больше не нужны. Как я уже и сказал, Некротек деформировал их чувства. Они обрели способность изменять углы пространства и времени, двигаться сквозь измерения. От одного мира до другого. Они научились искусству строительства в четырех измерениях, созданию пространств, существующих только в определенных временных точках.
   - Как то, где должна была состояться сделка?
   - Да. КСХ-1288 когда-то входил в состав их империи и был уничтожен во время гражданской войны. Они выбрали этот мир, потому что он отдален от основных их населенных центров. Внутри планеты специально для нас был выстроен тетраскейп.
   - Тетраскейп?
   - Прошу прощения. Я ввел этот термин. Думал, что когда-нибудь смогу изложить все на бумаге. Означает он искусственно спроектированное, четырехмерное окружение. В этом конкретном случае оно было сконструировано с климатом, пригодным для людей. Понимаете, мы ведь были их гостями.
   - Как заключалась сделка?
   - Это все капер Лок. Он служил Дому Гло в течение многих лет. Наемник, бороздящий космос по воле Гло. Он рискнул отправиться в пределы сарути и в конечном счете вступил с ними в контакт. Затем ему удалось узнать про существование Некротека и выяснить, чего будет стоить книга его хозяевам.
   - И сарути согласились на сделку? - Я начинал терять терпение.
   Время, без сомнения, уходило. Малахит снова задрожал.
   - Холодно, - сказал он. - Вам так не кажется? Становится холоднее.
   - Они согласились торговать? Ну давай же, Малахит! Мы не сможем помочь тебе, если ты будешь молчать.
   - Да… да, они согласились. Согласились за возвращение им артефактов и ценностей из миров, которые они покинули и к которым больше не имели доступа.
   - Разве Некротек не был драгоценен для них?
   - К тому времени он уже был в их душах, в их умах… вплелся в их генетический код. Сама книга уже не имела значения.
   - И тебя наняли, чтобы ты добывал материалы, необходимые Гло для сделки?
   - Конечно. Они пообещали мне такое могущество… да вы и сами знаете…
   Его голос затих. За далекими горами небо начинало темнеть. Усиливающийся ветер разносил сухую глину под нашими ногами.
   - Дожди? - произнес Малахит. - Они не должны начинаться так рано.
   - Сосредоточься, Малахит, или тебя унесет! Некротек уничтожен, сделка сорвана, а Дом Гло рассеян и побежден! Так почему Лок и Даззо ведут свой флот в глубину территории сарути?
   - Что такое? - резко спросил он, поднимая руку в требовании тишины.
   Действительно, становилось холоднее, солнца заслонили бегущие облака. Издалека доносилось едва слышимое заунывное погребальное пение.
   - Так зачем они это делают? - сплюнул Вок.
   Малахит посмотрел на нас как на идиотов:
   - Пытаются исправить ущерб, который вы причинили их работе! Над высокородными и могущественными повелителями Гло стоят и другие повелители! Владыки, чей гнев непредставим! И за потерю Некротека предстоит отчитываться!
   Я оглянулся на Вока.
   - Ты говоришь о Детях Императора? - спросил я Малахита.
   - О ком же еще! Гло не смогли бы проделать все это в одиночку, при всем своем могуществе и влиянии. Они заключили с этими монстрами договор о поддержке и защите, взамен пообещав поделиться с ними Некротеком. Теперь, когда книга потеряна, Дети Императора будут весьма недовольны.