Абнетт Дэн. Инквизитор Эйзенхорн

   Отчасти можно сказать, что там же мы впервые схлестнулись с Понтиусом Гло. Круг замыкался самым странным образом.
   Я решил встретиться с Фишигом именно на Спеси потому, что это место показалось мне самым удобным. Когда мы познакомились, Годвин служил исполнителем в местном подразделении арбитров. Спесь была его родной планетой.
   В течение одиннадцати из двадцати девяти месяцев своего солярного года путь Спеси пролегает слишком далеко от своей звезды, и население вынуждено зимовать в огромных криогенных гробницах, чтобы пережить темноту и холод. Эту нескончаемую зимнюю ночь называют Бездействием. Я испытал всю «прелесть» этого сезона на себе во время первого визита.
   Но на этот раз мы прибыли в начале Оттепели, промежуточного сезона между бездействием и Живительностью.
   Гробницы опустели, и величественные города пробуждались под лучами бледного солнца. Население было увлечено неистовым празднованием, сопровождавшимся обжорством, танцами и всевозможными излишествами. Торжества продолжались три недели. Считалось, что они посвящены возрождению общества, но мне думалось, что смысл этого мероприятия коренится в необходимости восстановления организма после продолжительного криосна - усиленная физическая активность и обильное высококалорийное питание.
   Для встречи с Фишигом я предложил спуститься на поверхность отчасти по той причине, что Креция, Элина и Медея смогли бы немного развеяться на фестивале, да и Максилла был всегда охоч до вечеринок. Но Фишиг ответил, что скоро сам прибудет на «Иссин». И через несколько часов появился на личном шаттле.
   Я почувствовал его напряжение сразу, как он ступил на борт. Годвин был вежлив и, казалось, обрадовался, увидев Медею, Эмоса и Максиллу. Но со мной едва перемолвился парой слов. Я же сказал ему, что счастлив видеть его живым и здоровым и рад, что ему удалось избежать атаки со стороны Гло.
   - Гло, да? - протянул он.
   Фишиг уже слышал об уничтожении резиденции Дамочек и других наших баз.
   - А я-то думал, кто это устроил…
   - Нам надо поговорить, - сказал я.
   - Да, - кивнул Годвин. - Но не здесь.
   Максилла предоставил нам свою каюту, и я включил защитное поле.
   - Годвин, нет ничего такого, что стоило бы скрывать от остальных, - произнес я.
   - Нет? Гло убил всех, кроме нас. И все потому…
   - Почему?
   - Ты обязан был уничтожить это чудовище еще много лет тому назад, Эйзенхорн. Или хотя бы передать его Ордосам. О чем, черт возьми, ты думал?
   - О том же, о чем и теперь. Я считал это наилучшим выходом.
   - Нейл? Иншабель? Бур? Сускова? Все треклятые Дамочки? Наилучший выход?! - прошипел Годвин ядовитым тоном.
   - Да, Фишиг. И что-то я никогда не слышал, чтобы ты возражал.
   - Возражать тебе? Да ты бы меня и не слушал!
   - Конечно. Нечего было слушать. Ты хоть раз предлагал передать Гло Ордосам?
   - Нет, - потупился Фишиг, - и все потому, что твои рассуждения всегда казались мне весьма логичными. Ты был так уверен в своей правоте!
   - Это мелко, Годвин,- пожал я плечами. - Твои слова - словно кислый виноград. Я сам знаю, что все пошло не так, как того хотелось бы. И что я вижу? Мой старый друг тут же решил, что во всем виноват я один! Да, я принимал трудные решения, которые казались мне правильными. Если бы ты когда-нибудь, хоть раз, возразил мне, я прислушался бы к твоему мнению.
   - Ты слишком все упрощаешь, черт побери, слишком. Я всегда был только твоим преданным псом. Исполнителем был, исполнителем и остался. Если бы я даже и настаивал на уничтожении Гло, ты бы согласился, но сделал все по-своему.
   - Неужели ты считаешь меня настолько двуличным? Из всех, кто может давать мне советы, тебя я ценю больше прочих!
   - Да ну? - Он бросил перчатки на кушетку и налил себе клаублада. - А кто приказал Буру тайком смастерить тело для Гло? Кто неожиданно для всех оказался экспертом по призыванию демонов? Ты всегда прикрываешься потрясающе благочестивыми речами! Слушая тебя, все мы благодарим звезды и самого Императора за то, что нам посчастливилось работать под твоим началом. Но ты лжец! Лицемер! А может быть, и хуже!
   - А ты слишком сильно погряз в пуританском идеализме, что явно не идет тебе на пользу… И мне тоже, - прошипел я. - Мне очень нужна твоя помощь, Годвин. Ты один из тех немногих, кому я действительно доверяю, и один из редких людей, которые обладают достаточно сильным духом, чтобы удержать меня от ошибок. И ты нужен мне сейчас, чтобы помочь уничтожить Гло. Не могу поверить, что ты вот так запросто отвернешься от меня.
   Он уставился на содержимое своего бокала.
   - Я не раз предупреждал тебя, что так и произойдет, если ты перешагнешь черту.
   - Я не пересекал никакой черты. Но если тебе действительно так кажется - уходи. Покинь это судно и дай мне работать. Ты всегда сможешь рассчитывать на мою благодарность за свою службу. Только не думай, что я стану особенно горевать.
   - Значит, вот как ты это видишь?
   - Да.
   Он поколебался.
   - Грегор, я отдал тебе свою жизнь. Восхищался тобой. Мне всегда казалось, что ты был… прав.
   - Ничего не изменилось. Я служу Императору. Точно так же, как и ты. Откинь свою злость, и мы сможем снова работать вместе.
   - Дай мне подумать.
   - Два дня, а потом мы покинем орбиту.
   - Значит, два дня.
   Очевидно, Годвину не потребовалось так много времени.
   Я как раз получил через астропатический банк «Иссина» довольно очаровательное сообщение и отправился разыскивать Фишига. В просторном зале на средней палубе Максилла играл с Крецией в регицид. Было заметно, что старый ловелас проявляет серьезную симпатию к доктору Бершильд.
   Увидев меня, Креция тотчас же вскочила и восторженно продемонстрировала ошеломляющее платье из фунзи-шелка.
   - Тобиус заставил своих сервиторов сшить его для меня! Разве не великолепно?
   - Великолепно, - согласился я.
   - Грегор, бедняжке совершенно нечего было надеть. Из вещей - только несколько походных мешков. Это наименьшее из того, что я могу сделать. Подожди, еще увидишь эпиншировое платье, которое они сейчас вышивают для нее.
   - Вы видели Фишига? - спросил я.
   Креция резко обернулась на Максиллу, и наш хозяин внезапно погрузился в изучение игровой доски.
   - Что такое? - спросил я.
   Креция взяла меня за руку и отвела к обзорному экрану.
   - Он ушел, Грегор.
   - Ушел?
   - Рано утром. Улетел на своем шаттле. Ужасный человек.
   - Он мой друг, Креция.
   - Думаю, уже нет.
   - Он что-нибудь сказал перед отъездом?
   - Нет. По крайней мере, не мне. С Тобиусом он тоже быстро попрощался. Фишиг не ложился допоздна, разговаривал с Медеей и Эмосом.
   - О чем?
   - Не знаю. Меня не пригласили. Тобиус провел для нас с Элиной экскурсию по своему художественному собранию. У него есть несколько экстраординарных ра…
   - Они поговорили, а утром он просто улетел?
   - Мне очень нравится Медея, но она, похоже, несколько беспечна. На ее месте я бы не стала рассказывать людям вроде Фишига о том, что ты делал в Новой Гевее.
   - А она рассказала?
   - Это всего лишь мои предположения. Но, думаю, она вполне могла это сделать.
   Я отправил сервиторов за Эмосом и Медеей. Те явились в мою каюту практически одновременно. Оба, казалось, чувствовали себя неловко.
   - Ну?
   - Что «ну»? - резко бросила Медея.
   - Что, черт возьми, вы ему сказали?
   Она отвела взгляд. Эмос начал теребить полу своей накидки.
   - Грегор, я просто старалась помочь ему понять. То, что ты делаешь… и что уже сделал. Если бы он во всем разобрался, то смог бы посмотреть на произошедшее другими глазами.
   - В самом деле? А тебе не приходило в голову, что он - пуританский сукин сын, готовый взорваться в любой момент? Каким и был все это время?
   - Я подумал, что единственным выходом было рассказать ему все откровенно, - смущенно пробормотал Эмос. - Искренность - наилучшая политика, Грегор.
   Бетанкор что-то пробурчала себе под нос.
   - Ох, могла бы уж сказать так, чтобы все слышали! - прорычал я.
   - Искренность - наилучшая политика, - произнесла Медея. - Мне это показалось весьма забавным.
   - О чем ты?
   - Обо всем, о чем ты никогда не говорил нам. Искренность, в которой ты нам отказывал.
   - Примечательно, что именно ты говоришь об этом, Медея Бетанкор. Если честно, то мне казалось, что я все тебе рассказал. Всем делился. Клялся своими тайнами.
   - Да ладно… - Она отвела взгляд.
   - О Трон, ты же все рассказала ему, да? О Черубаэле, Кодициуме, Гло и обо всем остальном!
   В ее измученных глазах стояли слезы.
   - Я думала, что он сможет понять, если все рассказать напрямую…
   - Неудивительно, что он уехал, - сказал я, присаживаясь.
   - Медея и я, - выступил вперед Эмос, - мы защищали тебя, пытались заставить его понять и увидеть все под другим углом. Нам казалось…
   - Что?
   - Нам казалось, он смог бы снова доверять тебе, узнав все.
   - А мне казалось, что вы двое более благоразумны, - сказал я, покидая каюту.
   В ангаре «Иссина» были припаркованы две грузовые гондолы, пузатый пинас, три стандартных шаттла и несколько небольших спидеров.
   Я был занят раздачей приказов сервиторам, которые уже готовили к вылету двухместный спидер, когда появилась заплаканная Медея.
   - Я сяду за штурвал, - сказала она, застегивая молнию летного комбинезона.
   - Не стоит беспокоиться. Ты уже сделала достаточно.
   - Но это моя работа, Грегор! Я - твой пилот!
   - Забудь.
   Я забрался в тесную кабину ярко-красного спидера, закрыл купол и включил единственную турбину.
   Распахнулся пусковой люк, и я на полном ходу устремился к Спеси.
   Я проследил его полет до Катарсиса, столицы Спеси. Осветительные ракеты и фейерверки фестиваля взлетали над крутыми крышами мегаполиса. Празднование было в полном разгаре. Припарковав свой маленький спидер на посадочном поле в космопорте Катарсиса, я тут же влился в плотную реку скачущих, поющих и кричащих горожан, заполонивших улицы. Все лица после недавнего криосна имели землистый оттенок, все гуляки были пьяны.
   В мои руки совали бутылки, а женщины и мужчины бросались на меня с пьяными объятиями и поцелуями. Меня толкали, пихали, закидывали лепестками цветов и конфетти. Запах криогенных химикалий, выходящих из тел вместе с потом, заполнил весь город.
   На поиски Фишига ушел целый день. Наконец, я нашел его на последнем этаже обветшавшего, но все еще проявляющего волю к жизни отеля, в номере с видом на Молитвенник.
   - Убирайся, - сказал он, когда я открыл дверь.
   - Годвин…
   - Убирайся ко всем чертям! - завопил он и швырнул стопку в противоположную стену. Фишиг был пьян, и это было на него непохоже, хотя к тому времени весь город находился в том же состоянии.
   Фейерверк кашлял и свистел на площади под окнами.
   Несколько долгих минут Фишиг буравил меня взглядом, а затем скрылся в ванной. Он вернулся, неся две стопки и поднос со льдом.
   Я стоял в дверях и смотрел, как он медленно и осторожно готовит две порции анисовой настойки со льдом.
   Одну он поставил перед собой, а вторую напротив. Весьма дипломатичный жест.
   Я сел и поднял стопку.
   - За все, что мы прошли вместе.
   Мы выпили. Я пододвинул ему стопку, и он налил еще. Передавая следующую порцию, он впервые посмотрел мне в глаза. Я рассматривал его старый шрам под изуродованным глазом. Он уже был у него, когда мы познакомились. А потом взглянул на светло-розовые отметины там, где его лицо было восстановлено после нашего столкновения с сарути. Это случилось на пораженном варпом мире недалеко от КСХ-1288.
   - Я не собирался удирать, - сказал он.
   - А я так и не думаю. Когда это Годвин Фишиг удирал без боя?
   Он горько рассмеялся. Мы выпили по второму кругу, и он снова наполнил стопки.
   - Что бы там ни говорила Медея, что бы ни рассказал тебе Эмос, это правда. Но все не так, как тебе кажется.
   - Да что ты?!
   - Я не еретик, Годвин.
   - Разве?
   - Возможно, я стал тем, кого ты назовешь радикалом. Но я не еретик.
   - А разве не то же самое сказал бы еретик?
   - Да. Думаю, что так. Если бы ты позволил нашим сознаниям соприкоснуться, то увидел бы…
   - Благодарю покорно! - Он вздрогнул и со скрежетом отъехал на стуле назад.
   - Ладно. - Я пригубил настойки. - Без тебя все будет по-другому.
   - Знаю. Ты и я. Что нам все выродки Вселенной! Само Око Ужаса боялось нас!
   - Да, точно.
   - Мы могли бы все вернуть, - сказал он.
   - Могли бы?
   - Снова работать бок о бок, как в старые времена, и уничтожать темноту.
   - Да, мы могли бы. Мне бы этого хотелось.
   - Именно, поэтому я и сожалею, что убежал вот так. Я должен был остаться.
   - Да, - кивнул я.
   - Я многим тебе обязан. Необходимо было проявить настойчивость. Ты еще не потерян. Не до конца. Ты еще только начал соскальзывать.
   - Соскальзывать?
   - В яму. Яму радикализма. Яму, из которой не возвращаются. Но я могу вытащить тебя.
   - Вытащить меня?
   - Да. Еще не слишком поздно.
   - Не слишком поздно для чего, Годвин?
   - Для спасения, - сказал он.
   Снаружи бесновалась толпа. В вечернее небо взмывали фейерверки, рассыпающиеся огнями, похожими на новые звезды или на светлячков.
   - И что означает твое «спасение»? - спросил я.
   - Сдается мне, это и есть моя миссия. Сам Император свел нас. Я должен помочь тебе, удержать от непоправимых поступков. Это судьба.
   - Да? И что говорит тебе судьба?
   - Отрекись от всего. От всего, Грегор. Отдай мне Малус Кодициум, демонхоста, рунный посох. Позволь мне отвезти тебя на Трациан во Дворец Инквизиции. Ты примешь там епитимию. Я буду просить за тебя, умолять о снисхождении. Они не будут слишком суровы к тебе. Вскоре ты снова вернешься в дело.
   - Ты действительно думаешь, что после того, как сдашь меня Инквизиции, расскажешь им обо всех моих деяниях, они позволят мне продолжать работать?
   - Они поймут!
   - Фишиг, даже ты меня не понял!
   Он разочарованно посмотрел на меня.
   - Значит, ты не согласен?
   - Думаю, что на этом месте мне придется попрощаться. Я восхищаюсь твоей самооверженностью, но меня невозможно спасти, Годвин.
   - Можно!
   - Нет, - покачал головой я. - И знаешь почему? Я не нуждаюсь в спасении.
   - Значит, и мне пора прощаться, - сказал он, наливая настойку.
   - Помни о том, что мы делали вместе, - сказал я.
   - Да.
   Я затворил дверь и удалился.
   Целых три часа я пробивался к посадочной площадке через плотные толпы гуляк. Я завел быстроходный красный спидер и отправился обратно к «Иссину».
   Максилла, Креция, Элина, Эмос и Медея встречали меня в стыковочном ангаре.
   Я вытащил из кармана смятую копию астропатического сообщения, полученного накануне, и бросил листок Максилле.
   - Мы покидаем орбиту. Новое место назначения - Промоди.
   - А что насчет Фишига? - спросила Элина.
   - Он не придет.
   В картайской технике есть движение, называемое техт уйн сах. Если переводить дословно, то оно описывает положение ног, но философия его куда более глубока. Оно означает то мгновение в поединке, когда вы получаете преимущество и начинаете побеждать. Это поворотный момент, ось, где разыгрываются жизнь и смерть. В этот миг удача переходит на вашу сторону, и вы понимаете, что победите, если действительно постараетесь.
   Я почувствовал, что незашифрованное астропатическое послание с Промоди было эквивалентом техт уйн сах. Его отправил мне верный друг, которого я не видел уже очень давно.
   В сообщении говорилось только: «Ханджар должен быть остановлен».
   Путь до Промоди занял десять недель. Наконец, «Иссин» добрался до этого мира джунглей, расположившегося на вытянутом подоле сектора Скарус, а если быть точным, то субсектора Антимар.
   На тот случай, если все это окажется западней, я решил спуститься на поверхность в одиночку на небольшом красном спидере.
   Они ожидали меня на склоне холма, на опушке рощи пунцев - деревьев с мясистыми, похожими на лопасти, розовато-оранжевыми листьями. Во влажном теплом вечернем воздухе витали тропические ароматы и кружили насекомые.
   Я выбрался из окутанного клубами пара спидера.
   Мой старый ученик Гидеон Рейвенор пролетел над мшистым холмом и направился прямо ко мне. Его поддерживало гравикресло.
   Слева от него шла Кара Свол. А справа - Гарлон Нейл.
 

Глава 16
 
СПАСЕНИЕ С МЕССИНЫ
 
ПРОРОЧЕСТВО ГИДЕОНА
 
НИЧТО НЕ ВЕЧНО

   Гарлон заключил меня в медвежьи объятия, а Кара робко поцеловала в щеку, привстав на цыпочки. Я смотрел на них и не верил своим глазам.
   - У тебя хобби воскресать из мертвых? - сказал я Гарлону. - И я просто счастлив, что в этот раз все по-настоящему.
   - О чем это ты? - нахмурился он.
   - Потом объясню. Я отказываюсь говорить о чем-либо, пока вы не расскажете мне, как такое возможно.
   - Почему бы нам не отправиться в мой лагерь? - предложил Рейвенор.
   Он повел нас по дорожке мимо пунцев, чьи мясистые оранжевые листья смыкались над нами, придавали свету золотистый оттенок. Блестящие крылатые ящерицы порхали с ветки на ветку, а полупрозрачные насекомые, размерами с ладонь человека, висели во влажном воздухе, словно «парашютики» каких-то растений.
   Гравикресло Рейвенора с шипением парило в нескольких сантиметрах над землей. Его поддерживали сферические поля, производимые медленно вращающимся антигравитационным обручем.
   Мы спустились с холма и оказались на берегу озера, заполненного желтой жижей. Громадные папоротники, тростник и волокнистые корни тропических деревьев образовывали островки хэммоков [14], перемежавшиеся скоплениями одутловатых сиреневых или оранжевых зутай с гигантскими листьями.
   Над вязкой на вид водой повисли антигравитационные дорожки, опиравшиеся на несколько хэммоков.
   Лагерь Рейвенора был разбит на дюросплавном плоту площадью в двадцать квадратных метров. Он поддерживался зафиксированными на одной высоте, вращающимися репульсорными подъемниками. Сначала я подумал, что на плоту установлена огромная палатка, но по характерному мерцанию понял, что состоит она из перекрывающих друг друга непроницаемых силовых полей.
   Отодвинув мембрану поля, образующую дверь, мы вошли внутрь. В оснащенной климат-контролем палатке было прохладно. Помещение освещалось шестью напольными светящимися шарами. Рядом с ними стояли походная разборная мебель и металлические контейнеры с каким-то оборудованием. Экраны, ведущие в соседние помещения, были затемнены. Седой мужчина в льняном балахоне трудился за маленьким столом, изучая что-то на переносном кодифере.
   Пока Кара распаковывала еще три раскладных стула, Гарлон принес бутылки с охлажденной фруктовой водой и несколько герметичных пакетов с закуской. В это время из соседней комнаты появилась молодая женщина и стала тихо совещаться о чем-то с мужчиной за кодифером.
   - А вы здесь заняты, как я погляжу? - произнес я.
   - Да,- сказал Рейвенор.- Представляю, как это выглядит.
   Я не понял, о чем он говорит, но переспрашивать не стал. Меня занимали совсем иные вещи.
   Гарлон продавил большим пальцем крышку, протянул мне бутылку и уселся на складной стул.
   - И все-таки, несмотря ни на что, мы еще живы. - Он звякнул бутылкой о мою, а Кара отсалютовала своей.
   - Итак? - произнес я.
   - Группа крепкозадых выродков подпалила Дамочек. А с ними и целый шпиль. Многих поубивали,- начал Гарлон. Он пытался излагать только факты, но в его голосе звучала еле сдерживаемая ярость.
   - А вы?
   - Нас спасла мадам Биквин, - ответила Кара.
   - Что?!
   - Когда мы доставили ее на Мессину, с ней все было в порядке, состояние стабилизировалось, - продолжала Кара. - Оказавшись на месте, мы с комфортом устроили ее в медицинском отсеке резиденции Дамочек. Меня там поставили на ноги примерно за неделю. А потом состояние мадам Биквин неожиданно ухудшилось.
   - У нее начались припадки, - прорычал Гарлон. - Нечто действительно поганое, под названием…
   - Церебрально-васкулярная ишемия,- тихо произнес Рейвенор.
   - Наши медики оказались бессильны. Поэтому мы поспешили переправить ее в Главный Муниципальный Госпиталь Сандус Седар. Ей предстояла серьезная операция, - произнесла Кара. - Мы знали, что тебе не понравится, если мы оставим ее в одиночестве, так что мы решили по очереди дежурить у ее кровати. Я сменила Нейла и той же ночью узнала, что на штаб-квартиру Дамочек было совершено нападение.
   - А я как раз взял воздушное такси и уже был на пути к шпилю одиннадцать, - закончил Гарлон.
   - Значит, в ту злополучную ночь вас там не оказалось?
   - Нет.
   - То есть вы двое… и Елизавета… единственные, кто выжил?
   - Повезло нам, верно? - мрачно усмехнулся Гарлон.
   - Где она? - спросил я. - И как себя чувствует?
   - В сознание она так и не приходила. Подключена к системе жизнеобеспечения в лазарете на моем судне, - ответил Рейвенор. - За ней ухаживает мой личный врач.
   Я был знаком с доктором Антрибасом, медиком Гидеона. Биквин не могла оказаться в более надежных и опытных руках.
   Я снова посмотрел на Гарлона и Кару. Можно было с уверенностью сказать, что бывший охотник за головами с Локи наслаждается, смакуя подробности. Вероятно, он репетировал свою речь в течение многих недель.
   - Хорошо, продолжай.
   - Мы залегли на дно. Я и Кара. Мадам Би перевозить куда-либо было нельзя, так что мы зарегистрировали ее по поддельным документам, чтобы ее невозможно было связать с тобой. А затем мы с Карой отправились на охоту и выследили банду налетчиков. Наймиты отдыхали посреди нелегального поселения в предместье возле орбитального порта. Их было тридцать человек. Вессоринские янычары, без сомнения. Никогда прежде я не сталкивался с этой братией, хотя, конечно, был наслышан о них. Теперь могу сказать, эти ублюдки умеют драться.
   - Мне тоже довелось видеть их вблизи.
   - Тогда ты понимаешь, что двое против тридцати, даже с преимуществом, какое дает внезапность, - это не самый хороший расклад. Крепкий орешек. Я подпалил троих…
   - Двоих, - поправила его Кара. - Их было двое.
   - Ладно, двоих точно, еще одного - предположительно. Кара, да благословит ее Император, сняла еще шестерых. Бам-бам-бам!
   - Нейл, ты сможешь рассказать все в красках после того, как все закончится и мы отметим победу бутылочкой амасека. Придерживайся сути.
   - Это девиз моего рода, шеф, - усмехнулся Гарлон. - В общем, так получилось, что мы с Карой откусили больше, чем смогли прожевать, и в итоге все кончилось тем, что нас загнали в угол на погрузочном поле рядом с портом. Прижали к стенке. Отступать было некуда. Самый момент, чтобы поменять штанишки. И вот тут, просто как по мановению,- он щелкнул пальцами, - пришло спасение.
   Он перевел взгляд на инквизитора Рейвенора.
   - Я просто счастлив, что смог оказаться полезным, - застеснялся тот.
   - Полезным? Да он со своей ликвидационной бригадой надрал им задницу! Насколько мне известно, из наймитов живыми ушли не более восьми. Запрыгнули в свое корыто и смылись с планеты.
   Я поставил пустую бутылку на дюросплавный пол и оперся локтями на колени.
   - Итак, Гидеон, - сказал я, - каким образом, во имя Терры, ты сумел оказаться на Мессине в нужное время?
   - Не сумел, - ответил он. - И появился слишком поздно. Успей я добраться до Мессины днем ранее, трагедию можно было бы предотвратить. Но мой корабль задержал варп-шторм, который, кроме всего прочего, заглушал связь.
   - Ты снова говоришь загадками, - произнес я. - Неужто позволительно так себя вести со старым наставником?
   В конце 330-х мой ученик Гидеон Рейвенор состоял при мне дознавателем. Он оказался самым многообещающим кандидатом в инквизиторы, какого я когда-либо встречал. Латентный псайкер уровня дельта с P. Q.171, кроме всего прочего, обладал атлетическим телосложением и гениальным интеллектом, отточенным прекрасным образованием. Во время трагических событий Священной Новены на Трациане Примарис он серьезно пострадал и с тех пор жил внутри силового кокона своего кресла. Блестящий интеллект, заточенный в беспомощной оболочке парализованного тела.
   Но это не помешало ему стать одним из лучших агентов Инквизиции. Я лично способствовал его продвижению по службе вплоть до получения полного инквизиторского чина в 346-м.
   С тех пор он успешно провел и раскрыл сотни дел, самыми известными из которых были Осквернение Гомека и, конечно же, дело Кервана-Голмана на Саруме. Кроме того, он написал несколько важных научных работ: знаменитые эссе «К Имперской утопии», «Упрек государству-улью» и «Возвращение Терры: История ранней Инквизиции», книгу по колдовству варпа, ставшую первоисточником по данной теме, и труд под названием «Дымное Зерцало», где описал взаимодействие человека с властью варпа со столь совершенным пониманием и поэтичностью, что, как мне кажется, этот шедевр будет существовать как произведение искусства в той же мере, что и научная работа.
   Рейвенор был почти неразличим за тусклой сферой поля, окружающей его кресло, - просто бесформенная тень, повисшая в гудящем сумраке. Его тело было абсолютно беспомощным, и все, что он делал, выполнялось одной только ментальной силой. В болезни его сознание окрепло, компенсируя все, что он потерял. Я уверен, что Гидеон к тому моменту значительно превысил псайкерский уровень дельта.
   - Моя деятельность в последние несколько лет потребовала от меня развития способностей к предсказанию и пророчествам, - медленно произнес Гидеон. - Мне кое-что… открылось. Нечто весьма важное.
   Было ясно, что он с неимоверной осторожностью подбирает слова. Словно и хотел бы сказать больше, но не смеет. Я решил, что надо уважать его осторожность и позволить ему рассказать только то, что он сам сочтет нужным.