Абнетт Дэн. Инквизитор Эйзенхорн

   Снаружи благоухал ароматами летний день. Богатые граждане Эриаля плавали в лодках по декоративным озерам, обедали в тратториях на холмах Увеги и заключали сделки в кофейнях коммерческого квартала.
   А под гулким, холодным сводом собора все завывал и завывал Фэн из Клинси.
   Ряды полупустых скамей наблюдателей купались в золоте солнечного света, струящегося сквозь витражные окна. Несколько сановников, клерки, представители местной элиты и архивариусы Планетарных Хроник. Они казались мне сонными, и я подозревал, что их отчет о происходящем будет расходиться с официальным протоколом, записанным пикт-сервиторами. Сам иерарх Оннопель уже дремал. Жирный идиот. Если бы он обращал больше внимания на духовные потребности своей паствы, в этих слушаниях, возможно, не возникло бы необходимости.
   Мой престарелый ученый Убер Эмос старательно изображал внимательного слушателя, хотя мне было ясно, что его мысли витают совсем в другом месте. Елизавета Биквин, мой дорогой друг и коллега, читала копию судебного плана. В длинном темном платье и вуалетке она выглядела величественной и серьезной. Когда она сделала вид, что переворачивает страницу, я бросил взгляд на ее информационный планшет, спрятанный под обложкой. Без сомнения, очередной томик поэзии. У меня вырвался громкий смешок, и я поспешил заглушить звук стоящего передо мной микрофона.
   - Милорд? Возникли проблемы? - спросил защитник, прерываясь на полуслове.
   - Нет, нет, - махнул я рукой, - Пожалуйста, продолжайте, сэр. И, если можно, постарайтесь побыстрее подвести свой доклад к итогу.
   Собор в Эриале был построен всего лишь несколько десятилетий назад. Его возвели в высоком готическом стиле, используя обломки военной техники и разрушенных зданий. Еще только полвека назад весь этот субсектор - Офидия - находился во власти извечного врага. Мне даже выпала честь стать свидетелем формирования великой имперской армии, освободившей субсектор. Это случилось на Гудрун, бывшей столичной планете Геликана, примерно сто пятьдесят лет назад. Иногда я чувствовал себя очень старым.
   К тому времени я уже прожил сто восемьдесят восемь лет и по стандартам привилегированного населения Империума только вступал в средний возраст. Умеренное использование аугметики и омолаживающих препаратов задерживало естественное старение моего тела и сознания, а более существенные вмешательства исцеляли раны и травмы, полученные в многочисленных рейдах и операциях. Я обладал ясным умом, был здоров и полон сил, но иногда чрезмерное обилие воспоминаний заставляло меня осознавать, как долго я уже живу. Хотя, конечно, по сравнению с Эмосом я был просто юнцом.
   Сидя там, на позолоченном парящем троне, облаченный в официальные одежды и увешанный регалиями главного инспектора, я подумал, что слишком строго отношусь к этому ничтожеству, Оннопелю. Любая отвоеванная территория, возвращенная после инфицирования ее варпом, всегда оказывается наводненной ересями до тех пор, пока не восстановятся законы Империума. К тому же Ордосы самого Офидианского субсектора еще только предстояло основать, и до той поры вся ответственность лежала на соседнем Официо Геликан. Подобная экспертная проверка была вполне своевременна. Со времени Зачистки миновало пятьдесят лет, и Инквизиции пора было заняться делом и проверить состояние нового общества. Я напомнил себе, что эта рутина была вынужденной и что Роркен был прав, призывая к завершению этой работы. Стремительно возрождающийся Офидианский субсектор нуждался в том, чтобы Инквизиция проверила его душевное здоровье так же, как этот восстановленный собор нуждался в каменщиках, проверяющих целостность его стен.
   - Милорд инквизитор? - прошептал мне Вервеук.
   Я поднял взгляд и понял, что защитник Фэн наконец закончил.
   - Ваша речь запротоколирована, защитник. Вы свободны, - сказал я, расписываясь на планшете.
   Он поклонился.
   - Надеюсь, обвиняемый заранее расплатился с вами, - насмешливо произнес инквизитор Кот. - Его активы могут быть заморожены, и надолго.
   - Мне заплатили за мою работу, сэр, - подтвердил Фэн.
   - И, если судить по вашей речи, - сказал я, - весьма щедро.
   Мои коллеги инквизиторы усмехнулись, а Вервеук разразился столь громким смехом, словно я только что отпустил лучшую шутку, какую можно услышать по эту сторону Золотого Трона. Во имя Императора, что за льстивый хорек! Он мог оглушить любого, даже с удавкой на шее!
   По крайней мере, его смех разбудил Оннопеля. Иерарх открыл глаза, дернулся и, зарычав: "Не отвлекаемся, внимание!", притворно дернул многочисленными подбородками, будто все это время внимательно прислушивался к происходящему. Потом он густо покраснел и сделал вид, что ищет что-то под скамейкой.
   - Если у Министорума больше нет комментариев, - сухо сказал я, - мы можем продолжать. Инквизитор Мендереф?
   - Благодарю вас, лорд главный инспектор, - вежливо откликнулся Мендереф, поднимаясь со скамьи.
   Защитник поспешил удалиться, бросив Придда в одиночестве среди просторного пустого зала. Удвин был закован в цепи, но его прекрасная одежда, украшенная шнуровкой, судя по всему, причиняла ему больший дискомфорт, чем кандалы. Мендереф обошел вокруг высокого стола, приближаясь к подсудимому и медленно перелистывая страницы информационного планшета с делом.
   Инквизитор приступал к перекрестному допросу.
   Ласло Мендереф был сухощавым человеком, разменявшим первую сотню лет. Тщательно прилизанные тонкие каштановые волосы образовывали на его лбу острый треугольный выступ, а худое лицо имело землистый оттенок. Он носил простой длинный балахон из коричневого бархата с синими вставками. Инсигния и эмблема Ордо Еретикус были закреплены у него на груди. Как бы я ни относился к его радикальной философии, но не мог не восхититься его умением пугать подозреваемых. Когда-то он был самым умелым дознавателем в команде Сакарова. Его ловкие длинные пальцы отыскали нужное место на информационном планшете и замерли.
   - Удвин Придд? - спросил Ласло.
   Подсудимый кивнул.
   - В сорок второй день триста восьмидесятого года сорок первого миллениума вы вызвали на дом нелицензированного апотекария из Клюда и приобрели у нее два фиала пуповинной крови, пучок волос, срезанных с головы казненного убийцы, и куклу, вырезанную из кости человеческого пальца, якобы приносящую удачу.
   - Я этого не делал, сэр.
   - Вот как?… - дружелюбно произнес Мендереф. - Значит, я ошибаюсь.
   Он обернулся и кивнул мне.
   - Похоже, мы покончили с этим, лорд главный инспектор, - сказал он.
   Ласло подождал, пока Придд вздохнет с облегчением, и снова резко развернулся к нему. Его мастерство и в самом деле было совершенным.
   - Вы лжец, - бросил он.
   Придд отпрянул, снова встревожившись.
   - С-сэр…
   - Апотекарий была казнена арбитрами Эриаля зимой триста восемьдесят второго. Она вела подробные отчеты обо всех заключенных ею сделках. Как я полагаю, она наивно рассчитывала, что сможет поторговаться, если ее схватят. Там стоит ваше имя. Там же указан перечень ваших покупок. Желаете посмотреть?
   - Это фальшивка, сэр.
   - Фальшивка… угу…
   Мендереф медленно обошел ответчика. Придд пытался следить за ним взглядом, но не посмел повернуться. Когда Ласло оказался у него за спиной, Удвина начало трясти.
   - Вы никогда не бывали в Клюде?
   - Я иногда езжу туда, сэр.
   - Иногда?
   - Один или два раза в год.
   - С какой целью?
   -В Клюде есть продавец комбикорма, который…
   - Да, есть. Аарн Вайзз. Мы говорили с ним. Хотя он и признал, что знаком с вами и вел с вами дела, но говорит, что не видел вас не только в триста восьмидесятом, но и на следующий год тоже. В его бухгалтерской книге нет записей о том, что вы что-либо покупали у него в это время.
   - Он заблуждается, сэр.
   - Он? Или вы?
   - Сэр…
   - Придд ваш защитник уже отнял у нас слишком много времени, расхваливая - и преувеличивая - ваши многочисленные достоинства. Давайте не будем продолжать тратить время впустую. Нам известно, что вы посетили апотекария. Мы знаем, что вы приобрели. Вы поможете себе, только если станете сотрудничать с нами.
   Придд задрожал.
   - Я действительно делал эта покупки, сэр. Да, - произнес он тихим голосом.
   - Повторите громче для суда, пожалуйста. Я видел, что на вокс-рекордерах мерцали янтарные огоньки. Они не разбирают ваших слов. Понимаете, огоньки должны быть зелеными. Вот как сейчас, когда говорю я. Зеленый цвет означает, что они вас услышали.
   - Сэр, я действительно совершал эти покупки!
   Мендереф кивнул и снова заглянул в информационный планшет.
   - Два фиала пуповинной крови, пучок волос с головы казненного убийцы и куклу, вырезанную из кости человеческого пальца, якобы приносящую удачу. Вы говорите про эти покупки?
   - Да, сэр…
   - Зеленые огни, Придд, зеленые огни!
   - Да, сэр!
   Мендереф опустил планшет и снова встал перед Приддом.
   - Не хотели бы вы объяснить зачем?
   Придд посмотрел на него и с трудом сглотнул.
   - Для стада.
   - Стада?
   - Моего племенного рогатого скота, сэр.
   - Ваш рогатый скот попросил вас совершить эти покупки?
   Кот и Вервеук засмеялись.
   - Нет-нет, сэр… За два года до этого я приобрел пятьдесят голов племенного скота с фермы на юге Увеги. Корсиканские краснобоки. Вам знакома эта порода, сэр?
   Мендереф оглянулся на нас и воздел взгляд к потолку. Вервеук снова засмеялся.
   - Я не разбираюсь в рогатом скоте, Придд.
   - Это отличная порода, лучшая. Сертифицированная Официо Агрокультура Администратума. Я надеялся получить от них потомство и создать прибыльное стадо для своих угодий.
   - Понятно. И что дальше?
   - Они проболели всю зиму. Они не могли выносить потомство. Телята рождались мертвыми… жуткие уродцы… Мне приходилось сжигать их. Я просил в Министоруме освятить стадо, но мне отказали. Мне говорили, что вся проблема в плохом уходе за скотиной. Я был в отчаянии. В это стадо, сэр, я вложил немало средств. И когда эта апотекария сказала мне…
   - Что сказала?
   - Что это было влиянием варпа. Она сказала, что варп поразил корма и землю, каждое пастбище. Сказала, что я могу справиться с этой бедой, следуя ее советам.
   - Она предложила вам воспользоваться народными методами, варп-колдовством, чтобы исцелить ваш больной скот?
   - Так и было.
   - И вы решили, что это хорошая идея?
   - Как я уже говорил, сэр, я был в отчаянии.
   - Это мне понятно. Но не из-за рогатого скота, верно? Ведь ваша жена попросила совершить эти покупки?
   - Нет, сэр!
   - Да, сэр! Ваша жена происходит из рода Самаргу, отчаянно желающего вернуть себе могущество и восстановить свое богатство!
   - Д-да…
   - Зеленый свет, Придд!
   - Да!
   Из материалов, прочитанных во время подготовки к проверке, я уже знал, что разоблачение Дома Самаргу и было той большой игрой, ради которой мы прибыли на Дюрер. Справедливости ради надо сказать, что именно Вервеук предложил начать с Придда, незначительного игрока, сообщника, и, воспользовавшись им в качестве рычага, вскрыть тайные замыслы благородного семейства. На основании полученных доказательств будет легче вывести древний Дом на чистую воду.
   Мендереф допрашивал Удвина более часа, и, сказать по правде, это был увлекательный спектакль. Когда колокол собора пробил полдень, Ласло бросил на меня едва заметный взгляд, намекая на то, что пока с Придда хватит. Перерыв, дающий ответчику возможность подумать и понервничать, поможет нам во время второго заседания.
   - В заседании объявляется перерыв, - произнес я. - Судебные приставы, отведите обвиняемого в камеру. Мы соберемся снова спустя час, со звоном колоколов.
   Я хотел есть, мое тело одеревенело. Обед помог бы мне отдохнуть, даже несмотря на то, что мне придется терпеть присутствие Вервеука.
   Бастиану Вервеуку исполнилось тридцать два стандартных года, а инквизиторский чин он получил лишь семь месяцев назад. Молодой человек среднего роста, с расчесанной на пробор копной тяжелых белокурых волос и слегка прищуренными серьезными глазами. Казалось, что его постоянно терзает какая-то страсть. Страсть и духовное томление, доходящее до экстаза.
   Он обладал блестящим умом и, несомненно, хорошо послужил Леониду Осме в качестве дознавателя. Но теперь настал его час, и наглый амбициозный мальчишка пробивался наверх. Его перевели в штат Роркена для "дополнительного обучения": вероятно, Осма просто потерял терпение. Весьма похоже на Леонида, который так и остался тем же инквизитором, что досаждал мне пятьдесят лет назад. Только теперь он должен был унаследовать место Великого Магистра Инквизиции Геликанского субсектора, занимаемое Орсини. Великий Магистр Орсини умирал, и Осма был избран его преемником. Назначение было всего лишь вопросом времени.
   Судя по слухам, Роркен также был при смерти. Вскоре у меня не останется друзей в высших эшелонах Ордосов Геликана.
   Болезнь Роркена привела ко мне Вервеука. Он был просто бременем, которое мне приходилось нести. Его манеры, его томление, его яркая пылкость, его проклятые вопросы…
   Я стоял в теплой ризнице собора, потягивая вино и закусывая пышным зерновым хлебом, копченой рыбой и твердым жирным сыром, которые были произведены там же, на Увеге. Я болтал с Расси, бледным и тихим опытным инквизитором из Ордо Маллеус, в последние годы ставшим мне верным другом, несмотря на его связи с назойливым Осмой.
   - Как ты думаешь, Грегор, месяца хватит?
   - На это, Поль? Два, может быть, три.
   Он вздохнул, ковыряя вилкой в своей тарелке. Чтобы освободить руки, трость с серебряным набалдашником он повесил на запястье за матерчатую петлю.
   - А может, и шесть, если каждый из них приведет с собой чертова защитника. Что скажешь?
   Мы рассмеялись. Мимо нас прошел Кот. Инквизитор снова наполнил свой бокал и кивнул нам.
   - Не оглядывайтесь, - пробормотал Расси, - ваш фан-клуб уже здесь.
   - Вот черт. Не бросайте меня с ним! - прошипел я, но Расси уже удалился.
   Вервеук скользнул ко мне, балансируя блюдом с чем-то мясным, всякими разносолами и вяленым живцом. Все это он явно не собирался есть.
   - Думаю, дела идут хорошо! - начал Бастиан.
   - О, очень хорошо.
   - Конечно, у вас наверняка немалый опыт в проведении подобных заседаний, так что вы знаете больше, чем я. Но разве вам не кажется, что это было хорошее начало?
   - Да, хорошее начало.
   - Придд - ключ, он откроет замок Дома Самаргу.
   - В этом я уверен.
   -А как действовал Мендереф! Это ведь что-то! Перекрестный допрос! Столь ловко, так продуманно. Как он сломал Придда!
   - Я… кхм-м… меньшего и не ожидал.
   - Но ведь это и в самом деле было нечто.
   Я почувствовал, что должен что-то сказать.
   - Ты выбрал Придда. В качестве первого обвиняемого. Хорошо придумано, хорошо… хорошо. В любом случае это было отличное решение.
   Вервеук посмотрел на меня так, словно я был его единственной настоящей любовью и только что пообещал ему сделать что-то очень значительное.
   - Сэр, я крайне польщен. Я сделал только то, что посчитал наилучшим. В самом деле, сэр, когда я услышал это из ваших уст, мое сердце…
   - Может, тушеной рыбки? - спросил я, предлагая ему тарелку.
   - Нет, спасибо, сэр.
   - Очень хорошо, - сказал я, разламывая хлеб.- Хотя, как и в случае со многими прекрасными вещами в жизни, от этого быстро устаешь.
   Намека он не понял. Наверное, чтобы он понял намек, им надо было зарядить крупнокалиберный болтер и выстрелить.
   - Мне кажется, сэр, - продолжал он, отставляя нетронутую тарелку,- я могу многому у вас научиться. Люди моего ранга редко получают такую возможность.
   - И почему бы это… - протянул я.
   Он улыбнулся.
   - Иногда мне думается, что я должен благодарить опухоль, подточившую здоровье лорда Роркена, за то, что мне выпал этот шанс.
   - А я чувствую, что должен ему как-нибудь отплатить, - пробормотал я.
   - Такое случается крайне редко… То есть чтобы, если позволите, старый инквизитор вроде вас… я имею в виду - опытный инквизитор, полевой агент, а не офисный работник… участвует в подобном процессе и сотрудничает с младшими служителями вроде меня. Лорд Роркен всегда ценил вас очень высоко… Мне хочется спросить вас о многом, очень многом. Я прочел обо всех ваших делах. Например, о заговоре Пи. Гло. Я изучил его досконально. И другие дела…
   "Вот сейчас начнется", - подумал я. И оно началось.
   - Демонхосты. И Квиксос. В этом… ох… столь многое вызывает интерес особенно у новичков, таких как я. Вы не могли бы рассказать о вашем личном понимании этого дела? Возможно, не сейчас… позднее… мы могли бы пообедать вместе и поговорить…
   - Ну, может быть.
   - Отчеты очень неполны… или, скорее, ограничены. Мне очень хочется узнать, как вам удалось справиться с Профанити. И Черубаэлем.
   Я ждал, что услышу это имя. Но все равно вздрогнул.
   Черубаэль. Это то, о чем все они спрашивали. Каждый без исключения новоиспеченный инквизитор, с которым мне доводилось встретиться. Это то, о чем все они хотели знать. Будь проклято их любопытство. С этим давно было покончено.
   Черубаэль.
   В течение ста пятидесяти лет демон досаждал мне в снах, превращая их в кошмар. В течение полутора столетий он пребывал в моей голове - тень на горизонте рассудка, тихо копошащееся нечто в темных провалах моего сознания.
   Я расправился с Черубаэлем. Победил его.
   Но, тем не менее, неофиты продолжали спрашивать, заставляя меня снова пробуждать воспоминания.
   Я никогда бы не сказал им правды. Да и мог ли?
   - Сэр?
   - Извини, Вервеук, я потерял нить разговора. Что ты говорил?
   - Я спросил, это один из ваших людей?
   Облаченный в длинный черный плащ, Годвин Фишиг, несмотря на годы, все еще выглядел внушительно. Он вошел в заднюю дверь ризницы и искал меня взглядом.
   Вручив свою тарелку и бокал ошарашенному Вервеуку, я направился к Годвину.
   - Не ожидал увидеть тебя здесь, - прошептал я, отводя его в сторонку.
   - Мне здесь и в самом деле не место, но ты еще скажешь мне "спасибо" за то, что я сюда ворвался.
   - Что случилось?
   - У нас отличная находка, Грегор. Тебе и за сотню веков не угадать, кого мы обнаружили.
   - Фишиг, учитывая, что у нас нет миллиона лет, скажи мне сам.
   - Туринг, - сказал он. - Мы нашли Туринга.
   Месть, по моему мнению, не может служить инквизитору адекватным мотивом для действий. Конечно, я поклялся отплатить Турингу за смерть старого друга Мидаса Бетанкора, но все восемьдесят лет, минувших со дня убийства Мидаса, мне приходилось заниматься более тяжелыми и неотложными делами. У меня просто не было возможности тратить месяцы, а то и годы на выслеживание Туринга. Однако он стоил этих усилий.
   По крайней мере, именно так лорд Роркен всегда говорил мне, когда я пытался поднять этот вопрос. Фэйд Туринг. Мелкая сошка в темном мире ереси, таящемся в пределах имперского общества. Ничтожество, которое и самостоятельно достаточно быстро придет к своему концу. Не заслуживающее моего внимания. Не стоящее усилий.
   И в самом деле, в течение долгого времени я считал его мертвым. Мои агенты и осведомители держали меня в курсе всех его дел. И в самом начале 352.М41 я узнал, что он присоединился к всемирному братству Хаоса, именуемому "Единство Сердец", или иногда "Звон Мировых Часов". Занимались они "стилизованным" поклонением Кровавому Богу, в образе местного, племенного свиноподобного божества Элокит, или Йулквет, или Уулцет (в разных источниках указывались разные имена), и в течение нескольких месяцев терзали агрокультурную планету Хасарну. Священнослужитель их культа носил церемониальные украшения с изображением забойщика свиней или мясника, который в давние времена путешествовал между общинами Хасарны в конце каждой осени, забивая домашний скот, набравший к зиме достаточный вес. Это старая традиция, совмещающая ритуальное кровопускание со смертью календарного года, она распространена по всему Империуму. В доимперские времена на Терре тоже отмечался подобный праздник, называемый Хеллоуин, или канун Дня всех святых.
   Лидером культа был Амель Санкс, Осквернитель Ликса, который скрывался от Инквизиции в течение столетия и появился вновь, чтобы распространять еретическую заразу. Санкс был известным еретиком, и как только была получена информация о его участии в этом культе, усилия Инквизиции по пресечению деятельности "Единства Сердец" возросли стократно. Ликвидационная бригада Адептус Сороритас, ведомая инквизитором Эделорном, уничтожила преступников во время рейда на северную столицу Хасарны.
   Впоследствии было обнаружено, что Санкс уже принес в жертву большую часть своих младших последователей во время ритуала, прерванного набегом Эделорна. Туринг оказался во втором эшелоне верных помощников Амеля. Его тело было внесено в перечень ритуальных жертв.
   Убийца Мидаса был мертв. Точнее говоря, так я думал до этого разговора в ризнице собора Эриаля.
   - Ты в этом уверен?
   Фишиг пожал плечами и с укором посмотрел на меня. Ему было неприятно, что я усомнился в его словах.
   - Где он?
   - А вот это тебе особенно понравится. Он здесь.
   Все члены заседания уже заняли свои места к главном зале собора. Я вошел последним. Дом Самаргу нанял агрессивного защитника, и тот уже изо всех сил старался доказать слабость обвинений, выдвинутых на основании показаний Удвина Придда. Я ударил кулаком но столу и прервал его:
   - Довольно! Слушания приостановлены!
   Собратья инквизиторы оглянулись на меня.
   - Что вы сказали? - спросил Мендереф.
   - До последующего уведомления! - добавил я.
   - Но… - начал было Кот.
   - Грегор?… - удивился Расси. - Что ты делаешь?
   - Это очень необычно… - произнес Вервеук.
   - Знаю! - рявкнул я ему прямо в лицо.
   Он вздрогнул.
   - Лорд главный инспектор, - явно нервничая, адвокат Самаргу приблизился к нашему столу, - могу ли я спросить, когда будут возобновлены слушания?
   - Когда я буду готов, - прорычал я. - И когда я буду в настроении.
 

Глава 2
 
БЕТАНКОР В БЕШЕНСТВЕ
 
ИНСТРУКТАЖ ФИШИГА
 
ВООРУЖАЯСЬ К БИТВЕ

   Это вызвало настоящую шумиху. Хотя зачем я об этом говорю? Конечно же, это не могло не вызвать настоящую шумиху. Под яркими лучами солнца перед собором быстро собиралась толпа. Архивариусы и памфлетисты, дотоле дремавшие в зрительских рядах, разбегались во все стороны, разнося новости. Даже духовники и проповедники, блуждавшие по улице и кидавшиеся на простых граждан с тошнотворными проповедями против ереси, следовали за толпой к соборной площади.
   - Вы не можете просто так отложить экспертный суд! - неистовствовал Мендереф.
   Я отпихнул его в сторону и пошел по длинному проходу к главным дверям собора. Биквин и Фишиг следовали за мной. Эмос тоже поторопился догнать нас.
   - Что ты подразумеваешь, говоря «здесь»? - спросил я Фишига, стаскивая с себя отороченный мехом плащ и цепь с инсегнией и швыряя их на скамью.
   - Миквол,- сказал он.- Остров у северного полярного круга. Лететь туда порядка двух часов.
   - Эйзенхорн! Эйзенхорн! - вопил за моей спиной Мендереф, перекрикивая взволнованный щебет голосов.
   - Вы уверены, что это он?
   - Я осмотрела находки Годвина, - бросила Биквин. - Это действительно Туринг. Готова биться об заклад.
   Мы устремились к входной арке и дневному свету. Кто-то ухватил меня за рукав. Я обернулся. Это был Расси.
   - Что ты делаешь, Грегор? Ты бросаешь святую работу.
   - Ничего я не бросаю, Поль. Разве ты не слышал меня? Я откладываю ее. Эта экспертная проверка рассматривает дела ничтожно мелких рецидивистов с их безбожными привычками. Мы же отправляемся за настоящим еретиком.
   - В самом деле?
   - Если не веришь, можешь поехать вместе со мной.
   - Отлично.
   Я вышел через огромные двери, а Расси преградил дорогу протестующим Коту и Мендерефу.
   - Я отправляюсь с ним, - донеслись до меня его слова. - Я доверяю суждению Эйзенхорна. Если он был неправ, прерывая заседание, это будет засвидетельствовано после нашего возвращения.
   Мы вышли на дневной свет. Граждане, собравшиеся на площади перед собором, пристально глядели на нас, некоторые прикрывали глаза руками от яркого солнца.
   - Где Медея? - спросил я Фишига.
   - Уже вызвали. Мне показалось, что так будет лучше.
   - Она уже знает?
   Фишиг оглянулся на Биквин и Эмоса.
   - Да. Я не мог скрывать этого от нее.
   Медея будто услышала наш разговор. В моем воксе раздался ее голос.
   - Эгида нисходит, Божья Броня, в два, - твердо и зло проговорила она на глоссии.
   - Проклятие! - сказал я. - Очистить площадь!
   Фишиг и Биквин бросились к толпе.
   - Расходитесь! - завопила Елизавета.
   - Давайте же, пошевеливайтесь! Немедленно! - ревел Фишиг.
   Сначала никто и не думал повиноваться. Тогда Годвин выхватил пистолет и выстрелил в воздух. Толпа с визгом подалась назад, людские потоки устремились к прилегающим улочкам.
   И вовремя.
   Боевой катер промчался над крышей Муниципальной библиотеки Эриаля и, ревя дюзами, грузно опустил на каменные плиты соборной площади все четыреста пятьдесят тонн своего веса. Поднятый двигателями ураган срывал с деревьев цветы, и лепестки кружились в воздухе, словно конфетти.
   Я почувствовал, как затряслась земля, когда приземлился корабль. Каменные плиты треснули под стальными подошвами посадочных опор. Из окон домов, расположенных вокруг площади, повылетали стекла. Кроны деревьев неистово колыхались под ударами реактивных струй. Носовой люк распахнулся.