Абнетт Дэн. Инквизитор Эйзенхорн

   - Информация, - сказал я.
   Она резким движением бросила тряпку за ряд бутылок, стоявших на полке за ее спиной.
   - Это не ко мне.
   - Вы знакомы с человеком по имени Хеуолл?
   - Нет.
   - Этого человека нашли в канализационных трубах за этими зданиями.
   - Ого. А я и не знала, что у него было имя.
   Теперь, оказавшись к ней ближе, я смог разглядеть, что татуировка на ее руке изображает не череп и кости. Это была каменка.
   - У всех нас есть имена. Кстати, как зовут вас?
   - Омин Люнд.
   - Вы живете здесь?
   - Живу - слишком сильное слово. - Она отвернулась, чтобы вновь наполнить стакан одного из выпивох.
   - Жуткая стерва, - произнесла Биквин, когда мы вышли наружу. - Здесь все ведут себя так, словно им есть что скрывать.
   - Здесь у всякого найдется что скрывать, хотя бы ненависть к этому городу.
   Удача отвернулась от Урбитана, да и от всего Саметера, уже много лет назад. Промышленные ульи Трациана Примарис задавили производство Саметера, и прибыль с экспорта резко сократилась. Стараясь не выбыть из конкурентной борьбы, местные власти, чтобы увеличить производство, сняли с химических заводов ограничения по выбросу загрязнений в атмосферу. В течение нескольких сотен лет Урбитан имел проблемы со смогом и отравляющими воздух веществами. Но в последние несколько десятилетий эти проблемы уже никого не волновали. Загудел вокс. Меня вызывал Эмос.
   - Что удалось найти?
   - Это очень странно. Саметер оставался чист от скверны довольно приличное время. Последний раз Инквизиция проводила здесь расследование тридцать один стандартный год назад, да и то не в Урбитане, а в Аквитании, столице. Искали незарегистрированного псайкера. Конечно, преступность на планете широко распространена, в особенности если говорить о торговле наркотиками и уличных драках. Но ничего, что на самом деле можно было бы назвать ересью.
   - Нет ничего, что напоминало бы ритуальные убийства в нашем случае?
   - Ничего, хотя я проверил архивы за два столетия.
   - Что насчет значений дат?
   - Тринадцатое саггитара - это почти канун солнцестояния, но я не могу проследить какую-либо связь. День зачистки ульев Сарпетала, как правило, знаменуется усилением деятельности культов в субсекторе, но до него еще шесть недель. Единственное, что могу сказать, так это то, что пятого саггитара была двадцать первая годовщина битвы за Высоты Клодеши.
   - Не припоминаю такой.
   - Шестое из семи полномасштабных сражений за время шестнадцатимесячной имперской кампании на Сюреалис Шесть.
   - Сюреалис… это же в целом субсекторе отсюда! Эмос, какой день ни возьми, он окажется годовщиной какой-нибудь имперской операции. Какая связь?
   - Девятый Саметерский полк сражался на Сюреалисе.
   Фишиг и Уорекс, наконец, перестали шнырять по верхним уровням и присоединились к нам. Капитан разговаривала по воксу.
   Она выключила его и посмотрела на меня. По ее щитку струились капли дождя.
   - Нашли еще одного, инквизитор, - сказала она.
   Это был не один, а трое, и их обнаружение серьезно расширило зону поисков. Муниципальные рабочие должны были снести старое складское здание, серьезно поврежденное пожаром два месяца назад, чтобы использовать освободившееся пространство под строительство дешевого блочного жилья. Тела обнаружили за изоляционным слоем разрушающейся секции, которую не затронул огонь. Женщина и двое мужчин были изувечены так же, как и все остальные жертвы.
   Но эти трупы пролежали значительно дольше. Чтобы понять это, мне хватило одного взгляда.
   Пригибаясь, я стал пробираться среди обломков склада. Сквозь дыры в крыше лил дождь, похожий на снег в холодном голубом свете прожекторов арбитров.
   Повсюду стояли офицеры, но ни один из них не стал прикасаться к находке.
   Мумифицировавшиеся и скорчившиеся в позе эмбриона сухие останки долгое время пролежали за стеной.
   - Что это? - спросил я.
   Фишиг наклонился вперед, чтобы рассмотреть.
   - Клейкая лента. Их обмотали, чтобы не разваливались. Старая. Верхний слой уже прогнил.
   - На ней есть какой-то узор. Из серебряных частичек.
   - Думаю, что это армейский вариант. Знаешь, такой с серебристым покрытием? Оно со временем осыпается.
   - Эти тела были спрятаны в разное время, - сказал я.
   - Мне тоже так показалось, - ответил Фишиг.
   Отчета эксперта-медика пришлось прождать шесть часов, но он подтвердил наши догадки. Все три тела пролежали за стеной не менее восьми лет, хотя для каждого этот срок был разным. Особенности разложения показывали, что один из мужчин пробыл там порядка двенадцати лет, а двое других попали туда позднее. Идентифицировать трупы пока не удавалось.
   - В последний раз склад использовался шесть лет назад, - пояснила мне Уорекс.
   - Мне нужен список людей, работавших здесь до того, как здание вышло из эксплуатации.
   Кто-то в течение нескольких лет использовал одно и то же место и моток клейкой ленты, чтобы прятать тела.
   Заброшенный кожевенный завод, где нашли беднягу Момбрила, стоял на пересечении улицы Ксеркса и ряда трущобных многоэтажных домов, известных как Громада. Здесь все еще стояла постоянная вонь щелока и короскутума, использующихся при дублении. Никакие кислотные дожди не могли вымыть этот запах.
   Нормального выхода на крышу не было. Мы с Фишигом и Биквин забрались туда по металлической пожарной лестнице.
   - Как долго может прожить человек с такими увечьями?
   - Если отрубить одни только кисти, он, скорее всего, истечет кровью минут за двадцать, - прикинул Фишиг. - Но если ему пришлось спасаться бегством, то его мог немного подстегивать адреналин.
   - Значит, от места, где он был найден, до места преступления должно быть не более двадцати минут ходу.
   Мы осмотрелись. На нас в ответ посмотрел грязный город, перенаселенный, со жмущимися друг к другу домами. Существовали сотни возможностей. Чтобы все обыскать, потребовались бы многие дни.
   Но мы могли сузить зону поисков.
   - Как он попал на крышу? - спросил я.
   - Мне тоже хотелось бы знать, - произнес Фишиг.
   - А лестница, по которой мы… - Биквин осеклась, осознав свою оплошность.
   - Без рук? - усмехнулся Фишиг.
   - И без глаз, - закончил я. - Возможно, что он не сбежал. Вероятно, что сюда его притащили мучители.
   - Или же он свалился, - сказала Биквин, показывая куда-то. С востока над крышей кожевенного завода нависало здание склада. В десяти метрах над нами виднелись разбитые окна.
   - Если он был где-то там, то мог, удирая в своей слепоте, вывалиться оттуда и упасть на крышу…
   - Хорошая мысль, Елизавета, - сказал я.
   Арбитры проделали неплохую работу, но даже Уорекс не задумалась о несоответствиях.
   Мы подошли к боковому входу склада. Помятые металлические ставни оказались заперты. На стене было прикреплено объявление, предостерегающее от взлома собственности Агрикультурных Хранилищ Гандлмаса.
   Я извлек свой мультиключ и отпер висячий замок. При этом я заметил, как Фишиг вынимает пистолет.
   - В чем дело?
   - У меня такое чувство… что за нами сейчас наблюдают.
   Мы вошли внутрь. Воздух был прохладным. Здесь все еще пахло химикатами. Ряды цистерн, наполненных химическими удобрениями, выстроились вдоль стен гулкого помещения.
   Пол второго этажа представлял собой дощатый настил. Помещение не использовалось уже несколько лет. Дверь, за которой начинался подъем наверх, была забрана металлической решеткой, мокрой от стекающей дождевой воды. Фишиг дернул решетку. Та оказалась фальшивой и легко отошла в сторону.
   Теперь и я вытащил свой автоматический пистолет.
   На третьем этаже, откуда можно было выйти на крышу примыкающего здания, мы обнаружили комнату десять на десять метров, на полу которой был расстелен лист пластика, покрытый запекшейся кровью и прочими органическими отложениями. В помещении висел запах ужаса.
   - Здесь с ним и сделали это, - уверенно произнес Фишиг.
   - Никаких культовых знаков или символики Хаоса, - заметил я.
   - Не факт, - сказала Биквин, пересекая комнату и стараясь не наступить на измазанный лист.
   Я был более чем уверен, что она куда больше заботилась о сохранности своей обуви, нежели о неприкосновенности сцены преступления.
   - Что это? Здесь что-то было подвешено.
   В стену было вбито два ржавых крюка, свежие царапины на которых давали понять: здесь недавно что-то вешали. На полу под крюками желтым мелом был нанесен причудливый символ.
   - Он встречался мне и раньше, - сказал я.
   В этот момент загудел мой вокс. Меня вызывала Уорекс.
   - У меня есть запрошенный вами список рабочих.
   - Хорошо. Где вы сейчас?
   - Собираемся встретиться с вами на кожевенном заводе, если вы все еще там.
   - Мы встретимся с вами на углу улицы Ксеркса. Передайте своим людям, что мы обнаружили место преступления на складе удобрений.
   Мы вышли из комнаты, где произошло убийство, и направились к лестничному проему.
   Фишиг застыл на месте и вскинул пистолет.
   - Снова? - прошептал я.
   Он кивнул и оттолкнул Биквин в укрытие за дверь.
   Если не считать стука дождя и шуршания насекомых, стояла абсолютная тишина. Сжимая оружие, Фишиг посмотрел на ветхую крышу. Может быть, это только мое воображение, но мне показалось, что я увидел тень, двигавшуюся по обнажившимся стропилам.
   Я двинулся вперед, направляя ствол на эту тень.
   Что-то скрипнуло. Половица.
   Фишиг указал на лестницу. Я кивнул, подтверждая, но последнее, чего мне хотелось, так это открывать огонь по ложной цели, поэтому я осторожно включил вокс и прошептал:
   - Уорекс, вы точно не входили на склад, чтобы встретиться с нами?
   - Никак нет, инквизитор.
   - Прием окончен.
   Фишиг подошел к краю лестничной площадки и посмотрел вниз, нацеливая оружие.
   Лазерный импульс пробил доски возле его ног, и Годвин откатился в сторону.
   Я выпустил три заряда в лестничный пролет, но неудачно выбрал угол.
   В ответ раздалось два выстрела из винтовки, а затем снова полыхнул лазер, обжигая пол.
   «Стреляют сверху», - запоздало сообразил я. Тот, кто стоял на лестнице, был вооружен винтовкой, но лазерный огонь велся с крыши. Я услышал шаги этажом ниже. Фишиг приподнялся, собираясь броситься в погоню, но очередной лазерный импульс заставил его снова залечь.
   Я вскинул пистолет и открыл огонь по крыше, пробивая в черепице дыры, сквозь которые заструился бледный свет.
   Наверху что-то зашуршало и заскрипело.
   Фишиг тут же оказался на лестнице, преследуя второго противника.
   Я же побежал по третьему этажу, следуя за звуками, которые издавал человек, бегущий по крыше.
   В проломе я увидел силуэт и выстрелил снова. Мне ответила яркая вспышка лазера, но затем раздался глухой удар и скрежет, как при скольжении.
   - Прекратить огонь! Сдавайтесь! Инквизиция! - проревел я, воспользовавшись Волей.
   Последовал более весомый грохот, словно обрушилась целая секция крыши. В соседнем помещении черепица лавиной сыпалась на пол и разбивалась.
   Я вломился в дверь, вскидывая пистолет и готовясь выкрикнуть очередной приказ, подкрепленный Волей. Но в комнате никого не оказалось. Кучи битой черепицы и кирпичей устилали пол под зияющей дырой в крыше, и среди обломков лежала деформированная лазерная винтовка. В дальнем конце комнаты виднелись разбитые окна, те самые, которые Биквин заметила с крыши кожевенного завода.
   Я подбежал к одному из них. По крыше кожевенного завода бежала массивная фигура в темной одежде. Убийца спасался от меня тем же путем, каким от него в последний раз сбежала жертва, - через окна, выходящие на крышу соседнего здания.
   Расстояние было слишком большим, чтобы использование Воли дало хоть какой-нибудь эффект, зато угол зрения и прицел оказались достаточно хороши. Я решил стрелять в затылок и, за секунду до того, как убийца исчез бы в укрытии, стал плавно нажимать на курок…
   …и тут позади меня взорвался весь мир.
   В себя я пришел, лежа на руках баюкающей меня Биквин.
   - Не шевелись, Эйзенхорн. Медики скоро прибудут.
   - Что случилось? - спросил я.
   - Мина-ловушка. Помнишь лазган, который бросил тот парень? Он взорвался у тебя за спиной. Перегрузка энергетической ячейки.
   - Фишиг достал своего?
   - Конечно.
   На самом деле нет. Ему это не удалось. Он упорно гнался за своим противником по лестнице через два этажа, а затем через нижние помещения склада. У выхода убийца неожиданно развернулся и опустошил обойму своего автоматического пистолета в Годвина, вынуждая того броситься в укрытие.
   В этот момент подоспела капитан Уорекс и пристрелила человека, стоявшего в дверях.
   Мы собрались в тесном офисе Уорекс. Отделение арбитров средневысотного сектора гудело, как потревоженный улей. К нам присоединился Эмос, нагруженный бумагами и информационными планшетами и притащивший с собой Мидаса Бетанкора.
   - Ты в порядке? - спросил Мидас.
   В своей вышитой вишневой безрукавке он казался ярким цветным пятном на фоне строгого сумрака средневозвышенного округа.
   - Мелкие ссадины. Со мной все хорошо.
   - Я-то думал, что мы собираемся улетать, а ты тут, оказывается, просто решил повеселиться без меня.
   - Я тоже думал, что мы собираемся улетать, пока не увидел это дело. Посмотри записи Биквин. Мне нужно, чтобы ты как можно быстрее вошел в курс дела.
   Древнее, напичканное аугметикой тело Эмоса дошаркало до стола Уорекс и бесцеремонно свалило в кучу свои книги и планшеты.
   - Я работал, - сказал Убер.
   - И наработал какие-нибудь результаты? - спросила Биквин. Он одарил ее кислым взглядом.
   - Нет, если честно. Но мне удалось собрать достойный похвалы объем информации. Когда начнется обсуждение, я, возможно, смогу заполнить некоторые пустые места.
   - Нет результатов, Эмос? Это очень странно, - усмехнулся Мидас, и его белые зубы сверкнули на темном лице.
   Он передразнивал престарелого ученого, используя излюбленную фразу Эмоса.
   Передо мной лежал список рабочих склада, где нашли три тела, и еще один такой же список для сельскохозяйственного хранилища, где мы вступили в перестрелку. Быстрая сверка дала два совпадающих имени.
   - Брел Содакис. Вим Веник. Оба работали на складе, пока тот не закрылся. На данный момент оба наняты «Агрикультурными хранилищами Гандлмаса».
   - Прошлое? Адреса? - спросил я у Уорекс.
   - Я проверю, - сказала она.
   - Итак… значит, у нас здесь культ, да? - спросил Мидас. - У вас есть серия ритуальных убийств, как минимум одно место преступления, а теперь еще и имена двух возможных культистов.
   - Возможно.
   Я не был уверен. Все казалось одновременно и большим, и меньшим, чем представлялось вначале. Чутье инквизитора.
   Остатки лазерной винтовки, брошенной моим соперником, лежали на столе для улик. Несмотря на повреждения, причиненные взорвавшейся от перегрузки энергетической ячейкой, не составило труда определить модель.
   - Энергетическая ячейка могла взорваться из-за того, что оружие упало? Он ведь провалился сквозь крышу, верно? - спросила Биквин.
   - Эти штуки очень прочные, - ответил Годвин.
   - Принудительная перегрузка, - сказал я. - Старый трюк Имперской Гвардии. Солдаты знают, как это сделать. Применяется в качестве последнего слова в критической ситуации. Когда их зажимают в угол. Когда им все равно остается только умереть.
   - Нестандартное изменение, - произнес Фишиг, тыча в дужку курка искалеченного лазгана. Знания Годвина об оружии казались порой обширными до неприличия. - Видите эту модификацию? Дужку расточили, чтобы сделать расстояние до курка больше.
   - Зачем? - спросил я.
   - Чтобы удобнее было держать, - пожал плечами Фишиг. - Например, аугметической рукой с увеличенными пальцами.
   Мы прошли по коридору к помещению морга, где на столе лежал человек, застреленный Уорекс. Это был средних лет мужчина мощного телосложения, но выглядевший явно старше своих лет. Его кожа была обветренной и морщинистой.
   - Личность установили?
   - Мы работаем над этим.
   Сотрудники морга раздели покойника донага. Фишиг старательно изучил его, перевернув труп с помощью Уорекс, чтобы осмотреть спину. Одежда и личные вещи мужчины лежали в пластиковых пакетах на подносе в ногах покойного. Я взял один пакет и поднес его к свету.
   - Татуировка, - отрапортовал Фишиг. - Имперский орел на левом плече. Грубая, старая. Под ней буквы… заглавная С, точка, заглавная П, точка, заглавная I, заглавная X.
   Я как раз нашел в пакете перстень с печаткой. Золотой, с изображением каменки.
   - С. П. IX, - произнес Эмос, - Саметерский полк номер девять.
   Девятый Саметерский полк был основан в Урбитане двадцать три года назад и нес службу, как уже сообщил Эмос, во время жестокой освободительной войны на Сюреалисе Шесть. Согласно городским архивам, пятьсот тринадцать ветеранов той войны и того полка вернулись на родину после службы тринадцать лет тому назад, попав из мира воюющего в мир увядающий, полный болезненной нищеты и лишенный будущего. Их полковой эмблемой, что нормально для некогда агрикультурного мира, была птичка каменка.
   - Они вернулись тринадцать лет назад. И самая давняя жертва также относится к этому времени, - произнес Фишиг.
   - Кампания на Сюреалисе Шесть была тяжелой, верно? - спросил я.
   Эмос кивнул:
   - Враг хорошо окопался. Сражение было яростным, ожесточенным. Ожесточающим. Да к тому же еще и климат. В небе два солнца, белые карлики, нет никакого облачного покрова. Одуряющие жара и свет, не говоря уже о потоках ультрафиолета.
   - Травмирует кожу, - пробормотал я. - Она становится обветренной и преждевременно старится.
   Все посмотрели на морщинистое лицо покойного, лежащего на столе.
   - Я запрошу список ветеранов, - вызвалась Уорекс.
   - Он у меня уже есть, - произнес Эмос.
   - Готов биться об заклад, что ты найдешь в нем имена Брела Содакиса и Вима Веника, - сказал я.
   Эмос помолчал, просматривая перечень.
   - Так и есть, - наконец согласился он.
   - А что насчет Кватера Трэвеса?
   - Да, он тоже здесь. Мастер-комендор-сержант Кватер Трэвес.
   - А Омин Люнд?
   - Кххм… да. Снайпер первого класса. Оставила службу по инвалидности.
   - Значит, Девятый Саметерский был смешанным полком? - спросила Биквин.
   - Как и все наши войска Гвардии, - с гордостью произнесла Уорекс.
   - Итак, все эти мужчины… и женщины… - задумчиво заговорил Мидас. - Эти солдаты прошли через ад. Они сражались с порчей, занесенной Хаосом… Ты думаешь, они привезли ее с собой? Оказались затронуты сами? Ты думаешь, что на Сюреалисе они были инфицированы прикосновением варпа и с тех пор совершают ритуальные убийства, поклоняясь ему?
   - Нет, - сказал я. - Мне кажется, что они все еще продолжают сражаться.
   Печальной реальностью Империума до сих пор остается то, что еще ни один ветеран не смог вернуться с войны невредимым. Одни только сражения уже рвут нервы и калечат тела. Но ужасы варпа и отвратительные расы ксеносов вроде тиранидов навсегда травмируют рассудок, заставляя ветеранов бояться теней и ночи, а иногда и собственных друзей и соседей до конца жизни.
   Гвардейцы Девятого Саметерского пехотного полка возвратились тринадцать лет назад, поломанные свирепой войной против извечного врага человечества, и вместе со своими шрамами и страхами привезли с собой эту войну.
   Арбитры немедленно устроили рейды по адресам всех тех ветеранов из списка, чье местожительство удавалось проследить, и тех, которые еще были живы. Выяснилось, что со времени их возвращения на родину рак кожи унес две сотни ветеранов. Они присоединились к боевым потерям на Сюреалисе.
   Многих оставшихся удалось захватить. Сбившиеся с пути праведного пьяницы, опустившиеся наркоманы и несколько почтенных граждан, старающихся вести честную жизнь. Перед этими последними мне в особенности хотелось извиниться.
   Но около семидесяти человек выследить не удалось. Многие из них могли пропасть без вести, переехать или умереть без того, чтобы информация об этом дошла до властей. Но некоторые, совершенно очевидно, сбежали. Для начала хотя бы Люнд, Трэвес, Содакис, Веник. Их квартиры были обнаружены пустыми, с разбросанными вещами, как если бы обитатели покидали свое жилье в спешке. То же самое было найдено еще по двадцати адресам, соответствующим именам из списка.
   В дом одного из ветеранов, бывшего капрала Жеффина Санкто, арбитры прибыли как раз вовремя, чтобы предотвратить побег. В Гвардии Санкто был огнеметчиком и, как многие его коллеги, ухитрился оставить свое оружие на память. Проревев боевой клич Девятого Саметерского полка, он спалил четырех арбитров на лестничной клетке, прежде чем тактические группы органов правосудия изрешетили его тело градом ружейных выстрелов.
   - Почему они убивают? - спросила Биквин. - Все эти годы, проводя тайный ритуал?
   - Не знаю.
   - Знаешь, Эйзенхорн. Прекрасно знаешь!
   - Ладно. Я догадываюсь. Представь… анекдот про состояние Императора, рассказанный парнем с соседнего кузнечного пресса, заставляет твой хрупкий рассудок поверить, что этот человек затронут варпом. Кто-то изготавливает парики, чьи завитки напоминают тебе тайные знаки Хаоса. Акушерка, как тебе кажется, подсовывает отпрысков вечного врага в дома матерей средневысотного округа. Бродячий проповедник кажется слишком пылким, чтобы быть чистым.
   Она уставилась в пол лэндспидера.
   - Они видят демонов повсюду.
   - И во всем. Во всех. И, так уж выходит, они верят, что, убивая, служат Императору. Они не доверяют никому, поэтому не информируют власти. Они забирают глаза, руки и языки… все органы коммуникации, все, при помощи чего извечный враг мог передавать свою гнусную ложь. Затем они уничтожают сердце и мозг - органы, которые, согласно типичному солдатскому мифу, вмещают демонов.
   - Так что мы будем делать теперь?
   - Снова доверимся интуиции.
   Ратуша Аграрного Братства Саметера представляла собой массивное здание, возведенное из бутового камня на Печной улице. Ее фасад разрушался под воздействием смога и кислотных дождей. Строение стояло заброшенным уже два десятилетия.
   В последний раз оно использовалось в качестве сборного пункта для завербованных солдат Девятого Саметерского полка. В длинных коридорах ратуши мужчины и женщины, поступавшие на службу, вносили свои имена в списки, получали новехонькую униформу и приносили боевую присягу Богу-Императору Человечества.
   В определенные времена, при определенных обстоятельствах, когда нет возможности использовать настоящий алтарь Императора, офицеры Гвардии вынуждены импровизировать, чтобы проводить свои церемонии. Имперский орел, штандарт с аквилой, подвешивается на стене, а освященная точка отмечается под ним на полу желтым мелом.
   Ратуша не была освященным зданием. И основание полка должно было стать первым случаем, когда молодые рекруты увидели, как это происходит. Они приносили свои клятвы гербу, нарисованному мелом, и свисающей со стены аквиле.
   Уорекс привела с собой три группы огневой поддержки, но я решил, что вначале тихо войду я в сопровождении только Мидаса и Фишига. Биквин и Эмос остались в машине.
   Мидас был вооружен своими парными игольными пистолетами, а Фишиг взял автоматическое ружье. Я же вогнал плоскую обойму, полную зарядов, в прекрасный болтерный пистолет, который подарил мне Бритнот, библиарий Адептус Астартес Караула Смерти.
   Мы распахнули дощатые двери разрушающегося здания и пошли по сырому коридору. С потолка капала вода, собираясь в лужицы на изъеденном кислотой мраморе.
   До нас донеслось пение. Нестройный хор распевал Боевой гимн Золотого Трона.
   Низко пригибаясь, я повел своих спутников вперед. Через потрескавшиеся окна внутренней двери мы заглянули в главный зал. Двадцать три ветерана в обносившейся одежде стояли рядами, преклонив колена на грязном полу. Пока они пели, их головы склонялись перед имперским орлом, свисающим со стены. Под аквилой на полу виднелся нарисованный желтым мелом герб. У каждого ветерана был заплечный мешок или рюкзак, а в ногах лежало оружие.
   У меня заныло сердце. Именно так все и выглядело два десятилетия назад, когда они еще только поступали на службу, молодые, полные сил и рвения. До того, как началась война. До того, как начался кошмар.
   - Дайте мне попробовать… попытаться предоставить им шанс, - произнес я.
   - Грегор! - прошипел Мидас.
   - Дайте мне попытаться, ради их спасения. Прикройте меня.
   Я скользнул в зал, опустив оружие вдоль тела, и присоединился к хору.
   Один за другим голоса умолкали, а склоненные головы поворачивались ко мне. В дальнем конце возле желтого алтарного знака стояли, уставившись на меня, Люнд, Трэвес и еще один, незнакомый мне бородач.
   Не обращая внимания на умолкшие голоса, я допел гимн.
   - Все завершилось, - сказал я. - Война окончена, и вы исполнили свой долг. Вы сделали даже много больше того, что от вас требовала присяга.
   Молчание.
   - Я инквизитор Грегор Эйзенхорн. И я здесь, чтобы освободить вас. Осторожная война против гнили Хаоса, которую вы втайне вели на Урбитане, завершена. Теперь в дело вступает Инквизиция. Вы можете отдохнуть.
   Двое или трое склонившихся ветеранов заплакали.
   - Ты лжешь, - произнесла Люнд, выходя вперед.
   - Не лгу. Сдайте ваше оружие, и я обещаю, что с вами обойдутся по справедливости и со всем уважением.
   - Мы… мы получим медали? - дрожащим голосом спросил бородатый человек.
   - С вами вечно пребудет благодарность Императора.
   Все больше людей плакало. Из страха, отчаяния или явного облегчения.