Страница:
– Это Ленк, – сказал Нейл.
Холодную черноту снаружи пронизывали жестко светящиеся точечки звезд, переливающиеся клубки отдаленных скоплений и еще более далеких галактик. И посредине всего этого повисла пятнистая, покрытая рубцами оранжевая сфера. Планета – Заэль знал это. Безоблачный, залитый солнцем мир, подвешенный незримыми силами в темноте космоса. Они смотрели на него словно бы с крыши стека. Заэль задавался вопросом, как его собственный дом выглядел бы с такой высоты. Одна часть его очень желала вернуться на Юстис Майорис. Но другая никогда больше не хотела его видеть.
– Ленк, – произнес он через некоторое время. – Где это?
– Прямо перед нами, – усмехнулась Кара, будто чувствовала в вопросе какой-то подвох.
– Мы пролетаем мимо него?
– Это космический корабль, Заэль,– сказал Гарлон.– И сейчас он не летит. Мы встали на высокой орбите над Ленком. Перевалочная станция. «Кресло» захотел сказать «привет» местному командующему Военно-космической станцией. Он отправился туда с леди Мадсен.
– Почему?
– Таков протокол, – сказала Кара.
– А что это такое?
Кара взглянула на Нейла и пожала плечами: «Может, ты сможешь объяснить?»
– Это правила поведения,– начал Гарлон.– Ты же знаешь, насколько важно для игрока… или, скажем, дилера представиться бандам, контролирующим нижние стеки. Простая учтивость. Дилер должен удостовериться, что громилам известно, кто он таков, и наоборот. Впоследствии это позволит избежать неприятностей.
– Поня-ятно, – протянул Заэль.
– Примерно то же самое делает инквизитор. У флота здесь, на Ленке, расположена база. Она заведует всеми операциями в том регионе, куда мы направляемся. «Кресло» хочет сообщить командующему, кто он и куда направляется. На случай, если мы влезем в неприятности.
– Что за неприятности?
Теперь пришла очередь Нейлу смотреть на Кару.
– Гипотетические, – сказала девушка.
– А что такое «гипотетические»?
Свол присела на корточки, сложила руки на перекладине перил и уперлась в них подбородком.
– Мы не собираемся влезать в неприятности. Какие бы то ни было. Инквизитор Рейвенор…
– «Кресло», – криво усмехнувшись, поправил ее Нейл.
Кара поджала губы.
– Верно… «Кресло» не допустит, чтобы мы попали в беду. Мы в безопасности. И ты тоже.
Заэль внимательно посмотрел на нее.
– Мне нравится этот цвет ваших волос.
Она удивленно подняла руку и машинально коснулась волос.
– Благодарю. А я уже собиралась вернуться к рыжему.
– А мне этот нравится.
Мальчик свесился через поручни и стал вертеть головой из стороны в сторону.
– Осторожнее,– сказала Кара.– Что ты делаешь?
– Планета не слишком интересная. На самом деле мне очень хочется увидеть корабль.
– Что? – удивился Нейл.
– Корабль. Я никогда не видел этого корабля. Если честно, я вообще раньше не видел кораблей.
Заэль отступил назад.
– А чем вы занимались? – поинтересовался он.
– Мы играли, – произнесла Кара.
– Играли? А как?
– Это хороший вопрос. – Нейл уставился на подругу. – Иногда у людей появляются определенные правила, когда они проходят вместе…
– О, да ладно тебе, – насмешливо откликнулась она и посмотрела на Заэля.– Мы с Гарлоном придумали эту игру еще во время нашей первой встречи. Всякий раз, когда мы подлетаем к новой планете, к новому миру, новому месту, мы встречаемся с Нейлом в наблюдательном отсеке вроде этого, выводим изображение на ретрансляционный экран и начинаем играть. Идея заключается в том, чтобы описать мир, но не просто рассказать, как он выглядит. Нужно представить, на что он похож. Распознать его характер. Так и достигается победа. Тебе известно, что такое метафора?
Заэль задумался:
– Это когда говоришь, будто что-то напоминает нечто иное?
– Это сравнение,– сказал Нейл.
– Умолкни, педант,– обрушилась на него Кара.– Заэль на правильном пути. Почему бы и тебе не сыграть? – спросила она мальчика. – Посмотри на Ленк. Что он тебе напоминает?
Заэль посмотрел вниз и в задумчивости скорчил гримасу.
– Оранжевый резиновый мячик, который у меня когда-то был.
Нейл пожал плечами.
– Это… это хорошо, – произнесла Кара, приподнимая голову.
– Да, довольно хорошо,– любезно согласился Гарлон. – Только в следующий раз стоит добавить какой-нибудь… ну, понимаешь… скрытый смысл.
– Вроде как с тем лысым типом и свечами?
– Точно, как с тем лысым типом и свечами,– кивнула Кара.
– Или плодом цитруса… – продолжил Нейл.
– Игра окончена, ты проиграл, – прошипела Кара. – Смирись.
Заэль не обращал внимания на их перепалку. Он снова высунулся вперед, вытягивая шею, чтобы разглядеть борта «Потаенного света».
– Тебе действительно очень хочется посмотреть на корабль? – спросил Нейл.
– Да.
Гарлон выпрямился и вопросительно взглянул на Кару.
– Когда Рейв… «Кресло»… Каково расчетное время его прибытия?
– Не ранее чем через шесть часов. Халстром сказал мне, что Прист планировала покинуть орбиту в полночь.
– Отлично! Ты не могла бы немного сама себя поразвлекать?
– Конечно. Именно этим я и занимаюсь уже много лет. И у меня хорошо получается.
– Только не начинай… – Нейл закатил глаза.
– Пойду, повидаю Карла. Ему нужна поддержка, – вздохнула Свол.
– Здорово.
Нейл посмотрел на мальчика:
– А ты отправляешься со мной.
Неплохо, но не идеально. Во всяком случае лучше, чем та отвратительная куртка из голубого селпика. Но, тем не менее, из-за того, что рука безжизненно висела вдоль тела, на линии плеча льняной туники образовывались эти отвратительные складки. Он повернулся в одну сторону, а затем в другую, изучая свой внешний вид в огромном зеркале.
Плохо.
Карл Тониус глубоко вдохнул и принялся расстегивать пуговицы. Он был вынужден пользоваться левой рукой, а когда пришло время стаскивать с себя одежду, ему пришлось задирать плечи, чтобы извлечь из рукава неподатливую конечность.
Тониус притушил свет, запер дверь и вставил наушники в планшет с любимой музыкой. Но сегодня вечером даже легкая оперетта «Братья Ультрамара» не поднимала ему настроения.
В изящно обставленной каюте царил беспорядок. Вокс-планшеты были вывалены на ковер. Карл выбился из сил, пытаясь найти хоть что-нибудь, что хотелось бы послушать. Его кровать, стулья и туалетный столик были завалены грудами одежды. Тониус уже дюжину раз перекопал свой гардероб, перемерив все, что только возможно.
Может быть, стоит выбрать длинную куртку из гудрунского бархата? Или блузон из растедрского пестрого шелка? А что насчет (к чертям, что не сезон) длинного камзола из наилучшего зеленого клорри с Саметера, с пуговицами из слоновой кости и простой позолоченной оторочкой?
Ничто не подходило. Ничто не могло скрыть или хотя бы завуалировать его уродство. Хоть комбинезон надевай! И тогда останется один шаг до того, чтобы выбрить голову и всех вокруг называть нинкерами.
Тониус обернулся, чтобы поискать еще что-нибудь, что можно было бы примерить. При этом он заметил свое отражение в высоком зеркале – бледный, с обнаженным торсом.
Карл застыл на месте. Ему казалось привычным гордиться своим тощим, безволосым, хорошо натренированным телом. Он называл его стройным. Стройным и, может быть, мальчишечьим.
Но сейчас в глаза бросалась только искалеченная рука. Унылое зрелище. Она свинцовым грузом оттягивала плечо вниз. Медик Зарджаран – благослови Император его мастерство – уже приступил к программе послеоперационной реабилитации. Тониус был благодарен ему за то, что уже мог чувствовать булавочные уколы кончиками пальцев. Хотя последние все еще отказывались двигаться.
Пикантная оперетта достигла апогея своей страстности, то есть всегда обожаемой Карлом прелестной части о потерянном и непонятом.
Тониус посмотрел на себя еще раз. Блок жизнеобеспечения был примотан к локтю правой руки.
Когда тенор завыл реквием по своим павшим собратьям из Астартес, Тониус начал срывать бинты. Его устремленный в зеркало взгляд даже не дрогнул.
Он содрал бинты и посмотрел на руку. Рана. Место среза. Сморщенная, мертвенная плоть, прошитая миллионом стежков фиброволокна. Шов все еще был покрыт коркой крови и сукровицы. Множество гематом пятнали бицепс и предплечье.
Разглядывая руку, Тониус снова ощутил эту боль: тупую, глубокую пульсацию, вскипающую ниже локтя. Ему уже не раз вспоминался сам момент отделения плоти. Визг цепного меча, ревущий в ушах. Удар. Вибрация. Шок. Боль. Удивительное понимание, что важнейшая часть тебя больше не имеет к тебе никакого отношения.
Кровь, взметнувшаяся в воздух. Запах распиленной кости.
Боль была слишком сильной. В его сумочке лежали веселящие камни, и лхо – в ящике стола, но он не станет этого делать. Сейчас он нуждался в освобождении, жаждал его, умолял о нем.
Тониус снял с серебряной цепочки крошечный ключик, открыл главный ящик бюро и тяжело задышал. Внутри лежал небольшой пакетик, тугой сверток красной бумаги. Карл вынул его и развернул. Какое-то мгновение он помедлил, вытер ладонью губы, подумал. А затем посмотрел во флект.
В нем не было ничего особенного. Просто осколок битого цветного стекла. Это был…
Его ноги начали притопывать. Тело закачалось взад и вперед. Замечательные, замечательные вещи происходили в его голове.
Прекрасные вещи. Экстраординарные вещи. Действительность то раскалывалась, то сходилась, будто скользящие автоматические двери, которые то открывались, то снова захлопывались. Все стало хорошо. Все. Он мог прозреть вечность. Он даже мог слышать ее, улавливать запахи и вкус.
Пальцы его левой руки забарабанили по бюро, словно приплясывал паук.
Пальцы правой руки задергались.
– О мой бог… – прошептал Тониус.
Он видел свет. Длинный коридор золотистого света. В конце маячили чьи-то очертания. Нет, не просто очертания. Он мчался к нему. Кресло. Кресло. Кресло.
Трон. Золотой трон.
Человек на золотом троне улыбался прекрасной улыбкой. Благодаря ей все становилось хорошо. Человек на золотом троне улыбался и звал его.
В течение одного совершенного момента, одного мига освобождения, Карл Тониус чувствовал себя бессмертным.
Раздался звонок.
Звонок.
Звонок.
Проклятый звонок.
Дознаватель отпрянул от флекта. Он все еще чувствовал себя восхитительно. Словно благословленным. Снова раздался звонок. Это был дверной звонок его каюты.
– Одну минутку! – прокричал Тониус, поспешно запихивая флект и красную обертку в ящик.
Затем он закрыл ящик. Правой рукой. Он даже вздрогнул. Император всевышний! Все последние действия он проделал правой рукой. Она ожила. Она…
Снова стала мертвой. Увечной. Бесполезной.
Снова раздался звонок. Тониус накинул куртку из голубого селпика и левой рукой нажал на кнопку «открыть».
Улыбающаяся и несколько озадаченная, в каюту шагнула Кара Свол.
– Просто заглянула узнать, как ты себя чувствуешь, – сказала она. – Итак, как ты себя чувствуешь?
Он улыбнулся:
– Кара, я чувствую себя просто великолепно!
Флаер выплыл из посадочного ангара «Потаенного света» и на небольшой скорости заскользил вдоль корпуса судна.
– Итак, – произнес Нейл. – Что думаешь?
Заэль сидел рядом на месте второго пилота и всматривался в иллюминаторы, разглядывая проплывающую под ними темную глыбу корабля.
– Он большой, – вот и все, что смог выдавить из себя мальчик.
Гарлон четырежды прошелся вдоль корпуса судна туда и обратно. И мог бы продолжать весь день. Заэлю не могло такое наскучить.
– Кыс говорила, что у тебя бывают сны,– через некоторое время осторожно произнес Нейл.
– Да, бывают. Просто сны.
– Часто?
– Да, почти каждую ночь. Кто-то стучится ко мне в дверь. Пытается войти. Что-то хочет сказать, но я не желаю слушать.
Нейл помедлил, давая парнишке возможность самому рассказать дальше. Но мальчик молчал.
– И кто бы это мог быть? – поинтересовался Гарлон.
– Моя сестра, Ноув.
Нейл мягко потянул штурвал, разворачивая флаер обратно.
– Мне бы хотелось, чтобы ты поговорил об этом с «Креслом», когда он вернется.
– Хорошо… Я думал об игре.
– Игре? – Гарлон сбавил скорость, когда габаритный сигнал индикатора входа в док начал глухо попискивать.
– Я сказал, что она напоминает оранжевый резиновый мячик, который у меня когда-то был, – сказал Заэль.
– Да, и что?
– Вам это не показалось хорошей аналогией, но она там есть. Именно это мне Ленк и напоминает. Я помню этот мячик. Моя сестра купила его, когда мне исполнилось семь лет. Подарок на день рождения. Я играл с ним в коридорах стека, и он стал изношенным и грязным. Таким же изувеченным, как этот мир. Но потом он потерялся. Как и Ноув. Именно потому этот мир напоминает мне про мячик.
– Дамы и господа, определился победитель,– вздохнул Нейл.
Глава 5
Холодную черноту снаружи пронизывали жестко светящиеся точечки звезд, переливающиеся клубки отдаленных скоплений и еще более далеких галактик. И посредине всего этого повисла пятнистая, покрытая рубцами оранжевая сфера. Планета – Заэль знал это. Безоблачный, залитый солнцем мир, подвешенный незримыми силами в темноте космоса. Они смотрели на него словно бы с крыши стека. Заэль задавался вопросом, как его собственный дом выглядел бы с такой высоты. Одна часть его очень желала вернуться на Юстис Майорис. Но другая никогда больше не хотела его видеть.
– Ленк, – произнес он через некоторое время. – Где это?
– Прямо перед нами, – усмехнулась Кара, будто чувствовала в вопросе какой-то подвох.
– Мы пролетаем мимо него?
– Это космический корабль, Заэль,– сказал Гарлон.– И сейчас он не летит. Мы встали на высокой орбите над Ленком. Перевалочная станция. «Кресло» захотел сказать «привет» местному командующему Военно-космической станцией. Он отправился туда с леди Мадсен.
– Почему?
– Таков протокол, – сказала Кара.
– А что это такое?
Кара взглянула на Нейла и пожала плечами: «Может, ты сможешь объяснить?»
– Это правила поведения,– начал Гарлон.– Ты же знаешь, насколько важно для игрока… или, скажем, дилера представиться бандам, контролирующим нижние стеки. Простая учтивость. Дилер должен удостовериться, что громилам известно, кто он таков, и наоборот. Впоследствии это позволит избежать неприятностей.
– Поня-ятно, – протянул Заэль.
– Примерно то же самое делает инквизитор. У флота здесь, на Ленке, расположена база. Она заведует всеми операциями в том регионе, куда мы направляемся. «Кресло» хочет сообщить командующему, кто он и куда направляется. На случай, если мы влезем в неприятности.
– Что за неприятности?
Теперь пришла очередь Нейлу смотреть на Кару.
– Гипотетические, – сказала девушка.
– А что такое «гипотетические»?
Свол присела на корточки, сложила руки на перекладине перил и уперлась в них подбородком.
– Мы не собираемся влезать в неприятности. Какие бы то ни было. Инквизитор Рейвенор…
– «Кресло», – криво усмехнувшись, поправил ее Нейл.
Кара поджала губы.
– Верно… «Кресло» не допустит, чтобы мы попали в беду. Мы в безопасности. И ты тоже.
Заэль внимательно посмотрел на нее.
– Мне нравится этот цвет ваших волос.
Она удивленно подняла руку и машинально коснулась волос.
– Благодарю. А я уже собиралась вернуться к рыжему.
– А мне этот нравится.
Мальчик свесился через поручни и стал вертеть головой из стороны в сторону.
– Осторожнее,– сказала Кара.– Что ты делаешь?
– Планета не слишком интересная. На самом деле мне очень хочется увидеть корабль.
– Что? – удивился Нейл.
– Корабль. Я никогда не видел этого корабля. Если честно, я вообще раньше не видел кораблей.
Заэль отступил назад.
– А чем вы занимались? – поинтересовался он.
– Мы играли, – произнесла Кара.
– Играли? А как?
– Это хороший вопрос. – Нейл уставился на подругу. – Иногда у людей появляются определенные правила, когда они проходят вместе…
– О, да ладно тебе, – насмешливо откликнулась она и посмотрела на Заэля.– Мы с Гарлоном придумали эту игру еще во время нашей первой встречи. Всякий раз, когда мы подлетаем к новой планете, к новому миру, новому месту, мы встречаемся с Нейлом в наблюдательном отсеке вроде этого, выводим изображение на ретрансляционный экран и начинаем играть. Идея заключается в том, чтобы описать мир, но не просто рассказать, как он выглядит. Нужно представить, на что он похож. Распознать его характер. Так и достигается победа. Тебе известно, что такое метафора?
Заэль задумался:
– Это когда говоришь, будто что-то напоминает нечто иное?
– Это сравнение,– сказал Нейл.
– Умолкни, педант,– обрушилась на него Кара.– Заэль на правильном пути. Почему бы и тебе не сыграть? – спросила она мальчика. – Посмотри на Ленк. Что он тебе напоминает?
Заэль посмотрел вниз и в задумчивости скорчил гримасу.
– Оранжевый резиновый мячик, который у меня когда-то был.
Нейл пожал плечами.
– Это… это хорошо, – произнесла Кара, приподнимая голову.
– Да, довольно хорошо,– любезно согласился Гарлон. – Только в следующий раз стоит добавить какой-нибудь… ну, понимаешь… скрытый смысл.
– Вроде как с тем лысым типом и свечами?
– Точно, как с тем лысым типом и свечами,– кивнула Кара.
– Или плодом цитруса… – продолжил Нейл.
– Игра окончена, ты проиграл, – прошипела Кара. – Смирись.
Заэль не обращал внимания на их перепалку. Он снова высунулся вперед, вытягивая шею, чтобы разглядеть борта «Потаенного света».
– Тебе действительно очень хочется посмотреть на корабль? – спросил Нейл.
– Да.
Гарлон выпрямился и вопросительно взглянул на Кару.
– Когда Рейв… «Кресло»… Каково расчетное время его прибытия?
– Не ранее чем через шесть часов. Халстром сказал мне, что Прист планировала покинуть орбиту в полночь.
– Отлично! Ты не могла бы немного сама себя поразвлекать?
– Конечно. Именно этим я и занимаюсь уже много лет. И у меня хорошо получается.
– Только не начинай… – Нейл закатил глаза.
– Пойду, повидаю Карла. Ему нужна поддержка, – вздохнула Свол.
– Здорово.
Нейл посмотрел на мальчика:
– А ты отправляешься со мной.
Неплохо, но не идеально. Во всяком случае лучше, чем та отвратительная куртка из голубого селпика. Но, тем не менее, из-за того, что рука безжизненно висела вдоль тела, на линии плеча льняной туники образовывались эти отвратительные складки. Он повернулся в одну сторону, а затем в другую, изучая свой внешний вид в огромном зеркале.
Плохо.
Карл Тониус глубоко вдохнул и принялся расстегивать пуговицы. Он был вынужден пользоваться левой рукой, а когда пришло время стаскивать с себя одежду, ему пришлось задирать плечи, чтобы извлечь из рукава неподатливую конечность.
Тониус притушил свет, запер дверь и вставил наушники в планшет с любимой музыкой. Но сегодня вечером даже легкая оперетта «Братья Ультрамара» не поднимала ему настроения.
В изящно обставленной каюте царил беспорядок. Вокс-планшеты были вывалены на ковер. Карл выбился из сил, пытаясь найти хоть что-нибудь, что хотелось бы послушать. Его кровать, стулья и туалетный столик были завалены грудами одежды. Тониус уже дюжину раз перекопал свой гардероб, перемерив все, что только возможно.
Может быть, стоит выбрать длинную куртку из гудрунского бархата? Или блузон из растедрского пестрого шелка? А что насчет (к чертям, что не сезон) длинного камзола из наилучшего зеленого клорри с Саметера, с пуговицами из слоновой кости и простой позолоченной оторочкой?
Ничто не подходило. Ничто не могло скрыть или хотя бы завуалировать его уродство. Хоть комбинезон надевай! И тогда останется один шаг до того, чтобы выбрить голову и всех вокруг называть нинкерами.
Тониус обернулся, чтобы поискать еще что-нибудь, что можно было бы примерить. При этом он заметил свое отражение в высоком зеркале – бледный, с обнаженным торсом.
Карл застыл на месте. Ему казалось привычным гордиться своим тощим, безволосым, хорошо натренированным телом. Он называл его стройным. Стройным и, может быть, мальчишечьим.
Но сейчас в глаза бросалась только искалеченная рука. Унылое зрелище. Она свинцовым грузом оттягивала плечо вниз. Медик Зарджаран – благослови Император его мастерство – уже приступил к программе послеоперационной реабилитации. Тониус был благодарен ему за то, что уже мог чувствовать булавочные уколы кончиками пальцев. Хотя последние все еще отказывались двигаться.
Пикантная оперетта достигла апогея своей страстности, то есть всегда обожаемой Карлом прелестной части о потерянном и непонятом.
Тониус посмотрел на себя еще раз. Блок жизнеобеспечения был примотан к локтю правой руки.
Когда тенор завыл реквием по своим павшим собратьям из Астартес, Тониус начал срывать бинты. Его устремленный в зеркало взгляд даже не дрогнул.
Он содрал бинты и посмотрел на руку. Рана. Место среза. Сморщенная, мертвенная плоть, прошитая миллионом стежков фиброволокна. Шов все еще был покрыт коркой крови и сукровицы. Множество гематом пятнали бицепс и предплечье.
Разглядывая руку, Тониус снова ощутил эту боль: тупую, глубокую пульсацию, вскипающую ниже локтя. Ему уже не раз вспоминался сам момент отделения плоти. Визг цепного меча, ревущий в ушах. Удар. Вибрация. Шок. Боль. Удивительное понимание, что важнейшая часть тебя больше не имеет к тебе никакого отношения.
Кровь, взметнувшаяся в воздух. Запах распиленной кости.
Боль была слишком сильной. В его сумочке лежали веселящие камни, и лхо – в ящике стола, но он не станет этого делать. Сейчас он нуждался в освобождении, жаждал его, умолял о нем.
Тониус снял с серебряной цепочки крошечный ключик, открыл главный ящик бюро и тяжело задышал. Внутри лежал небольшой пакетик, тугой сверток красной бумаги. Карл вынул его и развернул. Какое-то мгновение он помедлил, вытер ладонью губы, подумал. А затем посмотрел во флект.
В нем не было ничего особенного. Просто осколок битого цветного стекла. Это был…
Его ноги начали притопывать. Тело закачалось взад и вперед. Замечательные, замечательные вещи происходили в его голове.
Прекрасные вещи. Экстраординарные вещи. Действительность то раскалывалась, то сходилась, будто скользящие автоматические двери, которые то открывались, то снова захлопывались. Все стало хорошо. Все. Он мог прозреть вечность. Он даже мог слышать ее, улавливать запахи и вкус.
Пальцы его левой руки забарабанили по бюро, словно приплясывал паук.
Пальцы правой руки задергались.
– О мой бог… – прошептал Тониус.
Он видел свет. Длинный коридор золотистого света. В конце маячили чьи-то очертания. Нет, не просто очертания. Он мчался к нему. Кресло. Кресло. Кресло.
Трон. Золотой трон.
Человек на золотом троне улыбался прекрасной улыбкой. Благодаря ей все становилось хорошо. Человек на золотом троне улыбался и звал его.
В течение одного совершенного момента, одного мига освобождения, Карл Тониус чувствовал себя бессмертным.
Раздался звонок.
Звонок.
Звонок.
Проклятый звонок.
Дознаватель отпрянул от флекта. Он все еще чувствовал себя восхитительно. Словно благословленным. Снова раздался звонок. Это был дверной звонок его каюты.
– Одну минутку! – прокричал Тониус, поспешно запихивая флект и красную обертку в ящик.
Затем он закрыл ящик. Правой рукой. Он даже вздрогнул. Император всевышний! Все последние действия он проделал правой рукой. Она ожила. Она…
Снова стала мертвой. Увечной. Бесполезной.
Снова раздался звонок. Тониус накинул куртку из голубого селпика и левой рукой нажал на кнопку «открыть».
Улыбающаяся и несколько озадаченная, в каюту шагнула Кара Свол.
– Просто заглянула узнать, как ты себя чувствуешь, – сказала она. – Итак, как ты себя чувствуешь?
Он улыбнулся:
– Кара, я чувствую себя просто великолепно!
Флаер выплыл из посадочного ангара «Потаенного света» и на небольшой скорости заскользил вдоль корпуса судна.
– Итак, – произнес Нейл. – Что думаешь?
Заэль сидел рядом на месте второго пилота и всматривался в иллюминаторы, разглядывая проплывающую под ними темную глыбу корабля.
– Он большой, – вот и все, что смог выдавить из себя мальчик.
Гарлон четырежды прошелся вдоль корпуса судна туда и обратно. И мог бы продолжать весь день. Заэлю не могло такое наскучить.
– Кыс говорила, что у тебя бывают сны,– через некоторое время осторожно произнес Нейл.
– Да, бывают. Просто сны.
– Часто?
– Да, почти каждую ночь. Кто-то стучится ко мне в дверь. Пытается войти. Что-то хочет сказать, но я не желаю слушать.
Нейл помедлил, давая парнишке возможность самому рассказать дальше. Но мальчик молчал.
– И кто бы это мог быть? – поинтересовался Гарлон.
– Моя сестра, Ноув.
Нейл мягко потянул штурвал, разворачивая флаер обратно.
– Мне бы хотелось, чтобы ты поговорил об этом с «Креслом», когда он вернется.
– Хорошо… Я думал об игре.
– Игре? – Гарлон сбавил скорость, когда габаритный сигнал индикатора входа в док начал глухо попискивать.
– Я сказал, что она напоминает оранжевый резиновый мячик, который у меня когда-то был, – сказал Заэль.
– Да, и что?
– Вам это не показалось хорошей аналогией, но она там есть. Именно это мне Ленк и напоминает. Я помню этот мячик. Моя сестра купила его, когда мне исполнилось семь лет. Подарок на день рождения. Я играл с ним в коридорах стека, и он стал изношенным и грязным. Таким же изувеченным, как этот мир. Но потом он потерялся. Как и Ноув. Именно потому этот мир напоминает мне про мячик.
– Дамы и господа, определился победитель,– вздохнул Нейл.
Глава 5
Циния Прист тихо вздохнула. Ее лицо до самого подбородка было скрыто свободным капюшоном, отороченным коротким мехом, но и в его тени Нейл мог видеть улыбку.
– Мне вообще-то казалось, – прошептал он, – что улыбка совсем не вяжется с вашими планами относительно Протяженности Удачи.
– Любезный мой Гарлон, – пробормотала Циния, – позволь мне насладиться моментом ностальгической радости. Так много времени прошло. Я уже и забыла аромат этого места.
Нейл заколебался. Какой бы аромат ни уловила капитан, но сам он совершенно ничего не чувствовал. Для Гарлона в Пределе Боннэ пахло прометиумом, пылью, озоном древних пустотных полей, мускатом, неизвестными специями и парфюмерией, а еще влажным, затхлым воздухом, прошедшим через рециркуляторы на миллион раз больше, чем следовало.
– Не думаю, что на самом деле понимаю степень его притягательности, – пробормотал он.
Прист положила затянутую в перчатку руку на его сильное плечо.
– У него есть некий особый характер. Грубая живучесть. Ты обоняешь душную грязь, а я вдыхаю энергию и риск – ароматы свободной торговой станции. Я обоняю пограничье, вызов извне. Чувствую запахи по-настоящему нейтральной территории, где торговцы и авантюристы вроде меня могут собираться и заниматься своими делами вдали от властей Империума.
Она обернулась ко второму спутнику:
– Не хотела никого обидеть.
– Никаких обид. А когда ты в последний раз появлялась здесь?
– Много лет тому назад. Десятилетия. Но ничто не изменилось. Я забыла про него. Не понимала даже, насколько скучала по этому месту. И еще раз прошу прощения, если обидела.
– И еще раз, – сказал спутник, – никаких обид.
Они прошли по каменному молу, ведущему от пристани к неровной громаде Предела Боннэ. Мол ограждали от вакуума мерцающие, перекрывающие друг друга экранирующие поля. Их проецировали обручи, выполненные по какой-то бесконечно древней технологии, образуя свод над каменным переходом. В ста метрах позади них в просторном гранитном бассейне на гравитационном якоре лежало огромное тело «Потаенного света». Серия сочлененных дорожек на магнитной подушке и воздушных шлюзов соединяла судно с краем мола.
Хотя Нейл и не понимал, что такого особенного в атмосфере этого места, но вынужден был признать, что вид Предела Боннэ впечатлил его. Семнадцать дней пути стоили увиденного.
Предел Боннэ представлял собой лишенный атмосферы камень, движущийся по плотной орбите вокруг слабой, нестабильной звезды. Давным-давно, еще до того, как человек научился прямохождению, кто-то обустроил здесь величественный каменный бастион. Внутренние помещения крепости были выточены прямо в скале. Никто не смог ни объяснить ее происхождение, ни определить, как она была построена, ни даже установить ее возраст. Но самой главной тайной было то, почему строители забросили бастион и исчезли бесследно.
Уже первые авантюристы из людей нашли это место пригодным для жилья. Бастион был оборудован энергостанциями, изолирующими полями и атмосферными установками.
Поскольку Предел не обладал атмосферой, прибывающие звездолеты, даже очень большого тоннажа, могли приблизиться и встать на якорь в Лагуне, огромном чашевидном кратере, вырытом в скале перед бастионом. В качестве альтернативы – за более высокую плату – они могли найти место в одном из многочисленных вакуумных доков у причалов, высеченных в склоне горы.
Зрелище, открывающееся с мола, было во всех отношениях странным. Глядя через потрескивающие пустотные поля, удерживавшие атмосферу, Нейл мог видеть вздымающийся перед ним огромный почерневший бастион, монолитный камень, обтесанный явно не человеческой рукой. Крошечные жёлтые огни сверкали в прорезях окон. Гарлон мог видеть, как корабли – гигантские звездолеты – проплывали в темноте над белыми просторами Лагуны, отбрасывая резкие тени на поверхность кратера, чаша которого была полна белой пыли и напоминала заснеженную равнину. Или шкуру снежного барса, испещренную пятнами теней от вставших на якорь кораблей.
Нейл привык смотреть на планеты издалека, с орбиты. А теперь он стоял на самом пороге одной из них – и еще не самой большой – и видел величественные фрегаты, клиперы и быстроходные торговые суда, прильнувшие к ее распростершему объятия телу. Увидев пришвартованный «Потаенный свет» так близко, словно это был морской корабль, Гарлон почувствовал некоторое замешательство. Увиденное заставило его поразиться невероятно огромным размерам этого мира и, если продолжать мысль, любого мира, а если еще дальше – Империума.
А затем, в свою очередь, осознать собственную незначительность.
Пэйшенс прогуливалась по мостику «Потаенного света», время от времени поглядывая на смотровой экран. Носовые пикт-системы выводили на него изображение Лагуны.
На мостике было тихо и пустынно. Олифант Тву, немногословный навигатор, отключился от своего системного гнезда, чтобы после долгого рейса насладиться несколькими часами отдыха в личной каюте. Кыс была рада тому, что он ушел. Тву был неизменно вежлив и учтив по отношению ко всем пассажирам, но при этом производил отталкивающее впечатление, и большинство людей чувствовали себя рядом с ним неуютно. А Кыс даже слегка мутило. Причина была в постоянно кипящей суматохе его сознания. Из-за нее Пэйшенс чувствовала себя так, будто у нее случился приступ морской болезни. Навигатор был настолько же отвратителен, как и неприкасаемый Вистан Фраука.
Который как раз присутствовал на мостике. Сейчас его ограничитель был включен. Вистан развалился в кресле второго рулевого, покачивал ногой, переброшенной через подлокотник, и курил с таким видом, словно это было основным смыслом его жизни. Он кивнул Кыс, когда та вошла, и его лицо изобразило нечто, что с его точки зрения должно было означать обворожительную улыбку.
Пэйшенс проигнорировала его. Трое сервиторов-механиков проводили стандартные проверки системных пультов в дальнем конце мостика. Кыс могла слышать шипение и щелканье пневматических пальцев, когда они отвинчивали крепежные болты.
Халстром занял место хозяйки корабля, утверждая, что в его намерения входит только проверка хода технического обслуживания судна и отслеживание внешней активности. Кыс же казалось, что он просто представляет себя капитаном. Прист так редко покидала «Потаенный свет», что ему практически не представлялось возможности заменять ее.
Слева от него, за основным рулевым пультом сидел Тониус. Он уткнулся в ретрансляционный дисплей и просматривал гололитические образы, проецируемые с главной сферы актуализатора. Карл выглядел одновременно и скучающим, и озабоченным. Его правая рука покоилась на перевязи.
В нескольких метрах перед Фраукой, закрепленное на палубе магнитными замками, стояло кресло Рейвенора. Толстые кабели выходили из разъемов, устроенных в броне, и связывали его с четырьмя приземистыми портативными блоками, лежащими вокруг кресла. Модули психоусилителей. Еще больше кабелей бежало от них к пульту Тониуса. Там они напрямую подключались к блюдцам мощных астрокоммуникаторов «Потаенного света».
Кыс подошла к Халстрому и присела на край капитанского пульта.
– Госпожа Прист не разрешает сидеть на терминалах мостика, – произнес Эльман.
– Вот как,– протянула Кыс. – А разве она на борту?
– Вы же знаете, что она не… – начал было первый помощник.
– Тогда должна заметить, что это дело действующего капитана, кто где сидит.
Халстром слегка покраснел, а затем улыбнулся:
– В точку, мадемуазель Кыс. Сейчас мое дежурство. Так что сидите уж, где сели.
Она улыбнулась. Ей нравился Халстром. Надежный человек старой закалки, да еще и довольно сексуальный. Конечно, если девушка не возражает против общения с мужчинами, которые значительно старше ее. А лично она никогда не возражала. Особенно после Саметера.
– Как у них дела? – поинтересовалась Пэйшенс.
– Прошли воздушный шлюз. Направляются к входу на станцию.
– Проклятие, что-то они не слишком торопятся, – посетовал Тониус.
Кыс обернулась к Карлу:
– В чем проблема? Получил приглашение от страстной незнакомки?
Фраука громко рассмеялся. Халстром усмехнулся и сделал вид, будто занят работой.
– Нет, тебя трахнуть хочу! – огрызнулся Тониус.
«Итак, начинается»,– подумала Кыс. С момента их первой встречи они все время устраивали перепалки. Это была часть игры, очень своеобразный способ поддержания товарищеского духа. Но, рассудила она, в этом «тебя трахнуть хочу» абсолютно не было присущего Тониусу изящества.
Девушка соскользнула с пульта Халстрома и подошла к дознавателю.
– Что случилось?
– Прости. – Он пожал плечами.
– Не за что извиняться. Ты слишком напряжен.
– Не знаю, почему они так тянут, – с досадой произнес Тониус.
Карл начал методично набирать какой-то запрос на клавиатуре. Делай он это двумя руками, результат был бы уже получен. Но вот, наконец, изображение на экране распалось и изменилось. Теперь на нем светился вид на стыковочные платформы, получаемый с одного из пикт-устройств правого борта.
Мерцающий рукав пустотных полей четко вырисовывался на фоне окружающей черноты. Кыс увидела Цинию. В просторном балахоне и увешанная броскими украшениями, она восседала в богатом, парящем над землей паланкине, который управлялся с помощью пульта.
Рядом с ней, по обе стороны от паланкина, шагали два телохранителя – высокие, крепко сложенные мужчины. Они были облачены в длинные стеганые плащи и декоративные, скрывающие лица шлемы. В руках они несли длинные шесты, поддерживающие над головой Прист небольшой навес. За ними следовал караван из шести грузовых сервиторов с корзинами.
Телохранителем, шагавшим по правую руку от Цинии, был Нейл. А слева – номинально – Зэф Матуин. Но на самом деле это был Рейвенор. Инквизитор «надел» на себя тело Матуина.
– Они просто разыгрывают театральный выход, – предположила Кыс. – Ты же знаешь госпожу. Она любит появляться… по-королевски.
– Может быть, – кивнул Тониус.
Кыс наклонилась и нажала еще несколько кнопок, разворачивая изображение так, чтобы получше разглядеть сам бастион. Загадки и слухи окутывали Предел Боннэ, как и все прочие диковинные места. Некоторые поговаривали, будто первые колонисты нашли здесь невообразимые сокровища. Другие рассказывали, что скалу прорезали многочисленные переходы и залы, которые никто до сих пор еще не обследовал и не проходил до конца. Многие полагали, что в Пределе была обнаружена древняя и невероятно могущественная ксенотехнология. Одна особенно популярная история гласила, что время от времени кто-нибудь из посетителей пропадает здесь бесследно. Кое-кто считал, что их забирают местные духи в качестве платы за использование людьми этой древней крепости.
Раз в несколько минут на дисплее появлялись короткие вспышки и мерцание далекого света. Причиной тому служили фотонные выбросы, которые производило ветхое, умирающее светило планеты. На данной стадии это были только бледные всполохи. В течение ближайших десяти или двенадцати часов они должны были перерасти в полноценную солнечную бурю, которая заполнит небо огненным заревом и продлится в течение трех дней. Такие бури случались каждые тридцать пять месяцев.
Это и был Огненный Поток. Фестиваль, во время которого у Предела Боннэ собиралось множество каперских судов, а их владельцы ели и пили под полыхающими небесами.
Кыс вздохнула. Напряжение Тониуса передалось и ей.
– Не понимаю, почему бы нам просто не войти, не предъявить свои бумаги и…
– Посмотрите сюда, мадемуазель Кыс. – Халстром ткнул в главный дисплей. – Поглядите на все эти корабли, стоящие в Лагуне. Я вижу каперов, авантюристов, дальнобойщиков, торговые корабли всех размеров… и вот это. Что же это такое? А вот это? Или вот там, судно в форме диска? Чтобы вы могли представить себе его размеры, могу сказать, что стоит оно на расстоянии две сотни километров. Это место считается пограничьем, леди. Многие посетители никогда и не слышали о наших властных полномочиях. А тех, кто слышал, они нисколько не заботят.
– Именно это и означает понятие независимой торговой станции,– сказал Тониус– Это Протяженность Удачи. Свобода. А нас, имперцев, здесь только терпят.
– Да, в этом ты разбираешься, – поддразнила его Кыс.
– Даже не поверишь, – откликнулся Тониус.
Они подошли к древним воротам. Каменное сооружение украшали переплетения символических фигур, изображающих пляшущее пламя. По обеим сторонам арочного прохода лежали горы из обрядовых статуэток, ритуальных горшочков, небольших завязанных мешочков, питейных сосудов, лент, а иногда встречались и изображения аквилы. Всё это явно принесли люди. У ворот было принято оставлять подношения, прося о ниспослании удачи в следующем рейсе. Их встретили двое вигилантов [11].
– Мне вообще-то казалось, – прошептал он, – что улыбка совсем не вяжется с вашими планами относительно Протяженности Удачи.
– Любезный мой Гарлон, – пробормотала Циния, – позволь мне насладиться моментом ностальгической радости. Так много времени прошло. Я уже и забыла аромат этого места.
Нейл заколебался. Какой бы аромат ни уловила капитан, но сам он совершенно ничего не чувствовал. Для Гарлона в Пределе Боннэ пахло прометиумом, пылью, озоном древних пустотных полей, мускатом, неизвестными специями и парфюмерией, а еще влажным, затхлым воздухом, прошедшим через рециркуляторы на миллион раз больше, чем следовало.
– Не думаю, что на самом деле понимаю степень его притягательности, – пробормотал он.
Прист положила затянутую в перчатку руку на его сильное плечо.
– У него есть некий особый характер. Грубая живучесть. Ты обоняешь душную грязь, а я вдыхаю энергию и риск – ароматы свободной торговой станции. Я обоняю пограничье, вызов извне. Чувствую запахи по-настоящему нейтральной территории, где торговцы и авантюристы вроде меня могут собираться и заниматься своими делами вдали от властей Империума.
Она обернулась ко второму спутнику:
– Не хотела никого обидеть.
– Никаких обид. А когда ты в последний раз появлялась здесь?
– Много лет тому назад. Десятилетия. Но ничто не изменилось. Я забыла про него. Не понимала даже, насколько скучала по этому месту. И еще раз прошу прощения, если обидела.
– И еще раз, – сказал спутник, – никаких обид.
Они прошли по каменному молу, ведущему от пристани к неровной громаде Предела Боннэ. Мол ограждали от вакуума мерцающие, перекрывающие друг друга экранирующие поля. Их проецировали обручи, выполненные по какой-то бесконечно древней технологии, образуя свод над каменным переходом. В ста метрах позади них в просторном гранитном бассейне на гравитационном якоре лежало огромное тело «Потаенного света». Серия сочлененных дорожек на магнитной подушке и воздушных шлюзов соединяла судно с краем мола.
Хотя Нейл и не понимал, что такого особенного в атмосфере этого места, но вынужден был признать, что вид Предела Боннэ впечатлил его. Семнадцать дней пути стоили увиденного.
Предел Боннэ представлял собой лишенный атмосферы камень, движущийся по плотной орбите вокруг слабой, нестабильной звезды. Давным-давно, еще до того, как человек научился прямохождению, кто-то обустроил здесь величественный каменный бастион. Внутренние помещения крепости были выточены прямо в скале. Никто не смог ни объяснить ее происхождение, ни определить, как она была построена, ни даже установить ее возраст. Но самой главной тайной было то, почему строители забросили бастион и исчезли бесследно.
Уже первые авантюристы из людей нашли это место пригодным для жилья. Бастион был оборудован энергостанциями, изолирующими полями и атмосферными установками.
Поскольку Предел не обладал атмосферой, прибывающие звездолеты, даже очень большого тоннажа, могли приблизиться и встать на якорь в Лагуне, огромном чашевидном кратере, вырытом в скале перед бастионом. В качестве альтернативы – за более высокую плату – они могли найти место в одном из многочисленных вакуумных доков у причалов, высеченных в склоне горы.
Зрелище, открывающееся с мола, было во всех отношениях странным. Глядя через потрескивающие пустотные поля, удерживавшие атмосферу, Нейл мог видеть вздымающийся перед ним огромный почерневший бастион, монолитный камень, обтесанный явно не человеческой рукой. Крошечные жёлтые огни сверкали в прорезях окон. Гарлон мог видеть, как корабли – гигантские звездолеты – проплывали в темноте над белыми просторами Лагуны, отбрасывая резкие тени на поверхность кратера, чаша которого была полна белой пыли и напоминала заснеженную равнину. Или шкуру снежного барса, испещренную пятнами теней от вставших на якорь кораблей.
Нейл привык смотреть на планеты издалека, с орбиты. А теперь он стоял на самом пороге одной из них – и еще не самой большой – и видел величественные фрегаты, клиперы и быстроходные торговые суда, прильнувшие к ее распростершему объятия телу. Увидев пришвартованный «Потаенный свет» так близко, словно это был морской корабль, Гарлон почувствовал некоторое замешательство. Увиденное заставило его поразиться невероятно огромным размерам этого мира и, если продолжать мысль, любого мира, а если еще дальше – Империума.
А затем, в свою очередь, осознать собственную незначительность.
Пэйшенс прогуливалась по мостику «Потаенного света», время от времени поглядывая на смотровой экран. Носовые пикт-системы выводили на него изображение Лагуны.
На мостике было тихо и пустынно. Олифант Тву, немногословный навигатор, отключился от своего системного гнезда, чтобы после долгого рейса насладиться несколькими часами отдыха в личной каюте. Кыс была рада тому, что он ушел. Тву был неизменно вежлив и учтив по отношению ко всем пассажирам, но при этом производил отталкивающее впечатление, и большинство людей чувствовали себя рядом с ним неуютно. А Кыс даже слегка мутило. Причина была в постоянно кипящей суматохе его сознания. Из-за нее Пэйшенс чувствовала себя так, будто у нее случился приступ морской болезни. Навигатор был настолько же отвратителен, как и неприкасаемый Вистан Фраука.
Который как раз присутствовал на мостике. Сейчас его ограничитель был включен. Вистан развалился в кресле второго рулевого, покачивал ногой, переброшенной через подлокотник, и курил с таким видом, словно это было основным смыслом его жизни. Он кивнул Кыс, когда та вошла, и его лицо изобразило нечто, что с его точки зрения должно было означать обворожительную улыбку.
Пэйшенс проигнорировала его. Трое сервиторов-механиков проводили стандартные проверки системных пультов в дальнем конце мостика. Кыс могла слышать шипение и щелканье пневматических пальцев, когда они отвинчивали крепежные болты.
Халстром занял место хозяйки корабля, утверждая, что в его намерения входит только проверка хода технического обслуживания судна и отслеживание внешней активности. Кыс же казалось, что он просто представляет себя капитаном. Прист так редко покидала «Потаенный свет», что ему практически не представлялось возможности заменять ее.
Слева от него, за основным рулевым пультом сидел Тониус. Он уткнулся в ретрансляционный дисплей и просматривал гололитические образы, проецируемые с главной сферы актуализатора. Карл выглядел одновременно и скучающим, и озабоченным. Его правая рука покоилась на перевязи.
В нескольких метрах перед Фраукой, закрепленное на палубе магнитными замками, стояло кресло Рейвенора. Толстые кабели выходили из разъемов, устроенных в броне, и связывали его с четырьмя приземистыми портативными блоками, лежащими вокруг кресла. Модули психоусилителей. Еще больше кабелей бежало от них к пульту Тониуса. Там они напрямую подключались к блюдцам мощных астрокоммуникаторов «Потаенного света».
Кыс подошла к Халстрому и присела на край капитанского пульта.
– Госпожа Прист не разрешает сидеть на терминалах мостика, – произнес Эльман.
– Вот как,– протянула Кыс. – А разве она на борту?
– Вы же знаете, что она не… – начал было первый помощник.
– Тогда должна заметить, что это дело действующего капитана, кто где сидит.
Халстром слегка покраснел, а затем улыбнулся:
– В точку, мадемуазель Кыс. Сейчас мое дежурство. Так что сидите уж, где сели.
Она улыбнулась. Ей нравился Халстром. Надежный человек старой закалки, да еще и довольно сексуальный. Конечно, если девушка не возражает против общения с мужчинами, которые значительно старше ее. А лично она никогда не возражала. Особенно после Саметера.
– Как у них дела? – поинтересовалась Пэйшенс.
– Прошли воздушный шлюз. Направляются к входу на станцию.
– Проклятие, что-то они не слишком торопятся, – посетовал Тониус.
Кыс обернулась к Карлу:
– В чем проблема? Получил приглашение от страстной незнакомки?
Фраука громко рассмеялся. Халстром усмехнулся и сделал вид, будто занят работой.
– Нет, тебя трахнуть хочу! – огрызнулся Тониус.
«Итак, начинается»,– подумала Кыс. С момента их первой встречи они все время устраивали перепалки. Это была часть игры, очень своеобразный способ поддержания товарищеского духа. Но, рассудила она, в этом «тебя трахнуть хочу» абсолютно не было присущего Тониусу изящества.
Девушка соскользнула с пульта Халстрома и подошла к дознавателю.
– Что случилось?
– Прости. – Он пожал плечами.
– Не за что извиняться. Ты слишком напряжен.
– Не знаю, почему они так тянут, – с досадой произнес Тониус.
Карл начал методично набирать какой-то запрос на клавиатуре. Делай он это двумя руками, результат был бы уже получен. Но вот, наконец, изображение на экране распалось и изменилось. Теперь на нем светился вид на стыковочные платформы, получаемый с одного из пикт-устройств правого борта.
Мерцающий рукав пустотных полей четко вырисовывался на фоне окружающей черноты. Кыс увидела Цинию. В просторном балахоне и увешанная броскими украшениями, она восседала в богатом, парящем над землей паланкине, который управлялся с помощью пульта.
Рядом с ней, по обе стороны от паланкина, шагали два телохранителя – высокие, крепко сложенные мужчины. Они были облачены в длинные стеганые плащи и декоративные, скрывающие лица шлемы. В руках они несли длинные шесты, поддерживающие над головой Прист небольшой навес. За ними следовал караван из шести грузовых сервиторов с корзинами.
Телохранителем, шагавшим по правую руку от Цинии, был Нейл. А слева – номинально – Зэф Матуин. Но на самом деле это был Рейвенор. Инквизитор «надел» на себя тело Матуина.
– Они просто разыгрывают театральный выход, – предположила Кыс. – Ты же знаешь госпожу. Она любит появляться… по-королевски.
– Может быть, – кивнул Тониус.
Кыс наклонилась и нажала еще несколько кнопок, разворачивая изображение так, чтобы получше разглядеть сам бастион. Загадки и слухи окутывали Предел Боннэ, как и все прочие диковинные места. Некоторые поговаривали, будто первые колонисты нашли здесь невообразимые сокровища. Другие рассказывали, что скалу прорезали многочисленные переходы и залы, которые никто до сих пор еще не обследовал и не проходил до конца. Многие полагали, что в Пределе была обнаружена древняя и невероятно могущественная ксенотехнология. Одна особенно популярная история гласила, что время от времени кто-нибудь из посетителей пропадает здесь бесследно. Кое-кто считал, что их забирают местные духи в качестве платы за использование людьми этой древней крепости.
Раз в несколько минут на дисплее появлялись короткие вспышки и мерцание далекого света. Причиной тому служили фотонные выбросы, которые производило ветхое, умирающее светило планеты. На данной стадии это были только бледные всполохи. В течение ближайших десяти или двенадцати часов они должны были перерасти в полноценную солнечную бурю, которая заполнит небо огненным заревом и продлится в течение трех дней. Такие бури случались каждые тридцать пять месяцев.
Это и был Огненный Поток. Фестиваль, во время которого у Предела Боннэ собиралось множество каперских судов, а их владельцы ели и пили под полыхающими небесами.
Кыс вздохнула. Напряжение Тониуса передалось и ей.
– Не понимаю, почему бы нам просто не войти, не предъявить свои бумаги и…
– Посмотрите сюда, мадемуазель Кыс. – Халстром ткнул в главный дисплей. – Поглядите на все эти корабли, стоящие в Лагуне. Я вижу каперов, авантюристов, дальнобойщиков, торговые корабли всех размеров… и вот это. Что же это такое? А вот это? Или вот там, судно в форме диска? Чтобы вы могли представить себе его размеры, могу сказать, что стоит оно на расстоянии две сотни километров. Это место считается пограничьем, леди. Многие посетители никогда и не слышали о наших властных полномочиях. А тех, кто слышал, они нисколько не заботят.
– Именно это и означает понятие независимой торговой станции,– сказал Тониус– Это Протяженность Удачи. Свобода. А нас, имперцев, здесь только терпят.
– Да, в этом ты разбираешься, – поддразнила его Кыс.
– Даже не поверишь, – откликнулся Тониус.
Они подошли к древним воротам. Каменное сооружение украшали переплетения символических фигур, изображающих пляшущее пламя. По обеим сторонам арочного прохода лежали горы из обрядовых статуэток, ритуальных горшочков, небольших завязанных мешочков, питейных сосудов, лент, а иногда встречались и изображения аквилы. Всё это явно принесли люди. У ворот было принято оставлять подношения, прося о ниспослании удачи в следующем рейсе. Их встретили двое вигилантов [11].