– Вы подготовили дань? – прошептала Прист.
   – Сервиторы проинструктированы, – ответил Рейвенор губами Матуина.
   Пределом управлял Орден Вигилантов. Они взимали пошлины, присматривали за порядком, обеспечивали безопасность посетителей и следили за тем, чтобы торги велись честно.
   Стражи двинулись навстречу посетителям. Стройные, высокие – по крайней мере, не ниже Гарлона и Зэфа – мужчины. Они шагали легко и стремительно. Нейл сразу определил в них опытных воинов. Оба стражника были облачены в великолепную старинную ребристую броню и черные, широкие сверху и сужающиеся книзу штаны. На ногах они носили черные же войлочные башмаки с выделенным большим пальцем. Обнаженные руки были то ли целиком бионическими, то ли покрытыми некой разновидностью кожных имплантатов. Подобного не видели раньше ни Нейл, ни Рейвенор. В заплечных ножнах вигилантов покоились церемониальные полуторные мечи.
   Множество странных кожных имплантатов обрамляло их шеи, благодаря чему лысые головы стражей, казалось, держались на изящных металлических колоннах с вычурной гравировкой. Кожу на лицах и черепах целиком покрывали татуировки в виде кружащего пламени, в точности повторяющие узор вокруг проема ворот. Аугметические глаза мерцали тусклым зеленым светом.
   – Добро пожаловать, – сказал один из них.
   – Имматериум принес вас к Пределу Боннэ,– объявил второй глубоким хриплым голосом.
   – Свободная торговля приветствуется здесь, – добавил первый.
   Прист поклонилась им со своего парящего паланкина.
   – Благодарю за приветствие и прием, – сказала она. – Я смиренно прошу впустить меня. Мы принесли дань для всеобщего процветания.
   – Позвольте нам оценить ее, – сказал хриплый.
   По сигналу Нейла несколько сервиторов вышли вперед и раскрыли свои корзины. Стражи оглядели продукты, запечатанные в стазис-контейнеры, и несколько фляг с амасеком.
   – Подходящая дань, – кивнул хриплый вигилант.
   – Добро пожаловать,– сказал второй.– Желаете ли вы, чтобы мы возвестили о вашем прибытии и представили госпожу собравшимся здесь торговцам?
   – Я капитан Зидмунд. Мое судно называется «Пятно». Прибыла на Огненный Поток, но, кроме того, не прочь рассмотреть пару выгодных предложений.
   – Зидмунд. «Пятно»… – эхом отозвались оба стражника.
   – Я обладаю внушительными финансовыми возможностями, – добавила Циния. – Обнародуйте это. Меня интересует по-настоящему серьезный бизнес.
   – Вы уважаете Кодекс Предела? – спросил один из вигилантов.
   – Мир и беседа, – ответила Прист. – И никакого огнестрельного оружия внутри Предела, где до него смогла бы дотянуться рука человека.
   Нейл и Матуин покорно продемонстрировали, что кобуры на их бедрах пусты, – ритуальный жест, символизирующий мирные намерения.
   – Вы знакомы с нашими правилами, – удовлетворенно произнес вигилант.
   – Вы уже бывали здесь прежде, – добавил хриплый.
   Их слова прозвучали скорее как утверждение, чем как вопрос. Нейл напрягся.
   – Я свободный торговец,– сказала Прист.– И прихожу туда, куда пожелаю.
   – Запись голоса показывает, что вы являетесь капитаном Цинией Прист. Не Зидмунд.
   – Торговцы иногда меняют свои имена. Это проблема?
   – Ни в коей мере. Мы не станем болтать. – Вигиланты расступились, пропуская гостей. – Проходите и ведите свою торговлю.
   Пройдя через ворота, они вступили в просторный зал, высеченный прямо в скале. Здесь по-прежнему было душно. Вдоль стен светились желтым биолюминесцентные лампы. Сводчатые коридоры вели в другие помещения, а в дальнем конце зала виднелся хорошо освещенный широкий тоннель. Несколько вигилантов вышли к гостям, чтобы проводить сервиторов Прист к общинным кладовым.
   Один из вигилантов подошел к паланкину Цинии.
   – Нуждаетесь ли вы в помощи гида? Переводчика? – предложил он шепотом. – Или в каких-либо иных услугах?
   – Я скажу, если они мне понадобятся, – ответила она.
   Вигилант поклонился и попятился. В сопровождении двоих телохранителей Прист степенно поплыла по длинному тоннелю.
   Прибывающие в Предел Боннэ торговцы могли бесплатно получать питье и еду. На самом деле, почти все услуги здесь предоставлялись безвозмездно. Конечно, взималась плата за швартовку, но сразу после ее внесения торговец мог в полной мере наслаждаться гостеприимством станции. Такой комфорт создавался, во-первых, для того, чтобы посетители могли расслабиться, а во-вторых, чтобы поощрить их к неторопливым коммерческим переговорам. Вигиланты терпеливо дожидались своего вознаграждения в виде одного процента от общей суммы любой сделки или соглашения, заключенного в их владениях.
   Конечно, этой кажущейся щедрости помогала и традиция внесения дани. Каждый капитан, мастер или авантюрист, будь он человеком или кем-либо еще, приносил что-нибудь из продуктов, а также спиртного или других интоксикантов.
   Дань Прист была отправлена вниз по высеченным в камне коридорам в сортировочную, примыкавшую к одной из многочисленных кухонь станции. Там сервиторы в соответствии с указаниями оставили свою ношу и направились обратно к «Потаенному свету». Вигилант промаркировал корзины и прикрепил к ним инструкции по хранению. Вскоре рабочие кухни должны были рассортировать и распределить их содержимое: скоропортящиеся продукты в ледники и стазисные хранилища, вино в погреба, бакалею в колодцы кладовок, продукты, требующие особого хранения, в соответствующие контейнеры, а наркотики девушкам, обходившим салоны, где велась свободная торговля.
   Не успел вигилант закончить с маркировкой, как его окликнули. Двое подсобных рабочих устроили препирательства на близлежащей кухне.
   Корзины Прист остались стоять без присмотра у влажной кварцевой стены сортировочного зала. Крышка одной из них откинулась, и, натужно зашипев, телескопические штыри подняли поднос с продуктами, который на деле оказался всего лишь неглубоким фальшивым дном.
   Медленно и глубоко дыша, из потайной полости вылезла Кара Свол. Ей пришлось сложиться в три погибели, чтобы втиснуть свое тело в такое крошечное пространство. Выбравшись, она помедлила и, скривив гримасу, вставила на место суставы плеч.
   Бывшая акробатка огляделась. На то, чтобы прямо здесь приводить свое тело в порядок, времени не было. Она сняла оптоволоконную заплату с левого глаза. На клейкой основе осталось несколько ресничек. Кара потерла веко и, выдернув конец длинного оптического кабеля из стенки корзины, свернула его в моток. Благодаря этому устройству она видела все происходящее и выбрала подходящий момент, чтобы выбраться наружу.
   Озираясь, Кара засунула оптоволокно в набедренный карман облегающего, светоотражающего комбинезона, обтягивающего все ее тело, включая голову.
   Открыв еще одну корзину, Свол достала маскхалат и рюкзак на тугих фейлоновых ремнях. Компактный вокс и мультиключ скользнули в держатели на ее поясе, а узкий боевой нож она закрепила на икре.
   Почти готово. Внезапно она услышала приближающиеся шаги. Осталось сделать еще кое-что. Полупустые корзины выглядели, более чем подозрительно. Кара разорвала герметичные пакеты с обезвоженными водорослями и высыпала их на дно, а затем полила все водой из фляги.
   Шаги становились громче. Кара установила на место подносы с едой, закрыла корзины и прыгнула в тень в углу сортировочного зала. Бывшая акробатка по-паучьи поползла по отвесной стене, цепляясь за кварцевые отложения бритвенно-острыми крючками, закрепленными на подошвах и перчатках комбинезона. Добравшись до верха, она скользнула в неглубокую нишу под потолком и замерла.
   Несколько кухонных рабочих откинули крышки с корзин Прист и вытащили верхний поднос из той, где пряталась Свол. На дне блестела гора водорослей. Рабочие засмеялись и стали отпускать шуточки в адрес скряги капера. Они привыкли к такому. Многие делали вид, будто принесли уйму угощений, а на самом деле оказывалось, что корзины заполнены морской капустой.
   Кара тоже тихонько усмехнулась.
   Как только рабочие принялись разносить корзины по кладовым, она вновь поползла по каменной стене к огромной кремневой арке, ведущей на кухню.
   В руках и ногах пульсировала боль. Восхождение потребовало огромных усилий от занемевших в неудобном положении мышц. Однако, несмотря ни на что, Кара заставляла себя шевелиться. Левую ногу свело судорогой. Свол чуть не сорвалась, но стиснула зубы и удержалась.
   Оказавшись в просторной и плохо освещенной кухне, она огляделась. От вместительных котлов поднимался пар, дым клубился над жаровнями с телятиной, оркуну и замаринованным синква, а также над барабанами с коптящимся кетелфишем. Внизу стояли кастрюли с жарящимися в масле сосисками, супницы, пароварки с фуби-клецками и вялолистами. Густой чад, слоями плавающий под потолком, отлично маскировал Кару, замершую на поперечной балке. Акробатка задержалась там на несколько минут, чтобы снять напряжение мышц и расслабить измученное тело. Запястья, суставы, пальцы, позвоночник, ребра, поясница. Словно давая представление перед незримой аудиторией, она начала вытягиваться и изгибаться, становиться на мостик, вращаться и кувыркаться.
   Затем Кара улеглась на балку и прислушалась к грохоту и бульканью кухни. Ее тело все еще гудело – что не удивительно после двух часов, проведенных в тесной корзине. Но она, наконец, восстановила подвижность и согрелась.
   Достаточно отдохнув, Свол поднялась и направилась вглубь станции.
 
   И все-таки это был худший из снов. Что-то текучее и в то же время цельное вливалось в щель под дверью. Оно было черным и вонючим. Точно клей, который нюхала бабушка. Словно ее чертов, выжигающий мозги клей!
   Он попытался разбудить бабушку. Она храпела, сидя в своем кресле. Когда он потряс ее, его руки вошли в плоть, будто в гнилое, источенное червями мясо. Вскрикнув от отвращения, Заэль попятился и схватил с буфета небольшое изображение Бога-Императора. Мальчик выставил его перед собой, словно пытался отгородиться от вязкого кошмара, сочащегося через трещины в кухонной двери.
   – Уходи, Ноув! Уходи! Оставь меня в покое!
   – Он должен кое-что узнать…
   Мальчик сдавленно вскрикнул и… проснулся.
   Застонав, Заэль сел на кровати. В каюте было темно. Только из ванной лился приглушенный свет. Он специально не выключал его. Морозный блеск расплескался по темному помещению.
   Мальчик тяжело дышал. Ему хотелось позвать Нейла, Кару или хотя бы Кыс, но он вспомнил, что они заняты в какой-то операции. Заэль подумал о том, чтобы поговорить с «Креслом». Нейл советовал ему сделать это еще тогда, возле того места… как оно там называлось? Ленк?
   Он не мог. Не мог осмелиться. Он до сих пор не понимал, почему «Кресло» взял его с собой и почему считал каким-то особенным. И Заэлю вовсе не хотелось все испортить. Не хотелось давать «Креслу» повод выбросить его.
   Да и разве можно было считать это достаточным основанием? Заэлю снились кошмары. Ну и что? Просто с его головой что-то не в порядке. Наверное, ломка еще дает знать о себе.
   Заэль сидел в темноте, положив подушку на колени и уткнувшись в нее головой.
   Ему хотелось, по-настоящему хотелось стать таким же, как Нейл. Спокойным, уверенным в себе человеком. Или таким, как Кара. Черт, да хотя бы таким, как Кыс или Тониус.
   Из ванной послышался какой-то звук. Словно кусок мыла упал с полочки или резиновый мячик покатился по металлическому водостоку.
   Как это может…
   Заэль поднялся, держа подушку перед собой, точно самый идиотский щит в Империуме. Из душа хлынула вода. Горячая вода. Пар вырывался из кабинки, затуманивая стеклянную дверь.
   Кто-то был там, в душевой кабинке. Кто-то скрытый паром и водой.
   Заэль тяжело сглотнул:
   – Эй?
   – Заэль? – послышался голос.
   Мальчик даже разобрал, как кто-то выплюнул воду, прежде чем произнести его имя.
   – Да. А там кто?
   – Это же я, Заэль.
   – Кто «я»?
   – Мать твою, Заэль! Ты что, не узнаешь собственную сестру?
   Заэль начал пятиться.
   – Моя сестра… она мертва. Ты не моя сестра…
   – Конечно же, это я, малыш, – сказала туманная фигура, стоящая за стеклянной дверью. – Иначе зачем бы мне искать тебя?
   – Не знаю… – пробормотал мальчик.
   – Все связано, малыш. Все. Места, время, души, Бог-Император – все это связано в единое целое. Ты и сам все поймешь, когда окажешься там вместе со мной.
   – С тобой? Что тебе нужно, Ноув?
   – Я должна тебе кое-что рассказать. Хорошо?
   – Что именно?
   Душ неожиданно выключился.
   – Подай полотенце, малыш. Я выхожу.
   – Н-нет! Не надо…
   Дверь кабинки открылась. Перед Заэлем стояла сестра. Одетая, вымокшая до нитки, окутанная паром. И такая же искалеченная, как и тогда, когда ее обнаружили у подножия стека.
   Заэль охнул и потерял сознание.
 
   – Прогуляемся? – предложила Циния Прист.
   В ее голосе зазвучали озорные нотки. Она наслаждалась происходящим, и это мне нравилось. Предел Боннэ, казалось, снова пробудил в ней энтузиазм к моему опасному делу. Впервые за несколько лет Прист была уверена в своих силах и увлечена, возможно, потому, что наконец стала играть в операции активную роль.
   Мы стояли у каменной арки, ведущей в один из основных салонов свободной торговли. Размеры помещения поразили даже меня. Салон оказался больше, чем Карнивора, больше, чем залы некоторых храмов Экклезиархии, в которых я побывал. Громадные чертоги, обустроенные внутри каменной планеты, освещаемые огромными биолюминесцентными резервуарами, которые гроздьями свисали с высокого, потолка. Противоположная стена зала располагалась так далеко, что ее едва можно было различить.
   Даже при помощи усиленной оптики Зэфа Матуина.
   В салон вела мраморная лестница. Внизу сотни, а может быть, и тысячи торговцев пили, беседовали, обсуждали условия сделок и последние новости.
   Стены зала опоясывали многочисленные ярусы просторных галерей, разделенных на кабинки, с видом на нижний салон. В них обедали, играли и веселились компании торговцев.
   Я оценил степень защиты помещений, пройдясь по ним ментальным взглядом. Мощь моего сознания сейчас была увеличена за счет усилителей, установленных на мостике «Потаенного света».
   Беглый осмотр позволил мне определить, что часть кабинок защищена от вокс-волн, другие закрываются пикт-непроницаемыми щитами и почти все они ограждены от псионического воздействия. Торговцы, входящие в кабинки, могли по своему желанию активизировать управляемые барьеры, чтобы сохранить в тайне свои операции.
   Мы спустились в толпу. Прист слетела вниз на своем архаичном паланкине, как какой-нибудь монарх, снизошедший до черни. Поддерживать над ней навес в подобающем положении оказалось непростой задачей.
   Я блуждал сознанием из стороны в сторону, словно метлой выгребая все подробности происходящего вокруг. Прист окунулась в свою стихию, была уверена в себе и настолько счастлива, что это удивляло даже ее саму.
   Нейл был напряжен. Мимолетное прикосновение его сознания сказало мне, что ему все это не нравится. Я услышал бесконечную мантру, кружившую в его мыслях: «Слишком открытое пространство… слишком много народу… никакого укрытия… слишком открытое пространство».
   – Все будет хорошо.
   Он посмотрел на меня. Его лицо скрывал щиток шлема. Я заглянул в его глаза.
   – Как скажете, – неохотно отозвался Гарлон.
   – В чем дело?
   – Ни в чем, босс. Ни в чем.
   А я эгоистично наслаждался кратким периодом телесности. Смаковал ощущения тела, которое носил: его мощь, силу, подвижность. Зэфа было как-то даже слишком просто «надевать», и это стало одной из ключевых причин, по которой я нанял его. Вселение во всех прочих зачастую оказывалось травматичным и для меня, и для них, но Зэф Матуин бросал свою материальную оболочку без какого-либо сопротивления. Я заимствовал его плоть так, как другой человек мог бы одолжить чей-нибудь плащ. Когда приходило время возвращать все на свои места, никто из нас не испытывал ничего более серьезного, чем обычная усталость.
   Мы продвигались сквозь говорливую толчею салона. Повсюду болтали и торговались каперы. За низкими столиками пьянствовали телохранители, ждущие, когда их хозяевам и хозяйкам надоест общаться. Здесь перемешались самые разные расы. Я увидел великолепного в своей отполированной белой броне эльдара из неизвестного мне мира-корабля, увлеченного беседой с толстым, быкоподобным человеком в мехах, восседающим на парящем троне. Сутулый некулли болтал с троицей существ, дышащих метаном и скрытых под герметичной причудливой вироброней, блестевшей, подобно серебру, и источавшей зловоние. Мимо нас в сопровождении сервиторов прошагал охотник за головами в полном пластинчатом доспехе. Слева от меня кудахтал и лаял крут. Справа торговец разразился механическим хохотом, когда его собеседник, бесформенный фф'енг, отпустил сальную шутку. Торговец выглядел очень изящно. Все его тело полностью состояло из аугметики: туловище и лицо были выполнены из золота, зубы из слоновой кости белели в позолоченных деснах, а глаза были настоящими, органическими.
   Какая-то отвратительная разновидность моллюсков в опаловой раковине парила на лихтерной платформе, трепеща стеблевидными глазами и вытягивая нижние челюсти в сторону капера в красном плаще. Проходя мимо, я увидел, что этот торговец был обычным человеком, если не считать имплантированных кошачьих глаз. Нечто гуманоидное, но не принадлежащее людской расе, с удлиненным телом в белом скафандре, синей кожей и змеиной шеей, моргало большими зеркальными глазами, стоя рядом с монтроподом и его личинками. Монтропод и его семейство выгнули трубчатые тела и застучали пастями, воздавая ему должное.
   Бродяги форпарси, в одеяниях с вышитыми звездными картами, рассматривали экземпляры джокаэро. Человек-торговец, выкрасивший свою кожу в сиреневый цвет, изучал через ювелирную линзу драгоценные камни, добытые в одном из внешних миров. Среди толпы я увидел и представителей имперских торговых гильдий, которые, как предполагалось, должны были ограничивать свою деятельность пространством Империума. Однако известно, что им не хотелось просто смотреть, как вся прибыль с внешних рынков утекает к свободным торговцам и каперам.
   Повсюду сновали разносчики. Девушки, юноши и представители других рас. Они предлагали напитки и прочие источники удовольствий.
   Прист протянула руку и остановила одного из них – красивого безволосого юношу.
   – Что предпочитаете, госпожа? – спросил он.– У меня есть камешки, травка и отличный нюхательный мускус.
   – Три амасека, – сказала Прист. – И пусть все они будут двойными.
   Разносчик стремглав бросился исполнять заказ.
   Несколько торговцев официально представились Цинии, но она вежливо выразила свою незаинтересованность в беседе после того, как обменялась с ними парой слов. Один, впрочем, оказался особенно настойчив. Он был противоестественно низкорослым и плечистым мутантом – карликом по человеческим стандартам,– с волосами, зачесанными в огромный, уходящий за спину гребень. Широкий подбородок украшала аккуратно подстриженная козлиная бородка. Он был в темно-красном комбинезоне, усиленном металлическими пластинами. Сопровождал карлика телохранитель – единственный, невыразительного вида гончий элкуон с подавленным взглядом и тяжелыми, обвисшими щеками.
   Подойдя к Прист, карлик грациозно поклонился.
   – Имею ли я радость познакомиться с капитаном Зидмунд? – произнес он.
   Хотя он и старался придать своим словам благородную интонацию, у него не получалось скрыть ни протяжный местечковый выговор, ни тот факт, что низкий готик не являлся его родным языком.
   – Да, Зидмунд – это я,– величаво кивнула Прист.
   – Я очень наслышан, чтобы встретиться с вами, – сказал низкорослый господин.
   Я попытался просканировать его, но понял, что он носит какую-то разновидность блокатора.
   – Госпожа, что вы скажете, если я предложу вам отловить несколько толковых разносчиков, усладить себя какими-нибудь отвратительными яствами и установиться в личной кабинке для поболтать?
   – И зачем бы нам это делать? – улыбнулась Прист.
   – Как донесли до моего предчувствия вигиланты, что вы находитесь в рынке, если можно так выразиться, ради предположительного торгового предложения. В этом арьергарде можно сказать, что я нужный вам человек.
   – Неужели? – вскинула брови Циния. – И кто же вы?
   – Миледи, меня зовут Шолто Ануэрт. Не будьте обмануты моим ничтожным ростом. Может, я и невысок, но, если можно так выразиться, отбрасываю длинная тень. И эта тень целиком состоит из торговли.
   Последние слова он произнес с особым чувством, будто рассчитывал на то, что мы будем поражены этим сообщением. Что и случилось, но несколько не так, как ему бы хотелось.
   Я услышал, как Нейл прошептал Прист:
   – Желаете, чтобы я избавился от него?
   Ануэрт тоже расслышал его слова и поднял растопыренные пальцы.
   – Спокойно, спокойно. Не надо применять силу.
   Нейл впился в него взглядом, и Ануэрт смущенно пошевелил ушами.
   – Я не пропускаю ничто, премудрый. Уши столь же остры, как карандаши мои. Нет, нет. Все прекрасно. Если госпожа Зидмунд находит меня низменным приращением для компании и больше не желает меня, то все, что от нее требуется, – сказать моя слово. Простая неблагодарность от нее, и я, если можно так выразиться, не дышу больше ваш воздух. Безо всякой нужды в пиханиях, ударах или грубого языка. Но с прочей стороны, если я пока сумел затронуть ее воображение, то готов с большим отрешением устранить ее глобальное неудобство за счет того, чем владею в своем трюме.
   – Минутку, господин Ануэрт, – остановила его Прист.
   – Во всех отношениях отличаетесь от них, – сказал он.
   Циния обернулась к нам с Нейлом:
   – Он просто неудачник. Можете мне поверить. Я знаю, как все происходит в подобных местах. Разве вы не чувствуете его отчаяние? Он так жаждет торговли, что мелет языком куда свободнее, чем все остальные.
   – Для этого ты и нужна, – сказал я.
   – Просто болтайтесь вокруг со скучающим видом,– ответила Прист.
   – Без проблем,– прорычал Нейл.
   – Господин Ануэрт, – объявила Циния-Зигмунд, обращаясь к карлику. – Я буду счастлива обсудить с вами потенциальные возможности торговли.
   На мгновение он замер как вкопанный.
   – В самом деле?
   Даже его псина на секунду утратила удрученный вид. Но Ануэрт быстро оправился.
   – Что ж, я устроен вашей сердечностью. Это переполняет меня радостью. Давайте же восстановим силы в частной кабинке и отвлечемся в уединении.
   Он весьма оживился, ведя нас через толпу к одной из мраморных лестниц, поднимающихся на первую галерею. Оказавшись наверху, он вызвал разносчиков и устроил спектакль с заказом прекрасного обеда. Мы проследовали в кабинку. При этом элкуон со страдающим видом пожал плечами, что весьма подогрело мое отношение к нему.
   Ануэрт вскарабкался на одно из сидений. Прист спустилась со своего паланкина и села напротив. Вскоре появились первые разносчики с подносами сладостей, деликатесов и напитков. Элкуон попытался занять место рядом с хозяином, но Ануэрт злобно взглянул на него и прошипел;
   – Не на мебели, Файфленк!
   Зверь виновато свернулся на полу и принялся печально скрести свою шею задней лапой, от чего по его обвисшим щекам побежала рябь.
   Кто-то – Ануэрт или Прист – активизировал поле пикт-непроницаемости. Мы с Нейлом остались снаружи охранять паланкин. Пес посмотрел на нас, а затем положил голову на лапы и задремал.
   Я проследовал за Гарлоном к поручням галереи, и мы стали рассматривать салон.
   – Времени уйдет много… – посетовал Нейл.
   – Никто и не говорил, что все случится быстро, – ответил я.– Или хотя бы легко. Я верю в Цинию. Мы всегда полагались только на ее навыки пилота. Самое время воспользоваться ее торговыми навыками.
   – Возможно. Кара в порядке?
   – Да. Я ее чувствую. Она внутри.
   – Просто здорово…
   Он собирался сказать что-то еще, но тут в салоне началось какое-то волнение. Файфленк сонно приподнял голову. Мы с Нейлом вытянули шеи, чтобы лучше видеть происходящее внизу.
   В салоне началась потасовка. Толпа торговцев раздалась в стороны, освобождая пространство для дерущихся и глазея на происходящее. В течение считаных секунд появились вигиланты с обнаженными мечами и образовали цепь вокруг стычки. Я ожидал, что они остановят ее, но нет. Они просто сдерживали толпу. Судя по всему, любому физическому спору позволялось прийти к своему логическому завершению, если вовлеченные в него придерживались законов станции, касавшихся оружия.
   Дрались четверо: стройный торговец-человек с гривой вьющихся белых волос, облаченный в длинный серый плащ, двое его телохранителей в кожаных комбинезонах и огромный, звероподобный мужчина в панцирном доспехе, выглядевшем так, словно был сделан из перламутра. Шлема на мужчине не было. Прядь жидких бесцветных волос едва прикрывала его скальп, а лицо испещряли старые шрамы. Нос и уши казались только обрубками хрящей. Левой рукой он раскручивал энергетический молот.