Альбано Питер. Атака седьмого авианосца (Седьмой авианосец - 5)

   - Отставить пререкания! Исполнять приказ! Объявляю вам выговор!
   - Сэр, он прав... - вмешался Брент.
   - Это что - бунт?! Неповиновение командиру в боевой обстановке?! Всякие сопляки еще будут со мной спорить! Марш к трапу, лейтенант Росс, пока я вас вообще не отстранил от должности! Бегом!
   Брент стал подниматься по трапу на мостик. Теперь уже было ясно: Марк Аллен сошел с ума. В таком возрасте лодкой командовать нельзя! Адмирал Фудзита - единственное исключение, которое только подтверждает правило... Но теперь уже слишком поздно... Слишком поздно для них для всех. Еще через мгновение он услышал, как шумит и журчит вода, скатываясь с надстройки, и взялся за штурвальчик задрайки.
   - Три фута! - доложил Бэттл.
   - Отдраить люк!
   - Давление полдюйма! - донеслось с поста погружения.
   Брент крутанул задрайку, откинул бронзовую крышку, обдав себя потоками воды, выбрался на палубу и помог вылезти адмиралу. Рука Аллена показалась ему костлявой и безжизненной, как у скелета. Следом выскочили двое впередсмотрящих, заняв свои места на наблюдательной площадке над его головой. Адмирал, хватая ртом воздух, стоял рядом: он навел бинокль на водонепроницаемый ПППЦ [передающий прибор пеленга цели], автоматически сообщающий данные на КУТ в рубке. Брент вскинул бинокль и взглянул на миноносец - черная махина стояла к ним носом, запирая вход в гавань. Брент повел биноклем на восток - там уже пробивалось слабое розовое свечение: занимался рассвет.
   Открылся главный индукционный клапан, взревели двигатели, со свистом задышала турбина, и лодка еще приподнялась над водой. Брент почувствовал, что желудок ему сводит, словно в приступе тошноты. Если впередсмотрящие и акустики на миноносце разом не ослепли и не оглохли, "Блэкфин" сейчас будет засечен.
   - Самый малый вперед, держать на два-девять-ноль! - скомандовал Аллен.
   Это были его последние слова. Он вдруг резко выпрямился, как будто спинной хребет у него заменила стальная балка, отчаянно схватился за виски, словно там, в черепе, грянул взрыв, и крикнул так пронзительно, что крик этот, перекрывая рев четырех силовых установок, и гудение турбины, и свист воздуха, вытесняющего воду из балластной цистерны, вонзился в уши Бренту. Он резко обернулся к адмиралу: изо рта у того хлестнула желтая струя рвоты, забрызгавшая ветрозащитный экран, штормовку и лицо Брента. Дернувшись всем телом, старик повалился вперед, ударился о сталь щита, рухнул на палубу как подкошенный, еще раз вскрикнул и затих.
   - Санинструктор! - не помня себя, завопил в люк Брент. - Санинструктора - на мостик! Ходом!
   Спустя несколько секунд Уильямс и японец Чисато Ясуда уже склонялись над безжизненным телом адмирала.
   - Пульса нет, - сказал санинструктор. - Сильный сердечный приступ или удар.
   - Принимай командование, Реджи, - сказал Брент.
   Прежде чем старпом успел ответить, ночную тьму разорвала ярчайшая вспышка залпа - с миноносца ударили две баковые пятидюймовки. Затем оглушительно громыхнуло, и со звуком раздираемого полотна снаряды прошли выше.
   - Впередсмотрящие - вниз! - рассыпалась скороговорка команд: Уильямс пришел в себя. - Очистить мостик! По местам стоять, к погружению! Адмирала - вниз, в его каюту! Помочь санинструктору!
   Один из впередсмотрящих и Ясуда приподняли неподвижное тело и опустили его в люк, где Аллена подхватили руки Сторджиса и Ромеро, в свою очередь передавшие его в ЦП. Снова осветилось небо, и по правому борту "Блэкфина", окатив всех, кто оставался на мостике, поднялись два высоких столба воды. Когда носовые рули со щелчком закрылись, Брент и впередсмотрящие кинулись к люку.
   - Срочное погружение! Вниз! Вниз! Вниз! - кричал Уильямс, последним прыгнув в люк и нажав кнопку ревуна.
   Лодка клюнула носом, и вода хлынула на мостик, а с мостика - вниз, в еще незакрытый люк. Уильямс лихорадочно крутил по часовой стрелке штурвал задрайки. Брент ощутил на лице что-то похожее на порыв ветра - это Бэттл открыл клапан цистерны быстрого погружения, впустив в переднюю часть лодки почти восемь тонн воды. Почти одновременно корпус потрясли два грузных удара - снаряды с миноносца легли не дальше двадцати футов справа по носу.
   - Держать угол, Бэттл! - крикнул Уильямс. - Прячь корму, пока нам ее не оттяпали!
   - Есть держать! - отозвался тот со своего поста. - Угол десять.
   - Добро.
   Брент занял свое место у КУТа, а Ульямс, широко расставив ноги, склонился к перископу. Последовали доклады с центрального поста, на которые Уильямс отвечал неизменным "добро". Когда совсем близко легли еще два снаряда с миноносца, он крикнул в люк:
   - Штурман! Глубина под килем?
   - Один-восемь-ноль, - отозвался Каденбах.
   - Что за грунт на дне?
   - Песок и кораллы.
   - Черт... Вниз до один-пять-ноль, лево на борт, самый полный вперед.
   Брент услышал, как четыре генератора взвыли на более высокой ноте, и лодка рванулась вперед - это оператор до отказа раскрутил реостаты, отдавая винтам каждый вольт.
   - Прошли пятьдесят футов! - доложил Бэттл с поста погружения, и все с облегчением перевели дух: теперь они были недосягаемы для артиллерии эсминца.
   - Добро. Штурман, курс на глубину сто фатомов!
   Каденбах отозвался в ту же минуту, словно предвидел команду:
   - Предлагаю курс один-девять-ноль.
   - Держать один-девять-ноль, - кивнул Уильямс рулевому.
   - Прошли два-три-пять, - доложил Сторджис.
   Тут раздался голос телефониста Дэвидсона:
   - Санинструктор Ясуда сообщает: адмирал Аллен скончался.
   В рубке стало очень тихо. Брент да, очевидно, и Уильямс не могли поверить в то, что услышали.
   - Он уверен? - спросил старпом.
   Дэвидсон произнес несколько слов в микрофон, выслушал ответ и доложил:
   - Так точно, уверен, сэр! Он считает, что у адмирала было кровоизлияние в мозг. Остановка сердца.
   Брент вне себя от горя и гнева, все еще не в силах поверить в смерть Аллена, стукнул кулаком по панели КУТа. Но времени предаваться печали у них не было. Потом - если выкрутятся... Сейчас надо спасать лодку и самих себя.
   - Сэр, миноносец запустил двигатели, - раздался голос акустика. Он подался вперед, прижав к ушам наушники, напряженно вглядываясь в экран старой гидроакустической станции "Марк IV", калиброванный лишь от нуля до пяти тысяч ярдов. - Выбирает якорь, я слышу, как лязгает цепь. И ведет постоянный поиск. - Пит вцепился пальцами в наушники. - Очень мощный сигнал... Никогда в жизни такого не слышал.
   Уильямс повернулся к люку:
   - Штурман! Сколько до "большой глубины"?
   - Шесть с половиной миль до ста фатомов, грунт - песчаный, впереди Западно-Каролинская впадина. Семь миль до трехсот фатомов.
   - Курс один-девять-ноль, - сказал Сторджис.
   - Хорошо. Дашь знать, когда пройдем еще сто футов, - приказал Уильямс.
   Рулевой взглянул на приборную панель перед собой. Помимо указателя угла перекладки руля, датчиков управления двигателями, Сторджис постоянно следил за репитерами гирокомпаса, питометра, манометра давления и репитера указателя глубины, калиброванного до шести тысяч футов.
   - Снялся с якоря, сэр, - сказал Пит Ромеро. - Скорость десять узлов и возрастает, дальность девять тысяч. Он у нас прямо за кормой: шум винтов сливается с нашей собственной кавитацией - потому я потерял другие суда. Но его мощный ГАС пробивается через все на свете.
   - Сколько мы делаем под водой?
   - Девять узлов, сэр, - ответил Сторджис, сверившись с питометром, и перевел глаза на глубиномер: - Прошли сто футов.
   - Так. - Уильямс склонился над люком и крикнул: - Штурман! Когда восход солнца?
   - Пять сорок, сэр, то есть пять минут назад.
   - Ч-черт!
   В игру вступали новые факторы: авианосцы тоже двинулись и теперь, когда поднялось солнце, можно было ждать и атаки с воздуха. Все, кто стоял в рубке, переглянулись понимающе и невесело.
   - Прибавляет хода, сэр, - сказал Пит. - Дальность - семь. - Все слышали, как работает гидролокатор миноносца, нашаривая их под водой. "Пи-и... пи-и... пи-и..." - раздавались, не смолкая ни на миг, частые, резкие, неумолимые гудки.
   - Пеленгует?
   - Пока нет, мистер Уильямс.
   - Прошли сто двадцать футов, - доложил рулевой.
   Брент почувствовал, что дифферент на нос стал не таким острым: Бэттл, стоя за спинами рулевых-горизонтальщиков, начал выравнивать лодку. Из люка послышался его голос:
   - Прошли сто тридцать, выровняемся на ста пятидесяти.
   - Хорошо. Приготовиться к атаке глубинными бомбами! Приготовиться к движению в бесшумном режиме! - сказал Уильямс, и телефонист Дэвидсон сейчас же отрепетовал приказ.
   Брент уловил перепад в работе двигателей, перешедших на минимальное число оборотов - их хватало только, чтобы лодка слушалась горизонтальных и вертикальных рулей. Были задраены все люки и водонепроницаемые переборки, закрыты клапаны и фитинговые заглушки трубопроводов, отключена вся система вентиляции. Сразу стало очень жарко, и пронзительно запахло потом людей, испытывающих страх. Открытым остался только люк между рубкой и центральным постом.
   - Нагоняет, сэр, и быстро, - сказал Пит Ромеро. - Висит у нас за кормой.
   Знакомое сосущее ощущение, всегда появлявшееся у Брента в минуты опасности, возникло и сейчас, и во рту стало кисло. За ним гнались, его преследовали, его хотели подвергнуть мучительной казни люди, которых он не знал и в глаза никогда не видел.
   - Глубина под килем - два-три-ноль, - доложил Чарли Каденбах.
   - Хорошо. Опустить до двухсот.
   В ответ на эту команду послышался удивительно спокойный голос Бэттла, инструктирующего рулевых, и лодка резко пошла вниз.
   Брент немного успокоился - исчезло мучительное сосание под ложечкой: лодка скользила в спасительную глубину, в свою природную среду. Чем глубже, тем безопасней, чем толще слой воды над головой, тем прочнее спасительный щит. Там, в пучине океана, нет движения и не раздается ни звука, кроме тех, что производят пришельцы с земли, преследующие себе подобных или скрывающиеся от них. Свет здесь мягкий и рассеянный, либо его нет вовсе, течения слабы, а все жизненные процессы многочисленных и разнообразных обитателей протекают неспешно и негромко, чуть заторможенно, гармонируя с исконным и вечным величавым спокойствием, которое царит здесь, в подводном царстве, и которое сейчас собирался разнести в клочья ливийский миноносец.
   - Нащупал, - спокойно сказал Пит.
   Все слышали работу эхолотов миноносца, воспринимавших сигналы, отражавшиеся от корпуса лодки. Слышали и шум его винтов.
   - Право руля, самый полный ход! - крикнул Уильямс. - Мы его заставим проскочить мимо нас.
   Брент знал, что идея хороша в том, конечно, случае, если сработает. Было ясно, что на миноносце сейчас вычисляли курс лодки и свой собственный, чтобы рвануться на перехват. Своим резким броском в сторону Уильямс надеялся спутать их расчеты и заставить сбросить бомбы в пустоту.
   Резкие звуки винтов и гудки стали громче и чаще, они гулко отдавались в спертом воздухе отсеков и исходили откуда-то сверху и чуть сзади. Все с тревогой уставились в этом направлении. "Пи-пи-пи" и шум винтов медленно стали отдаляться.
   - Прошел мимо, - сказал Пит.
   Раздались три, а потом еще два щелчка.
   - Черт, - сказал Уильямс. - Гидростатические взрыватели.
   Ромеро до отказа прикрутил регулятор громкости. Брент видел, что рука его дрожит.
   Пять тяжких ударов одновременно обрушились на лодку, и она запрыгала, как кость в зубах оголодавшего пса, загудела, словно исполинский барабан, заходила ходуном от взрывов, сотрясавших ее корпус. Взметнулась в воздух пыль, на голову Брента посыпались кусочки пробки. Он схватился за панель компьютера.
   - Прошли два-семь-ноль, сэр! - крикнул Сторджис.
   - Лево на борт! Полный ход! Курс - один-девять-ноль.
   - Миноносец лег на курс два-ноль-ноль и поворачивает направо, - доложил Пит.
   - Штурман, - крикнул в люк Уильямс. - Что там на дне?
   - Глубина шестьдесят фатомов, грунт песчаный.
   - Кладите ее на грунт! На брюхо!
   Рев двигателей стал еле слышен, и "Блэкфин" плавно заскользил вниз, на дно.
   - Поворачивает, сэр! - доложил акустик. - Миноносец возвращается.
   - А остальные?
   - Шум больших винтов с малым числом оборотов - авианосцы и крейсера ложатся в дрейф. Две группы винтов на высоких оборотах - это еще два миноносца выходят с якорной стоянки.
   - Ну, понятно, решили не выводить тяжелые суда, пока не разделаются с нами, - сказал Брент.
   - А чтобы поскорее разделаться, выводят еще два ЭМ [эскадренных миноносца].
   - Прошли двести пятьдесят футов, - доложил рулевой.
   Казалось, прошло не две-три минуты, а вечность, прежде чем лодка мягко коснулась дна на глубине трехсот семидесяти футов, заглушила двигатели и легла на грунт, безмолвная, как гробовая плита. От перепада давления у Брента заболели уши, он слышал, как поскрипывает, потрескивает, постанывает под чудовищным напором корпус лодки. Пот уже не катился, а ручьями стекал у него по лбу и щекам, воротник и грудь рубашки вымокли насквозь - в отсеках стояла чудовищная духота: больше шестидесяти человек поглощали кислород и выдыхали углекислый газ. Переборки, казалось, нависали над самой головой, и Брент молил о глотке свежего воздуха. Глянув на манометр, он почувствовал, что, несмотря на жару, его пробирает озноб: на каждый квадратный дюйм корпуса давило сто шестьдесят четыре фунта воды. А гудочки радаров попискивали со всех сторон, но тон их звучания изменился: стал более низким. Тут явно было что-то не то.
   - Сейчас набросятся, - сказал Уильямс. - Держись!
   - Может, и у них ошибки на картах?
   - Что ты имеешь в виду?
   - Если верить Каденбаху, нам еще несколько миль до глубокой воды. А ведь мы лежим на грунте почти на четырехстах футах. Вот я и думаю: может быть, эта впадина вообще не обозначена на карте?..
   - Штурман! - крикнул в люк Уильямс. - Какая здесь глубина по счислимому пути?
   - Двести девяносто футов, сэр.
   - Чтоб я сдох! Почти сто футов разницы!
   - Миноносец возвращается, сэр! - доложил Пит.
   - Включи-ка динамик.
   Ромеро повернул тумблер, и в ту же минуту в отсек словно ворвался враг: переборки содрогнулись от шума винтов, писка ГАСов, ведущих поиск. Слышался даже свист пара, вой турбин и редукторов, оглушительный плеск разрезаемой носом миноносца воды. Гудки барабанили по корпусу лодки, как крупнокалиберные пули, приближаясь и делаясь все громче. Слышался и шум других винтов.
   - Они вытянулись в линию, сэр, - сказал акустик. - Выстроились как на параде. - И с горечью добавил. - Их ГАСы на такой глубине не могут давать такие громкие сигналы. Это новая аппаратура, сэр. Гроша ломаного не стоят все эти Женевские соглашения. Нас обманули, сэр.
   - Чего еще ждать от арабов? - зло ответил Уильямс.
   Внезапно шум винтов головного миноносца достиг предельной громкости, обрушился на них со всех сторон, обволок, словно дыхание смерти.
   - Он прямо у нас над головой.
   - Выключи динамик.
   Но шум все равно продолжал проникать в отсеки, а потом всю мешанину противоборствующих звуков перекрыл ужасающий грохот. Еще раз. И еще. Это была серия шестисотфунтовых глубинных бомб. "Блэкфин" вздрогнул, дернулся, корпус его застонал и затрещал.
   Брент ухватился за панель КУТ. Сквозь парализующий сознание ужас пробилась одна мысль: "Четырнадцать футов". Если бомба разорвется ближе четырнадцати футов от лодки, толща воды не сумеет погасить взрыв и корпус "Блэкфина" просто лопнет, как треснутое яйцо. Нужны еще двести футов глубины... А где ж ты их возьмешь?
   Снова - шум винтов над самой головой и новый смертоносный град бомб. Свет в отсеках мигнул.
   - Третий эсминец на подходе, сэр, - сказал Ромеро.
   Писк, шум винтов, удары - и потом шесть щелчков у самого корпуса. Да, это, кажется, будет поближе... Раздался долгий, переливчатый рев. "Блэкфин" гудел и вибрировал, как исполинский камертон, Бренту показалось, что он попал под огромный колокол. Лодка приподнялась и снова упала на брюхо, взметнув тучу ила. Свет погас, и по темным отсекам пронесся крик ужаса.
   - Включить аварийное освещение! - жесткий, повелительный тон Уильямса остановил готовую начаться панику. Тускло замерцали аварийные лампы. - Мы - ниже, чем думают арабы, и их бомбы рвутся у нас над головой. Акустик! окликнул он Ромеро, задумчиво потирая подбородок. - Ну что они там?
   - Идут в строю кильватера, сэр, ходят по кругу. Пеленг ноль-восемь-ноль, дальность головного - тысяча ярдов.
   Уильямс повернулся к телефонисту Дэвидсону:
   - Передать в машинное отделение, лейтенанту Данлэпу: приготовиться выпустить галлонов пятьсот масла! Лейтенанту Хассе: первый и второй торпедные аппараты - товсь! Лейтенант Росс! - взглянул он на Брента. Гироскопический угол - ноль, глубина - сто. Произвести залп!
   - Реджи... - в замешательстве, негромко ответил Брент. - Они не найдут цели: лягут на брюхо и, если глубина позволит, самоликвидируются.
   - Знаю, - сказал Уильямс, не отрываясь от пульта управления стрельбой.
   - КУТ готов! - доложил Брент.
   - Первый и второй торпедные аппараты готовы! - передал телефонист слова Хассе.
   Два глазка на панели вспыхнули красным. Уильямс нажал на кнопку, и лодка содрогнулась всем корпусом.
   - Первая торпеда пошла!.. Вторая торпеда пошла!.. - отрепетовал Дэвидсон доклад торпедистов. - Первая - электрически, вторая - вручную.
   - Заходят для новой атаки, сэр, - сказал Пит Ромеро, но и без него все слышали по правому борту характерные звуки.
   - Передать энсину Хассе: собрать обломки обшивки, плашкоута, настила все дерево, какое есть под рукой, - спасательные жилеты и все прочее, что может плавать! Заложить в первый торпедный аппарат. По моей команде выстрелить!
   - Есть, сэр! А второй аппарат?
   Уильямс, скрипнув зубами, бросил на Брента быстрый взгляд искоса.
   - Передать санинструктору Ясуде: пусть накачает кислород в легкие и желудок адмирала...
   - Нет! Не смей! - вскрикнул Брент, шагнув к старпому.
   Все обернулись к нему.
   - Лейтенант Росс, на место! Лодкой командую я!
   - Но это немыслимо!.. Это дико...
   - Еще слово - и я вас отстраню от должности. Ясно?
   Брент в свою очередь заскрежетал зубами. За последний час ему уже дважды грозили этой карой. Он поднял глаза туда, где нарастал шум винтов.
   - Ясно.
   Уильямс перевел глаза на телефониста и продолжал как ни в чем не бывало:
   - ...и положит его тело во второй торпедный аппарат.
   Спустя несколько минут смертоносный шквал возобновился. Уильямс был прав: глубинные бомбы рвались на дистанции, по крайней мере втрое меньшей, чем было нужно для поражения лодки. Но, во-первых, пока эсминцы оставались над ней, нечего было и думать об атаке на авианосец, а во-вторых, арабы могли изменить тактику и сбросить бомбы, которые сработали бы на большей глубине. Корпус "Блэкфина" и так испытывал страшное давление. Снова погас свет, но тут же зажегся снова.
   Когда третий миноносец стал отворачивать, Дэвидсон доложил:
   - Первый и второй торпедные аппараты готовы, сэр.
   - Передать Данлэпу: пусть выпускает масло. - Уильямс шагнул к панели, нажал кнопку пуска.
   Брент содрогнулся вместе с лодкой и всем ее содержимым.
   - Передать в носовой торпедный отсек энсину Хассе: пусть соберет еще обломков и всякого мусора и выстрелит ими из первого и второго аппаратов без моей команды! Ручное управление! И поживей!
   - На подходе еще эсминцы до двух единиц - крейсер и авианосец! крикнул Пит.
   - Черт бы их взял! - Уильямс несколько раз стукнул кулаком по стальной трубе перископа. - А где второй авианосец?
   - Очень шумно, сэр, - покачал головой акустик, - его винтов я не слышу.
   - Ладно.
   Прошло еще несколько минут. Хассе выпустил торпеды. В отсеке стало еще жарче.
   - Просто цирк, сэр, - сказал Ромеро. - Те три эсминца, что атаковали нас, уходят курсом к югу. Дальность две-три тысячи ярдов. Ложатся в дрейф.
   - Штурман, - крикнул в люк Уильямс. - Какое течение?
   - Экваториальное противотечение, скорость - два узла, - донесся ответ Каденбаха.
   - Ладно, - повторил, потирая руки, Уильямс. - Они увидели... - Он на секунду замялся. - Увидели то, что мы выбросили наружу.
   - Мы еще поговорим о том, что, - Брент произнес это слово с нажимом, мы выбросили наружу.
   - Поговорим.
   - Да, поговорим!
   Брент понимал, что принятое командиром решение было единственно правильным, что в подобной ситуации сам адмирал поступил бы так же. Спасение лодки было самым важным - все прочее отходило на задний план. Да, он сознавал все это - и все равно еле сдерживался, чтобы не наброситься на Уильямса, не набить ему морду, пустить кровь, вышибить зубы. К Марку Аллену Брент относился как к отцу. По трагической иронии судьбы он осиротел дважды.
   - Уходят, сэр, уходят! - воскликнул Пит. - Уходят курсом на северо-запад: сначала эсминцы, за ними авианосец, а концевым - крейсер.
   - А второй авианосец?
   - Все еще стоит на якоре. Рядом с ним - крейсер и не меньше пяти эсминцев.
   - Отлично! Отлично! Вот его-то мы и долбанем! Дэвидсон! Запросить центральный пост о повреждениях!
   Все молча слушали телефониста, репетовавшего доклады командиров БЧ:
   - Два кингстона разбиты, трещины на корпусе в четырех местах, трюмный насос под кормовым аккумуляторным отсеком сошел со станины, кожух воздушного компрессора треснул.
   - Ясно. Могло быть хуже.
   И в самом деле, повреждения были серьезны, но не катастрофичны: силовые установки, гребные валы и рулевые подшипники целы, лопасти не погнуты. Трещины можно заделать, а вышедший из строя кормовой трюмный насос подсоединить к носовому. Воздушный компрессор работал, а на крайний случай хватило бы действия второго, неповрежденного. "Блэкфин" сохранил жизнеспособность и остался грозным боевым кораблем.
   Уильямс придвинул к себе микрофон:
   - Мы обвели их вокруг пальца. Они думают, что мы - покойники, но скоро убедятся, что это - сильное преувеличение. - Послышались смешки. - Итак, ситуация такова: противник разделился на две ударные группы. Одна двигается курсом на северо-запад, другая пока стоит на якорях, но, я уверен, скоро последует на соединение. Они хотят зажать "Йонагу" в тиски. Наше дело - этому помещать. Когда авианосец снимется с якоря, миноносцы дальнего охранения и сопровождения начнут активный гидроакустический поиск, и житья нам от этого писка не будет. Чтобы нас опять не загнали на мелководье, мы тоже двинемся на северо-запад, держа, можно сказать, в кильватер первой группе. А вторая, по моим расчетам, пойдет следом, обогнув северную оконечность атолла, и - дальше на восток. Постараемся сделать так, чтобы далеко она не ушла. - Снова раздались одобрительные смешки. Уильямс повернулся к Ромеро:
   - Акустик! Поиск в режиме кругового обзора!
   - Слышу только шум винтов уходящей группы, сэр, - доложил Пит. - Вторая по-прежнему стоит на якорях, двигатели не запускала - это совершенно точно.
   - Ну да? - Уильямс повернулся к Дэвидсону. - Отбой бесшумного режима! Отбой атаки глубинными бомбами. Самый малый вперед! Центральный! Подвсплыть до шестидесяти двух футов! Рулевой, держать два-девять-ноль!
   Брент услышал гул генераторов: лодка качнулась и стала медленно подниматься. Сторджис переложил руль. Включилась вентиляция, нагнетая воздух в душные отсеки. Все наконец-то вздохнули полной грудью.
   - Сэр, прошу прибавить хода, рулей не слушается, - донесся снизу, с поста погружения и всплытия, голос Бэттла.
   - Понял. Средний ход.
   - Есть держать два-девять-ноль, - сказал Сторджис.
   Брент знал, что командир затеял весьма рискованную игру. Снявшись с якоря, ливийцы могли выйти из гавани курсом на юг, но с тем же успехом на восток, а могли и вовсе оставаться на месте. Уильямс пошел ва-банк: все поставил на то, что группа непременно выйдет и непременно курсом на северо-запад. Что ж, он командует лодкой, ему и принимать решение.
   На скорости пять узлов "Блэкфин" слегка задрал нос и, пройдя стофутовую отметку, выровнял корпус, уменьшив угол наклона. Бэттл выполнял приказ и всплывал плавно. Через три минуты лодка была на глубине в шестьдесят восемь футов с нулевым дифферентом. Бэттл постепенно поднял ее до заданной отметки и доложил.
   - Добро! - Уильямс повернулся к телефонисту. - Передать: лейтенанта Питтмэна срочно на ГКП! За себя пусть оставит старшину Фудзивару. - Спустя несколько секунд длинный, тощий лейтенант, который по боевому расписанию становился помощником командира электромеханической БЧ по живучести, отдуваясь, взбежал по трапу в рубку. - Мистер Питтмэн, займитесь КУТом.
   - А меня куда? - спросил Брент таким тоном, что все оглянулись на него.
   - А вы, лейтенант Росс, организуете нам торпедную атаку.
   - То есть как? - растерялся Брент. - Но ведь атакует командир лодки?..
   - Знаю. Но я решил так. У нас у всех не слишком много боевого опыта, но по результатам учебных стрельб ты был первым. Тебе и карты в руки. Я на время атаки перейду к тебе в помощники. - Он стукнул кулаком по перископу. - Нам нужно потопить этот авианосец - позарез нужно, понимаешь?! - и ты это сделаешь! Еще вопросы, лейтенант Росс? Нет вопросов? Отлично. Перископ поднять!
   Брент, все еще не веря своим ушам, повернул колесико, и стальная труба ушла вверх. Уильямс, согнувшись в три погибели, расщелкнул ручки, приник к резиновому наглазнику окуляра и стал распрямляться, одновременно поворачиваясь кругом.
   - На северо-западе - дымы. По правому борту на горизонте - атолл. Штурман! - крикнул он в люк. - Решите-ка задачку по счислению места! Мы находимся на юго-западном траверзе Томонуто, я дам два тангенса, а больше ничем помочь не смогу: никаких ориентиров, кроме пальм, нет, а всплывать нельзя. Сможете дать засечку?