Александер Виктория. Когда мы встретимся вновь

   – Тихое и сдержанное?
   – Я знаю, трудно поверить, ваше высочество, но леди Овертон клянется, что это было так.
   – Мисс Эффингтон что-то сказала об этом? Что? – Алексей попытался вспомнить. – Что-то о туфельке, которая не по ноге.
   Роман нахмурился:
   – Что это? Никакого смысла.
   – На самом деле это правда, Роман. Многие сомневаются в себе, в своих способностях, и не все понимают самого себя. Ну, например, что ты надменен.
   – Надменность – не такая уж страшная вещь, ваше высочество.
   – Ты очень предан мне, Роман.
   – Да, это так, – рассмеялся он. – Вот я остался наедине с женщиной, которая стала единственной для меня...
   Алексей остановил лошадь и невольно спросил:
   – Что ты сказал?
   – Я совсем не собирался планировать это, – поморщился Роман.
   – Но это, мой друг, не планируют. – Алексей похлопал его по плечу. – Это случается внезапно, когда меньше всего ждешь.
   Роман неуверенно кивнул:
   – Да, так неожиданно, что холодеет сердце...
   – И ты превращаешься в полного идиота...
   – Как раз тогда, когда ты должен собраться и показать свой разум.
   – И спросить самого себя: та ли это женщина, которая покорила твое сердце?
   – Ваше высочество, я должен сказать, что леди Овертон... – улыбнулся Роман.
   Не дав ему закончить, Алексей продолжил:
   – И тогда ты думаешь о том, что это навсегда, до конца жизни твоей и все такое прочее...
   – Ваше высочество, я не представляю...
   – Но это заставляет тебя подумать о том, что ты не можешь дать ей ничего, кроме своего сердца. Это все, что у тебя осталось... Мысль о том, что ты можешь влюбиться, не говоря уже о браке, кажется тебе невозможной.
   – Ваше высочество!
   – Ты, возможно, даже потерял свое сердце и не хочешь стать обузой. У тебя с ней нет будущего. Ты любишь ее так сильно, что не можешь позволить ей разделить твою судьбу и заставить ее сожалеть потом всю жизнь...
   Раскрыв рот, Роман смотрел на принца.
   Алексей опомнился, поняв, что был слишком откровенен. Не только перед другом, но и перед самим собой. Он не знал, что думает о себе и своем будущем. Не знал, что влюбился. Почему это так? Какие-то смутные мысли... Он даже не видел ее лица. Теперь он знает эту леди, завладевшую его сердцем. Он увидел ее собственными глазами. Увидел очертания ее лица, взмах бровей, соболью темень ее глаз.
   Но не это главное.
   Пожав плечами, он обратился к графу:
   – Ты, конечно, понимаешь, что я говорю это так, теоретически, отвлеченно.
   – Теоретически? Ну что ж, я тоже так думаю, ваше высочество, – небрежно согласился граф. – Вам еще хочется, чтобы я рассказал вам все, что узнал о Памеле?
   – Что ж, разузнал, так рассказывай. – Алексей сделал вид, будто его это не так уж и интересует.
   – Вполне вероятно, что мисс Эффингтон и была той загадочной леди, с которой вы встретились в Венеции. Время вашего присутствия там полностью совпадает.
   – Понимаю...
   Неужели так и было? Еще пару дней назад он не был в этом уверен. Что же сейчас?
   – Вы это скажете ей?
   – Она отрицает, что мы с ней встречались... – Алексей постарался что-то вспомнить. – Пожалуй, она даже как бы не отрицает этого, а просто избегает отвечать на вопрос. Как только я пытаюсь узнать, где мы встречались, она называет меня надменным ослом. – Он усмехнулся. – О, она хитрая!
   – Да и вы тоже, – не преминул съязвить Роман. – Что вы намерены делать?
   – Узнать правду. И во что бы мне это ни обошлось. Я мог не увидеть ее лица, мог не запомнить многих других женщин, но я никогда не забуду всего лишь одну деталь этой ночи... – Алексей почувствовал, как кровь приливает к его лицу.
   – Соблазн?
   – Новая встреча!
   – И что тогда, ваше высочество? Если эта женщина, покорившая ваше сердце, окажется именно той, кто так преследует вас в ваших снах? Да, что тогда?
   – Я не знаю. Не могу даже себе это представить. Если это она... Придется принять все, как есть. – Он прищурился. – Мисс Эффингтон хочет поиграть со мной, Роман. Я не люблю такие игры, хотя почти всегда выигрываю. И это, мой друг, уже не надменность, а факт.
   – Опасная игра, не так ли, ваше высочество? – ответил граф так спокойно, как будто это его совсем не тревожило. – Ваше сердце поставлено на карту, а я знаю, что вы никогда не рисковали своим сердцем.
   – Риск есть в любой игре, когда выигрывает один.
   Возможно, у него не будет будущего с Памелой. Возможно, что у него будет всего лишь один сегодняшний день.
   – Моя жизнь в эти дни полна таких поступков, каких я прежде никогда не совершал. Не знаешь, чем все это закончится. Но я всегда любил игру, загадки и все такое прочее, независимо от результата. – Алексей иронично улыбнулся. – Я намерен и теперь получить удовольствие.

Глава 9

   Когда я увижу Миллисент, я не дам ей вспомнить то, что она разбила мое сердце. Более того, я подавлю в себе желание хорошенько отшлепать ее. После всех лет, проведенных за границей, ей это должно понравиться.
   Сэр Уинчестер Робертс
   – Мисс Эффингтон, Памела, я так рад, что вы согласились увидеться со мной! – Алексей быстрым шагом пересек библиотеку навстречу Памеле. – Я боялся, что после нашей утренней прогулки вы будете избегать меня. Вы отсутствовали весь день.
   – Я навестила родных. И очень рада. А что касается того, что я стану избегать вас... это все пустяки. – Памела одарила его улыбкой.
   Трудно было поверить, что несколько часов тому назад им хотелось задушить друг друга.
   – Кстати сказать, я не могла игнорировать ваше милое письмецо, ваше высочество. – Она протянула ему руку. – Алексей...
   – Значит, в ней было достаточно извинений? – Он поднял ее руку для поцелуя.
   – Достаточно, да.
   – И достаточно раскаяния? – Он смотрел ей в глаза.
   – Вполне достаточно.
   – И сожаления? – Он поцеловал ее ладонь. – Покаяния?
   Она вскинула брови:
   – Письмо было кратким.
   – Значит, вы прощаете меня?
   – Конечно! – Ей этого не хотелось делать, но она вырвала свою руку. – За что я должна простить вас, собственно говоря?
   – Как за что? – вздохнул он. – А моя грубость, надменность? Ваши секреты – только ваши, как и ваше прошлое – это только ваше прошлое. И если мы когда-то встречались в прошлом, а вам не очень-то хочется в этом признаться, то я буду думать, что у вас на это есть своя причина.
   – Вы так думаете? – Памела с интересом посмотрела на него.
   Алексей был не из тех мужчин, которые легко отказываются от того, что им хочется узнать.
   – Я не могу себе представить какая, хотя кое-что все же приходит мне на ум.
   – Неужели?
   – У меня удивительно богатая фантазия, Памела. Иногда я даю ей волю, особенно когда это касается женщин, с которыми я встречался. А уж если я женщину целую...
   – Вы никогда не забываете женщину, которую поцеловали?
   – Именно так.
   – Могу я спросить, что вы получаете в ответ?
   – Надеюсь, вы мне это скажете. – Заложив руки за спину, Алексей зашагал по библиотеке, напоминая своего учителя латыни. – Во-первых, мне показалось, что у вас ужасный акцент и вы потеряли память.
   Памела покачала головой:
   – Не помню, чтобы я когда-либо теряла память.
   – Как вы можете помнить что-либо, когда у вас нет памяти?
   – Верное замечание.
   – Я призадумался. Возможно, этот поцелуй – препятствие для каждого из нас, и вы постараетесь сделать это такой же тайной, как ваши другие неприятные воспоминания из прошлого.
   Памела подавила улыбку.
   – Не очень хороший поцелуй?
   – Это вполне возможно. Я подумал: а вдруг мой поцелуй помешал кому-нибудь другому? Вдруг вам захотелось выбросить его из памяти? – Он посмотрел на Памелу. – Чтобы потом не разочаровываться.
   – Понимаю. – Памела прикусила губу, чтобы не рассмеяться. – Если ваш поцелуй...
   – Лучше говорить «наш поцелуй».
   – Хорошо, наш поцелуй был такой отвратительный, что мне просто хочется его забыть. И я заставлю себя это сделать.
   – Потому что вам пришлось бы сравнивать меня с другими мужчинами, – он ехидно улыбнулся, – и не в их пользу. Вы должны согласиться, что последнее вполне возможно.
   Памела на этот раз не удержалась от смеха:
   – Звучит надменно, вы так не считаете?
   – Да, по-видимому. Надменность – это мой крест, как и мое обаяние. Что вы думаете о моих теориях?
   – Очень хорошо, – улыбнулась Памела. – Вполне приемлемы.
   – И точны.
   – Я бы их назвала интересными, а не точными.
   – Я рад, что вы так думаете. – Алексей улыбнулся и указал рукой на поднос с чайными чашками и тарелку с бисквитами на столике у камина. Бокалы и графин с бренди стояли поодаль на другом столике. Все это приготовил Грэм.
   – Легкая закуска? Я подумал, что вам захочется выпить чаю или даже бренди, если предпочитаете. Сейчас, в это время дня, я люблю хороший бренди, но, возможно, для вас это слишком рано.
   – Выпить чаю – это прекрасно! Я подозреваю, что теперь мне понадобится все мое остроумие.
   Алексей с пониманием улыбнулся, от чего у нее что-то дрогнуло в сердце.
   Это невозможно, но ей казалось, что она уже была готова броситься в его объятия. Она глубоко вздохнула и окинула взглядом библиотеку:
   – Где здесь за гардинами прячется Грэм? Или я сама себе налью чай.
   Алексей засмеялся:
   – Здесь нет ни Грэма, ни вашей тетушки. Я сам убедился в этом.
   – Неужели? – Памела подошла к подносу.
   Налив чашку чаю, она присела на край софы.
   – Почему вы это сделали?
   – Потому что я хочу поговорить с вами наедине.
   – Почему?
   Памела прищурилась, на что Алексей рассмеялся:
   – Подойдите ко мне, Памела. И не смотрите на меня так! Я уже перед вами извинился. Я уже распростерся перед вами ниц, но...
   – Едва ли.
   – Допустим, я не падал ниц, – пожал плечами Алексей. – У меня еще не было такой привычки.
   – Я буду рада помочь вам получить ее. – Памела мило улыбнулась.
   – Не сомневаюсь. Но не сейчас, в другое время, – любезно сказал Алексей. – А что касается вашего вопроса, я просто думаю, что мы достаточно знаем друг друга, чтобы продолжать этот фарс. Мы появимся на публике впервые завтра, но я не так много знаю о вас.
   Памела пила чай, поглядывая на принца поверх чашки.
   – Что бы вы хотели узнать?
   – Что ж, мне кажется, что мужчина, собравшийся жениться, обязательно спросит у женщины, ну, например, о том, какой цвет она любит.
   – Синий.
   – Синий, как при шторме или как синее небо в полдень?
   – Синий, как при шторме, – сказала она не задумываясь. – Я люблю штормы.
   – Отличный вкус. – Нечто лукавое блеснуло в его глазах. – А какие цветы?
   – Розы.
   – Ну конечно. Красные?
   – Желтые.
   – О, как интересно! – Он отпил глоток бренди. – Композитор?
   – Я люблю многих. Гайдн, Бах. – Она задумалась. – Шуберт.
   – Книги?
   – Очень много. – Поставив на стол чашку, она встала, подошла к ближайшей полке с книгами, быстро пробежав глазами по корешкам обложек. Однако она то и дело поглядывала на Алексея, наливавшего себе бренди. – Я всегда любила приключения. Когда была девочкой, то любила читать «Эмелину», «Удольфские тайны» и «Цецилию».
   – Значит, вы первая из женщин, которая любит приключения?
   – Я также люблю «Робинзона Крузо». – Памела опять посмотрела на принца. – И «Тома Джонса».
   – Как интересно, – пробормотал он почти про себя.
   Памела рассмеялась и снова повернулась к книгам, ища пьесы Шекспира.
   – Я люблю Шекспира, конечно, но только его комедии. Хотя люблю и «Антония и Клеопатру», несмотря на конец.
   Алексей подошел к ней и тоже стал читать заглавия книг. Если Памела быстро обернется, то сможет оказаться в его объятиях, и тогда ему удастся ее поцеловать...
   – А как вам нравится «Ромео и Джульетта»? – Он указал на корешок книги. – Думаю, что женщины, особенно те, кто предпочитает романы, любят «Ромео и Джульетту».
   – Вы думаете, что я люблю романы?
   – Не знаю, но надеюсь.
   Памела почувствовала его близость.
   – Надеетесь? – У нее прервалось дыхание. – Почему?
   – Потому что у меня самого к ним слабость. – Голос его был тихим и волнующим, он буквально ласкал ее слух.
   Она проглотила комок в горле.
   – Мне никогда не нравилась эта пьеса.
   – Не нравилась? – Его губы коснулись шеи Памелы. – Вас не тронуло объяснение Ромео в любви?
   – Оно было ненужным в конце пьесы. – Она покачала головой и постаралась не замечать той обстановки, которую он пытался создать. – Мне кажется, что это чересчур печальный конец.
   – Я его понимаю. – Он продолжал дышать ей в шею, повергая ее в смятение.
   – Все это вызывает глубокую печаль. Любовники обречены на разлуку, хотя страстно любят друг друга. Они как две половинки одного целого.
   – Вы верите во все это? – спросил Алексей.
   Неужели он все время будет таким? Она уже была готова растаять и пасть к его ногам, как вдруг он резко переменил тему.
   – Что вы имеете в виду? – спросила Памела.
   – Судьбу. Двое людей обречены быть вместе? Две половинки одного целого?
   – Да.
   Они ими не были, когда встретились впервые в Венеции. Но она всего лишь желала одну эту ночь. Она не мечтала о том, что эта ночь останется в ее снах. И только сегодня она вдруг поняла, что они созданы друг для друга и что он у нее единственный.
   Алексей выпрямился.
   – Какая пьеса Шекспира нравится вам больше всех?
   – «Все хорошо, что хорошо кончается», – вздохнула Памела.
   – Какие сладости вы любите?
   – Я не знаю. – Ей хотелось сейчас прислониться головой к полке с книгами. – Возможно, клубничный торт.
   – Вы любите кошек или собак?
   – Собак. – Его вопрос показался ей абсурдным.
   – Ваш любимый город?
   – Вен... – Она остановилась и круто повернулась к нему. – Вена.
   Алексей оперся обеими руками о полку, как бы заключив Памелу в объятия. Он улыбался.
   – Вен-Вена? Прекрасный город. Кажется, я был там однажды. Помнится, кормят в этом городе не очень вкусно.
   – Я хотела сказать «Вена», – сердито поправила она.
   – Вы хотели сказать «Венеция».
   Она была в его руках. Не очень удобно отвечать на вопросы.
   – Хорошо, признаюсь, вы правы.
   – Я так и подумал.
   – Я собиралась сказать «Венеция», но потом передумала. – Памела улыбнулась. – Я подумала и вдруг решила, что на самом деле Вена нравится мне больше.
   – Перестаньте, Памела. – У него был вид, как будто он читает ее мысли, и это ее раздражало.
   Конечно, он может думать, что она была той самой женщиной, которую он когда-то встретил в Венеции. Но не слишком ли – считать ее Чаровницей? У него действительно богатое воображение!
   И все же... питает ли он к ней интерес? Насколько это серьезно? Или она для него очередная загадка?
   – Вы не можете предпочесть Вену или какой-либо другой город волшебной Венеции.
   – И все же я это сделала. – Она спокойно выдержала его взгляд.
   – Вы это сделали? – Он как-то особенно вглядывался в ее лицо. – Почему?
   Памела пожала плечами:
   – Вена – одна из самых крупных столиц Европы. Это центр искусства и музыки.
   – И кофеен.
   – Да, и кофеен.
   – Однако... – он вдруг легонько коснулся губами ее губ, – в ней нет того особого, что есть в Венеции.
   – О!
   «Господи, как он хорош! Я теряю сознание от прикосновения его губ».
   – Нет той магии, – тихо промолвил он.
   – Я считаю, что у Вены есть своя магия. – В конце концов, ей не кажется, что они не встречались когда-то и где-то.
   – Знаете, Памела, мы с вами почти одного роста. – Его взгляд буквально пронизывал ее.
   – Я этого не заметила. – Она чуть подняла подбородок.
   – Мне так чертовски удобно целовать вас, словно вы созданы для меня.
   – А может, вы созданы для меня?
   – Возможно, – рассмеялся Алексей.
   Памела глубоко вздохнула. Она или сейчас же потащит его в постель, или это как раз то время, когда они должны установить какую-то дистанцию между собой.
   – Вы еще что-нибудь хотите узнать обо мне? – Памела сказала это почти небрежно, хотя ее сердце учащенно билось.
   – Я хочу знать о вас все. – Алексей поцеловал ее чуть ниже уха. – Где еще поцеловать вас, чтобы вы таяли, как сейчас?
   – Я не таю, – возразила она, стараясь говорить как можно увереннее.
   – И все же когда вы назовете меня по имени?
   – Хватит, – вдруг решительно сказала Памела. – Вы уже стали невыносимы. Стали таким скандальным и нахальным, что я могу дать вам пощечину, даже довольно сильную.
   Он, однако, опять улыбнулся:
   – И вы это сделаете?
   – Нет, вы слишком много просите. – Она собрала те книги, которые отобрала для себя, нагнулась и быстро отошла от книжных полок. – Нужно ли мне, Алексей, напомнить вам, что мы вместе лишь для того, чтобы восстановить мое положение в обществе и помочь мне найти подходящего жениха?
   – Вы не будете счастливой с подходящим мужем, – заявил Алексей.
   – Почему, ради Бога?
   Он пожал плечами:
   – Я просто не представляю вас с кем-то подходящим. Не пройдет и недели, как вы будете погибать от скуки.
   – Не говорите глупости. – Взяв чашку, Памела подошла к столику с графином и налила себе бренди, а затем долгим глотком отпила его.
   Тетушка Миллисент всегда говорила, что глоток бренди с чаем, даже если его хоть капля, сразу же успокаивает нервы. А ей сейчас только это и было нужно.
   – Я, возможно, буду вполне удовлетворена.
   Алексей вскинул брови:
   – Удовлетворены?
   – Счастлива, хотела я сказать. И вполне возможно, буду блаженствовать.
   – Глупости. – Он взял свой бокал с бренди. – Мне довелось немало встречаться с английскими джентльменами и со своим и с вашим кузеном. Они оказывались скучными, лицемерными и, к моему удивлению, весьма надменными.
   – Надменны вы!
   – Но моя надменность оправданна. Памела удивленно округлила глаза.
   – Вы провели годы, разъезжая по разным странам, встречали множество людей. Мне кажется, что это во многом изменило вас.
   – Я уже примирилась с этим.
   – Я не говорю о поведении, манерах, отличающихся от тех, что приняты в семье. Это было свойственно вашей натуре. Вы повзрослели, достигли совершеннолетия, у вас появился опыт. Возможно, здесь помогло отсутствие влияния Эффингтонов.
   – Возможно, – не без иронии согласилась Памела и отпила глоток бренди с чаем.
   Это действительно было вкусно.
   – Вот что я хочу сказать: вы совсем по-иному видите мир. Конечно, годы путешествий, встречи в элитном обществе богатых людей, даже членов королевских фамилий, помогли узнать культуру и нравы многих стран. Если бы вы не покинули Англию, этого бы и не было.
   – Путешествия помогают учиться всему. Этим они и хороши.
   – Я полагаю, что, получив все это, вы не думали все шесть лет о любом подходящем женихе, лишь бы только выйти замуж.
   Памела раздраженно нахмурилась:
   – Даже тогда я не приняла бы кого бы то ни было, лишь бы только выйти замуж.
   – Нет, я тоже так не думаю.
   – Я не думаю, что вы во всем правы, говоря об английских джентльменах. Но за кого, по-вашему, я должна выйти замуж?
   – За человека авантюрного и, конечно, смелого. Думаю, что и ему понадобится немалая смелость.
   – Спасибо.
   – Я не очень-то уверен, что это был комплимент, – усмехнулся Алексей. – Вам нужен к тому же человек интеллигентный. У вас удивительно быстрый ум. – Алексей поднял бокал. – А это уже комплимент.
   – Спасибо.
   – Вам нужен тот, кто поймет особенности вашего характера. Тот, кто не станет пытаться сделать из вас безупречное покорное создание, кто примет вас как вызов, который бодрит кровь.
   – Вызов? – рассмеялась Памела. – Это уже настоящий комплимент.
   – Да, это так.
   От его взгляда у нее дрогнуло сердце.
   – Могу ли я надеяться найти такой образцовый экземпляр? Хотя я уже нашла его. Ведь он слишком хорош, чтобы быть смертным.
   – О, но он не идеален, Памела. – Алексей потягивал бренди и задумчиво смотрел на Памелу. – У вас не будет ничего хорошего с образцовым экземпляром, да и ему с вами. Вам нужен мужчина, который тоже бросал бы вам вызов. Мужчина, с которым надо состязаться.
   – А как же любовь?
   Он рассмеялся:
   – Любовь – это интересный вопрос.
   – Вы кого-нибудь любили? – Она затаила дыхание.
   – Не знаю. – Он пожал плечами. – Возможно, а возможно и нет.
   – Ну, конечно, вы бы знали, если бы...
   – Я вижу, ваши правила только для вас.
   Памела покачала головой:
   – Что вы хотели сказать этим?
   – Просто то, что вы не хотите говорить о вашем прошлом, а вот мое вам очень интересно.
   – Вы же любите рассказывать о вашем прошлом!
   – Да, кое о чем я люблю рассказывать. – Он покачал головой. – Но не об этом.
   – Почему же?
   – Это все очень личное.
   – Более личное, чем ваши романтические похождения?
   – Несомненно.
   Памела какой-то момент молча смотрела на него.
   – У вас когда-нибудь было разбито сердце? В вашем прошлом?
   Алексей вздохнул:
   – Вы, мне кажется, не знаете, слова «нет». Не так ли?
   – Я просто думаю, что невеста кое-что уже знает о своем суженом, – шутливо сказала она.
   – Я радуюсь, что мои слова так повернуты, что вам нравятся. Все отлично, Памела, но... – Он был серьезен. – У меня никогда не было разбитого сердца. Однажды... я был обманут. Это задело меня. Но я не сразу это понял, а только лишь потом, спустя какое-то время.
   – О! – Сердце Памелы учащенно забилось.
   – Это был момент, только момент, ничего больше. Вырванный из реальностей жизни. – Он пожал плечами. – Он не стал чем-то большим, однако...
   – Что?
   – Однако он был. – Алексей умолк, а Памела гадала, этот ли момент, о котором они знают оба, или какой-то другой.
   Наконец Алексей вздохнул и спросил:
   – А вы?
   – А что я?
   – Вы когда-нибудь влюблялись?
   – Отличное завершение темы, Алексей. – Она тихонько рассмеялась.
   Их взгляды встретились. Его взгляд был требующий, острый, пронизывающий, словно он хотел видеть ее насквозь.
   – Не хватает вашего ответа.
   – Да, должно быть, так было. – Она отпила бренди из чашки. – Я думала, что люблю, но ошиблась.
   – Лишь однажды?
   – Я ошиблась однажды, да.
   Он какое-то время молча смотрел на нее, а потом рассмеялся:
   – И это все, что вы хотите мне сказать?
   Памела улыбнулась:
   – Я все еще являюсь для вас вызовом? Все еще загадка, которую надо разгадать?
   – Боюсь, что да, – сказал он спокойно.
   – Но не сегодня. – Выпив все из чашки, она поставила ее на стол и встала. – У Клариссы и у меня есть дела, я должна уйти.
   – Жаль, я надеялся провести остаток дня вместе... в разговоре.
   – Только в разговоре?
   – Вы меня огорчаете. – Вздохнув, он поставил бокал и, не дав ей больше ничего сказать, подошел к ней и обнял ее. – Очень огорчаете.
   Поцелуй был крепким, решительным, как печать, удостоверяющая, что теперь она принадлежит ему.
   «О Господи! Я так давно этого хотела. Он тоже должен быть моей собственностью», – думала она, крепко обнимая его за шею.
   Из половинки они станут единым целым. Чувствует ли он это? Или это только страсть? Неужели ей все равно? Но сейчас она была в его объятиях, а все остальное не так уж важно.
   Она откинулась и посмотрела на него. Голос ее дрогнул.
   – Вы собираетесь соблазнить меня?
   Он ответил ей также сбивчиво, словно задыхаясь:
   – Что? Где? Сейчас? В библиотеке?
   Памела кивнула:
   – Здесь и сейчас.
   – В библиотеке, так поспешно? – Он глубоко вздохнул. – Это было бы оскорбительно, я полагаю.
   – Оскорбительно?
   – И было бы ясно, что мы к этому не готовились. Так, невзначай. – Он широко улыбнулся. – Нет, я не мечтал соблазнить вас в библиотеке, хотя в этом и есть своя прелесть, особенно сейчас. – Он опять коснулся ее губ легким поцелуем.
   – Значит, вы не собирались соблазнить меня?
   Алексей тихонько рассмеялся:
   – Мне нравятся нотки разочарования в вашем голосе.
   – Я не разочарована, – возмутилась Памела, пытаясь вырваться, но он не отпускал ее.
   – Не искажайте мои слова, Памела. Я готов соблазнить вас. А может, вы меня соблазните?
   – Я? Никогда... – Она задохнулась от гнева.
   – Никогда? – вскинул брови Алексей.
   – Возможно, однажды... – Памела снова обняла его и стала целовать, чувствуя, как слабеют ее ноги в коленях. – Или дважды...
   – Или дважды?
   Памела отпрянула от него.
   – Вы были так хороши тогда. Ваша репутация полностью подтвердилась.
   – Вы действительно не сомневаетесь в этом?
   – Ни на мгновение. – Она поймала его взгляд, в голосе ее была непреклонность. – Должна предупредить вас, Алексей, что я вполне серьезно отношусь к своему браку. Я не позволю эмоциям или страсти помешать мне сделать нужный выбор.
   – Я не желаю меньшего. – Он на мгновение умолк, словно подыскивая нужные слова. – Я тоже предупреждаю вас, Памела, что не собираюсь жениться. Когда-либо.
   Сердце Памелы упало, но она постаралась, чтобы Алексей этого не заметил. Голос ее не изменился.
   – Хорошо, что мы понимаем друг друга. – Она кивнула ему. – Я увижу вас за ужином?
   – Постараюсь прийти. – Голос его был так же холоден, как и взгляд. Памеле очень хотелось узнать, что он сейчас думает.
   – Тогда увидимся вечером. – Заставив себя улыбнуться, она пошла к двери.
   В голове Алексея была сумятица, все перемешалось. Она хотела принадлежать ему сейчас и потом, навсегда, до конца дней своих. А если не жена, то кто?