Александер Виктория. Когда мы встретимся вновь

   Он опять потянулся к ее груди.
   – Это стандарт для мужчин, – пояснил он.
   Она положила руки ему на плечи.
   – Почему? – Вопрос был очень похож на крик.
   – Памела! – Ее голова лежала на его груди.
   Он, к сожалению, не видел ее лица. – Скажите, что вы не смеетесь.
   Она подняла голову и улыбнулась.
   – Я не знаю, что сказать, – вздохнула она. – Это было великолепно.
   Он повторил:
   – Это было великолепно! Так о чем мы говорили?
   – Да, о чем? – Она внимательно смотрела на него. – Почему для вас так важно знать, сколько в моей жизни было мужчин?
   Он простонал:
   – Памела...
   – Вы же не хотите мне сказать, сколько в вашей жизни было женщин.
   – Не знаю, – вздохнул он. – Мужчине приятно думать, что его женщина...
   – И вы тоже так думаете обо мне?
   – Конечно, ведь я ваш жених!
   – Как глупо! Я об этом забыла.
   – Если вы все-таки хотите знать мое прошлое, то я тоже хочу знать ваше...
   – Как вы великодушны. – Она прищурилась. – Что вы хотели бы узнать?
   «Я хочу знать: Венеция для вас была исключением, или это было еще одно завоевание?» – подумал он и спросил:
   – Ничего. Ничего больше.
   Он долго держал ее в своих объятиях. Теперь она была вся ему знакома. Каждый ее дюйм.
   – Я должна немедленно уйти. Скоро будет светать.
   – Да, должна. – Он погладил ее по голове.
   – Я не собиралась оставаться здесь так долго. – Она рассмеялась. – Я не планировала этого.
   – И я тоже, – горестно вздохнул он, а Памела поймала его взгляд.
   – Это была ошибка, Алексей?
   Он посмотрел в ее темные глаза. Это был взгляд удовлетворенной женщины.
   – Возможно, но тогда это была восхитительная ошибка.
   – Что ж, это чего-то стоит. – Она пошевелилась, но ей не хотелось покидать тепло его постели. – Я о других мужчинах в моей жизни...
   – Господи, Памела! – Он поморщился. – Я больше не буду спрашивать вас. Воспоминания о вашем прошлом, как и о моем, неуместны здесь и сейчас.
   – А что по поводу того, что я женщина, а вы мужчина?
   – Я был... – Он закрыл глаза и попробовал набраться смелости. – Я был не прав.
   – Были? – улыбнулась Памела.
   – Да.
   – Я не верю вам.
   Он вздохнул;
   – Возможно, нет.
   Памела тихонько рассмеялась. Выскользнув из его объятий, она покинула постель, оглянулась, подняла с пола свою ночную сорочку, а потом посмотрела на Алексея, глубоко вздохнув, и вдруг сказала:
   – После Джорджа, два года спустя, я подумала, что было бы интересно узнать еще что-нибудь...
   Алексея передернуло.
   – Я не уверен, что мне следует слушать это.
   Но Памела не сдавалась:
   – Опыт. Я все равно была погублена. Целомудрие для этого не нужно. Как вы считаете?
   – Нет, – ответил он, подумав немного.
   Она надела сорочку.
   – Возможно, дело в том, что я подумала, а не стать ли мне светской дамой, такой, какие мне встречались в Европе.
   Он невольно заинтересовался.
   – Неужели?
   – Я попробовала. Однажды. – Она помолчала, а потом добавила: – В Венеции.
   У него перехватило дыхание.
   – И что?
   – И поняла, что я не из тех женщин, которые без разбора ложатся в чужую постель. – Она улыбнулась. – Тем более когда речь идет о половине мужчин Европы.
   – Вы не сделали этого?
   – Нет, не сделала... Разве что сейчас.
   – Только сейчас... – повторил он. Ему захотелось спросить почему, узнать, что для нее эта ночь, но он не мог заставить себя произнести эти слова.
   – Теперь вы счастливы? – Она подошла к нему и легонько поцеловала его. – Теперь вы знаете все мои секреты.
   – Какое блаженство! – Он действительно в этот момент чувствовал себя счастливым.
   Затем он потянулся к ней, но Памела танцующим шагом отдалилась от него.
   Достигнув двери, она спросила:
   – Вы расскажете мне, что вам сказал Николай, не так ли?
   – Конечно, – соврал он.
   Она прищурилась, словно не веря, покачала головой:
   – Будьте осторожным, Алексей.
   – Буду, Памела, – с деланной улыбкой пообещал он. – Обязательно буду.
   Она еще какое-то мгновение смотрела на него, а потом открыла дверь и выскользнула в коридор. Дверь бесшумно закрылась.
   Он остался сидеть как вкопанный, тупо глядя на дверь и не видя ее. Эта ночь была совсем не такой, как та, последняя. Эта ночь была с женщиной, которую он любил.
   Лучше будет, если он покончит с этой игрой в помолвку. Памела в его постели – лишь счастливый случай, отдых от того, что так гнетет его. Она позволила ему забыть его прошлое и его неудачи. Но он не мог заставить ее разделить и его судьбу. Они были как Ромео и Джульетта, и их история, пожалуй, закончится так же.

Глава 15

   Я буду дорожить каждой минутой нашего времени, но не стану навязывать ей свои заботы и беды. Если я люблю ее, то не могу поступить иначе. Я более не должен ее видеть.
   Его королевское высочество принц Алексей Пружинский
   – Это интересное предложение, – подумав, сказал Алексей.
   Он сидел за письменным столом в библиотеке. Роман стоял рядом, как всегда, справа от принца. Валентине позволили присутствовать при условии, что она не будет высказывать свое мнение. Она сидела с другой стороны, а рядом с ней – капитан Дмитрий Петровский. Роман попросил леди Овертон под каким-нибудь предлогом увести Памелу из дома. Леди Смайт-Уиндом никто еще не видел с самого утра, значит, им никто не помешает.
   Алексей внимательно смотрел на мужчин. Николай с трудом старался усидеть на стуле, а Уэстерфилд явно нервничал, что было понятно.
   – Вы намерены финансировать это? – Алексей обратился к лорду Уэстерфилду. – Колоссальную сумму на обмундирование армии?
   – Мы не говорили обо всей армии, Алексей, – быстро вмешался Николай.– создать небольшие отряды хорошо обученных бойцов. Они проникнут в Авалонию и захватят ключевые стратегические позиции, а потом создадут обстановку, способствующую началу восстания.
   В глазах Николая была решимость.
   – В Авалонии немало людей, готовых бороться против русских. Они только ждут лидера. – Николай посмотрел в глаза брату. – Они ждут тебя.
   – Мое финансовая помощь зависит от вашего согласия, ваше высочество, – медленно выговаривая слова, уточнил лорд Уэстерфилд, обращаясь к Алексею.
   – За это я благодарю вас, милорд, – сказал Алексей, глядя на него. – Вы, похоже, спасли жизнь моему брату.
   – Алексей! – Николай вскочил со стула.
   – Сядь! – загремел эхом голос Алексея в огромной комнате.
   Было приятно слышать, что в его голосе осталось что-то от тона королевской особы.
   Николай сел.
   – Позвольте спросить вас, лорд Уэстерфилд. – Алексей осторожно подбирал слова. – Мне важно знать мнение человека, решившего отдать свои деньги. Что вы думаете о том плане, который предложил мой брат? Уэстерфилд мгновение помолчал.
   – Это умный план, ваше высочество, – наконец-то сказал он.
   – И?.. – Алексей вопросительно вскинул бровь.
   – И... – умолк, опять подыскивая нужные слова. – Вы должны понять, ваше высочество, что семья моей матери приехала в Англию из Авалонии. У меня есть там родственники. Мои поездки в Авалонию, где я бывал еще мальчишкой, я вспоминаю с удовольствием. Мы говорили вчера о дипломатических путях, хотя, кажется, время дипломатии уже прошло. Мне очень жаль, что я могу помочь Авалонии и ее королю только финансами. Но все-таки я считаю, что предложение, сделанное мне вашим братом, – Уэстерфилд печально вздохнул, – неразумное.
   – Неразумное? – воскликнул Николай, вскочив со стула.
   Он мельком кинул взгляд на брата и снова сел.
   – Вы же не сказали мне этого, когда я зашел к вам вчера вечером!
   – Ваше высочество! – На лице Уэстерфилда было явное разочарование. – Вчера, когда мы разговаривали с вами после бала, я сказал, что рассмотрю ваше предложение. Я не верю в его успех, но готов оказывать вам всяческую помощь. – Он повернулся и встретился взглядом с Алексеем. – Как пожелаете, ваше высочество.
   – Спасибо, милорд, – с облегчением сказал Алексей.
   Какие бы планы ни строил сейчас его брат Николай, он ничего не сможет сделать без денег. Алексей встал и протянул лорду руку.
   – Вы очень великодушны.
   Распрощавшись, лорд покинул библиотеку. Воцарилась мертвая тишина. Николай горящими глазами смотрел на брата.
   – Мы победим, Алексей, я уверен в этом!
   Алексей смотрел на юного Николая, борясь с желанием как следует встряхнуть его, а то еще и сделать что-либо покрепче, чтобы выбить дурь из его головы. Дурь, очень похожую на ту, что бывала у него самого в этом же возрасте. Он понимал желание брата вернуть им родину, разделял его боль и негодование, но дать Николаю возможность осуществить этот дерзкий план, как бы хорош он ни казался, представлялось невозможным. Жаль, что в этом плане не было упоминания о силах России.
   – Ваше высочество, – наконец нарушил тишину Роман, обращаясь к Николаю. – Возможно, вы не учли могущества Российской империи?
   Николай насмешливо улыбнулся:
   – Я считаю...
   – Ты знаешь, что в русской армии есть такие войсковые единицы, которые по числу солдат больше, чем все население нашей Авалонии? – тихо спросил брата Алексей.
   – Несомненно, но... – попытался возразить Николай.
   – Ты понимаешь также, что Россия захватила Авалонию не потому, что она не защищена, а потому, что она является буфером против вторжения?
   – Да, я знаю, но...
   – А знаешь ли ты, что во всей Европе, – Алексей сложил руки на столе и нагнулся вперед, – никто не придет нам на помощь? Ведь мы малая и незначительная держава. Никто не пойдет против России ради нас.
   – Я знаю это, знаю я все! – Николай в отчаянии поднял руки и запустил пальцы в шевелюру. – Что же мне делать, Алексей? Сидеть и смотреть, как страна моего отца и деда, а также тех, кто правил раньше, станет лишь нашей памятью? Я не могу быть спокоен, как ты. Я не могу ничего не делать!
   – Ваше высочество, – вышел вперед Роман, потом поднялся Дмитрий, встала даже Валентина.
   – Ничего не делать? – холодно спросил Алексей. – Ты считаешь, что я ничего не сделал?
   Николай, как было видно по его глазам, понял, что он сказал, однако не хотел сдаваться.
   – Ты должен был сражаться. Ты должен был отдать свою жизнь...
   – Разве это что-либо изменило бы? Неужели смерть граждан Авалонии, смерть женщин и детей могла что-либо изменить? – В голосе Алексея была горечь. – Итак, я ничего не делал, Николай? Со дня моего рождения меня учили, как надо служить моему народу. Для меня это было превыше всего, даже моей жизни. А вот ничего не делать, как ты сказал, оказалось труднее всего.
   – Алексей, я совсем не хотел...
   – Это единственный путь, чтобы спасти мою страну и ее народ. Я об этом сожалею, но другого выхода нет, умереть за свою страну было бы легче. Жить с сознанием вины, быть побежденным и нести этот груз до конца жизни – куда труднее!
   Николай горько вздохнул.
   – А что касается твоего плана, Николай... – холодно сказал Алексей. – Лорд Уэстерфилд все сказал тебе. Я с ним полностью согласен. Это умный план, но, к сожалению, в нем не учтены неминуемые репрессии. А это непременно случится. На многие месяцы, или даже годы, Авалония станет полем битвы. Только поля будут пусты, а деревни разрушены. Наступит голод. Не забывай: Россия, чтобы остановить войска Наполеона, жертвовала своими землями и своим народом. То же будет и с нами.
   Лицо Николая побледнело.
   – Я не думал...
   – Ты не учел все это, не так ли, мой младший брат? – Тон голоса у Алексея смягчился. – Да ты и не должен был учесть ответственность. Это должен был сделать я.
   В библиотеке надолго воцарилось молчание, но затем Алексей, громко вздохнув, сказал:
   – Мы все в этой комнате авалонцы. Каждый из нас что-то сделал для нашей страны и жизни ее народа. – Он сел в кресло. – Мир изменился, но я всегда прислушивался к тому, что говорили мне мои советники и друзья. Граф Стефанович, – он посмотрел на Романа, – что вы думаете о плане Николая?
   – У меня тоже есть о чем сожалеть, ваше высочество. Я сожалею о том, что не могу более видеть друзей. Сожалею, что лишился своей родины, которая уже никогда не будет такой, какой она была. – Он умолк, словно задумался. – Я испытываю некоторое удовольствие от того, что сейчас знаю. Наш народ и наша родина все-таки не погибли. А раз это так, то не погибло сердце Авалонии. – Роман поймал взгляд Алексея. – Ваше высочество, я поддерживаю ваше решение, как делал всегда и раньше.
   Алексей почувствовал комок в горле, но все же сказал:
   – Спасибо, Роман. – Потом повернулся к Дмитрию: – Спасибо, Петровский.
   – Я солдат, ваше высочество. Я воин. Мой ответ всегда один: воевать. Я бы с радостью отдал свою жизнь за свою страну и ее короля. Я бы поддержал это предложение, но нет славы, если битва без победы. Нет чести в смерти за бесполезную затею. – Петровский посмотрел на Алексея. – Я следую за вами, ваше высочество, как всегда. Без сожаления и сомнений.
   – Капитан, – кивнул Алексей, благодаря Петровского.
   Дмитрий всегда был готов к бою, но то, что сейчас он посчитал этот план преждевременным и неосуществимым, тронуло сердце Алексея.
   – А что вы думаете, ваше высочество? Валентина? – обратился он к кузине.
   – Ее мнение ничего не значит, – не выдержал Николай. – Она подлая, мерзкая предательница, которую давно бы уже нужно было бросить в тюрьму.
   – Как приятно видеть тебя, кузен, – не без иронии улыбнулась ему Валентина.
   – Она принцесса Пружинская, – тихо сказал Алексей. – Ее дед был и нашим дедом. В ее жилах течет наша кровь. Авалония – такая же ее родина, как и наша. Она имеет право сказать нам свое мнение об этом плане.
   – Спасибо, ваше высочество. – Валентина посмотрела на своего кузена.
   – Принцесса, – одобрительно кивнул Алексей.
   На какое-то мгновение она задумалась.
   – Во многом, да поможет мне Бог, я чувствовала себя так, как чувствовал себя капитан Петровский. Так мне казалось. Я тоже считала, что мы должны вооружиться и дать отпор. Бороться до конца. Теперь я вижу, что, возможно, я была... – Вздохнув, она возвела оче горе. – Была неправа. – Она умолкла, подбирая слова. – Я была воспитана так, что во всем верила отцу. Я считала, что могла бы править Авалонией лучше, чем ваша семья. Но в моем воспитании, возможно, был пробел. Я не знала, что во всем надо прежде всего думать о народе. Его благополучие – это главное. Этому меня, увы, не учили. – Она посмотрела на Алексея. – Ты меня научил тому, что благополучие народа должно быть прежде всего, чего бы нам это ни стоило. Из меня, право, была бы неплохая королева, а из тебя... Ты бы был прекрасным королем.
   Алексей молча посмотрел на нее, а потом улыбнулся:
   – Спасибо, кузина. Ты действительно изменилась.
   Валентина скорчила гримасу:
   – Тем не менее мне хотелось, чтобы ты забыл все, что я говорила раньше. Если нужно, я отрекусь от своих слов. Я не уверена, что эта наша новая семейная лояльность... мне по душе.
   Николай смотрел на нее гневным взглядом.
   – Я тоже не могу поверить...
   – Николай, – обратилась Валентина к кузену с горестной улыбкой. – Ты очень молод и очень красив, а юность часто бывает очень глупой. Твой старший брат одарен разумом не по годам, и мы все должны благодарить Бога за это. Единственный в семье...
   Николай посмотрел на нее с отвращением и обратился к брату:
   – Так что же теперь делать?
   – Ваше высочество, – прервал его Роман, – вы можете нам сказать, как сильна и велика сеть ваших приверженцев в Авалонии, к которым вы обратились?
   Вопрос смутил Николая.
   – Ну так как? – спросил брата Алексей.
   – Это звучит как-то не так...
   – Как? – Алексей повысил голос.
   – Их немного, я полагаю. Но в большинстве это друзья. – Николай был подавлен. – И все они здесь, в Лондоне, а не в Авалонии.
   – Они все твоего возраста? И такие же одухотворенные? – Алексей строго смотрел на брата. – Я угадал?
   – Да, – растерянно пробормотал Николай.
   – И ты хочешь, чтобы я возглавил их и повел на смерть?
   Николай вскинул голову:
   – Славную смерть!
   – Напрасную смерть! – резко ответил Алексей.
   Он сдержал прилив гнева, снова охвативший его. План его брата не нуждался в рассмотрении, на которое тот надеялся.
   – Ты непременно сейчас же сообщишь им о моем решении, Николай. Более того, ты перестанешь этим заниматься. Ты меня понял?
   – Да. – Николай буквально обмяк на стуле.
   – А теперь о том, что мы будем делать сейчас. Будем продолжать жить. Купим поместье в Англии. Я приглашаю вас присоединиться к нам. И вскоре мы найдем совсем иные пути. – Он встал. – Прошлое уходит, Николай. Мы должны встречать будущее и строить свою жизнь как можно лучше.
   Николай тоже встал и посмотрел прямо в глаза брату:
   – Значит, это можно сделать?
   – Там, где жизнь, все возможно, мой младший брат. – Помолчав, Алексей добавил: – Если выбрать не войну за Авалонию, а дать ей шанс самой выжить, это возможно.
 
   – Думаешь, Николай опять сделает какую-нибудь глупость? – тихо спросил Алексей.
   Они с Романом остались в библиотеке, все остальные ушли. Валентина что-то говорила о конной прогулке в парке, а Дмитрий покорно последовал за ней, на этот раз с меньшей неохотой, чем обычно. Наверное, даже его тронули сказанные ею слова. Николай пообещал брату подумать и присоединиться к нему, однако вспомнил о возможности попутешествовать, считая, что недостаточно еще освоил Париж и его прелести.
   Иронично хмыкнув, Роман засомневался:
   – Николай немало еще наделает всяких глупостей. Кажется, он собирается возглавить революцию? – Подумав, он все же добавил: – Ваше высочество, я, однако, не думаю, что он сделает это.
   – Хорошо, – с облегчением сказал Алексей.
   Со временем с его плеч упадет эта забота. Жаль, что только не сейчас. Конечно, Алексей не будет рисковать. Где-то глубоко в душе он чувствовал зависть к Николаю, к его страстному порыву и слепой вере.
   «Когда же, – думал Алексей, – я все это потерял? И думал ли я когда-либо об этом?»
   А сейчас он должен быть тем, кем он предстал перед Николаем. Он должен строить их новую жизнь. Беда только в том, что он сам не верил в возможность этого. Проблема с Николаем решена. Теперь надо решать следующую.
   – Роман, – тихо подозвал он к себе графа. – Я должен покинуть Лондон, и немедленно.
   – Почему?
   – Я подозреваю, что мисс Эффингтон, Памела, питает ко мне нежные чувства...
   – Я понимаю вас...
   – Хуже всего то, что я сам в нее влюблен. – Он поймал взгляд друга. – Она действительно та женщина, которую я встретил в Венеции.
   – Я это подозревал, – согласился Роман.
   – Почему?
   – Леди Овертон как-то мне намекнула, но сейчас это не так уж важно. – Роман внимательно посмотрел на Алексея. – Я не вижу проблемы.
   – Проблема, старина, в том, что я не могу пустить ее дальше в мою жизнь. Бог знает, я не могу на ней жениться. – Алексей отошел от письменного стола.
   Перейдя комнату, он остановился у столика с бокалами. Наполнив бокал бренди, он быстро опорожнил его.
   – Еще рано пить бренди, ваше высочество.
   – Мне не нужны твои советы в данный момент, Роман, хотя я всегда ценю их. – Алексей тут же выпил еще один стакан бренди. – Сейчас уже очень поздно. Я имею в виду то, что сказал тебе вчера. Я и сам еще не все понимал, когда это говорил.
   Алексей вернулся к письменному столу и снова сел за него. Попивая бренди, он не спускал глаз со своего друга.
   – Я не имею права жениться на ней, так как ничего не могу предложить ей, кроме самого себя. А я ожесточен и полон угрызений совести. – Он поднял стакан, словно для тоста. – Но я не хотел бы жить в одиночестве, даже если бы у меня был шанс. Я уже не тот мужчина, которого она сама выбрала в ту венецианскую ночь. Я изменился, и не в лучшую сторону...
   – Да, но если она вас любит...
   – Если она хочет меня, если она любит – это еще хуже. – Он смотрел, как плещется бренди в бокале от движения его руки. – Если она любит меня, она захочет разделить со мной мою ссылку, моих демонов. А я, любя ее, не могу позволить ей страдать от этого.
   – Да, это уже проблема.
   – Конечно. Единственное, что я могу сделать, – это не дать ей узнать, как я мучаюсь, и поскорее уйти из ее жизни. Памела никогда не станет настаивать на близости с тем, кто не хочет ее. Сейчас я должен немедленно уехать. Уехать в ближайшие же дни, если нам, конечно, это удастся. Мы переедем к Татьяне, в ее дом в деревне.
   – Отличная идея при некоторых других обстоятельствах. Ваш брат удачно заметил, в каком сейчас состоянии ваша сестра. Она же вот-вот «лопнет»!
   – Совсем забыл об этом.
   – И еще добавлю: если вы хотите уехать без Валентины, то я не рискнул бы оставлять беременную женщину на ее попечение, ведь однажды она уже держала ее на прицеле. И хотя мы увидели некие удивительные изменения в принцессе, я бы не надеялся, что это произошло на самом деле.
   – Верное замечание, – согласился Алексей. – Мы уедем к моему кузену, Бомонту Эбби. Лорд Бомонт и его жена будут очень рады видеть нас.
   – Прошу простить меня, ваше высочество. Я не присутствовал при этом, но говорят, что вы силой заставили леди Бомонт поехать с вами в Авалонию, заставляя ее мужа оказать вам помощь.
   – Да, это было, – отмахнулся Алексей. – Они давно об этом забыли.
   – И еще, ваше высочество, – продолжал Роман. – Ваш бывший начальник штаба, перешедший в когорту Валентины, по сути, похитил леди Бомонт. Вы меня поправите, если я не прав, но он все же стрелял в нее.
   – Легкое ранение, – пожал плечами Алексей. – Ничего серьезного. – Он улыбнулся. – Пожалуй, ты прав, лучше обратиться к лорду Уортингтону, он всегда хорошо ко мне относился. Так будет лучше. Она никогда меня там не найдет.
   – Вы хотите спрятаться от мисс Эффингтон?
   – Не совсем так. Я просто хочу, чтобы наши пути неожиданно не пересекались. Вчера вечером мне это пришло в голову, когда мы кое-что обсуждали. Все было бы проще с помолвкой, если бы я умер.
   – Умер? Это уж слишком!
   – Нет, я не собираюсь пока умирать.
   – Ваше высочество, – Роман сдвинул брови, – вы ведь не хотите, чтобы она думала, что вы умерли?
   – Нет, конечно, нет, – вздохнул принц. – Пусть она думает, что я отправился в Авалонию поднимать восстание.
   – Что? – Роман уставился на него, не веря своим ушам. – Могу ли я быть с вами откровенным, ваше высочество?
   – Я жду от вас только этого.
   – Вы хотите реализовать этот сумасшедший план?
   – Видимо, сумасшедшие планы свойственны нашей семье. – Алексей умолк, собираясь с мыслями. – По правде сказать, это отличный конец у всех на виду. Я уезжаю спасать свою родину, великодушно освобождая ее от всех обязательств передо мной. Становлюсь героем, а она – героиней. Без сомнения, появится множество женихов, готовых ее утешить в мое отсутствие.
   – Ваше высочество...
   – Если я уеду, ей все равно рано или поздно придется устраивать свою жизнь.
   – А каково ваше будущее? Вы намерены прятаться от нее всю жизнь?
   – Я должен так поступить, – тихо ответил Алексей.
   Роман внимательно посмотрел на него:
   – Я все приготовлю к немедленному отъезду в замок Уортингтон.
   Алексей поймал его взгляд:
   – Роман, как бы я ни дорожил тобой, я не хочу, чтобы ты сопровождал нас. Ты должен подумать о леди Овертон.
   – Ерунда! Мое место рядом с вами.
   – Нет, Роман. Я благодарен тебе за твою лояльность, но ты останешься здесь, мой старый друг, – покачал головой Алексей.
   Роман продолжал протестовать, но потом все же сказал:
   – Как вам угодно, ваше высочество.
   Алексей после долгого молчания вдруг спросил:
   – Ты считаешь, что я глупец, Роман?
   – Не мое право судить об этом.
   – И тем не менее...
   – Да, ваше высочество, и немалый глупец. – Роман был откровенен. – Мысли о благе своего народа не имеют никакого отношения к судьбе одной женщины...
   – Глупости, я...
   – Она заслуживает лучшего, ваше высочество. Возможно, она сама хочет отдать все свои дни изгнанному принцу со всеми его сомнениями.
   Алексей поморщился:
   – Постарайся не говорить таким умоляющим тоном.
   – Вы не хотите, чтобы я еще рассказал вам то, что я думаю, ваше высочество? – пожал плечами Роман.
   – Нет, говори.
   – Из всех ваших сожалений, из всех раскаяний и жертв эта может оказаться самой большой и опасной.
   Подняв свой бокал, Алексей сказал:
   – Я это, мой друг, знаю.
 
   – Добрый день, Грэм. – Памела быстро вошла в дом, снимая перчатки.
   Меньше всего в это утро она хотела совершать конную прогулку в городском парке. Ей хотелось каждое мгновение и каждую ночь быть с Алексеем. Теперь она была уверена, что он любит ее. Он пока еще не сказал ей этого, но об этом говорили его прикосновения, а еще больше – глаза. Он, конечно, преуспел в любовных играх, но в них было что-то большее, чем только страсть. Она сердцем чувствовала это. Теперь только надо заставить его признаться в этом.
   Но Кларисса в это утро так настойчиво, как никогда, звала ее на прогулку. Это было странно, ибо она редко бывала такой настойчивой.
   – Где все?
   – Леди Смайт-Уиндом в гостиной. Она просила вас зайти, как только вы придете, – сказал Грэм.
   Памела остановилась. Даже победа над Николаем вчера вечером не развеяла ее сомнений.
   – А где его высочество?
   – Он на собрании в библиотеке, мисс.
   – Неужели? – Повернувшись, Памела поспешила в библиотеку.
   – Не надо, – остановила ее Кларисса, схватив за руку. – Не надо им мешать.
   – Я не собираюсь им мешать, – солгала Памела. – Я просто хочу знать, о чем они говорят. Я знаю, что все это важно и касается его высочества. – Она пронзительно посмотрела на дворецкого. – Моего жениха, я думаю. У меня есть право на это. Вернее, это моя обязанность – все знать.