Аллен Дэнис. Влюбленные соперники

   – Миссис Тэвисток надеется, что вы тоже поищете мисс Габриелл, милорд, – поспешил добавить Дадли, поворачиваясь к Алексу. – Раньше поиски девочки всегда брал на себя господин Закери, но поскольку он на весь день уехал в Сент-Тисс…
   – Буду рад, если мне удастся хоть чем-то успокоить миссис Тэвисток, Дадли. Но для этого нужно, чтобы я и мисс Бесс вернулись в дом как можно скорее. Как это ни печально, но тебе, мой дорогой, придется доставить в Пенкерроу покрывало и корзинку, а мисс Бесс поедет со мной.
   – О нет, это совсем не обязательно! – воскликнула Бесс, которую при мысли о том, что она должна будет прижаться к Алексу всем телом, бросило в дрожь. – Знаете, я хожу очень быстро, – не сдавалась она.
   – Не глупите, Бесс. Если вы пойдете пешком, вам понадобится в три раза больше времени. А на лошади мы доберемся до Пенкерроу за несколько минут, – настаивал он, и за этими словами она угадывала невысказанную мысль. Он явно хотел, чтобы она поехала с ним. Бесс разрывалась между двумя прямо противоположными чувствами – она была крайне зла на Алекса и в то же время мысль о совместном путешествии доставляла ей какое-то странное удовольствие.
   – Разумеется, я согласна, – ответила она, испытывая желание рассмеяться и с трудом удерживаясь от этого. Эта одержимость Алексом рано или поздно приведет ее в сумасшедший дом. – Хорошо, я поеду с вами, хотя мне жаль, что бедняжке Дадли предстоит тащить все это, да еще и по песку.
   – Благодарю вас, мисс, за вашу трогательную заботу, – ответил Дадли, бросая на Алекса обиженный взгляд.
   – Я приведу лошадь. А ты пока собирай вещи, Дадли, – приказал Алекс, решив не обращать внимания на капризы слуги.
   Дадли начал заниматься тем, что ему было предложено, а Алекс пошел за жеребцом. Бесс наблюдала за тем, как Алекс отвязал его и, пытаясь успокоить непокорное животное, похлопал по блестящему черному крупу. Потом он повел лошадь к Бесс. Пара минут понадобилась ему, чтобы успокоить норовистого жеребца, и вот уже тот повинуется. Алекс, несомненно, умеет обращаться с животными… и с женщинами тоже. Надо держать ухо востро – она должна быть сильной и дать отпор всем его любовным уловкам.
   – Ну давайте, Бесс, живенько! – скомандовал Алекс, взяв ее за талию и легко поднимая на спину жеребца. – Вот и все. Закиньте ногу на переднюю луку и хорошенько держитесь за нее руками. Имея сзади такую подпорку, как я, вы можете быть такой же спокойной, как храп Дадли во время воскресной службы.
   Слабо улыбнувшись шутке, она сейчас же напряглась, почувствовав прикосновение его тела, когда он оседлал жеребца. Расставленные мускулистые ноги Алекса слегка касались ее бедер, спиной она ощущала тепло его груди. Потянувшись через плечи Бесс за поводьями, он практически обнял ее. В общем, ситуация оказалась даже хуже, чем она предполагала. Этой поездке в Пенкерроу суждено было превратиться в самый изощренный инструмент продолжающейся пытки.
   – Вы надежно устроились, Бесс? – спросил он тихо. Губы Алекса находились всего в нескольких дюймах от ее уха, и слегка пахнувшее вином дыхание, как морской близ, овевало ей щеку.
   – Надежнее не бывает, Алекс, – ответила она с тихим вздохом.
   Наблюдая за тем, как хозяева тронулись в путь, Дадли неодобрительно покачал головой.
   – Это все равно что подлить масла в огонь, мои пернатые друзья, – сказал он чайкам, которые теперь, когда не было собаки, вновь слетелись к покрывалу. – Припомните мои слова. Еще до конца лета эти братья будут драться между собой на ножах. – Дадли тяжело вздохнул. – Несчастье в том, что они мне оба нравятся. Вот горе! Вот беда-то!
   Затем он повесил корзинку на одну руку, перекинул сложенное покрывало через вторую и начал утомительное путешествие назад в Пенкерроу. Причем у Дадли нашлись гораздо более важные темы для раздумий, чем привычное уже недовольство Стиббсом.

Глава 8

   Всякая вина тяготит сердце, но сейчас Бесс чувствовала себя так, как будто на ней лежали все тридцать сребреников. Зак поехал в город покупать ей подарок, а в это время она была готова целоваться с его братом.
   – Лиззи, у меня раскалывается голова, – жалобно простонала миссис Тэвисток. – Капни мне лауданум в стаканчик вина. Может быть, это успокоит меня и будет легче ждать, пока лорд Росс вернется с Габби. Как ты думаешь, он ее найдет?
   Мать Бесс в расслабленной позе лежала на кушетке в голубой гостиной Пенкерроу, одна ее рука безвольно почти касалась пола, в кулаке другой, покоившейся на груди, она сжимала мокрый от слез носовой платок. Глаза ее были закрыты. В потоке солнечного света, пробивающегося в щель между неплотно прикрытыми шелковыми шторами, плясали пылинки. Жаркий день уже клонился к концу, но ни Алекс, ни слуги, посланные на поиски Габби по приказанию Стиббса, так и не вернулись пока домой. Все это время Бесс просидела возле матери, пытаясь с помощью нюхательной соли и лавандовой воды успокоить ее нервы, но мысли девушки были заняты совсем другим. Мысленно она была не с сестрой, а с человеком, который сейчас разыскивал ее. Но когда часы пробили семь раз, Бесс нахмурилась. Она тоже начала беспокоиться о сестре, пора уже той вернуться.
   – Я скажу Сэдди, чтобы она принесла тебе лауданум, мама, – успокоила мать Бесс, вставая, чтобы выйти из комнаты. Она не осмеливалась дернуть шнур звонка, потому что тогдапоявился бы Стиббс, который остался бы весьма недоволен тем, что его беспокоят по таким пустякам, когда в доме тьма-тьмущая прислуги. Стиббса совершенно не волновало состояние нервов миссис Тэвисток, ему все это было хорошо знакомо. Недаром говорят, что чем лучше знаешь человека, тем яснее видишь его недостатки.
   – Ты такая добрая, Лиззи, – прошептала мать ей вслед.
   Бесс спустилась по лестнице и прошла по коридору, который вел на кухню с примыкающей к той буфетной. В это время Сэдди наверняка по горло занята приготовлениями к ужину, и Бесс не собиралась беспокоить ее, она найдет лауданум сама. Мать обычно не поощряла готовности Бесс заниматься всякими мелочами по хозяйству, когда слуги бывали заняты, и предсказывала, что дочь никогда не научиться вести свой дом и ее будут обманывать каждый раз, как только для этого представится возможность. Но девушка никак не могла понять, почему она, обладая парой здоровых ног и имея возможность свободно передвигаться по дому, должна сидеть, сложа руки.
   Подходя к кухне, Бесс услышала негромкие и торопливые голоса; казалось, что все говорили одновременно. Она ускорила шаги, сердце ее сжалось от ужасного предчувствия. Должно быть, с Габби что-нибудь случилось! Бесс распахнула дверь и вошла на кухню. Несколько работников с конюшни и Алекс что-то обсуждали с Сэдди и Стиббсом.
   – Ну что?! – спросила она без предисловий и остановилась в дверях, не в силах сойти с места.
   Все повернулись к ней, лица были усталыми, огорченными и какими-то виноватыми.
   Встревоженная, Бесс отыскала глазами Алекса.
   – Габби? – спросила она срывающимся от волнения шепотом.
   Алекс быстро подошел к ней, взял за локоть и вывел в коридор. Потом, закрыв за собой дверь, повернулся к ней и крепко взял за плечи.
   – Мы думаем, что девочка заблудилась в старых выработках, Бесс. Поблизости нашли ее лошадь, и есть свидетельство того, что в забой недавно входили. На влажной земле возле входа обнаружены следы маленьких ног. Мы прошли немного подальше, но без факелов там ничего не увидишь. Поэтому я оставил там одного человека на тот случай, если она все-таки появится, и вернулся с остальными за снаряжением. – Алекс замолчал, очевидно ожидая ее реакции.
   После первого потрясения, вызванного этим известием, представив себе ужас сестры, вдруг обнаружившей, что она заблудилась в полной темноте, Бесс все-таки нашла в себе силы собраться с духом. Надо сделать все, что в ее силах, для того чтобы спасти Габби! Глупая девчонка полезла в шахту, наверняка чтобы найти наккерсов! Бесс решительно подавила в себе злость, охватившую ее при этой догадке. С этим можно будет разобраться позднее, когда Габби окажется в безопасности, целая и невредимая.
   – Спасибо за то, что сразу, без всяких уверток, сказали мне правду, Алекс, – поблагодарила Бесс, решительно вздернув подбородок, и ей показалось, что она увидела в его глазах облегчение. Алексу явно понравилось ее спокойное поведение, и это придало Бесс бодрости. – Каковы ваши планы? Полагаю, слуги уже рассказали вам, что каждая выработка разветвляется на несколько тоннелей, которые тянутся на целые мили? Кроме того, нужно учитывать и то, что, долгие годы простояв без присмотра, крепления стен стали весьма ненадежными.
   Хотя и решив сохранять спокойствие, все же, объясняя Алексу всю сложность поиска, Бесс не могла не почувствовать волнения. Бедная Габби сейчас совсем одна, она может упасть в яму, может сломать ногу или вовсе погибнуть!
   Руки Алекса по-прежнему сжимали ее плечи, и, вероятно почувствовав предательскую дрожь, пробежавшую по спине Бесс, он сказал:
   – Слуг у нас хватит, а чтобы больше ни кто не потерялся, мы придумали способ, как помечать пройденный путь. Было бы здорово, если бы мы могли привлечь кого-нибудь из рудокопов, работавших когда-то именно в этой выработке, ведь они могут помнить все повороты и разветвления, но пока что мне не…
   – Зак! – воскликнула Бесс, на которую нашло внезапное озарение. – Еще мальчиком Зак любил бродить по выработкам. Дед, конечно, строго запрещал ему эти прогулки. Сколько раз его наказывали за нарушение этого запрета. Возможно, Зак знаком именно с этим рудником и сможет подсказать нам, где именно следует искать Габби. По крайней мере, с ним мы будем уверены, что не пропустим какой-нибудь маленький пещерки, куда она может забиться и, свернувшись в клубочек, плача уснуть.
   – Я знал, что вам захочется, чтобы Зак находился здесь, – сухим и невыразительным тоном ответил Алекс. – И уже послал за ним Дадли.
   – О, так, значит, вы точно знаете, где его искать? – удивленно спросила Бесс. – Думаю, что в это время он должен ужинать в гостинице «Лошадиная голова». Вы послали Дадли туда?
   – Я не уверен, что он там, – ответил Алекс, отводя глаза в сторону, – но, думаю, Дадли разыщет его.
   Бесс нахмурилась.
   – Вообще-то непонятно, почему он так задержался в городе. Для того чтобы купить мне подарок, а себе новые перчатки, понадобилась бы всего пара часов. Вероятно, он встретил какого-нибудь дружка и веселится сейчас за кружкой пива, негодник. Но я все равно буду рада, если он примет участие в поисках, даже если это ему… – Бесс не стала продолжать.
   Критиковать Зака в присутствии Алекса казалось ей предательством.
   – А что с вашей матерью? – спросил Алекс, резко меняя тему разговора.
   – Я как раз спустилась вниз для того, чтобы дать ей лекарство от нервов. Теперь увеличу дозу, может, тогда она проспит до тех пор, пока не найдут Габби. Если мама узнает, что произошло, с ней непременно случится истерика. После того как она уснет, я оставлю с ней горничную и присоединюсь к вам в руднике. Пожалуйста, не спорьте со мной, – торопливо добавила она, просящим жестом машинально кладя ему руки на грудь. – Я хочу быть там и наверняка понадоблюсь Габби.
   Алекс взглянул на прижатые к его груди маленькие руки и, несмотря на все свалившиеся на их плечи заботы, мысленно вернулся к тому моменту, когда там, на пляже, теплые, дрожащие пальцы Бесс скользнули ему под рубашку. Какой невинно-соблазнительной выглядела она при этом, какой любопытной и полной страсти! И его тело ответило на это так, как не отвечало на ласки ни одной другой женщины, даже если та была опытной куртизанкой.
   Бесс внезапно убрала руки, и Алекс увидел ясно читающееся на ее лице чувство вины. Его вдруг охватил приступ гнева – гнева на Зака, помолвленного с этой необыкновенно чуткой и красивой девушкой, а бегающего к любовнице. Достоин ли Зак преданности Бесс, ее любви? И будет ли та испытывать чувство вины, если узнает о Тэсс?
   – Мне надо идти к матери, – сказала Бесс, прерывая тяжелые раздумья Алекса. Она старательно избегала его взгляда. – Если меня не будет слишком долго, мама доведет себя до безумия. – Девушка помедлила, искоса посмотрела на Алекса и прошла мимо него к двери кухни, опустив глаза.
   – Я оставлю одного человека, чтобы, когда вы будете готовы, он смог проводить вас к руднику, – сказал Алекс ей вслед.
   Бесс уже взялась за ручку двери и, взмахнув ресницами, печально улыбнулась ему.
   – Спасибо, Алекс, – сказала она тихо и исчезла за дверью.
   Дадли щелкнул кнутом над спиной чалого мерина и замысловато выругался. Ветер подхватил его ругательства и понес их дальше. Разлохмаченная на сильном ветру медно-рыжая шевелюра камердинера напоминала факел. По лбу слуги стекали струйки пота, в уголках губ и глаз скопилась дорожная пыль. Он смахнул со лба и со щеки комаров и, вытерев руки о белые бриджи, брезгливо передернулся.
   Вовсе не подходящее занятие для слуги джентльмена, угрюмо подумал парень. Сейчас он должен быть дома и гладить галстуки, готовясь к вечернему туалету его светлости. А вместо этого как сумасшедший мчится в этот ветреный летний вечер по безлюдному корнуолльскому захолустью для того, чтобы вырвать Закери Викема из коготков его птички!
   Дадли не мог припомнить, когда в последний раз выполнял столь неприятное задание. Или был таким растрепанным и грязным! Но обстоятельства сложились так, что он вынужден нестись во весь опор в открытой двуколке, а подобная спешка отнюдь не способствовала сохранению опрятного вида. Но он понимал, почему лорд Росс попросил, чтобы Закери привез именно он, а не послал за ним какую-нибудь мелкую сошку из Пенкерроу. Собственно говоря, Дадли весьма гордился тем доверием, которое оказал ему хозяин, попросив доставить послание Заку, зная, что он, Дадли, никому не расскажет об увиденном и услышанном. Жаль только, что это доверие связано с подобными неудобствами.
   Дадли въехал в пригород Сент-Тисса и, придержав лошадей, пустил их легкой рысью. Лорд Росс не мог точно описать местоположение домика красотки Тэсс, он только приблизительно указал направление. Поэтому Дадли придется пойти на еще большее унижение своего достоинства – остановиться у гостиницы «Лошадиная голова» и провести осторожное расследование. Узнать дорогу к этой голубятне дело вовсе не сложное, но не исключалось и то, что Дадли просто вышвырнут вон, – все зависело от характера и расположения духа хозяина гостиницы.
   Но мало того, получив нужный адрес, Дадли должен будет вмешаться в интимную жизнь брата лорда Росса в самый неподходящий для этого момент. Один Бог знает, чем будут заниматься мистер Закери и его шлюшка в тот момент, когда Дадли постучит в дверь. Но он, Дадли, хотя и был всего-навсего простым посыльным, не должен ударить лицом в грязь.
   Хозяин гостиницы оказался общительным малым и без особых хитростей выложил Дадли все нужные сведения. Окрыленный подобным успехом, Дадли направился к домику влюбленных в более бодром настроении.
   Расположенный на северной окраине города, дом представлял из себя небольшое здание елизаветинских времен, окруженное цветущим садиком.
   Дадли спрыгнул с двуколки и привязал покрытую потом лошадь к перекладине. Потом пригладил своими сухощавыми пальцами рыжую шевелюру, одернул сюртук, вошел в ка литку и прошел по мощенной булыжником дорожке к двери, увитой вьюнком. Глубоко вздохнув, он постучал.
   Ожидая ответа, Дадли нетерпеливо постукивал ногой по выложенному каменными плитами крыльцу. До него доносилось ленивое жужжание летающих по саду пчел и стук дятла. Звуки были самыми что ни па есть мирными, но Дадли волновался. Подождав некоторое время и видя, что к двери никто не подходит, Дадли зашел за угол дома и увидел стоящую возле конюшни рядом с белой кобылой серую в яблоках лошадь Зака. Вернувшись к двери, он постучал вновь, на этот раз сильнее.
   В ответ – тишина. Дадли в нетерпении прикусил нижнюю губу. Он должен переговорить с Заком. К черту условности! И если даже ему для того, чтобы выполнить свою миссию, придется влезть в окно, он сделает это, дьявол побери! Но, может быть, дверь открыта? Дадли взялся за ручку и медленно, осторожно повернул ее. Она действительно оказалась открытой! Однако – Боже мой, что же делать дальше?
   Внезапно дверь резко отворилась, и Дадли вздохнул с облегчением – ему не придется врываться внутрь с перспективой застать охваченную порывом страсти пару в объятиях друг друга. Он поднял глаза, и у него перехватило дыхание. На пороге стояла девушка с растрепанной копной золотых волос. Васильковые глаза смотрели на нежданного гостя с беззащитным и стыдливым выражением. Из-под яркого, расписанного цветами покрывала, которое она прижимала к себе судорожно сжатыми пальцами, выглядывало белоснежное плечо.
   – Что вам угодно, сэр? – спросила она робким и тихим голосом.
   Дадли постарался собраться с мыслями. Он никак не ожидал, что эта шлюшка окажется на вид такой чистой и невинной, такой юной и скромной.
   – Я… я пришел затем… затем, чтобы увидеть мистера Закери Викема, – промямлил он, переводя взгляд с ее плеча в глубину комнаты.
   Но там было тихо. Луч заходящего солнца скользил по полу, освещая ковер фиолетового цвета. Пчела билась в оконное стекло, наполняя комнату жужжанием. Девушка подняла голову, собравшись наконец с духом, чтобы соврать камердинеру, что ее любовника здесь нет. Но Дадли торопливо добавил: – У меня для него срочное сообщение от его брата, мисс.
   Глаза молодой женщины расширились, похожий на розовый бутон рот открылся от удивления. Позади нее послышался шорох – скрипнула кровать, потом послышался шелест одежды, по всей видимости, Закери Викем натягивал на себя брюки.
   – Все в порядке, Тэсс, впусти его.
   Услышав эти слова, девушка отступила назад и, широко распахнув дверь, снова забилась в смятую кровать. С трудом оторвав взгляд от этого небесного создания, Дадли вошел в комнату и молча склонился перед стоящим возле кровати и застегивающим рубашку Закери.
   – Надеюсь, что сообщение будет действительно важным, Дадли, – сказал заспанный Закери, и в его глазах предупреждающе зажглись золотистые огоньки.
   – О, это действительно важно, сэр. Не думаете же вы, что лорд Росс стал бы посылать меня, если бы не крайняя необходимость, сэр? И несмотря на это, я все равно чувствую себя крайне неловко, сэр, и прошу прощения за то, что ворвался сюда подобным образом и помешал вам с вашей… подругой, – пробормотал Дадли, нервно переминаясь с ноги на ногу. – Дело в мисс Габриелл. Она потерялась, сэр, потерялась в…
   Зак разразился хохотом, резанувшим Дадли по нервам и заставившим его замолчать.
   – Боже мой, Дадли, и это все? Да только этим летом Габби терялась на торфяных равнинах по меньшей мере два раза! Не могу поверить в то, чтобы Алекс был настолько обеспокоен, чтобы оторвать меня от Тэсси, когда он знает, что я… – Его глаза сузились. – Или, может, я не имею права?
   Дадли не понравился этот скептический взгляд, сразу придавший лицу молодого человека подозрительное выражение.
   – Сэр, вы меня не так поняли. На этот раз мисс Габриелл заблудилась в рудничных выработках. Девочку не смогли отыскать на торфяных равнинах, а потом обнаружили ее лошадь, привязанную к кусту возле входа в рудник.
   Там же на влажной почве нашли ее следы, и они вели прямо…
   – Довольно, Дадли, – оборвал мгновенно побледневший Закери, лицо его стало сосредоточенным и решительным, – я уже понял всю серьезность произошедшего и немедленно выезжаю. Ты можешь сказать мне, в каком именно руднике это случилось, чтобы я мог направиться прямо туда? – Теперь Зак одевался быстро, каждое его движение было четким и продуманным.
   Дадли бросил взгляд на кровать, в которой лежала Тэсс. Лицо ее было таким бледным, что почти сливалось с кружевной наволочкой.
   – Лорд Росс набросал для вас карту, сэр.
   Я уверен, что, с вашим знанием местности, вы по этому наброску точно определите, что это за рудник. – Дадли залез в карман, вытащил оттуда листок и протянул его Заку.
   Зак схватил сложенную бумагу, быстро развернул, взглянул на наспех начерченную карту и бросил ее на пол.
   – Да, я хорошо знаю это место. – Потом присел на кровать и, натягивая сапоги, пробормотал: – Наверняка искала наккерсов. Да накажет меня Бог, если с ней что-нибудь случится…
   Тэсси подняла руку и успокаивающим жестом положила ее на плечо Зака.
   – Ты найдешь ее, Зак. Пожалуйста, не вини себя!
   – Мне некого больше винить, Тэсси. – Закери встал, и они обменялись взглядом, таким понимающим, таким интимным, что Дадли в смущении отвернулся. Потом Закери, даже не попрощавшись со своей прекрасной леди, быстро прошел мимо Дадли и вышел во двор.
   Дадли понимал, что должен последовать за ним, но ничего не мог с собой поделать. Он повернулся к девушке. Ее глаза, наполненные слезами, были устремлены на дверь, через которую только что торопливо вышел любимый. В немигающем детском взгляде светились любовь, надежда и мечты, за которые она упорно цеплялась, несмотря на печальную действительность. Тэсс повернулась к Дадли, и он прочел на ее милом детском личике такую веру и любовь, что у него защемило сердце.
   Душа Дадли сжалась от симпатии к ней, потому что он чувствовал, что кроме этого крохотного кусочка счастья Тэсс не получит от жизни ничего. Для Закери Викема она была просто игрушкой. По своему социальному положению он был для нее недосягаем. Тэсс любила его, это было так же заметно, как веснушки на лице Дадли. И возможно, что мистер Зак тоже сейчас любит ее, но эта любовь вряд ли будет иметь продолжение в этом чудовищном мире – для счастья одной любви мало.
   – Все окончится хорошо, сэр, – тихо сказала Тэсс. Погруженный в собственные мысли, Дадли встрепенулся от негромкого голоса и, посмотрев на девушку внимательней, увидел, что на ее прелестных губах появилась вымученная бодрая улыбка. Интересно, подумал он, чье именно положение она имеет в виду – Габби или свое.
   – Надеюсь на это, мисс, – ответил он, и искреннее желание счастливого разрешения опасной ситуации придало убедительности его словам. – Будем молить Бога о милости. – С этими словами Дадли повернулся и направился к двери, кляня то самое сердце, на которое возложил свои надежды. Он был слишком, по-женски, мягкосердечен. Поэтому-то оно так и болело.
   Открытый вход в рудник напоминал прожорливую пасть, готовую проглотить каждого, кто осмелится проникнуть в ее темные и мрачные глубины. Бесс стояла возле пещеры, зябко скрестив руки на груди, словно пытаясь зажать в них все свои заботы и страхи. Рядом с ней находился Генри, помощник конюха, и оба они, не отрываясь, смотрели на эту дыру размером три на четыре фута, с такими трудами пробитую некогда в граните жадными до олова рудокопами.
   Бесс знала, что сразу за устьем этой рукотворной пещеры проход расширяется, становится выше и человек среднего роста может стоять там выпрямившись. Но Алексу, чтобы иметь возможность передвигаться по узким, извилистым коридорам, придется нагибаться.
   Когда Бесс и Генри прибыли на заброшенный рудник, Джим, уехавший с Алексом последним и с нетерпением поджидавший их у входа, передал наказ, чтобы они ни в коем случае не входили внутрь. Если появится Зак, то пусть он дождется Алекса и не начинает поиска Габби по своей инициативе. Он сказал, что, может быть, к тому времени ее уже найдут, и она будет на пути к выходу, поэтому ни к чему рисковать без нужды. Кроме того, Зак не должен начинать поиск в одиночку. Чем больше народу, тем безопаснее.
   Бесс признавала справедливость аргументов Алекса, но не была уверена в том, что Зак послушается брата. Он обожал Габби и вряд ли сможет оставаться в стороне от затянувшихся поисков, потому что хорошо понимает: благодаря своему знакомству с рудничными выработками его шансы отыскать Габби будут наибольшими.
   Быстро наступала ночь, багровое пятно заходящего солнца уже коснулось темного, неровного горизонта торфяной равнины. Бесс поежилась и решила не обращать внимания на наползающий с моря холодный туман. Чувство обиды на Зака жгло ей сердце.
   Почему он тогда не послушал ее? Ведь она же твердо знала, что воображение Габби будет захвачено сказочными созданиями. Истории Пая Тэтчера внушали детям тягу к приключениям; думая о наккерсах, девочка лишилась сна. Но даже Бесс не могла предположить, что у Габби хватит смелости самой войти в один из этих опасных лабиринтов в поисках компании подземных гномов.
   Бесс поджала губы. Как неблагоразумно было со стороны Зака настаивать на том, чтобы Габби позволила послушать эту историю! Нет, это просто безответственно! Как самонадеянно и бездумно высмеял он опасения Бесс, счел ее просто занудой. Хотя в последнее время Зак вообще вел себя странно. Его дед, Честер Хейл, всегда требовал от Зака самодисциплины и ответственности, и, может быть, теперь, когда Честер Хейл мертв, у Зака просто закружилась голова от обретенной свободы и власти, которыми он еще не научился как следует пользоваться.
   Однако он стал каким-то рассеянным, не находит себе места. Бесс начинала подозревать, что причина беспокойства Зака кроется не только в приезде Алекса. Но каковой бы ни оказалась настоящая причина, поведение Зака начало действовать ей на нервы.