Аллор Ира. Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды

   – Успокойся, Ауле, это действительно была проверка, но с иной целью.
   Ауле дернулся, недоверчиво косясь на Черного Валу:
   – То есть? Ты действительно свободен? А ты уверен, что он тебя не обманывает?
   – Знаешь, если бы план был именно таков, можно было бы обставить мое явление в Аман иным образом. Например, как бы позволить бежать… – Мелькор ухмыльнулся.
   – И распустить об этом слух по Валмару, – мечтательно протянула Варда.
   – И выявить штаб мятежников у нас дома, например, – улыбнулся Аллор.
   – А там накрыть всех сразу! – звонко, чуть нервно рассмеялся Златоокий, тряхнув копной темно-медовых волос.
   Великий Кузнец мрачно покачал головой:
   – Так где же – правда?
   – Правда все же в том, что Мелькора я счел нужным освободить, а Отец наш придерживается иного мнения на этот счет, – пожал плечами Манвэ.
   – Зачем же ты…
   – Видишь ли, в сложившейся ситуации каждому приходится решать за себя, – развел руками Мелькор.
   – Сидел бы в своем чертоге – не было бы всей этой разборки, – проговорил Манвэ.
   – Какая разница?
   – На рассвете выслушал бы спокойно Указ – и никакого личного решения.
   – Насиделся уже! – проворчал Ауле. – Не все ли равно, когда заявить то, что я заявил, – днем раньше или днем позже? Повторить? Пожалуйста: я больше не орудие – ни в твоих руках, Манвэ, ни в руках Единого, чью волю ты вершишь… или вершил…
   Внезапно Ауле побледнел, невольно поднеся руку к виску. Скривился.
   – Начинается… – процедила Варда.
   – Вот так… Не из любви и веры, так из страха! – пробормотал Манвэ. – Видишь, Ауле, обратного пути нет – верить не удастся после всего, а продолжать – так, на коротком поводке… Я – не смогу, – проговорил он. – Все же зря я тебя, наверное, накрутил…
   – Может, и к лучшему. Надо же хоть когда-то решиться, – сощурился Ауле.
   – Ладно, не горячись, посмотрим, что нам утро принесет. По крайней мере, ты выбрал. Так что, что бы ни произошло… – Манвэ вгляделся в еле заметно начинающее выцветать небо.
   – Пора собираться, – произнесла Варда. – С нами пойдете или пораньше?
   – Может, лучше вместе? – проговорил Мелькор. Владыка пожал плечами. «Ну и процессия. Впрочем, не раньше же меня ему появляться».
   – Все-таки лучше, если я буду рядом, – раздумчиво повторил Мелькор. – Ведь из-за меня, по идее, весь шум… – неопределенно усмехнулся он.
   – Послушай, а ты не обидишься, если я буду считать тебя поводом, а не причиной? Так – честнее… – покачал головой Манвэ.
   – Знаешь, я не настолько гордый – что бы обо мне ни говорили. И не такой уж обидчивый.
   Собравшиеся покинули покой – последними вышли королевская чета и Мелькор. Стыло-серое, по-утреннему хмурое небо настраивало на меланхолию, и солнце, болезненно-желтоватыми всплесками лучей размазывающее потеки сумерек, ликования не внушало. Варда передернула плечами, кутаясь в темно-серебристый плащ.
   Вдохнув покалывающий горло ледяной пылью воздух, Манвэ неторопливо, даже как-то томно потянулся.
   На смену тоскливому и почти растерянному состоянию постепенно пришло полузабытое ощущение азарта – как на крутом вираже во время отчаянно-стремительного полета. Забыть это ощущение он не мог, да и не желал, даже спустя три эпохи. За спиной была пустота, впереди – неизвестность, и это наполняло Повелителя Ветров каким-то хищным, почти радостным чувством свободы. Что бы ни случилось – к прежнему он не вернется. Он может потерять все и всех – но, повернув назад, потеряет также, только более жалко и унизительно.
   Большая игра началась – отступать поздно, ставки сделаны, а надежда на выигрыш… Что же, как и полагается надежде, она умрет последней.
   Он любезно подал руку Варде, помогая ей устроиться на ее любимом белом орле. Усевшись сам, Владыка взмахнул рукой, и пестрая кавалькада ринулась с кристально мерцающей вершины Ойлоссэ вниз, к морю, на Маханаксар.

Глава 19

   Охтариэн и Талион услышали, как Эонвэ передал их Вале приказ Короля Мира. Круг. Что будет объявлено там? Чья воля?
   Они не спешили уйти, сами не понимая, почему. Тулкас смотрел в пол и прихлебывал вино прямо из кувшина, изредка поворачиваясь в их сторону. Майар преувеличенно-сосредоточенно приводили в порядок снаряжение – в который уже раз полубездумно начищали до блеска оружие, бросая временами взгляды на Сотворившего и не зная, что сказать ему. И он – не знал. Привычный мир его представлений о правильном и должном был разрушен ударом Меча Справедливости, размылся не ихором, а неожиданно настоящей кровью, умер вместе с неестественным хрустом проколотого сердца…
   Насколько раньше все было ясно, настолько сейчас все было смутно: от кого защищаться и что – защищать? Как относиться к Отступнику? Насколько серьезно и бесповоротно решение Манвэ, объявленное в чертоге Ниэнны? Наконец, что делать с собственными пробужденными майар? Просить прощения он был не в состоянии, но и вести себя как ни в чем не бывало, конечно, не мог.
   Так или иначе, но через пару часов он должен явиться на Круг – полный. Взять их с собой – как полагалось в таких случаях согласно принятому этикету? А пойдут ли? Вряд ли он сможет приказать им – как раньше. Наконец, решившись, произнес:
   – Вы слышали, что передал Эонвэ?
   Майар хмуро кивнули, оторвавшись от монотонного занятия.
   – Ну и? Вы – пойдете?.. – Он хотел сказать «со мной», но не докончил фразу.
   – Пожалуй, – проговорил Талион.
   – Что бы ни было, лучше знать сразу, – добавила Охтариэн, вкладывая кинжал в ножны. Меч уже висел у нее на перевязи.
   – Тогда скоро отправляемся.
   Тулкас с еле заметной усмешкой покосился на арсенал, собранный майар. Бездна доверия – похоже, в мирное окончание Круга обоим верилось слабо.

* * *

   Оромэ выслушал приказ и призадумался. Полный Круг – это все Валар и их майар. Значит ли это, что вроде бы оправданным ныне мятежникам тоже надлежит появиться там? Манвэ высказал свою волю – а не прислушиваться к его пожеланиям небезопасно. В таком случае явиться без Алтарэна – значит, продемонстрировать невнимание к словам Владыки. А этого делать не стоит. Но как будить майа? Что сказать? И пойдет ли он на Круг? Силой тащить? Так ведь он теперь свободен.
   И все же придется будить. В конце концов, глядишь, сам сообразит, что лучше показаться. А вот о чем с ним говорить… После казни, когда майа был расстрелян из луков, он забрал его из Залов, надеясь, что многократной экзекуции никто требовать не будет. Так и вышло: Манвэ отменил ступенчатую смерть, хотя вначале и шел об этом разговор – «пока не покаются». И Оромэ, поинтересовавшись у Алтарэна, не изменил ли тот свое отношение к мироустройству, и получив отрицательный ответ, усыпил сотворенного. Сон скорее напоминал обморок, ибо Великий Охотник мало смыслил в этой области, а потому он направился в Лориэн и попросил Ирмо проверить, насколько все сделано правильно. Издерганный Мастер Грез, мрачно взглянув на Оромэ, все же последовал за ним и, просмотрев ощущения усыпленного майа, провел рукой по его лбу и прикрытым глазам. Погладил по голове. Повернувшись к Оромэ, процедил:
   – Теперь он спит, точнее, просто не бодрствует. Я бы постарался дать ему грезы – светлые, хорошие, – но сейчас не выйдет. – Ирмо криво усмехнулся. – Настроение у меня неподходящее.
   Оромэ поблагодарил Ирмо и, проводив его, вернулся в чертог. Перенес майа в дальнюю комнату и запер ее. Пусть уж спит – спокойно, без мороков. Не Моргот же, в самом деле…

* * *

   Поскольку Ирмо только поправил состояние майа, Оромэ сам был в силах вывести Алтарэна из сна, что и сделал. Охотник приоткрыл светлые глаза цвета пожухших листьев и снова зажмурился. Взглянул на Валу в некотором замешательстве.
   – Я – спал? – недоуменно прошептал он.
   Оромэ кивнул. Неужели майа все забыл? Не может быть! Или Ирмо…
   – А почему… – Внезапно, вспомнив все, Алтарэн резко сел на ложе. Недоверчиво уставился на сотворившего. Видимо, кому-то постигшей его, Алтарэна, кары показалось мало. Ну что же… ничего нового от него не услышат – он выбрал.
   – Куда идти? – мрачно поинтересовался майа.
   – То есть? – переспросил Оромэ.
   – Ну ты же меня не просто так пробудил. Продолжение следует? – Охотник невесело усмехнулся.
   Вала неопределенно пожап плечами, кивнул и, прежде чем майа успел что-либо ответить, сказал:
   – Круг через несколько часов. Там ты узнаешь все. Пока же, согласно устному заявлению Повелителя Арды, ты не подлежишь преследованию, равно как и Мелькор.
   Майа замер, пытаясь осмыслить услышанное. Кратко описав дневные события, включая свой разговор с Манвэ у чертога Ниэнны, Оромэ протянул Алтарэну сверток с одеждой и кинжал, который тот всегда носил с собой.
   Майа молча оделся и спросил:
   – А Йаванна? Она тоже придет с… Ити? – добавил он тише.
   – Приказ есть приказ, – проговорил Оромэ. Потом, решившись, произнес: – Хочешь, мы подойдем к ней до Круга?
   Майа кивнул и внимательно взглянул на сотворившего. С чего это он такой добрый? Алтарэн почти не помнил того времени, когда он и Оромэ ладили между собой. Что такое вложил в него Вала, отчего все, что ни делал майа, шло вразрез с деяниями Сотворившего? Негодное орудие, ошибка мастера… А сейчас, наверное, Вала просто должен доставить его на Круг. Ну и ладно. Главное – увидеть хоть ненадолго жену (он словно попробовал на вкус это новое для них слово), а там… Там видно будет.

* * *

   Йаванна была несколько удивлена столь поздним визитом. Впрочем, явление Эонвэ уже настроило ее на деятельный лад, хотя причину сбора герольд ей не сообщил.
   Тихий перестук копыт по мозаичным дорожкам Валмара заставил Йаванну высунуться из окна – а Оромэ уже соскочил с Нахара и направлялся к дверям ее чертога. Рядом с ним шел, мягко ступая, высокий светловолосый майа в кожаной куртке. Вглядевшись, она узнала в нем первого сотворенного Великого Охотника, еще в Предначальную загулявшего в Эндорэ и объявившегося в Валмаре лишь в конце Первой, дабы понести наказание за отступничество. Что же он делает рядом с Оромэ?
   Дарительница Жизни знала, что ее запутавшаяся майэ чуть ли не замуж за него вышла, но что можно сделать, если мятежники должны были быть наказаны – своими же сотворившими? Такова воля Единого. Это понятно: надо было четко определить, что важнее для каждого из Валар – связь с сотворенными или верность Эру и Его Замыслу. Но за что было убивать Ити, ничего серьезней цветочков не сотворявшую? А любовь зла. Вон, когда та же Мелиан вслед за Ити направилась в Забытые земли и оттуда сообщила лишь, что остается с «ну совершенно замечательным элда», Валиэ только рукой махнула – видно, всегда близкие ей майар будут идти на поводу у чувств. Впрочем, Айвендил вот тихий был, послушный, старательный – сотворенный уже во Вторую Эпоху. Еще одна попытка. Вопрос, как его изменит Средиземье…
   Йаванна вздохнула. Она не могла спасти мятежного возлюбленного ее майэ и ее отпустить не могла, да и куда той деваться? Так что, полюбовавшись с неделю на то, как сотворенная бесцельно пересыпает в ладонях землю, Валиэ вырастила цветок, дающий сон, похожий на смерть. Подойдя к Ити, вздрогнувшей при ее приближении, Йаванна протянула ей дымчато-белый цветок с пушистыми лепестками и махрово-лиловыми тычинками. Та, бездумно взяв его, повертела, погладила и поднесла к лицу. На мгновение ее взгляд прояснился, в глазах мелькнуло что-то прежнее, давнее, даже тень обычной улыбки проскользнула – и застыла. Цветок мягко выпал из рук, заострившиеся черты разгладились, и майэ невесомо опустилась на траву, почти не примяв ее. Йаванна мановением руки вырастила вокруг беседку из цветущих деревьев, свивших из крон подобие купола над головой спящей.
   А что сейчас делается? Оромэ уже тихо стучал в дверь, а его сотворенный косился по сторонам. Валиэ спустилась к ним. отворила легкие створки, узор которых напоминал сплетенные корни, и предложила войти.
   Оромэ не стал мучать ее догадками и вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию. Она слушала и растерянно кивала.
   – А если он опять начнет разрушать, насоздает хищников? Он же только о своем думает…
   – Так решил Манвэ – тебе хочется с ним спорить?
   – С ним поспоришь…
   – Да не хотел он разрушать, а хищников придумал, чтобы животные сами друг с другом разбирались. Все кого-то едят… – неожиданно вмешался в разговор Алтарэн.
   – Ну по большому счету… – пробормотал Оромэ.
   – Странно все это, – проговорила Йаванна, потягивая напиток из деревянной чаши, – хотя наше дело маленькое. Манвэ знает, что делает.. Только надо ли их на Круг вести…
   – Ты можешь не брать: тебя-то у Ниэнны не было.
   – А если ты не приведешь, получится, что ты не обратил внимания на его заявление…
   – Вроде того, – нахмурился Оромэ, косясь на Алтарэна.
   Тот сидел, усиленно разглядывая цветы на подоконниках. И вдруг спросил:
   – А… Ити… то есть Весенний Лист, она – как?
   – Спит, – покачала головой Йаванна.
   Алтарэн грустно кивнул, опустив голову. Валиэ с сочувствием посмотрела на него и решительно встала:
   – Пойдем. Как бы то ни было, но раз ты уже пробужден, то не дать вам увидеться…. Хотя кто знает, что на Круге будет… А если Манвэ изменит решение, что тогда? – Йаванна остановилась в раздумье. – Может, лучше ее все же не трогать?
   Майа задумчиво прошептал:
   – Хоть бы взглянуть на нее. А там…
   – Тогда пошли, и побыстрее.
   Через заднюю дверь они вышли в обширный, превосходящий размерами сады Лориэна парк, где в изобилии росли разнообразные растения – от мягкой, как мех, травы до мощных деревьев. Сады Йаванны плавно переходили в густые, простирающиеся до Пеллор почти непроходимые леса, где время от времени охотился Оромэ. К слову сказать, Великий Охотник давно уже предпочитал ходить на зверя один на один, вооруженный лишь кинжалом, рассчитывая на силу и ловкость. Ему все больше нравилось играть с недостижимой, но ощутимой смертью…
   Дойдя до покрытого цветами причудливого купола, Йаванна указала майа на еле заметный зазор меж ветвей. На мгновение замешкавшись, он бесшумно проскользнул внутрь. Валар встали поодаль.
   В беседке было почти темно, только мелкие, похожие на звездочки соцветья слегка светились, и неслышно парили зеленоватыми огоньками светлячки, отбрасывая призрачный свет на лицо майэ. Цветы сплелись с ее пышными волосами, и задумчивые травы укутали тонкую фигуру, как плед.
   Она спала, и на лице ее бродила чуть отрешенная улыбка. Алтарэн осторожно провел по темно-каштановым прядям, коснулся руки – она была прохладная, но живая. Справиться с собой он не смог – осторожно поцеловал ладонь, потом, еще осторожнее, глаза. Веки затрепетали, чувственные, нежно очерченные губы слегка приоткрылись, и он не мог не поцеловать и их – как когда-то. Тело майэ дрогнуло, она потянулась во сне, слегка улыбнувшись, и снова затихла. Он погладил ее по голове. «Стоит ли будить? Ей, наверное, хорошо, а кто знает, что будет…» Он тихо поднялся с колен, вглядываясь в оттененные зыбким кружевом теней черты. Внезапно она пошевелилась, и с губ слетело, как дыхание: «Алт…» Не выдержав, он склонился к ее лицу, пытаясь пробудить, – напрасно. Мягкий дурман не отпускал. Выбравшись из растительного шатра, он отыскал взглядом Йаваниу.
   – Пожалуйста… – прошептал он, – помоги… Пробуди – хоть на мгновение. И пусть спит дальше…
   Пожав плечами, Йаванна извлекла из складок переливчато-зеленого одеяния небольшой флакон.
   – Дай ей вдохнуть немного.
   Он бросился назад, в сплетение ветвей, и поднес зелье к лицу Ити. Спустя краткое время дыхание майэ участилось, и она открыла глаза. Ее взгляд встретился со взглядом Алтарэна, она улыбнулась.
   – Ты здесь? А я все спала… И тебя во сне видела, мы бабочку придумывали, а Мелькор подошел и… – Она резко оборвала речь, в глазах появился страх. – Так ведь все это… битва, суд… это – не сон? А ты, откуда ты? И что теперь будет? – Она чуть не плакала, прижавшись к нему. Майа погладил ее по голове.
   – А свадьба? – прошептала она. – Это ведь тоже не сон?
   – Нет, что ты!
   – А что теперь? Почему нам дали увидеться? Алтарэн пожал плечами:
   – Почему бы и нет? До Круга, во всяком случае. Я знаю немногим более твоего… – Он рассказал то, что успел узнать. – Они сами, наши сотворившие, похоже, не знают, чего ждать.
   – Может, оставят в покое? – проговорила Весенний Лист.
   – Смотря на каких условиях. Я каяться и отрекаться не собираюсь.
   – Я тоже, – нахмурилась майэ. – Слушай, а может, убежим – прямо сейчас? В лес… Пересидим, а там и из Валинора, глядишь, бежать удастся. А Арта велика…
   Алтарэи задумался. Вряд ли он этим подведет Оромэ, да и не должен он ему ничего. Пробудив, Вала лишь выполнил волю Короля. И пусть ищет, если все наихудшим образом сложится. Возможно, у них будет еще неделя, а если повезет, то и две – вместе. А там и помереть не жалко – не впервой. Он кивнул ей, подмигнув, как когда-то. Ити мягко раздвинула ветви с другой стороны шатра, погладив их и что-то прошептав, и майар выскользнули наружу. Йаванна о чем-то беседовала с Оромэ, прислонившись к его плечу. Кажется, Валар было не до них. Охотник и Весенний Лист скрылись в густых зарослях.
   Попытавшись в очередной раз сложить причудливую мозаику событий, догадок и слухов, Валар огляделись. В древесном шатре было тихо. Йаванна осторожно приблизилась, прислушиваясь, потом заглянула внутрь – пусто.
   – Та-ак. – Оромэ прищурился. – Убежали от греха подальше. Вот и пробуждай…
   – Ну и вел бы его на веревочке на Круг, – фыркнула Йаванна. – Они же свободны.
   – От преследований – не от службы. Как я покажусь?
   – Подумаешь… Да только куда они денутся, ежели что? Из Валинора-то уже целую эпоху просто так не уйдешь. Ты про Нуменор ему рассказывал?
   – Нет, не успел.
   – И куда они сбегут? Будут по лесам кружить…
   – Если все обойдется, так и пусть себе. А если и впрямь к пробужденным больше не будет претензий, но лишь к тем, кто явится, – а остальные так и останутся вне закона?
   Йаванна развела руками:
   – Позвать их, что ли? Может, отзовутся?
   – Как же…
   – Попробую.
   Валиэ сосредоточилась, пытаясь связаться с непослушной майэ. Ответа не было, но Йаванна попыток не оставила.
   «Ну вернитесь – разве вы не хотите узнать, что будет? Вам же надо знать, в каком качестве вы будете ныне пребывать в Блаженных землях…»
   «А зачем? – донесся ответ. – Если все в порядке, то все в порядке, а если нет – хоть пару педель выгадаем».
   «Вот решат, что раз не явились, то что-то не то замыслили, и на вас это решение не распространится».
   «Что – "не то"? Мы вообще-то каяться не собирались. Но и Валинору пакостить, между прочим, тоже намерений не было».
   «Кстати, из Валинора вы все равно бежать не сможете – он не находится теперь на Арде».
   «Это еще как?»
   «Вот так – Пути изменились»
   «Значит, деваться некуда?»
   «Именно так».
   «Тогда пусть все идет, как идет. Да вам-то что, влетит, что ли, если мы не явимся?»
   «Вот еще. Решайте сами. Круг будет через час после рассвета. Хотите, встретимся неподалеку от Маханаксар – хоть на берегу? Придете – придете, нет…»
   «Ловить будете?»
   «Нет, просто непонятно, как вам передать то, что произойдет, сможем ли дотянуться».
   «Мы подумаем».
   «Думайте – пока время есть». – Йаванна прервала мысленную связь.
   – Ну что? – поинтересовался Великий Охотник.
   – Будут думать. Может, придут. Да не беспокойся ты так, думаю, шуму и без них сегодня немало будет. Так что давай на берегу моря через полчаса после рассвета встретимся – а я пошла себя в порядок приводить.
   – Можно, я у тебя посижу? – спросил Оромэ.
   – Отчего же, посиди. – С этими словами Йаванна прошествовала в чертог, и Оромэ направился вслед за ней.

* * *

   – Знаешь, если что-то случится, то лучше быть там, – задумчиво сказала Весенний Лист.
   – И то верно, там же Мелькор будет, и Гортхауэр…
   – А Айо и Златоокий? Если и они придут?
   – И Охтариэн с Талионом… Да, мы должны быть рядом. – Алтарэн решительно тряхнул гривой спутанных волос.
   – Но у нас есть еще пара часов, – улыбнулась Весенний Лист и поцеловала его.

* * *

   Явившись к берегу моря, Оромэ и Йаванна увидели у кромки прибоя бледно-зеленое платье Ити, ветер трепал ее волосы, и рука Алтарэна лежала на плече майэ…

Глава 20

   Когда солнечные лучи разогнали по дальним углам остатки зеленовато-плесенных сумерек, круглая вершина холма Маханаксар была заполнена.
   Валар в сопровождении сотворенных занимали полагающиеся им места. Шепотки и догадки шелестели в воздухе, мешаясь с шорохом утреннего бриза и всхлипами чаек. Валмар Многозвонный уже с вечера гудел, как разворошенный улей, слухи множились с каждым часом, хотя от серьезных обсуждений воздерживались – ни к чему.
   Феантури, еще ночью успевшие обменяться сведениями, теперь тревожно поглядывали в сторону Ойлоссэ – оттуда ничего нового не поступало.
   Те обрывочные данные, что Ирмо получил от Эонвэ через Айо, учитывая поспешное отбытие Варды из Лориэна, складывались в картину весьма тревожную…
   Айо все же пожелал присутствовать на Круге – если уж Тулкас пробудил своих, то и ему, Мастеру Иллюзий, там самое место. Ирмо не стал с ним спорить. Намо и Вайрэ явились в сопровождении Тирзэ и Тиррина. Ниэнна, само собой, пришла одна. Астальдо вступил в Круг, сопровождаемый с двух сторон пробужденными майар, вооруженными до зубов. Кроме коротких мечей и кинжалов, висящих на поясе, под кожаными рукавами доспехов прятались несколько метательных ножей и дисков, а за пазухой – трехгранные кинжалы-иглы. За голенищами сапог тоже имелся немалый запас – Охтариэн и Талион приготовились подороже продать очередную жизнь. Так что Вала-Воитель чувствовал себя чуть ли не под конвоем; а что тут скажешь – все справедливо, с какой радости его сотворенным доверять кому-либо в Валиноре, включая его самого в первую очередь? Нэсса, усмехаясь, покосилась на супруга, тот пожал плечами.
   Когда все были в сборе, холодный ветер волной прошелся по холму, примяв траву вокруг. На мгновение закрыли солнце многочисленные орлиные крылья – на Круг в сопровождении супруги и герольда прибыл Повелитель Арды. Впрочем, вместе с ним прибыла публика разнообразная и довольно пестрая: Ауле с Курумо, «недомайар» Аллор и Эльдин, а за ними – Златоокий, мятежный майа Короля Мира, и сам Отступник – Мелькор-Моргот со своим Учеником, известным в последнее время под именем Саурон. Впрочем, Артано помнили все, а выглядел черный майа именно так, как когда-то. Да и общеизвестный Враг выглядел неплохо – по сравнению с последним Кругом, где он присутствовал.
   Публика всколыхнулась, шепотки змейками пробежали меж тронов. Даже для тех, кто был вчера в чертогах Ниэнны, все выглядело несколько неожиданным. Одно дело – сообщить о своем решении присутствующим и отпустить мятежного Валу, другое – собрать Круг и притащить его туда. Для чего? Может, чтобы все-таки пообещал не восставать против Замысла и не чинить препятствий его воплощению на Арде? Или чтобы принародно поблагодарил за милость? А может, буде Мелькор откажется пообещать не влезать со своей Темой, по всей справедливости упечь его хотя бы в те же Залы Мандоса? А чтобы приговор имел официальную силу, нужно участие всех Четырнадцати. Манвэ же всегда действует по принципу «Я решил, мы постановили». Да кто знает непредсказуемого Владыку Арды?
   Круг замер в ожидании.
   Мелькор с ничего не выражающим лицом проследовал к пятнадцатому трону, так и оставшемуся в Маханаксар с того памятного суда, и встал рядом. Около него на ступеньках расположился Артано-Саурон. Этот трон соседствовал с троном Короля Мира, и недомайар устроились между ними, а Златоокий занял место между Манвэ и Вардой. Часть присутствующих недоуменно переглянулись – о роли Аллора во вчерашних событиях известно было далеко не всем. Нуменорец был чуть бледнее, чем обычно, и щурился на по-утреннему яркое солнце. Златоокий отыскал взглядом Айо и почти незаметно улыбнулся ему. Тот, облегченно вздохнув, улыбнулся в ответ – похоже, его старый друг был в здравом уме, а главное, в твердой памяти.
   Охотник переглянулся с Талионом и Охтариэн – наметанным глазом прикинув их подготовленность к Кругу, чуть прикрыл глаза, давая понять, что, буде к тому вынудят обстоятельства, он не оплошает. Весенний Лист стояла рядом. Тирзэ встретился взглядом с Гортхауэром и кивнул ему как старому знакомому.
   Вся эта прелюдия не укрылась от Манвэ, методично считывающего и сортирующего мысли и отголоски настроения присутствующих. Основной темой шло опасливо-равнодушное недоумение, кое-где – настороженное ожидание. Отметил, что мятежные майар присутствуют, – значит проигнорировать его заявление после поединка никто не счел возможным, несмотря на неизбежные трудности во взаимоотношениях с пробужденными.
   От Короля не укрылась экипировка тулкасовских майар, расположившихся, согласно вроде бы этикету за спинкой трона Астальдо. Тулкас явно понимал, что ему грозит, но не подавал виду – выдержке его можно было позавидовать.
   Ульмо, выбравшийся на сушу впервые после полугодичной давности Круга, где решалась судьба Аллора, с некоторым недоумением разглядывал Мелькора. Поймав взгляд Короля, вопросительно вскинул брови. Манвэ ответил ему легкой гримасой – мол, ничего особенного не происходит. Пока все складывалось как он предполагал.