Аллор Ира. Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды

   Он снова падал, бесконечно, необратимо, падал – с тем, беспомощно балансировавшим на грани, падал – вместе, вместо… И проседал, расслаивался воздух…
   Земля выгнулась вперед, будто напуганная кошка.
   А потом, вслед за вспыхнувшими перед глазами искрами, пришли темнота и тишина…

* * *

   Златоокий еще на поляне почувствовал неладное, какое-то предощущение гибели… Встал – он не мог не идти туда, куда скрылись друг и сотворивший. Переглянувшись с Вардой и Эонвэ, увидел, как побледнела Королева, как стиснул зубы и сжал кулаки Эонвэ.
   «Беги, узнай, помоги! – коснулась его мысль сотворившей. – Мы должны оставаться здесь, он сам приказал…» – Последние слова нагнали Златоокого в пути, он несся уже, не разбирая дороги, чувствуя, как заливает душу яростная Тьма…
   В следующий миг бешеный ветер обрушился на Лориэн, и, выбежав на папоротниковую поляну, он увидел… услышал… понял – опоздал. Не мог не опоздать – ибо не предупредить такое.
   Связь рвалась, ответа не было – лишь безумие гнева, отчаянная злость, неистовая мощь… Не песня – грозовой рык… Ужас перед незнакомо-чуждой, страшной, разрушительной силой поглотил майа – словно вновь падал он с отвесно-белого склона, только теперь он был один – а тогда… Тогда у самой земли впившаяся было в разбитое тело боль ушла, выпитая узкими ледяными ладонями, холодные пальцы закрыли глаза, забрав из-под век жгучий багрянец… Тогда. А теперь гибель разливалась в растерзанном в клочья воздухе. У гибели было неузнаваемо-отрешенное, словно выточенное из весеннего льда лицо с обжигающе-синими молниями в провалах глаз…
   Отчаяние захватило Златоокого, он не мог смириться, мысль, словно камень из пращи, рванулась в сердцевину смерча…

* * *

   Валар и их сотворенные, остававшиеся на поляне, не выдержав, бросились туда, откуда вырвалась стальная воронка смерча. Та часть Садов, что стала местом очередной схватки, имела жалкий вид: обгоревшие ветки, сломанные бурей, плавали в лужах растаявшего льда, сорванный вихрем верхний слой почвы превратился в грязь. Поникли покореженные, обожженные деревья…
   Участники находились тут же в состоянии различной степени плачевности: Ирмо, прислонившийся к плечу Эстэ, рассеянно потирая виски, Аллор с Эльдин, поддерживающие полумертвого Айо, и Мелькор, обхвативший за плечи сжавшегося в дрожащий комок Златоокого…
   А над чем склонился майа-менестрель, точнее, над кем, сразу разглядеть было трудно, но несложно было – догадаться. Покинутый облик Короля был едва виден под остатками папоротников, одежда покрылась слоем пыли. Остальные, впрочем, выглядели не лучше.
   Варда, опустившись на колени прямо в лужу рядом с супругом, безотчетно попыталась стереть с его лица грязь.
   На поляне было очень тихо, воздух словно застыл.
   Мелькор, отпустив Златоокого, коснулся заледеневшего лица Манвэ.
   – Что же ты, братишка… – прошептал он потерянно.
   Варда прижала к губам словно выточенные из мрамора пальцы, стараясь отогреть…

* * *

   Возвращение было стремительным, как падение, но душа никак не могла освоиться наново с безжизненным, каким-то ненужным обликом. Сжалась до крохотной искорки. Плоть, казавшаяся прежде оковами, стала гробом. Полумертвое тело с почти мертвой душой. Никто и ничто – лишенный силы разрушитель. Наверное, уже никогда не удастся владеть силой стихии – после того, как почти растворился в ней. Безрассудный порыв вместо расчетливого удара…
   Он чувствовал, как собирается народ на поляне, услышал – зов. Его ждали. Зачем? Он уже никого не сможет защитить. Дозащищался – разнес Сады… Каково теперь Ирмо? И Арду, кажется, чуть не разрушил… Опасен. Надо было не возвращаться, а уйти, но как?
   «Не сорвать земли оков крепь,
   Было небо – стала льда твердь…»
   Память рваными клочьями оседала, добавляя подробности – вяло и отстраненно. Мысли то тягуче переливались, то бешено метались по опустевшим коридорам сознания.
   Может, Эру прав и такого, как он, Манвэ, и впрямь на коротком поводке держать надо? При столь разрушительных силе и сущности – помутившийся разум? Бесноватый тиран на троне Арды – что он выкинет в следующий раз? Вдруг это будет, в отличие от предыдущих, совсем ничтожный повод? Всепожирающая ярость, для которой не останется своих и чужих… Ведь радость разрушения-освобождения поглотила его, он забыл обо всем, об Арде, о живущих… Раньше бы понадеялся, что Единый исцелит – исправит, починит. Теперь – какое там, лучше уж сразу за Грань уйти. А как уйдешь, вдруг стихия совсем взбесится? Надо что-то делать – пока он хоть что-то помнит, хоть что-то соображает… В Мандос, что ли, убираться, Ангайнор для верности нацепив?
   «Да-да, а Мелькор и Аллор с Эльдин тебе передачи носить будут и новости рассказывать, чтобы не заскучал… И Варда с сотворенными – на свидания бегать…»
   Владыка невольно расхохотался, зло и отстраненно, смех судорожным спазмом вытолкнул воздух из груди.
   – Манвэ, что с тобой? Успокойся! – В лицо плеснули водой, он зажмурился, а открыв глаза, разглядел совсем близко недоуменное лицо Ульмо. Почему-то это вызвало новый приступ удушливого хохота, судорогой скрутившего тело.
   Мелькор осторожно, но сильно встряхнул его за плечи:
   – Ну что ты! Перестань, пожалуйста!
   Манвэ тщетно попытался сдержать неподобающе истеричный смех, но продолжал беззвучно захлебываться воздухом.
   Мелькор принялся укачивать Короля, баюкая, словно ребенка.
   – Ты уж лучше пощечину отвесь, да покрепче – говорят, от истерик… помогает… – Хохот душил Владыку, не давая говорить.
   – Прекрати, что я тебе, Эру, что ли?!
   Ульмо, изловчившись, вновь окатил обоих водой. Мелькор замотал головой, отряхиваясь, а Манвэ, словно и впрямь захлебнувшись смехом, резко затих, бессильно повиснув па руках Черного Валы. Ирмо, оторвавшись от плеча Эстэ, уселся рядом и успокаивающе коснулся руки.
   Владыка открыл глаза. Ему показалось, что он сидит, скорчившись, в темной пустой комнате и смотрит на мир через два окна в потолке. Там, в вышине, маячило знакомое лицо.
   – Прости, Ирмо… Я твой Сад разрушил…
   – Не так уж и разрушил. И вообще, о чем ты? Ты же меня у этих… отбил!
   – И совсем голову потерял! Надо же было такое устроить – распуститься настолько, чтобы под горячую руку крушить что ни попадя! А еще Владыка… – Манвэ поморщился. – Инструмент ломаный…
   – Не смей так о себе говорить! – взвился Златоокий.
   – А что еще можно сказать о том, у кого со злости последние мозги повыдуло?
   – Да уж, последние… Прекрати на себя наговаривать! – рыкнул Тулкас.
   – Ну вот, и поругать себя всласть не дадут! – ухмыльнулся Манвэ, махнув рукой. – Объяснишь вам что-то всерьез…
   – Вот ведь испорченное и… как там Эру еще сказал?…
   – …лицемерное… – протянули Манвэ и Ирмо.
   – Спасибо, – кивнула головой Варда, – …и лицемерное создание! В Мандосе таких держать надо, как тот же Эру мне и советовал… – Королева поморщилась и дернула плечом.
   – А-а, милости просим! – рассмеялся Аллор. – Мы и тебя пристроим, у нас скоро комната, как остальные Залы, по мере надобности расширяться начнет…
   – И хорошо, а то туда к нему весь Валинор сбежится, – хмыкнул Оромэ.
   – Если выпить с собой принесут, тогда ничего, – пожала плечами Эльдин.
   – Ну все, решено, переселяюсь! – тряхнул головой Манвэ, потом, погрустнев, добавил: – И все же боязно как-то: вдруг опять что-то выкину и остановиться не смогу…
   – Но ведь остановился же.., – пробормотал Златоокий. «Ты знаешь – как…» – взглянул в его сторону Манвэ. Майа еле заметно кивнул.
   – Я тебе еще когда отдохнуть советовал! Музыкант, а словно забыл, что струны нельзя перетягивать бесконечно! – стукнул кулаком по колену Ирмо. – А сейчас, пользуясь своей властью в собственном Саду, приказываю: лежи смирно и отдыхай!
   – Ничего себе! – картинно возмутился Владыка. – Приказывать – мне?
   – А кто корону на сук повесил и себя уже битый час ругает на чем свет стоит?! – сурово вопросил Владыка Снов. – Вот и повинуйся теперь!
   – Слушаюсь, Владыка… – усмехнулся Манвэ. – А сад, кстати, кто тогда убирать будет? – спохватился он мгновение спустя.
   – А кроме тебя – некому?
   – А кто все это учинил?
   – Ну не ты один… – подал голос Мелькор. – Эти лужи – мои растаявшие льды, в конце концов.
   – Не можешь же ты быть совсем невиноватым! – радостно выпалила Эльдин.
   – Призови летний ветер, чтобы лужи высушил, – обратилась к Повелителю Ветров Эстэ.
   – Если послушается… – покачал головой Манвэ и задумался. Внезапно его плеча коснулись невесомо, невидимые руки погладили волосы… Алсулайнэ заполнили поляну, приступая к работе. Лужи высыхали на глазах, бурелом сметался в кучу…
   – Не беспокойся, мы управимся, – прошелестел тихий шепот.
   – Давайте и впрямь делом займемся, а то одни фэйайнур трудятся. – Оромэ встал и потянул к краю поляны здоровенный сук. Остальные Валар вместе с сотворенными принялись за работу.
   – Ай! Ну что ты натворил?! – взвизгнула Мелиан. Все обернулись в ее сторону и расхохотались: в юбку майэ весьма игриво вцепился куст. – Я тебя, потомок ненаглядный, разве такое просила творить?!
   – Ты же сказала: не мудри, создай нормальную живую траву. – Аллор с невинным видом прижат руку к груди, другой рукой поддерживая обессилевшую от смеха Эльдин.
   – Ну тебя! – беззлобно проворчала, обращаясь то ли к кусту, то ли к потомку Мелиан, освободившись от нахального растения. – Пойдите лучше ко мне домой и эликсир роста принесите, там ведро у входа, слева. Да не натворите еще чего-нибудь по дороге!
   – А кого-нибудь? – хихикнула Эльдин.
   – Потом сами ловить будете! – Мелиан, отвернувшись, принялась подвязывать ветку.

* * *

   Майар шли к дому Мелиан, когда перед Аллором вырос столб яркого пламени.
   «Ну все, конец… – подумалось нуменорцу, – сейчас начнется… Только бы Манвэ не учуял, хватит ему…» – Последняя мысль как-то сама собой влезла в голову, и Аллор постарался спрятать ее подальше. Эльдин, побледнев, стиснула его руку – придумать что-то глупее бегства или попытки дотянуться до оставшихся па поляне было затруднительно.
   «Будь что будет», – подумали они друг другу и застыли, приготовившись внимать. Долго ждать им не пришлось.
   – Слушай, ты, недомайа! – колоколом отдалось в голове нуменорца. Эльдин недоуменно покосилась на Аллора – значит, Единый снизошел лишь до разговора с ним. «И к лучшему», – подумал майа.
   – Я весь внимание, о Творец Мира Сущего! – церемонно склонился он, настроившись на почтительно-смиренный лад.
   – Так вот ты каков, посеявший смуту! – В гневном голосе Творца, однако же, мелькнули удовлетворенные нотки – видимо, тон обращения Ему пришелся по вкусу.
   Аллор смиренно молчал.
   – Как ты посмел лезть не в свое дело, нарушая предопределенное и изреченное?!
   – Так вышло – я не собирался оспаривать Твой приговор, где уж мне…
   – Но ты связался с Мятежником!!!
   – Просто разговорились. Личность, которую Ты наделил столь многими дарами, не может быть неинтересной…
   – Это уже не имеет значения. Он – Враг, нарушивший благой Замысел! Он – разрушитель, и поныне представляющий угрозу для Арды!
   – Да не в том он состоянии был, чтобы что-то разрушать: Тебе ли не знать, как ему досталось.
   – Враг не заслуживает жалости!
   – И не надо: жалость порой унижает!
   – Он заслужил это!
   – Что? Жалость или унижение?
   – Ты что, смеешься?!
   – Ни в коем случае! – сложил руки на груди Аллор.
   – То-то же – только попробуй! Нашелся заступник! Вот увидишь, какова будет его благодарность: захватит власть в Валиноре и разрушит Арду.
   – Зачем разрушать то, чем собираешься повелевать? Не дурака же Ты творил, в самом деле. А если, глядя на Манвэ, ему все еще захочется властвовать, то он, пожалуй, Враг самому себе.
   – Вот еще! Все так или иначе стремятся к власти.
   – Не думаю, – покачал головой Аллор. – Править – дело хлопотное, тяжкое и неблагодарное. Надо очень всех любить, чтобы согласиться взвалить это на себя…
   – И откуда ты такой умный в Валиноре взялся? Кто тебя такого сотворил?
   – Я не сотворенный. Просто потомок Мелиан.
   – Ах, вот как…
   – Ты же сам благословил брак Берена и Лютиэни, дочери Мелиан. А я – из рода Элроса, их правнука, первого короля Нуменорэ.
   – Нуменорэ… – Аллору показалось, что голос Эру чуть дрогнул. – И после всего, что твой народ претерпел от Саурона, ты сочувствуешь Мелькору?!
   – Так не он же Нуменорэ разрушил… – проговорил Аллор, стараясь, чтобы это прозвучало не слишком резко.
   Но голос Эру обрел прежнюю твердость:
   – Нуменор превратился в рассадник зла, он стал язвой на теле Арды!
   – Родину не выбирают, – не без раздражения процедил Аллор. – К тому же не все тогда обратились к Тьме, а выжили немногие даже из Верных – так называли себя те, кто верил Валар и Тебе…
   – Когда вершится великое, без жертв не обходится.
   – Память не соотносится с рамками полезности и необходимости.
   – Что же в отношении Врагов она у тебя столь коротка?
   – Мелькор мне лично ничего плохого не сделал. А Гортхауэр… Я ему уже отомстил.
   – Отомстил?!
   – Помог уничтожить его силу.
   – За что же? Ты же, кажется, служил ему.
   – Именно: служил, – отрезал Аллор. – Впрочем, там еще были причины – личного свойства.
   – Вот как? Может, скажешь? Я желаю знать.
   – К чему Тебе житейская история жалкого недомайа? – пожал плечами Аллор.
   – Я задал вопрос!
   – Ну если желаешь… Просто Саурон лишил меня свободы и убил мою возлюбленную, а я помог Светлым лишить его средоточия силы и разрушить Мордор.
   – Ну-ну… А как ты здесь очутился, да еще и майа стал?
   – Это то, что от меня после всего осталось, – тоном, не допускающим дальнейших расспросов, отчеканил Аллор.
   – И кому ты служишь? – спросил Эру после краткой паузы.
   – Я не служу – я помогаю. По мере сил и способностей. В основном – Ирмо. И вообще больше с Феантури общаюсь.
   – А еще с кем?
   – С Манвэ.
   – И ему служишь?
   – Дружу.
   – И как ты мог, полагая себя другом Манвэ, связаться с Морготом?
   – Они же очень похожи. Любя одного, невозможно не испытывать теплых чувств и к другому.
   – Да уж, один другого стоит! – проворчал Эру и вновь возвысил голос: – И оба понесут наказание за свое буйство, и гордыня их еще будет унижена!
   – Много ты добился – унижением!
   – Ты Мне будешь указывать?!
   – Я не настолько самоуверен или наивен, чтобы такое себе позволить.
   – Зато изворотлив. При этом не отличаешь добро от зла.
   – Но красивое не путаю с уродливым.
   – И в деяниях Мелькора красоту углядел?
   – Да, хотя и иную.
   – Есть еще и иные понятия, по коим можно судить о явлении. Его, как ты изволил выразиться, красота несет зло.
   – Но сейчас он вообще ничего не делает.
   – Совсем ничего – только подстрекает к бунту.
   – Да где ему – еще в себя не пришел. И он на глазах у Валар…
   – Один раз они уже поверили ему – и упустили.
   – Теперь, наверное, не оплошают. Но от войн устают все. Недаром к Ирмо весь Валинор за помощью бегает.
   – Ему бы самому исцеление не помешало.
   – Смотря какое…
   – Такое, чтоб наставило его на путь истинный. Его – и остальных. А то они все как с цепы сорвались.
   – Ты сказал. Они просто устали терять. Ведь Ты вложил в них способность любить? И неразрывная связь, полагаю, Замыслом предусматривалась…
   – Вот и исцелились бы от излишних волнений.
   – Так исцелятся – если хоть ненадолго оставить их в покое! – не выдержал Аллор.
   – Ах вот ты как?! И пусть Враг делает все, что хочет?!
   – Да ему бы со своими сотворенными разобраться!
   – Ему и их-то не положено было создавать! Правильно тогда отобрал…
   – Наоборот: уж если собрался его карать, то лучше бы заставил еще парочку сотворить – тогда ему бы только и осталось, что с ними разбираться!
   Видимо, Аллор произнес это вслух, потому что Эльдин тут же встряла:
   – И женить – тут бы его бунт и заглох на корню – ему бы уже ни до чего было!
   – Куда ему четверых? – не обращая внимания на вклинившуюся в беседу майэ, чуть ли не растерянно проговорил Эру. – Они бы такое натворили!
   – Ну не знаю… Вижу лишь, как Мелькору все время приходится Гортхауэра с Курумо разнимать, чтобы не цапались…
   – Забавные вещи говоришь…
   – Да уж есть что порассказать. Только вот, боюсь, хватятся нас, опять шум будет… Может, как-то встретиться можно? Мог бы Ты снизойти до встречи с нами? Когда никого рядом не будет…
   – Не слишком ли много чести тебе, недомайа?
   – Ну что Ты, это лишь если Тебе что-то занятным в нашей беседе показалось. Просто не хотелось бы, чтобы из-за нас разыгралась очередная свара.
   – Занятно излагаешь…
   – С удовольствием расскажу все как можно полнее и подробнее.
   – Что же… Я подумаю над твоим приглашением, недомайа. Может, и снизойду.
   – Так мы ждать будем. Когда? Завтра?
   – Ну, допустим, завтра…
   – Благодарим за милость.
   – Что же, Я найду вас.
   Майа показалось, что воздух вокруг стал реже, словно исчез охвативший его незримый кокон. Слепящий свет потускнел, и глазам вновь предстал мягкий полумрак Лориэна. Усталость резко навалилась на нуменорца, словно он весь день камни таскал, и Аллор опустился на траву. Эльдин тут же очутилась рядом и, обняв его, уткнулась носом в плечо.
   – Он… ушел? – прошептала она минуту спустя.
   – Ну вроде бы… – несколько вымученно улыбнулся недомайа, запустив пальцы в бронзовую шевелюру подруги. Та прижалась к нему еще крепче.
   – Ты расскажешь им?
   – Нет. Не стоит. К тому же я пообещал, что поговорим без свидетелей.
   – Неужели Он хоть тебя послушает? Не верится, по правде говоря. А тебе? Я все боялась, что Он тебя угробит…
   – Да уж… В крайнем случае, пришлось бы поступить как Ирмо.
   – Он это почувствовал? Наверное, Он вообще о тебе у Ирмо все вытащил, пока у Бездны его отобрать пытался.
   – Не знаю. Вообще до сих пор не понимаю, как удалось мирно разойтись.
   – Может, и Он устал от этой свары и помириться не прочь, да гордость не позволяет? – пробормотала майэ.
   – Может быть. Он же тоже… живой. Аллор задумчиво покачал головой.
   – Надо подниматься и идти, а то и впрямь хватятся, – добавил он, вставая и помогая подняться Эльдин.
   Они быстро добежали до покоев Мелиан, схватили искомое ведро и помчались обратно.
   Поляна была уже почти расчищена, и Валар собирались передохнуть. Увидев недомайар, многие облегченно вздохнули.
   – Я же говорил, что они вернутся, – сказал Ульмо, глядя на Манвэ.
   Тот размеренными щелчками стряхивал с рубахи приставшие травинки и комки земли. Поправив растрепавшиеся волосы, Король пристально взглянул на Аллора.
   – С вами ничего не случилось? – настороженно спросил он.
   – Нет, как видишь, – как можно равнодушней махнул рукой Аллор. – А что?
   – Вы задержались, – присоединился к брату Мелькор.
   – С кустом завозились по дороге, – развела руками Эльдин.
   – Ну хорошо, если так, – несколько недоверчиво пожал плечами Манвэ, но расспросы прекратил.
   «Действительно все в порядке?» – обратился он к Аллору уже мысленно.
   «Честное слово, не беспокойся! – откликнулся майа и улыбнулся, доставая пахитоску. – Ты-то как?»
   «А что мне сделаться может? – тряхнул головой Владыка. – Переживу. Ты больше не отходи далеко – тревожно мне за тебя», – добавил он, в свою очередь закуривая. Лицо у него было осунувшееся, и выглядел Король Арды, по правде говоря, неважно.
   «Ты бы отдохнул как следует».
   «Вот закончим уборку, и отдохну. Собственно, уже закончили».
   Манвэ придирчиво оглядел расчищенную поляну. Поднял руку. Валар, заметив это, прекратили работу.
   – Ирмо, как тебе кажется, еще многое надо сделать? – поинтересовался Король у Владыки Грез.
   – Да вовсе ничего, остальное само в порядок придет. Так что давайте отдохните, а там и решим, что дальше делать будем.
   – По домам пойдем, – проговорил Тулкас. – Не сидеть же теперь, в кучу здесь сбившись, до Второго Хора!
   – Посмотрим, – нахмурился Ульмо. На сей раз ему вовсе не хотелось поскорее возвращаться в море: Вала особенно остро именно сейчас ощутил, как соскучился по братьям и сестрам.
   Могущества Арды расселись тесным кругом, неспешно потягивая вино из чаш дымчатого стекла. Особых причин успокаиваться окончательно они не видели, а потому смаковали каждую мирную минуту. Всех тревожило ожидание очередной выходки Единого – надо было быть готовыми ко всему.
   – Может, Он нас, вместе с Ардой заодно, из Чертога выставит? – задумчиво протянул Манвэ.
   – Отречется и объявит проклятым миром?!.. – полуутвердительно, с горечью проговорил Оромэ.
   – Лишит Негасимого Пламени? – прошептала, поежившись, Йаванна.
   – Или войско Айнур пришлет – бунт усмирять. Вот жарко будет… – с чувством хлопнул по колену Тулкас. – Там есть один, Рут, – помните? Вроде меня будет, еще даже понапористей… – добавил Воитель. – Эру сначала чуть его не отправил… разбираться, но я Его упросил меня послать – уж очень к вам хотелось… – смущенно закончил он.
   – Так тут камня на камне не останется, если мы с ними сцепимся, – покачал головой Ульмо. – Мы, Аратар, во всяком случае, каждый троих оставшихся стоит, но их много, да и вообще все это может Валинором не ограничиться, хоть он и отгорожен от живой Арды…
   – А мы отсюда уйти не сможем, чтобы, если что, за Гранью бой принять, – особенно те, кому подвластны стихии. – Варда покосилась на супруга.
   – Может, не дойдет до этого? – развела руками Эстэ. – Арда ведь Его музыка, и живущие на ней – Его дети, его Тема, так неужели их не пожалеет?
   – Эллери Он очень пожалел! – зло бросил Гортхауэр. Валар покосились на него, но промолчали.
   – А если выставит-таки из Чертога, не погибнем ли: там все по-иному, и кто знает, не убьет ли Арду Тьма… – задумчиво произнесла Вайрэ.
   – Сможем ли укрыть ее от Пустоты? – вопросительно оглядел присутствующих Намо.
   Аллор невольно поплотнее укутался в плащ, вспомнив о переданном Эльдин видении – крошечная бусинка, затерянная среди бескрайнего океана Тьмы…
   – Песчинку, затерянную на просторах Вечности? – опустил веки Ирмо. – А если Бездна нахлынет? – Его глаза широко раскрылись, недавние ужас и боль плеснули в расширившихся зрачках. Эстэ, обняв покрепче, прижалась к нему, погладила. Ирмо помотал головой, словно разгоняя наваждение.
   – Живущих жалко – вдруг не сможем оградить от перемены чуть ли не основ мира или не успеем, и каково им будет? – горестно вздохнула Ниэнна.
   – Не знаю, поверите ли вы мне, – подал голос Мелькор, – но я думаю, что мы могли бы с этим справиться, если вопрос встанет подобным образом. В Эа есть много миров, подобных Арде, во многих стихии предоставлены самим себе, и тем не менее живущие там научились управлять ими, а Тьма бережно несет эти миры в своих бесчисленных ладонях. Верю, что и нас, наш живой мир, она примет и сбережет. – Лицо Черного Валы неуловимо помолодело, стало мечтательным, словно грезил он наяву о давнем, полузабытом счастье. – Я же видел Эа и слушал Песнь Миров… – Он умолк, застыв, и лишь в глазах переливались звездные сполохи.
   Внезапно Мелькор встряхнулся, движением головы отбросив волосы с лица, и оглядел Валар чуть ли не с мольбой.
   – Правда, не отчаивайтесь, это не худший выход, все вместе мы сумеем сохранить Арту, и сила Эа будет нам подмогой. А может, – глаза его вновь заблестели, – Арта окрепнет в Эа и сможет жить, как любой иной мир, самостоятельно, и не пострадает, если мы – хоть по очереди – будем странствовать в бесконечных просторах… – Он улыбнулся, приложив руку к груди, пытаясь унять бешено пляшущее под музыку воспоминаний сердце.
   Валар переглянулись – вера Мелькора не оставила их равнодушными, и надежда робко начала просачиваться сквозь толщу отчаяния и злости.
   Хотя… кто этого бунтовщика-мечтателя знает? Те-то путешествия его до Песни были; как знать, насколько изменила их всех Арда… А если вообще этот вариант – исключительно плод их измученного сознания и ничего подобного и быть не может? А будет – война Айнур, и страх и боль за Арду, и очередной выбор – еще более тяжкий, и бесконечные годы наказаний и расправ, а может, и просто – небытие или изменение, ему, по сути, подобное… Могущества Арды грустно молчали, окутанные серебристыми туманными покрывалами.
   – Твое предположение не невозможно, брат, – тихо произнес Манвэ. – Скажу более: я, видевший Эа, верю в силу, пребывающую там… Но пойдет ли на такое Единый, откажется ли от этого мира, выпустит ли из рук? Разве что… – Он неожиданно озорно улыбнулся; впрочем, тут же лицо его погрустнело и улыбка вышла горькой. – Разве что попросить Его не делать этого. Тогда, возможно, Он и впрямь выкинет нас из Чертога, лишь бы на Своем настоять… Воззвать, что ли, как обычно взывал, – в последний раз?
   – Подожди! – проговорил Аллор. – Может, Он еще что-то надумает – ответить успеем. Может, Он Сам к тому придет, а может, все же успокоится. Может, хоть сейчас до Него что-то дошло?
   – Подождем еще немного, – согласился Манвэ. – Право, я не рвусь как можно скорее продолжить наше с Ним общение.
   – Посидим еще у Ирмо, а там разойдемся, как будто все в порядке, – кивнул Ульмо. – Только я к тебе в Ильмарин пойду, – обратился он к Манвэ, – и буду рядом. И вообще, чуть что, опять вместе соберемся.