Положение в Подкарпатской Руси после выборов в чехословацкий парламент, расклад политических сил, смена правительства в ноябре 1935 года (премьером стал правый лидер словацкого крыла аграрной партии Милан Годжа), неудачная попытка лидеров аграриев провести на пост президента свою кандидатуру, избрание Эдварда Бенеша президентом республики – все это завершило 1935 год.
В своей речи в Ужгороде Бенеш обещал, хотя и не конкретно, «в ближайшее время» предоставить Подкарпатью автономию. Новый премьер Милан Годжа сразу после прихода к власти решил оценить возможность решения этого вопроса. В проектах всех партий, ставивших его в повестку дня в 1930-е годы, с самого начала десятилетия содержались требования предоставить самую широкую автономию не только краю проживания русинов на южных склонах Карпат (на восток от Ужгорода), но и на Пряшевщине (от Попрада до Ужгорода). Учитывая это, Годжа решил посоветоваться прежде всего со своими земляками – словаками, в состав края которых с самого начала образования Чехословакии были включены земли того региона, в котором проживали русины. Естественно, словацкие власти не желали выпускать эту территорию из своих рук. После этого Годжа целый год уклонялся от разговора на эту тему с представителями Карпаторуського края.
Поскольку Бенеш и Годжа понимали нереальность их рекомендации трем течениям в Подкарпатской Руси (прорусскому, украинскому и сторонникам местного «руського» языка) договориться о единой политике, единстве действий на будущее, они решили, что на данном этапе для чехословацкого правительства выгоднее всего опереться на «руськое» течение, хотя оно было самым слабым. Но среди чешских этнографов появились охотники теоретически поддержать свое правительство. Так, один из них стал обосновывать старую венгерскую идею об обособленности, самостоятельности «руськой» нации, которую легко будет слить с чешской и словацкой общностью.[333]
Первым шагом в этом направлении были перемены в управлении краем. Еще сразу после выступления Бенеша в Ужгороде (май 1935 года) был снят с поста исполняющего обязанности губернатора (после смерти Антала Бескида в 1933 году) чех Антонин Розсипал, поддерживавший русофильское направление. Новым губернатором был назначен Константин Грабарь, пользовавшийся репутацией сторонника русинизма и согласившийся проводить прочехословацкую политику. Власть его оставалась ограниченной. Фактически он занимался в основном сглаживанием споров между русо– и украинофилами. Такой губернатор устраивал пражских правителей.
Какое же было действительное соотношение сил в политической и культурной жизни в Подкарпатской Руси между этими тремя течениями? Ранее уже говорилось о партийно-политической структуре, складывавшейся в 1920-е годы, о кристаллизации взглядов их активистов, о переходе политических деятелей из одной партии в другую.
В обзоре политического положения в Подкарпатской Руси от 15 февраля 1937 года указывалось, что там борются за свое влияние пять сил: украинская, русофильская, прочехословацкая централистская, коммунистическая и венгерская. В принципе с этим можно было бы согласиться, если абстрагироваться от того, какие партии к какой силе отнесены автором справки. Так, по его мнению, «чисто украинское движение представляют»: Народно-христианская партия Августина Волошина и братьев Бращайко (Юлия и Михаила), которая поддерживает связи с Чехословацкой народной партией, с аналогичным движением в Восточной Галиции и общенациональной украинской эмиграцией как в Чехословакии, так и за рубежом. Эта партия издавала газеты «Українське Слово» и «Свобода».
К этому движению принадлежала и Украинская социал-демократическая партия. Ею руководил депутат чехословацкого парламента Юлий Ревай. Она сотрудничала с Социал-демократической партией Чехословакии, поддерживала постоянные связи с Украинской партией радикалов в Восточной Галиции, с украинскими группами в эмиграции и главным образом с эсерами (Григорьев) в Праге. Ее печатным органом была газета «Вперед».
Украинского направления была и Селянская партия во главе с Ириной Невицкой, придерживавшейся исключительно националистических взглядов, она поддерживала связи с крайне националистическими украинскими группами. Ее радикализм и шовинизм не способствовали росту авторитета. У этой партии была своя газета «Народна Сила». Председателем Селянской партии считался крестьянин из села Грушово Иван Боднар. Партия сотрудничала даже с чешскими фашистами группы Гайды.
Чешские партии в Подкарпатской Руси создавали свои филиалы. Так, Республиканская аграрная партия имела целых три, в том числе украинский. Возглавил ее перешедший из социал-демократической партии Степан Клочурак. Партия издавала газету на украинском языке «Земля i Воля». Все эти четыре партии украинского направления были, по сути, лишь партиями салонного типа, активность они проявляли в предвыборные периоды, исключение составляли только социал-демократы, у которых была достаточно развита партийная структура.
В эту группу партий составителем справки не была включена краевая организация Коммунистической партии Чехословакии – самой влиятельной партии в Подкарпатской Руси: на довыборах в чехословацкий парламент в 1924 году она собрала более 100 тыс. голосов и стала самой крупной фракцией от Подкарпатья в высшем законодательном органе Чехословацкой республики. Это была партия, которая первой после совещаний в Коминтерне и в чехословацкой компартии заняла позицию, что славяне Закарпатья по национальности являются украинцами. С тех пор, с 1926 года, газету «Карпатська Правда» и другую печатную литературу она издавала на украинском языке. И в 1935 году компартия оставалась самой влиятельной политической силой края. Тогда она на выборах в чехословацкий парламент собрала 79 405 голосов[334] и получила три мандата в палате представителей – больше, чем любая другая партия, принимавшая участие в выборах.
Из общественных организаций украинской ориентации, на которые опирались партии, считавшиеся такими (националистического толка), было общество «Просвiта». Оно имело восемь филиалов, 223 читальни, 146 драматических кружков, 21 оркестр (250 музыкантов), 98 хоров с 3304 участниками, 47 спортивных кружков, в которых занимались 680 человек.[335] Председателем общества был Юлий Бращайко, адвокат из Ужгорода, а заместителем – Николай Долинай, главный врач ужгородской больницы.
По численности в Закарпатье сторонников между проукраинскими и прорусскими партиями фактически сохранялся паритет. Прорусских партий было тоже пять, правда, если не принимать во внимание малочисленную партию Русское национальное объединение под руководством директора гимназии Николая Драгулы, в которую входили в основном местные интеллигенты, считавшие себя русскими.
Среди партий прорусской ориентации на первом месте следует упомянуть русский филиал Республиканской аграрной партии Чехословакии, который фактически весь период существования республики между двумя мировыми войнами держал власть в своих руках. Печатный орган его назывался «Земледельческая политика». В Подкарпатье он проводил чешскую централистскую политику. Руководителями его были сенатор Эдмунд Бачинский, депутаты палаты представителей Павел Коссей и инженер Йозеф Заиц. Они использовали русофильское движение прежде всего против украинского движения.
К тому же чехи, создав в своей аграрной партии прорусский филиал, развалили единство действий других партий, выступавших под ширмой русскости.
К этим партиям относились Автономный земледельческий союз (партия Куртяка), который в рассматриваемый период возглавлял Андрей Бродий. Союз рассчитывал на поддержку прежде всего зажиточного крестьянства. Союз издавал газету «Русскiй Вестникъ», работал в контакте с венграми. Русская трудовая партия существовала с начала 1920-х годов под руководством Андрея Гагатко, а затем бывшего сенатора Илариона Цуркановича. С образованием в марте 1935 года партии Степана Фенцика – Русской национальной автономной партии – обе они фактически составляли единое целое. Фенцик под такой эгидой вел борьбу против чехословацкого правительства, хотя к России, к русским не имел никакого отношения и действовал, как было сказано выше, при финансовой поддержке правительства Польши, на средства которого издавал газету «Нашъ Путь», а затем «Карпаторусскiй Голосъ». Русская трудовая партия сохранила за собой печатный орган «Русская Земля». При Чешской партии народных социалистов был русский отдел, которым руководил Василенко, издававший газету «Карпато-русское слово».
Кроме политических партий к русофильскому течению принадлежал и ряд общественных организаций. Среди них самым массовым было общество имени Духновича. Секретарем его был Степан Фенцик, который прилагал все усилия для сохранения его русофильского направления. Это общество в течение всего периода чехословацкого господства оставалось стержнем этого направления в культурно-просветительной области. С 1936 года в Ужгороде давал о себе знать Русский национальный фонд, заслуживают упоминания Центр русских скаутов, Учительское общество Подкарпатской Руси, Общество помощи школам, Центральный союз подкарпатских студентов (всего около 200 человек), общество «Боян», объединявшее с 1926 года артистов, а также общество русских женщин в Ужгороде и Русская девичья организация в Мукачеве.
На эти общественные союзы и опирались политические партии. Кроме того, партия Степана Фенцика по инструкции из Варшавы находилась в тесном контакте с Чешской партией национального объединения.
Русофильское движение в Подкарпатье было довольно сильным. В 1920-е и в начале 1930-х годов оно пользовалось поддержкой губернатора и чешских вице-губернаторов. На его стороне была и партия Автономный земледельческий союз Ивана Куртяка. Тогда это русофильское движение делало вид, что занимает позицию на стороне чехов и разделяет их централистскую концепцию. Однако чешские власти уже тогда знали, что этот союз действует на средства венгерского правительства, а Фенцик добивается того же от польского.[336]
После смерти Ивана Куртяка русофильское движение благодаря стараниям чехов распалось. Из его частей были созданы собственные русофильские группы в аграрной партии и партии лидовцев – народных социалистов. После распада русофильского движения часть их под руководством Илариона Цуркановича перешла на сторону чешских аграриев, а другая, под руководством Йосифа Каминского, – объединилась с Чешской партией народных социалистов. Небольшая часть их осталась со Степаном Фенциком и Андреем Гагатко. Так чехи одолели русофильское движение и использовали его в своих интересах. Они перешли к поддержке русинизма – самого слабого из трех политических течений.
Что касается венгерского политического направления в Подкарпатье, то сначала здесь действовали две политические партии: Венгерская партия христианских социалистов, которую возглавляли Эгри и Карой Хокки, и Венгерская национальная партия во главе с Эндре Корлатом. На парламентских выборах в 1935 году они совместно с немцами получили мандат в палату представителей. В 1936 году эти две партии объединились и образовали Объединенную венгерскую партию, руководящую роль в которой занял Эндре Корлат. Партия ориентировалась на хортистскую Венгрию и сотрудничала с Автономным земледельческим союзом Андрея Бродия.
В Подкарпатье тех лет заметным было и еврейское политическое движение, большинство в котором составляло ортодоксальное направление, а меньшинство – сионистское. Это движение было в крае довольно влиятельным, что объяснялось зажиточностью еврейского населения. На выборах в чехословацкий парламент еврейские партии не выступали самостоятельно, а поддерживали чешские. Так, лидер сионистов Хаим Кугель попал в парламент по списку Социал-демократической партии Чехословакии. На проходивших тогда же выборах в краевое управление выступили две еврейские партии: Еврейская республиканская партия и Партия евреев в Чехословакии, набравшие 21 130 голосов.[337]
Немецкое национальное меньшинство было малочисленным и не отличалось политической активностью. Тем не менее в крае существовали три партии: партия Генлейна, Немецкая социал-демократическая партия и Германский христианский союз. На выборах в парламент 1935 года они выступали вместе с венгерскими партиями.
Хотя число чехов, проживавших в Подкарпатье, было невелико, в крае существовали филиалы всех политических партий, действовавших в Чехии. На последних выборах в краевое управление чешские партии в Подкарпатье получили 80 тыс. голосов.
В период чешского господства в Подкарпатской Руси издавалось 118 газет, в том числе 70 выходили на русском, руськом и украинском языках, 31 – на венгерском, 10 – на чешском, две – на иврите и пять газет были смешанными.[338]
В период чехословацкого господства в Подкарпатской Руси, в 1920-е и особенно в 1930-е годы, когда там увеличилось число бежавших из России на Запад эмигрантов, в печати, на митингах, собраниях усилилась кампания вокруг языкового вопроса в Подкарпатье. Точнее, об этнической принадлежности большинства в крае – кто проживает на южных склонах лесистых Карпат, кто такие русины: русские, украинцы или особое славянское племя. Дело дошло до того, что в зависимости от учителей язык преподавания в школе был неодинаковым. Это зависело, особенно в средних школах, от того, какие преподаватели-эмигранты преобладали – русские или украинцы.
В своей речи в Ужгороде Бенеш обещал, хотя и не конкретно, «в ближайшее время» предоставить Подкарпатью автономию. Новый премьер Милан Годжа сразу после прихода к власти решил оценить возможность решения этого вопроса. В проектах всех партий, ставивших его в повестку дня в 1930-е годы, с самого начала десятилетия содержались требования предоставить самую широкую автономию не только краю проживания русинов на южных склонах Карпат (на восток от Ужгорода), но и на Пряшевщине (от Попрада до Ужгорода). Учитывая это, Годжа решил посоветоваться прежде всего со своими земляками – словаками, в состав края которых с самого начала образования Чехословакии были включены земли того региона, в котором проживали русины. Естественно, словацкие власти не желали выпускать эту территорию из своих рук. После этого Годжа целый год уклонялся от разговора на эту тему с представителями Карпаторуського края.
Поскольку Бенеш и Годжа понимали нереальность их рекомендации трем течениям в Подкарпатской Руси (прорусскому, украинскому и сторонникам местного «руського» языка) договориться о единой политике, единстве действий на будущее, они решили, что на данном этапе для чехословацкого правительства выгоднее всего опереться на «руськое» течение, хотя оно было самым слабым. Но среди чешских этнографов появились охотники теоретически поддержать свое правительство. Так, один из них стал обосновывать старую венгерскую идею об обособленности, самостоятельности «руськой» нации, которую легко будет слить с чешской и словацкой общностью.[333]
Первым шагом в этом направлении были перемены в управлении краем. Еще сразу после выступления Бенеша в Ужгороде (май 1935 года) был снят с поста исполняющего обязанности губернатора (после смерти Антала Бескида в 1933 году) чех Антонин Розсипал, поддерживавший русофильское направление. Новым губернатором был назначен Константин Грабарь, пользовавшийся репутацией сторонника русинизма и согласившийся проводить прочехословацкую политику. Власть его оставалась ограниченной. Фактически он занимался в основном сглаживанием споров между русо– и украинофилами. Такой губернатор устраивал пражских правителей.
Какое же было действительное соотношение сил в политической и культурной жизни в Подкарпатской Руси между этими тремя течениями? Ранее уже говорилось о партийно-политической структуре, складывавшейся в 1920-е годы, о кристаллизации взглядов их активистов, о переходе политических деятелей из одной партии в другую.
В обзоре политического положения в Подкарпатской Руси от 15 февраля 1937 года указывалось, что там борются за свое влияние пять сил: украинская, русофильская, прочехословацкая централистская, коммунистическая и венгерская. В принципе с этим можно было бы согласиться, если абстрагироваться от того, какие партии к какой силе отнесены автором справки. Так, по его мнению, «чисто украинское движение представляют»: Народно-христианская партия Августина Волошина и братьев Бращайко (Юлия и Михаила), которая поддерживает связи с Чехословацкой народной партией, с аналогичным движением в Восточной Галиции и общенациональной украинской эмиграцией как в Чехословакии, так и за рубежом. Эта партия издавала газеты «Українське Слово» и «Свобода».
К этому движению принадлежала и Украинская социал-демократическая партия. Ею руководил депутат чехословацкого парламента Юлий Ревай. Она сотрудничала с Социал-демократической партией Чехословакии, поддерживала постоянные связи с Украинской партией радикалов в Восточной Галиции, с украинскими группами в эмиграции и главным образом с эсерами (Григорьев) в Праге. Ее печатным органом была газета «Вперед».
Украинского направления была и Селянская партия во главе с Ириной Невицкой, придерживавшейся исключительно националистических взглядов, она поддерживала связи с крайне националистическими украинскими группами. Ее радикализм и шовинизм не способствовали росту авторитета. У этой партии была своя газета «Народна Сила». Председателем Селянской партии считался крестьянин из села Грушово Иван Боднар. Партия сотрудничала даже с чешскими фашистами группы Гайды.
Чешские партии в Подкарпатской Руси создавали свои филиалы. Так, Республиканская аграрная партия имела целых три, в том числе украинский. Возглавил ее перешедший из социал-демократической партии Степан Клочурак. Партия издавала газету на украинском языке «Земля i Воля». Все эти четыре партии украинского направления были, по сути, лишь партиями салонного типа, активность они проявляли в предвыборные периоды, исключение составляли только социал-демократы, у которых была достаточно развита партийная структура.
В эту группу партий составителем справки не была включена краевая организация Коммунистической партии Чехословакии – самой влиятельной партии в Подкарпатской Руси: на довыборах в чехословацкий парламент в 1924 году она собрала более 100 тыс. голосов и стала самой крупной фракцией от Подкарпатья в высшем законодательном органе Чехословацкой республики. Это была партия, которая первой после совещаний в Коминтерне и в чехословацкой компартии заняла позицию, что славяне Закарпатья по национальности являются украинцами. С тех пор, с 1926 года, газету «Карпатська Правда» и другую печатную литературу она издавала на украинском языке. И в 1935 году компартия оставалась самой влиятельной политической силой края. Тогда она на выборах в чехословацкий парламент собрала 79 405 голосов[334] и получила три мандата в палате представителей – больше, чем любая другая партия, принимавшая участие в выборах.
Из общественных организаций украинской ориентации, на которые опирались партии, считавшиеся такими (националистического толка), было общество «Просвiта». Оно имело восемь филиалов, 223 читальни, 146 драматических кружков, 21 оркестр (250 музыкантов), 98 хоров с 3304 участниками, 47 спортивных кружков, в которых занимались 680 человек.[335] Председателем общества был Юлий Бращайко, адвокат из Ужгорода, а заместителем – Николай Долинай, главный врач ужгородской больницы.
По численности в Закарпатье сторонников между проукраинскими и прорусскими партиями фактически сохранялся паритет. Прорусских партий было тоже пять, правда, если не принимать во внимание малочисленную партию Русское национальное объединение под руководством директора гимназии Николая Драгулы, в которую входили в основном местные интеллигенты, считавшие себя русскими.
Среди партий прорусской ориентации на первом месте следует упомянуть русский филиал Республиканской аграрной партии Чехословакии, который фактически весь период существования республики между двумя мировыми войнами держал власть в своих руках. Печатный орган его назывался «Земледельческая политика». В Подкарпатье он проводил чешскую централистскую политику. Руководителями его были сенатор Эдмунд Бачинский, депутаты палаты представителей Павел Коссей и инженер Йозеф Заиц. Они использовали русофильское движение прежде всего против украинского движения.
К тому же чехи, создав в своей аграрной партии прорусский филиал, развалили единство действий других партий, выступавших под ширмой русскости.
К этим партиям относились Автономный земледельческий союз (партия Куртяка), который в рассматриваемый период возглавлял Андрей Бродий. Союз рассчитывал на поддержку прежде всего зажиточного крестьянства. Союз издавал газету «Русскiй Вестникъ», работал в контакте с венграми. Русская трудовая партия существовала с начала 1920-х годов под руководством Андрея Гагатко, а затем бывшего сенатора Илариона Цуркановича. С образованием в марте 1935 года партии Степана Фенцика – Русской национальной автономной партии – обе они фактически составляли единое целое. Фенцик под такой эгидой вел борьбу против чехословацкого правительства, хотя к России, к русским не имел никакого отношения и действовал, как было сказано выше, при финансовой поддержке правительства Польши, на средства которого издавал газету «Нашъ Путь», а затем «Карпаторусскiй Голосъ». Русская трудовая партия сохранила за собой печатный орган «Русская Земля». При Чешской партии народных социалистов был русский отдел, которым руководил Василенко, издававший газету «Карпато-русское слово».
Кроме политических партий к русофильскому течению принадлежал и ряд общественных организаций. Среди них самым массовым было общество имени Духновича. Секретарем его был Степан Фенцик, который прилагал все усилия для сохранения его русофильского направления. Это общество в течение всего периода чехословацкого господства оставалось стержнем этого направления в культурно-просветительной области. С 1936 года в Ужгороде давал о себе знать Русский национальный фонд, заслуживают упоминания Центр русских скаутов, Учительское общество Подкарпатской Руси, Общество помощи школам, Центральный союз подкарпатских студентов (всего около 200 человек), общество «Боян», объединявшее с 1926 года артистов, а также общество русских женщин в Ужгороде и Русская девичья организация в Мукачеве.
На эти общественные союзы и опирались политические партии. Кроме того, партия Степана Фенцика по инструкции из Варшавы находилась в тесном контакте с Чешской партией национального объединения.
Русофильское движение в Подкарпатье было довольно сильным. В 1920-е и в начале 1930-х годов оно пользовалось поддержкой губернатора и чешских вице-губернаторов. На его стороне была и партия Автономный земледельческий союз Ивана Куртяка. Тогда это русофильское движение делало вид, что занимает позицию на стороне чехов и разделяет их централистскую концепцию. Однако чешские власти уже тогда знали, что этот союз действует на средства венгерского правительства, а Фенцик добивается того же от польского.[336]
После смерти Ивана Куртяка русофильское движение благодаря стараниям чехов распалось. Из его частей были созданы собственные русофильские группы в аграрной партии и партии лидовцев – народных социалистов. После распада русофильского движения часть их под руководством Илариона Цуркановича перешла на сторону чешских аграриев, а другая, под руководством Йосифа Каминского, – объединилась с Чешской партией народных социалистов. Небольшая часть их осталась со Степаном Фенциком и Андреем Гагатко. Так чехи одолели русофильское движение и использовали его в своих интересах. Они перешли к поддержке русинизма – самого слабого из трех политических течений.
Что касается венгерского политического направления в Подкарпатье, то сначала здесь действовали две политические партии: Венгерская партия христианских социалистов, которую возглавляли Эгри и Карой Хокки, и Венгерская национальная партия во главе с Эндре Корлатом. На парламентских выборах в 1935 году они совместно с немцами получили мандат в палату представителей. В 1936 году эти две партии объединились и образовали Объединенную венгерскую партию, руководящую роль в которой занял Эндре Корлат. Партия ориентировалась на хортистскую Венгрию и сотрудничала с Автономным земледельческим союзом Андрея Бродия.
В Подкарпатье тех лет заметным было и еврейское политическое движение, большинство в котором составляло ортодоксальное направление, а меньшинство – сионистское. Это движение было в крае довольно влиятельным, что объяснялось зажиточностью еврейского населения. На выборах в чехословацкий парламент еврейские партии не выступали самостоятельно, а поддерживали чешские. Так, лидер сионистов Хаим Кугель попал в парламент по списку Социал-демократической партии Чехословакии. На проходивших тогда же выборах в краевое управление выступили две еврейские партии: Еврейская республиканская партия и Партия евреев в Чехословакии, набравшие 21 130 голосов.[337]
Немецкое национальное меньшинство было малочисленным и не отличалось политической активностью. Тем не менее в крае существовали три партии: партия Генлейна, Немецкая социал-демократическая партия и Германский христианский союз. На выборах в парламент 1935 года они выступали вместе с венгерскими партиями.
Хотя число чехов, проживавших в Подкарпатье, было невелико, в крае существовали филиалы всех политических партий, действовавших в Чехии. На последних выборах в краевое управление чешские партии в Подкарпатье получили 80 тыс. голосов.
В период чешского господства в Подкарпатской Руси издавалось 118 газет, в том числе 70 выходили на русском, руськом и украинском языках, 31 – на венгерском, 10 – на чешском, две – на иврите и пять газет были смешанными.[338]
В период чехословацкого господства в Подкарпатской Руси, в 1920-е и особенно в 1930-е годы, когда там увеличилось число бежавших из России на Запад эмигрантов, в печати, на митингах, собраниях усилилась кампания вокруг языкового вопроса в Подкарпатье. Точнее, об этнической принадлежности большинства в крае – кто проживает на южных склонах лесистых Карпат, кто такие русины: русские, украинцы или особое славянское племя. Дело дошло до того, что в зависимости от учителей язык преподавания в школе был неодинаковым. Это зависело, особенно в средних школах, от того, какие преподаватели-эмигранты преобладали – русские или украинцы.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента