У венгерского правительства не было аргументов для возражений против предложения продолжить обсуждение этого вопроса в Подкарпатье. На съезде в Будапеште решили провести собрание в Хусте – выдвинутые рекомендации Мукачева и Ужгорода были отклонены. Орест Сабо, для того чтобы ослабить позицию противников ориентации на Венгрию, предложил Клочураку пост секретаря в министерстве, но тот отказался.
За развитием событий внимательно следило венгерское правительство и даже пыталось управлять ими. 18 декабря 1918 года в Сиготе (Сигет) было созвано собрание делегатов со всего Мараморошского комитата. Инициатором его был местный адвокат Иван Гощук. Протокол этого собрания, составленный священником Андреем Медвецким, полностью включен в воспоминания Степана Клочурака. Председателем собрания был избран Михаил Бращайко (брат Юлия). Иван Гощук и Агошт Штефан выступали за дальнейшее пребывание Подкарпатья в составе Венгрии, но на правах автономии. Однако большинство ораторов (В. Климпуш и другие) заявили, что «от Венгрии нам ничего не нужно», и выражали желание объединить «все руськие земли в одном украинском государстве». И в Сиготе сторонники венгерской ориентации не достигли желаемых для венгерского правительства результатов. Там была создана Мараморошская руськая (украинская) народная рада. Председателем ее был избран адвокат из Рахова Михаил Бращайко. Одновременно был образован штаб будущего войска.[87] На этом собрании приняли решение избрать народные рады во всех населенных пунктах края и созвать 21 января 1919 года в Хусте съезд их представителей (по одному делегату от тысячи жителей, а где их 1200 – то по два).
На закрытом заседании Рады выступил представитель Западно-Украинской народной республики О. Дудакевич и заявил, что он «убедился: украинский народ Венгрии видит свое счастье только в воссоединении с Украиной».[88]
Венгерское правительство результаты этих совещаний истолковало и использовало в своих интересах. Как отмечал Андраш Шиклош, автор статьи по этой проблеме в восьмом томе «Истории Венгрии», «после того как собрание (в Будапеште 10 декабря. – А. П.) если и не единогласно, но все же стало на позицию согласования и направленных к этой цели предложений, 25 декабря венгерское правительство опубликовало народный закон об автономии русинской (рутенской) нации, проживающей в Венгрии».[89]
Народный закон 1918 года предполагал создание из частей комитатов Мараморош, Угоча, Берег и Унг, населенных русинами, автономной области – Руськой Крайны (Краины) для украинцев, или, как их тогда называли, русинов (рутенов), проживавших в современной Закарпатской области Украины.[90]
Этот закон предоставлял украинцам (русинам), проживавшим на этой территории, право на самоопределение в делах внутреннего управления, создание собственных органов власти, чтобы самостоятельно решать автономные дела как в законодательном, так и в административном отношении. К автономным делам относились: внутреннее управление, правосудие, общее образование, народное просвещение, религия, проблемы использования местного языка.
Законодательным органом автономной области в автономных делах закон объявлял Руськое национальное собрание, а в общих делах – Государственное собрание Венгрии. К общим делам относились: внешние, военные, финансовые, экономические, транспортные, социально-экономические и политические, а также вопросы, связанные с гражданством и законодательством по гражданскому и уголовному праву.
Во Всевенгерское государственное собрание украинцам (русинам) разрешалось посылать своих депутатов. Невенгерские национальные меньшинства могли претендовать на культурную автономию по месту проживания.
По этому закону все государственные земли, леса, места добычи полезных ископаемых на территории автономии переходили «во владение законного представительства руськой нации».[91] Окончательное урегулирование всех этих вопросов откладывалось до созыва Учредительного национального собрания.
Поскольку было обнародовано, что закон вступает в силу в день его опубликования, то вскоре были созданы органы управления Руськой Краины. Во главе Руськой автономной области с центром в Мукачеве учреждался пост правителя (регента) – губернатора. Им был назначен адвокат из Рахова Агоштон Штефан. Инспекцию и контроль над ним осуществлял назначенный министром в венгерском правительстве по делам Руськой Краины (прежний уполномоченный правительства) Орест Сабо. Он подчинялся Венгерскому государственному собранию, а по делам автономии – и Руському национальному собранию. Местом его пребывания был Будапешт.
Правая венгерская печать того времени посчитала эту куцую автономию чрезмерной уступкой русинам и развернула против нее кампанию.
Авторы «Очерков истории Закарпатья» подвергли детальному разбору и критике этот закон, местами допуская «неточности» в переводе в угоду подтверждения своей позиции.[92]
Противники автономии зря беспокоились. Ведь границы этого края не устанавливались, а вышеперечисленные четыре комитата не совпадали с этнической границей проживания русинов. По данным переписи населения Венгрии 1910 года, в этих четырех комитатах проживало 42 % русинов, 11 % румын, 4 % словаков, 31 % венгров, 11 % немцев.[93]
О необходимости критического подхода в использовании в научных трудах этих данных свидетельствует тот факт, что в названных комитатах проживало 15 % евреев. Статистика о них не упоминает, поскольку они были включены в две последние категории – венгров и немцев. Венгерский историк постеснялся детализировать этот вопрос, и за него это сделал его английский коллега. Он еще в 1937 году сопоставил венгерскую перепись населения 1910 года (где графа «национальность» отсутствовала и была заменена графой «родной язык») с чехословацкими переписями 1921 и 1930 годов по принципу национальности. Он обращал внимание на то, что венгерская перепись 1910 года показала в Подкарпатье (и предлагал это учесть) наличие 319 361 русина (169 434 венгров, 62 187 немцев, 15 387 румын и т. д.) из всего населения, насчитывавшего 671 468 человек. Если цифры переписи 1930 года (446 911 русинов) показывают, по его мнению, нормальное этническое развитие после 1921 года (когда их насчитывалось 372 599 человек, а венгров – 103 690, немцев – 10 326), то при сравнении данных 1921 и 1910 годов нужно вносить поправки – учитывать, что в переписи 1910 года официально рассматривали идиш как один из немецких диалектов. В результате не менее 53 942 человек из них вошли в квалификацию «немецкоязычных». Кроме того, 30 680 человек, записанных венгеро-язычными, были евреями по национальности.[94]
Большинство русинов на равнине быстро ассимилировалось с венграми. Но к 1918 году этот процесс не завершился, поэтому до сих пор, писал Макартни, существуют русинские и частично русинские села к югу от Ужгорода и Мукачева и даже южнее современной границы, то есть в Трианонской Венгрии. Существовало также много сел, жители которых утратили свой русинский язык, но принадлежали к греко-католической церкви, которая была практически местной отличительной чертой русинов, тогда как настоящие венгры, немцы и словаки были либо римо-католиками, либо протестантами. В 1918 году 97 % русинов были униатами.[95]
На этом основании чехи и русины критиковали венгерскую статистику 1919 года как занижающую число русинов, поскольку религиозная статистика определяла число униатов в Северо-Восточной Венгрии (не считая румын) более высоким, попросту говоря, не учитывала всех русинов. И если определять национальность человека по национальности его предков, заключал Макартни, «то их точка зрения абсолютно правильная». Однако в ряде случаев процесс ассимиляции русинов в венгерской среде завершился в предыдущем поколении.
К тому же надо вспомнить, что ареал, где живут русины, простирается и на запад, и на восток от нынешних границ Закарпатской области. С одной стороны, на востоке, между Черной (должно быть Белой. – А. П.) Тисой и Вишовой живет несколько тысяч русинов под румынским управлением. С другой стороны, в Словакии русины расселены вплоть до подножия Высоких Татр. Чехословацкая перепись населения в 1921 году зарегистрировала 85 628 русинов в Словакии и 91 079 – в 1930 году, хотя русины утверждают (отчасти и в этом случае основываясь на вероисповедании), что число их должно быть существенно выше. Из всех народов довоенной Венгрии русины, которые являлись доминирующей национальностью автономной территории в Чехословакии, «были, возможно, самыми бедными и игнорируемыми»,[96] писал о них английский историк.
Макартни, говоря о доминирующем элементе в национальном составе населения Подкарпатья, по поводу русинов употребил выражение «в теории». Но не только в теории, а и фактически по сравнению с другими национальностями края они составляли абсолютное большинство.
Причем в создававшихся в дни революции 1918 года и позже народных радах именно русины брали в свои руки управление всей жизнью населения. В самом уголке северо-восточной части Подкарпатья, в верховье Черной Тисы, в поселке Ясиня уже 1 ноября была создана милиция из бывших солдат, насчитывавшая 80 человек. В ее ряды вступили и братья Климпуши – Иван и Василий. 3 ноября в Ясиня вернулся Степан Клочурак, которому предложили возглавить милицию. Когда 8 ноября 1918 года в поселке была избрана Украинская народная рада в составе 42 человек, председателем ее стал Степан Клочурак-младший, как писал он о себе в воспоминаниях. Из состава совета было избрано главное управление – 12 человек. На первом заседании рады было принято решение о воссоединении с Украиной, и с этой целью она поручила Степану Клочураку и Ивану Климпушу посетить столицу Западно-Украинской народной республики. Принял их премьер С. Голубович, который не обещал им оказать помощь в ближайшее время из-за войны с поляками, так как республика не может ссориться с Венгрией. Делегация добилась только декларации республики (от 13 ноября 1918 года) о том, что территория Венгрии, на которой проживают украинцы, является частью Украины. Еще делегация установила контакт с редакцией газеты «Нове життя» (Новая жизнь), которая печатала вести и из Ясиня.[97]
Венгерское правительство Каройи не стерпело такой самостоятельности и послало в Ясиня 20 декабря из Будапешта правительственного комиссара Калмана Фюзешшери. Прибыл он в сопровождении вооруженных сил. На следующий день он выступил на заседании рады с пропагандой намерения правительства дать Подкарпатью автономию в составе Венгрии. Но его предложение было отвергнуто в выступлении М. Сабадюка, который подчеркивал: нам выгоднее жить в украинском государстве, чем иметь автономию в составе Венгрии.
Реакция венгерской стороны была следующей. Утром 22 декабря 1918 года воинский отряд из Сейкейской дивизии (600 солдат и 20 офицеров) вошел в Ясиня. Вслед за ними возвратилась венгерская администрация и жандармерия. Были сняты украинские и восстановлены венгерские надписи.
2 января 1919 года в Станиславе произошло провозглашение объединения Западной Украины с Украинской республикой (директорией). От Ясиня там присутствовали Степан Клочурак, Евгений Пуза и Иван Климпуш. Клочурак выступил с предложением присоединить Закарпатье к Украине. Ясинская делегация встретилась с главой Национальной рады Западно-Украинской народной республики Е. Петрушевичем. Но президент, как и раньше премьер-министр, не обещал выполнить их просьбу – оказать военную помощь, пока идет война с поляками. Тогда они встретились и с государственным секретарем обороны Дмитрием Витовским.[98]
Может быть, на основе беседы с ним было согласовано, что 6 января 1919 года весь состав главного управления УНР Ясиня пойдет «колядовать от хаты до хаты». В результате «наколядовали» 86 вооруженных гуцулов. На помощь им из Коломыи прибыли 23 солдата. В ночь с 7 на 8 января в Ясиня произошло восстание, и венгерские воинские части и жандармерия были разоружены.[99]
Тогда же, 8 января 1919 года, было провозглашено образование Гуцульской республики и принято решение увеличить численность милиции до 300 человек. В гуцульскую гвардию вступило более 500 солдат.[100]
О событиях в Ясиня Дмитрий Немчук информировал братьев Бращайко в Хусте.
Гуцульскую республику долгое время замалчивали, историки о ней не писали. Имеется, однако, серьезное научное исследование по этой проблеме Петра Кондратовича Смияна, более 30 лет тому назад защищенное в качестве докторской диссертации в Киевском государственном университете. Материалы диссертации частично использованы в его книге по проблеме национального и революционного движения в Закарпатье под влиянием революций в России.[101] Автор параграфа о Гуцульской республике в «Очерках» знал об этом, и тем более удивительно, что затем он отмечает в основном недостатки работы П.К. Смияна. В то же время он отдает предпочтение газетной статье сомнительного с научной точки зрения содержания и изобилующему неточностями сборнику трудов М. Болдижара.[102] События разворачивались зимой и весной, когда не было возможности осуществить такие дела и преобразования, которые описаны в «Очерках».
К тому же Гуцульская республика предприняла военный поход на Сигот без всякой подготовки и надобности, это была авантюра. Главнокомандующим считался Степан Клочурак. Он написал воспоминания, частично опубликованные еще в 1934 году в календаре «Земля і воля» в Ужгороде, затем доработал их в 1956 году и издал в Нью-Йорке в 1978-м.[103] В этих публикациях он отметил, что уже на четвертый день после разоружения венгерских частей в Ясиня войска только что провозглашенной Гуцульской республики двинулись в поход на город Сигот (Сигет). В тот день ясинское войско насчитывало 800 человек. На поддержку им 12 января прибыл полутысячный отряд из Коломыи. Объединенными силами 13 января 1919 года заняли Квасы и Билин, 14-го, при поддержке местных сил Петра Петенка, взяли Рахов и Бирлибаш (Костиловку), а 15-го – Требушаны, Вишову и Великий Бычков. Население приветствовало их как освободителей. Сиготом войска овладели почти без боя, тогда в армии гуцулов уже насчитывалось 1100 воинов – 600 из них были ясинские, а остальные пришли на помощь из Коломыи.
Они намеревались продолжить поход в направлении Хуста, но до него не дошли из-за столкновения с румынами, получившими подкрепление в Сиготе. В результате боя 18 украинцев погибли и 39 были ранены. После этой трагедии отряд из Коломыи был отозван – галичане мотивировали свои действия тем, что они против Румынии не воюют.
Войска Гуцульской республики отступили. Василий Климпуш оставил и тисодолинянский окружной центр – Рахов. Попенко в ходе этих событий погиб. Отступавшие остановились у села Богдан, которое осталось в составе Гуцульской республики.[104]
Одновременно с наступлением на Сигот из Западно-Украинской народной республики в Подкарпатье по железной дороге были отправлены войска в направлении Мукачево – Чоп (а по некоторым сведениям и в Великий Березный – Ужгород, что маловероятно, поскольку с 12 января Ужгород уже был оккупирован чешскими войсками). После недельного пребывания галицких войск в окрестностях Мукачева они были отозваны в Стрый.[105]
Трудно согласиться с попыткой автора параграфа о Гуцульской республике в «Очерках» доказать, что ее власть просуществовала только до первой декады апреля 1919 года, ссылаясь на планы советской власти в Венгрии о проведении выборов и в населенных пунктах вокруг Ясиня. Но ведь это были только планы. Нет данных, что они стали реальностью. Кроме того, Рахов и его окрестные села были буферной зоной между румынской армией и Гуцульской республикой. Спецотдел румынской армии из Сигота начал аресты членов Ясинской народной рады только 11 июня, а до тех пор они находились у власти. Что касается ссылок на венгерский архив, то действительно, донесения из Рахова в период советской власти могли быть, но сноски оформлены неправильно. В Венгерском государственном архиве материалы хранятся по единицам хранения, а не по связкам (материалы архива постоянно перемещаются из одной связки в другую, и нумерации страниц внутри связок не существует). По сноскам, приведенным в названном труде, в венгерских архивах нужный материал отыскать нельзя. В том, что при советской власти в Венгрии из Тисодолинянского окружного управления (Рахов) донесения приходили, противоречия нет, ибо в Будапеште считали Рахов подчиняющимся ему, но это не значит, что так поступали и села, оккупированные румынами, и населенные пункты, входившие в состав Гуцульской республики.
В ноябре 1918 года в Будапеште находилась делегация Западно-Украинской народной республики. В результате переговоров (в том числе и с Эрнё Гарами) было заключено соглашение по экономическим, транспортным вопросам и обмену информацией,[106] как отмечалось в то время в венгерской печати. В дальнейшем сотрудничество венгерского правительства с руководством республики расширялось – в связи с войной с Польшей будапештский завод Манфреда Вайса поставлял в Западную Украину оружие и боеприпасы. Аналогичное соглашение у Венгрии было и с Польшей, которую Венгрия также снабжала вооружением и снаряжением.[107]
В конце 1918-го – начале 1919 года в Закарпатье происходили бурные события. Повсеместно шла подготовка к намеченному на 21 января 1919 года съезду, везде создавались народные советы и избирались представители. Акция сопровождалась переходом власти в руки новых избранных органов, обсуждались наказы делегатам на съезд. Этот период отмечен массовыми выступлениями крестьян в таких крупных населенных пунктах, как Билки. Следует отметить, что к этому времени жандармерии уже было дано указание физически расправляться со смутьянами, которые выступают против сохранения целостности венгерского государства. Но существующие силовые органы не справлялись с массовыми выступлениями населения Закарпатья.
В Ужокском комитате крестьянское движение охватывало большинство сел, особенно окрестностей Ужгорода и Перечина. Пресса сообщала о выступлениях в восточной части края: Теребле, Тересве, Нанково, Вышково и другие населенные пункты. Крестьяне вооружались, изгоняли старых венгерских чиновников, заменяли их новыми, которым доверяли.[108]
Венгерские власти прибегали к разным методам противодействия решениям народных рад: от указания министра внутренних дел расправляться с противниками сохранения Подкарпатья в составе Венгрии до преследования делегатов, избранных на съезд в Хуст, и организации препятствий их приезду (выставили жандармские заставы на дорогах, на некоторых участках, например Королево – Хуст, остановили железнодорожное сообщение и т. д.). Несмотря на чинимые властями препятствия, съезд в Хусте собрался в намеченный срок – 21 января 1919 года. До сих пор не найдены оригинальные документы решений съезда, сохранилась только резолюция съезда, опубликованная в работе А. Бадана,[109] но в этом варианте опущены пятый и шестой пункты. Имеются также две копии протокола на венгерском и украинском языках. По мнению историков, изучавших этот вопрос, эти документы созданы не в ходе работы съезда, а значительно позже, так как тексты не вполне идентичны. По воспоминаниям Степана Клочурака известно, что в период пребывания делегации из Подкарпатья в Станиславе (7 мая 1919 года) Михаил Бращайко передал президенту Е. Петрушевичу одобренную съездом резолюцию. В состав делегации входили 192 участника хустского съезда, в числе которых были атаман Евгений Пуза, Степан Клочурак, Н. Немчук. В резолюции содержалось требование к мирной конференции: присоединить территорию Венгрии, населенную украинцами, к Украине.
На съезде в Хусте, который был самым репрезентативным форумом того времени в Подкарпатье, кроме избранных в населенных пунктах делегатов с официально оформленными документами своих полномочий (420 человек) присутствовало более тысячи гостей из соседних и отдаленных поселений. Среди официальных делегатов Мараморошский комитат представляли делегаты из 80 населенных пунктов, Бережский – 57, Угочанский – 29, Ужокский – 9; всего 175 человек.[110] На съезде в Хусте присутствовали и представители оккупированного Ужгорода: Ю. Гаджега, В. Желтвай, А. Бокшай и другие.
К этому времени Ужгород уже был оккупирован чехословацкими войсками, точнее – чешскими легионерами. Еще 28 ноября 1918 года Эдвард Бенеш в телеграмме из Парижа сообщал премьеру Чехословакии К. Крамаржу в Прагу, что мирная конференция разрешила чешским войскам оккупировать западную часть Подкарпатья от Римавской Соботы до реки Уж, а оттуда по этой реке вверх до Карпат. Бенеш рекомендовал осуществить занятие этой территории без шума.[111] 24 декабря, когда чешские войска подошли к этому региону, представитель Антанты официально предъявил венгерскому правительству требование передать Чехословакии западную часть Подкарпатья. 12 января 1919 года 31-й полк чешских легионеров вступил в Ужгород. Командовал им итальянский полковник Чаффи. Одновременно на востоке Закарпатья румынские войска захватили несколько населенных пунктов, в том числе Великий Бычков, и постепенно продвинулись почти к Рахову.
21 января 1919 года в спортивном зале горожанской школы съезд открыл председатель Хустской народной рады Михаил Бращайко. Во вступительном слове, а затем и в своей речи на съезде он охарактеризовал историю и положение края под многовековым господством венгров, современную ситуацию. Он подчеркивал благоприятную обстановку и возможность решить судьбу края по собственному усмотрению и призвал делегатов открыто высказывать свое мнение о том, как жить населению в будущем. Он был избран председателем съезда. Секретарями стали представители из Апши и Великого Березного.
Одним из первых на съезде выступил министр венгерского правительства по делам Руськой Краины Орест Сабо и всячески восхвалял новую политику венгерского правительства, его закон 1918 года о предоставлении русинам автономии, который якобы решает все проблемы жизни местного населения. Его пропагандистское выступление, имевшее целью удержать хотя бы последнюю часть славянской земли под венгерским господством, не смогло поколебать воли делегатов.[112] Выступивший посланец из Нанкова Иван Волощук внес предложение объединить Закарпатье со всей Украиной. Его рекомендацию делегаты съезда поддержали и одобрили. В зале раздавались выкрики «Да здравствует Украина!».
Затем выступали представители Хуста В. Теллак, М. Филак, делегат Салдобоша Ю. Лукач, сельский нотарь Ю. Чучка, преподаватель Ужгородской учительской семинарии В. Желтвай и другие. Все они поддерживали предложение воссоединить Закарпатье с Украиной. До сих пор между историками ведется спор, с какой именно Украиной, так как в то время на территории Украины существовало три государственных объединения различной политической ориентации. Троян, Спивак, а за ними и Гранчак в своих исследованиях ссылаются на один и тот же источник – копии протокола Хустского съезда на венгерском и украинском языках, хранящиеся в Закарпатском областном архиве, для подтверждения различных позиций.
Ю. Гаджега (Ю. Русак) обратил внимание в своих воспоминаниях на то, что на Хустском съезде подвергли критике деятельность Рады русинов (рутенов) Венгрии, созданной провенгерскими сторонниками в Ужгороде. Не одобряли поддержку ею закона 1918 года, отвергали Руськую Краину и все то, что обещали венгры русинам, многие столетия проживавшим под их господством.[113]
Особенностью того периода истории Закарпатья было отсутствие в крае высшего учебного заведения (кроме греко-католической духовной семинарии в Ужгороде). Духовенство преобладало среди интеллигенции, причем большинство из них было настроено провенгерски. Августин Волошин в своих воспоминаниях, опубликованных в Ужгороде еще в 1923 году,[114] описывал, как венгры заменили в государственных школах кириллицу латинской азбукой. В качестве своей заслуги отмечал, что в церковных школах это было разрешено только с четвертого класса.[115]
За развитием событий внимательно следило венгерское правительство и даже пыталось управлять ими. 18 декабря 1918 года в Сиготе (Сигет) было созвано собрание делегатов со всего Мараморошского комитата. Инициатором его был местный адвокат Иван Гощук. Протокол этого собрания, составленный священником Андреем Медвецким, полностью включен в воспоминания Степана Клочурака. Председателем собрания был избран Михаил Бращайко (брат Юлия). Иван Гощук и Агошт Штефан выступали за дальнейшее пребывание Подкарпатья в составе Венгрии, но на правах автономии. Однако большинство ораторов (В. Климпуш и другие) заявили, что «от Венгрии нам ничего не нужно», и выражали желание объединить «все руськие земли в одном украинском государстве». И в Сиготе сторонники венгерской ориентации не достигли желаемых для венгерского правительства результатов. Там была создана Мараморошская руськая (украинская) народная рада. Председателем ее был избран адвокат из Рахова Михаил Бращайко. Одновременно был образован штаб будущего войска.[87] На этом собрании приняли решение избрать народные рады во всех населенных пунктах края и созвать 21 января 1919 года в Хусте съезд их представителей (по одному делегату от тысячи жителей, а где их 1200 – то по два).
На закрытом заседании Рады выступил представитель Западно-Украинской народной республики О. Дудакевич и заявил, что он «убедился: украинский народ Венгрии видит свое счастье только в воссоединении с Украиной».[88]
Венгерское правительство результаты этих совещаний истолковало и использовало в своих интересах. Как отмечал Андраш Шиклош, автор статьи по этой проблеме в восьмом томе «Истории Венгрии», «после того как собрание (в Будапеште 10 декабря. – А. П.) если и не единогласно, но все же стало на позицию согласования и направленных к этой цели предложений, 25 декабря венгерское правительство опубликовало народный закон об автономии русинской (рутенской) нации, проживающей в Венгрии».[89]
Народный закон 1918 года предполагал создание из частей комитатов Мараморош, Угоча, Берег и Унг, населенных русинами, автономной области – Руськой Крайны (Краины) для украинцев, или, как их тогда называли, русинов (рутенов), проживавших в современной Закарпатской области Украины.[90]
Этот закон предоставлял украинцам (русинам), проживавшим на этой территории, право на самоопределение в делах внутреннего управления, создание собственных органов власти, чтобы самостоятельно решать автономные дела как в законодательном, так и в административном отношении. К автономным делам относились: внутреннее управление, правосудие, общее образование, народное просвещение, религия, проблемы использования местного языка.
Законодательным органом автономной области в автономных делах закон объявлял Руськое национальное собрание, а в общих делах – Государственное собрание Венгрии. К общим делам относились: внешние, военные, финансовые, экономические, транспортные, социально-экономические и политические, а также вопросы, связанные с гражданством и законодательством по гражданскому и уголовному праву.
Во Всевенгерское государственное собрание украинцам (русинам) разрешалось посылать своих депутатов. Невенгерские национальные меньшинства могли претендовать на культурную автономию по месту проживания.
По этому закону все государственные земли, леса, места добычи полезных ископаемых на территории автономии переходили «во владение законного представительства руськой нации».[91] Окончательное урегулирование всех этих вопросов откладывалось до созыва Учредительного национального собрания.
Поскольку было обнародовано, что закон вступает в силу в день его опубликования, то вскоре были созданы органы управления Руськой Краины. Во главе Руськой автономной области с центром в Мукачеве учреждался пост правителя (регента) – губернатора. Им был назначен адвокат из Рахова Агоштон Штефан. Инспекцию и контроль над ним осуществлял назначенный министром в венгерском правительстве по делам Руськой Краины (прежний уполномоченный правительства) Орест Сабо. Он подчинялся Венгерскому государственному собранию, а по делам автономии – и Руському национальному собранию. Местом его пребывания был Будапешт.
Правая венгерская печать того времени посчитала эту куцую автономию чрезмерной уступкой русинам и развернула против нее кампанию.
Авторы «Очерков истории Закарпатья» подвергли детальному разбору и критике этот закон, местами допуская «неточности» в переводе в угоду подтверждения своей позиции.[92]
Противники автономии зря беспокоились. Ведь границы этого края не устанавливались, а вышеперечисленные четыре комитата не совпадали с этнической границей проживания русинов. По данным переписи населения Венгрии 1910 года, в этих четырех комитатах проживало 42 % русинов, 11 % румын, 4 % словаков, 31 % венгров, 11 % немцев.[93]
О необходимости критического подхода в использовании в научных трудах этих данных свидетельствует тот факт, что в названных комитатах проживало 15 % евреев. Статистика о них не упоминает, поскольку они были включены в две последние категории – венгров и немцев. Венгерский историк постеснялся детализировать этот вопрос, и за него это сделал его английский коллега. Он еще в 1937 году сопоставил венгерскую перепись населения 1910 года (где графа «национальность» отсутствовала и была заменена графой «родной язык») с чехословацкими переписями 1921 и 1930 годов по принципу национальности. Он обращал внимание на то, что венгерская перепись 1910 года показала в Подкарпатье (и предлагал это учесть) наличие 319 361 русина (169 434 венгров, 62 187 немцев, 15 387 румын и т. д.) из всего населения, насчитывавшего 671 468 человек. Если цифры переписи 1930 года (446 911 русинов) показывают, по его мнению, нормальное этническое развитие после 1921 года (когда их насчитывалось 372 599 человек, а венгров – 103 690, немцев – 10 326), то при сравнении данных 1921 и 1910 годов нужно вносить поправки – учитывать, что в переписи 1910 года официально рассматривали идиш как один из немецких диалектов. В результате не менее 53 942 человек из них вошли в квалификацию «немецкоязычных». Кроме того, 30 680 человек, записанных венгеро-язычными, были евреями по национальности.[94]
Большинство русинов на равнине быстро ассимилировалось с венграми. Но к 1918 году этот процесс не завершился, поэтому до сих пор, писал Макартни, существуют русинские и частично русинские села к югу от Ужгорода и Мукачева и даже южнее современной границы, то есть в Трианонской Венгрии. Существовало также много сел, жители которых утратили свой русинский язык, но принадлежали к греко-католической церкви, которая была практически местной отличительной чертой русинов, тогда как настоящие венгры, немцы и словаки были либо римо-католиками, либо протестантами. В 1918 году 97 % русинов были униатами.[95]
На этом основании чехи и русины критиковали венгерскую статистику 1919 года как занижающую число русинов, поскольку религиозная статистика определяла число униатов в Северо-Восточной Венгрии (не считая румын) более высоким, попросту говоря, не учитывала всех русинов. И если определять национальность человека по национальности его предков, заключал Макартни, «то их точка зрения абсолютно правильная». Однако в ряде случаев процесс ассимиляции русинов в венгерской среде завершился в предыдущем поколении.
К тому же надо вспомнить, что ареал, где живут русины, простирается и на запад, и на восток от нынешних границ Закарпатской области. С одной стороны, на востоке, между Черной (должно быть Белой. – А. П.) Тисой и Вишовой живет несколько тысяч русинов под румынским управлением. С другой стороны, в Словакии русины расселены вплоть до подножия Высоких Татр. Чехословацкая перепись населения в 1921 году зарегистрировала 85 628 русинов в Словакии и 91 079 – в 1930 году, хотя русины утверждают (отчасти и в этом случае основываясь на вероисповедании), что число их должно быть существенно выше. Из всех народов довоенной Венгрии русины, которые являлись доминирующей национальностью автономной территории в Чехословакии, «были, возможно, самыми бедными и игнорируемыми»,[96] писал о них английский историк.
Макартни, говоря о доминирующем элементе в национальном составе населения Подкарпатья, по поводу русинов употребил выражение «в теории». Но не только в теории, а и фактически по сравнению с другими национальностями края они составляли абсолютное большинство.
Причем в создававшихся в дни революции 1918 года и позже народных радах именно русины брали в свои руки управление всей жизнью населения. В самом уголке северо-восточной части Подкарпатья, в верховье Черной Тисы, в поселке Ясиня уже 1 ноября была создана милиция из бывших солдат, насчитывавшая 80 человек. В ее ряды вступили и братья Климпуши – Иван и Василий. 3 ноября в Ясиня вернулся Степан Клочурак, которому предложили возглавить милицию. Когда 8 ноября 1918 года в поселке была избрана Украинская народная рада в составе 42 человек, председателем ее стал Степан Клочурак-младший, как писал он о себе в воспоминаниях. Из состава совета было избрано главное управление – 12 человек. На первом заседании рады было принято решение о воссоединении с Украиной, и с этой целью она поручила Степану Клочураку и Ивану Климпушу посетить столицу Западно-Украинской народной республики. Принял их премьер С. Голубович, который не обещал им оказать помощь в ближайшее время из-за войны с поляками, так как республика не может ссориться с Венгрией. Делегация добилась только декларации республики (от 13 ноября 1918 года) о том, что территория Венгрии, на которой проживают украинцы, является частью Украины. Еще делегация установила контакт с редакцией газеты «Нове життя» (Новая жизнь), которая печатала вести и из Ясиня.[97]
Венгерское правительство Каройи не стерпело такой самостоятельности и послало в Ясиня 20 декабря из Будапешта правительственного комиссара Калмана Фюзешшери. Прибыл он в сопровождении вооруженных сил. На следующий день он выступил на заседании рады с пропагандой намерения правительства дать Подкарпатью автономию в составе Венгрии. Но его предложение было отвергнуто в выступлении М. Сабадюка, который подчеркивал: нам выгоднее жить в украинском государстве, чем иметь автономию в составе Венгрии.
Реакция венгерской стороны была следующей. Утром 22 декабря 1918 года воинский отряд из Сейкейской дивизии (600 солдат и 20 офицеров) вошел в Ясиня. Вслед за ними возвратилась венгерская администрация и жандармерия. Были сняты украинские и восстановлены венгерские надписи.
2 января 1919 года в Станиславе произошло провозглашение объединения Западной Украины с Украинской республикой (директорией). От Ясиня там присутствовали Степан Клочурак, Евгений Пуза и Иван Климпуш. Клочурак выступил с предложением присоединить Закарпатье к Украине. Ясинская делегация встретилась с главой Национальной рады Западно-Украинской народной республики Е. Петрушевичем. Но президент, как и раньше премьер-министр, не обещал выполнить их просьбу – оказать военную помощь, пока идет война с поляками. Тогда они встретились и с государственным секретарем обороны Дмитрием Витовским.[98]
Может быть, на основе беседы с ним было согласовано, что 6 января 1919 года весь состав главного управления УНР Ясиня пойдет «колядовать от хаты до хаты». В результате «наколядовали» 86 вооруженных гуцулов. На помощь им из Коломыи прибыли 23 солдата. В ночь с 7 на 8 января в Ясиня произошло восстание, и венгерские воинские части и жандармерия были разоружены.[99]
Тогда же, 8 января 1919 года, было провозглашено образование Гуцульской республики и принято решение увеличить численность милиции до 300 человек. В гуцульскую гвардию вступило более 500 солдат.[100]
О событиях в Ясиня Дмитрий Немчук информировал братьев Бращайко в Хусте.
Гуцульскую республику долгое время замалчивали, историки о ней не писали. Имеется, однако, серьезное научное исследование по этой проблеме Петра Кондратовича Смияна, более 30 лет тому назад защищенное в качестве докторской диссертации в Киевском государственном университете. Материалы диссертации частично использованы в его книге по проблеме национального и революционного движения в Закарпатье под влиянием революций в России.[101] Автор параграфа о Гуцульской республике в «Очерках» знал об этом, и тем более удивительно, что затем он отмечает в основном недостатки работы П.К. Смияна. В то же время он отдает предпочтение газетной статье сомнительного с научной точки зрения содержания и изобилующему неточностями сборнику трудов М. Болдижара.[102] События разворачивались зимой и весной, когда не было возможности осуществить такие дела и преобразования, которые описаны в «Очерках».
К тому же Гуцульская республика предприняла военный поход на Сигот без всякой подготовки и надобности, это была авантюра. Главнокомандующим считался Степан Клочурак. Он написал воспоминания, частично опубликованные еще в 1934 году в календаре «Земля і воля» в Ужгороде, затем доработал их в 1956 году и издал в Нью-Йорке в 1978-м.[103] В этих публикациях он отметил, что уже на четвертый день после разоружения венгерских частей в Ясиня войска только что провозглашенной Гуцульской республики двинулись в поход на город Сигот (Сигет). В тот день ясинское войско насчитывало 800 человек. На поддержку им 12 января прибыл полутысячный отряд из Коломыи. Объединенными силами 13 января 1919 года заняли Квасы и Билин, 14-го, при поддержке местных сил Петра Петенка, взяли Рахов и Бирлибаш (Костиловку), а 15-го – Требушаны, Вишову и Великий Бычков. Население приветствовало их как освободителей. Сиготом войска овладели почти без боя, тогда в армии гуцулов уже насчитывалось 1100 воинов – 600 из них были ясинские, а остальные пришли на помощь из Коломыи.
Они намеревались продолжить поход в направлении Хуста, но до него не дошли из-за столкновения с румынами, получившими подкрепление в Сиготе. В результате боя 18 украинцев погибли и 39 были ранены. После этой трагедии отряд из Коломыи был отозван – галичане мотивировали свои действия тем, что они против Румынии не воюют.
Войска Гуцульской республики отступили. Василий Климпуш оставил и тисодолинянский окружной центр – Рахов. Попенко в ходе этих событий погиб. Отступавшие остановились у села Богдан, которое осталось в составе Гуцульской республики.[104]
Одновременно с наступлением на Сигот из Западно-Украинской народной республики в Подкарпатье по железной дороге были отправлены войска в направлении Мукачево – Чоп (а по некоторым сведениям и в Великий Березный – Ужгород, что маловероятно, поскольку с 12 января Ужгород уже был оккупирован чешскими войсками). После недельного пребывания галицких войск в окрестностях Мукачева они были отозваны в Стрый.[105]
Трудно согласиться с попыткой автора параграфа о Гуцульской республике в «Очерках» доказать, что ее власть просуществовала только до первой декады апреля 1919 года, ссылаясь на планы советской власти в Венгрии о проведении выборов и в населенных пунктах вокруг Ясиня. Но ведь это были только планы. Нет данных, что они стали реальностью. Кроме того, Рахов и его окрестные села были буферной зоной между румынской армией и Гуцульской республикой. Спецотдел румынской армии из Сигота начал аресты членов Ясинской народной рады только 11 июня, а до тех пор они находились у власти. Что касается ссылок на венгерский архив, то действительно, донесения из Рахова в период советской власти могли быть, но сноски оформлены неправильно. В Венгерском государственном архиве материалы хранятся по единицам хранения, а не по связкам (материалы архива постоянно перемещаются из одной связки в другую, и нумерации страниц внутри связок не существует). По сноскам, приведенным в названном труде, в венгерских архивах нужный материал отыскать нельзя. В том, что при советской власти в Венгрии из Тисодолинянского окружного управления (Рахов) донесения приходили, противоречия нет, ибо в Будапеште считали Рахов подчиняющимся ему, но это не значит, что так поступали и села, оккупированные румынами, и населенные пункты, входившие в состав Гуцульской республики.
В ноябре 1918 года в Будапеште находилась делегация Западно-Украинской народной республики. В результате переговоров (в том числе и с Эрнё Гарами) было заключено соглашение по экономическим, транспортным вопросам и обмену информацией,[106] как отмечалось в то время в венгерской печати. В дальнейшем сотрудничество венгерского правительства с руководством республики расширялось – в связи с войной с Польшей будапештский завод Манфреда Вайса поставлял в Западную Украину оружие и боеприпасы. Аналогичное соглашение у Венгрии было и с Польшей, которую Венгрия также снабжала вооружением и снаряжением.[107]
В конце 1918-го – начале 1919 года в Закарпатье происходили бурные события. Повсеместно шла подготовка к намеченному на 21 января 1919 года съезду, везде создавались народные советы и избирались представители. Акция сопровождалась переходом власти в руки новых избранных органов, обсуждались наказы делегатам на съезд. Этот период отмечен массовыми выступлениями крестьян в таких крупных населенных пунктах, как Билки. Следует отметить, что к этому времени жандармерии уже было дано указание физически расправляться со смутьянами, которые выступают против сохранения целостности венгерского государства. Но существующие силовые органы не справлялись с массовыми выступлениями населения Закарпатья.
В Ужокском комитате крестьянское движение охватывало большинство сел, особенно окрестностей Ужгорода и Перечина. Пресса сообщала о выступлениях в восточной части края: Теребле, Тересве, Нанково, Вышково и другие населенные пункты. Крестьяне вооружались, изгоняли старых венгерских чиновников, заменяли их новыми, которым доверяли.[108]
Венгерские власти прибегали к разным методам противодействия решениям народных рад: от указания министра внутренних дел расправляться с противниками сохранения Подкарпатья в составе Венгрии до преследования делегатов, избранных на съезд в Хуст, и организации препятствий их приезду (выставили жандармские заставы на дорогах, на некоторых участках, например Королево – Хуст, остановили железнодорожное сообщение и т. д.). Несмотря на чинимые властями препятствия, съезд в Хусте собрался в намеченный срок – 21 января 1919 года. До сих пор не найдены оригинальные документы решений съезда, сохранилась только резолюция съезда, опубликованная в работе А. Бадана,[109] но в этом варианте опущены пятый и шестой пункты. Имеются также две копии протокола на венгерском и украинском языках. По мнению историков, изучавших этот вопрос, эти документы созданы не в ходе работы съезда, а значительно позже, так как тексты не вполне идентичны. По воспоминаниям Степана Клочурака известно, что в период пребывания делегации из Подкарпатья в Станиславе (7 мая 1919 года) Михаил Бращайко передал президенту Е. Петрушевичу одобренную съездом резолюцию. В состав делегации входили 192 участника хустского съезда, в числе которых были атаман Евгений Пуза, Степан Клочурак, Н. Немчук. В резолюции содержалось требование к мирной конференции: присоединить территорию Венгрии, населенную украинцами, к Украине.
На съезде в Хусте, который был самым репрезентативным форумом того времени в Подкарпатье, кроме избранных в населенных пунктах делегатов с официально оформленными документами своих полномочий (420 человек) присутствовало более тысячи гостей из соседних и отдаленных поселений. Среди официальных делегатов Мараморошский комитат представляли делегаты из 80 населенных пунктов, Бережский – 57, Угочанский – 29, Ужокский – 9; всего 175 человек.[110] На съезде в Хусте присутствовали и представители оккупированного Ужгорода: Ю. Гаджега, В. Желтвай, А. Бокшай и другие.
К этому времени Ужгород уже был оккупирован чехословацкими войсками, точнее – чешскими легионерами. Еще 28 ноября 1918 года Эдвард Бенеш в телеграмме из Парижа сообщал премьеру Чехословакии К. Крамаржу в Прагу, что мирная конференция разрешила чешским войскам оккупировать западную часть Подкарпатья от Римавской Соботы до реки Уж, а оттуда по этой реке вверх до Карпат. Бенеш рекомендовал осуществить занятие этой территории без шума.[111] 24 декабря, когда чешские войска подошли к этому региону, представитель Антанты официально предъявил венгерскому правительству требование передать Чехословакии западную часть Подкарпатья. 12 января 1919 года 31-й полк чешских легионеров вступил в Ужгород. Командовал им итальянский полковник Чаффи. Одновременно на востоке Закарпатья румынские войска захватили несколько населенных пунктов, в том числе Великий Бычков, и постепенно продвинулись почти к Рахову.
21 января 1919 года в спортивном зале горожанской школы съезд открыл председатель Хустской народной рады Михаил Бращайко. Во вступительном слове, а затем и в своей речи на съезде он охарактеризовал историю и положение края под многовековым господством венгров, современную ситуацию. Он подчеркивал благоприятную обстановку и возможность решить судьбу края по собственному усмотрению и призвал делегатов открыто высказывать свое мнение о том, как жить населению в будущем. Он был избран председателем съезда. Секретарями стали представители из Апши и Великого Березного.
Одним из первых на съезде выступил министр венгерского правительства по делам Руськой Краины Орест Сабо и всячески восхвалял новую политику венгерского правительства, его закон 1918 года о предоставлении русинам автономии, который якобы решает все проблемы жизни местного населения. Его пропагандистское выступление, имевшее целью удержать хотя бы последнюю часть славянской земли под венгерским господством, не смогло поколебать воли делегатов.[112] Выступивший посланец из Нанкова Иван Волощук внес предложение объединить Закарпатье со всей Украиной. Его рекомендацию делегаты съезда поддержали и одобрили. В зале раздавались выкрики «Да здравствует Украина!».
Затем выступали представители Хуста В. Теллак, М. Филак, делегат Салдобоша Ю. Лукач, сельский нотарь Ю. Чучка, преподаватель Ужгородской учительской семинарии В. Желтвай и другие. Все они поддерживали предложение воссоединить Закарпатье с Украиной. До сих пор между историками ведется спор, с какой именно Украиной, так как в то время на территории Украины существовало три государственных объединения различной политической ориентации. Троян, Спивак, а за ними и Гранчак в своих исследованиях ссылаются на один и тот же источник – копии протокола Хустского съезда на венгерском и украинском языках, хранящиеся в Закарпатском областном архиве, для подтверждения различных позиций.
Ю. Гаджега (Ю. Русак) обратил внимание в своих воспоминаниях на то, что на Хустском съезде подвергли критике деятельность Рады русинов (рутенов) Венгрии, созданной провенгерскими сторонниками в Ужгороде. Не одобряли поддержку ею закона 1918 года, отвергали Руськую Краину и все то, что обещали венгры русинам, многие столетия проживавшим под их господством.[113]
Особенностью того периода истории Закарпатья было отсутствие в крае высшего учебного заведения (кроме греко-католической духовной семинарии в Ужгороде). Духовенство преобладало среди интеллигенции, причем большинство из них было настроено провенгерски. Августин Волошин в своих воспоминаниях, опубликованных в Ужгороде еще в 1923 году,[114] описывал, как венгры заменили в государственных школах кириллицу латинской азбукой. В качестве своей заслуги отмечал, что в церковных школах это было разрешено только с четвертого класса.[115]