Анисов Михаил. Превратности судьбы. Часть II

   – Я должна ее предостеречь, – мелькнула мысль и она тут же за нее уцепилась. Женщина протянула руку и щелкнула выключателем бра. Яркая вспышка света ослепила глаза. Она зажмурилась, протерла глаза, не спеша, встала с постели, накинула халат и вышла из комнаты.
   Настенные часы показывали третий час ночи, но в комнате Ксюши горел верхний свет, а сама она лежала в одежде на кровати, заложив руки за голову. Ее красивое лицо было сосредоточено. Негромкий стук в дверь, больше похожий на шорох, вывел ее из задумчивости. Она поморщилась и нехотя произнесла:
   – Не заперто.
   Люба бесшумно вошла в комнату, прикрыв плотно за собой дверь.
   – Мы можем поговорить? – Непонятно было, предлагала она или спрашивала.
   – Что если перенести беседу на утро? Голова раскалывается.
   – Не желательно. Завтра я уезжаю и может не представиться возможности поговорить, – мягко, но настойчиво сказала Казакова.
   – Ну раз такая необходимость. – Ксюша села и пожала плечами. Жестом руки она предложила молодой тетке располагаться в кресле.
   – Я хочу, чтобы ты мне честно ответила: какие у тебя отношения с Вершковым. Только честно, – и она внимательно посмотрела на племянницу.
   – Тебе-то зачем? – поинтересовалась Ксюша. Но не дождавшись ответа, добавила: – Не исключено, что я люблю его. Правда еще не разобралась полностью в своих чувствах.
   – Мой следующий вопрос может показаться тебе нетактичным, но уверяю, что это не простое любопытство. – Люба на какое-то время замялась, но потом решительно произнесла: – Ты уже переспала с ним? – Вопрос был настолько откровенным и неожиданным, что Ксюша не смогла сразу ответить. Тетка же поняла ее молчание по-своему и добавила: – Ну, вы были близки?
   Племянница, которая и без того была в скверном расположении духа, собиралась резко ответить и больше не касаться этой темы, но взглянув на позднюю посетительницу, передумала.
   – У меня такое чувство, что разговариваю не с тобой, а с ним. У тебя выражение лица в точности, как у Саши. Даже мурашки по спине побежали от такого сравнения, – выразила она свои ощущения.
   – И тем не менее, ты не ответила.
   – Зачем тебе?
   – Нужно, – коротко бросила Казакова. Ксюша, изобразив на лице недоумение, сказала:
   – Не думаю, что стоит из этого делать тайну. Он очень робок и пока мы ограничиваемся поцелуями. Все зависит от меня. Но я не пятнадцатилетняя девочка и рано или поздно это произойдет, – и она замолчала, ожидая объяснений.
   – Не делай этого.
   – Это еще почему? – повысила голос Ксюша. – Отец его терпеть не может, теперь ты. Вы что?! Сговорились!?
   – Напротив, мне он показался очень даже симпатичным. Уверяю, что и Алексей в ближайшее время изменит о нем мнение в лучшую сторону. – Люба буквально огорошила племянницу.
   – Ничего не понимаю! – Ксения встала и прошлась по комнате. – Я завтра утром собираюсь к нему переехать. Вижу, что он неравнодушен ко мне и, возможно, сделает предложение. Что же мне и тогда шарахаться от него в сторону? Это при том, что у него в общежитии одна комната. Как я буду выглядеть? Сама пришла и строю из себя недотрогу?!
   – Не надо переезжать к нему. – Люба выдержала небольшую паузу и продолжила: – Я не могу тебе сейчас всего объяснить, но поверь, что скоро ты убедишься, что я была права.
   – Но я уже решила покинуть этот дом, сказала об этом маме и идти на попятную не намерена.
   – Хорошо, – сдалась Люба, посчитав, что отговаривать племянницу бесполезно. – Но пообещай мне, что ты откажешься от его предложения, если он его сделает и не вступишь в близкую связь.
   – Даже и не подумаю! Не хочу ставить себя и его в идиотское положение. К тому же, боюсь что повторного предложения может больше не поступить.
   – Ладно. Не отказывай ему, но сошлись на то, что тебе нужно все обдумать и взвесить. Таким образом протянешь месяц.
   – А что изменится через месяц?
   – Это не моя тайна. – Казакова с сожалением развела руками. – Вернется твоя бабушка с моря и ты все узнаешь.
   – Тайна? – удивилась Ксюша. – Но причем тут бабушка?
   – Потерпи немного, – попросила Люба.
   – Надо же! Что-то мне подсказывает, что неспроста вы на одно лицо.
   – Природа еще и не такие шутки выкидывала, – улыбнулась гостья. – Так мы договорились?
   – Надеюсь, что ты меня не разыгрываешь?
   – Нет.
   – Потерплю месяц, куда деваться, – наконец-то согласилась она, заинтригованная тайной.
   Александр вернулся в общежитие, разобрал постель и лег. Но переполнявшие его мысли мешали заснуть. Теперь он был уверен, что Алексей Леонидович Кожевников замешан в деле Панина и только благодаря его осведомленности начальнику холодильного цеха удалось вывернуться. Прощаясь с Ксюшей, он как бы между прочим поинтересовался Любиным отчеством. То, что у Любы и Алексея разные отцы, но с одним именем, лишний раз убедило следователя, что Кожевников не является тем, за кого себя выдает. Он принял решение провести неофициальное расследование и только после этого смог уснуть. Утром Вершков позвонил своему однокурснику, который попал по распределению в город, где Александр родился, но который был для него практически чужим.
   – Алло, – прокричал он в трубку из своего кабинета. – Лейтенанта Крупенина пригласите, пожалуйста, к телефону. – После двадцатисекундного молчания услышал знакомый голос. – Василий, ты? – спросил на всякий случай.
   – Я, Сашка! Я! – сразу узнал его друг. Они коротко обменялись приветствиями и впечатлениями о своей работе. Затем Вершков перевел разговор в нужное ему русло:
   – Я к тебе, Василь, с просьбой.
   – Все, что в моих силах, – с готовностью отозвался соратник.
   – Мне нужны данные на Казакова Алексея Леонидовича. – Он немного подумал и добавил: – Если таковой в вашей картотеке не числится, то на Кожевникова.
   – Добро! – согласился Крупенин. – Как только найду что-нибудь, сразу сообщу.
   – Я сам перезвоню через несколько дней. Просьба личного характера, – поторопился он предупредить однокурсника.
   – Добро, – повторил тот свое излюбленное словечко и они распрощались.
   День у молодого следователя пропал даром. Он взял новое дело, но не мог на нем сосредоточиться. Ему мешали мысли о семействе Кожевниковых: любовь к Ксюше и темная личность ее отца. Сложно было соединить все это в одно целое.
   За весь рабочий день Ксюша ему ни разу не позвонила, и он возвращался в общежитие не в самом лучшем настроении.
   – С каких это пор ты перестал со мной здороваться? – долетел до слуха следователя знакомый голос.
   – Ксюша! – обрадовался Александр. Девушка сидела на лавочке перед входом в общежитие и улыбалась. Рядом с ней стоял внушительных размеров чемодан.
   – Ты уезжаешь? – предположил с опаской мужчина.
   – Не уезжаю, а переезжаю, – продолжала улыбаться Ксения. Но решив, что уже достаточно держать Вершкова в неведении, пояснила: – Я поругалась с отцом и ушла из дома. Оказавшись на улице, поняла, что ближе тебя у меня никого нет.
   – Что же мы тут стоим? – Александр поднял чемодан. От последних слов девушки он буквально весь засветился.
   – Кавалер приглашает даму на чашечку кофе? – У Ксюши проскальзывали игривые нотки.
   – Если дама по достоинству оценит приготовленный им кофе, то и на постоянное место жительство. Они дружно засмеялись и Ксюша, поднявшись с лавочки, взяла Александра под руку.
   – Веди в свои хоромы! – произнесла она, приподняв высоко подбородок, изображая великосветскую даму.
   Весь вечер они беседовали, пили кофе и не заметили, как стемнело.
   – Кофе у тебя отменный, – сказала Ксюша. – Но до тех пор, пока мы не обручены, спать будем отдельно. – Она старалась все преподать в шутливой манере.
   – У меня маленькая комната и всего одна кровать.
   – Вершков же был серьезнее, чем когда-либо. Сразу можно было заметить, что слова ему давались с большим трудом. – И все же, я рискую просить твоей руки.
   – Ты и впрямь вошел в образ, – рассмеялась Ксюша. – Но тогда ты должен просить руку девушки у ее отца.
   – Мы живем в другое время, – Александр оставался серьезным. – Ты с отцом поругалась, у меня тоже не сложились с ним отношения. Более того, я его кое в чем подозреваю и рассчитываю, со временем, вывести на чистую воду.
   – Я согласна стать твоей женой, но ты должен оставить папу в покое, – выдвинула она условие.
   – Но я не исключаю возможности, что он преступник, – возразил мужчина.
   – Он мой отец! – произнесла Ксения с вызовом.
   – И если я нужна тебе, то… Выбор за тобой!
   – Боже мой! Ксюша! – Он опустился на кровать рядом с девушкой и обнял ее за плечи. – Я же люблю тебя! – Он смутился, но потом решительно добавил: – Давай завтра подадим заявление в ЗАГС и распишемся. – У обоих учащенно забились сердца.
   – Подадим через месяц, – сказала Ксюша. – Не хочу тебя обманывать и честно признаюсь: меня просили подождать месяц, если ты сделаешь предложение.
   – Кто? – Для Александра это было полной неожиданностью.
   – Ты действительно хочешь знать?
   – Меня просто распирает от любопытства. С подобным я еще не сталкивался. Какая-то мистика!
   – Меня просила об этом Казакова Любовь Леонидовна, твоя близняшка и моя дражайшая тетушка.
   – Вокруг вашей семьи витает тайна, одни загадки, на которые пока нет ответов. Что касается нашей схожести, то она меня вчера поразила, – признался Вершков. – Это несмотря на то, что я уже видел Любину фотографию. Но уж очень странной показалась мне твоя тетя. Ее поведение не укладывается в рамки здравого смысла.
   – Ее можно понять, – заступилась за тетку племянница. – Ты хоть фотографию ее видел, а для нее эта встреча, как снег на голову. Я представляю, что испытывает человек, увидевший свое отражение без зеркала.
   – Выходит, что до встречи со мной она обо мне ничего не слышала?
   – Что тут удивительного? – пожала плечами собеседница. – Нам интересно было посмотреть сцену вашей встречи, вот мы и не предупредили ее. Извини, если тебе это не понравилось, – и Ксюша обиженно поджала губы.
   – Дело в другом. Она, когда мы с ней танцевали, сыпала такими подробностями из моей биографии, о которых я рассказывал только тебе. Ты точно ей ничего не говорила?
   – Какой смысл скрывать это от тебя? – Ксюша и сама была удивлена не меньше Вершкова.
   – Но она сослалась именно на тебя. Хотя не исключено, что ей рассказал кто-нибудь из твоих родителей, – размышлял вслух Александр. – Только какой ей был резон врать мне?
   – Но я и с родителями не делилась подробностями твоей биографии, – подлила масла в огонь Ксения.
   – Тогда получается, что Казакова знала про меня еще до встречи из неведомых нам источников?
   – Получается так, – подтвердила Ксюша. – Она обещала мне, что через месяц мы все узнаем.
   – Чем не сюжет для романа, – ухмыльнулся Вершков. – Все так запутано.
   – Предлагаю потерпеть месяц. Проживем как брат и сестра.
   – Потерпим. Лишь бы на самом деле не оказаться близкими родственниками, хоть это уже из области фантастики, – пошутил Александр. – Ладно. Пойду поищу раскладушку, а когда вернусь, передвину твою кровать в угол и повешу штору, – и он вышел из комнаты.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Любовь Леонидовна Казакова, заранее созвонившись, встретилась с Герасимовым в парке. Сутулый, сидя на скамейке, читал записку от Атамана. Но вот он расправил сутулые плечи и подтянул к себе ноги, что означало, что с посланием он ознакомился.
   – Что просил передать Алексей мне на словах? – спросил он.
   – Для осуществления одного плана мне нужен надежный водитель, – ответила Люба. – Брат заверил, что ты мне подыщешь такого человека или сам войдешь в дело, – и она поделилась с ним деталями. Она безоговорочно доверяла старшему брату, поэтому говорила открыто, не считая нужным что-либо скрывать от человека, к которому тот ее направил.
   – Опасное дельце, – произнес Павел после некоторого раздумья. – Но толковое и прибыльное.
   – Ты мне поможешь? – В ее ожидающем взгляде скользило явное нетерпение. Сутулый улыбнулся и ответил не сразу, как бы испытывая ее терпение:
   – Мне надоело сшибать случайные филки, пора подобрать постоянный бизнес.
   – Твои слова означают, что ты сам готов принять в этом участие?
   – Угадала, – он уже не улыбался. – Но предварительно мы все обмозгуем до мельчайших подробностей.
   Через неделю группа была готова к проведению первой преступной операции. А спустя еще пару дней, заведующий отделением гемодиализа Элькин Абрам Семенович вызвал к себе в кабинет Казакову и предупредил, что их клиент уже находится в отдельной палате их отделения, и аванс за замену правой почки внесен.
   – Уже! – Кровь отхлынула от ее лица. Пока шла подготовка, не было времени задуматься о том, во что она впуталась. Но теперь ее буквально парализовал страх.
   – Спокойно, девочка. – Профессор заметил, как побледнела Люба, поднялся со своего места и поспешил пододвинуть ей стул.
   – Сама не пойму, что на меня нашло. – Казакова медленно опустилась на стул. – Может откажемся от нашей затеи, пока не поздно.
   – Поздно! Уже поздно! – Элькин достал из холодильника бутылку минеральной воды и налил в стакан, протянув его Любе. – И ты, и я связаны обязательствами перед другими людьми. Люба сделала несколько больших глотков и поставила стакан на стол.
   – Я боюсь, – произнесла она тихо.
   – Но раньше… – начал было Абрам Семенович.
   – Раньше не задумывалась, – перебила она его, – а теперь боюсь.
   – Это нервы. – Элькин положил ей на плечо руку. Но ее чрезмерное волнение передавалось и ему, он резко одернул руку. – Все пройдет замечательно, первый раз всегда тяжело. – Было непонятно, кого он успокаивал больше: ее или себя.
   – Когда нужна почка? – Женщина собрала волю в кулак.
   – Сегодня у тебя ночное дежурство. Как мы договаривались: дежурства мужа и брата должны совпадать с твоим. – Профессор старался произносить слова уверенно, но чуть заметная дрожь в голосе подводила его. Как ни странно, но именно этот факт возвращал самообладание Казаковой. Чем больше нервничал собеседник, тем заметнее упокаивалась она. Наконец хладнокровие полностью вернулось к ней.
   – Я поняла, – твердо сказала она. – Приходи в отделение к трем часам ночи, я подготовлю клиента к операции.
   – Как не восхищаться такой женщиной? – отпустил комплимент заведующий.
   – Спасибо. Я могу уйти сегодня пораньше?
   – Естественно… – кивнул Элькин. – Ты уже сейчас можешь считать себя свободной. Но на дежурство не опаздывай.
   – В девятнадцать пятьдесят я на месте, – заверила Казакова. Когда она встала, это уже был совершенно другой человек. Трудно было поверить, что всего несколько минут назад с дрожью в коленках, полная страха, опустилась она на стул.
   Уже из дома Люба позвонила Сергею и предупредила его, чтобы он был готов сегодняшней ночью. Затем позвонила в диспетчерскую «скорой помощи». Ее муж заступил на сутки с девяти часов утра.
   – Я слушаю, – долетел до нее знакомый и родной голос Гарика, которого пригласил к телефону диспетчер.
   – Сегодня ночью, – сказала она в трубку… – Мы должны успеть до трех часов ночи. – Она не вдавалась в подробности, но он прекрасно понимал, о чем идет речь.
   – Хорошо, – сухо ответил Игорь и короткие гудки известили об окончании разговора.
   Люба распечатала пачку сигарет мужа, закурила и откинулась на спинку кресла. Несмотря на то, что курила она впервые и делала довольно глубокие затяжки, не закашлялась. Люба зажмурилась и ушла в собственные мысли. Только редкие движения руки, которой она стряхивала в пепельницу пепел, говорили о том, что женщина не спит…
   В половине первого ночи Гарик и Сутулый выехали на вызов.
   – Я предупредил диспетчера, что после вызова мы заскочим домой перекусить, – сказал Игорь. – Так что у нас будет минут тридцать-сорок свободного времени, пока он не начнет нас разыскивать.
   – Успеем, – уверенно отозвался водитель.
   У женщины, которая вызвала скорую помощь, оказался острый приступ аппендицита и они, не раздумывая, доставили больную в больницу, которая принимала этой ночью людей со «скорой».
   – Где искать донора в такое время? – спросил собеседник Гарик у Сутулого, когда они освободились.
   – На железнодорожном вокзале, – внес разумное предложение Павел. – Там в любое время полно народу и недалеко отсюда. Они въехали на привокзальную площадь, но не поставили машину в общий ряд на автостоянке, а припарковали ее подальше от любопытных глаз, за коммерческими киосками.
   – Что дальше? – Гарик добровольно уступил руководство напарнику.
   – Сними белый халат, приготовь шприц, чтобы отключить человека минут на десять и вперед. – Сутулый извлек из-под водительского сиденья обыкновенную деревянную скалку и завернул ее в газету. Игорь распечатал одноразовый шприц, вскрыл ампулу сомбривина и набрал нужную дозу. Затем он надел на иглу предохранительный пластмассовый колпачок и спрятал шприц в карман.
   – Я готов, – произнес он голосом человека, приговоренного к смерти.
   – Не дрейфь! – похлопал напарник его по плечу, думая, что таким образом можно успокоить.
   Только что объявили о прибытии поезда и они, смешавшись с толпой встречающих, прохаживались по перрону. Поезд остановился на первом пути и прибывшие смешались с толпой.
   – Как определить человека со здоровой почкой? – шепнул на ухо Игорю Павел.
   – Он должен быть молодым, со здоровым цветом лица, – тихо ответил напарник. – Но на глаз, да в такой сутолоке нельзя быть уверенным на сто процентов.
   – Разберемся.
   Сутулый выждал, пока отсеились пассажиры, которых встречали родственники или знакомые, и выбрал подходящий, по его мнению, объект.
   – Мы можем вас подбросить, – обратился он к мужчине среднего роста, на вид лет тридцати пяти, с множеством чемоданов и сумок.
   – Если еще и вещи поможете донести, не откажусь, – улыбнулся приезжий.
   – Это мы в раз организуем, – и Павел схватил два самых больших чемодана.
   Игорю ничего не оставалось, как последовать примеру напарника, но он выбрал не очень тяжелые сумки.
   – Повезло мне, – сказал мужчина. Ему достались рюкзак и спортивная сумка.
   – Эх, тяжела жизнь челночная, – пошутил Сутулый.
   – Не говори, – отозвался довольный челночник. Гарик в их беседу не вмешивался.
   – А почему никто не встречает? – поинтересовался Павел.
   – Я не местный. Первый раз в вашем городе. Знакомые говорили, что здесь хорошо на вещевом рынке расходятся импортные шмотки.
   – Тут ты в точку попал, – заверил его Павел. Он считал, что обстоятельства складываются как нельзя лучше. – Значит в гостиницу?
   – А куда же еще? – вздохнул челночник. – Только бы места были свободные, не очень-то хочется всю ночь в фойе отираться. С этими сумками да чемоданами даже на пятнадцать минут нельзя прикорнуть, все растащат.
   – Ты прав, – подтвердил Сутулый. – За нашим людом глаз да глаз нужен. Не успеешь моргнуть, а уже гол, как сокол.
   – Вот именно, – сник мужчина, представив себе невеселую перспективу.
   – Но ты не переживай! – продолжал заговаривать ему зубы Сутулый. – У меня в гостинице есть знакомая администраторша. Устрою тебя по высшему разряду.
   – Правда? – не поверил челночник.
   – Не сомневайся! Так понравится, что уезжать не захочешь.
   – Вот спасибо, мужики! Не думайте, отблагодарю, как положено.
   – Щедрых людей вдвойне приятно обслуживать. Они свернули в сторону от автостоянки и зашли за коммерческие палатки.
   – Куда вы меня ведете? – заподозрил было неладное челночник.
   – Уже пришли, – успокоил его Герасимов, указав на машину скорой помощи.
   – На «скорой» шабашите? – удивился приезжий.
   – Приходится суетиться. По себе знаешь, какая сегодня жизнь. А машину здесь спрятали от инспектора ГАИ, – пояснил разговорчивый Сутулый.
   – Молодцы! Хочешь красиво жить – умей вертеться, – одобрил их новый знакомый.
   – Принимай вещи, доктор, – бодро произнес Павел.
   – Давай, – удрученно ответил Гарик, который уже успел забраться в салон «скорой помощи».
   – Держи, – и Сутулый подал чемоданы, сумки и рюкзак. – Это тебе не по специальности работать. – Затем он повернулся к челночнику и сказал: – Садись вперед. Этот надутый индюк замучает тебя своим молчанием.
   – Да, твой напарник не больно-то разговорчив, – отозвался челночник, устраиваясь на переднем сиденье.
   – Зануда, каких свет не видывал, – охарактеризовал Павел Игоря. – Интеллигентишка неприспособленный. Какой с него спрос. – Он махнул рукой и включил зажигание. – А куда деваться? Приходится мириться с таким положением. – Машина плавно тронулась с места. Через пару кварталов он тормознул возле телефонной будки и спросил у пассажира: – Ты не против, если я на работу звякну?
   – Мог и не спрашивать, – сказал мужчина. Сутулый закрыл за собой дверь телефона-автомата и набрал номер дежурного врача отделения гемодиализа Первой городской больницы.
   – Алло, – мгновенно ответил тревожный голос Казаковой.
   – Это Павел. Минут через пять-семь за тобой заедем. Спускайся пока.
   – У вас нормально? – поинтересовался взволнованный голос.
   – Олух попался, его даже усыплять не пришлось. Если спросит, скажешь ему, что ты дочь моего начальника.
   – Хорошо, – и Люба опустила телефонную трубку на рычаг аппарата.
   Она бросила взгляд на часы, которые показывали начало второго. Казакова поднялась, налила в кружку горячего чая, который недавно вскипятила, положила туда три ложки сахара и бросила несколько таблеток снотворного. Тщательно размешала содержимое, взяла кружку и вышла из кабинета. Она направилась к дежурной медсестре.
   – Варвара Степановна, я вам горяченького чайку принесла, – и она протянула бокал пожилой женщине.
   – Спасибо, дочка, – поблагодарила ничего не подозревающая медсестра. – Дай Бог тебе доброго здоровья.
   Казакову аж передернуло. Если бы ее обругали, она бы чувствовала себя куда лучше. Однако пересилив себя, она изобразила на лице приветливую улыбку и ответила:
   – Не за что и благодарить, Варвара Степановна.
   – Не скажи, – возразила медсестра. – Внимание нынче дорогого стоит, да сахарок в дефиците, – добавила он, отхлебнув чай.
   – Как чувствуют себя больные? – перевела Люба разговор на другую тему.
   – Спят, тяжелых нет.
   – Давно проверяли?
   – И пяти минут не прошло, как вернулась. Да ты не беспокойся, можешь поспать в своем кабинете, если что, так я разбужу, – предложила Любе сердобольная женщина.
   – Не хочется, я выспалась перед дежурством. Пойду пройдусь по палатам, а вы можете поспать, одна справлюсь.
   – Старая стала, который год уже бессонница мучает, – сказала Варвара Степановна и зевнула. – Вот тебе раз, – удивилась она. – Никак сглазила.
   – Отдыхайте, – подбодрила ее улыбкой Люба и вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь. Она вернулась в свой кабинет и взяла приготовленный чемоданчик с инструментами для операции. На выезде с территории больницы ее уже поджидала машина скорой помощи.
   – Отец просил подвезти тебя. – Через открытое водительское окно высунулась голова Сутулого.
   – Если можно, побыстрее, – сухо отозвалась Казакова, влезая в машину.
   – Видал? – обратился Павел к пассажиру. – Думает, если у нее папа начальник, так уже может мной командовать.
   – Все дети начальников из себя строят, – поддержал его челночник. Он держал Сутулого за своего человека и быстро находил с ним общий язык.
   – Ничего! Дамочку подбросим и два часа свободен, займемся твоим устройством, – пообещал водитель собеседнику.
   – Скорее бы уж, – мечтательно произнес тот. – С ног валюсь.
   – Потерпи, я тебе номерок со всеми удобствами организую. Примешь душ и баиньки, выспишься, на рынке раньше одиннадцати делать нечего, народу нет.
   Отвлекая челночника, Сутулый вел машину с бешеной скоростью и вскоре они прибыли на место.
   Крематорий располагался на самой окраине города. Ни освещения, ни жилых домов – настоящая глушь. У входа их поджидал подвыпивший сторож.
   – Куда это мы приехали? – заволновался челночник. Его начинал охватывать страх: один, в незнакомом городе, в окружении незнакомых людей.
   – Да ты никак боишься? – улыбнулся Сутулый. – Выйди, перекури на свежем воздухе, а я пока помогу даме отнести чемоданчик. Вернусь и сразу займемся твоими проблемами. – Водитель выскользнул из кабины и поздоровался сторожем. Люба и Гарик тоже вылезли из машины, кивнув Сергею. Последним показался челночник.
   – Жутковатое место, – произнес он, поеживаясь.
   – А тебе бы хотелось, чтобы крематорий в центре города разместили, – усмехнулся сторож. Спиртные пары действовали все сильнее и он уже плохо соображал.
   – Крематорий? – ужаснулся мужчина.
   – Ты что с луны свалился? – Язык у Сергея уже сильно заплетался. К тому же он не обращал внимания на жесты, которые ему делал Сутулый из-за спины челночника. – Хватит лясы точить, где донор? – спросил он. Ему и в голову не пришло, что тот стоит перед ним. Сергей был уверен, что несчастный находится в машине скорой помощи, в бессознательном состоянии.